Текст книги "Судьба дракона"
Автор книги: Эд Гринвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)
7
КЛЫКИ ВО МРАКЕ
ЭМБРА подняла тревожный взгляд на отца, но ничего не сказала. Она постоянно держала магию наготове, под столом крепко стискивая в ладони Дваер. По жилам разливался огонь очистительного заклинания. Но в ней самой было что-то неладно. В желудке что-то тянуло, сводило в самой глубине, поднималось к груди, оставляя за собой резкую боль, как будто кто-то полз внутри нее вверх, цепляясь острыми когтями…
Черные Земли с мрачным видом еле заметно кивнул ей. Эмбра глубоко вздохнула – да, странное ощущение не пропадало – и резким движением головы отбросила волосы с лица. Воздух. Ей нужен воздух.
Ей было… тепло. Тепло – и в то же время она ощущала какое-то онемение. Она потянулась к кубку и как бы между прочим повернулась к Тшамарре, чьи глаза на мгновение тревожно блеснули ей в ответ.
Это был знак, что ее соратница-чародейка ощущает то же самое. Значит, времени осталось мало, если она не…
– Ваше прибытие к нашим воротам несколько удивило нас, – в легкой насмешливой манере опытного придворного сказал управляющий Урбриндур, – если учесть, что вас всего пару дней назад видели в Гилте и вы направлялись по западной дороге в Силптар. Или вы при помощи вашей магии носитесь по Долине из баронства в баронство в семимильных сапогах?
– Кто-то балуется магией, – отрезала леди Серебряное Древо, – или у кого-то просто очень живое воображение. Мы в этом сезоне в Гилте не были.
– О, да-да! – улыбнулся управляющий. – Можете не раскрывать своих секретов. Я не думаю, чтобы герольд острова Плывущей Пены сочинил историю о встрече с Высочайшими Князьями Аглирты или мог спутать вас с кем-то еще.
– Что за герольд? – спокойно спросил Черные Земли.
– Торнтрампет. Он часто проезжает через Сторнбридж, причем настолько часто, что мы уж заподозрили его в том, что он присматривает за нами. Для короля, конечно, но наша лояльность…
– Это даже не обсуждается, – твердо сказала Эмбра. – На острове Плывущей Пены лорд Рарандар считается одним из наиболее усердных и лояльных наместников.
Наместник Сторнбриджа радостно заморгал и расплылся в улыбке.
– Ну, миледи, – величаво заметил он со своего кресла во главе стола, – вы льете бальзам на мою душу, столь высоко оценивая мои дела. Заверяю вас, что Сторнбридж всегда-а-а-а-аххх…
Эмбра обернулась и увидела, как наместник упал носом в жаркое, разбрызгав подливу.
– Милорд? – вежливо осведомилась она, словно ей то и дело приходилось видеть, как вельможи Аглирты надают физиономией в тарелку, чтобы сладко захрапеть. С некоторым злорадством она увидела, как перепугались остальные четверо служащих Сторнбриджа, даже непробиваемый казначей. Управляющий Урбриндур был шокирован – на сей раз на самом деле.
Сначала она подумала, что Рарандар умер или того и гляди задохнется в своей тарелке, но тот всхрапнул, дав собравшимся за столом понять, что все не так плохо. За одним всхрапом последовал другой, и третий, и так далее. В любом случае, храпел наместник во все носовые завертки.
– Прямо как кабан во время гона, – удивленно прокомментировал Краер, салютуя храпящему наместнику поднятым кубком.
Хоукрил и Лорнсар Риетрел вежливо хихикнули, но у управляющего снова был взбешенный вид, да и телохранитель наместника выглядел немногим дружелюбнее.
Управляющий Урбриндур поднял руку, подзывая слуг, которые тотчас молча приблизились к нему.
Черные Земли и Хоукрил схватились за мечи, а рука Эмбры многозначительно засветилась, свидетельствуя о том, что магия готова вырваться.
Управляющий мрачно покачал головой.
– Такие предосторожности ни к чему, почтенные Высочайшие Князья. Никто не желает вам зла, но мы бы попросили вас все же удалиться в ваши апартаменты, что сделаем и мы. Наш лорд-наместник захворал, и было бы верхом неприличия продолжать застолье и легкомысленные разговоры, когда он, сраженный хворью, лежит перед нами.
Он кивнул капитану стражи, затем казначею. Оба встали, откланялись и пошли прочь.
Эйреваур бросил несколько слов кому-то из слуг в проходе, не видных гостям, и четыре стражника вошли вынести Фельдана вместе с креслом из пиршественного зала. По его ошеломленной физиономии было понятно, что эта помощь оказалась для телохранителя неожиданной и выбила его из колеи.
– Значит, до утра? – сказал управляющий Урбриндур гостям, давая понять, что им следует удалиться. Те встали, смерив взглядом слуг, которых к каждому из них, как оказалось, приставили. Слуги старались не встречаться взглядом с Тшамаррой.
– До утра, – ответил Черные Земли, ничем не выказывая одолевающей его тошноты, которая так явственно была заметна сейчас на лице его дочери и леди Талазорн. Лица Краера и Хоукрила были непроницаемы, но непривычное молчание друзей явно свидетельствовало о том, что и у них в желудках что-то неладно.
Когда Высочайшие Князья и их молчаливые сопровождающие двинулись из зала, Золотой Грифон спросил управляющего:
– Надеюсь, нас разместят в соседних комнатах?
– Увы, боюсь, нет, – ответил Урбриндур, прикрывая извиняющейся улыбкой скрытое самодовольство. – Архитектура замка, к несчастью, делает такое невозможным.
– Конечно-конечно, – довольно громко согласился Краер и заметил на лице одного из слуг мимолетную ухмылку.
– Как всякие странники, мы привыкли к лишениям, – ответил Черные Земли.
Повисло неловкое молчание, и в этом молчании они шли следом за слугами по выбитым тысячами ног ступеням винтовой лестницы, тянущейся от самого подвала до парапета верхней площадки башни.
После подъема на два этажа Высочайших Князей провели по длинному, тускло освещенному переходу. Вдоль стен коридора тянулись большие, щедро украшенные резьбой двери, по обе стороны от некоторых из них горели факелы, и под каждым стоял стражник.
– Получше следи за мной – я мишень, – шепнул Краер Хоукрилу, который улыбнулся в ответ почти так же натянуто, как и слуга, наклонивший голову, чтобы подслушать.
Эмбру провели в первую дверь. Она едва успела бросить предостерегающий взгляд на Хоукрила. Тшамарру отвели в другую, шагах в шестидесяти от комнаты Эмбры, за небольшой нишей. Троих мужчин проводили по боковой лестнице на другой этаж. Дверь открытой комнаты Эзендора Черные Земли выходила прямо на лестницу.
– Спокойной ночи, милорды, – на прощание сухо сказал он Краеру и Хоукрилу. Бывший квартирмейстер и латник обменялись взглядами и сменили темп: латник зашагал так быстро, что его слуга был вынужден бежать за ним, а Краер, наоборот, замедлил шаг, и второй слуга с несчастным видом отстал от своего приятеля.
– Вот ваша комната, милорд, – сказал слуга Высочайшему Князю Делнбону с явным облегчением в голосе, когда они дошли до другой двери с факелами и стражниками, и распахнул дверь.
На столе с каменной столешницей, окруженном высокими узкими креслами с резьбой в виде вьющихся виноградных лоз, тихо мерцал масляный светильник, кровать с балдахином, выполненная в том же стиле, стояла справа от двери, а слева – шкаф. Ширмами в углах были закрыты высокое зеркало и отхожее место.
На большом столе слева от Краера стояли кувшин и тазик для умывания и еще один кувшин с парой кубков. Перед ними на полированной столешнице были рядком разложены седельные сумки квартирмейстера и их содержимое. Похоже, ничего не пропало.
В комнате со стенами, обшитыми панелями темного дерева, не было других дверей и окон.
Краер усмехнулся, глядя на деревянные панели. Они были богато украшены резными барельефами, в которых можно было устроить сотни глазков. Несомненно, их тут полным-полно. А кое-где могли находиться и ловушки с самострелами, чтобы любопытные пальцы или глаза не шарили где попало, а может, за панелями были еще спрятаны маленькие ящички или ниши. Такие комнаты для вора – настоящая находка.
– Могу я чем-нибудь услужить вам, милорд? – спросил слуга, старательно глядя в сторону.
Краер проследил за ним взглядом, выискивая ловушки, входы и дополнительные свидетельства о наличии глазков. Вроде бы все чисто. Высочайший Князь Делнбон одарил слугу лучезарной улыбкой и сказал:
– Конечно. Покажи, где в этой комнате спрятаны потайные ходы, ловушки, глазки, амбразуры и все такое.
– Я… ну… я… – Слуга вытаращился на Делнбона так, словно тот сделал какой-то неприличный намек по поводу лошадей, соколов или самого наместника Сторнбриджа, побагровел и замотал головой. Краер с добродушной улыбкой смотрел на него, ожидая ответа.
Слуга снова взял себя в руки, смерил Высочайшего Князя полным ярости взглядом, в полной тишине повернулся на каблуках и покинул комнату.
– Доброго тебе вечера, – весело проводил его Краер, вздохнул и начал обследовать комнату в поисках того, о чем только что спрашивал слугу, бормоча под нос: – У меня-то вечерок будет препоганый, если желудок еще круче разыграется. Похоже, магия Эмбры не безгранична. В еду что-то подмешали. – Он тряхнул головой, затем махнул кулаком. – Если я подохну, переполнив вашу парашу, то я буду преследовать своего убийцу с того света и, клянусь, награжу его той же судьбой – а то и похуже.
Он склонил голову набок и прислушался, глядя в потолок, но если Трое и слышали его заявление, то ничем не дали этого понять. Как всегда.
Краер Делнбон стоял в самом сердце вражеского логова, а враг этот с радостью придушил бы всех четырех его товарищей и его самого – в то время как фальшивые Высочайшие Князья разъезжают по Долине и творят зло… и если настоящие Князья сгинут в замке Сторнбриджа, никто уже не помешает злодеям. Безликие могут на краткое время прикидываться тем или иным человеком – но не пятью вельможами, путешествующими по всей стране. Фальшивые Высочайшие Князья могли быть, конечно, змеелюдьми под магическими личинами… значит, как всегда в сражениях за престол Аглирты, нужно выжить и перебить змеиных жрецов.
Вздохнув, Краер осмотрел свои пожитки. Ничего новенького там не прибавилось, но надо же было чем-то заняться до темноты, когда настанет время для убийств и тому подобных развлечений.
– Прямо будто я всю жизнь проторчал, согнувшись в три погибели в этих кустах, – шепотом пожаловался брат Хаван.
Чешуйчатый Владыка Артрун одарил его вполне ожидаемым испепеляющим взглядом.
– Когда придет Великая Змея, те, кто не желал выполнять должное, будет сочтен ненужным. Не забывай об этом, Брат во Клыке.
Хаван кивнул и осторожно размял свои затекшие ноги одну за другой в беззвучной пародии на танец. Боль немного приутихла.
Они сидели в зарослях, перевитых колючими лозами, за Боушуном на краю маленького заднего двора, где ткач Аранглар и его жена Тейла кололи и хранили дрова и куда выбрасывали всякие отбросы. Там же находилось и отхожее место. Сейчас счастливая чета была как раз на заднем дворе, только занимались они не тем, чем обычно привыкли тут заниматься, а пытались убить друг друга.
Хрюканье и вопли, злобный смех и крики боли мешались с треском кустарника, в котором они катались, пиная и щипая друг друга. Тейла и Аранглар рвали друг друга за волосы, пытались разбить друг другу голову, схватить за глотку, бодали друг друга, словно бешеные быки, и даже пытались приложить друг друга головой обо что потверже. Сопя и дрожа, они рычали и плевались и, выкатив глаза, чуть ли не рвали друг друга в клочья.
Брат во Клыке Хаван поморщился. Его мутило, но он знал, что Артрун приглядывает за ним. Ткач и его жена были в крови с ног до головы, и Тейла только что с жуткой невозмутимостью выцарапала Аранглару глаз.
Хаван стиснул зубы, чтобы подавить рвотные позывы, и украдкой глянул на старшего. Чешуйчатый Владыка улыбался – его явно забавляли страдания Хавана.
– Эх, брат Блевун, – промурлыкал он, – мы ведь уже повидали немало последствий этой заразы. Я хочу еще кое на что посмотреть. Веди себя тише мыши, если не хочешь сам потерять глаза.
Пригнувшись, жрецы поспешили к хижине Аранглара.
– Куда бежим-то? – прошептал на бегу Хаван.
В ответ Артрун плашмя бросился наземь за покрытыми мхом камнями, с силой дернув Хавана за ногу и заставив жреца упасть рядом с ним.
– В этой хибаре живут трое, не только эти счастливые супруги, – прошептал он, не реагируя на стоны Хавана. – Это позволит нам наблюдать различное действие отравы – не просто тупое желание убивать. Вон, смотри туда.
Ветхая задняя дверь распахнулась от удара, и оттуда выглянул дряхлый старик. Его морщинистое лицо дергалось от боли. Он схватился за ребра, согнулся пополам и выблевал на землю весьма плотный завтрак, стеная, как женщина при родах. Затем, спотыкаясь, побежал по узкой тропинке к реке.
– Кто это? – спросил Хаван, скорее ради того, чтобы показать свою заинтересованность, чем из искреннего интереса.
– Старый папаша Тейлы, – ответил Артрун, вставая, словно охотник, взявший след зверя, слишком опасного, чтобы подходить к нему чересчур близко, но все же намеченного в качестве дичи. – Идем тихо. Очень неразумно будет позволить ему увидеть или услышать нас, если я не ошибся в своих подозрениях.
Как осторожные привидения, они шли по следу от дерева к дереву, скрываясь в тенях и держась подальше от старика, который шатался, чуть ли не падая, словно на грани обморока, и стонал все сильнее.
Вскоре его стоны превратились почти в звериный низкий вой. Хаван вопросительно глянул на Артруна, но Чешуйчатый Владыка только усмехнулся и продолжил терпеливое преследование.
Хаван вздохнул, постаравшись, чтобы Артрун этого не услышал. Покачав головой, он ускорил шаги, чтобы догнать Артруна, но Чешуйчатый Владыка вдруг поднял руку, приказывая Хавану остановиться.
Старик все еще брел по лесной тропе, завывая как зверь. Но теперь он еще и срывал с себя одежду. Хаван увидел, что его шею и руки покрывают волосы – кирпично-красные, густые, а не редкие седые клочья. Там, где одежда была разорвана, на теле тоже виднелись волосы, причем «рвать» было в этом случае самым подходящим словом – пальцы старика удлинялись, превращаясь в когти! Сутулое, слабое тело становилось выше, раздавалось, старая туника трещала по швам…
Хаван осторожно сделал шаг назад, но Артрун резко обернулся и кинул на него такой взгляд, что Брат во Клыке замер, дрожа всем телом, и так стоял, пока старик – или, точнее, тот, кто был прежде стариком, – не пригнулся к земле, принюхиваясь, затем поднял голову и с утробным рычанием повернулся к жрецам.
Вместо морщинистого старика перед ними была тварь с длинными клыками, чем-то смахивающая на медведя, но с длинным хвостом, и единственным напоминанием о том, что некогда это был человек, оставались клочья туники и остатки башмаков.
Чудище медленно и злобно двинулось в их сторону.
– Сейчас набросится, – заметил Чешуйчатый Владыка спокойно, словно говорил о каком-то растении.
Хаван сглотнул комок и торопливо бросил заклятие, чуть не сбившись впопыхах. Руки жреца саднило, пальцы онемели – и воздух вокруг них замерцал.
Словно по сигналу, зверь бросился на них, жутко подвывая и размахивая на бегу когтистыми лапами.
Хаван в ужасе попятился. Неужто заклятие не сработало? Почему…
И тут мерцание превратилось в темную массу. В воздухе между жрецами и тварью внезапно возникла стена шипящих, извивающихся змей, скользящих по воздуху. Разинутые пасти змей были направлены в сторону зверя. Раздвоенные язычки стреляли, глаза полыхали злобой – даже тому, кто призвал их, было страшновато на все это смотреть.
Хаван облегченно вздохнул и торопливо попятился, стараясь успокоиться и вспомнить заклинание «кислотного копья» на случай, если тварь прорвется через змеиный щит и придется познакомиться с этими когтистыми лапами. Артрун удовлетворенно кивнул, когда зверь метнулся к нему и встал на дыбы во весь свой немалый рост, размахивая лапами. Змеи зашипели все разом, и бывший человек попятился, пошатываясь и не решаясь коснуться лапой висящей в воздухе извивающейся массы. Змеи то и дело бросались, пытаясь достать приблизившегося к ним зверя, но все же он был вне досягаемости их клыков. Чудище взревело, дико выкатив глаза, затем, как-то странно всхлипнув, повернулось и побрело прочь.
Чешуйчатый Владыка чуть усмехнулся, слушая, как трещит подлесок. Хаван почти так же быстро отступил к своему змеиному щиту, страшась своего старшего напарника куда больше, чем зверя.
Он едва успел дойти до того места, откуда бросил заклинание, когда шорох листьев и треск веток взорвался ревом двух дерущихся тварей. За ними последовали еще более сильные треск, рев и хруст, визг и тяжелые удары, словно упало и покатилось какое-то огромное тело. Затем звук драки возобновился и удалился в сторону.
Чешуйчатый Владыка обернулся к Хавану.
– Отлично. Нам удалось возродить древний Кровавый Мор. Одни его жертвы гибнут от Безумия, а другие превращаются в зверей и набрасываются на все, что видят.
Он наставительно поднес палец к лицу Брата во Клыке, словно учитель, просвещающий особенно тупого ученика.
– Вскоре, – сказал он, – Аглирта будет наша.
– Наша?
– Наша, – твердо повторил Артрун, – навсегда наша. Поскольку любой, кто в этой стране пьет воду, будет либо под нашей защитой, либо мертв.
– А Высочайшие Князья? – осмелился спросить Хаван.
– Увидим. Они сейчас в Сторнбридже, пируют с тамошним наместником. А за столом прислуживают некоторые из тех, кто поклоняется Великой Змее. Скоро все узнаем.
Повелитель Змей Ханенхатер покачал головой.
– Плохо, Артрун, очень плохо. Ты позволил зверю уйти вот так, когда он мог напасть на вас, пока вы трепались? И как он тогда станет оружием в твоей руке? Или орудием нашей веры?
Зверь лежал мертвый, со вспоротым брюхом, – это сделал другой зверь, которого магически выследил брат Ландрун.
И этот зверь сейчас тяжело топал прямо к Повелителю Змей. Еще один злосчастный крестьянин превратился в результате действия отравы в чудовище – в жуткого хищника с крупной серой башкой и когтями. У него была толстая, непробиваемая шкура, а величиной и весом он мог сравниться с двумя дюжими быками.
Повелитель Змей снова покачал головой. Артрун даже не подозревал о его присутствии, и ему явно было наплевать на судьбу медведеподобной твари, которая могла бы в дальнейшем неплохо послужить братству. И такой человек нынче носит титул Чешуйчатого Владыки… Ну ладно же.
– Спокойно, Ландрун, – рявкнул он. – Ошибешься – и сам превратишься во что-нибудь похлеще своего зверя!
Брат Ландрун вздрогнул и испуганно глянул на своего старшего напарника. Ханенхатер, чуть усмехаясь, сплел заклинание. Глаза его были, как всегда, холодны, и Ландрун затрясся, видя, как его зверь вдруг согнулся, уменьшился – и превратился в человека.
Ссутулившись и спотыкаясь, он повернул прочь, к деревьям. Повелитель Змей ухмыльнулся, глядя ему вслед.
– Ступай, наместник Айронстоуна, и отдай те приказы, что я внушил тебе, – негромко проговорил он, – и вскоре война снова охватит всю Аглирту, эту страну кровожадных, бешеных глупцов!
Брат Ландрун сглотнул.
– А где настоящий наместник Айронстоуна, господин мой?
– О, боюсь, он умер очень быстро. Помнишь, что прошлой ночью сожрал на дороге наш ручной злозуб?
– Слизнезмея длиной с телегу, – медленно проговорил, нахмурившись, змеиный жрец и с ужасом глянул на собеседника. – Ты хочешь сказать?..
– Да. – Улыбка Повелителя Змей очень подошла бы сейчас злозубу. – Этот слизнезмей был весьма благородного происхождения.
Ландрун подавил приступ тошноты.
– Но ведь никто не будет тогда уверен, что его хозяин или жена настоящие…
– Мы погрузим всю Долину в кровавый хаос, – ответил Ханенхатер, – и увидим, как падут и Высочайшие Князья, и король-сопляк, и некоторые не слишком умные Чешуйчатые Владыки.
Он усмехнулся.
– Хорошая пирушка кое для кого. Идем, Ландрун, У нас есть дела. Тебе нужно попрактиковаться в управлении этими тварями. Похоже, настало время нескольким крестьянам попробовать себя в роли Высочайших Князей.
Воды в ванне было не слишком много – не хватило для блаженного отмокания. Как только чан на полу наполнился, Краер задул масляный светильник, погрузив все во тьму. Он не стал долго разлеживаться, вскоре вылез, вытер ноги и снова натянул башмаки. Кое-как привел себя в порядок. Конечно, все это было весьма неосторожно, если хотя бы половина того, что он ожидал, случится.
Первый раз обойдя комнату, он обнаружил под кроватью обычный ночной горшок и вытащил его на случай, если растревоженные внутренности побудят его немедленно опорожниться. Затем Краер припал к полу, словно кот, и начал обследовать свою темную опочивальню, выискивая на резных деревянных панелях хотя бы намек на свет, на приближающийся огонек свечи или что-то в этом роде. Ощупал одну резную панель с длинной вертикальной щелью, идущей от уровня головы вниз до уровня колен. На лице его появилась усмешка.
И тут в дверь тихонько постучали. Краер быстро сделал три шага к двери, встал сбоку и достал два кинжала, кончиком одного из них подтянул к себе башмак из запасной пары и кинул его на пол прямо перед дверью.
Никто не ткнул клинком под дверь или в подозрительно широкую щель у косяка, никто не бросил заклинания. Через мгновение Краер с опаской спросил:
– Кто там?
– Я, дубина, – послышался знакомый шепот.
Высочайший Князь Делнбон улыбнулся в темноте, подвинулся ближе и спросил:
– И кто же этот самый «я»?
– Ах ты, ублюдок, – ответили ему тихо, – ведь ты прекрасно знаешь, что это я, Тшамарра!
– Да? Я знавал нескольких женщин по имени Тшамарра, – весело шепнул в ответ Краер. – А где у этой Тшамарры шрам полумесяцем от моего укуса?
– На левой груди, куда ты меня тяпнул, Краер. А теперь открывай дверь, скотина, не то я ее разнесу!
– Ты одна и действуешь свободно?
– Да, чтоб тебя!
Краер убрал кинжалы в ножны и достал третий – тот самый, который он сунул между двумя плитами у двери, чтобы не дать ей распахнуться. Убрав два клина, вбитые между дверью и косяком, он вынул небольшой резной бронзовый засов, которыми наместник Сторнбриджа снабдил своих гостей, и, распахнув дверь, нырнул в тень с кинжалом наготове.
Тшамарра Талазорн стояла в дверном проеме, облаченная в черный кожаный костюм, любимую одежду многих воров – Краер одобрительно улыбнулся, – и в руке держала небольшой закрытый фонарь. Два светильника в коридоре у двери Краера, похоже, выгорели, а стражники под ними отключились, растянувшись на полу. Может, просто перебрали спиртного… Но при верном применении магии почти все происходящее может казаться случайностью.
– Прошу прощения, леди Талазорн, – прошептал Краер, когда Тшамарра осторожно вошла в темную комнату. – Предосторожность никогда не помешает. И по вашей одежде и повадке видно, что вы разделяете мое мнение. Говоря прямо, вы тоже наверняка ожидаете неприятностей, как и я.
– Более того, – мрачно ответила она, затворяя дверь и на мгновение прислоняясь к ней, чтобы унять рвотный позыв. – Надо немедленно найти Эмбру. Мне не просто нехорошо – наверняка в еде была отрава.
Краер наклонился к башмаку, что-то достал из него и протянул ей.
– Хочешь? Правда, боюсь, он уже полупустой.
– И что же это за неведомый напиток?
– А это уже мой собственный своевременный графинчик. – Краер сунул металлический предмет ей в ладонь. Ее кожа показалась ему невероятно холодной. – Я купил его много лет назад в одном силптарском городке, – добавил он, ободряюще улыбаясь и скрывая под улыбкой свою тревогу за нее. – Та карга, что продала мне его, клялась, что он нейтрализует все яды.
Тшамарра подняла бровь.
– И ты ей поверил? Неужто, лорд Краер, ты веришь всем старухам-лавочницам Силптара?
– Леди Талазорн, – с достоинством ответил Краер, – она была из Мудрых, и я оказал ей услугу, купив у нее еще и доспехи. Я выпил половину уже давно, и, как видите, до сих пор жив. Допей до конца. Прошу тебя.
Тшамарра кивнула – и вдруг по ее телу прошла дрожь, она сложилась почти пополам.
– Ладно, хуже не станет, – прошептала она, ставя фонарь на пол и беря флакон. Она с подозрением понюхала, затем выпила.
На сей раз ее скрутило куда сильнее. Тшамарра задыхалась. Открыла рот, схватилась рукой за стену, мотая головой и морщась.
– А, – сочувственно сказал Краер, – прости. Я забыл – питье крепкое.
– Не надо мне сказок рассказывать. – Она пригвоздила его к месту одновременно злым и изумленным взглядом полных слез глаз. – Пошли, отыщем Эмбру, прежде чем эта ночь преподнесет нам еще какие-нибудь сюрпризы.
Краер кивнул, подошел к той панели, которую он обследовал прежде, и сделал что-то с резной головой оленя. Панель бесшумно разошлась, открыв темное отверстие.
Тшамарра взяла фонарь, и Делнбон царственным жестом указал ей на скрытый до того тайный ход. Затем знаком дал понять, что нужно отойти в сторону, а другим жестом попросил прикрыть фонарь колпаком.
Чародейка из дома Талазорн быстро повиновалась. Она увидела, как Краер достал кинжал из рукава и неслышным скользящим шагом двинулся к одной стороне проема. Затем быстрый бросок и блеск стали – вор метнул кинжал наискосок в глубину прохода, оттуда послышался глухой звук падения и шипение.
Затем Тшамарра откуда-то услышала тихий шорох. Она попятилась, но ничего делать не стала. И почти тотчас же мелькнул свет – Краер поднял колпак ее фонаря как раз настолько, чтобы достать фитиль из другого фонаря. Он поджег его и тихо опустил колпак. Двое обменялись взглядами в свете пляшущего пламени. Коротышка тихо подмигнул ей, поднял свой фонарь повыше и шагнул в проход.
Как только он оказался в проходе, послышался звук спускаемых ручных арбалетов, столь любимых в Телне и прочих южных городах.
Краер отпрыгнул, взмахнув фонарем, чтобы отбить летящие в него дротики, и злобно осклабился. Еще одна ловушка, как он и предполагал. Хвала Троим за удачу – хотя любой вор прекрасно понимал, что это никакая не удача, а результат подготовки, предугадывания, подозрительности и сообразительности.
Он насмешливо хохотнул. Сквозь пальцы его текло горящее масло – дротик разбил стеклянный колпак фонаря. Высочайший Князь Делнбон отдернул одну руку подальше от опасного груза, стряхнул с нее масло, сорвал что-то с пояса и прошипел Тшамарре:
– Мой горшок, под кроватью. Быстро!
Она повернулась и схватила горшок. Он вытряхнул в него то, что миг назад сорвал с пояса.
– Порох, – выдохнула она, сообразив, что это.
Краер, хмыкнув, выхватил у нее горшок, подбежал к потайной двери и со всей силой из-за угла швырнул горшок в проем, целясь повыше. Было слышно, как он разбился о потолок прохода, а потом Краер, стиснув зубы, швырнул туда остатки своего фонаря.
Тшамарра плашмя бросилась на пол.
Взрыв потряс, казалось, весь Дарсар. Взрывная волна швырнула последнюю из рода Талазорн к стене. Она ударилась плечом, но комната вскоре перестала раскачиваться.
Тшамарра нашла фонарь рядом. Пол под ним уже стал горячим. Чародейка подняла и поставила его как надо, приподняв колпак, чтобы удостовериться, что он по-прежнему цел и действует.
Краер, ожесточенно жестикулируя, просил ее притушить даже этот слабый источник света. Она так и сделала. Силуэт Делнбона, припавшего к полу, был хорошо виден на фоне подсвеченного пламенем дыма.
Дым медленно и беззвучно полз из прохода, и квартирмейстер, все еще пригнувшись, медленно вошел туда, двигаясь на удивление тихо, что всегда восхищало Тшамарру. Да, она знала заклятия, способные приглушить всякий шум, но все равно слышала собственное дыхание, эхо взрыва в дальних коридорах и даже слабое шевеление воздуха вокруг нее – но не Краера.
Она выждала с минуту, осознала, что задержала дыхание, и осмелилась наконец осторожно, размеренно вздохнуть, все еще ожидая чего-то…
Коридор взорвался, мгновенно превратившись в пылающий ад, и пламя рванулось в комнату. Наверняка оно было магическим.
Тшамарра кинулась навстречу ему.
– Краер! – воскликнула она, и из пламени вылетел ей навстречу огненный шар, в котором с трудом угадывалась фигура человека.
