Текст книги "Судьба дракона"
Автор книги: Эд Гринвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)
Тшамарра Талазорн судорожно втянула воздух. Руки ее дрожали, словно она готова была отдернуть их от Эмбры и ледяного целительного тумана Дваера. Но она закусила губу и продолжала, заливаясь слезами, держать руки в прежнем положении – так же твердо, как крепко обнимал ее за плечи Краер. Он прижимался щекой к ее щеке. Она снова задохнулась, и Эмбра подняла взгляд.
– Почти все, – прошептала она. – Подвигай ими. Можешь?
Тшамарра осторожно пошевелила пальцами и кивнула, попытавшись улыбнуться.
– С трудом. И кожа тянет. Они… прости, Эмбра, но они слишком длинные, тонкие и хрупкие, такие как у тебя. А я ведь меньше, понимаешь?
Эмбра критическим взглядом окинула руки Тшамарры, сравнила со своими и сделала что-то, от чего леди Талазорн напряглась и всхлипнула, – а затем снова сравнила.
На сей раз маленькая чародейка кивнула, благодаря ее, и Эмбра погладила ее по плечу и встала, оставляя Тшамарру на попечение Краера. А сама пошла к человеку, который мог утешить ее саму.
Как всегда, Хоукрил был спокоен и нежен, его сила придавала ей уверенности, как будто Эмбра была в стенах хорошо укрепленного замка, в зале которого пылает теплый очаг, и она на миг припала к другу и расслабилась.
Уродливые мертвецы снова стали бесцельно расхаживать по залу, и, когда один из них наткнулся на сидящую парочку, вяло раззявив рот, Эмбра вздохнула и прошептала, уткнувшись носом в грудь Хоукрила:
– Прости, любимый.
Она резко обернулась и превратила Тающего в кучку пепла. Дваер в ее руке горел, как полная луна. Одного за другим, Тающих постигала та же судьба.
– Они должны были бы погибнуть вместе с их хозяином, – бормотала Эмбра, – но пусть меня могильные черви живьем сгложут, если я позволю Ингрилу Амбелтеру хотя бы еще день повелевать ими!
Краер поднял взгляд.
– Теперь это только демонстрация.
Эмбра вздохнула, уперла руки в бока и гневно глянула на него.
– Ты можешь хотя бы сейчас оставить меня в покое и дать мне подумать, Длиннопалый? Если это было логово Амбелтера, тут может оказаться полно ловушек, а также полезных магических вещей, карт и всяких ценностей.
– Да? И каких ценностей?
– Да уж не тех безделушек, что рассыпались у тебя в руках, лорд Делнбон. Я думала о деньгах – чародеям нужны деньги на всякие случайные покупки, как и простым людям, понимаешь ли, а также драгоценные камни, в каждый из которых можно заключить с десяток заклятий.
– Хорошо, – сказал Делнбон, – а почему тогда ты…
– Потому что я занималась руками Тшамарры и мне не хотелось вытирать с лица ошметки Краера, вот почему.
Хоукрил сделал несколько шагов в другую комнату, по привычке держа меч наизготовку. При каждом его шаге у него из-под ног взвивался пепел.
– Ты всех их сожгла? – В голосе его мешались надежда и разочарование.
– Надеюсь, – ответила Эмбра, – но он всегда любил держать в клетках всякое – мы можем обнаружить тут чудовищ, полубезумных магов и Трое знают кого еще. Прошу, дорогой, подожди, вместе пойдем.
– Снова Банда Четырех в полном составе, а? – спросил Краер, помогая Тшамарре подняться. Леди Талазорн по-прежнему удивленно разминала пальцы, словно до сих пор еще не была уверена, что они и вправду ее собственные. Она сурово посмотрела на своего миниатюрного друга.
– Никогда не шути над этим словом или над нашей дружбой, – сурово сказала она низким спокойным голосом, твердым как сталь. – Никогда.
Карт оказалось немного, записей вовсе не было, магических книг тоже. Нашлось несколько недописанных заклинаний, в сути которых Эмбра с Тшамаррой разобрались с первого взгляда, горстка старинных зачарованных предметов, добытых из гробниц и тайников (по большей части пряжек, геральдических заколок для плащей – по мнению Краера и Хоукрила, невеликая добыча, но Тшамарра охала и ахала при их виде). А пленников не было никаких.
Эмбра при помощи Дваера превратила незаконченные заклятия в довольно неприятные ловушки для Ингрила или любого другого, кто сунется в логово. А затем перенесла всех четверых обратно на остров Плывущей Пены.
Через несколько мгновений после их исчезновения пепел взметнулся, образовав темное призрачное облако, из которого выступила хрупкая девушка в черном платье с черепом вместо лица. Гадастер осклабился, несколько мгновений осматривал пещеру, задержался полюбоваться на ловушки, заставил Маерлу сотворить заклинание – и исчез.
Пепел взвихрился и снова тихо опустился на пол.
21
ПОЯВЛЕНИЯ И ИСЧЕЗНОВЕНИЯ
СТАРАЯ ДОМОПРАВИТЕЛЬНИЦА вздохнула.
– Теперь я понимаю, почему Аглирта все равно остается Землей Без Короля.
Флаерос бросил быстрый взгляд на ближайшего стражника, бесстрастно стоявшего у дверей, и прошипел:
– Госпожа, пусть он и не наш король, но все же король! Не оскорбляй его!
Госпожа Ната Орели снова вздохнула и повернулась к другому сидевшему рядом с ней молодому человеку – в короне.
– Я не оскорбляю вашего величества, – жестко сказала она, – я просто говорю правду. Похоже, придворные не часто оказывают вам такую честь.
– Это беда нашего двора, миледи, – сурово ответил король. – И все же скажите: почему вы думаете, что Аглирта на самом деле все-таки не имеет короля?
– Что Сноусар, что вы сами всегда готовы броситься в бой или встать грудью против бед, но у вас никогда не хватает времени на маленькие, но важные для жизни королевства решения. Вы считаете, что все равно победите и для Аглирты каждый раз будет наступать завтра. Короче, вы ведете себя как полководцы, на большее у вас времени не остается… потому нет и управления, потому и народ не хранит вам верности. А без этого ты ничто, напяль хоть сотню корон, и не важно, сколько золота у тебя в сундуках и сколько мечей и копий под началом. Конечно, ваша задача – как слишком часто бывало за последние несколько лет – избавить Аглирту от змеиных прислужников. Но что ты потом-то делать будешь, ты подумал?
– Ну, – замялся король, – нет…
– Ясно. Спасибо. Правда за правду. Очень хорошо, – коротко ответила домоправительница. – Теперь от правды перейду к изложению моего личного мнения. Выслушай, подумай над ним, но не следуй ему, если решишь, что я не права. Поверь, я очень даже могу ошибаться. Будь я королем…
– Да? – Ролин сделал движение, будто хотел снять с головы корону и надеть ее на голову женщины.
– Перестань, – одернула его она. – Я бы не справилась, да и аглиртцы не приняли бы меня – старую, морщинистую чужеземку. Но слушай, король Дворцовый Плащ: будь я тобой, я выгнала бы всех баронов. Оставь должность наместника и сам почаще и наугад посещай замки в Долине – очень важно, чтобы твой приезд был именно внезапным. Встречайся с подданными сам, узнавай их нужды, сотрудничай со жрецами Троих и поставь вне закона поклонение Змее раз и навсегда. Сделай так, чтобы каждый получал по заслугам, чтобы каждый знал, что его жалобы будут выслушаны. Люди увидят, что ты печешься о них, что ты их вознаграждаешь, они не будут думать о тебе как о ком-то далеком и непонятном, как о человеке, которому на них наплевать, в то время как местные бароны их притесняют, угнетают, а порой и жалуют всякими милостями. Короче, ты должен быть им нужен, как и они тебе.
Ролин Дворцовый Плащ смотрел на нее сияющими глазами.
– Именем Троих клянусь: я так и поступлю! Как только очищу страну от Мора и змей!
– Ну вот, – сурово ответила старая госпожа. – В Дарсаре полно правителей, которые дают торжественные клятвы и, главное, горят желанием их сдержать, только вот неотложные дела мешают. Но поскольку этих неотложных дел всегда слишком много и непременно возникает какая-нибудь помеха, то до великих свершений руки так и не доходят.
Ролин вздохнул и кивнул.
– Я вижу, как легко все это может пойти прахом. Флаерос, ты обязан напоминать мне об этом и заставить меня выполнить мои обещания.
Бард поднял брови.
– Я, ваше величество? Вы считаете, что это по плечу одному-единственному человеку?
Повисла тишина, а затем Орели и Ролин разразились смехом. Гвардейцы удивленно поворачивались к ним, глядя, как король и двое чужестранцев из Рагалара хохочут, будто молодежь на пирушке.
Отсмеявшись, все трое встали – старая дама направилась в свои комнаты, а молодые люди пошли к стражам.
– Постель, – приказал Ролин, когда гвардеец широко распахнул перед ними двери.
– Хорошая мысль, – кивнул бард, – мой пятачок пола уже заждался меня.
Сопровождавшие их стражники чуть ли не заулыбались, переглянувшись. С момента своего прибытия бард спал у королевских дверей, чтобы никто больше не осмелился покуситься на жизнь его величества.
Несмотря на быстрый шаг, оба молодых человека не раз зевнули по дороге. Но ни они, ни их охрана ни разу не взглянули в сторону темных ниш, мимо которых проходили.
По большей части там было пусто, но в одной из них стоял старейший Высочайший Князь Аглирты, одной рукой зажимая рот пухленькой служаночке, чтобы никто не услышал ее ахов и вздохов, а другой – шаря в расшнурованном корсете ее платья.
Когда стража прошла, она легонько укусила его за палец и промурлыкала:
– Как хорошо, что вы снова стали самим собой, Грифон. Давайте же теперь играть честно – дайте и мне немного… поупражнять пальцы.
– С удовольствием, – прошептал Черные Земли. – На парапете или в более теплом местечке?
– Думаю, в твоей опочивальне, – прошептала она, прежде чем провести языком по его руке. – В последний раз ты слишком уж прижал меня спиной к холодному камню. Кроме того, я нашла теперь новое применение балдахинным столбикам.
– О? Если так, то стоит попробовать, – сказал человек, которого некогда считали непревзойденным красавцем, и выглянул из ниши.
Коридор был пуст, и он позволил Индауль проводить себя в свою опочивальню. Они проскользнули туда быстро, взявшись за руки, хихикая как подростки.
Краер внезапно проснулся. Что-то было не так. Тшамарра металась в постели рядом с ним, постанывая от боли и ужаса. Она была вся в поту.
– Таш! Я рядом! Что стряслось?
Леди Талазорн всхлипнула и вцепилась в него.
– Краер! Помоги мне!
– Я здесь! Что случилось? Что тебе приснилось?
Чародейка помотала головой.
– Это не сон… я никогда не вижу снов, разве что на меня наложено заклятие… а у меня их не осталось. – Она вздрогнула в его руках так сильно, что чуть не упала с постели.
– Я горю, – прошептала она. – Пламя, пламя кругом!
Краер обнял ее, стараясь успокоить, шепча глупые утешения и поглаживая по плечу, но она дрожала и, задыхаясь, отчаянно извивалась в его объятиях.
– Я не сна испугалась, милорд! Я… я…
– Рада видеть меня, – предположил Краер, целуя ее.
Она попыталась вырваться, отстраниться, но он не уступал, и через несколько мгновений она с силой притянула его к себе. Краер внутренне усмехнулся – старый способ утешения, как всегда, оказался самым верным.
И когда она изогнулась над ним в порыве захлестнувшей их обоих страсти, его внутренний смех внезапно сменился холодом – из ее рта в темноте хлестнул тонкий язык пламени.
– И что? – спросил Черные Земли, когда Индауль снова куснула его за плечо. – Что ты там говорила насчет столбиков кровати?
– Пока… нет… – простонала женщина под ним, и вдруг его спину что-то ожгло. Еще раз. Он услышал свист.
Золотой Грифон протянул руку, в темноте перехватил узловатую веревку и дернул прежде, чем она успела ее выпустить.
– Значит, – торжествующе прошептал он, – мы подхлестываем своего конька?
Он сел и легонько хлестнул веревкой с кисточкой по груди, которой почти не видел. Индауль зашипела и выгнулась под ним.
– Да, – прошептала она. – Почти время для столбиков.
Веревка хлестнула снова, и женщина извернулась и куснула Эзендора за колено. Он ударил чуть сильнее, и она простонала:
– Да…
И вдруг пронзительно закричала.
– Что? – встревожился Черные Земли, уловив ужас в ее вопле.
– Уходите, лорд! – крикнула она, рванувшись вперед так резко, что чуть не сбросила его с постели. – Сзади!
Черные Земли нырнул вперед в темноту, спрыгнул с кровати. Упал на пол. Его меч…
Индауль снова завопила, когда он нащупал рукоять меча. Он обернулся, не вставая с колен, и увидел над постелью пламенеющий, ухмыляющийся череп, обрамленный длинными черными волосами. К подушкам потянулась светящаяся рука – хрупкая, девичья рука, а под подушками был… Дваер!
Индауль вцепилась в руку, и незваный гость с черепом вместо лица что-то прошипел и словно когтями вцепился в лицо служанки. Черные Земли вскочил быстрее, чем когда-либо в жизни, и замахнулся мечом – но плоть Индауль исчезала под этими когтями, как туман под лучами солнца, и ее крик превратился в животный визг ужаса.
Черные Земли метнул клинок прямо в этот ухмыляющийся череп – плевать, даже если и Индауль зацепит, она все равно уже не жилец на этом свете – и бросился к подушкам.
Он должен добраться до Камня! Он и добрался, совершенно не раздумывая, схватил его в темноте и так и не увидел, как его клинок вонзился во что-то невидимое вокруг плеч и головы ночного чудовища и со звоном отлетел прочь, разбрасывая искры и волоча за собой клоки волос, осыпающиеся с голого черепа, который всего несколько мгновений назад был прелестной головкой Индауль.
Череполицая колдунья бросила мертвое тело девушки и потянулась к Эзендору, но тот, кипя от ярости, склонился над Дваером и послал в нее стену зеленого пламени, которое отшвырнуло незваную гостью к стене, вместе со стульями и столом.
Гобелен на дальней стене вспыхнул и загорелся, по нему запрыгали зеленые язычки пламени, и в свете его Черные Земли увидел, как руки его нового врага взметнулись в затейливом жесте – он плел не известное барону заклинание, – и потому при помощи Дваера сорвал со стены огромное зеркало и его краем ударил по этим рукам.
Зеркало разлетелось с оглушительным звоном, который заглушил визг боли и ужаса. Черные Земли попытался еще раз ударить тварь силой Дваера, но его взгляд начало заволакивать желтым туманом, и ему вдруг стало трудно стоять на ногах.
Он сражался с Камнем, пытаясь устоять, но с другого конца комнаты его ударили заклинанием, столбики кровати разлетелись в щепки, а дверь позади него распахнулась.
Какое-то мгновение желтый туман и красная пелена ярости стояли перед глазами Эзендора, а потом он вдруг осознал, что лежит на полу у стены и желтая завеса совсем не дает ему видеть. Дваер по-прежнему был в его руках – по крайней мере, он так думал, – и он слышал топот и крики. Ему как-то удалось подняться на ноги и сделать несколько шагов, тряся головой, чтобы сбросить туман. Где ведьма? Где…
Пурпурное пламя ослепило его. Послышался презрительный хохот, боль со страшной силой пронзила все тело и швырнула барона на стену, как тряпичную куклу. Он выронил Дваер, и тот покатился по полу. Пальцы Эзендора хрустнули, словно сухие веточки…
Все вспыхнуло желтым, и, поглощенный внезапным приступом ярости, он забыл о боли. Гнев придал ему сил. Он увидел ухмыляющийся череп в дальнем конце комнаты и пошел к нему.
Хоукрил накинул на Эмбру свой плащ и сунул ноги в сапоги. Выхватив меч, он отбросил ножны и бросился бежать.
Эмбра устремилась следом. Плащ сполз с ее обнаженных плеч. Боги, как же быстро бегает Хоукрил! Он несся по коридору, как бешеный ветер.
Где-то впереди дворец снова содрогнулся, последовала короткая вспышка. В одной из опочивален шел магический поединок. Почти наверняка в нем участвует один из Высочайших Князей.
От низкого, гулкого звука удара Эмбра споткнулась. За первым звуком последовал более слабый, затем – хруст разлетающегося в щепки дерева. Это было теперь совсем близко, и сквозь грохот магических ударов, треск ломающейся мебели и крики стражи она услышала рев взбесившегося чудовища. Затем громкий крик Хоукрила:
– Назад! Стой, тварь, или сдохни!
Эмбра босиком выскочила из-за угла, перепугав бегущих стражников, и влетела в комнату с выбитой дверью, откуда в коридор полз дым и сыпало искрами пламя. По комнате, натыкаясь на все, что попадалось на пути, рыча, бродил ее отец. Совершенно нагой. Изо рта его текла пена, глаза были дикими, в руке он сжимал Дваер, словно забыл, что это такое.
А к Эзендору приближалась, пытаясь загнать его в угол, молодая колдунья с черепом вместо лица. На полу среди обломков огромной кровати бывшего регента валялся труп служанки, а чуть дальше, слабо постанывая и еле шевелясь, лежали стражники. Только двое еще сохранили оружие, но они прижались к стене, бледные от ужаса.
Как только Хоукрил нанес удар чародейке, с ее рук слетела магическая волна и устремилась к нему. Латник отклонился в сторону, Черные Земли отшатнулся в другую, размахивая Дваером, словно добычей.
Колдунья бросилась к Золотому Грифону, стражники отлепились от стены в отчаянной попытке перехватить ее. С другой стороны комнаты болезненно вскрикнул Хоукрил, когда заклинание врезалось в стену возле него, осыпав его обломками камня и щепками.
Эмбра направила собственное заклинание прямо в голову чародейки. С пальцев незнакомой колдуньи слетели тонкие молнии, и там, куда они попадали, слышались крики и звук падения тел. Один человек влетел прямо в волну магии Эмбры и отлетел назад, разорванный в клочья. Черные Земли свалил еще одного стражника голыми руками, повернув его голову в шлеме так, что треснула шея.
Магический удар Эмбры столкнулся с магией чародейки, и комната взорвалась оглушительным грохотом. Эзендора отшвырнуло в сторону, Дваер вылетел из его руки и покатился в другом направлении, колдунью отнесло назад.
Нагой, если не считать сапог, Хоукрил застонал и медленно поднялся на ноги. Из него, как клинки, торчали щепки. Он пошел к колдунье, которая, ожидая его, припала к полу и начала плести новое заклинание.
Сжав губы, Эмбра направила на нее еще один удар Дваера. От его силы брошенный на пол Камень ярко вспыхнул, и голый череп повернулся в сторону вспышки. В отчаянии леди Серебряное Древо приказала своему Камню перенести себя прямо ко второму Дваеру. Она боялась схватить его – а вдруг магия выйдет из-под контроля или камень отца отлетит от нее прочь. Череполицая ведьма рванулась к Камню и уже потянулась к нему.
Черные Земли взревел и, схватив очередного стража, раскрутил его у себя над головой. Беспомощный и задыхающийся, тот выронил меч – и клинок вонзился прямо в Хоукрила. Латник упал на колени, задыхаясь от боли. Эмбра вскрикнула:
– Ястреб!
И тут ее магия унесла ее прочь. Она приземлилась как раз туда, куда хотела, – и тяжелое тело, закованное в железо, врезалось прямо в нее и покатилось прочь. Черные Земли швырнул стражника не вовремя и не туда, куда было надо.
Пытаясь вобрать в грудь воздуха, Эмбра перекатилась на бок, потянулась к Дваеру – и увидела прямо над собой торжествующе ухмыляющийся череп. Колдунья уже вставала с Дваером в руке. Черные Земли в бешенстве кинулся к колдунье, вцепился в нее – та мгновенно обернулась и ударила его силой Дваера, чуть не уперев камень в его грудь.
Искореженное магией волосатое тело Золотого Грифона взлетело к потолку, как игрушка, и Эмбра Серебряное Древо воззвала к заклятию Живого Замка, чтобы пол под колдуньей провалился. Ее соперница погрузилась на несколько футов в твердый камень, потеряла равновесие, и Эмбра со всей силой хлестнула по ней той силой, которую сумела быстро забрать от своего Дваера.
Что-то треснуло, челюсти черепа распахнулись в диком вопле боли – и магия Эмбры, пройдя через колдунью, ударила в дальнюю стену опочивальни. По ней пошла длинная трещина. Затем удар отразился, и магия снова врезалась в колдунью, уже с другой стороны. Та завопила снова, по ее задрожавшим рукам потекли струи пламени высвобожденной энергии. Атака Эмбры нарушила заклинание, которое пыталась сотворить при помощи Дваера ее соперница, и колдунью захватил получившийся в результате магический вихрь.
Эмбра тут же продолжила заклятие Живого Замка, и пол отбросил колдунью прямо в потолок. Когда ее плечо врезалось в каменный свод, Дваер выпал из конвульсивно содрогающихся рук. Она хотела снова ухватить его, но Эмбра сама с помощью своего Дваера попыталась поймать Камень.
Это было ошибкой. Между двумя Дваерами белой нитью вспыхнула магия, рука Эмбры онемела, и Камень Эзендора полетел через комнату, разбрасывая искры и язычки магического пламени. В дальнем углу он бешено завращался, вспыхнул, ослепив всех, и исчез.
– Когти Темного! – выругалась Эмбра. – Унесло невесть куда!
Она обернулась и еще раз ударила череполицую ведьму, но на сей раз в оскале черепа сквозила торжествующая усмешка, и вся сила удара, направленного в соперницу, привела лишь к завихрению и вспышке. И таинственная череполицая колдунья тоже исчезла.
– Проклятье! Как и отцовский Камень! – зло выкрикнула Эмбра, прижимая к себе свой Дваер и словно ища утешения в его знакомых изгибах. – Теперь у нас новый враг, и непонятно, куда…
Она прикусила губу и призвала Дваер, чтобы попытаться выследить исчезнувший Камень, как она уже делала прежде. Вряд ли это получится в самом сердце магической бури, но все же…
Сзади послышался звериный рык, и кто-то вцепился в горло Эмбры, срывая с нее плащ. Она сильно оттолкнулась и упала прямо на нападавшего, и он так и не смог ее удушить. Она отбросила его прочь осторожно, как могла, и обернулась – конечно же, отец. Он припал к полу, голый, с бешеными глазами, часто дыша. Он тянулся к ней. Когда, взревев, он изготовился к очередному броску, она вздохнула, метнулась в сторону и мгновенно заключила его в клетку из огня Дваера.
Он взвыл от боли, коснувшись обжигающих решеток, и все бросался и бросался на них, с воем. Эмбра беспомощно смотрела на него, бьющегося в бешенстве в клетке, и когда в комнату вбежали гвардейцы с Ролином и Флаеросом, она, как была, нагая, села на пол и разрыдалась.
Вопли прорезали спокойствие ночи в уютной опочивальне Варандора. Два оглушительных вопля сразу с двух сторон. Халгор Делкампер мгновенно проснулся и сел в постели, почти оглохнув от этих криков: да, две служанки, которых он взял себе в постель на ночь, Нуэлара и… и еще одна.
Обе они пялились в страхе туда же, куда смотрел и он сам. Халгор Делкампер моргнул – перед ним был обычный камень с кулак величиной, такой же, как тысячи булыжников, которые крестьяне выкапывают на полях и складывают в ограды. Только вот ни один из этих булыжников никогда не делал такого, что вытворял этот – он полыхал белым пламенем, звенел и гудел, медленно вращаясь в воздухе над постелью.
Халгор нашел в себе силы выругаться, хотя так и не смог вспомнить имени хорошенькой шлюшки справа, и перебрался через нее, потянувшись за мечом. Она, скуля, вцепилась в него, а Нуэлара бросилась наутек.
Вытряхнув меч из ножен, старый Делкампер стряхнул с себя руки служанки, встал в постели и ткнул мечом в странный булыжник. Меч легко вошел в него, и старик Делкампер довольно вскрикнул – и тут камень засиял. Клинок со звоном вылетел из руки Халгора и разлетелся осколками, а сыплющего проклятиями Делкампера швырнуло через комнату. Шлепнувшись, он разнес табурет, который, по счастью, был ему не слишком дорог, и аккуратно сложенная одежда, приготовленная на утро, полетела на пол. Он с трудом поднялся на ноги, ругаясь, и, уже безоружный, пошел назад.
Камень все еще висел над его постелью все в том же месте, тихо светясь и легонько позванивая. Как крадущийся кот, Халгор скользнул в постель, обогнул плавающий в воздухе камень и очень медленно, сглотнув комок, забивший пересохшую глотку, очень осторожно потянулся к нему.
Молчание опустилось на разрушенный дом Морантаувара в Силптаре. Потолок провалился, открыв звездное небо. И Повелитель Заклинаний услышал тихий треск пламени, поднимавшегося от тела его сраженного врага. Все как надо.
И все не так. Самозваный первый чародей Силптара был мертв, но магия, которую должен был получить Амбелтер, оказалась по большей части уничтожена. Кипя от злости, архимаг начал поиск, держа близко к себе магический щит.
Он нашел неповрежденную книгу заклятий и какую-то зачарованную сферу, прежде чем воздух за его спиной вспыхнул, и, обернувшись, он столкнулся нос к носу с четырьмя змеиными жрецами, воздевшими руки в знак мира. За ними стояли семеро сонных, наспех разбуженных магов Силптара, которых Ингрил и ожидал увидеть – он знал силптарский обычай ради мести объединяться с другими магами. Один из чародеев довольно сердито убеждал в чем-то жреца – очевидно, не соглашался с предложенной за труды суммой.
– Повелитель Заклинаний Серебряного Древа, – воззвал один из жрецов, – прошу, выслушай нас спокойно!
– Повелитель Заклинаний всей Аглирты, – холодно поправил его Ингрил Амбелтер. – Быстро говори, почему я должен вас слушать, иначе погибнешь.
– Мы не закончили дела с Морантауваром из Силптара, – ответил жрец, – но после того, как мы увидели в магическом кристалле его гибель от твоих рук, мы решили, что ты куда сильнее и могущественнее и как раз такого нрава, как нам нужно. Не хочешь ли ты взять на себя ту задачу, на которую согласился Морантаувар?
Повелитель Заклинаний всей Аглирты смерил холодным взглядом жрецов, держа в руке пылающий Дваер.
– Это будет зависеть, – осторожно ответил он, – от того, какова эта задача.
Жрец обернулся и шепнул что-то змеиному служителю, стоявшему рядом, который в свою очередь что-то быстро произнес и исчез вместе с силптарскими чародеями. Теперь в комнате осталось только трое жрецов.
Амбелтер нахмурился и укрепил Дваером свою защиту. Если они окружат его или появятся из пола и нанесут удар все вместе…
– Некие честолюбивые Братья во Клыке, – быстро сказал жрец, – наняли Морантаувара, чтобы тот помог им своими заклинаниями в их попытке захватить трон Аглирты.
Ингрил Амбелтер поднял бровь.
– О! Ну тогда расскажи поподробнее. Будь уж так любезен.
