Текст книги "Бессмертные (ЛП)"

Автор книги: Эдна Уолтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

Кети кивнула.

Мардж сделала вздох.

– Видимо, так. Я была слишком ослеплена тем, в кого он превращался, что не увидела очевидного.

– Хей, – сказала я, привлекая их внимание снова к себе. – Насчет чего Кети была права? И что ты имела в виду под тем, что у него не должно быть рун? Они сделали его сильнее, и он использовал их, чтобы открывать порталы.

– Этот мальчик – бог, Лоррейн, – выдавила Мардж, словно своими комментариями я пересекла линию глупости. – Ему не нужны руны, чтобы создавать порталы и становиться сильнее. Они внутри него. Как дети учатся ходить, затем бегать, эти способности появляются у него с возрастом.

Внутри поселилось плохое предчувствие.

– Он показывал мне их на прошлой неделе, и они появляются во время его ночных кошмаров.

Они снова переглянулись, словно разговаривали без слов.

– Он говорил, откуда они у него? – спросила Джаннетт.

– Он не знает. Они появились после того, как Валькирии собрали души пловцов на соревнованиях, – они снова посмотрели друг на друга. Меня уже начало раздражать, что они это делают. – Что вы еще от меня скрываете?

– Кто-то рисует руны на Эрике, – сказала Кети. – Он не сам становится злым, Лоррейн. Кто-то принуждает его обратиться.

– Отравляет его злыми рунами, – добавила Джаннетт.

Мардж подошла ближе.

– И если бы ты присоединилась к нам несколько месяцев назад, как и должна была, ты бы это знала.

Я сглотнула, в этот раз ее было сложно проигнорировать. Только тот, кто знает руны, мог проделать такое. Его родители? Или кто-то из Валькирий?

– Найди того, кто это делает, и останови его, пока не стало слишком поздно, – сказала Кети. Она протянула руку Мардж, та вытащила завернутый артавус, который она раньше пыталась мне всучить. Норна предлагала его мне.

Я с отвращением посмотрела на оружие.

– Я уже говорила, что не причиню Эрику вреда.

– Он для того, кто его отравляет, – объяснила Кети. Она взяла кинжал у Мардж.

– Если я это сделаю, Эрику станет лучше? Это состояние обратимо?

Норны в очередной раз обменялись взглядами.

– Боюсь, что нет, – сказала Мардж. – Если он переживет это...

– Он переживет, – перебила я Мардж.

– Я не закончила, – сказала она, сощурившись, – если он переживет, ему придется научиться контролировать эту свою сторону.

– Действие рун нельзя обратить, когда они уже на твоем теле, – добавила Джаннетт. – Сколько рун ты видела на нем?

– Много.

Джаннетт посмотрела на остальных.

– Он гораздо сильнее, чем мы думали.

– Делай, что угодно, чтобы остановить того, кто в этом виновен, и останови его, пока мы навсегда не потеряли Эрика, – добавила Кети.

В голове начали прокручиваться все возможные варианты. За этим могли стоять его родители. У них были возможности и мотив. Они уже давно хотели вернуться домой, но Эрик вынудил их остаться. Или они ненавидели жить здесь все эти годы. По крайне мере, они так себя вели. Чтобы поймать их с поличным, мне надо постоянно следить за Эриком. Даже ночью. Было только одно решение – увести его из дома, заручиться помощью Торина и по очереди следить за ним.

Я взяла кинжал в ножнах, посмотрела на часы и застонала. Прошла только половина перерыва.

– Я не могу таскать его по школе.

– Тогда спрячь его, – сказала Кети. Зеркало над раковиной превратилось в портал, через который я увидела свою комнату.

– Спрячь его там, где никто не найдет, – добавила Джаннетт. – Даже твой дружок Валькирия.

Я широко раскрыла глаза и посмотрела на Кети, чтобы та подтвердила ее слова.

Она кивнула.

– Она права, Лоррейн. Тот, кто отравляет Эрика, может быть и Валькирией. Тебе никому нельзя доверять. Даже Торину.

Глава 22
Эрик

Торин по-прежнему стоял снаружи, его кожу покрывали светящиеся руны. Он выглядел как какой-нибудь древний бог-воитель. Что он услышал? Голубые глаза стали колючими.

– Что она сказала?

– Точнее, что они сказали. Две другие ждали внутри.

В его глазах проскользнуло беспокойство.

– Чего они хотят?

– Как обычно, – я оглянулась и заметила, что коридор пуст. – Обсудим позже. Иначе мы не просто опоздаем, миссис Бейтс отправит нас обоих к директору за то, что мы пропустили половину ее урока.

– Забудь про математику. Это важнее. Что они сказали?

Мне было необходимо время, чтобы переварить то, что я услышала от Норн, перед разговором с Торином.

– Можешь спрятать руны? Если кто-нибудь нас увидит, то подумают, что я разговариваю сама с собой. Снова.

Он ухмыльнулся и предложил мне свою руку.

– Тогда пойдем куда-нибудь и поговорим.

– Я не прогуливаю школу. Может, ты просто поколдуешь над миссис Бейтс, чтобы она не заметила нас или забыла, что нас не было на уроке?

– Не-а, – он встал посередине коридора и скрестил на груди руки.

Я застонала.

– Знаешь, это твое отношение «будет так, как я скажу» на мне не работает.

Он довольно улыбнулся.

– Без меня ты получишь прогул.

– Аргх, ты такой... – я зарычала, развернулась и промаршировала к двери.

Я получила прогул и предупреждение – еще одно и в субботу меня оставят после занятий. Торин в это время уже сидел за задней партой и довольно ухмылялся. Я представила несколько средневековых пыток, специально модифицированных под него.

В этот раз Лавания была в классе. Она нахмурилась, когда я зашла. Может, за всем стоит она? Она ненавидит Кору, и Эрику она не понравилась с первого взгляда. Плюс, она хотела обучать его, а он отказался. Может, «обучать» подразумевало что-то еще? Может, после отказа она решила преподать ему урок?

Нет. Я не могла представить Валькирию, которой восхищалась и которую уважала, крадущейся в комнату Эрика, чтобы нарисовать на нем руны. Оставался еще Торин.

Наши глаза встретились. Он подмигнул, и его красивые губы изогнулись в самодовольной ухмылке. Я пристально всмотрелась в него. Несмотря на то, что мне хотелось использовать его в качестве мишени, я знала, что он никогда бы не навредил мне. А значит, не навредил бы и Эрику. Я дам ему шанс рассказать мне правду об одолжении, которое он сделал другу, пока я не приписала ему еще чего-нибудь.

– Теперь ты готова рассказать, что они сказали тебе? – спросил он, когда мы шли на следующий урок.

– Они не чувствуют сущность Эрика и знают, что ему становится хуже.

– А руны?

– Они ускоряют его трансформацию. Шрамы тоже часть этого. Когда темная сторона поглотит его, они станут твердыми и чешуйчатыми.

Он вздернул брови.

– Чешуйчатыми?

– Это уродство, которое он унаследовал от матери, – интересно, не русалка ли она. – Ты, случайно, не знаешь, были ли чешуйчатые существа в..., – я подождала, пока мимо нас пройдут студенты, и прошептала, – в Асгарде?

– Нет, но я слышал, что некоторые могут превращаться в змей и животных, – я не знала, серьезно ли он это говорил, но больше он ничего не сказал. После истории я не видела его до самого ланча.

Он был у двери с Дрю и Кейтом, качки ловили каждое его слово. Студенты проходили мимо, оборачивались и улыбались или говорили что-либо. Торин казался таким расслабленным, словно был обычным школьником. Почему он продолжает хранить от меня секреты? Может после того, как он веками сближался с людьми, чтобы позже забрать их души, лгать не составляло ему никакого труда?

Когда я присоединилась к ним, он притянул меня к себе; губы изогнулись в сексуальной ухмылке, которую я так любила.

– Позже, парни,– сказал он своим друзьям. На улице вместо того, чтобы поехать в ресторан, он направился к востоку от городской площади.

– Куда едем? – спросила я.

– Домой. Я хочу сделать для тебя кое-что особенное.

«Кое-что особенное» часто включает в себя нечто нездоровое и ошеломляющее, что может заткнуть за пояс любую девушку и парня моего возраста. Иметь парня с вековым опытом за спиной может быть выгодным. У меня разгулялось воображение.

– Особенное?

Он усмехнулся.

– У тебя одно на уме, Веснушка.

Он был доволен собой. Я покраснела. Бесит, что он так хорошо может читать меня.

– И чья это вина?

– На мне только часть вины. Твой энтузиазм совпадает с моим, – он обнял меня за плечи и притянул к себе. – Знаешь, у меня есть и другие любимые увлечения.

– Надеюсь, они включают в себя еду, потому что я умираю от голода.

Он засмеялся, продолжая посмеиваться, пока мы не подъехали к его дому. Внутри он указал мне на стул, предложил банку содовой и исчез за дверцей холодильника.

– У тебя есть аллергия на какие-нибудь овощи?

– Нет, но я не люблю грибы.

Он выглянул из-за дверцы.

– Как, вообще, можно не любить грибы?

– У них странный вкус, – я скривилась.

Смеясь, он вернулся за стойку и разложил на столе мешки с замороженными овощами, включая свежие грибы шиитаке.

– Видишь это? Они лечат язву, высокое и низкое кровяное давление, печень... – продолжая перечислять целебные свойства грибов, он нырнул в холодильник и вернулся с готовой пастой.

– Что бы ты ни говорил, грибы отвратительны. Неприготовленные, они на вкус, как... картон. А приготовленные, как слизь.

– Я заставлю тебя передумать, – он достал разделочную доску и нож.

Я с восторгом смотрела, как он нарезает овощи. Затем он сбавил темп и начал готовить. Я присоединилась к нему. Понятие не имею, какие специи он добавил. Это и неважно. Он был, как поэзия в движении, а еда пахла превосходно. Вот только у меня пропал аппетит, и внутренности скрутило от нервного напряжения.

Обычно мне нравилось быть с ним наедине, когда все остальное переставало иметь значение. Сегодня я чувствовала себя обманщицей. Предателем. Кто в здравом уме будет подозревать любимого человека в чем-то злом? Часть меня хотела открыться ему, что было бы правильным, когда любишь кого-то и доверяешь ему. Нет, любовь к нему вредит моему рассудку. Я, по меньшей мере, должна разозлиться на него за то, что он что-то скрывает от меня. К моему несчастью, стоило ему улыбнуться, и я была готова простить ему, что угодно. Гадость, я у него под каблуком.

– Ты не ешь? – спросил он.

Я пыталась, но, когда глотала, горло сдавливало и желудок грозился взбунтоваться. Я возила креветку по тарелке, словно шайбу на катке; совесть охватило чувство вины.

– Тебе не нравится, как я приготовил? – спросил он, его глаза метались между моим лицом и тарелкой.

Бунт в животе нарастал.

– Нет, не в этом дело. Я беспокоюсь о...

– Об Эрике, – закончил он, опустив вилку.

Это тоже, но в данный момент я больше переживала о нем самом и о том, как он отреагирует на то, что я собиралась спросить. Выбрав путь труса, я насадила креветку на вилку, запихнула ее себе в рот и, не чувствуя вкуса, прожевала.

– Очень вкусно.

Он закатил глаза.

– Теперь она льстит мне.

– Правда, вкусно.

– Ты только что съела гриб.

Я потянулась за бумажным полотенцем, чтобы выплюнуть это, но искры в его глазах говорили, что он дразнит меня.

– Ты придурок.

– Я тоже тебя люблю, – он вернулся к своей тарелке, словно только что не признался мне в любви. Он никогда не говорил, что любит меня, даже до того как потерял память. Спросить его, действительно, ли он это имел в виду, или лучше сосредоточиться на том, что Норны рассказали об Эрике?

Мысли о Норнах только все испортили. Я ходила кругами. Торин уже ел вторую порцию, в то время как я еле осилила половину своей. Закончив, он откинулся на стул, потягивая напиток, и изучал меня вопросительным взглядом. Я заерзала. Меня раздражало, когда он смотрел на меня так, словно может читать мои мысли.

– Ладно, Веснушка. Выкладывай.

Я ощетинилась.

– Что выкладывать?

– Что у тебя на уме.

– Сегодня я получила прогул из-за того, что ты отказался мне помочь, – сказала я и надула губы.

– Ты можешь быстро двигаться, исчезать и рисовать руны забвения. Тебе больше не нужна моя помощь.

– Я только начала учить все это, Торин. Я не могу практиковаться на учителе.

– Почему нет?

– Потому что... потому что она мой учитель, и я могу сделать что-нибудь не так, и у меня не было с собой артавуса.

Он вздохнул.

– Не беспокойся о миссис Бейтс. Я уже позаботился об ее воспоминаниях. И поговори с Лаванией о ношении артавуса. Тебе нужно два: один для кожи и один для порталов, – он посмотрел на часы и наклонился вперед. – У нас мало времени. Скажи, что на самом деле тебя беспокоит.

Я сделала глубокий вздох и набралась решимости.

– Ты говорил, что вернулся, потому что был должен одному другу.

Он прищурился.

– Да.

– Что это за одолжение?

Он покачал головой.

– Я не могу говорить об этом.

– Это как-то связано с Эриком?

Торин нахмурился.

– Эрик? Конечно, нет.

Я всмотрелась в его лицо. Он, казалось, был искренне удивлен, а значит, это не он вредит Эрику. И все же...

– Почему ты не можешь мне сказать?

– Прекрати, – он поднялся. – Я дал слово и не могу его нарушить.

– Даже ради меня.

Он потер глаза.

– Никогда не проси меня нарушить обещание, Веснушка. Я бы не был тем, кем являюсь, если бы делал так.

Черт возьми! Он прав. Я опустила взгляд на свои руки и покраснела.

– Не знаю, что произошло в перерыве между утром и ланчем, но у меня чувство, что с этим как-то связаны Норны. Я готов выслушать, если тебе нужно поговорить или...

Я фыркнула.

– Значит, это нормально делиться с тобой, в то время как ты держишь от меня секреты? Ты же знаешь, как я ненавижу двойные стандарты. Это полный отстой.

Он вздохнул.

– Знаю, прости, но я не могу сейчас объяснить все.

Я поднялась, чувствуя усталость и готовность расплакаться.

– То же самое ты говорил несколько месяцев назад, Торин, и мы чуть не потеряли друг друга.

– Я никогда не позволю этому снова произойти, – он встал и взял меня за руки. – Никогда.

– Ты не можешь этого знать. Пока продолжаешь хранить секреты, возможно все, – я развернулась и направилась к двери.

– Веснушка, постой!

Мне хотелось проигнорировать его. Сердце вступило в дуэль с моим разумом. Выиграло сердце. Неважно, сколько раз он сделает мне больно или разочарует меня, мое сердце всегда будет принадлежать ему. Я остановилась и повернулась. Он подошел ближе, в глубине его глаз горело синее пламя.

– Ты все для меня значишь, – он заправил локон моих волос за ухо, его взгляд ожесточился. – Я не собираюсь потерять тебя из-за этого.

Я всмотрелась в его лицо и увидела правду. Я должна была понять, что любить Валькирию не так-то просто. И все же по-другому не могла. Взяла его руки и приложила к своему лицу.

– Разумеется, не потеряешь. Я просто не понимаю.

– Это одолжение личного характера. Ты все поймешь, когда узнаешь правду. Дай мне пару дней, хорошо? Неделю максимум. Прошу. Ради нас.

Как я могла отказать такой просьбе? Я потянулась и коснулась его губ. Его красивые, словно вылепленные губы. Он мог заставить меня согласиться с чем угодно, стоило ему только включить свое обаяние.

– Хорошо.

Он ухмыльнулся.

– Расскажешь, что тебе сказали Норны?

Я засмеялась.

– Ты очарователен, Торин Сент-Джеймс, но не настолько. У тебя свои секреты, у меня свои. Я вернусь в школу на своей машине, – повернулась и открыла дверь.

– Почему?

– У тебя футбол, а у меня дела после школы.

– Моя тренировка продлится всего лишь час.

– Мне надо заехать к родителям в магазин и затем нанести визит одному божеству. Одной, – добавила я, когда его глаза неодобрительно сузились.

– Ты уверена, что это хорошая идея?

– Я разберусь с Эриком, – Торин вышел со мной, продолжая возражать, и наблюдал, как я иду домой. Когда я проезжала мимо, он по-прежнему стоял на крыльце, выражая своим видом недовольство. Я улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй.

* * *

Если утро было напряженным, обед выдался просто пыткой. Я не слышала ни слова, о чем говорили учителя, и продолжала прокручивать в голове, что собираюсь сказать Эрику. Он не отвечал на мои сообщения. Когда пыталась поймать его в перерывах, он постоянно был окружен своими фанатками. Я никогда не думала об Эрике, как о магните для телочек или как о раздражающем, высокомерном придурке. Сейчас он был воплощением обеих сторон. Я не собираюсь соревноваться за его внимание.

После школы я заехала в магазин. Джаред удивился, увидев меня.

– Что нового, малышка?

– Ничего. Думала заехать и проверить, как они, – я кивнула в cторону кабинета.

Он сверился с часами.

– Они с минуту на минуту должны вернуться с ланча.

– Ланч? Куда они пошли? На северный полюс?

Он усмехнулся.

– Домой. Я обычно закрываюсь, когда они устраивают поздние ланчи.

Ланчи? Значит, они не просто тайком уходили поужинать наедине. Их ужины на самом деле были затянувшимися ланчами. Мысль, что родители тайком проводят вместе весь день и вечер была... странной. И снова я нашла на холодильнике записку, что они вернуться домой поздно.

Следующей остановкой был дом Эрика. Большинство домов в их районе были огорожены. По крайней мере, ворота его дома были открыты. Пока я парковалась у его джипа, меня охватило напряжение. Теперь он не сможет убежать от меня, если только он не привел к себе домой тех девиц, с которыми я его видела.

У двери меня встретила его мама; она улыбалась мне. Впервые. Видимо, обучаясь на Бессмертную, я стала кем-то, кому стоит улыбаться.

– Какой приятный сюрприз, Лоррейн, – сказала она и обняла меня.

Это тоже было что-то новое. Я стояла, удивленная и зажатая, пока она меня не отпустила и не отошла назад.

– Ты не приходила к нам с тех пор, как началось твое обучение.

И задолго до этого. Я избегала приходить сюда, как чумы, несмотря на то, что у них был идеальный дом, с крытым бассейном ко всему прочему. Они были холодны и неприветливы.

– Да, Лавания многого требует, и еще школа. А Эрик дома? – конечно, он был дома, но ее радушный прием был стремным и заставил меня понервничать. А когда я нервничаю, то начинаю невнятно говорить.

– Он у себя в комнате. Как твое обучение? – спросила она, запирая за нами дверь, и провела меня через роскошный холл с винтовой лестницей, ведущей на второй этаж, и мраморным полом.

– Отлично, – в арочном проходе, ведущем в гостиную, появился ее муж и заулыбался, когда увидел меня. Он не был таким высоким, как его жена, но у него были цепкие и холодные глаза цвета стали, которые ничего не упускали из виду. Если его жену я могла терпеть в небольших дозах, то от него меня часто бросало в нервную дрожь. – Здравствуйте, мистер Севилль.

– Йохан, пожалуйста.

Ладно, теперь я знаю, что родителей Эрика подменили двойники или пришельцы. Дурацкое заключение. Они и были пришельцами из другого мира. Или они могли скрывать что-то, например то, что отравляют Эрика.

– Так ты уже начала учить руны? – спросила мама Эрика.

Она собирается проводить меня до самой комнаты Эрика? Я могла чувствовать, как за нами следят глаза ее мужа.

– На прошлой неделе. Я сейчас на связывающих рунах.

– Так скоро?

– Лавания сказала, что они сложные, и ими трудно овладеть, поэтому она хочет, чтобы я изучала их вместе с простыми рунами.

– Думаю, так будет лучше. Что же, – она остановилась и указала на дверь в комнату, – он здесь. Было приятно с тобой пообщаться, милая. Ты должна приходить к нам почаще.

Ага, конечно.

– Конечно, миссис Севилль.

– Пожалуйста, зови меня Сари.

Я улыбнулась уголками губ и, прежде чем постучать в дверь, подождала, пока она уйдет. Я услышала приглушенные звуки. Громко постучавшись, открыла дверь и заглянула внутрь. Он лежал на своей кровати и крепко спал, игра на экране телевизора стояла на паузе.

Зашла в комнату и закрыла за собой дверь. Его комната была огромной. С одной стороны стоял плазменный телевизор, диван, несколько игровых кресел и новейшие игровые консоли. На другой стороне стоял стол с камерами и линзами. Пробковая панель, которая занимала большую часть стены, была увешана фотографиями и медалями по плаванию. Большинство фотографий были с изображением меня и природы. На некоторых была Кора, он снимал ее, пока та не видела.

Я подошла ближе к кровати и посмотрела на Эрика. Он выглядел таким невинным. Милым. Совсем не тем злым человеком, который швырнул в меня те убийственные слова. Я слегка толкнула его по колену. Он что-то пробормотал и свернулся в калачик.

– Ну же, Эрик, – я потянула его за пальцы ног. Он отдернул свои ноги. – Посмотрим, как тебе понравится это, – я промаршировала в его ванную, огромную и отделанную синим мрамором, взяла бумажный стаканчик и налила немного воды. Достаточно, чтобы вернуть его в сознание.

– Если выльешь на меня это, то пожалеешь, – предупредил Эрик, когда я подошла к кровати. Он по-прежнему лежал, свернувшись, с закрытыми глазами и намерением игнорировать меня.

Я подняла стакан и наклонила его, вылив воду на его лицо, футболку и волосы.

Он выругался и подскочил.

– Да что с тобой?

– Это за те обидные слова, что ты мне вчера наговорил, засранец.

Он встряхнул волосами, и сощурил свои янтарные глаза.

– Ты такая с...

– Договаривай! Ну же! – крикнула я в ответ.

– Сука! – на его коже появились руны.

– А у тебя дерьмо вместо мозгов, – он обошел кровать, и впервые за все время во мне появилась неуверенность. Ладно, возможно, я зашла слишком далеко. Я собралась с силами. – Эрик?

– Ты, действительно, думала, что придешь в мою комнату, проделаешь этот дурацкий трюк, и тебе сойдет это с рук?

– Ты не посмеешь навредить мне.

– Правда? – его глаза остекленели.

В меня, словно через прорванную дамбу, влился страх.

– ТОРИН!

Эрик приближался, его губы искривила злобная усмешка, которую я ненавидела.

– Его здесь нет, чтобы спасти тебя.

– Это нелепо, Эрик. Я и раньше выливала на тебя воду, и ты никогда не реагировал так... так... – я сглотнула. Еще больше злых рун появилось на его руках. Я дошла до двери как раз в тот момент, когда зеркало превратилось в портал, и из него вышел Торин.

Эрик остановился. К сожалению, он стоял между нами, поэтому я не могла дойти до Торина.

– Что такое? – Торин посмотрел на меня. – Ты в порядке?

Я начала кивать, а потом отрицательно покачала головой. Следом за ним в комнату вошли Эндрис, Ингрид и Лавания. Позади меня открылась дверь, и мама Эрика спросила:

– Что здесь происходит?

– Что ты сделал? – спросила Лавания. Она в ужасе уставилась на Эрика.

Эрик перевел на нее взгляд.

– Я ничего ей не сделал. Просто хотел напугать, чтобы она ушла.

– Я говорю не о Рейн, – Лавания прошла мимо Ингрид и Эндриса, которые уставились на него с ужасом и восхищением. Торин стоял возле меня, хотя я не заметила, как он оказался рядом. – Руны. Откуда они?

Эрик посмотрел на свои руки, и руны начали исчезать. Те, что покрывали лицо, еще было темными. Он пожал плечами.

– Не знаю.

– Как это понять, не знаешь? – обрушился его отец у меня за спиной.

– Это ты их нанес? – спросила Лавания, бросая на отца Эрика скептический взгляд.

Эрик состроил мину.

– Думаешь, я сам их нарисовал? Конечно, нет.

Лавания перевела взгляд прищуренных глаз на родителей Эрика.

– Вы! Вы посмели сделать это? На кого вы работаете?

– Мы бы никогда не сделали с ним такого, – резко ответила мать Эрика, ее взгляд метался между Лаванией и Эриком. Мы с Торином отошли в сторону, пропуская ее с мужем вперед.

– Как вы смеете обвинять нас в этом... зверстве? – прогремел отец Эрика. – Мы все время были преданы мальчику.

Все повернулись и уставились на Эрика. Но не я. Я всматривались в лица присутствующих. Они все выглядели потрясенными, и все же кто-то из них нарисовал эти руны. Кто же? Реакция Лавании казалась искренней, но так ли это на самом деле? Шок на лицах остальных доказывал, что они поняли, что это злые руны.

– Эрик? – нежно позвала его мать.

Он пожал плечами.

– Они просто появились!

– Руны не могут просто появиться, молодой человек, – сорвался его отец. – У тебя их, вообще, не должно быть. Хуже того, что они перевернуты, а еще хуже то...

– ДОВОЛЬНО! – комнату прорезал голос Лавании. – Не смейте разговаривать с ним в таком неуважительном тоне.

– Мы его родители, Валькирия, – возразил отец.

– Вы его хранители. Бессмертные, которые подчиняются законам Бессмертных.

В другом конце комнаты раздался смех, и все повернулись в ту сторону. Эрик сидел на подлокотнике дивана, ноги широко расставлены, руки на коленях, а янтарные глаза смеялись. Что смешного? Неужели его злая сторона снова берет верх?

Он покачал головой.

– Это все, конечно, очень весело, но, я думаю, вам всем нужно уйти. Мам, пап, вы тоже, – он посмотрел на меня и нахмурился. – Рейн может остаться.

– Как ты не понимаешь? – сказала Лавания, приближаясь к Эрику. – У тебя не должно быть этих рун.

– Да, у меня есть странные руны, большое дело. У меня также есть злая сторона, которая выпускает нечто наружу, и все вокруг начинают сходить с ума. Теперь у нас появилась тема для обсуждения, в которую мы все могли бы вцепиться зубами. Вот только я не в настроении, поэтому вон.

Никто не двинулся.

– Злая сторона? – прошептала его мать.

– О чем ты говоришь, сын? – добавил его отец.

– Что за злая сторона? – добавила Лавания.

Эрик посмотрел на меня, словно удивился тому, что я никому не рассказала. Я покачала головой. Он вздохнул, поднялся и подошел к своей матери. Он взял ее за руку и всмотрелся в ее глаза.

– Мам, со мной все в порядке. Я справляюсь с изменениями...

– Ты не должен меняться, Эрик, – сказала мама. – Твои силы всегда были с тобой. Тебе только нужен кто-нибудь, чтобы помочь направить их, – она посмотрела на своего мужа, и он быстро подошел к ним. – У нас с Йоханом нет для этого необходимых знаний.

– У меня есть, – сказала Лавания.

– Ты не можешь работать с ним, пока мы не получим указания, – ответила мать Эрика.

– Чьи указания? – спросила Лавания.

– Норн, – ответил отец.

Норн? Я обменялась взглядом с Торином и отложила эту информацию на потом.

– О какой злобной стороне ты говоришь? – спросил Эндрис.

– Что значат перевернутые руны? – спросила вместе с ним Ингрид.

Я продолжала смотреть на Эрика. В то время как другие начали забрасывать его вопросам, и шум в комнате нарастал, в его глазах появилось выражение загнанного в угол. Он близок к тому, чтобы снова потерять контроль.

– Простите, – я повысила голос. Все продолжали говорить. Я отошла от Торина и направилась к Эрику. – ХЭЙ! – крикнула я, размахивая руками, чтобы привлечь их внимание. – Думаю, вам стоит сделать так, как просил Эрик, и уйти.

Все замолчали и тут же начали разом говорить. Его родители настаивали на том, что хотят поговорить с сыном. Лавания не скрывала своей злости на них. Могу поспорить, что она думала о них, как о грандиозном провале. Эндрис и Ингрид осаждали с вопросами Торина. Он ухмылялся и игнорировал их. Скрестив руки, он по какой-то причине не сводил с меня глаз.

– Эрик поговорит с вами, когда будет готов. А сейчас ему нужно побыть одному, – никто не сдвинулся. Я перевела взгляд на Эрика в надежде, что он поможет мне, но он смотрел в пустоту. – Эрик!

Он посмотрел на меня, затем на остальных.

– Делайте, как она говорит. Не сейчас, мама, – добавил он, когда его мать собиралась возразить ему. – Пожалуйста.

Она кивнула и направилась к выходу. Впервые я заметила в ее глазах нечто, что не видела раньше, – любовь. Она продолжала оглядываться, и я могу поклясться, что ее глаза блестели непролитыми слезами. Валькирии удивили меня тем, что последовали за ней вместо того, чтобы воспользоваться порталом. Торин не двинулся с места.

– Со мной все будет в порядке, – заверила его я.

Его взгляд переметнулся на Эрика, затем опять на меня.

– Я позову тебя, если что.

Он кивнул и затем сказал:

– Эрик.

– Я ничего ей не сделаю. Разве что кину в бассейн для урока, – он подождал, пока уйдет Торин, посмотрел на меня и добавил: – Перевернутые руны. Злая половина. Я в заднице, да?

– Вовсе нет. Утром я говорила с Норнами, и они все объяснили, – это привлекло его внимание. – Кто-то делает это с тобой, Эрик.

Он нахмурился.

– Что ты имеешь в виду?

Я все рассказала, начиная со шрамов. На половине моего рассказа, он встал и начал ходить по комнате.

– Значит, кто-то из них делает это со мной?

Я кивнула.

– Но я исключила Торина из возможных подозреваемых.

– Почему?

– Потому что я спросила его. Он порой раздражает, касательно некоторых вещей, но он честен. Даже когда у него есть секреты от меня, он говорит об этом и объясняет, почему не может мне рассказать. Как сейчас. Он что-то скрывает от меня, но это никак не связано с тобой.

Эрик скривился.

– Рейн, которую я знал, никогда бы не отстала от парня с секретом.

Я изменилась.

– Я как бы понимаю сейчас. То есть иногда обстоятельства не позволяют делиться всем. Я ведь тоже ему не сообщила, что мне сегодня сказали Норны, потому что я поняла, что это не от меня зависит. Я подумала, что это ты должен решать, кому рассказывать после того, как мы вместе все обсудим.

Эрик пристально на меня посмотрел и кивнул.

– Спасибо.

– Мы должны узнать, кто за этим стоит, – я взяла его за руку. – Как ты учишь руны? Еще ты говорил, что использовал артавус, чтобы открыть портал ко мне домой. Кто тебе его дал?

Он посмотрел на наши переплетенные руки, и на его щеках начал появляться румянец. Странная реакция.

– Эрик?

– Я идиот, – он выпустил свою руку, пошел в ванную и ополоснул лицо.

Я пошла за ним.

– Не говори так. Тебе родители дали артавус?

Он издал короткий смешок.

– Во-первых, я даже понятия не имею, что за фигня этот артавус. Несколько недель назад я увидел, как папа открывает портал какой-то штукой, похожей на нож, и позже спросил у него об этом. Он сказал, что это стилло.

– Стилло – это разновидность артавуса, – объяснила я. – Значит, твой папа...

– Он не давал мне свой, эм, артавус. Если думаешь, что за этим стоят мои родители, забудь. Они этого не делали. Они не могли. Я не учил руны, Рейн. Я просто сказал тебе это, чтобы отвязаться от занятий с Лаванией, которая, вероятно, и делает это со мной.

Я все по-прежнему верила, что это была не она. Даже ее реакция на увиденные перевернутые руны казалось искренней.

– Я не знаю, виновна Лавания или нет. Она, правда, хорошая. Как ты создал портал, если не рисовал руны?

Он потер глаза и вздохнул.

– Мне не нужны руны. Я стоял перед зеркалом и думал о тебе. Помнишь, когда я узнал, что вы с Торином, эмм, виделись друг с другом, когда мы встречались. Я был зол и думал о том, что скажу тебе, когда открылся портал в твой дом, – его губы изогнулись в небольшой ироничной улыбке. – Я испугался. Я не знал, что делать или как закрыть его. Потом я услышал твой разговор с Лаванией. Вы обсуждали меня. Если помнишь, я тогда был без обуви. Когда портал закрылся, я понятия не имел, как его снова открыть, поэтому притворился, что забыл стилло. С тех пор я просто мысленно фокусировался на тебе, когда хотел, чтобы портал открылся к тебе, и он появлялся. А когда думал о своей комнате, он приводил меня обратно.

– Я только начала учить руны, открывающие порталы, но, вау, они были правы насчет твоих сил. Они работают не так, как рунные.

Эрик пожал плечами, но он выглядел задумчиво, словно мыслями был где-то не здесь. Он направился к двери.