Текст книги "Судьба дракона"
Автор книги: Эд Гринвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)
Мир вспыхнул и опал, и Маерла Радужный Дракон внезапно снова оказалась в пещере Повелителя Заклинаний. Пол под ее ногами ходил ходуном от ударов молний и волн искрящихся огней, которыми исходил Дваер в руках Амбелтера.
Да, только Амбелтера – барона, вопящего от ужаса и боли, со всеми его доспехами отнесло в сторону этим всплеском дикой магии.
Сам воздух трещал и струился, пронзая дрожью тело Маерлы. И вдруг ей страстно захотелось оказаться подальше отсюда, где-нибудь в безопасном месте, только не в этой пещере, где магия, способная разнести замок, при малейшей ошибке может превратить Маерлу Радужный Дракон в кучку пепла.
Она резко повернулась и бросилась бежать куда глаза глядят, слыша за спиной рев, которого она и ждала, и боялась, – вопль разгневанного Ингрила Амбелтера. Бессловесный злобный крик, словно бы рот у мага был полон вина, лишь усилил ее страх и подхлестнул ее.
Задыхаясь, она пробежала еще три шага, прежде чем что-то ужасающе холодное схватило ее за руку и резко остановило – она застыла на полушаге, как статуя.
Она, наверное, упала бы, если бы эта ледяная хватка не развернула ее лицом к взбешенному Повелителю Заклинаний.
– Даже и не думай! – почти выплюнул он. Свет непонятной магии лился из его глаз, как подсвеченный дымок, и та же магия струилась из его рта, словно жидкое пламя.
Эта сила волной прошла по ее застывшему лицу, и с беспомощным предчувствием Маерла ощутила нечто большее, чем дрожь от дикой силы Дваера. Жуткое ползучее ощущение нарастало в ней, что-то чужое пробиралось в нее, живое и настороженное, с холодным любопытством наблюдая за ней изнутри, проникая в нее…
Не в силах даже закричать, Маерла внутренне вздрогнула, внезапно ослабев и испугавшись до смерти. Значит, вот каково ощущать себя обреченной.
Наверное, Амбелтер при помощи Дваера овладевает ею, шарит в ее теле, шпионя за ней изнутри. Стоило ли страшиться, что Амбелтер или Фелиндар изнасилуют ее, – разве физическое насилие можно сравнить с этим?
Она уставилась в глумливое лицо Ингрила Амбелтера, по-прежнему не способная видеть что-либо, кроме пламени дикой магии там, где должны были быть его рот и глаза, и, пока она смотрела, его лицо превратилось в подобие ухмыляющегося черепа, в пустых глазницах которого мерцали искры холодного огня.
Эти глаза больше не смотрели на нее, и Маерла ощутила удивленный и злобный взгляд какого-то древнего и отточенного разума. Затем один глаз определенно подмигнул ей, а ухмыляющийся череп исчез, сменившись побагровевшим от гнева лицом Повелителя Заклинаний Аглирты. Темные его глаза пылали, когда он кричал:
– Повинуйся, тупая сука! На колени, и будь счастлива, что я прямо сейчас не сломал твою красивенькую, но бесполезную шею!
И Маерла Радужный Дракон опустилась на колени, молитвенно сложив руки, словно Амбелтер был алтарем Троих Богов. Его гневный вопль тотчас же сменился самодовольной ухмылкой, хотя в глазах все еще полыхал злой огонь. Молнии угасли. Он пришел в себя, и комната снова приняла прежний вид.
Он махнул рукой, и молчаливые люди в доспехах, стоявшие у стены, как статуи, вдруг одновременно шагнули вперед. Маерла в ужасе уставилась на них, не понимая, что за новая напасть явилась на ее голову. Она ведь думала, что они и были статуями. Их лица с бесстрастными слепыми глазами менялись и стекали, словно расплавленный, а потом снова застывающий воск.
15
МРАЧНЫЙ УРОК
ЭМБРА СЕРЕБРЯНОЕ ДРЕВО тряхнула головой, чтобы привести мысли в порядок, ощутила в ладони знакомую твердость Дваера – единственное успокоение среди всех этих сражений и крови.
Они остановились вблизи двух опустевших хижин и обломков сгоревшей телеги с впряженным в нее обглоданным скелетом лошади. Она едва успела отлучиться на минутку в ближайшие кусты, как последовало нападение.
Атака была внезапной, почти ослепительной – в голове у чародейки словно бы вспыхнул яркий рубиновый свет. Она застонала, зашаталась, и тут ее Камнем чуть не овладел кто-то другой. Ощущение было такое, словно ее кто-то бил и пинал.
Вывалившись из кустов в каком-то тумане, она увидела, что ее друзья стоят, придерживая коней, и выжидательно смотрят на нее.
«Трое в небесах, когда я успела стать командиром этой удивительной компании героев?»
Трое не ответили на ее молчаливый вопрос, и Эмбра мрачно улыбнулась и сказала:
– В Гларондар. Как можно быстрее. Если он в конце этой дороги, как был всегда, то там кто-то управляет Дваером, причем прямо сейчас. Возможно, тот самый, кто пытался отнять у нас контроль над этим Камнем. Да, и не спрашивайте, в порядке ли я. Я в порядке.
– Змеи! – прошипел Краер, вспрыгивая в седло.
– Амбелтер! – прорычал Хоукрил, взбираясь на лошадь.
– Фелиндар! – возразила Тшамарра, вцепившись в гриву собственного коня.
– Да кто угодно, – спокойно улыбаясь, предположил Черные Земли и, звякнув помятыми доспехами, наклонился к дочери, чтобы помочь ей сесть в седло.
Как только Эмбра уселась, Краер пришпорил коня и пустил его в галоп.
– Эй, ты! – крикнул Хоукрил. – Тебе не терпится напороться на очередную засаду змеиных прихвостней?
– Чем быстрее напорюсь, тем быстрее Эмбра с ними разделается, – бросил через плечо Краер.
– Послушайте, даже если мы загоним несчастных животных, в Гларондар все равно раньше завтрашнего утра не попадем.
– Значит, украдем свежих лошадей, – весело ответил Краер.
Его конь всхрапнул и попятился, словно в ответ на его слова, – на самом деле он просто не захотел наступать на мертвую лошадь, растянувшуюся поперек дороги. Туша была утыкана стрелами, она лежала в луже крови, вытекшей из растерзанного стервятниками брюха. Глаза ей уже выклевали, череп и разбросанные рядом кости говорили о судьбе ее всадника.
– Ну, вот, можешь эту взять, – заметил Хоукрил. – Эй, Длиннопалый?
Краер что-то проворчал и снова ударил пятками усталого коня.
Сила Дваера стиснула барона Сиятельного, словно клещи.
– Доброму народу Сиятельного совсем не нравится бояться и бунтовать, – твердо заявил Артрун. – Люди предпочитают приветствовать грядущую Великую Змею и служить ей. Поэтому ты, мой послушный барон, поможешь им в этом.
Внезапный порыв боли, заставивший барона против воли упасть на колени перед ласково улыбающимся жрецом, напомнил перепуганному правителю, что он полностью под контролем Дваера. Теперь Дваер поднял его снова и проволок к зеркалу мимо окна, в котором было видно, что на Сиятельное опускается ночь.
– Одерни одежду, расправь плечи, добрый мой барон, – мурлыкал жрец.
Магия внезапно отпустила барона. Он уставился на свое отражение и начал лихорадочно причесываться и прихорашиваться, вертясь перед зеркалом.
Чешуйчатый Владыка Белгур Артрун одобрительно кивнул, взял свой посох, украшенный головой змеи, и указал на дверь.
– Отвори ее, барон, и покажи своему народу, насколько преданно ты почитаешь Змею.
Барон поспешил повиноваться. Стало слышно, что внизу, во дворе забил барабан.
– А, пришла пора выпить зараженного вина, – заметил Артрун, тыкая зубастым посохом в баронские плечи. – Иди во двор и преклони колена пред жрецом, разливающим вино.
Барон обреченно стал спускаться по лестнице с застывшей улыбкой на лице, боясь, как бы Дваер не побудил его сделать это не по своей воле и гораздо стремительнее. Артрун, с хищным оскалом на лице, следовал за ним, навстречу пению и ускоряющемуся ритму барабана. Казалось, все Сиятельное единым хором возносит хвалу Змее.
Все глупцы. Все обречены. Только лишь для змеиного жреца жизнь была прекрасной – и станет еще лучше.
Дорогу ему преградили копья.
– Твое имя? Что ты делаешь на острове Плывущей Пены?
– Я Салдан Грейтсарн, верный воин короля, с докладом по его приказу, – пробасил в ответ мрачный, усталый человек в перепачканных грязью и помятых доспехах.
– Будь ты воином короля или нет, я сильно сомневаюсь, что ты сможешь войти во внутренние покои дворца в таком виде, – холодно ответил ему капитан стражи.
Салдан поднял бровь и отступил на шаг от стражников вниз по лестнице. Копья угрожающе нацелились на него, так что он спустился еще дальше, чтобы стража его не достала, и снял с пояса рог.
По его зову на лестницу высыпало с десяток воинов с обнаженными мечами. Их капрал сердито глянул на капитана стражи.
– Ты что делаешь с королевским рожком? – рявкнул он.
Мрачный офицер показал на грязную фигуру без шлема на ступенях.
– Ничего не делаю, потому что у меня его нет. Это он.
Капрал повернулся к прибывшему.
– А кто ты, бан… о, прошу прощения! Грейтсарн! Идем, король приказал доставить тебя прямо к нему в любое время!
Салдан поклонился, прошел мимо офицера стражи, стоявшего с непроницаемым лицом, и тихонько отвел копья в сторону.
Он очень устал, но из последних сил быстрым шагом следовал за сопровождающими мимо множества охраняемых дверей, пока наконец они не остановились перед неприметной дверью с еще более многочисленным караулом из воинов в сверкающих доспехах. Капрал и их офицер обменялись церемониальными поклонами, и капрал со своими людьми ушел. Офицер окинул Салдана бесстрастным взглядом, затем отодвинул задвижку и пропустил усталого путника внутрь.
В маленькой узкой комнате не было другой двери. Обставлена она была скудно, но лучи утреннего солнца, падавшие сквозь узкие окна, заливали ее золотым светом и падали на игральную доску, лежавшую на столе между королем Ролином и бардом Флаеросом Делкампером.
Как только дверь за Грейтсарном закрылась, оба подняли взгляд, и Ролин вытянул из-под стола третий стул, радушно сказав:
– Садись, Салдан. Я уверен, ты инспектировал Долину более чем тщательно. Рассказывай!
Грейтсарн невольно посмотрел на барда и пятерых стражей вдоль стен комнаты, но король лишь усмехнулся, облокотился на стол среди резных игральных фигурок и приказал:
– Говори свободно.
Салдан вздохнул и сказал:
– Ваше величество, я не знаю, как об этом сказать мягче, но в королевстве ныне царят беззаконие, жестокость и смерть.
В комнате повисло молчание, но король лишь кивком велел продолжать, так что Грейтсарн с удрученным видом добавил:
– Кровавый Мор бушует повсюду, даже в Силптаре, и везде шныряют змеиные жрецы, заявляя, будто они знают, как покончить с Мором, пусть только люди помогут им. Они собирают армии, обещают защиту от Мора тем, кто встает под их знамена, и готовятся идти на остров Плывущей Пены.
– Опять, – вздохнул Флаерос. – И кто же теперь защитит нас?
Один из стражников закашлялся. Бард и король повернулись на звук как раз тогда, когда он со злобной улыбкой посмотрел на них и вонзил меч в горло соседнего стражника.
Несчастный упал на пол, захлебываясь кровью, а остальные стражники, обменявшись улыбками, обнажили мечи и двинулись к трем перепуганным людям у игрального стола.
Командир взглянул на короля и сказал почти ласково:
– Только не мы. А вы – болваны без царя в голове и скоро будете вообще без головы. Мы служим Змее.
Клочья утреннего тумана рассеивались над полями, словно призраки, когда Высочайшие Князья въехали в Гларондар.
Попадавшиеся навстречу люди смотрели на них со страхом или с подозрением, пока они на своих усталых конях проезжали мимо постоялых дворов и домиков предместий. Каменные ворота обозначали формальную границу города, и толпа странно вялых, хотя и вооруженных людей топталась перед аркой.
– Клянусь Троими! – пробормотала Эмбра. – Кто-то вооружает фермеров и лавочников. Краер, придержи язык!
Вилы и серпы дрожали в непривычных к сражениям руках. Люди в кафтанах и домотканых рубахах вперемежку с наемниками представляли собой жалкую армию, которую большинство баронов с первого же взгляда назвали бы разбойничьим отрядом, и все они втягивали в плечи головы, слушая краткие приказы человека в… мантии, расшитой змеями!
– Эмбра, – прошептал Краер, – мне кажется, въезжать в город не слишком…
Жрец выкрикнул приказ и показал на Высочайших Князей. Послышался общий рев, свист стрел. Черные Земли быстро прикрыл щитом Эмбру, лошадь которой тут же попятилась, несколько стрел ударились о его щит и доспехи и отскочили.
– Отлично, – сказал Краер, разворачивая коня, – лучники они великолепные. Давайте-ка убираться отсюда, пока…
Черные Земли с боевым кличем послал коня вперед, отшвырнул щит и приподнялся в стременах, схватив меч обеими руками и бешено вращая им.
– Боги, он обезумел! – взвизгнул Делнбон и тут же в ужасе замолчал, глянув на Тшамарру. Та изогнулась в седле, а из груди ее торчала стрела – точнее, твердая, как стрела, змея. Эмбра и Хоукрил одновременно выругались, леди Талазорн склонилась назад на круп лошади. Краер закричал и бросился к ней.
Эмбра успела первой. Подхватив Тшамарру, чтобы та не упала на дорогу, она подняла Дваер и превратила стрелу в дым. Обезумевший Краер увидел, как клыкастая голова гадины отвалилась от груди Тшамарры.
– Ястреб! Верни отца! – крикнула леди Серебряное Древо.
Глаза ее полыхали, и что-то с ревом вырвалось из Камня, разметав стоявших в воротах людей, включая и змеиных жрецов. Они отлетели к ближайшим зданиям, прежде чем взбешенный Золотой Грифон успел наехать прямо на их вилы и копья. Людские тела шлепались о каменные стены с тошнотворным чавкающим звуком.
Эзендор Черные Земли торжествующе вскрикнул и взмахнул клинком. Хоукрил подоспел к нему сзади. На лице Золотого Грифона была рана, сизая по краям. Гром и молния, наверняка его зацепило змеиной стрелой!
Эмбра сумела справиться со своим гневом настолько, чтобы поразить молниями лучников и всех, кого видела за ними на балконах высоких домов Гларондара прямо за воротами, затем занялась Тшамаррой и Краером.
Лицо леди Талазорн посинело, изо рта пошла пена. Краер крикнул Эмбре что-то неразборчивое, полное гнева. Она отрезала:
– Поддерживай ее в седле и заставляй дышать, смотри, чтобы она не захлебнулась, но не допусти, чтобы она укусила тебя! Возвращайся тем же путем, что мы приехали!
Она почти швырнула Тшамарру Краеру, который испуганно сказал что-то сдавленным голосом, когда его раненая подруга чуть ли не свалилась ему на голову. Эмбра повернулась к отцу и Хоукрилу. Латник только что схватил барона за локоть и развернул его, в результате чего меч Золотого Грифона чуть было не опустился на голову Хоукрила. Анхару успел перехватить его и ударил барона кулаком под дых с такой силой, что тот выпустил меч и пошатнулся, при этом с него даже слетела нагрудная пластина кирасы.
Эзендор ругнулся – точнее, попытался, но Хоукрил развернул их коней и направил к Эмбре. Черные Земли продолжал выкрикивать бранные слова и безуспешно колотил Хоукрила по закованной в броню руке, но латник крепко держал его за ремни, скрещивающиеся под ныне отсутствующей нагрудной пластиной, и с силой тянул вперед.
Эмбра нахмурилась и погрузила отца в сон. Тот упал на руки Хоукрила, и двое всадников пустились галопом. Латник посмотрел на Эмбру, чтобы увериться, что Черные Земли именно из-за нее потерял сознание.
– Что теперь, Эм?
– По-моему, это называется поспешным отступлением, – ответила Владычица Самоцветов, показывая на удаляющихся лошадей Краера и Тшамарры. – Догони их поскорее и останови. Я должна как можно быстрее вылечить Тшамарру, или мы ее потеряем.
Латник кивнул и пустился вперед галопом, со словами:
– И зачем мы так торопились сюда?
Эмбра вздохнула и, пришпорив коня, пустилась следом за ним, создав перед собой щит против стрел.
– Действительно, зачем?
– Направо, в тот переулок! – крикнула леди Серебряное Древо, увидев, как проселочная дорога разветвляется, уходя в густые заросли деревьев. – Поверни…
Конечно, никто ее не слышал. Она использовала Дваер, чтобы передать им тот же самый приказ прямо в ухо, и увидела, как Тшамарра и Эзендор вяло приподняли головы. Они повернули, и она превратила щит в туманное облако, чтобы спрятать их от любых преследователей, потом быстро оглянулась. Из ворот только-только показались несколько лошадей, всадники их сверкали стальными доспехами.
– Да уж, приятная прогулка по Долине, – с горечью пробормотала чародейка, направляя коня на узкую дорожку.
От главной дороги уходили в сторону несколько дорожек поменьше. Заросли с одной стороны граничили с небольшим ручейком, с другой – с фермерскими домами. В конце второй тропинки виднелся сплошной лес. Если дорога уходит туда, там можно будет найти укромную поляну, подходящую для их цели. Эмбра велела Краеру остановиться, когда он отыщет что-либо подобное, если только там не будет собак и неприветливых местных жителей, положить Тшамарру на землю и ждать.
Через несколько мгновений бешеной скачки она увидела лощинку, над которой пологом смыкались деревья. Хоукрил и Краер уже спешились и второпях снимали седельные сумки.
Они поймали ее лошадь, когда та почти что встала на дыбы – так резко Эмбра натянула поводья.
– На землю, миледи! – крикнул Хоукрил, подхватывая чародейку.
Она стиснула в руке Дваер.
– Осторожнее!
– Ого! – прогудел тот. – Слышал, Краер? Она хочет, чтобы мы начали вести себя осторожнее! Наконец-то!
– Слишком поздно, – прошипел Делнбон, бледный от злости и волнения. – Она умирает, Эм! Сделай что-нибудь!
Владычица Самоцветов бросилась в зеленую полутьму. Черные Земли сидел на земле около неподвижного тела, лежавшего на груде древесной стружки рядом с несколькими поленницами, и что-то бормотал. Дыхание клокотало в груди Тшамарры, глаза были мутными, молочно-белыми.
Эмбра сглотнула.
– Я попытаюсь.
Больше ничего ей не приходило на ум, и она подняла Дваер.
Белгур Артрун внезапно поднял голову, по-змеиному стремительно подавшись вперед. Что-то нарушило покой его неспешной утренней трапезы. Правитель Сиятельного еле-еле сумел сдержать дрожь при виде изменившегося лица Чешуйчатого Владыки.
– Дваер! – рявкнул жрец, сверкнув глазами. – Очень близко!
Он резко встал на ноги, смахнув на пол почти все, что было на столе, но даже не удосужился бросить взгляд в эту сторону, уставившись на самых лучших наемников братства Змеи, что были сейчас рядом, и на самых опасных своих подчиненных – даже на Брата во Клыке Хавана, пса слишком трусливого, чтобы быть неверным.
– Ступайте! – приказал он. – Мы не должны кое-чего упустить.
– Да, Чешуйчатый Владыка? – заикаясь, пробормотал Хаван. – А барон?
– Оставайся с ним, – приказал Артрун, – и повинуйся ему, поскольку его устами буду приказывать я! – Он многозначительно поднял Дваер и поспешил прочь, а все, на кого он указал, бросились следом.
Когда они спустились в зал, он впервые дал молчаливый приказ Дваеру, и барон, повернувшись к брату Хавану, сказал:
– Я назначил лорда Артруна своим преемником в Сиятельном, если со мной что-то случится. Он повелел тебе наказывать меня, когда и как тебе заблагорассудится, если я хоть в чем-то выкажу неповиновение. Но если ты будешь действовать против его воли, я прикажу тебя убить.
Брат во Клыке Хаван с удивленным видом смотрел на барона, и Артрун, который все видел его глазами, услышал:
– Что же, барон, прислуживай мне за этим столом, а потом пади на брюхо и жри все, что упало, – руками я тебе пользоваться запрещаю.
– Да, господин, – прошептал барон, бросаясь подавать мясо.
Артрун покачал головой, улыбнулся и не стал вмешиваться. Сейчас он уже подходил туда, где его люди пытались сесть на коней.
– Оставьте, – приказал он. – Мы пойдем пешком, это вряд ли далеко. Вон через те ворота. Братья, станьте вокруг меня кольцом, воины – окружите всех нас.
Когда они быстро вышли из города, рассекая толпу жителей вихрем змеиных одежд и сверкающей стали, он коротко бросил:
– Слушайте, люди Змеи! Не ограничивайте себя в заклятиях в грядущей схватке! Мы должны окружить нашего врага и все вместе по моему знаку обрушить на него боевую магию! Никакое заклятие не может быть чересчур смертоносным, и если вы хотите дожить до победы, то не оставляйте ничего про запас!
– Лежи спокойно, Таш, – шептала Эмбра, склонившись с сосредоточенным лицом над Дваером. Обнаженная грудь Тшамарры вздымалась и опадала, в ранах, оставленных змеиными клыками, клокотал черный яд. – Спокойно…
– Я… – начала Тшамарра. Глаза ее все еще были мутными и незрячими. – Я горю!
Внезапная судорога прошла по ее телу, руки и ноги стали дергаться, и стоявший над Эмброй Краер крикнул:
– Ты можешь хоть что-то сделать?
– Могу, – хрипло ответила Эмбра, – и ты тоже. Убирайся отсюда и следи, когда появятся местные жители. Ты знаешь, что они придут. И не мешай мне заниматься моим делом. Сам знаешь, это нелегко – мне надо понять, как действует яд, чтобы выгнать его и уничтожить последствия его действия. Если я потороплюсь, Дваер всего лишь пустит огонь по жилам Таш!
– Идем, – Хоукрил крепко обнял друга за плечи. – Ты встанешь вот на этой тропинке, а я на той, где она огибает деревья.
Делнбон неохотно кивнул, затем быстро нагнулся и поцеловал Эмбру в плечо.
– Спасибо, Эм, – прошептал он и исчез.
Эмбра покачала головой, улыбнулась – и бросилась прижимать к земле Тшамарру, когда ее снова начала скручивать судорога. Борясь с хрупкой женщиной, Эмбра быстро перестала улыбаться. Кровавый Мор и яд сцепились в схватке в ее теле, и даже с Дваером Эмбра понятия не имела, с чего начать и как справиться с тем вредом, который наносила каждая из напастей.
Она схватила край расстегнутого кожаного корсажа Тшамарры и засунула ей между зубами, чтобы та не прикусила язык. Из раны выплеснулась очередная порция яда.
Осторожно Эмбра сделала ножом разрез на собственной руке, капнула кровью на самую крупную щепку, что валялась рядом, а другой щепкой взяла каплю яда и смешала со своей кровью. Как только они слились вместе, испустив маленькое облачко пара, она схватила Дваер, быстро огляделась по сторонам, чтобы увериться, что поблизости не прячется какой-нибудь лесоруб или змеиный жрец, и произнесла заклинание, которое потянуло ее вниз, вниз…
В горячее красное озеро, в котором расползался яд, клубясь, как черный дым в алом море, входя в него жирными струями. Так яд менял кровь и распространялся, меняя ее…
Но как Мор меняет кровь и яд? Вынырнув из магического видения на относительно яркий свет лощины и еще раз осмотревшись в поисках угрозы, Эмбра взяла нож и сделала такой же надрез на руке Тшамарры, при помощи еще одной щепки добавила в смесь эту кровь и снова вернулась в алое море, чтобы увидеть, что произойдет.
Алое небо или море, все равно, а вон тот лиловый тяжелый цвет – наверняка зараза. Вернее, то, что она делает с кровью, поскольку вокруг нее остальная кровь Эмбры приобретала тот же оттенок, с ужасающей быстротой превращаясь в непроглядную тьму.
Она попыталась при помощи Дваера преобразовать смесь – и сделала что-то такое, от чего щепка запрыгала. Она быстро остановила эту магию и попыталась вместо этого победить тьму, изменив ее так, чтобы она стала такой же кровью, которую зараза еще не затронула. Сгусток тьмы стал меньше, сжался, и Эмбра торжествующе повторяла и повторяла эти действия, пока вся тьма не собралась в крохотную точку. Но как бы чародейка ни пыталась сделать что-то с этой точкой, та оставалась какой была, снова пытаясь расползтись в пятно, пока Эмбра, разозлившись, не выжгла ее маленьким всплеском пламени Дваера – и та исчезла! Теперь кровь Тшамарры вновь стала чистой, неиспорченной.
Она справилась!
Эмбра села на корточки и, подняв голову, в невыразимой радости прокричала что-то нечленораздельное. Затем она склонилась над подругой и с ужасом увидела, как с губ Тшамарры срываются крохотные язычки пламени, и кожа, зажатая между ее зубами, чернеет и шипит.
Эмбра лихорадочно воззвала к силе Дваера и погрузилась «внутрь» леди Талазорн.
– Сараспер был целителем, – прошептала она. – А я просто сиделка, которая только и умеет, что горшки выносить да полы мыть, не более того.
Никто не слышал ее, кроме неподвижной Тшамарры и Эзендора, который очнулся, когда Эмбра изгнала из тела чародейки заразу. Он сурово посмотрел на Эмбру какими-то незрячими глазами и сказал:
– Многое надо вычистить в Долине, прежде чем она станет прежней. Если, конечно, вообще станет.
– Ты, – с улыбкой сказал Ингрил Амбелтер Маерле, – отправишься на остров Плывущей Пены.
Повелитель Заклинаний слегка покачивался в облаке магии, потрескивавшем вокруг него. Человек с оплывающим лицом подался вперед, словно Дваер его притягивал.
– Я хочу, чтобы ты принесла мне оттуда кое-какие кости, – ласково объяснял Амбелтер, словно неразумному ребенку. – Да, а по дороге еще убей короля и принеси мне его корону.
– Кости? – нахмурился барон Фелиндар. – Для какой магии нужны кости?
– Для традиционных заклинаний, – успокаивающе ответил Амбелтер. – Обычная практика для архимага. А корона, дорогой мой барон, для вас. – Он снова обернулся к Маерле. – Ну, дорогая моя? Это будет опасно, но мы оба будем с тобой. Заклятия соединят нас, и мы будем направлять тебя и предупреждать, так что бояться нечего.
Хотя Маерла и понимала, что он может лгать, сердце ее запрыгало от возбуждения.
– Когда я иду? – горячо спросила она и увидела, как сузились глаза Фелиндара.
Но Амбелтер, похоже, был возбужден не меньше ее. Удовлетворенно кивнув, он шагнул вперед, взялся за корсаж ее платья и рывком разорвал его сверху донизу. Она посмотрела в его огромные темные глаза, пытаясь понять, что таится за яростью его взгляда. Он смотрел в ее глаза, а не на ее обнаженное тело. Она торопливо высвободилась из остатков платья и стояла перед ним нагая, в одних туфельках.
Барон не отрывал от ее тела глаз, а Амбелтер уже отвернулся, чтобы сорвать доспехи с человека с оплывающим лицом. Вновь обернувшись к Маерле, он холодным взглядом скользнул по ее бедрам и протянул ей помятый и потускневший наплечник.
Шурша листьями, Краер Делнбон влетел в лощину с окровавленным мечом в руках. Он махнул Эмбре и бодро сказал:
– У нас гости. Видишь?
Подняв голову, Эмбра проследила, куда он указывал мечом. Краер сорвался с места и побежал назад к деревьям, чтобы вернуться на свой наблюдательный пункт на дереве с тремя расходящимися стволами и встретить очередную группу змеиных жрецов.
– Опять славная драка, – пробормотал он, вытирая меч о мох у ближайшего ствола.
Эмбра проводила Делнбона взглядом, плотно сжав губы, затем повернулась к Эзендору.
– Отец! – резко окликнула она его.
Ее отец был сейчас под влиянием заразы – яд стрелы действовал на него не так, как на Тшамарру. Хвала Троим – именно потому он сейчас был еще жив.
Когда он не откликнулся на ее призыв, она позвала его погромче, на сей раз как барона Черные Земли, потом как Золотого Грифона. Наконец он повернулся к ней.
– Да, мой паж?
– Сюда, отец, – резко приказала она. – Помоги мне отнести эту прекрасную леди – она очень нежная и сильно хворает – вон за ту кучу поленьев.
– Конечно же, – быстро ответил он, вставая. – Надеюсь, не я стал причиной ее… хм… хвори?
Эмбра вздохнула.
– Вообще-то нет. Не более чем вся прочая Аглирта.
