Текст книги "Звездный свет (ЛП)"
Автор книги: Эдриенн Вудс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)
Я снова закрыла за собой дверь на замок.
После чего взяла дневник Блейка и продолжила с того места, где остановилась вчера.
Я более-менее понимала, в какой период его жизни это было написано.
Большая часть стихов были обо мне, о том, как он сопротивлялся тому, чтобы я стала его наездником. Он упоминал это бесчисленное количество раз. Он изложил свои чувства, которые испытывал спустя некоторое время. И даже написал стихотворение о том, как спас меня. Он думал, что потерял свой шанс, и описывал свои чувства в тот момент. А затем он понял, что я выживу, и снова пожалел о том, что спас.
Зачем он спас мне жизнь?
И было ещё вот такое. Оно было написано по возвращении в академию после избиения и описывает Пола.
«Предательство и последствия» – так он назвал это стихотворение.
Тёмная радость струится во мне,
Они попадают в мой план.
Я улыбаюсь, обманываю, лгу,
Повсюду таю я обман.
Чужой бродит по коридорам,
Кадрит их, они на крючке.
Злой смех поднимается хором,
Тьма в хаосе кружит во мне.
Настоящий, единственный друг, что остался,
Идёт на опасный квест…
Облака, и дождь начался.
Он не успокоится, пока победы нет.
Он хочет найти способ, чтоб этот мир спасти,
Укротить тьму, и дать свету выйти.
Я знаю правду. Я знаю дорогу.
Я молчу. Я не хочу, чтобы меня спасли.
Я наслаждаюсь знанием, что всё получилось, ура!
Чужак делает ход, я шатаюсь, всё только игра.
И я поначалу ликую, никто не понял мой план,
Но вот она под угрозой, нет, в план тут закрался изъян.
Из искры разгорается пламя,
Я должен уйти, иль она умереть – я не знаю.
В молчании горестном весь мир застыл.
Мой друг погиб, он лучшим человеком был.
Я на похоронах и девушку свою избил.
А был бы добр, побил бы я того, кого любил?
И если б честен был, жизнь не была б сейчас горька,
О, если б светел был,
Мой друг сейчас бы жил.
Я знаю, он бы жил.
Она – потомок королей – меня бы покорила.
Но я не светел, разве хорошо судьба нас рассудила?
Неужто крылья обретя и пламя,
На трон взойдёт теперь она?
Но как бы ни было, я друга лучшего предал.
В смятеньи я. Мне нужно, чтоб совет он дал.
Но потому что я живу, он страшной смертью пал.
Слёзы текли по моим щекам, я отшвырнула дневник прочь. Он и вправду всё это знал, хотя мне говорил обратное. Мне больно понимать, что Люциан погиб из-за его лжи. Правильно он боялся моей реакции на правду обо всём этом дерьме, что он сделал.
Он ведь пытался ещё сильнее, хоть и не хотел помогать мне, пока я не превратилась в Кару, но он был эгоистом и думал только о себе.
Мне плевать, из-за Рубикона это или нет, но он просто грёбаный урод.
Люциан и Брайан погибли, а ведь он знал правду. Он ведь и моей смерти желал. Как можно полюбить того, кого ты хотел убить когда-то?
После этого стихотворения я не стала читать дальше. Я сказала себе, что не буду.
Как только мы освободим Итан, я отпущу его на все четыре стороны и буду надеяться, что он просто исчезнет, и я его больше никогда не увижу.
Он реально настолько меня пугает.
Вечеринка в честь моего дня рождения должна состояться через несколько дней, а у меня прошло ещё одно интервью с ведущей, которая изо всех сил старалась выяснить, что со мной случилось, но я просто качала головой.
Дженне это очень не понравилось, поскольку она хорошо относилась к этой ведущей. Она сказала мне, что я, возможно, свела на нет всю эту кампанию из-за отказа сотрудничать. У неё огромное количество просмотров и бла-бла-бла.
После этого они с Бекки разругались.
А я была сыта этим по горло.
К тому же я пообещала эксклюзивное интервью Кевину, а на эту встречу мне плевать. Ведущая была насквозь фальшивая. Её волнует только количество просмотров.
Ночью я не удержалась и прочитала ещё несколько стихотворений Блейка. Почему нельзя просто забыть про этот дневник, было за гранью моего понимания.
Я снова открыла книгу и пролистала до последнего стихотворения, которое я успела прочитать.
Надежды нет,
Она не та.
Но почему
мне не плевать?
Ах, Рубикон она,
всё ясно.
Должна убить меня —
прекрасно!
Учу её
и обретаю я покой.
Она добра, невероятна —
я не знал её такой.
Я ею покорён,
но сердце не могу раскрыть.
Тьма шепчет мне,
что вместе нам не быть.
Хотя я думаю, что не смогу
другую так любить.
Я говорю ей о том, что сделать должна:
Землю спасти и убить меня.
Она безумна и зла,
Говорит, что любит меня.
Я в зыбучих песках?
Мы не созданы для любви.
Должен ей показать.
Слова полны ненависти,
Но не то хотел я сказать.
Я дух её сломил —
Единственной, которую любил.
Тьма царствует в моём мозгу,
Терпеть я больше не могу.
И когда он писал эти строки…
Его слова были обращены к моей душе. Не удивительно, что его песни так хороши. Он настоящий поэт, умеет описывать всё в такой манере, какую я никогда не смогу понять, но это… это имело смысл. Каждое стихотворение имело смысл. Я знала, что он солгал, то теперь, читая слова о том, что на самом деле происходило, когда он тренировал меня, я вновь вышла из себя. Он влюбился в меня тогда, но из-за того, что я стала Карой, сбив с толку всех, включая его самого, он не доверял своим чувствам. А из-за той тьмы, в которую он погрузился, он не чувствовал ничего, когда очнулся.
Что если бы я была Рубиконом? Я бы удерживала его от обращения ко тьме. И хотя я бы не продержалась долго, но это дало бы ему надежду, и он бы убежал прочь, как обычно.
Я разозлилась, осознав, что он был одним из самых сложных созданий, которых я когда-либо видела. В нём как будто было множество слоёв добра и зла, смешанных друг с другом, как луковица, начавшая гнить.
Как можно поверить в это, искренне поверить во всё это?
Мне страшно знать, что он на самом деле такой, но его стихи стали моей новой зависимостью.
Тёмные или нет, они были безумно притягательными.
«Несбывшееся дыханье» тоже было здесь, как и «Всегда последний». Два суперхита в Пейе. Они занимали первые строчки в хит-парадах. Жаль, что весь остальной мир так и не услышит «Оборотней». Дурацкое название.
Я прочитала ещё парочку, они радикально поменялись. Последнее было написано после того, как он перешагнул черту, и его пришлось усыпить. Они вновь стали полностью тёмными.
В них не было добра. Он написал их до своего возвращения, описывая, почему он был так груб.
Бродит тьма, мной управляя,
Любви нет, я не желаю.
Правда открылась, всё обнажив.
Но будет пусто, я потерян для них.
Свободна она, больше не всадник,
Девчонка жалка, и мне всё досадней.
Завеса из тьмы покрывает меня,
Сражаюсь я с ней, но всё зазря,
Зло, тьма поглощают, и нет уже сил.
Навеки моя, но я уже сгнил.
Он по-настоящему ненавидел меня. Он никогда этого не хотел. Я закрыла дневник и убрала обратно в тумбочку. Кругом вновь идёт голова, зачем он поцеловал меня тогда?
Я застонала. Сама уже стихами заговорила от чтения всех этих строк, а ведь я ни какой не поэт. Однако сам Блейк объяснял, почему он тогда поцеловал меня. Это было в его духе, типичный Блейк. Он сделал это не от любви, он просто не хотел больше слышать мои мысли. Он вообще говорил правду в тот день на горе?
Не знаю. Знаю только, что мне нельзя было верить ни единому его слову. Вот, вот какой он на самом деле. Эти слова он написал искренне, от души, от его драконьей души. От самого сердца, драконьего сердца. Вот этим словам я должна верить.
Мне не следовало снова брать этот дневник. Я надеялась и молилась, что всё так и останется. Я снова застонала и заставила себя уснуть.
Глава 27
Следующие два дня я заставляла себя не читать дневник, и у меня даже получалось. Я боролась с этой зависимостью от его слов.
Наступил день вечеринки, устроенной королевой Маргарет в честь моего дня рождения.
Часть меня искренне ждала этого события. Как сказала Бекки, нам надо собрать сопли в кулак, читай – напиться в хлам. Сэмми, конечно же, не поддержала нашу идею, потому что там будет очень много камер.
Но мне было плевать. Вся эта кампания обернулась полным провалом. Число добровольцев даже близко не подошло к ожидаемому, а у меня нет того, что нужно людям, чтобы сражаться ради этого.
Так что мы будем праздновать всю ночь, напьёмся и задуем свечи ровно в полночь, а потом продолжим тусить, пока не устанем.
Бекки безумно скучала по Джорджу, хандрила, тосковала, но сегодня её настроение заметно улучшилось. Я даже начала подозревать, что ей всё-таки удалось связаться с Джорджем. Она ждала эту вечеринку с огромным нетерпением.
Мы потратили уйму времени, но в итоге выглядели просто отпадно в этих кожаных куртках и дизайнерских джинсах.
Я надела ботинки без каблуков. Моим ногам нужно отдохнуть после бесконечных шпилек, навязываемых Дженной.
Вечеринка началась в семь, и меня не заставляли общаться с гостями. Я просто радовалась тому, что это мой вечер, и благодарила всех, кто организовал для меня праздник.
Мы много позировали для камер – чтобы было что разместить на первую полосу.
Сегодня все точно получат желаемое.
Кого здесь только не было.
Даже Арианна и Хайко пришли. Они казались на седьмом небе от счастья и любви. Хотела бы я увидеть реакцию короля Калеба, когда он психовал и ругался, что Хайко недостаточно хорош для его принцессы. Но, честно признаться, с каждой встречей она мне начинает нравиться всё больше и больше. Её папаша получил по заслугам.
Эмануэль и Реймонд тоже здесь.
Я не хотела с ним разговаривать. Он целиком и полностью на стороне Блейка. И меня это бесит.
Королева Маргарет произнесла прекрасную речь, а я получила столько подарков, будто это не день рождения, а Рождество.
Это было не так уж плохо.
Бекки всё приносила коктейли.
А я всё пила их.
Затем пришёл Ченг. Я скучала по нему.
Мы веселились всю ночь напролёт.
Это чудо, что к двенадцати я ещё отдавала себе отчёт в том, что творится вокруг.
Я задула свечи и заплясала.
Все танцевали со мной.
Эмануэль, Реймонд, Ченг, Дин, Реймонд, Ченг, Ченг и Эмануэль.
Когда песня закончилась, я пошла к бару.
Эмануэль последовал за мной, как щеночек.
– Нравится вечеринка?
– Ага. Спасибо.
– Я рад, что ты позволяешь себе отпустить всё и веселиться, Елена.
Я пожала плечами.
– Сэр Роберт начинает нервничать.
– По поводу?
– Блейк вот-вот побьёт его рекорд, и сэр Роберт рассматривает все тактики. Он умолял меня поговорить с тобой сегодня.
– Зачем?
– Чтобы ты помогла ему не дать Блейку побить рекорд.
– С этим не ко мне, Эмануэль, – мне совсем не нравится, куда ведёт этот разговор.
– Елена, ты должна простить его. Он не сделал ничего плохого.
– Ах, и откуда такая уверенность? Ты там был?
– Нет, я просто верю ему. Он сказал, что ты вошла в неловкий момент, с которым он пытался разобраться, то есть прогнать из комнаты, потому что «она была мертвецки пьяна, но ты не дала ему шанса всё объяснить».
– Это не я не дала шанса, а он убежал, как обычно.
– Он не убегал, Елена.
– Тогда почему он не пытался меня переубедить?
Эмануэль улыбнулся.
– Я сказал ему, что он должен был остаться в академии и бороться за тебя, но как бы он это сделал, если ты приказала ему не приближаться?
– Я никогда не приказывала ему… погоди, что?
Он засмеялся.
– Может, в тот момент ты и не задумывалась, что говоришь, Елена, но твои слова заставили его держаться на расстоянии от тебя. Ему становилось больно каждый раз, когда он пытался приблизиться. Он не убегал. Но и не мог подойти.
– Я ненавижу тебя. Зачем ты мне всё это рассказываешь? – закричала я на него. – Вечно ты всё портишь!
– Елена! – крикнул Эмануэль мне вслед, когда я побежала прочь с вечеринки, оставив подруг. Бекки может напиться и без меня.
Я реально сказала это. Приказала ему держаться от меня подальше. Теперь я вспомнила, ясно и отчётливо.
Вот почему он улетел – из-за моих слов. А ведь я говорила, что никогда не буду ему приказывать.
Я поехала на такси до дома Люсилль, благодаря небеса, что у меня есть ключ. Открыла дверь, не разбудив Розу, и, шатаясь, добралась до своей комнаты.
Мне хотелось разрыдаться.
Я такая дура. Не потому что мне хотелось поверить ему, а из-за Эмануэля. Он всегда умудряется заставить меня почувствовать себя такой тупой, такой ничтожной.
Я снова взяла в руки журнал Блейка и пролистала до стихотворения, на котором остановилась.
Следующее было посвящено Люциану.
Слёзы уже набежали на глаза. Я знаю, что Блейк тяжело пережил его смерть, он всё ещё не смирился.
Ах, Люциан, ты лучший друг в судьбе моей.
Нет, это не конец, поверь.
Однажды встретиться придёт нам день.
Мне кажется, что иногда ты рядом, словно тень.
Ты не сдавался никогда,
Хотя просил я отпустить,
И многое произошло с тех пор,
Не спас тебя, себя не могу простить.
Я был не прав,
Эгоистичен, агрессивен,
Но ты был не таким,
Столь чистым.
Сегодня я клянусь тебе и обещаю,
Что правильно я как-нибудь смогу,
Я попытаюсь сделать всё, как нужно,
Не сдамся тьме и выдержу борьбу.
Меня увидев, будешь ты гордиться.
Твой дух всегда со мной – я всё смогу.
Я плакала, как идиотка, потому что в этих словах столько горя. Эти стихи – не то, что другие, но я знаю, когда они написаны были.
Блин, хватит рифмовать, Елена.
Я тяжело выдохнула. Это объясняло, почему он был таким расшатанным в тот день, когда сказал мне, что собирается бороться, но он написал это не в то же время, что и остальные стихи этого периода. Тогда почему оно здесь, на этой странице? В этом нет никакого смысла. Я пролистнула дальше и прочитала ещё пару стихотворений.
Ищущий, жаждущий, святая душа,
Она ушла, осталась дыра.
Огонь горит в сердце моём.
Мне ты нужна, на части я разнесён.
Ты лучшее во мне,
Пожалуйста, вернись ко мне.
Любовные ссоры на апофеоз,
Верну я тебя, вот мой прогноз.
Ищу, ищу, пока не найду,
Не отдыхаю, пока не выиграю.
И ещё парочку, от которых моё сердце растаяло. Они заметно изменились – видимо, эти строки были написаны после того, как он очнулся, а я оказалась пропавшей без вести. Мне следовало бросить эти стихи, поскольку я уже догадывалась, к чему они меня ведут. Но это было выше моих сил. Я продолжала читать их.
Все они рассказывали о том, что он чувствовал после моего ухода. Как он не мог забыть, что есть ещё один тёмный. Что он мог бы разорвать на куски того, кто сделал это со мной.
Эти строки вновь напугали меня, хоть его гнев и был направлен уже не в мою сторону, а на Билли и Сеймура. Мне реально уже жаль их, потому что Блейк рано или поздно найдёт этих подонков.
Все следующие стихотворения были грустными. О том, как я избегала его. Его стихи снова довели меня до слёз.
Он не показывал этого мне, но он всегда был поблизости, в тени, наблюдая за мной, чтобы быть уверенным, что со мной всё хорошо, что я в целости и сохранности. Неудивительно, что он так назвал своё творение.
Даже когда я не хотела видеть его рядом, он всё равно был. Это даже жутковато, но вот оно доказательство – слова от чистого сердца.
Затем я дошла до последних двух стихотворений. В одной из них он обращался ко мне, напрямую.
Малыш, успокойся в объятьях моих.
Воля влюблённых, у нас, у двоих.
Я нуждаюсь в тебе больше, чем знаешь,
Свет во мне ты выбираешь.
Ты нужна мне сейчас, я все исправлю.
Рядом с тобой я крылья расправлю.
Чтобы бороться, чтоб победить.
Только лишь ты можешь демонов усмирить.
Твоя невинность, твоя чистота —
Они заставляют остаться меня.
Малыш, успокойся.
Позабочусь я о тебе,
Никогда, ни за что не отставлю в беде.
Я не могла больше это читать. Не стоило этого делать. Я сделала глубокий вдох. Теперь я точно знаю, что у них с Табитой той ночью ничего не было. А я опять с ним так поступаю… Когда-нибудь ему это надоест всё это дерьмо, и тогда что? Я потеряю своего поэта, сказав слова, от которых расплачутся не только сердобольные старушки, но и молодые девушки. Я должна извиниться перед ним, но как? Вот уже почти восемь недель, как я с ним не разговаривала.
Ни разу.
Я шмыгнула носом и прочитала последнее стихотворение. Я перечитывала слова снова и снова. Всё моё тело было покорено этими строками.
Было ли оно о том, о чём я подумала? Формирование дента…
Что значили эти его слова? Я понимала, о чём он говорит, но, видимо, это какой-то символизм, потому что всё это не имело смысла, вообще никакого, и он подтвердил это в следующей строке.
Я закрыла книгу, потому что дальше ничего не было, и ещё долго прокручивала в голове эти две строчки.
Они вернули меня в тот день, когда он не мог до меня дозвониться. Это было в академии, сразу после того, как мы освободили первую десятку из Итана.
Он тогда прилетел в Колизей и сказал, что если он объяснит, что значит дент, то у меня снова будет такая же жизнь, как была с Жако. В тот день я не поняла, что он имел в виду, но теперь, чем больше я думаю об этом, тем больше это обретает смысл.
Он всё знал. Но откуда?
И в этот самый момент во мне что-то изменилось. Это сложно изменить. Но больше не осталось сомнений. Никаких.
Как он повторял мне раз за разом, это не заклятье.
Я глубоко вдохнула и быстро выдохнула… Слёзы всё ещё стояли у меня в глазах.
Это больше не имеет значения. Я знала, что надо делать. Я знала это с того самого момента, как начала запоем читать все эти стихи.
Я так сильно по нему скучаю.
И теперь мне было плевать, я уснула, прижав журнал к груди.
Эмануэль и Табита были правы. Я была такой дурой. Но больше не буду.
Когда я проснулась, то не могла перестать думать о его стихах. Я не хотела с ними расставаться, но знала, что должна. У меня не было выбора.
Я всегда могла попросить его написать больше стихов, специально для меня.
Чувствую себя героиней пьесы Шекспира, хотя он питал особую любовь к трагедиям. Впрочем, наша история всё ещё может иметь трагичный конец.
Я вздохнула. Кто бы мог подумать, что какая-то книжка со стихами может так на меня повлиять?
Позавтракала, и затем попыталась позвонить Блейку. Моё сердце сжалось, но я не услышала ни одного гудка.
Тогда я позвонила сэру Роберту.
– С днём рождения, принцесса, – произнёс он, как только появилась его голограмма. Он сидел в месте, похожем на кабинет.
– Спасибо, сэр Роберт. Блейк с вами?
Он улыбнулся.
– Нет, но он собирается побить мой рекорд в ближайшие сутки.
Я засмеялась.
– Мне уже рассказали. Но я всё ещё не понимаю, о каком рекорде идёт речь.
– О том, где я удерживаю первенство уже больше ста лет.
– И вы считаете, это плохо?
– Однозначно. Я стою во главе Лиги драконов. Что будет с моей репутацией, если собственный сын побьёт мой рекорд с первой попытки?
– Он же Рубикон.
– И всё же, ничего хорошего мне это не сулит, Елена.
– Уверена, вы сможете найти решение.
– Не смогу. Эмануэль знает, где он сейчас, но не говорит мне. Называет это часом расплаты.
Я засмеялась.
– Что значит «знает, где он сейчас»?
Значит, он всё-таки сейчас не с отцом.
– Это называется охотой. Тебе стоит приехать и посмотреть, Елена. Желательно сегодня. Тогда, возможно, он не сможет побить мой рекорд.
– Вы уверены?
– О, у Блейка есть только одна слабость. И если эта слабость оказывается близко, он готов бросить всё остальное.
Моё лицо вспыхнуло.
– Это нехорошо.
– Я в отчаянии, принцесса, – ухмыльнулся сэр Роберт. – Ну, что скажешь? Готова повеселиться?
Сегодня же увидеть Блейка, извиниться перед ним лично и… Я улыбнулась, вспомнив, что сэр Роберт всё ещё ждёт от меня ответа.
– Ладно, что мне нужно делать?
Я позвонила Эмануэлю.
– Елена, – вздохнул он. – Прости за…
– Можешь отвезти меня к Лиге драконов, пожалуйста?
Он прищурился и затем широко улыбнулся.
– Дай угадаю, сэр Роберт позвонил тебе, чтобы поздравить с днём рождения, и теперь настал час расплаты?
Я засмеялась.
– Нет, это я позвонила ему, потому что Блейк мне не отвечает.
Он нахмурился.
– Не говори мне, что я смог достучаться до тебя вчера?
– Типа того, – солгала я. – К тому же он всё ещё мой дракон.
– Именно.
– Так ты отвезёшь меня или нет?
– Зачем тебе туда? – спрашивает Эмануэль.
– Это немножечко не твоё дело, – улыбнулась я.
– А, так, значит, ты хочешь в конец разругаться с ним.
– Нет, никаких больше ссор. Я знаю, что он этого не делал. Я повела себя как дура. Так что, пожалуйста, умоляю тебя. Мне очень хочется увидеть его, желательно сегодня.
У него вытянулось лицо, и он просто уставился на меня. Я прикинулась, что не заметила.
– Так ты отвезёшь меня, или мне спросить сэра Роберта?
– Нет, встретимся во дворце через полчаса. Я как раз туда собирался. Мальчик на побегушках, понимаешь ли, – я засмеялась, а он отключился.
Я спустилась вниз. Я знала, что Бекки отдала бы всё, чтобы увидеть Джорджа, так что она обязательно захочет полететь со мной.
– Привет, – я выглянула из-за угла и нашла её сидящей на диване с журналом в руках.
Она подняла глаза на меня.
– Так чем мы займёмся сегодня, в твой день рождения?
– Как насчёт поездки в Лигу драконов? – округлив глаза, она вскочила на ноги.
– Серьёзно?
Я кивнула.
– Но это значит, что мы не успеем сегодня в Лонгботтомс.
– Плевать. Я ждала этого целую вечность, – она побежала наверх, крича маме, что мы сегодня не вернёмся, но обязательно будем вовремя на этом дурацком интервью с «Просто Кевом» завтра.
Я вернулась к себе в комнату и позвонила Сэмми. Она была так же взволнована, потому что ей давно хотелось увидеть своими глазами Лигу драконов. Она сказала, что они с Дином встретят нас во дворце через двадцать минут.
Бекки была вне себя от счастья, её глаза вновь засияли, она попыталась позвонить Джорджу, но он, как и Блейк, был вне зоны доступа.
– Почему я не могу дозвониться до него? – заныла она.
– Это называется охотой. Понятия не имею, в чём суть, – объяснила я, когда мы попрощались с Люсилль и сели в мою машину.
Поездка до дворца не заняла много времени.
– Охота. Они реально на кого-то охотятся?
– Не знаю, Бекки. Эмануэль наверняка сможет рассказать больше.
– Я так скучала по этому засранцу. Как думаешь, он всё ещё обижается на меня? Подожди. Я знаю, что мне не стоит это спрашивать, но ведь ещё вчера ты была так зла на Блейка…
Я улыбнулась.
– Я больше не злюсь на него.
– Он изменил тебе, Елена.
– Нет, он не изменял мне, Бекки, – мягко ответила я.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что… – я сделала глубокий вдох и застонала. – Ты будешь плохого мнения обо мне.
Она приподняла бровь.
– Только прошу, не говори Сэмми.
– Говори уже.
– Мистер Далтон вручил мне не только костюмы, но и дневник Блейка, который тот оставил в лаборатории.
– Что?! – Бекки выпрямилась, уставившись на меня. – Его дневник, в котором он постоянно ведёт записи?
Я кивнула.
– Ты хоть знаешь, как он его искал? Он был в панике.
– С чего бы? Никто не сможет его открыть.
– Никто?
Я скривила лицо.
– Ну, почти.
– Ты открыла его?
– Знаю, я не должна была этого делать, но да, я нашла способ, и нет, я не скажу, о чём там, кроме одной вещи…
Она испытующе глядела на меня.
– Он написал кое-что, что, как мне кажется, описывает дент. Не то чтобы мне стало понятно, но теперь я не думаю, что это заклятье.
– Что это? Он написал, что с ними происходит?
– Щиты не абсолютны, Бекс.
– Окей, ладно. Я же говорила, что это не чёртово заклятье.
Она откинулась на спинку сиденья с довольным лицом.
– Это всё по-настоящему.
Эмануэль уже ждал нас вместе с Сэмми и Дином.
Мы забрались в знаменитый Рендж Ровер, и Эмануэль отвёз нас в Лигу драконов. Она была в трёх часах езды от дворца, рядом с большим лесом. Что изменилось?
Лианы разрушили половину леса, так что эти драконы реально играли со смертью.
– Так что это за охота? – спросила Бекки. Эмануэль, сидящий за рулём, рассмеялся.
– Елена, если хочешь увидеть Блейка сегодня же, то есть только один способ.
– Какой?
– Пойти за флагом его команды.
– Флагом? Каким ещё флагом?
– Суть Лиги драконов в стратегии и командой работе. Каждая команда получает флаг. Они должны сохранить его любой ценой. Если одна из других команд захватывает флаг твоей команды, вы возвращаетесь на базу, выжидаете два дня и пытаетесь снова.
– То есть они просто сидят в лесу, охраняя флаг? – идиотизм какой-то.
– Предполагается, что они должны добывать себе воду и пропитание.
Я засмеялась, когда я поняла, что он имел в виду под «мальчиком на побегушках».
– Ты таскаешь им припасы, ведь так?
– Только команде Блейка. Пора уже кому-нибудь побить рекорд его отца. Но теперь, когда ты здесь, я сомневаюсь, что этому суждено случиться.
Я улыбнулась, повернувшись к окну.
– Звучит весело, – говорит Бекки.
– Команда Блейка провела в лесу последние шесть недель.
– Что?! – одновременно воскликнули мы с Бекки.
– О, они решительно настроены.
Я засмеялась.
– Как он там?
– Очень даже хорошо. Наслаждается каждым мгновением пребывания в Лиге драконов. Джордж с ним. Они просто самородки: находят флаги других команд в считанные минуты. Хорошо, когда в команде есть Лунный Удар.
На этих словах Бекки засияла от гордости.
– Но когда они не на охоте, то сразу превращаются в двух скулящих щенков, – сказал Эмануэль, и мы обе улыбнулись друг другу.
– Ну, он всё ещё мой скулящий щенок, – сказала Бекки, и я тихо хихикнула.
– Так что, он прощён?
– Да, он прощён. Поможешь найти его флаг?
Он ахнул.
– Да за кого ты меня принимаешь?
– За того, кто держит слово. Как ты там говорил? Ах да, «ты всегда будешь моей принцессой, Елена».
Все, кто был в машине, расхохотались, даже Дин. Эмануэль улыбнулся мне в зеркало заднего вида.
– Ты, правда, так сказал? – спросил Дин, сидящий спереди рядом с ним.
Улыбка Эмануэля исчезла.
– Ни слова больше.
Ни один не удержался от смеха. Это была весёлая поездка.
– Ладно, я скажу, где он, но дальше вам придётся постараться самим, – он снова посмотрел на меня через зеркало. – Ты прямо, как твой отец. Именно он забрал флаг сэра Роберта в тот день, когда тот уставил рекорд.
– Вот почему он так уверен, что это сработает?
– Ага.
Наконец мы добрались до базы. Это оказался деревенский домик, рядом с которым располагалась целая тренировочная площадка, где как раз занималось несколько команд.
– Вот, я же говорила, что это что-то типа военного лагеря, – вставила свои пять копеек Бекки.
– С этого всё начинается. Две недели усиленных тренировок, потом тебя объединяют с другими в команду, и вы вместе идёте в лес.
– Я на такое не подписываюсь, – ровно сказала я, и весь внедорожник сотрясает от хохота.
– У принцесс есть привилегии.
– И у друзей принцесс тоже, – добавила Бекки.
Эмануэль припарковал машину. Сэр Роберт улыбнулся, когда увидел нас, и крепко меня обнял.
– Я так рад, что ты приехала, – он казался счастливым.
– Это нечестная игра, сэр Роберт.
– Сэр Бауэр, я стратег и не готов сдаться так просто.
Он засмеялся.
– Сэр Бауэр? – улыбаясь, переспросила я Эмануэля.
– Ты не знала мою фамилию, Елене? – передразнил он мой тон, и я снова рассмеялась.
– Для меня ты всегда будешь Эмануэлем. Почему никто не называет тебя сэром Бауэром?
– Потому что я прошу не называть меня так.
Парень в военной форме присоединился к сэру Роберту. Команды неподалёку проходили полосу препятствий. Поверить не могу, что Джордж и Блейк тоже этим занимались.
Я надела бейсболку, проникаясь местной атмосферой. Парень пожал руку Эмануэлю и улыбнулся.
– Находишь новобранцев, как я посмотрю.
– Вот уж нет, – ответил Эмануэль.
– Эта команда собирается вернуть Рубикона, – сэр Роберт настолько верит в меня, что мне становится страшно.
Парень прищурился, разглядывая нас, и его взгляд остановился на мне. Я посмотрела на него в ответ, и он захохотал.
– Грязный приём, сэр Роберт.
– Плевать. Мальчишка не побьёт мой рекорд.
Они все засмеялись.
– Добро пожаловать в Лигу драконов, принцесса.
Я склонила голову и прошла за сэром Робертом в дом. Первая дверь налево привела нас в большой кабинет в 3D-картой леса за стеклом.
Сэр Роберт заговорил первым, объясняя, что это ключ ко всему, что находится в лесу. Блейк и его команда разместились где-то там. Сэр Роберт послал Эмануэлю злой взгляд и вернулся к карте. Наша задача – найти их и забрать флаг до шести-ноль-ноль. Вот такая у нас миссия.
Что до местоположения, ну, Блейк постоянно держал его в секрете. Но ухмылка Эмануэля сказала мне, что это не так.
– Почему флаг? – спросила. – Ну, это же просто флаг.
Сэр Роберт и Эмануэль одновременно посмотрели на меня.
– Это не просто флаг. Это то, что два дракона будут защищать ценой своей жизни, поскольку у обоих есть дент.
Эмануэль засмеялся.
– При чём тут это? – заинтересовалась Бекки.
– Потому что флаг символизирует то, что по-настоящему важно для них.
– А конкретнее? – снова спросила Бекки.
– Ну, в случае Джорджа это юная метательница молний, которая порой пугает меня до смерти, – он посмотрел на Бекки, и мы рассмеялись. – А у Блейка это одна упрямая принцесса.
– Так, значит, флаг символизирует нас? – уточнила она, и он кивнул.
– И поэтому вы посылаете за ним нас? – спросила я. Сэр Роберт улыбнулся. – Вы гений!
Я не отрывала глаз от карты, изучая лес в мельчайших деталях.
– Тогда вопрос номер один, – продолжила я, – как, чёрт возьми, мы сможем вырвать из его рук Елену?
Глава 28
Я не ошиблась, когда сказала, что Эмануэль что-то скрывает. И оказалось, что флаг в руке Блейка был простой веткой. Он использовал внушение, заставив все остальные команды думать, что это настоящий флаг, тогда как на самом деле его спрятали в пещере неподалёку, полной ловушек. Эмануэль знал это потому, что он помогал Блейку и его команде создать все эти ловушки.
Он так сильно вмешивался, а сэр Роберт даже ничего не подозревал.
Он также приносил им еду, выпивку и вкусняшки каждую неделю. Он обеспечил им королевские условия, лишь бы только Блейк смог побить рекорд отца. И вот теперь я помогаю сэру Роберту. Мне это казалось неправильным… и в то же время совершенно правильным.
– Нет, тебе нужно пойти с Оливером.
– Почему, Елена?
– Чтобы занять место команды Блейка. Я слышала, что ты сказал. Моя команда не будет охотиться. Мы же не драконы… ну, за исключением Сэмми, но она не в счёт.
– Спасибо, Елена. Теперь я чувствую себя особенной, предавая свой вид.
Я сморщила нос.
– Да ты уже готовый стратег, – сказал мне Эмануэль.
– Нет. Я просто хочу сказать, что не буду играть в эту игру.
– Это не игра.
– А, то есть жить в палатках, выпивать время от времени и пудрить остальным мозги, заставляя поверить, что палка – это флаг, это всё очень серьёзно.
Эмануэль засмеялся.
– Пещера опасна, Елена.
– И? Немного опасности пойдёт мне только на пользу. Не умру же я.
Он закатил глаза.
– Что, настолько опасно?
– Ну, ты можешь сильно пострадать.
– Что ж, тогда я пойму, насколько серьёзно Блейк относится к своему флагу.
– Значит, это что-то вроде проверки, – он надулся. – Чёрт, а Роберт умен.
Мы снова рассмеялись.
– Ладно, – сказал он и описал нам все ловушки. Нам надо было запомнить их, потому что звучало очень опасно. Он рассказал о раскачивающихся брёвнах, которые вряд ли нас убьют, но мог переломать половину костей. Ещё было несколько скрытых препятствий. Это всё напомнило мне Священную пещеру.
