Текст книги "Бессмертные (ЛП)"

Автор книги: Эдна Уолтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

– Я найду того, кто за этим стоит.

Я пошла за ним.

– Как?

– Спрошу их, – он остановился у двери, развернулся и подошел ко мне. Он притянул меня к себе и крепко обнял. Молодой человек дрожал. Я обвила его руками и крепко сжала, на глаза набежали слезы.

– Спасибо тебе, Рейн.

– Тебе не нужно меня благодарить.

– Ты всегда была рядом, а я вел себя как полный придурок по отношению к тебе, – он отступил и вздохнул, когда увидел мои слезы. – Я не знал, как могу тебя защитить, поэтому решил, что лучше оборвать связь между нами.

Я ударила его в грудь.

– Никогда так не делай. Попробуешь снова, и я не буду такой милой, как сейчас, а надеру тебе зад.

– Можешь попробовать.

– Бог или Халк, я буду грязно сражаться и выиграю, – уголки его губ дернулись, но он не улыбнулся. Я скучала по его солнечной улыбке. – В любом случае, тебе придется загладить свою вину за этот раз, сделаешь все, что я захочу...

– Все, что угодно.

– Хочу самый последний iPad, на 32 гига, и все серии «Сверхъестественного» на iTunes, чтобы я могла пускать слюни на братьев Винчестеров всегда и везде.

Он усмехнулся, отошел назад и открыл дверь.

– Меня удивляет, что ты сейчас можешь шутить.

– Кто сказал, что я шучу? – я поспешила за ним. – Ты назвал меня сукой.

Он засмеялся.

– И ты собираешься поиметь с этого.

– Насколько возможно, – на самом деле, мне не нужен был iPad или сериал, чтобы залипать на главных героев, Сэма и Дина. Торин был сексуальнее их вместе взятых, и мне также не нужно мечтать о нем. Ведь он уже мой. Все же я заставила Эрика смеяться.

– Забили, iPad и «Сверхъестественное», – Эрик схватил меня за руку. – А теперь помолчи, и давай найдем предателя.

Глава 23
Секреты

– Не так быстро, – я схватила его за рубашку. – Нам нужен план.

– У меня есть план. Ты скажешь им, что сообщали Норны, а я понаблюдаю за ними, чтобы увидеть, кто виноват.

Он лишь пытался прочесть людей. В противном случае он знал бы, что я была с Торином, пока мы с ним еще встречались. Я уперлась пятками и заставила его остановиться.

– Я думаю, что должна рассказать им о Норнах и о том, что они говорили о твоей стороне Халка, но мы не должны упоминать, что кто-то отравляет тебя. Таким образом, человек, делающий это, подумает, что он или она справляется с этим, успокоится и попробует снова. Помнишь, что Норны сказали еще немного, и ты присоединишься к темной стороне.

Эрик вздрогнул.

– Я видел последствия своей темной стороны, и это некрасиво. Если мы отбросим Торина, Лаванию и моих родителей, останутся Эндрис и Ингрид.

Его родители все еще были в моем списке. Эндрис мог это сделать? Несколько недель назад он был зол, что я вернулась с Эриком. Но мог ли он навредить Эрику? Это не походило на братскую любовь. Я просто не могла видеть, как он это делает.

– Эндрис делает что-то плохое, когда ему скучно, но он хвастался бы этим, не показывая ни капли раскаяния. У него искривленное чувство правильного и неправильного.

– Ингрид?

– Она обвиняет меня в том, что случилось с ее сестрой, но причинить тебе боль, чтобы добраться до меня... я не знаю.

Он покачал головой.

– Это не дает нам ничего, Рейн. Ты похожа на Кору. Вы отказываетесь видеть зло в людях. Я говорю, один из них виноват.

Я все еще полагала, что у его родителей были средства и мотив. Возможно, не его мать. Из того, что я увидела чуть раньше, она могла бы действительно любить Эрика. С другой стороны, его отца было трудно понять.

– Ну? – спросил Эрик.

– Я чую нутром, но могу ошибаться. Единственный человек, которому я доверила свою жизнь, – это Торин, – Эрик закатил глаза. – Не делай так. Лавания, Эндрис, и Ингрид считают, что Кора была единственной, кто мог разворотить мой шкафчик.

– Что?

– Забавно. Правда? Они использовали руны ненависти и заманили ее. Сказали, что она ненавидит меня.

– Но это глупо. Ее шкафчик рядом с твоим, и вы дружите.

– Спасибо. Торин не повелся на эту глупую небылицу. Он сказал мне, чтобы я доверилась своей интуиции. И он единственный, кто поверил моим словам, что Кора не может меня возненавидеть или сделать что-либо, что навредит мне.

Эрик кивнул.

– И, черт, он был прав.

Я улыбнулась.

– Именно поэтому, я знаю, что он не причинит тебе вреда.

– Так что теперь?

– Последуем моему плану, а ты пока поживешь у меня, до тех пор, пока мы не поймаем человека, сделавшего это с тобой.

– Ни за что. Я не буду убегать от этого ублюдка. Пойдем.

Дойдя до прихожей, мы услышали голоса, спорившие о чем-то. Я узнала их, один принадлежал Лавании, другой, более низкий, отцу Эрика. Мы переглянулись с Эриком и ускорили шаг. Они умолкли, как только мы вошли в комнату, но напряжение все еще висело в воздухе, словно влажное одеяло.

Его мать кинулась к нам.

– Эрик, ты должен рассказать нам обо всем, что происходит.

– Рэйн расскажет, – он приобнял ее и усадил обратно на место.

Шесть пар глаз уставились на меня. Выдохнув, я начала:

– В понедельник, после нашего путешествия, ко мне в школу приходили Норны и попросили присмотреть за Эриком. Они сказали, что он в опасности, и я должна его защитить.

– В опасности? – переспросила мать Эрика и схватилась за руку мужа, глаза метнулись к сыну в немом вопросе, но тот был занят, присматривая за Ингрид и Эндрис.

– Почему ты не рассказала мне или своей матери? – спросила Лавания.

– Потому что я не доверяю Норнам. Они и до этого манипулировали мной, и я уверена, что они вернулись к своим старым фокусам. Я не знала, кем именно является Эрик, так что сосредоточилась пока на этом.

– Значит, именно поэтому, ты хочешь узнать все о нем?

Я кивнула.

– Рэйн, ты должна была рассказать нам о том, что Норны сказали тебе. Ты ребенок, и едва ли именно тот человек, кто может взять на себя такую ответственность, – добавила Лавиния.

– Норны сказали, что я должна была стать Норной, и Эрик был бы моим первым подопечным.

Лавания издала короткий смешок.

– И ты им поверила? Ты только начинаешь раскрывать свой потенциал, и ты будешь присматривать за божеством?

– Перестань, – властно произнес Торин и окинул ее холодным взглядом. – Ты понятия не имеешь, через что прошла Рэйн будучи в руках этих Норн, так что не принижай ее способности и не говори с ней так, как будто она не понимает, о чем речь. Дай ей договорить. Пожалуйста.

В комнате воцарилась тишина. Если бы я уже не любила его, то влюбилась бы прямо сейчас. Выдохнув, я объяснила инцидент, произошедший в Хабе и в Доме на Холме, во время моего изучения о раздвоении личности Эрика, и недавнюю встречу с Норнами.

– Норны сказали, что руны на его теле дают выход его второй сущности. Но и они не знают, откуда те появились.

Последующие вопросы задавались в основном Эрику. Его родители сидели тихо, как бы ожидая, чтобы все ушли, прежде чем начать расспрашивать его самим. Вопросы задавали Лавания, Эндрис и Ингрид, в то время как Торин спокойно сидел на своем месте. Он удивленно смотрел на меня с легкой улыбкой на лице, словно видел в первый раз. Несколько раз, пересекаясь с ним взглядом, я вопросительно поднимала бровь. Но его улыбка лишь стала шире, как будто он веселился от своей собственной шутки. Было некорректно вести себя так, в то время как Эрика расспрашивали, будто преступника на допросе.

Я вздохнула с облегчением, когда пришло время уходить.

– Напиши мне, – бросила я Эрику.

Он кивнул и вжался в свой стул. Настал час встретиться лицом к лицу с родителями. Наедине. И судя по прищуренному взгляду его отца, я ему не завидую. Через портал мы прошли в комнату Торина.

– Рэйн, у нас не будет занятий, пока я не вернусь, – быстро сказала Лавания, как только портал закрылся. – В мое отсутствие займись расшифровкой и рисованием большего количества связывающих рун, Торин, ты пойдешь со мной, – она повернулась и дотронулась до руки Эндрис. – Предупреди тренера Торина, что его не будет на игре в пятницу.

Эндрис кивнул. Торин лишь поджал на это губы. Что, никто не будет возражать? Ни слова протеста? Он не может уйти. Он мне нужен.

Лавания направилась к выходу.

– Торин, уходим через пять минут.

– Он не может. Он нам нужен. Он нападающий, – запротестовала я, используя футбол как оправдание. Я не хотела, чтобы он уходил.

Лавания уже дошла до лестницы и взялась за поручень, но обернулась.

– Что, прости?

– Торин не может пропустить игру. Команда нуждается в нем, – я глянула назад и увидела, как Эндрис закатывает глаза. Торин предупредительно покачал головой, а Ингрид нахмурилась еще больше. – Без него мы не выиграем.

Лавания отошла от лестницы и подошла ко мне.

– Моя дорогая наивная протеже. Мы здесь... Они, – она кивнула на Торина, Эндриса и Ингрид, – здесь исполняют поручения Валькирий. Игры в футбол, плавание, или даже черлидерство, – ее взгляд упал на Ингрид, – это средства для достижения цели. Торин это знает. Они все это знают. Дела Валькирий на первом месте.

– Но почему он должен уходить сейчас? Что, где-то люди умирают? Еще один несчастный случай?

Лавания выдохнула, и, должна сказать, она прилагала усилия, чтобы оставаться спокойной.

– Рэйн, с Эриком что-то происходит. Ты это знала уже несколько недель и ничего нам не сказала. Мы лишь сейчас это обнаружили. И, естественно, мы должны рассказать его родителям о том, что происходит. Пришло время отправиться ему домой.

– Что? Эрик не может уйти, – я посмотрела на Торина, но тот молчал. Это и есть тот секрет, который он хранил? Я повернулась назад к Лавании. – Зачем вы это делаете?

– Делаем что?

– Забираете Торина, не позволяя ему играть в пятницу, угрожаете забрать Эрика от меня?

– Солнышко, – Лавания покачала головой, глаза были полны жалости. – Дело не в тебе. Игра для нас ничего не значит, конечно же, если Норны не рассказали тебе то, чего мы не знаем. Они сказали тебе что-то? – она вгляделась в мое лицо.

Я покачала головой.

– Нет.

– Тогда это не имеет никакого значения. Что же касается Эрика, то он не твоя забота. И никогда не был, что бы там тебе Норны не наговорили. Оставить его жить здесь, было для его же безопасности, но тьма, которой мы опасались, все же нашла его. Никто не знал, что она в нем самом, – Лавания потянулась ко мне и погладила плечи, затем взялась за них и пристально посмотрела на меня. – Эрик должен оставаться со своим родом. Ему нужно быть в окружении своей семьи.

Слова застревали в горле.

– У него есть семья, здесь. Мы... – из глаз брызнули слезы. Я заморгала и подняла подбородок, чтобы остановить их. – Мы его семья. Мы всегда были рядом с ним, а они нет. Его хранители могут вернуться туда, откуда пришли, если хотят, а Эрик может остаться с нами. Мои родители не будут против. Мама любит его, а папа обращается с ним, как с сыном.

– Твой отец... – она вздохнула, слегка похлопала по плечам и отступила. – Эрик вскоре вернется домой, Рэйн. Ему здесь не место.

Нет. Я покачала головой, горло сдавило.

Лавания ступила на лестницу, остановилась и обернулась.

– Да, чуть не забыла. Я знаю, что ты чего-то не договариваешь. Надеюсь, это не имеет отношения к Эрику.

Я моргнула.

Она вздохнула.

– Почему вы, ребята, думаете, что можете скрыть что-то от меня? Я достаточно взрослая, чтобы понять, когда мне врут или же скрывают что-то от меня, – ее взгляд упал на Торина. Она знала его тайну? – Если с Эриком что-то случится из-за того, что ты недоговариваешь мне, ты ощутишь сполна на себе гнев богов.

Я сглотнула, паника завладела мной.

– Не говори с ней так, – произнес Торин, подходя ко мне и встав рядом, взяв меня за руку и обняв другой рукой за талию. Я прильнула к нему, ища поддержки. – Ты ее пугаешь.

– Это хорошо, – глаза Лавании вспыхнули. – Она продолжает забывать, что Эрик – божество, тот, кого надо защищать любой ценой, – она прищурилась, глядя на меня. – Что ты скрываешь от нас?

Я хотела рассказать ей правду, но что-то удержало меня. Что если она была той, кто причинил вред Эрику, и что это лишь уловка, чтобы вытянуть из меня признание? Нерешительность съедала меня. Живот свело, и накрыло ощущение неминуемого рока. Объятия Торина стали крепче.

– Мы с Эриком рассказали вам все.

Она тряхнула головой.

– Отлично. Можешь оставить свой секрет при себе. Идем, Торин, – в ожидании, она стояла на месте.

Я не могла отвести от нее глаз. Торин повернул меня лицом к себе. Я начала рассматривать его лицо, запоминая каждую прекрасную черточку его лица: ровные скулы, красивые губы, изумрудные глаза, светящиеся любовью, хоть даже он и не говорил никогда этого. Я попыталась сглотнуть, но во рту пересохло. Сердце забилось, готовое разорваться.

– Ты вернешься?

– Да.

– Когда?

– Я не знаю. Получить аудиенцию у богов занимает время, – он взял в руки мое лицо. – Но я вернусь, Веснушка.

Он не стал бы мне лгать. И все же...

– Что мне сказать Дрю и Кейт, когда они спросят, где ты?

Он состроил гримасу.

– Не волнуйся за них или за игру. Как сказала Лавания, они не имеют особого значения. Позаботься об Эрике, – он посмотрел направо, где Эндрис и Ингрид негромко переговаривались. – Эндрис! Повторяю еще раз, я вверяю тебе самого дорого человека в моей жизни. Не дай Бог с ней случится что-то опять.

Эндрис ехидно улыбнулся и поклонился, но по глазам видно было, что он воспринял его слова всерьез.

– Я буду защищать ее ценой своей жизни, спать в ее комнате, если...

– Нет, – мы с Торином ответили в один голос.

Эндрис хмыкнул. Он взял за руку Ингрид, и оба отошли подальше. Затем то, что Торин произнес было записано.

– Опять?

– Мои воспоминания возвращаются, – он самодовольно улыбнулся. – Они начали приходить, когда ты выкрикнула мое имя раньше в комнате Эрика. Я ощутил твой страх. И вспомнил ту ночь, когда ты лежала в больнице, Веснушка. Тогда я тоже ощущал твой страх.

Той ночью мы впервые поцеловались, и он признался мне в своих чувствах.

– Ты вспомнил все?

– Не совсем, но память восстанавливается довольно быстро, – он провел пальцами по моему подбородку и коснулся губ, глаза излучали тепло. – Я вспомнил наш первый поцелуй, тебя в моих руках, страх от возможной потери тебя. Я бы не хотел испытать это снова.

– Я тоже, – хотя я как раз испытывала это сейчас и не могла объяснить почему.

– Я вспомнил, когда увидел тебя в первый раз. Ты открыла дверь и посмотрела на меня с...

– Охх, – сказала я, и неожиданно для себя рассмеялась, несмотря на происходящее.

Торин тоже усмехнулся и коснулся моего носа.

– ...разочарованием. Ты волнуешь меня даже тогда, когда ругаешь или унижаешь. А несколько минут спустя, смотришь, словно хочешь сорвать с меня...

Я закрыла его рот рукой, покрываясь румянцем.

– Торин! – позвала Лавания с лестницы.

Он убрал мою руку, обхватил мое лицо и посмотрел в глаза, улыбка исчезла с его лица.

– Веснушка, ты для меня все. Без тебя моя жизнь не имеет смысла, – его глаза потемнели, он всматривался в мое лицо, запоминая черты. – Я вернусь. Не из-за игры. Не из-за душ. А из-за тебя. Я вернусь, чтобы провозгласить тебя своей, Рэйн Купер.

Он опустил голову. Я остановила его на полпути, обняла за шею, и мы поцеловались. В его поцелуе было что-то другое. Казалось, он сдерживался раньше. На этот раз плотина сломалась. Губами он дал мне представление о мире, который собирался подарить. Барьеры между нашими душами исчезли, поскольку моя совпадала с его. Две половинки целого объединяются и дополняют друг друга. Я думала, что услышала, как зовет Лавания, но ничто не могло проникнуть сквозь чувственную дымку, которую мы создали.

– Сейчас, Торин, – подошла Лавания.

Мы остановили поцелуй, оба тяжело дыша.

– Я люблю тебя, – прошептала я.

– Всем сердцем, – закончил он.

– О, ради богини, – огрызнулась Лавания. – Позовите, когда закончите.

Мы оба подняли глаза, когда она вернулась обратно. Она переоделась в одно из своих длинных домашних платьев.

– Она злится на меня.

– Нет, она беспокоится об Эрике и, может быть, немного ревнует, что он доверяет тебе, а не ей, – он коснулся своих губ. – Я не хочу оставлять тебя, веснушка, – мы снова поцеловались, все глубже, дольше. Я тоже не хотела, чтобы он ушел, но я знала, что он должен.

Прежде чем он смог поднять голову, я прошептала:

– Норны сказали, что кто-то нарисовал руны на Эрике и заставил его превратиться в зло. Это то, что я забыла сказать, – я откинулась назад и проверила его реакцию.

В его глазах мелькнула паника. Он взглянул наверх, где исчезла Лавания, словно искал Эндриса. Он тихо проклинал его.

– Это плохо. Доверяй Эндрису. Поговори с ним. И, пожалуйста, не делай ничего, пока я не вернусь.

Я кивнула. Еще один затяжной поцелуй, и он ушел, быстро двигаясь, пылая рунами по всему телу. Мои глаза следовали за ним по лестнице, мое сердце уже скучало по нему. Я задержала дыхание и прижала нижнюю губу, чтобы не дрожала. Чувство плохого предчувствия усилилось. Он вернется. Почему же тогда я почувствовала, что больше никогда его не увижу?

– Он вернется, – сказал Эндрис, обхватив меня за плечо. – Торин один из немногих Валькирий, которых я знаю, кто держит слово. Злобно-высокомерный-и-вообще-боль-в-моей-заднице, но очень надежный, это его второе имя.

Ему лучше вернуться. Я не могла представить жизнь без него.

– Это имя труднопроизносимое.

– Хотя это ему подходит. Итак, что ты хочешь сделать? Болтаться, заказать ужин, и...

– Я иду домой.

– О, пошли, – он схватил за плечи и посмотрел на меня. – Я понимаю, что хочешь поплакать в одиночестве и обнять подушку с его запахом, но это только сделает тебя более несчастной. Тебе нужно чем-нибудь заняться.

– Обнять подушку с его запахом? – спросила я, стараясь не засмеяться, слезы все еще угрожали потечь. – Ты такой романтичный для циника.

Он ухмыльнулся.

– Я знаю. Мой уровень сложности впечатляет даже меня. Но, серьезно, неужели ты собираешься смотреть на меня таким тяжелым взглядом?

– Нет, Эндрис. Ты главный, и я буду уважать это. Я пойду домой, чтобы изучить руны связывания, а Кора придет ко мне в семь. Пожалуйста, никаких смешных комментариев о ней, – добавила я, когда он скорчил лицо. – Она мой друг, и вы, ребята, должны это принять. Она также займёт меня, поэтому я не буду беспокоиться о других вещах. Или о Торине, – я сняла руки Эндриса со своих плеч. – Я обещаю сказать тебе, если пойду куда-нибудь.

Его глаза сузились.

– В самом деле? Почему ты так дружелюбна и вежлива?

– Потому что Торин сказал, доверять тебе, – я направилась к двери, но Эндрис указал на портал.

– Домашнее правило номер один: вы проходите через портал, вы покидаете дом через портал.

* * *

Совсем стемнело, пока я работала над привязками к рунами. Пыталась и терпела неудачу. Ветер засвистел и загремел стеклянными окнами. Надвигалась буря, и это соответствовало моему настроению. Я не могла сосредоточиться и постоянно проверяла окно Торина, хотя знала, что он не вернулся. Эрик тоже не ответил. Я все еще хотела, чтобы он спал у меня. Его присутствие рядом облегчит мои страдания. Сосредоточение на нем мешает мне думать о Торине.

Я достала кинжал, который Норны дали мне, вытащила из его ножен и изучила. Все было черным и имело рунические маркировки. Ручка имела четыре ребра, которые облегчали захват. Я провела пальцем по лезвию, коснулась кончика и вздрогнула. Кровь собралась на подушке моего пальца, где я ее уколола. Капля медленно уменьшалась, когда мое тело возвращало ее обратно. Порез зажил, не оставив следов.

Я была Бессмертной, но я никогда не была такой несчастной и одинокой.

Убрав кинжал, я схватила мобильный телефон и проверила сообщения. Нет ответа от Эрика. Я села на подоконник и снова отправила ему смс. Я размышляла над следующим шагом, когда подъехала Кора. Она увидела меня и помахала рукой. Надеюсь, ее непрерывная болтовня отвлечет меня от всего.

Я помчалась вниз.

– Бррр, сегодня холодно, – сказала Кора, входя в дом, ее ноутбук прижат к груди, рюкзак на плече. Она толкнула дверь ногой, уронила рюкзак и обняла меня. -

О, ты такая теплая и вкусная.

Ее руки и ноутбук холодили мою кожу.

– А ты человеческая сосулька, – я попыталась оттолкнуть ее руку, когда она попыталась пробраться мне под рубашку. Она всегда это делала. – Ик! Убери это! – я отбежала к кухне, чтобы оторваться от нее.

– Мне нужен горячий напиток, прежде чем я смогу функционировать, – сказала она, следуя за мной.

– Чего ты хочешь? Кофе, горячий шоколад или яблочный сидр?

– Фуу. Ты же знаешь, что я терпеть не могу яблочный сидр, – она положила ноутбук на стол и подышала на руки, – или яблочный пирог, яблочные пирожки, яблочный чизкейк, яблочный кремовый торт, яблочное пирожное, баварский яблочный торт, яблочное вино...

Я постаралась не рассмеяться. Из головы вылетело, что ее семья выращивает яблоки, и ее мать печет и продает яблочные десерты в местные магазины. У них столько сортов яблок, что я всегда с нетерпением ожидаю какие бы выбрать, когда прихожу к ним в гости.

– Кофе подойдет, – добавила Кора, закончив список ненавистных яблочных продуктов. – Есть время, чтобы помочь мне с задачкой по математике?

Я рассмеялась. Ее математическая проблема обычно означала больше одной задачи.

– Конечно. У меня тоже есть домашняя работа, и я уже заказала пиццу.

– Начинка?

– Бекон и ананас.

– А по бокам?

– Палочки корицы.

– Объедение. Как в старые времена. Блин, почему я не надела перчатки, – она села на руки и рассмеялась. Она всегда так делала, когда замерзала, но сомневаюсь, что это помогало. Это лишь перекрывало кровоток к ее рукам.

– Что случилось с твоей машиной? – спросила она.

Я уставилась на нее, а затем вспомнила, что я приехала в дом Эрика, но вернулась через портал.

– Она сломалась недалеко от дома Эрика, но я надеюсь, что он все исправит, – я отвернулась, чтобы достать банку с кофе и две кружки из шкафов, прежде чем она могла заметить мое покрасневшее лицо. -

Растворимый кофе подойдет?

– Все кроме сидра. Эрик и ты снова вернулись к дружеским отношениям? – спросила она.

В ее голосе мелькнула ревность.

– Нет, – снова соврала я. – Мама попросила меня с кое-чем помочь им. Я написала смс, но он не отвечает на мои сообщения, – пока я нагревала воду в микроволновой печи, достала ванильные сливки из холодильника. – Так что ты задумала?

Она пожала плечами и открыла ноутбук.

– Как обычно. Школа, плавание, видеоблог. Значит, Эрик пригонит твою машину?

– Надеюсь, что да, – я взглянула на нее и нахмурилась. – Это будет проблемой?

– Нет, – она набрала что-то на своем ноутбуке. – Я просто хочу, мысленно подготовить себя, понять, что я перестала существовать в его мире.

– Это не правда.

Она пожала плечами.

– Все нормально. Он тоже не имеет значения.

Я хотела сказать, что это ложь. Мы взяли наши напитки наверх, и Кора сразу же заметила фигурки из стекла.

– Безумно красивая. Где ты их нашла?

– Водопад Малтнома-Фоллс, Торин купил их.

Она изучала один орнамент за другим, затем подняла одну из пресс-папье. Внутри были водопады, захваченные осенью. Это всегда напоминало мне наш первый раз. Но моим фаворитом был мост Бифраст. Кора нашла его и изучала его с любопытством. Она положила его, не комментируя. Вероятно, она не знала, что это.

Мне удалось привлечь Кору к выполнению домашней работы. Сидя у окна, она продолжала смотреть наружу, вероятно, ожидая прибытия Эрика. Независимо от того, что она сказала, она все еще думала о нем. Я притворилась, что не замечаю, хотя мои глаза тоже блуждали к окну Торина. Мы были двумя горошинами в стручке, мы обе ждали тех, кого любили, но мы не могли признаться друг перед другом. Как же это было жалко.

– Пицца здесь, – сказала она, прежде чем раздался звонок в дверь. – Я оплачу.

– Нет, все в порядке.

– Я была плохим другом, поэтому позволь мне это сделать, – она толкнула мне двадцатидолларовую купюру.

Я дала парню доставки дополнительные чаевые, потому что шел дождь, и бедный парень промок. Вернувшись наверх, я обнаружила, что Кора копается в моем мобильном телефоне. Может быть, я не должна была упоминать Эрика.

– Сообщение от Эрика? – спросила я.

– Нет, просто восхищаюсь этим, – она повернула телефон и показала мне фото Торина. Я сняла его у водопадов. – Он действительно красив.

Он был, и будет моим.

– Я знаю.

Она бросила мой телефон на кровать, подошла к столу и выбрала два ломтика пиццы, прежде чем вернуться к окну.

– Он собирается присоединиться к нам?

– Нет, – я отложила свою домашнюю работу и смотрела на нее. – Он думает, что у нас должна быть только ночь для девочек.

– О, как мило. Но он будет здесь позже, верно? – она приподняла брови.

Желание плакать охватило меня. Он только ушел, и я уже скучала по нему. Вспомнив флирт с ним. Смех. Бои. Позже вечером, я буду скучать, по его сердцебиению, когда он засыпал рядом.

– Рейн?

– Да. Я увижу его сегодня вечером, – во сне.

– Он самый лучший парень на свете, – Кора мелодраматически вздохнула и откусила пиццу. Проглотив, добавила: – После игры в Портленде, я написала статью о нем на моем видеоблоге, и ответы... фух. Комментарии были горячи. Лучше привяжи его к себе. Есть девушки, которые не могут дождаться, когда ты оступишься.

Я рассмеялась.

– У них не будет шанса.

– Ты так уверена?

– Я знаю, что он ко мне чувствует, – он не сказал, что любит меня, но он имел это в виду. По крайней мере, это звучало именно так. Я достала два ломтика пиццы и села на кровать. Мы ели и разговаривали, но Кора всегда возвращала разговор к Торину.

– Он в восторге от игры?

Меня не волновала игра. Я просто хотела, чтобы он вернулся.

– Да, он в восторге, – вяло ответила я.

– Видела, что они запланировали митинг в пятницу? Это масштабно.

У меня был занят рот, поэтому покачала головой.

Она закатила глаза.

– Ты замкнулась в своем маленьком мире. Это было на сайте. Я покажу тебе, – она открыла свой ноутбук и набрала что-то одной рукой. – Дрю сказал, что некоторые из игроков, болельщики, и Кайвеес сделают флеш-танец толпы. Они даже попросили других студентов присоединиться к ним.

Я впилась взглядом.

– Спасибо, что испортила сюрприз.

Она сморщила нос.

– Пожалуйста. Не похоже, что ты обратила внимание. Я точно знаю, что Торин этого не сделает, но мы надеемся, что он добровольно отправится в кабину для поцелуев.

Мой напиток попал не в то горло, и я закашлялась.

– Что?

– Эй, не бросай на меня таких взглядов. Когда я сказала «мы», я имела в виду моих последователей в журнале. Видишь? – она повернула свой ноутбук и показала мне еще одну запись.

Название ее записи гласило «Кабинка для поцелуев и Горячие парни». Я прочитала первую страницу комментариев и закатила глаза. Даже ребята хотели знать, кто из них будет в кабинках. Теперь я была счастлива, что Торина не было рядом.

Ожил мой мобильный телефон. Я прочитала текст и с облегчением вздохнула.

– Эрик в пути. Он поможет прикончить пиццу.

Кора вскочила и скрылась в ванной. Зазвонил звонок, и я направилась вниз. Было почти восемь, но мои родители все еще не вернулись. Я не знала, стоит ли начинать волноваться. Я открыла дверь и моргнула. Эндрис, Ингрид и Роджер стояли на моем крыльце, а не Эрик.

– Эй. Что происходит? – спросила я.

– Просто проверяю вас, ребята, -

сказал Эндрис. – Можем ли мы войти?

– Конечно, – я отступила. Кора спустилась вниз, волосы распущены, блеск для губ. Эндрис увидел ее и застонал. – Веди себя хорошо, -

предупредила я шепотом, потом добавила громче: – Кора, ты знаешь Эндриса и Ингрид, а это Роджер, друг Эндриса.

Кора разбавила разговор с Валькириями, никогда не думала, что она им не нравится. Мы собрались вокруг бара, разговаривая и смеясь, когда прибыл Эрик. Он услышал голоса, доносящиеся из моей гостиной, и нахмурился.

Он уронил ключ от машины мне в руку.

– Я планировал использовать зеркало, чтобы вернуться домой.

– Ты все еще можешь. Входи, – я схватила его за руку и потянула, но он не сдвинулся с места.

Он покачал головой.

– Я пойду к Торину.

– Никого нет. Торин и Лавания исчезли, а остальные здесь. Проходи и пообщайся с нами всего несколько минут. Пожалуйста.

– Эй, чего остановились ребята? – крикнула Кора, и эффект на появление Эрика был мгновенным.

Он усмехнулся.

– Ты не сказала, что она здесь. Пошли.

– Придурок, – прошептала я, когда он последовал за мной.

– Заткнись.

В течение часа мы просто болтались, как обычные подростки. Эрик и Кора даже вернулись к их игривым подколкам и флирту. Когда она ушла в девять, она улыбалась.

– Где твои родители? – спросил Эндрис, прежде чем уйти.

– Они могут вернуться в любую минуту.

– Мне не нравится оставлять тебя одну, – сказал Эндрис.

Я скорчила мину.

– Мне семнадцать, Эндрис, а не пять. Кроме того, он собирается побыть, пока они не вернутся, – я кивнула на Эрика. Он был на кухне, рыскал в поисках остатков пиццы.

Эндрис колебался, но выдал мне еще одну лекцию о том, чтобы никуда уходила, не сказав ему. Я закрыла дверь и направилась на кухню, чтобы позвонить родителям. Они не отвечали. Теперь я действительно волновалась. Я написала им, и мы поднялись наверх.

* * *

Прошел еще час, прежде чем с нижнего этажа раздались звуки.

– Они вернулись, – я побежала вниз. – Где вы были? Я звонила и писала вам ребята, как...– папа выглядел усталым, а глаза мамы были красными, как будто она плакала. – Мама? Что случилось?

Она улыбнулась, но ее губы дрожали.

– Иди сюда.

Мы обнялись. Но когда к нам присоединился папа, я знала, что что-то не так.

– Вы меня пугаете. Что происходит?

– Садись, тыковка, – сказал папа, обняв меня за плечо. Мама взяла меня за руку. Вместе они привели меня на диван.

Переводя взгляд от мамы на папу, я изучала их лица. Предчувствие беды, которое я раньше испытывала, вернулось.

– Что происходит? Это о Торине? Что-то случилось с ним?

– Нет, дорогая, – сказала мама. -

Это не о Торине. Это о твоем отце, – ее голос дрогнул.

– Что с папой? – я изучила его лицо, бледность, которая, казалось, ухудшилась. – Ты болен, не так ли?

Он кивнул.

– В начале прошлого лета врачи диагностировали опухоль четвертой стадии в моем мозгу.

Нет. Мысленно я кричала слова, которые не могла сформулировать. Мои глаза впились в него, тяжесть сдавила грудь.

– Они провели тесты и подтвердили, что опухоль слишком глубоко расположена и слишком обширна, – продолжал папа. – Они не могут помочь, и химиотерапия была бы бесполезной.

– Почему вы мне не рассказали? – выкрикнула я.

– Мы с твоей мамой решили подождать, пока не используем все варианты, прежде чем рассказать. Когда поставили диагноз, мне позвонила специалист с Гавайи, онколог, специализирующийся на радикальном лечении, используя вирус. Вирус убивает только раковые опухоли мозга, не трогая здоровые. Именно поэтому я отлучался на Гавайи все это лето. Обычно мы использовали порталы, проходя через зеркала, но в этот раз мне пришлось лететь, так как ее люди ждали меня в аэропорту.

Это объяснило полет на Гавайи.