Текст книги "Судьба дракона"
Автор книги: Эд Гринвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)
– Согласен, – сказал Черные Земли.
Хоукрил и Краер кивнули, показывая, чтобы чародейка продолжала.
Эмбра на сей раз улыбнулась по-настоящему.
– Вино развяжет ему язык, а мы с Тшамаррой усилим действие вина заклятиями, если понадобится, чтобы вытянуть из него правду. Если даже он не знает ничего, кроме того, что у него под носом, мы узнаем, как народ в его владениях относится к королю и всей Аглирте. Может, мы узнаем даже больше, чем хотелось бы, но мы должны с чего-то начать, раз уж легкая охота кончилась.
– Тут еще одно, – помедлив, добавила Тшамарра. – Не хочу обидеть вас всех, указывая на очевидное, но мы уже долго охотимся на чародеев и до того полкоролевства прошерстили, уничтожая змеиных жрецов. И если мы сейчас не встречаем ни одного из них, то это не значит, что мы очистили от них Долину, – просто они научились прятаться. Мы странствуем по королевству и замечаем, когда персона, которую мы недавно встретили в Друнгарте, благополучно перебирается в Оверембер, но крестьяне этого не видят. Они привыкли к бродячим торговцам, к беглецам из баронских владений и не подозревают, что эти путники могут быть не теми, за кого себя выдают. Не все чародеи или змеиные жрецы надменны и глупы. Многие очень даже умеют прятаться… И я подозреваю, что за последние годы большинство из них научилось осторожности и терпению.
– Хорошо сказано, – кивнул Черные Земли. – Будем искать болтунов и хвастунов и посмотрим, что они смогут нам рассказать. Наместник Сторнбриджа, может, и не знает ничего, кроме праздников да постельных утех, и не ведает, откуда идут к нему деньги, но те, кто жаждут власти, скоро это увидят и попытаются его использовать. Если так, то мы по крайней мере узнаем их имена и лица. Мои магические способности – смешной пустяк по сравнению с вашими, милые дамы, но я и этим воспользуюсь в наших целях.
– Хорошо, – пробурчал Хоукрил, взгромождаясь на коня, – похоже, мы пришли к согласию. Замок дурня, которого мы наметили, недалеко, и мы еще до исхода дня туда доберемся – если, конечно, какие-нибудь сумасшедшие возчики не помешают. Так что в путь.
На восточной дороге в Осклодж они не встретили никого, кроме одинокого крестьянина, что шел рядом с телегой, запряженной волами. Он, разинув рот, уставился на них, затем по аглиртскому обычаю кивнул в знак приветствия – не раболепствуя перед Высочайшими Князьями, но и не выказывая враждебности.
– Слава Троим, – сардонически пробормотала Эмбра, и спутники поддержали ее ироническими взглядами. По дороге в полях они видели крестьян за работой. Большинство выпрямлялись, чтобы посмотреть на проезжающих особ, но только один помахал им рукой.
Постепенно дорога становилась все более безлюдной, и тропинки к воротам ферм уступили место деревьям, тесно обступившим дорогу.
Под пологом густых ветвей свет был тусклым и зеленоватым. Краер повернулся в седле и молча махнул Хоукрилу. Латник кивнул и знаком приказал своим спутникам придержать коней, быть настороже и двигаться как можно тише.
Делнбон поспешил вперед, сильно оторвавшись от Хоукрила. Тшамарра услышала тихий шорох вынимаемого из ножен меча – Черные Земли готовился к схватке. Нахмурившись, она начала творить заклинание.
В этот момент Эмбра осознала, что по обеим сторонам дороги вдруг перестали звучать птичьи голоса.
Лес внезапно погрузился в странную тишину. Сбруя коней привычно позвякивала, но звуки эти в полном безмолвии казались необычно громкими, и Высочайшие Князья внимательно прислушивались, приглядывались и… ждали.
Тшамарра внезапно замерла в седле, и почти тотчас же Краер молча поднял руку, предупреждая об опасности. Еще мгновение стояла тишина – а потом заросли вдоль дороги словно взорвались. Огромные темные твари бросились на всадников, ломая ветви и срывая листья, кувырком вылетая на дорогу. Шестилапые чудовища величиной больше медведя, с зубастыми пастями шире, чем у самой здоровенной и мерзкой чернорыбы, что когда-либо попадалась в силптарские сети. Злобные, голодные глаза горели красным огнем. Твари набросились на попятившихся от страха коней.
Эмбра в сердцах ругнулась, шаря в поисках Дваера и пытаясь удержаться в седле. Свистнул меч Эзендора, и тварь, пытавшаяся вцепиться чародейке в руку, рухнула с разрубленной мордой. Оранжевая кровь ударила фонтаном, послышался полный боли дикий вой – и ему хором ответили остальные твари, мимо которых к друзьям несся на своей испуганной лошади Краер, на скаку швыряя метательные ножи в красные глаза и глотки.
Хоукрил встал в стременах, бросил повод и удержал своего огромного скакуна на месте, взяв его за голову железной хваткой. В другой руке он сжимал меч и без устали вращал им, так что вскоре размытый круг стали начал разбрасывать капли оранжевой крови.
Тшамарра громко крикнула и схватилась за голову, когда три холодных, враждебных разума разрушили ее заклятие поиска и тут же устремились прочь из ее мозга, словно три ледяных меча вонзились и тут же были вырваны. И как только эти магические клинки исчезли, бешеная атака тварей прекратилась и звери с ревом бросились прочь во все стороны.
Трещали и ломались ветви, мохнатые тела ломились сквозь подлесок. Хоукрил кинулся в погоню. Многие из тварей пали под тяжелыми ударами меча Анхару. Эмбра вызвала пламя прямо под носом у одной из них, все еще угрожавшей чародейкам, а Черные Земли зарубил еще одну, когда та неуклюже пыталась протиснуться между деревьями.
Краер, который оставался впереди отряда, тихо выругался, когда шестилапое чудовище увернулось от него и бросилось в сторону, унося в себе один из лучших его кинжалов. Спрыгнув с седла, он перекувырнулся в воздухе и, приземлившись, бросился в погоню. Короткий быстрый рывок – и он схватился за рукоять кинжала, словно утопающий за соломинку, сильно потянул и увидел, что сидит на трясущейся, вонючей спине твари, а навстречу ему несется толстый сук. В то же время он заметил, как другая тварь повернулась к нему мордой, разинув зубастую пасть, и вовремя вспомнил, что это не баллада и чересчур отважные герои долго не живут.
Схватившись одной рукой за рукоять, а другой – за ветку дерева, Краер крутанулся и повис над землей с окровавленным кинжалом в одной руке. Челюсти клацнули где-то внизу.
Он ударил ногой по морде твари, но та развернулась среди поломанных ветвей, чтобы снова броситься на него. К счастью, тут на помощь подоспел Хоукрил.
Латник размахнулся, держа меч обеими руками, словно лесоруб, собирающийся свалить дерево одним ударом, и тварь взвыла от боли: одна ее лапа была отрублена. Мохнатое чудище бросилось в заросли и, с треском ломая ветви, исчезло.
Тем временем Черные Земли пусть не с такой силой, но не менее успешно орудовал своим мечом, рубя чудовище, которое все никак не оставляло попыток наброситься на леди Эмбру и Тшамарру.
– Как будто кто-то направляет их, – задыхаясь, произнес он, рубя по и так уже исполосованной морде.
Наконец тварь, заскулив, бросилась прочь в заросли.
И тут все остальные мохнатые создания исчезли, и Высочайшие Князья Аглирты, переводя дух, посмотрели друг на друга, на окровавленные и переломанные ветки, дрожащих и испуганно фыркающих коней.
– Да, прогулки по лесным дорогам Аглирты в наши дни полны приключений! – прокомментировал Краер.
– Ч-что это было? – пробормотала, заикаясь, Эмбра. – Я таких никогда прежде не видела…
– Дларгары, – прорычал Хоукрил. – Этих тварей иногда еще называют бегающими медведями или злозубами. Они водятся на болотах близ Элгарта. Я никогда раньше не встречал их в Долине.
– Значит, их призвали? – резко спросил Краер. – Призвал кто-то, все еще находящийся поблизости?
– Да, – ответила леди Талазорн, – да их призвали, но…
– Но поблизости не чувствуется никакой магии или подсматривания, – сказала Эмбра. – Они убежали.
– Змеелюди?
– Да, – мрачно отозвалась Тшамарра. – Этих тварей направляли трое змеелюдей, и они разрушили мое следящее заклинание. И мысли у них… неприятные.
Хоукрил нахмурился.
– Те же, что натравили на нас возчиков?
Леди Талазорн только пожала плечами.
– Как думаешь, они попробуют еще раз? – осторожно спросил Черные Земли.
Чародейка покачала головой.
– Их нет поблизости – сбежали от магии. Один был страшно зол, но не меньше и напуган. Он по своей воле против нас снова не полезет, пока не сотворит заклятия получше.
Краер встрепенулся.
– Тогда скорее снова в путь, пока кто-нибудь еще не решит, что Высочайшие Князья – хорошая добыча!
Все пятеро одновременно пришпорили коней. Перепуганные кони были только рады удрать с этого страшного места и пустились галопом вверх по холму, подальше от зарослей. Всадники настороженно осматривались. Наконец кони перешли на рысь, фыркая и тяжело дыша. Бока их ходили ходуном и были мокрыми от пота.
Эмбра вопросительно посмотрела на отца и показала на своего коня, но Черные Земли лишь покачал головой и показал на дорогу впереди. Тяжко им или нет, придется коням дождаться, пока можно будет отдохнуть.
По пути они почти не разговаривали. Дорога спускалась с пологих холмов, петляла, то и дело выходя к журчащей речушке, набиравшей силу по мере впадения в нее ручейков. Наконец с вершины холма они увидели впереди, над широкой полосой леса, крыши Сторнбриджа.
Это был довольно крупный город. От рыночной площади отходили несколько извилистых улиц, застроенных домами. Среди деревьев виднелись сады, в которых трудились люди. Поскольку уже перевалило за полдень, большинство домов Сторнбриджа оказались в тени замка, возвышавшегося наподобие связки каменных копий над озерцом, служившим ему крепостным рвом.
– Нас заметили, – сказал Краер, показывая на маленькую фигурку, исчезающую в лесу.
– Будем надеяться, что нам не придется прорываться в город с боем, – заметила Тшамарра. – Мои заклятия не бесконечны.
– Эмбра, – вежливо сказал Черные Земли, – а у тебя нет заклинания, защищающего от стрел?
– Есть, конечно, – ответила Владычица Самоцветов, – но даже с Дваером я не смогу сотворить заклинания, которого бы хватило, чтобы прикрывать нас всех, да еще со всех сторон, если мы будем ехать верхом. Будут прорехи, пусть и перемещающиеся и невидимые. Если собьемся в кучку и будем не слишком шевелиться, то может быть, но…
Ее отец поднял руку.
– Забудь. Это всего лишь так, мысль. Наверное, глупая…
Краер оглянулся на него.
– Вам тоже не нравятся вон те деревья, как и мне? – спокойно спросил он, показывая на густые заросли впереди, где дорога уходила в лесной сумрак, поворачивала и быстро скрывалась из виду.
– Да, – просто ответил Черные Земли, потянувшись за небольшим, почти бесполезным щитом, висевшим на высокой задней луке его седла. Хоукрил уже взял свой.
Эмбра посмотрела на Тшамарру, которая оглянулась и пожала плечами.
– Как обычно, придется полагаться на собственное обаяние, – с грустью констатировала чародейка из рода Талазорн.
Краер пришпорил коня, остальные тоже, и все вместе они въехали в лес.
Здесь по обе стороны попадались вырубки, но в основном лес был дремучим – темным и густым. Ветви переплетались над дорогой, образуя темный свод. Но когда по мере пологого спуска удавалось что-нибудь увидеть в просветах, перед ними неизменно вздымались высокие башни замка Сторнбридж.
Скользкая листва заставила их двигаться осторожнее, и Хоукрил прорычал:
– Прямо как нарочно устроено для засады!
Он придержал коня и поравнялся с Эмброй. Чтобы прикрыть ее с другой стороны, места не оставалось, даже если бы у них был для сопровождения отряд вооруженных всадников. Черные Земли посторонился, пропуская вперед Тшамарру. Краер остался впереди один, громко благодаря своих товарищей за оказанную ему честь. Они миновали последнюю лесную полосу, наконец выехали на солнечный свет и опять увидели крыши Сторнбриджа.
– Мы прямо-таки параноиками стали, – печально сказала своему другу-латнику Эмбра, когда лес поредел.
Кусты листокрута и дроздовника густо, словно живая изгородь, росли по обе стороны дороги. Впереди послышался стук топоров и скрип тележных колес. Хоукрил что-то проворчал и поднял щит повыше.
Следующим звуком, который они услышали, был свист стрел с деревьев вокруг дороги, а потом раздался короткий крик Краера, сбитого с седла угодившей в плечо стрелой. Ее окровавленный наконечник торчал из его спины.
Тшамарра вскрикнула и попыталась объехать Хоукрила, чтобы прикрыть упавшего Делнбона. Их кони столкнулись, о щит латника звякнули три стрелы, одна пробила щит и задрожала чуть ли не у самого носа Тшамарры. Почти тотчас же очередная стрела вонзилась в бок ее коня, тот заржал и встал на дыбы. Леди Талазорн вцепилась в его гриву, стараясь удержаться в седле, а Эмбра принялась нараспев произносить заклинание. Черные Земли что-то крикнул, и Хоукрил начал стрелять.
Увидев копыта у себя над головой и медленно проваливаясь во тьму, Тшамарра вскрикнула еще раз. Стрелы обрушились словно град…
4
ГОСТЕПРИИМСТВО СТОРНБРИДЖА
КРУГЛОЕ ОКНО выходило в самый красивый и роскошный сад во всем богатом солнечном Арлонде. Седобородый мужчина в простом, но дорогом широком одеянии стоял у окна, глядя в сторону Аглирты, раздумывая об этих Землях Почти Без Короля.
Долмур Радужный Дракон часто в последние дни думал об этой стране.
Он ощущал что-то тревожное в состоянии Аррады, словно где-то тайно была задействована могучая магия… где-то в долине Серебряной. Конечно, такое то и дело случается в Аглирте, стране вольных магов и злобных чародеев, зовущих себя «жрецами Змеи». Именно потому Долмур постоянно следил при помощи заклинаний за этим королевством, сердцем которого являлась великая река – больше там ничего интересного не было.
Так кто же в этой самой Аглирте баловался магией, что потрясала весь Дарсар, в то время как жрецы занимались отравами и подкупами, а королевские солдаты хватали каждого чародея, которого только удавалось обнаружить?
Такие вопросы терзали его каждый раз, когда он наблюдал за Аглиртой, и так и будет… словно ему и без того мало тяжести на сердце.
Ненавистная Аглирта, королевство, которое пожрало почти всех молодых Радужных Драконов. Они погибли в расцвете юности, их блистательная магия угасла еще до того, как они сумели достичь настоящего мастерства… Всего лишь горсточка среди тысяч мертвых и позабытых чародеев, что пали в бесконечной усобице, которая и была настоящим правителем Земель Без Короля всегда, насколько помнил Долмур.
И насколько могли припомнить его родители и, возможно, их родители. Как же все это бессмысленно…
– Они мертвы, – прошептал он окну, – мертвы, потому что были глупцами и сами нарывались на неприятности. Дорогие и близкие мне глупцы, но тем не менее – глупцы.
Окно было выше человеческого роста, с рамой, усыпанной драгоценными камнями изнутри и снаружи – массивные кабошоны таили в себе заклинания, что отгоняли птиц от стекла и предохраняли окно, когда Долмуру Радужному Дракону приходило в голову испытать его прочность острым оружием. Он улыбнулся, вспоминая, как самый здоровенный, сильный стражник, какого он только сумел найти, разбежался со всей скоростью и в полном доспехе прыгнул в окно, размахнувшись боевым топором. Оружие разлетелось на куски, хозяин его потерял сознание и чуть не задохнулся от силы удара, но на стекле не осталось даже отметины. Это было хорошее, сильное заклинание, одно из последних, поддерживаемых медленно источавшейся жизнью скованного заклятием чародея, который был погребен заживо в глубине под этим домом. Мага по имени Эйраскул, врага отца Долмура.
Долмур предпочел бы поддерживать долговременные заклинания с помощью магического кольца, жезла или камня, которые он мог бы контролировать, а не силой погруженного в сон мага. Ведь его когда-нибудь могут освободить, и тогда он начнет искать способ уничтожить всех Радужных Драконов.
Долмур вздохнул и сказал, обращаясь к окну:
– Придется работать с тем, что есть. А мечтать о несбыточном – удел слабых.
– Теперь это так называется? – произнес у него за спиной спокойный голос. Этот голос не должен был звучать здесь.
Долмур Радужный Дракон быстро обернулся. Для чародея такие неожиданности – трещина беспечности в доспехах магии или такая неудача, которая обычно означает смерть. Но ни один человек не может устоять перед желанием увидеть своего убийцу или столкнуться лицом к лицу со своей судьбой.
Охранные заклинания его кабинета и дома должны были накрыть незваного гостя, не принадлежащего к касте магов, и предупредить Долмура о появлении любого чародея, способного преодолеть их… Но человек в длинной мантии, с черными как смоль волосами и легкой снисходительной улыбкой на губах мог быть только магом.
И этот незваный гость стоял в его собственном кабинете всего в шаге от плиты, на которой лежало одно из самых сильных защитных заклятий Долмура – любой вмиг оказался бы насаженным на штырь огромной люстры в виде шипастой драконьей головы высоко под потолком.
Его посетитель широко улыбнулся и осторожно обошел плиту.
– Простите меня за столь внезапное появление, да и за само проникновение в ваш дом, лорд Радужный Дракон. Я пришел с миром, чтобы сделать вам предложение, а вовсе не для того, чтобы тягаться с вами в искусстве заклинаний.
– Тогда добро пожаловать, лорд Неизвестный, – спокойно сказал Долмур, показывая на кресла у камина, и сам повернулся и пошел к ним. – Меня всегда интересуют предложения. Вина? Или горячего шербета?
– Нет, спасибо, – ответил посетитель, следуя за ним.
Гостю пришлось пройти по определенным плитам – как и хотел Долмур, – но сигнала тревоги не прозвучало. Значит, это не гость, а «посланец». С виду вполне материальный, но на самом деле это иллюзия, стало быть, пить он не может. Этот дух мог следить за ним уже много месяцев… и хочет, чтобы Долмур это знал, поэтому нарочито и обошел ту плиту у порога.
– Тогда чувствуйте себя как дома. Итак, что у вас за предложение? – Патриарх дома Радужных Драконов показал на камин, предлагая гостю занять любое из четырех кресел. Или, скорее, предоставляя возможность стоять возле камина. Гость снова удивил его, решив сесть. Послышалось тихое шуршание одеяния и легкий скрип кресла. Долмур внутренне улыбнулся. Он понимал, что все эти звуки неестественного свойства, поскольку знал, из чего сделано кресло, – стало быть, посетитель использует магию, «добавляя» звуки, чтобы дурачить Долмура и заставить его думать, что посланец очень даже живой. Тратить магию на такие пустяки…
Долмур сел в кресло, решив воспользоваться заклинанием, которое усиливало его голос для призыва слуг, чтобы создать эхо для этого самого шороха и поскрипывания и дать гостю понять, что хозяин разгадал его, – но передумал. Такие уловки маги используют, чтобы произвести впечатление на собеседника, когда им что-то очень нужно. А Долмур Радужный Дракон уже давно был не в том возрасте, когда пытаешься поразить собеседника.
По крайней мере, он надеялся. Приняв расслабленную позу, он выжидательно посмотрел на гостя.
– Мое имя Ингрил Амбелтер, я маг и некогда служил барону Серебряное Древо из Аглирты. Я поддерживал его в честолюбивых стремлениях править Землями Без Короля, и, признаюсь, мне совсем не по нраву новый король, этот мальчишка Ролин Дворцовый Плащ, и Высочайшие Князья с бывшим регентом, что короновали его. Они доставили мне много неприятностей, хотя моя магия достаточно сильна, чтобы я остался в живых и потом мог вполне благополучно существовать. Эти люди нанесли большой урон и вам, убив многих Радужных Драконов без причины, без предупреждения, даже без честного вызова на бой. Теперь они охотятся за чародеями, убивая их или заточая в тюрьму без суда и следствия, а когда они очистят долину Серебряной от магов, они обратят свой взгляд на другие края и доберутся и до вас. Недаром наши соотечественники советуют бояться магов Аглирты. Высочайшие Князья даже сейчас наблюдают за вами и будут угрожать вам, покуда живы.
– И? – спокойно спросил Долмур, подумывая о кубке вина, но не желая прерывать Амбелтера.
– Я хочу предложить вам возможность отомстить за смерть ваших родичей, и даже больше. Я здесь для того, чтобы умолять вас присоединиться ко мне, дабы свергнуть и уничтожить нового короля Аглирты и его Высочайших Князей.
После этих слов воцарилось молчание. Оно тянулось достаточно долго, оба бесстрастно смотрели в глаза друг другу. Затем Долмур медленно покачал головой.
– Дело в том, – спокойно пояснил он своему нежданному гостю, – что мне совсем не интересно убивать вельмож и верховных правителей и еще менее интересно свергать их короля. Мне довольно моего искусства магии, упражнения в которой занимают большую часть моего времени. Моя единственная защита, если эти самые аглиртцы доберутся до меня, как вы меня предупредили, – та магическая мощь, которой я могу достичь. Если, конечно, они вообще до меня доберутся.
– Они доберутся, будьте уверены. Я знаю, что они наблюдают за вами при помощи магии даже сейчас. Повторяю: бойтесь магов Аглирты!
– Ингрил Амбелтер, вы тоже маг Аглирты.
– Простите, но я вынужден вас поправить: я некогда был магом Аглирты. Я не тамошний уроженец и воспитывался не там, я просто был взят на службу бароном из этого королевства, а потом он вышвырнул меня, когда счел, что я ему больше не нужен. Теперь я изгнанник и враг Аглирты.
– Я принял вашу поправку, и все равно я не хочу никого ни убивать, ни свергать. Такие действия приводят к беззаконию и усобицам, а для их прекращения понадобится новый правитель… А быть таким правителем или даже быть ответственным за то, что я кого-то поставлю на это место – не важно, знает ли он меня, будет он советоваться со мной или нет, – все это мне не интересно.
– Даже если такой человек передаст в ваши руки волшебный Дваер или даже не один? – Амбелтер раскрыл руку, и внезапно круглый пятнистый камень повис или, скорее, закружился над его ладонью, вспыхивая странным светом и испуская крошечные молнии.
Гость Долмура улыбнулся патриарху Радужных Драконов.
– Это образ того камня, который уже находится под моим контролем. Я не настолько глуп, чтобы думать, что могу контролировать более двух Дваеров. Потому мне нужен доверенный человек, с которым я могу быть заодно, которого я чту, чтобы владеть третьим и, возможно, четвертым, как только мы добудем их. Я уже знаю, где находится еще один Дваер – он в руках Высочайших Князей, которые охотятся за нами обоими. Он у леди Эмбры Серебряное Древо, его надо у нее отнять, или нам обоим грозит опасность. Мне нужна ваша помощь, Долмур Радужный Дракон, а в награду вы получите то, о чем мечтают все чародеи Дарсара, – могучий Дваер.
Амбелтер протянул руку, и камень, вращавшийся над ней, поплыл к старейшему из оставшихся в живых Радужных Драконов. Маленькие искорки света побежали по нему, окружили его кольцом и засверкали в бесконечном пламенном кругу готовой вырваться магии. Долмур, прищурив глаза, посмотрел на него, затем выпрямился в кресле и мрачно сказал:
– Нет. Мне это пока не интересно.
– А! Значит, скоро придет день, когда вам станет это интересно?
– Такой день может наступить, когда я изменюсь настолько, чтобы поддаться соблазну такой мощи, – бесстрастно ответил Долмур Радужный Дракон. – Но это изменение не обрадует меня. И торопить его я не стану.
– Значит…
– Значит, уходите, Ингрил Амбелтер. Забирайте вашего посланца, вашего соглядатая и оставьте меня в покое.
Ингрил Амбелтер кивнул, и мерцающий камень исчез. Ладонь была пуста.
– Я понимаю и чту ваши желания, лорд Радужный Дракон, и не желаю обижать вас и приобрести в вашем лице врага. Во имя вашей погибшей родни я молю вас не забывать о моей просьбе. Если вы пожелаете отомстить…
– Уходите! – отрезал Долмур Радужный Дракон, вставая на ноги.
Он сделал один угрожающий шаг к Амбелтеру, но посланец просто сидел, слабо улыбаясь ему, и Долмур кратким жестким заклинанием уничтожил его.
Тяжело дыша, он подошел к окну и уставился на сад невидящим взором, не замечая ни единого дерева, ни единого цветка.
– Итак, началось, – прошептал он. – Куда раньше, чем мне хотелось бы… Но так всегда бывает.
Сжав губы, он резко отвернулся от окна, беззвучно проговаривая заклинания, дабы усилить свою защиту. Магическая энергия зазвенела и засветилась в воздухе вокруг него, и он неохотно добавил:
– Надо быть начеку. Настало время оправдать недобрую славу, которая так или иначе липнет к каждому чародею.
Дрожа, Эмбра прижала Дваер к груди и поспешно проговорила заклинание – и внезапный порыв ветра разметал стрелы, как рассеивает сухие листья буран предзимья.
Хоукрил пригнулся, уклоняясь от тучи стрел, и тут же бросился вперед, бешено вращая мечом, словно собирался отбивать стрелы.
Не вышло. Одна стрела скользнула по металлу и вонзилась в плечо достаточно глубоко, так что не выпала, пока он бежал. Вторая вошла в бок, как раз там, где шнуровкой соединялись пластины панциря, выбив воздух из легких Хоукрила и развернув его боком. У него в груди все вспыхнуло огнем, когда он попытался двинуться дальше. Еще две стрелы вонзились в него, лучник едва успел нырнуть в заросли, убегая от его меча, и тут бешеный ветер ударил его в спину, сбивая с ног.
Хоукрил ругнулся, не в силах терпеть жгучую боль в груди, но бросился вперед, пытаясь достать еще кого-нибудь среди деревьев, – и ветер бросил его прямо на затаившегося в лесу человека. Они оба тяжело рухнули наземь, рыча и катаясь, как звери, пытающиеся вонзить друг в друга острые стальные зубы.
Владычица Самоцветов смотрела, как сносит все на своем пути ее колдовской ветер. Он швырнул Тшамарру на землю, откатил в сторону от Эмбры ругающегося Краера, но… иначе каждый бы получил не меньше дюжины стрел.
Черные Земли полетел на траву, и даже Хоукрилу пришлось бороться с магическим ветром. Его, согнувшегося от боли, толкнуло в заросли, и Эмбра неохотно убрала заклинание. И сразу же на нее со всех сторон обрушился град стрел – на сей раз целились в нее.
Ловя ртом воздух, Тшамарра Талазорн обнаружила, что снова способна шевелиться. Вой ветра затих. Она валялась в дорожной грязи, пытаясь вздохнуть, не способная даже увидеть, не намеревается ли кто всадить в нее нож. Она быстро перевернулась на спину, увидела шевеление в зарослях, пятнышки безоблачного неба, проглядывающие сквозь листву, и летящие стрелы. Буря, вызванная заклинанием Эмбры, все еще качала ветви и листья прямо у нее перед носом.
Судорожно втянув воздух, Тшамарра попыталась прикинуть, какое бы ей самой применить заклятие, чтобы защитить сейчас и себя, и остальных. Она услышала вскрик Хоукрила, прерывистое дыхание, как и у нее самой, – наверное, то была Эмбра, – и стоны Краера, быстро удалявшиеся от нее. Она даже не осмелилась поднять голову, когда стрела за стрелой зажужжали в воздухе прямо над ней…
Эмбра бросилась прямо в грязь. Что-то больно ожгло ее локоть так, что рука онемела. Этот ожог быстро превратился в пронзительную, лишающую сил боль. Чародейка закусила губу, чтобы сдержать позыв рвоты. В ушах стоял звон от стрел, прошедших в каких-то дюймах от нее. Раненая рука стала мокрой, что-то струилось между пальцев. Ей не надо было смотреть, чтобы понять, что это кровь.
Ладно, раз вызванный Эмброй ветер собирается катить его, как пивную кружку, то пусть закатит прямо в заросли, где он хоть кого-то сумеет пырнуть. Хоть что-нибудь сделать, чтобы отвлечься от жгучей боли в плече, пронзенном стрелой…
Краер живенько катился, вобрав в грудь воздуху, чтобы издать боевой клич, но вместо этого ругнулся, когда ветер внезапно утих, а он все еще был слишком далеко от ближайшего дерева. А за этим деревом что-то шевелилось: судя по звуку, лучник менял позицию, чтобы получше видеть неподвижного противника и не промахнуться.
– Когти Темного! – ругнулся Краер, резко отталкиваясь ногами и поеживаясь – так было больно.
Он схватился за раненое плечо и на миг ослеп от боли. Вырвался из багрового тумана и бросился вперед, на сей раз с криком: «Чтоб вы все провалились!» – перекатился и расшиб себе костяшки пальцев, но так и не выпустил зажатых в кулаках кинжалов. Если боги будут благосклонны, он успеет использовать их, если только добежит до дерева…
– Довольно! – выкрикнула леди Эмбра и яростно направила свою силу в вышину, поверх деревьев, превращая воздух не в бешеный ветер, а в гигантскую руку, способную бить и швырять.
Воздух пошел волнами от тяжести. Она услышала ругань Краера, а потом перепуганные, злые крики где-то поодаль.
Огромный ствол с резким, оглушительным треском рухнул. Эмбра смотрела, как он падает и как, словно по сигналу, во все стороны полетели мелкие щепки и ветки. Обступающие ее деревья заскрипели и начали отклоняться от нее, все дальше… дальше…
Дорога под Эмброй дрогнула, и огромный корень выдернулся. Она успела вскочить на него и подняться, как раз чтобы увидеть, как в нее пускают стрелы пригнувшиеся лучники. Стиснув зубы – о, Трое, как больно! – Эмбра послала порыв ветра, который снес стрелы вправо, подальше от ее товарищей.
Деревья вокруг медленно валились, как открываются лепестки цветка. Одно упало со звуком, похожим на рев быка, и треск его падения заставил кое-кого из лучников завопить от ужаса. Эти вопли все еще раздавались, когда Эмбра услышала и еще кое-что: топот убегающих ног, обутых в тяжелые сапоги.
Кто-то взвизгнул от ужаса, кто-то прокричал нечто напоминающее боевой клич, а чей-то вопль резко оборвался в треске тяжело упавшего наземь дерева. Кто-то отчаянно сучил ногами, придавленный упавшим стволом, – это продолжалось недолго. Вопли людей мешались со стонами деревьев, когда магия Эмбры впечатывала в их стволы беззащитных лучников. Луки ломались, и те, кто все это видел, выскакивали из укрытий и, с ужасом глядя на Эмбру, разбегались в стороны.
Владычица Самоцветов балансировала на корне дерева, надеясь, что рука не сломана. Она чувствовала себя слабой и беспомощной, а ей нужны были покой и тишина, чтобы справиться с болью и вспомнить, как лечить раны при помощи Дваера. Это так просто, когда вокруг не бушует сражение и маг не ранен, но сейчас…
«Рогатая Владычица, как же больно!»
Ветер, вызванный Эмброй, ударил коня Эзендора, скакун испуганно попятился и под порывом ветра повалился на землю.
Черные Земли успел спрыгнуть с седла, и ветер отнес его в прыжке в сторону от упавшего коня. Пригнувшись, Эзендор бросился назад по дороге в ту сторону, откуда они приехали, преследуемый двумя стрелами, которые ветер отнес в сторону. Он оказался среди деревьев и стал, пригнувшись и перебегая от ствола к стволу, возвращаться в сторону Эмбры. С подветренной стороны четвертого дерева его ждали люди с обнаженными мечами и явно недружелюбными лицами. Эзендор Черные Земли одарил их хищной усмешкой и бросился вперед.
