Текст книги "Судьба дракона"
Автор книги: Эд Гринвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)
– А пока, – добавил Карантом, – запомните: мы будем беспощадны, искореняя в рядах братства все честолюбивые замыслы, способные завести нас на ложный путь. Мы, старшие маги, весьма опытны, а иных уже и нет – сгинули. Мы склоняемся перед Траэлем, но пока новая Великая Змея не восстановит его, братством будем управлять мы, и никто иной. Говорите без страха, спорьте – но повинуйтесь нашим приказам, или мы вас уничтожим. В то время, когда у нас нет вождя, предательство и внутренние раздоры – слабость, которой мы не можем себе позволить и не потерпим. Внимайте моим словам – или умрите.
Жрецы на скамьях замерли в ожидании. Воздух звенел от напряжения. Раунтур мягко улыбнулся.
– Я не предлагаю вам сидеть по углам, ожидая явления Великой Змеи. О нет. Вместе, даже всего лишь сидя здесь, мы самая мощная и хитроумная сила Аглирты, и в бездействии мы оставаться не будем. Если эти тупые бароны могут держать власть в Долине, то и мы сможем.
– И потому, – ласково добавил Повелитель Клыков, – нам нужна помощь каждого из вас в низвержении короля-юнца. Некоторые из вас, вне сомнения, уже догадались, в чем состоит наш план. Кое-кто из вас чересчур любопытен, и с этой минуты я за такое буду карать смертью. А чтобы утолить ваше любопытство, скажу вот что: перед тем как покинуть это место, каждый из вас получит заклинание. Потом наши братья дадут вам и другие вместе с четкими указаниями по поводу того, когда их использовать, а когда – нет.
Впервые старый жрец, учитель почти всех присутствующих, позволил себе улыбнуться.
– Первое заклятие превращает напиток в отраву вроде яда очень редкой змеи. Только намного сильнее. Большинство тех, кто его выпьет, впадает в безумие, о котором повествуют нам древние предания. Недуг этот называют Кровавым Мором, жертва его набрасывается на всех окружающих. Когда Мор распространится по Аглирте вместе со слухами о божьей каре за дурное правление – а распространите эти слухи вы, – это ослабит власть острова Плывущей Пены. Когда настанет время, все вы окажетесь в нужных местах по всей Долине и сможете заменить придворных этого сопляка короля.
Снова вступил Раунтур:
– Таков наш план. И прекратите подглядывать и подслушивать. Вы все равно узнаете обо всем по мере осуществления плана. Салаунтус?
Со скамьи поднялся старый жрец с покрытым шрамами лицом, почтительно поклонился Раунтуру и Карантому, прокашлялся и сдержанным тоном сообщил:
– Испытания прошли успешно. Мои новые заклятия могут уничтожать действие этой отравы, многократно и безошибочно. Я… мне больше нечего сказать. – Он снова сел.
Повелитель Клыков кивнул.
– Артрун?
Поднялся жрец с красивым, но злым лицом, холодно улыбнулся и заявил:
– Белгур Артрун из Древопада. Это маленькая деревушка, потому я осмелился применить заклинание только к нескольким винным кувшинам и ведрам с водой. Успех несомненен. Вскоре я доложу о дозах различных видов напитков, необходимых для достижения нужного результата.
Повелитель Клыков кивнул, и Артрун сел.
– Мы надолго оставили без присмотра наши жилища и посты в Долине, – сурово сказал Карантом. – Потому пусть совет неотложно рассмотрит все оставшиеся у вас вопросы и пожелания. Говорите, братья, и затем мы передадим вам свитки с заклятием отравы.
Никто не поднялся, но жрецы на скамьях оживленно зашептались. Многие подались вперед, словно вожделенный свиток нужно было выхватить из воздуха, как ястреб хватает крысу. Карантом окинул их взглядом и снова улыбнулся.
– Что же, закончим совет. Раунтур?
Старший жрец по прозвищу Мудрый подошел к двери, которая на миг озарилась призрачным светом, когда он приложил к ней ладонь, и со скрипом отворилась.
– Свиток, каждому, – коротко бросил он наружу. – Дверь не толкать.
Если бы жрецы осмелились выказать свое любопытство и подсмотреть, они бы увидели, как по темному коридору, которым редко пользовались, быстро идет молодой жрец со свитками. Жрец, наклонившись, вошел в низкую дверь, поднялся вверх и вошел в другую дверь, светящуюся от охранных заклятий, столь же сильных, как и те, которыми Раунтур запечатал свитки. Войдя, молодой жрец вытянул руку, которая оказалась на три фута длиннее его другой руки или вообще человеческой руки, и коснулся камня в кладке стены. Тот повернулся, открывая пустоту внутри, и жрец бросил туда свитки и вдобавок свою одежду.
Как только камень встал на место, нагой жрец повернулся в другую сторону. Его тело и лицо стали меняться. Он снова протянул руку, которая теперь вовсе не была человеческой, и коснулся другого тайного камня. Оттуда появились кафтан, штаны и сапоги. Умелые пальцы проверили охранные заклятия на обеих каменных плитах и с обратной стороны двери, в которую он вошел, и теперь уже сельский работяга сделал какой-то особый жест, в результате чего в воздухе закружилась светящаяся спираль. Он шагнул в нее – и исчез. А потом исчезла и спираль.
Только после этого темное, незримое око, парившее в одном из углов прохода, дважды моргнуло и исчезло.
В комнате неподалеку моргнуло другое око. Там стоял жрец с только что полученным свитком.
– Так-так, – пробормотал он. – Среди нас опасный оборотень. Надо же! С этим надо что-то делать. – Черты его лица расплылись и стали совсем иными. – Схватка может быть очень тяжелой…
– Напомни-ка мне, – прогудел Хоукрил, – на кой нам снова болтаться по Долине, подставляясь под удар в поисках этих Дваеров? Разве ты не можешь с помощью своего камня выследить их на расстоянии?
Эмбра вздохнула.
– Да, могу, но только в том случае, если хозяин Дваера использует его для совершения очень сильной магии, или вызывает его силу, или по глупости носит его открыто, освещая себе путь в темноте. Иначе я его увидеть не смогу. Если я не пользуюсь своим Дваером, то другой человек, который использует свой Камень для поиска, может стоять со мной рядом и ничего не заподозрить. Есть кое-какие приемчики, когда ищешь с помощью двух Камней, но все равно надо находиться очень близко к Дваеру.
Тшамарра кивнула.
– Более того – саму по себе силу Дваера можно обнаружить издалека, но если его владелец пользуется им только для того, чтобы творить собственные заклинания, то никто ничего не увидит.
– А что, если мы посадим тебя в какую-нибудь башню, будем кормить-поить, а ты будешь работать с Дваером? – предложил Краер.
Эмбра улыбнулась.
– Мой Камень все время будет задействован. Кто-то – или что-то – наверняка обнаружит меня и придет забрать Дваер и расправится со мной.
– И попадет прямо к нам в руки, – торжествующе заявил низкорослый квартирмейстер, – так что играть мы будем на своем поле!
Леди Талазорн вздохнула.
– Сомневаюсь, что они возвестят о своем приходе, милорд. Они будут следить и выжидать момент, когда удастся накрыть нас всех сразу. И ты увидишь только вспышку, которая разорвет тебя в клочья.
Краер посмотрел на нее – и внезапно расплылся в улыбке.
– Между прочим, в это время года в Долине так красиво! Что-то захотелось мне проехаться верхом.
Черные Земли промолчал, с трудом скрыв усмешку.
2
ОХОТА ЗА КАМНЯМИ СУЛИТ НЕПРИЯТНОСТИ
КУЗНЕЦ ВСТРЯХНУЛ КЛЕЩИ, проверяя крепость захвата, и сунул остывающий брус железа в чан с маслом. Послышалось шипение, и показался дымок. Кузнец сплюнул туда задумчиво и опустил молот, с кряхтением распрямляясь.
– Готово?
Два человека, закончив возиться с пряжками и путами, удерживавшими огромную тягловую лошадь, глянули на него.
– Да, Ральд. Он в сбруе.
Кузнец кивнул.
– Ну, тогда за дело. Река, как говорится, никого не ждет.
– Да уж, – ответили крестьяне и почти в один голос закончили поговорку: – Даже если Пробужденный король прикажет.
Ральд фыркнул и пошел через полную звона кузню.
– Пробужденный король! Проснулся да ушел, а в результате на троне сидит глупый мальчишка. Если уж им нужен был безродный юнец, выбрали бы лучше из крестьянских детей, они хоть знают, как урожай растить.
– Верно, верно! Лучше какой-нибудь силптарский недотепа, чем этот мальчишка на троне, – закивал Аммерт Бранджак, поглаживая коня по крупу, чтобы успокоить. – Могли бы взять и торгаша с другого края света. И чем только они думали?
– Вот-вот, – добавил его приятель Дрантер, задумчиво сплевывая на груду ржавого железного лома в углу. – Они вообще не думали, эти дурни там, на острове Плывущей Пены. Думали бы – у нас тогда полкоролевства не перемерло бы, каждый третий бандюга не звал бы себя бароном и змеиные прислужники не прятались бы под каждым деревом.
– Ну-ну! – проворчал кузнец. – Может, про их злобу все врут. Змеиные жрецы платят доброй монетой не хуже любого барона, а ни один барон прежде мне и кружки воды не давал задаром!
Он отер лоб загорелой рукой, глянул на гвозди, согнувшиеся в его ладони, и покачал головой.
– Во имя Троих, жарко нынче, – проворчал он. – Непонятно почему… Не должен был я вспотеть так, ведь всего ничего торчу в кузне… – Он хорошенько глотнул воды из кувшина, закрепленного на столбе в двух шагах от наковальни, вздохнул и снова покачал головой.
– Что-то ты бледный нынче, – сочувственно сказал Данхальд Дрантер. – Небось вчера с девчонками перегулял, а?
Он хотел усмехнуться, но быстро убрал улыбку, когда кузнец кинул на него яростный взгляд.
– Хорошо хоть, погода держится, – решил сменить тему Бранджак. – Если так и дальше пойдет, хороший урожай будет.
Кузнец сплюнул и мрачно покачал головой.
– А кто растить-то его будет, когда столько народу перемерло? Зерно пойдет на корм воронью, если не сгниет прямо в поле. Силптарские купцы не станут платить за необмолоченное зерно и не станут платить полновесной монетой вообще, если скажут, что зерна и так выше крыши. Кое-кто уже так говорит, а ведь в Долине еще ни один росток толком не пробился!
– Ой, да ну, Ральд, мы и прежде видывали войны, и чужаков-разорителей, и дурное правление, да и погоды дурные видывали, и все равно урожая хватало, чтобы накормить всех и в Древопаде, и Аглирта как стояла, так и стоит. Бароны богатеют и мрут. Да, конечно, можно было и людей, и деньги сохранить, которых Земли Без Короля лишились в годы усобиц, и если бы правил новый, сильный король… Но чего только люди не видели за многие годы? И все же наше королевство для силптарцев, несмотря на все их деньги, – лакомый кусок.
– Ага, – ответил кузнец, и по его лицу прошла на миг странная волна багрового и зеленого. – Но я уверен, что в Аглирте было бы куда меньше баронской вольницы и крови лилось бы куда меньше, если бы Долиной правил Силптар. Мы б тогда в деньгах купались.
– Только вкалывал бы ты, Ральд, раз в десять больше, чем теперь, как и мы все, – ответил Дрантер. – И откуда бы взяться этой золотой Аглирте? Ну разве что боги заставят баронов измениться! И еще сделают так, чтобы погода каждый день была хорошей и все любили друг друга, а грабители из Дарсара и силптарские жулики сюда не совались!
Кузнец тряхнул головой, словно лошадь, отгоняющая назойливых мух, и снова проворчал что-то нечленораздельное, схватив молоток и подкову.
– Ты не подзуживай меня на умные ответы, дружище Дрантер, – проворчал он, подвешивая подкову на крюк и ловя массивное копыто, – и я не буду тебе сочинять веселых сказок, лады?
– Мудро сказано, Ральд, – быстро ответил Бранджак, почуяв недоброе в голосе кузнеца. – Мудрые слова! Будем делать каждый свое дело…
Кузнец выпрямился, по всему его телу прошла дрожь, – и вдруг, мгновенно обернувшись, он с размаху ударил Бранджака в лицо подковой.
С воплем крестьянин попятился и тяжело упал на спину. Скуля от ужаса, он пытался отползти в сторону, но кузнец, обливаясь потом, с дикими глазами, набросился на него и одним ударом молота свалил Дрантера наземь.
Череп Данхальда раскололся, как яйцо. С раскрытым ртом, с глазами, залитыми кровью и залепленными ошметками мозгов, Дрантер на сей раз – и в последний – не нашел достойного ответа.
Бранджак снова завопил, бросившись к двери кузни. Уже сбегались люди посмотреть, что творится, – Древопад был местечком небольшим, так что такие представления тут были в диковинку, а кузня Ральда была тем местом, где жители собирались компаниями поболтать под звон железа и среди отблесков огня, местом, где работал человек, мнение которого они почитали. Правда, он был неразговорчив, но другим позволял молоть языком сколько заблагорассудится.
Бранджак вцепился в первого же человека, который попался ему у дверей, – это сохранило ему жизнь ровно на то время, которое понадобилось кузнецу, чтобы убить его, потом второго, третьего и так далее. Все столпившиеся у дверей бросились бежать, а рыдающий, ревущий Ральд стоял посреди побоища, как волк, перерезавший стадо. Один из убитых, упав, забрызгал все вокруг мозгами, другой рухнул как мешок, со сломанной шеей. Голова его болталась, словно у куклы. Третий с руганью попытался выхватить кинжал, но кузнец набросился на него и забил насмерть молотом.
Бранджак пробежал почти половину пути вниз по переулку, когда брошенная кузнецом подкова ударила его сзади в плечо с такой силой, что он даже развернулся. Плечо онемело.
Оказавшись лицом к лицу с кузнецом, он не стал тратить время на бегство. А просто поднырнул под руку Ральда и бросился к кузне, почему-то вообразив, что кузнец не захочет разрушать собственную мастерскую, так что, может, удастся там укрыться…
Эта надежда умерла сразу же, как кузнец оказался на пороге. Он с такой силой ударил Бранджака по голове, что молот прошел сквозь череп почти до позвоночника.
Завывая, Ральд бросился с окровавленным молотом в одной руке и подковой – в другой сквозь теплую знакомую кузню и начал бешено бить лошадь Дрантера. Та попятилась, затем отчаянно заржала, и тут какой-то из ремней порвался, и лошадь со всей силой ударила кузнеца.
Неподкованное копыто проломило ребра Ральда, как сухой хворост, и тот отлетел в кузню. Лошадь вырвалась, снося все на своем пути, и кузнец, ударившись от броска о стену, в предсмертном тумане, задыхаясь, впервые увидел кровь повсюду, увидел трупы своих друзей.
– Нет, – выдохнул он вместе с кровью, пошатнулся и выронил молот.
Все поблекло…
– Нет! О, Трое! Нет!
Но Трое были сегодня не в настроении слушать. Баклунд Ральд сделал еще два шага, прежде чем упасть ничком и умереть.
– Так называемая Банда Четырех одолела всех наших братьев, которые могли их дважды уничтожить, брат Ландрун, – и торжествует. Пусть не обманывает тебя фиглярство Высочайшего Князя Делнбона и внешняя тупость Анхару, которые они выказывают на людях. Они вовсе не такие недотепы, какими кажутся.
– Да, господин. И, зная это, мы должны…
– Мы прежде всего в полной мере воспользуемся результатами Кровавого Мора. Мы с тобой будем проверять, следить – и также присматривать за нашим Чешуйчатым Владыкой Артруном и его Братом во Клыке Хаваном, пока они будут проводить свои очень даже успешные эксперименты. Ты знаешь, что Мор мало на кого не оказывает действия – большинство впадает в безумие. Узнай еще и вот что: иных оно превращает в хищников.
– Хищников? Бешеных, голодных и готовых убить всех, кого встретят на пути?
– В основном. И все же, если одна из наших самых тайных книг не ошибается, некоторые из этих тварей могут нам очень неплохо послужить.
– И как это?
– Терпение. Увидишь.
– Но…
– Ландрун, кто из нас двоих Повелитель Змей?
– Есть одна вещь, – изрек Краер Делнбон, ерзая в седле, – которую познаешь только в положении неустанно странствующего по Долине Высочайшего Князя. Начинаешь понимать, насколько эта самая клятая Долина огромна.
– Конечно, – поддразнила его Тшамарра, – куда лучше было бы, если бы все враги явились ко двору и выстроились рядком.
– Правильно, – весело отозвался Краер, – я бы тогда так не натер задницу, да и лошадь не выбилась бы из сил. Мы просто предали бы всех врагов мечу по предварительной записи, к вечеру бы закончили и отпраздновали завершение дела в винном погребке.
– А это избавило бы слуг от тяжкого труда носить бутылки вверх-вниз по лестнице, – подхватил Черные Земли. – Твоя забота о ближних просто восхищает меня, лорд Делнбон, – прежде эта сторона твоей натуры не была мне знакома.
– Мой добрый лорд Черные Земли! – патетически воскликнул Краер. – Вы меня поражаете. Вы ведь сами наняли меня как талантливого вора! Сделайте же глоток из полной чаши вашей памяти и вспомните, что воры освобождают людей от излишней собственности – или от того, что хозяева ценят так мало, что вовсе не берегут, и передают обретенное тем, кто ценит эту собственность столь высоко, что готов за нее заплатить.
– Краер, – нежным голосом попросила Эмбра, – умолкни! Воровской философии без доброго кувшина вина не поймешь – а мы тут совсем не пьяны.
– Именно потому я и вспомнил о королевских винных подвалах на острове Плывущей Пены, – незамедлительно отозвался Краер. – Носиться по королевству в поисках пропавших баронов и всяких там типов, скрывающих у себя Дваер, – знаете ли, от такой работы жажда очень разыгрывается.
– Думаю, король Ролин назвал бы такую работу скорее «мучительной и утомительной», а не вызывающей жажду, – спокойно заметил Черные Земли. – Но ты упомянул о жажде, а это напомнило мне кое о чем, что неплохо бы сейчас обсудить. Мы снова рыщем по Аглирте в поисках барона Фелиндара и Камня, который, предположительно, хранится у него, и еще двух неучтенных Дваеров. Наместники и бароны изо всех сил демонстрируют верность Речному Трону – но если бы не наши титулы, мы оказались бы всего-навсего пятеркой нежеланных гостей, и они не замедлили бы выставить против нас все свои силы. Значит, надо принять какое-нибудь решение о том, что будем искать потом… и насколько тесно нам надо сотрудничать с Ролином, чтобы придворные не убили или не испортили его в наше отсутствие.
Краер изобразил поклон.
– Вот и я о том же. Как тот самый Высочайший Князь, которому достанется первому, ежели на нас нападут…
– Ну просто напрашивается… – прошептала Тшамарра Эмбре, вглядываясь в деревья, смыкавшиеся тенистым пологом над разбитой колеей дороги.
– …и которого будут в первую очередь обвинять, если мы вляпаемся в ловушку. Я хотел бы разделить сию ответственность с вами и решить, куда же все-таки мы едем. Некоторые осторожные аглиртцы – брюзги и зануды, честно говоря, но тем не менее граждане этого прекрасного королевства, – обычно решают, куда едут, прежде чем отправляются из дому, но…
– Утопить – это слишком быстрая смерть, – заметила Эмбра, повернувшись к Хоукрилу. – Может, его придушить?
– Если ты настаиваешь, возлюбленная госпожа моя, – прогудел латник, – хотя я должен заметить, что в его словах есть смысл. Как ни странно.
– …с другой стороны, в древних сагах говорится, что если кто-то не хочет, чтобы наемник натворил глупостей, то не надо полагаться на вора и…
– Если он будет продолжать в том же духе, – заметил Черные Земли, – то его придушит собственная лошадь.
Тшамарра покачала головой.
– Нет, утопит, определенно утопит. Сбросит, прижмет копытом физиономией в лужу – и конец. Просто и легко, и крепкого сука искать не надо… О, кстати, вот и подходящий!
Краер фыркнул и сделал в ее сторону неприличный жест.
– Знаете, леди Талазорн, такие повадки вас не украшают. Даже уличные мальчишки в таких пыльных дырах, как Древопад, до такого не опускаются. Смею вам напомнить, что я уже давно не проходимец и не вор, а Высочайший Князь Аглирты, достойный…
–.. оказаться в обветшалом борделе среди ночи, – радостно закончила Эмбра.
Краер глянул на нее, проигнорировав предупреждающий жест Тшамарры, и горестно возопил:
– Леди баронесса Серебряное Древо! Такое замечание вас недостойно! Я могу не обращать внимания на поступки леди Талазорн, поскольку она чужеземка и, как говорят иные – хотя я и не принадлежу к их числу, – варварка, но ваше происхождение…
– Я беру назад свое предупреждение, – фыркнула Тшамарра, с насмешливым смирением складывая руки. – Доброй встречи с веткой, братец.
– …куда выше и, можно сказать, идет от самых корней Аглирты, как у моего бывшего нанимателя барона Черные Земли, здесь присутствующего, и…
Лошадь Краера пошла рысью, и нависавшая над дорогой ветка оказалась перед носом у Краера, как будто сама прыгнула ему навстречу. Коротышка испустил немного придушенный вопль, когда ветка врезалась ему в бок и столкнула с седла. Но Делнбон, проворный и быстрый как змея, кувыркнувшись в воздухе, схватился за сук и, качнувшись, приземлился на седло позади Тшамарры.
Его довольно болезненное приземление на заднюю луку седла перепугало коня леди Талазорн, и тот попятился, тревожно фыркая. Эмбра взялась за Дваер, чтобы в случае чего наложить на коня успокоительное заклятие, но Тшамарра успела справиться с конем, несмотря на то что Краер вроде бы случайно – по крайней мере, как он явно хотел показать, – шарил по ее телу руками, якобы ища, за что бы повернее ухватиться.
– Может, перестанешь дурака валять? – прикрикнул Золотой Грифон на неугомонного квартирмейстера.
Краер одарил рассерженного барона лучистой улыбкой.
– Лорд Черные Земли, если вы хотите ответа – то нет. Если моя дурость помогла мне добыть титул Высочайшего Князя, то я буду продолжать дурить. Это не значит, что я больше ни на что не способен, но я не хочу становиться мрачным старым вельможей как некоторые. Если Краер Язык-без-Костей был пока достаточно хорош, чтобы спасать Аглирту от самой себя, то тот же самый Краер сумеет присмотреть за Долиной и дальше. Я не стану степенным лизоблюдом. А будете настаивать, так я распрощаюсь с титулом и снова вернусь к обычной жизни и привычным занятиям!
Ко всеобщему удивлению, Эзендор всего лишь кивнул.
Когда конь леди Талазорн успокоился и Черные Земли подъехал достаточно близко, чтобы взять его под уздцы, Хоукрил поймал коня Краера и постепенно остановил его.
Они собрались тесной кучкой в том месте, где дорога сужалась до тропки и уходила в узкую тенистую лощину. Тшамарра вздохнула, посмотрела налево, потом направо, подбоченившись и совершенно игнорируя сидевшего в седле позади нее Краера, и заключила:
– Подходящее местечко для засады.
Хоукрил посмотрел на чародейку.
– Ну и как? – пророкотал он.
Эмбра что-то сделала с Дваером, отчего воздух вокруг тоненько зазвенел, затем покачала головой.
– Тут никого нет.
– Тогда давайте держать совет, – твердо сказал Черные Земли. – Краер, возвращайся в свое седло.
Делнбон, на удивление всем, молча кивнул и ловко вскочил на своего коня.
– Тот ярмарочный городок, что мы проехали утром, был Маклар, – сразу же заговорил барон. – Впереди Осклодж. С тех пор как его опустошил пожар еще в пору моего детства, там ни один наместник не устраивал себе гнезда, и сейчас там спорная земля. Оттуда наш путь раздваивается, и обе дороги не шире той, по которой мы едем сейчас. Одна идет на юго-восток к Сторнбриджу, другая на запад – к Джаланту. Если со времени нашей последней ночевки ничего не изменилось, то наш камень не указывает на какие-нибудь задействованные в этой округе Дваеры. Все по-прежнему, Эмбра?
Леди Серебряное Древо кивнула, и барон продолжал:
– Что до второго вопроса, я вызвал Флаероса Делкампера – сейчас он, судя по докладам, на пути к острову Плывущей Пены. Я попросил его быть при Ролине в качестве личного телохранителя и соглядатая и обратился с той же просьбой еще к двум придворным. Этим людям я доверяю, поскольку вел с ними весьма напряженные переговоры, которые при помощи своего Дваера прослушивала леди Эмбра. Они знают друг о друге и о Флаеросе, но бард об их клятве понятия не имеет. Надеюсь, в таком окружении юный Дворцовый Плащ будет иметь, по крайней мере, шанс противостоять предательству, ежели оно случится в наше отсутствие.
Краер хмыкнул.
– Не знаю, какая из ваших надежд призрачнее – надежда на возможность нашего гения музыки Делкампера сделать хоть что-нибудь или надежда на то, что какой-либо наместник Аглирты сумеет устоять против искушения и сохранить верность королю.
– Не суди всех по себе, – сурово заметил Черные Земли. – Если бы мы все были столь себялюбивы, Долину давно залило бы кровью по самые края, и она превратилась бы в страну диких зверей, странствующих изгоев и ужасных заклятий убитых магов.
– Самое лучшее описание Аглирты, какое я когда-либо слышал, – отозвался Краер.
Тшамарра кивнула.
– Простите мне мои прямые слова, лорд Черные Земли, – промурлыкала она, – но многие чужестранцы согласились бы с этим. «Пр оклятая Аглирта» – такое часто услышишь повсюду на берегах Асмаранда.
– Действительно, и не без причины. Но мы-то знаем, что это не так, и делаем все для того, чтобы это название забылось.
– Мы сбились с пути, – прогудел Хоукрил. – Давайте допустим, что король находится в полной безопасности, какую только мы можем сейчас ему обеспечить, и вернемся к нашим насущным делам. Куда мы едем – в глушь напрямик или проведем ночь в Осклодже, а то и в Джаланте?
– В Сторнбридже, – сразу же сказал Краер. – Там есть чем заняться.
– В смысле, поворовать? – подняла бровь Эмбра.
Делнбон заморгал, уставившись на нее.
– Леди Серебряное Древо, вы причиняете мне боль. Жестокую боль…
– Пока нет, лорд Делнбон, но вскоре вас постигнет эта судьба, если вы будете продолжать нести чушь, – отрезала Эмбра. – Кончай вилять и говори прямо. Тебе нравится Сторнбридж. Мне, в силу некоторых других причин, тоже.
Краер ухмыльнулся.
– Там можно поспать в приличной постели и есть где накупить платьев?
– И кто кого пытается поддеть? Я считаю, что надо ехать в Сторнбридж, потому что чем больше город, тем легче там спрятать Дваер, если учесть, что наши друзья из Долины народ нетерпеливый и не в силах долго скрывать сокровище.
– Сараспер все же сумел, – заметил Хоукрил.
Повисло молчание. Краер вздохнул и посмотрел в направлении вверх по реке, словно взгляд его мог пронизать мили деревьев, холмов и речных изгибов и достигнуть того поросшего травой кургана на мысу острова Плывущей Пены, где теперь спал вечным сном их друг.
– Он хранил его до старости, – тихо сказала Эмбра, – как и Старый Ворон Кардасса, помнишь?
Черные Земли проворчал в ответ:
– Сейчас и я себя молодым не ощущаю.
Краер усмехнулся.
– Значит, вы едете с нами, чтобы вернуть свою молодость. Еще одна возможность побывать в разных переделках, погулять, поволочиться, как зеленому юнцу!
– Да? Значит, я с вами только поэтому? – ласково спросил, наклоняясь в седле, мужчина, который был известен во всем Асмаранде как Золотой Грифон, самый красивый и удалой из баронов. – И ты говоришь это при моей дочери?
Эмбра снова подняла бровь.
– А прежде это вас стесняло, сударь?
Ее отец ответил улыбкой, в которой сквозила печаль.
– Я не из тех людей, что перед каждым собеседником надевают разные маски, хотя порой мне приходилось страдать из-за этого. Многие бароны считают, что с лучезарным взглядом легче править, но это заблуждение, которое в конце концов приведет их к гибели.
– Но как же тогда быть с долгом барона перед его людьми? – негромко сказала Тшамарра. – Если барон скажет или сделает что-то не так, а из-за этого сильный сосед начнет воевать с ним, то какая же, с позволения сказать, «сила» в таком его поведении? Он обрекает на смерть людей, которые ни сном ни духом не причастны к этой сваре! Не обижайтесь, лорд Черные Земли, но опять же – в других краях есть люди, которые стараются улыбаться, зажав сердце в кулак, чтобы поладить с соседями и не допустить кровопролития, и Долину они считают местом постоянных междоусобиц.
– Такова Аглирта, – мрачно согласился Черные Земли. – Я никогда не считал себя мудрым правителем, да и вообще пригодным править. В Землях Без Короля власть достается любому, кто способен захватить ее. Я пользовался этим и ради добра, и во зло – сколько жизней я загубил в бездарной и ненужной попытке захватить Иеремборские острова! Самое большое мое безумие! Мои руки по локоть в крови. Но я сознаю это и признаюсь в своих грехах, а ведь многие улыбчивые, хитрые псы-бароны никогда даже и не подумают об этом, пока их не прикончит кто-нибудь в ими самими же затеянной сваре. Мне нравится то, что я делаю, и всегда нравилось. Мне нравилось быть гордым и прямым и самому отвечать за свои ошибки. Я не жалею о прошлом – я взял от жизни лучшее, что мог, в отличие от тех баронов, которые интриговали втихаря, опасаясь яда и кинжала в спину и живя как трусливые крысы.
– Ну-ну, – сказал Краер. – А я-то думал, что барон только отдает приказы, задирает юбки шлюхам да кладет ноги на стол. В конце концов, это не так уж отличается от жизни вора по призванию…
– Действительно, – согласился Черные Земли. – Но, боюсь, мы опять возвращаемся к воровской философии, а леди Серебряное Древо совершенно права насчет ее запутанной природы и непригодности в повседневной жизни для тех, кто еще не прошел испытаний и не платил за свои преступления.
– Отец, – тихо сказала чародейка, – меня зовут Эмбра.
Снова воцарилось молчание. Краер и Тшамарра переводили взгляд с волшебницы на высокого, все еще красивого барона.
Черные Земли коротко махнул рукой, позволяя говорить. Эмбра кивнула и медленно продолжала:
– Если бы не указ Келграэля, я бы не имела никаких прав на имя Серебряное Древо. Меня воспитали в ненависти к тебе, вдалбливали в голову, что ты злодей, заставили поклясться, что я убью тебя, если смогу… Но я была только благодарна тебе за то, что с первого мгновения, как ты появился в моей жизни, ты избавил меня от мысли о том, что во мне течет кровь жестокого Фаерода Серебряное Древо.
Снова молчание, нарушаемое только звоном сбруи, когда кони нетерпеливо мотали головами. Наконец Эзендор Черные Земли тихо произнес:
– И все же между нами есть некая неловкость. Да, я переспал с твоей матерью. Да, я зачал тебя. Да, такое я проделывал во многих других постелях…
– И в каютах, в полях и на столах, – прошептал Краер, но его никто не слушал.
– …по всей Долине, со многими женщинами. И ни разу не пожалел. Женщины – моя слабость и моя сила. И все же, девочка… Эмбра, я лишь одного ребенка признал своим. Я гордился тобой задолго до того, как ты повзрослела и стала чародейкой, поскольку ты в одиночку встала против Темной тройки и человека, которого считала своим отцом, – и осталась жива. Выжила, сохранила свой разум и любящее сердце, не стала тенью того, кто держал тебя в плену, не стала его рабыней. Я… я так ищу твоего одобрения и понимаю, что у меня нет на это никаких надежд, поскольку я наградил тебя таким страшным прошлым и ничего не сделал, чтобы избавить тебя от этого. – Он помолчал, затем добавил шепотом: – Я всегда хотел…
– Жениться на мне, как только мой о… Серебряное Древо и его чародей умрут, и объединить наши баронства, – спокойно ответила, кивнув, Эмбра. – Я понимала это так же ясно, как и народ баронства Серебряное Древо, когда ты блудил по всей Серебряной. Я мечтала, что ты когда-нибудь ворвешься ко мне в спальню с окровавленным мечом и потребуешь меня. – Она чуть улыбнулась уголком рта. – Половина Аглирты – женская половина – томится такими же мечтами. Разве ты не видел, как дамы в годах бросают на тебя взгляды исподтишка?
