Текст книги "Все, что мне нужно (ЛП)"

Автор книги: Э. Сальвадор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

– Можешь сделать шаг назад?

Ее ошеломленное выражение лица превращается в обиду.

– Действительно? Раньше ты не возражал против того, чтобы я была так близко. Стоит ли мне напомнить тебе о том, как много раз мы с тобой…

– Остановись. Я не хочу этого делать.

Вес всего этого медленно начинает скапливаться у меня в голове. Я чувствую резкий пульсирующий удар вокруг головы.

– Я не хочу спорить. Я сказал тебе, что закончил.

Она тяжело дышит.

– Но я не хочу, чтобы между нами что-то закончилось. У нас есть что-то действительно хорошее.

Я закончил дела. Конечно, мне не следовало делать это в клубе во время Хэллоуина, но Алексия отчаянно хотела знать, почему больше не прикасаюсь к ней. Я сказал ей, что сейчас не время и не место, но она не переставала преследовать меня и забрасывать вопросами.

– Мы можем быть друзьями, не более того, – предлагаю, повторяя то же самое, что делал на прошлой неделе.

– Смотри, – говорит она и делает еще один шаг, кладя руку на мой бицепс. – Я знаю, что ты в стрессе и у тебя много дел, но я могу тебе помочь. Вымещай это на мне.

Торжествующая улыбка расплывается на ее лице, когда я обхватываю ее запястье, но она резко падает, когда отпускаю и обхожу стороной.

– Дело не в стрессе или чем-то еще, о чем ты думаешь. Просто не хочу, чтобы ты чувствовала, будто я тебя выпроваживаю.

Она сидит на моем столе, скрестив ногу на ногу.

– Тогда скажи, что это такое, потому что я не понимаю, как мы прошли путь от траха в течение двух лет до того, как ты решил, что больше не хочешь меня.

Я держусь со всем своим терпением и надеюсь на Бога, что не уйду. Я усвоил урок Лолы, и последнее, чего хочу, это быть придурком.

– Не делай этого. Все прошло. Давай двигаться дальше.

– Все прошло? Просто так, да? – дуется она, глаза затуманиваются. – Что у нее есть такого, чего нет у меня?

Вытирая лицо ладонью, я устало вздыхаю.

– Не втягивай в это Лолу.

Алексия стоит, сардонически смеясь.

– Ты знаешь ее едва ли три месяца, всего три чертовых месяца, – с горечью выплевывает она. – Хотя ты знаешь меня уже два чертовых года, ТиДжей. Я не понимаю, не понимаю, почему она имеет значение, а я нет? Потому что последние два года я сосала твой член, а не она. Не говоря уже о всех остальных суках, но независимо от них, я была здесь! Не она!

Я поскрипываю зубами.

– Я не хочу этого делать.

– Я не уйду, пока ты мне не скажешь! – требует она. – Я не понимаю, как ты выбрал три месяца вместо двух лет.

Я так старался, правда, но больше не могу. Разговор выходит из-под контроля, и я в нескольких секундах от того, чтобы сойти с ума. Знаю, что я ей не нравлюсь в романтическом плане; это просто еще один способ получить то, что она хочет.

Сделав вдох, игнорирую пульсирующую головную боль и говорю именно то, что должен был сказать с самого начала. Что-то, что мне хотелось бы сказать намного раньше.

– Ты действительно хочешь правды?

– Да, – уверенно отвечает Алексия.

– С ней я вижу будущее, а с тобой не вижу ничего.

Ее смех сух и лишен юмора.

– Конечно, ты должен. Не похоже, что у тебя есть другой выбор. У тебя с ней чертов ребенок!

Я вздыхаю.

– Когда я впервые встретил Лолу, возникла эта незначительная искра. Я думал, что это было вызвано моментом, острыми ощущениями.

Но она всегда была чем-то большим. Лола – это прилив адреналина, который никогда не прекращается. Она гораздо более захватывающая, чем все, что может предложить жизнь.

– Было так неожиданно встретиться с ней, но это чертовски здорово, – я делаю паузу, обдумывая, хочу ли продолжать, но, черт возьми, я собираюсь убедиться, что донесу свою точку зрения. – Встреча с тобой никогда не была такой. С самого начала моя душа столкнулась с ее душой и так и не смогла отпустить ее.

– Ох, – говорит Алексия слабым голосом.

На ее лице мелькает печаль, но ее сменяет хитрая улыбка.

– Что ж, удачи, что она поверит в это. Она тебе понадобится.

Алексия проходит мимо меня, хлопнув за собой дверью.

Глава 35

Лола

Мой желудок громко урчит, но я игнорирую это и смотрю на Феникса. Он играет в манеже и одновременно наблюдает за «Немо». Он не должен сейчас бодрствовать. Ему уже давно пора спать, но сегодня вечером Феникс решил, что не хочет спать. Обычно я бы этого не позволила, но была настолько занята работой и школьными заданиями, что забыла, что должна сдать картину к воскресенью.

Возможно, это не вылетело бы из головы, если бы я не была слишком занята размышлениями обо всем, что произошло на прошлой неделе.

Я продолжаю обдумывать каждый взгляд, каждое прикосновение, каждое сказанное слово. Не помогает то, что ТиДжей купил кофемашину и дал ключ от дома. Отвлекаюсь на телефон, гудящий на журнальном столике, но полностью замираю, когда вижу имя вызывающего абонента.

ТиДжей

Отложив палитру и кисть, я раздумываю, стоит ли ответить. Что, если он пьян и случайно позвонил? Или что, если он позвонил мне, а я отвечу и услышу голос другой девушки?

Нет, я уверена, что это ничего, но что, если… перестань, Лола.

Прежде чем позволить себе задуматься о безграничных возможностях, я отвечаю.

– Персик, привет.

– Эй… все в порядке? – нерешительно спрашиваю.

– Да, все в порядке. Ты не спала, да? Бля, это какой-то идиотский вопрос. Конечно, ты, вероятно, спала. Уже почти полночь. Сейчас действительно плохое время, не так ли?

– Спала, что такое сон? – усмехаюсь я, глядя на картину молодоженов, которую нужно отправить к воскресенью.

Он смеётся в ответ.

– Я восприму это как «нет».

– Подожди, ты пьян?

Он вздыхает с облегчением.

– Нет, к счастью, нет.

Поместив телефон между плечом и ухом, я встаю со стула, вытягивая руки над головой, пока не слышу два хлопка.

– Что это должно означать?

– Ребята, они… ты знаешь, это не имеет значения. Это неподходящее время для звонка?

Я делаю паузу, отмечая напряжение в его голосе и отсутствие шума на заднем плане. В его комнате полностью и совершенно бесшумно.

– Нет, совсем нет. Я просто работаю, – отхожу от холста, еще раз взглянув на Феникса, прежде чем идти на кухню. – Ты в порядке?

– Я… да, я в порядке, – слышу улыбку в голосе, но его реакция далека от реальности. – Ты собираешься спать в ближайшее время?

– Нет. Феникс решил, что сегодня не пойдет спать.

– Мне показалось, что я услышал его на заднем плане.

Его голос меняется, звучит легче и счастливее, чем секунду назад.

– Тебе помочь уложить его спать?

Я улыбаюсь инсинуации его вопроса.

– Ты хочешь помочь мне уложить его спать?

– Именно.

– Ты будешь здесь около часа ночи. Действительно собираешься приехать?

– А что, если я скажу, что уже это сделал?

– Ты здесь? – у меня резко участился пульс, от которого по всему телу разнеслась электрическая дрожь. – Перестань обманывать. Я тебе не верю.

– Открой дверь.

Мои глаза быстро перескакивают на дверь, глядя на нее так, будто он появится в любую секунду.

– Давай, Персик, открой дверь. Здесь холодно.

Я остаюсь на месте, трудно поверить, что ТиДжей добровольно покинул вечеринку, проехал час и теперь здесь. Но я быстро понимаю, что он не лжет, когда в коридоре эхом раздаются три тихих стука.

– Наверное, я заслуживаю того, чтобы замерзнуть, но давай, помилуй меня.

Его слова выводят меня из ступора, и, прежде чем успеваю осознать, я уже у двери. Бросаю быстрый взгляд на свой наряд, съеживаясь от огромной и очень старой, испачканной краской рубашки и спортивных штанов. На них есть пятна новой и старой краски, а также дыры, накопившиеся за годы.

Я выгляжу трагически неряшливо, но кого это волнует? Я не собираюсь об этом задумываться.

– Тебе не обязательно открывать дверь, я просто хотел услышать твой голос, – говорит он, когда я открываю дверь.

Я собираюсь что-то сказать, но ничего не выходит.

Это ничего не значит – напоминаю себе.

– Мы больше не притворяемся, – говорю я, вешая трубку.

– Я знаю.

Я бросаю на него вопросительный взгляд.

– Тогда не говори таких вещей.

Поскольку мы оба были так заняты, то почти не виделись и не разговаривали друг с другом. К счастью, девочки помогли мне с Фениксом, встретив ТиДжея на полпути, чтобы он мог провести с ним некоторое время.

Они не знают, что произошло, и я не собираюсь рассказывать. Мы с ТиДжеем договорились, что это будет ночь притворства. Я, конечно, притворяюсь, что он не заставил меня кончить на его пальцы, или что хотела, чтобы все пошло дальше.

– Я сейчас не притворяюсь. Просто хотел услышать твой голос, – говорит он задумчиво, а уголки губ приподнимаются в маленькой грустной улыбке. – Обещаю, что это не было притворством. Я имел в виду именно это. Я серьезно.

Холодный ветерок напоминает, что я не дышу, а он все еще стоит снаружи.

Я игнорирую вихрь эмоций, охвативший сердце и разум, и отхожу в сторону, жестом приглашая его войти. Меньше всего хочу, чтобы слова, которые ничего не значат, отвлекали меня. Даже если они могут звучать искренне и заставить мое сердце сжаться.

– Тебе действительно было так скучно?

Он заходит внутрь и закрывает за собой дверь.

– Скучно?

– Сегодня вечер пятницы, около полуночи, и ты пришел сюда. Сейнт прислал мне видео, – объясняю я, и этой небольшой информации достаточно, чтобы ТиДжей понял, о чем я говорю. – Он хотел, чтобы я убедила Дейзи прийти, но она сегодня работает.

Даже если бы ей не пришлось, она бы не пошла.

ТиДжей снимает кроссовки и, когда его взгляд останавливается на моей одежде, улыбается.

– Перестань так на меня смотреть. Я знаю, что выгляжу неряшливо.

– Это не так, но я смотрю не на это. У тебя просто немного краски. Могу я? – он поднимает руку, ожидая моего одобрения.

Знаю, что на других частях тела больше краски, но все же киваю.

Он поднимает руку и нежно проводит подушечкой большого пальца по моей шее, медленно продвигаясь вниз.

Я стою как можно тише, напоминая себе, что нужно дышать и надеюсь, что он не почувствует, как тяжело колотится мое сердце, и не скажет что-нибудь о появляющихся мурашках.

– Так неужели это было так скучно?

Он поднимает бровь, внимательно глядя на краску на моей шее.

– Скучно?

– Вы только что выиграли свою первую игру в сезоне. Я думала, ты будешь праздновать вместе с остальными ребятами. Кстати, поздравляю.

Его большой палец замирает, обжигая кожу и оставаясь на том же месте.

– Ты смотрела игру?

– Немного. В комнате отдыха работал телевизор, – признаюсь, опуская ту часть, что я слишком отвлеклась, наблюдая за его игрой, что тридцатиминутный перерыв превратился в сорок пять минут.

– Хорошо, что ты не досмотрела до конца. Это было полное дерьмо, – сухо отвечает он и продолжает стирать краску.

Я была слишком сосредоточена на своих бурных эмоциях и не заметила напряжения в его глазах, голосе и плечах.

– Все в порядке?

Он пожимает плечами, ничего не говоря.

Возможно, я не смотрела все это целиком, но знаю, что они выиграли с преимуществом в одно очко, и некоторые люди говорили не самые приятные вещи.

– Я здесь, если ты хочешь поговорить.

Я мягко улыбаюсь ему.

ТиДжей отвечает не сразу. Тишина сохраняется, но когда говорит, я чувствую, как его большой палец скользит по моей ключице.

– Вечеринка не была скучной. Мне просто нужен был свежий воздух.

– Ты ехал час на свежий воздух? Не кажется ли тебе, что это пустая трата газа?

Он переводит взгляд вверх, и его губы изгибаются в легкой улыбке.

– Нет, это не пустая трата, если оно того стоит.

Я сглатываю, руки становятся липкими по бокам.

– Так ли это?

– Да, это как раз то, что мне было нужно.

Его прикрытые глаза скользнули по моим губам, и я не могу не облизать их.

Барабаню пальцами по бедру, гадая, не собираюсь ли я совершить ошибку, но это бессмысленно, потому что у моих ног есть собственное мнение. Подхожу ближе, встаю на цыпочки, а его руки обхватывают мою шею, направляя ближе к нему.

Как только собираюсь потеряться в нем, Феникс зовет меня.

– Ма!

Мы расстаемся, и я моргаю, ошеломление, в котором находилась, исчезает.

– Мне действительно нужно уложить его спать.

Я оборачиваюсь, прерывисто дыша.

– Он всегда в это время не спит? – спрашивает ТиДжей, следуя за мной.

– Не всегда, но иногда.

Когда мы входим в гостиную, то оба посмеиваемся при виде Феникса. Он стоит, прижавшись лицом к сетчатой ​​стенке манежа.

У Феникса перехватывает дыхание и он отталкивается от стены, подпрыгивая и улыбаясь, когда замечает позади меня ТиДжея.

– Т!

– Эй, маленький медвежонок, – приветствует ТиДжей, когда Феникс поднимает руки, нетерпеливо и взволнованно умоляя, чтобы его взяли на руки. – Почему ты еще не спишь, а?

ТиДжей наклоняется над манежем и подхватывает малыша, щекоча при этом.

– Тебе уже давно пора спать.

– Ты смотришь «Немо»? – воодушевленно спрашивает Феникс.

Он нежно улыбается ему.

– Тебе нравится Немо?

– Да!

Волна эмоций возвращается, сжимая сердце так, как я никогда раньше не чувствовала. Что-то вроде теплых объятий, но гораздо более интенсивных, вроде… нет, нет, нет, абсолютно нет.

Конечно, он дал Фениксу очень милое прозвище и держит его так, словно не хочет отпускать. А что, если Феникс смотрит на ТиДжея так, как будто он весь мир, и чувствует себя с ним очень комфортно?

– Я думаю, кто-то готов идти спать.

Голос ТиДжея прерывает мои суетливые мысли. Он смотрит на Феникса, когда тот трет глаза и зевает.

Мои мысли уже совсем спутаны. Они хаотичны, но в хорошем смысле, и я это ненавижу. Я хочу, чтобы они остановились, но когда смотрю на Феникса, прижавшегося к груди ТиДжея, он обнимает его руками за шею, а ТиДжей медленно потирает ладонью спину, я чертовски таю.

– Я возьму его.

Я собираюсь взять его, и оказываюсь в шоке, когда Феникс крепко хватает ТиДжея за рубашку и качает головой.

– Нет, – сонно бормочет он, прижимаясь лицом к груди.

– Давай, тебе будет удобнее в своей постели, – пытаюсь еще раз, но Феникс не сдается. – Ты не можешь спать на своем отце. Он тоже устал. Разве ты… что? – останавливаюсь, когда губы ТиДжея поднимаются вверх, а взгляд смягчается.

– Ничего… Я не устал.

– Но ты просто…

– Я в порядке. Я не против остаться, если ты не против.

– Уже довольно поздно.

Я колеблюсь, глядя на Феникса. Его глаза трепещут, но, словно чувствуя, что я задерживаюсь, он держится за рубашку ТиДжея, как будто от этого зависит его жизнь.

– Не совсем. На самом деле еще довольно рано.

– ТиДжей…

– Ты можешь выгнать меня, когда Феникс окончательно уснет, но я не уйду. Это было бы несправедливо по отношению к тебе, и ты только посмотри, как ему комфортно.

Он не лжет. Феникс выглядит таким уютным, что мне не хотелось бы его перемещать. И не хватает сил сказать ему «нет». Мне очень нужно закончить картину.

– Хорошо, спасибо.

Я улыбаюсь ему.

– Не благодари меня. Я просто делаю то, что должен был сделать с самого начала.

Месяц назад мне было бы трудно поверить в его слова. С другой стороны, тогда мне было бы трудно поверить во все, что связано с ТиДжеем. Но я не чувствую того, что чувствовала тогда, и эта мысль нервирует больше, чем следовало бы.

– Так над чем ты работаешь?

К счастью, ТиДжей меняет ход разговора и мои мысли. Он осторожно подходит к холсту, как будто боится, что разбудит Феникса, и как только оказывается перед ним, его брови взлетают вверх, а губы приоткрываются.

– Ух ты.

Стоя рядом, я смотрю на ТиДжея, пока он поглощает картину. Когда его взгляд скользит по холсту, он качает головой, повторяя «вау» каждый раз, когда сосредотачивается на определенной детали.

– Детали безумны. Ты просто…

Он замолкает на полуслове и смотрит на меня так же, как секунду назад смотрел на картину. Он резко вдыхает воздух и улыбается.

– Ты необыкновенная. Клянусь, ты никогда не перестанешь меня удивлять.

Когда беру кисть, у меня на щеках разливается жар.

– Спасибо. Я, э, должна закончить это. Мне осталось добавить еще несколько деталей, и тогда я закончу.

Сделав несколько шагов назад, он игриво говорит:

– Не волнуйся. Обещаю, я не буду тебя беспокоить. Просто притворись, что меня здесь нет.

Верный своему слову, ТиДжей меня не беспокоит. Оглядываясь назад, это не имеет значения, потому что притвориться, что его здесь нет, сложно.

Он ходил взад и вперед по моей гостиной, а Феникс все это время крепко спал у него на груди. Его шаги легкие, едва слышные, так что это не проблема.

Но мне бы хотелось, чтобы они были тяжелыми и громкими, как я ожидала, чтобы был повод выгнать его, но это не так. Его рост и темп не являются тем, что трудно игнорировать. Дело в том, насколько мое тело осознает его. Ощущение ошеломляющее. Я допустила две ошибки при рисовании, потому что не могла сосредоточиться.

Оглядываясь через плечо, я замечаю ТиДжея, стоящего перед стеной с картинами и все еще держащего в руках Феникса.

Этот взгляд не должен воздействовать на определенные части моего тела, но это так.

– Ты не хочешь его уложить?

Я спрашивала уже раза четыре, но каждый раз ТиДжей смотрит на меня и говорит:

– Могу ли я подержать его еще немного?

И эти слова, Боже, эти слова не должны вызывать у меня определенные чувства.

– Ты можешь держать его столько, сколько захочешь. Я просто подумала, что ты захочешь дать своим рукам отдохнуть. Как бы я ни любила Феникса, он немного тяжеловат.

Его губы кривятся.

– На самом деле он довольно легкий. Весит, наверное, столько же, сколько буханка хлеба.

– Буханка хлеба?

Я сдерживаю улыбку, поворачиваюсь и беру лак и кисть.

– Это то, что сказал Джейден. Он всегда думает о еде.

Я слышу его веселый голос, и его шаги приближаются, пока не чувствую его позади себя.

Тяжело вздохнув, переливаю немного лака в другую палитру и макаю кисть.

– Так сказала Кара. Он действительно любит поесть, да?

– Нет, он обожает поесть.

Я тихо посмеиваюсь, провожу мокрой кистью по холсту.

– Что это такое? – спрашивает он.

– Это лак. Он помогает улучшить и защитить картину. Заставить ее выглядеть в десять раз лучше, чем сейчас.

Возможно, я не самый уверенный в себе человек в мире, но все же немного уверена и горжусь своим искусством.

ТиДжей мычит.

– Завораживающе.

– Это так? – откидываю голову назад, чтобы посмотреть на него, но обнаруживаю, что ТиДжей уже смотрит на меня сверху вниз. – Что? У меня на лице краска?

– Нет, я…

Он делает паузу, когда мой желудок смущенно урчит. Его взгляд скользнул по моим рукам, покрытым сухой и влажной краской, а затем по холсту. Когда поворачивается ко мне, на его лице отражается беспокойство.

– Сколько ты работала над этой картиной?

– Несколько часов. Я бы закончила раньше, но нужно было убедиться, что кристаллы на вуали… – останавливаюсь я, губы сжимаются, а в животе снова урчит.

– Давай я принесу тебе что-нибудь поесть.

– Нет, все нормально.

– Ло…

– Уже поздно.

Я смотрю на время на телефоне.

– И я уверена, что все либо закрыто, либо закрывается.

– Я уверен, что смогу найти что-нибудь открытое, – упорствует он.

– Нет, правда, все в порядке. Я могу кое-что сделать здесь.

Его глаза бегают во всех направлениях, как будто колеблется. После нескольких секунд созерцания они снова приземляются на меня.

– Я могу помочь тебе. Я, э-э, не умею готовить, но уверен, что смогу в этом разобраться.

– У тебя нет… ты не умеешь готовить?

– У меня никогда не было необходимости знать, как это сделать. Я пробовал несколько раз, и в последний раз… ну, скажем так, пришлось вызывать пожарную охрану.

– Так плохо?

– Да, плохо.

Я подавляю желание улыбнуться.

– Что ж, я тебе покажу, но ты должен пообещать, что не сожжешь мою кухню. Мне бы очень хотелось вернуть свой залог.

– Я обещаю сделать все возможное, чтобы не сжечь ее.

ТиДжей поднимает ладонь вверх, на его лице расплывается улыбка.

– Итак, что мы делаем?

Глава 36

ТиДжей

Мои пятничные вечера всегда состояли из вечеринок, спальни или гостиничного номера, когда я был на выездных играх. Никогда в своих самых смелых мечтах я бы не подумал, что буду учиться готовить блины с черникой вместе с матерью моего ребенка в два часа ночи.

Это немного дико, но в хорошем смысле, и я надеюсь, что это не сон, потому что просыпаться будет отстойно.

Приехать сюда было лучшим решением, которое я когда-либо мог принять.

После ухода Алексии у меня не было желания спускаться вниз и притворяться, что все в порядке, потому что чувствовал себя опустошенным. Не физически, а морально. Интервью после игры и поток негативных комментариев, которые видел обо мне в социальных сетях, сводят с ума. Это первая игра в сезоне. Я не должен был позволять этому задеть меня.

Хотя чувство опустошенности беспокоило меня меньше всего, поскольку я вновь осознал свои чувства к Лоле. Это пугает до чертиков.

Звучит смешно бояться того, что чувствую, но я никогда никого не хотел так сильно, как ее. Я жажду услышать ее смех, увидеть улыбку, ее взгляд на мне и только на мне. Я был бы тем, кем она хотела, если бы только позволила.

Чувствуя себя задыхающимся и разбитым, я вышел из дома и уехал, не имея в виду пункта назначения. Нужно было просто уйти, но меня снова поглотили мысли о Фениксе и Лоле. Прежде чем осознал, я уже был возле ее квартиры, надеясь, что Лола проснется.

Теперь я надеюсь, что будет такое же желание научиться готовить блины.

Я имею в виду, насколько это может быть сложно?

Мы стоим бок о бок, глядя на ингредиенты, лежащие на прилавке перед нами.

Феникс в своей комнате крепко спит. Слава Богу за это, потому что не уверен, что смогу одновременно наблюдать за ним и уделять внимание блинам. Многозадачность с ребенком – это отдельная работа. Я хвалю всех родителей, которые это делают.

Беря коробку со смесью для блинов, Лола смотрит на меня.

– Прежде чем мы начнем, просто хочу, чтобы ты знал, что я ужасно следую указаниям. Я просто наливаю и перемешиваю.

– Наливать и перемешивать, понял, – ухмыляюсь, показывая ей большой палец вверх.

Лола поворачивается, но я вижу, как дергается уголок ее губы. Она тянет за язычок сбоку коробки и высыпает порошок в миску.

– Лично мне нравится использовать молоко вместо воды, потому что оно делает их более воздушными, – объясняет Лола, наливая молоко в миску. Затем продолжает смешивать ингредиенты венчиком, и как только достигает желаемой консистенции, берет горсть черники и бросает в тесто. – И не забудь держать на среднем огне.

Она бросает на меня взгляд, ее губы приподнимаются вверх, напоминая, что у меня сильный жар.

– Ты издеваешься?

– Нет, конечно нет, – она качает головой, уголки ее губ приподнимаются выше. – Это просто напоминание, вот и все.

Я прищуриваюсь, сдерживая улыбку.

– Верно, напоминание.

На ее лице расплывается яркая улыбка, и мне трудно не улыбнуться. И когда Лола смотрит на меня, я не могу не позволить губам расплыться в улыбке, отражающей ее.

– Возьми масло и намажь сковороду, – советует она.

Я делаю, как она говорит, а затем беру миску и наливаю немного теста. Я изо всех сил стараюсь сделать их круглыми, но в лучшем случае они овальные.

– Ладно, это не так уж и плохо.

– Легко, правда? Теперь все, что нужно сделать, это подождать, пока появятся пузыри, а затем перевернуть его.

Не отрывая глаз от блинов, я терпеливо жду пузырьков и, как только они появляются, переворачиваю. Я выдыхаю, даже не осознавая, что сдерживаюсь, когда вижу, какие они совершенно золотые.

– Ебать. Я не сжег его.

Лола тихо хихикает.

– Теперь все, что нужно сделать, это дать ему минуту, а затем ты сможешь взглянуть, чтобы убедиться, что эта сторона тоже золотисто-коричневая. Если да, то можешь снять его.

Я делаю именно это и повторяю процесс снова, без помощи Лолы. Она, должно быть, очень доверяет мне, потому что на мгновение отходит, чтобы взять что-то похожее на большую записную книжку.

Осмотрев блины еще раз, я наблюдаю, как она листает страницы, и понимаю, что это ежедневник. Между ее бровями образуется небольшая складка, а глаза увеличиваются в размерах, когда она приближает их к лицу.

– Черт возьми, – бормочет Лола себе под нос, хватая телефон. Ее глаза мечутся между экраном и страницами, как будто пытается что-то подтвердить. Она резко выдыхает, кладет обе вещи на стол и барабанит пальцами по стойке.

– Все в порядке?

– Да, нет. На днях Феникс залез в мои вещи и нашел ежедневник.

Она переворачивает его, показывая мне порванные и цветные страницы.

Я вздрагиваю от того, насколько плохо это выглядит, потому что это едва читаемо.

– Я собиралась купить новый, но откладывала это. Поэтому просто перенесла все свои даты в календарь на телефоне.

Она смеется про себя, но это лишено юмора.

– Почему-то я пропустила свадьбу, которую забронировала на следующую субботу, и не добавила в телефон. У меня нет няни…

– Я присмотрю за Фениксом.

– Но накануне вечером у тебя выездная игра. Я не могу просить тебя об этом.

– Утром мы будем дома.

Я не упоминаю, что у меня сегодня тренировка, но она и так выглядит напряженной, и последнее, чего хочу это добавить еще больше. Не знаю, как, черт возьми, я справлюсь и как сам не буду подвергаться стрессу. Я никогда не заботился о Фениксе один. Черт, я никогда не оставался с ним наедине больше минуты или двух.

Потенциально это может обернуться катастрофой, но я все понимаю. Я так думаю.

Лола размышляет, барабаня пальцами.

– Ты уверен?

– Да, я уверен. Пожалуйста, не переживай. В любом случае, это должно было случиться, – говорю я, надеясь снять напряжение.

Вижу, как ее застывшее тело медленно расслабляется, а барабанный бой прекращается.

– Ты точно уверен?

Уверен ли я, что не облажаюсь? Точно нет.

– Я уверен.

– Хорошо.

Лола делает небольшой вдох, изгибает губы и постукивает пальцами по экрану. Наверное, добавила эту дату в свой календарь.

Она маленькая, но эта улыбка чертовски того стоит.

– Можно вопрос?

Сняв со сковороды последний блин, я выключаю огонь.

– Да, что угодно.

Она откладывает телефон, обращая все внимание на меня.

– Это может показаться глупым вопросом. Ты уже работаешь живым художником, но собираешься учиться. Почему?

– Это мой план «Б». На случай, если быть уличным художником не получится. И это глупо, но… – она делает паузу, колеблясь. – Я пытаюсь доказать, что мои родители не правы, хотя они никогда об этом не узнают.

Мне нужно все, чтобы не сократить пространство между нами и не заключить ее в объятия.

Зная то, что знаю сейчас, я чувствую себя еще большим куском дерьма, чем раньше. С тех пор, как она рассказала, я думал о том, что родители выгнали ее, потому что она забеременела. Если раньше я не чувствовал себя виноватым, то сейчас это определенно так. Знаю, что не имел никакого контроля над этим вопросом, но мне не становится легче от осознания того, что ей пришлось во всем разбираться самостоятельно.

– Мне жаль. Мне не следовало поднимать эту тему.

– Нет, не извиняйся.

Надеюсь, что то, что я собираюсь сказать, не сделает ситуацию еще хуже, потому что понятия не имею, что делаю.

– Помнишь, я говорил, что мы будем в жизни друг друга навсегда? Это значит, что, если я тебе когда-нибудь понадоблюсь, я буду рядом. Если нужно поговорить, или тебя нужно обнять или что-то еще, я буду рядом. Я всегда напишу или перезвоню.

Лола смотрит на меня удрученно. Маленькая грустная улыбка медленно поднимается на ее губах.

– Когда я сказала родителям, что беременна, они разозлились, но, на удивление, не так сильно, как я сначала думала. Но только потому, что они думали, что это от Мэтта, бывшего парня. Когда сказала им, что это не его ребенок, тогда все изменилось. Они поставили ультиматум. Я либо делаю аборт и мы делаем вид, будто ничего не произошло, либо оставляю ребенка и ухожу из дома. Ну, это было больше похоже на то: «оставь ребенка, но тебе здесь никогда не будут рады. Ты будешь для нас никем». Было еще несколько слов, но повторять, честно говоря, бессмысленно.

Немного помолчав, она говорит:

– Я думала об этом. Я много раз думала об аборте, потому что это облегчило бы им жизнь. Все это время я думала о них, но никогда о себе. Они никогда не думали обо мне. Знаю, что облажалась. Это была моя вина, потому что не была в достаточной безопасности и не была достаточно осторожна. Меня просто было… недостаточно.

Ее нижняя губа дрожит, а глаза становятся остекленевшими, но, несмотря на это, она улыбается так, словно чертовски серьезна. И я ненавижу это, не ее улыбку, а осознание того, что Лола чувствует, что нужно что-то доказать кому-то, кто ничего не значит.

Одинокая слеза скатывается по ее лицу, она быстро вытирает ее и качает головой.

– Извини, это глупо.

– Не извиняйся, это не глупо.

Я изо всех сил стараюсь сдержать гнев и обдумать то, что хочу сказать, но слово «аборт» продолжает повторяться в голове. В конечном счете выбор был бы за ней, и я бы поддержал ее, несмотря ни на что, но теперь, когда знаю, что это был ультиматум, который ей поставили родители, меня тошнит. Потому что это было выгодно не ей, а им.

– Это так, чувствовать себя по отношению к кому-то, кто ничего не значит. Я знаю, о чем ты думаешь. Неправильно хотеть доказать их неправоту, когда они никогда этого не узнают. Но ты бы видел, как родители выглядели, когда я столкнулась с ними и рассказала о своем бизнесе, о смене специальности, – улыбка на ее лице исчезает, и она всхлипывает. – «Конечно, ты бы выбрала что-нибудь простое, что никогда ни к чему не приведет. Ты всего лишь неудачница», – вот что сказали они.

Когда вторая слеза скатывается по ее щеке, я решаю наплевать на все, заключая ее в объятия.

Лола тает в моих объятиях, издавая удрученный вздох.

– Может быть, они правы. Возможно, я неудачница. У меня теперь почти нет клиентов…

Обхватив шею, я поднимаю ее подбородок большим пальцем, чтобы встретиться с ее мрачными глазами.

– Я не позволяю тебе так говорить о себе. Мы не знакомы давно, но могу сказать, что никогда не встречал никого столь же сильного, как ты. Ты удивляешь меня не только потому, что талантлива, но и потому, что продолжала упорствовать, несмотря на все, что произошло. Ты такая необыкновенная. Пожалуйста, никогда и никому не позволяй заставить тебя поверить в обратное.

Еще одна слеза выкатилась из ее глаз, и, прежде чем она падает, я вытираю ее другой рукой, а затем заправляю распущенные пряди волос Лолы за ухо.

– Мне очень жаль, – хрипит она.

– Тебе не о чем сожалеть.

– Я должна была научить тебя готовить блины, а не делать эту ночь угнетающей. Боже, я в беспорядке.

Она опускает голову мне на грудь и бормочет:

– Это неловко.

Я обнимаю ее за плечи и медленно провожу ладонью по спине.

– Ты действительно успешно научила меня. Я не сжег твою кухню, так что залог ты обязательно вернешь.

Слабое, но я слышу ее хихиканье.

– И ты не сделала ночь угнетающей.

Я перестаю гладить ее спину и кладу пальцы ей под подбородок, откидывая его назад, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.

Лола такая чертовски красивая, что даже не осознает этого. Она говорит, что неряшлива, но девушка как произведение искусства. Она какая-то хаотичная, притягательная и вся в цветах вселенной. Я имею в виду это не потому, что у нее на коже краска. Нет, это сочетание янтарного и зеленого в ее глазах, золотисто-медные волосы, румянец, иногда покрывающий щеки…