Текст книги "Все, что мне нужно (ЛП)"

Автор книги: Э. Сальвадор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

– Но вернемся к важной теме. Домашние лепешки.

Она держит тако, глядя на него с восхищением. Забавно видеть ее такой взволнованной. Не думаю, что я когда-либо встречал человека, который любил бы тако так же сильно, как Джейден любит его, когда он пьян. Правда, он любит любую еду, пьяный или нет.

– Так я прошел? Ты впечатлена?

– Я не знаю. Я должна сначала попробовать.

Она медленно жует, а затем ее брови поднимаются вверх, как и улыбка на ее лице. Но не это приводит меня в перенапряжение. Это тихий стон и то, как ее глаза закрываются.

Она качает головой, откусывая еще кусочек.

– Я… это… вау.

Она счастливо вздыхает.

– Мне нужно нечто большее, чем просто «вау». Как бы ты это оценила?

Откуда-то на меня нахлынула волна ностальгии. Меня привлекают воспоминания двухлетней давности.

Лола ненадолго напрягается. Доедая тако, она делает глоток и прочищает горло.

Приходило ли это ей в голову так же, как и мне?

– Сто. Это, – она держит еще один тако, – совершенство. Возможно, лучшее, что я когда-либо пробовала. Если ты когда-нибудь встретишь маму Дейзи, не говори ей, что я это сказала.

Сияющая улыбка на ее лице заразительна. Я ухмыляюсь так же широко, как и она.

– Обещаю, ничего не скажу, но я рад, что смог оправдать твои ожидания.

Я знал, что она отправила это случайно. Ребята также узнали об этом, когда Сейнт заглянул мне через плечо и прочитал сообщение вслух. Они притворились, что задыхаются, когда я пил воду, и отметили, что я отчаянно пытался появиться, когда она не собиралась присылать это мне.

Возможно, это отчаяние, но я просто хочу, чтобы она перестала меня избегать. Я знаю, почему она это делает, и понимаю, но это не значит, что мне это должно нравиться.

Мое колено, ударившееся о ее ногу, вернуло к ней.

– Извини, я действительно ничего не могу с собой поделать.

На ее губах появляется легкая улыбка.

– Я знаю. Мне просто нужно к этому привыкнуть, да?

– Да, тебе следует. Ты застряла со мной на всю жизнь, так что…

Я внезапно возвращаюсь в тот момент, когда сказал именно эти слова два года назад.

Пляж, держась за руки, договоренность о том, что мы застряли друг с другом на всю жизнь, но мы имели в виду не это. Мы застряли на всю жизнь, пока ей не пришлось уйти.

Я понятия не имею, как я до сих пор это помню или как после того, как я некоторое время об этом не думал, это всплывает в голове, как будто произошло вчера.

Она тоже об этом думает?

– Ты знаешь, я имел в виду, это из-за Феникса. Мы всегда будем привязаны друг к другу.

Я шучу, чтобы снять неловкое напряжение, но она только кивает.

Мы погружаемся в неловкое молчание, пока не закончим с едой и не сядем в мою машину. Единственный раз, когда Лола нарушила молчание, был, чтобы поблагодарить меня за еду, поездку и указать дорогу.

Небо, грохочущее вдалеке, отражает то, как проходит сегодняшняя ночь.

Черт возьми.

Приняв решение, не раздумывая, я оттягиваюсь в сторону, настолько далеко, чтобы нас никто не смог ударить.

– Что ты делаешь?

Я выключаю зажигание и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. Я нажимаю кнопку, чтобы включить свет в машине, и клянусь, если бы взгляд мог убивать, я был бы мертв.

– Что ты…

– Боже, мне чертовски жаль.

Ее взгляд падает на мое подпрыгивающее колено. Ненавижу, как мне становится неловко, но я преодолеваю дискомфорт.

– Я знаю, что ничто не изменит того, что я сказал, но просто хочу, чтобы ты знала: мне чертовски жаль. Если бы мог, я бы взял все, что сказал, обратно. Я бы действительно сделал это.

Что-то сверкает в ее глазах, но также быстро, как и возникает, оно угасает.

– Прими мои…

Лола вздрагивает от оглушительного рева, и яркие серебряные вспышки прочерчивают ночное небо.

Она хватает меня за руку, крепко сжимая ее, когда дождь льет резко, капли шлепают по лобовому стеклу. Вода заслоняет дорогу впереди, делая все похожим на нечеткое пятно.

Это очень громко, но недостаточно, чтобы заглушить биение моего сердца в груди. Кровь стучит в моих ушах.

Я смотрю на ее руку и сжимаю зубы, когда ее ногти впиваются в мою кожу. Это не больно, но, черт возьми, это приятно.

– Похоже, мы не можем пойти домой.

Она смотрит на наши руки. Она так быстро убирает их, что можно подумать, я горю. Хотя такое ощущение, что это правда.

– Мы могли бы сделать это, если бы ты не остановился.

– Мы не собирались это делать.

Она проводит пальцами по волосам, разделяя их на другую сторону.

– Тебе не нужно было останавливаться или извиняться. С меня хватит.

Я издеваюсь.

– Очевидно, что нет.

– Я уже с этим справилась, – говорит она сквозь стиснутые зубы.

– Нет, потому что, если бы ты была такой, ты бы не вела себя так, как будто меня не существует. Я знаю, что ты избегала меня в кампусе.

Она выглядит удивленной, как будто не думала, что я замечу.

Поначалу я пытался притвориться, будто это не так, но не мог игнорировать боль в груди каждый раз, когда она поворачивалась в другую сторону, увидев меня.

Она качает головой.

– Я не знаю, чего ты от меня хочешь.

– Я… я хочу…

Она вздыхает.

– Мы ничего друг другу не должны. У нас есть общий ребенок. Мы можем поладить, но нам не нужно притворяться друзьями.

– А кто сказал, что я хочу притворяться?

Неуверенность отражается на ее лице. Вроде бы она хочет, но боится.

– Что тебе нужно, чтобы поверить, что я не хочу притворяться?

– Ничего. Мне не нужно, чтобы ты…

– Хочешь, чтобы я встал на колени и извинился? – отчаянно спрашиваю я, мое колено дрожит сильнее.

– Давай, что ты делаешь?

Отстегнув ремень безопасности, я выхожу под проливной дождь. Через несколько секунд я промок, волосы прилипли ко лбу, рубашка прилипла к груди, а ноги оказались в глубоких лужах.

Лола кричит мне, чтобы я сел обратно, но я закрываю дверь и обхожу переднюю часть своего G-Wagon.

Я не попрошайка. Это то, что мне приходилось делать только один раз, и тогда я спросил Лолу, могу ли я ее сфотографировать. Я никогда не думал, что мне придется сделать это снова, но вот я готов встать на колени от полного отчаяния.

Вытирая воду с лица, я открываю ее дверь и падаю на колени.

– ТиДжей, залезай внутрь. Ты намокнешь, – умоляет она, хватая меня за руку, но я остаюсь несмотря на то, что капли дождя падают на мою кожу, как крошечные кинжалы.

– Уже слишком поздно для этого.

Я снова вытираю лицо, несколько раз моргая, чтобы вода не попала мне в глаза.

– О боже, перестань быть упрямым! – она трясет меня за руку и пытается затащить внутрь. – Сядь в машину!

Холодная дрожь пробегает по моей спине, и я переминаюсь с одного колена на другое, когда гравий впивается в них. Несмотря на это, остаюсь как вкопанный, глядя на красивую девушку, которая перевернула мой мир.

По моей коже побежали мурашки, и по спине пробежала очередная дрожь.

– Мы будем в жизни друг друга навсегда. Это никогда не изменится. Поэтому я хочу, чтобы мы поладили. Я хочу, чтобы мы были друзьями, не притворяясь, или чего бы ты ни думала, я хочу этого.

Я вытираю лицо, откидываю волосы набок, чтобы убрать их с глаз.

Ее лицо смягчается, когда между нами повисает тишина.

Дрожь сотрясает мое тело, зубы стучат от сильного порыва ветра, но я все равно остаюсь на месте.

– Ты меня бесишь, ты знаешь это? – она сжимает мою рубашку посередине, ее глаза горят от ярости, но клянусь, там есть что-то еще. – Но мы можем быть друзьями. А теперь залезай внутрь!

Она ворчит себе под нос что-то вроде «заноза в заднице», прежде чем оттолкнуть меня и захлопнуть дверь.

Сейчас не время, но было жарко.

Вынь голову из сточной канавы, ТиДжей, ты весь мокрый. Я говорю себе, вставай и возвращаясь обратно.

– О чем, черт возьми, ты думал? – ругает она меня, осматривая каждый дюйм моего тела.

– Отчаянные времена требуют отчаянных мер, – бормочу я, вытирая лицо и волосы назад, содрогаясь, стягивая с себя холодную мокрую рубашку.

Я бросаю ее на пол заднего сиденья и снимаю джинсы. Хотя их труднее снять, потому что они приклеиваются к ногам.

– Что ты делаешь?

Я смотрю направо и борюсь с желанием улыбнуться, потому что она смотрит на меня широко раскрытыми глазами. На ее щеках появился румянец. Ее губы слегка приоткрываются, и ее взгляд падает на мой живот.

– Как это выглядит по-твоему, что я делаю? Я мокрый, Луиза. Я раздеваюсь.

Я сбрасываю туфли и выбрасываю джинсы.

– Я тоже мокрая, и ты не видишь, как я раздеваюсь.

Она указывает на правую сторону своего тела, покрытую каплями воды.

К сожалению, кажется, что мой разум все еще застрял в канаве, потому что ее невинное маленькое заявление затуманивает мой мозг.

Ей требуется доля секунды, чтобы осознать, что она сказала. Глубокий красный оттенок окрашивает ее щеки.

– Это не значит – ты знаешь, что я….

– Перестань быть извращенцем.

Ее взволнованные слова вызывают улыбку на моем лице.

– Извращенец? Я не извращенец, – игриво говорю я.

Она заправляет прядь волос за ухо.

– Ну, хватит на меня так смотреть.

– Как на тебя смотреть?

Я поднимаю бровь.

Она втягивает воздух, грудь приподнимается.

– Просто оденься.

Лола отводит взгляд, но румянец не сходит с ее щек.

Я бы продлил это, но мне чертовски холодно.

Я благодарен, что мне хватило ума взять с собой в машину дополнительную сумку на случай чрезвычайной ситуации.

Я надеваю одежду и улыбаюсь, потому что она все еще не смотрит на меня. И это забавно, потому что два года назад она увидела меня совершенно голым.

– Теперь ты одетый?

– Теперь я в порядке, Персик.

Я тихо посмеиваюсь, разглаживая ладонью мятую рубашку.

Она колеблется, покосившись на меня, прежде чем повернуться ко мне лицом.

– Почему тебе так трудно произнести мое имя?

Остатки гнева или разочарования уходят с ее лица, а на губах появляется легкая улыбка.

– Персик даже не творчески. Я понимаю, что мы встретились из-за персикового сока, но что, если бы мы встретились из-за чего-то другого? – интересуется она.

– Допустим, как?

Лола пожимает плечами, размышляя над этой мыслью.

– Не знаю, яблочный сок?

– Тебе это не подходит.

Я ухмыляюсь, когда она опускает голову на подголовник, ворча себе под нос, что я извращенец.

Я мог бы сказать ей, что персики напоминают мне закаты. Огромное небо с мазками золотой меди, сплавленными с янтарем, и огненно-оранжевым цветом, похожим на кисть, благодаря которому небо кажется пылающим. Возможно, это отражение того, что я чувствовал в последний день, когда мы были вместе, пылая. Яростно горел, но ничего такого, что я не хотел бы перестать чувствовать, по крайней мере, в тот момент.

– Цвет твоих волос, – отвечаю я вместо этого.

Она щелкает языком.

– Это все еще не очень креативно.

Я наслаждаюсь игривостью ее голоса.

– И ты думаешь, что сможешь придумать что-нибудь получше?

– Да, Лола.

Она сияет.

А пока я позволю ей думать, что буду называть ее Лолой. Но для меня она всегда будет моим Персиком.

– Так мы… в порядке?

Любые следы юмора в ее выражении лица исчезают.

– Ради Феникса у нас все в порядке, но клянусь, я больше никогда не потерплю ничего подобного.

Это предупреждение, и я знаю, что она имеет в виду именно это. Если я еще раз облажаюсь, она со мной покончит.

– Я обещаю, что это больше не повторится.

Я поднимаю руку, и она смотрит на нее в замешательстве.

– Дай мне руку.

– Зачем?

Она нерешительно поднимает руку, неуверенно глядя на мою.

Это банально, но я обхватываю ее средний палец.

– Я серьезно, Лола. Я обещаю, что это больше не повторится.

Словно выключатель, я вижу в ее глазах искру, напоминание о нашем обещании двухлетней давности.

– Обещания на мизинцах переоценены, – мягко говорю я. – Так и есть, не так ли?

Ее глаза скользят по нашим переплетенным пальцам, а я смотрю на линию ее губ.

Мое сердце замедляется, громкий ритм заглушает все остальные звуки вокруг нас, когда ее глаза поднимаются к моим губам. Это не займет много времени. Мы могли бы сократить пространство, между нами. Там всего несколько дюймов.

Всего один поцелуй. Вот и все.

Слова повисли в воздухе, забирая кислород вокруг нас, удушая необходимостью прижаться к ее губам своими. Я знаю, она это чувствует. Я знаю, что она обдумывает это. Но ее неуверенность прекращается, как удар призрачной молнии над темно-синим небом.

Транс, в котором мы находились, ушел, вместе с ее пальцем вокруг моего, но я все равно чувствую, как ее тепло сжимает меня, как тиски.

– Нам пора идти.

Голос Лолы – всего лишь запыхавшийся шепот.

Я смотрю на свой палец в последний раз, прежде чем оживить машину и молча поехать.

Глава 25

Лола

Порыв холодного октябрьского ветра проносится мимо меня, вызывая мурашки по коже.

Наверное, стоит вернуться в дом и надеть что-нибудь потолще, но я не делаю этого. Я остаюсь сидеть возле нашего маленького балкона, слепо тянусь за своим кофе со льдом, который поставила где-то на земле. Как только нахожу его и делаю глоток, то гримасничаю от водянистого вкуса. Заглянув внутрь, можно увидеть, что все кубики льда, которые когда-то плавали наверху, теперь тают.

Хотелось бы сказать, что это произошло из-за преданности картине передо мной, но это было бы ложью.

Хотя я смогла поработать над картиной, которую обещала Сейнту, что нарисую для него, я отвлеклась. Я могла бы винить в этом холодную погоду, из-за которой онемело почти все тело, но даже погода недостаточно холодная, чтобы онемела та часть тела, которая должна.

Мои мысли.

Время от времени слова ТиДжея, сказанные прошлой ночью, повторяются в моей голове, как застрявшая на повторе испорченная пластинка.

Не понимаю, почему мой мозг решил зациклиться на его словах и на том, как он на меня посмотрел.

Мои мысли прерывает звук открывающейся двери. Дейзи стоит позади меня, держа в одной руке протеиновый коктейль, а в другой – мой телефон.

– Утро, – щебечет она.

Я настороженно смотрю на нее, ставя чашку, а она садится рядом со мной.

– Что ты сделала?

На ней леггинсы, а под тонким пуловером – спортивный бюстгальтер. Ее покрасневшее лицо покрыто тонкой пленкой пота, а черные как смоль волосы собраны в небрежный хвост.

Мне не нужно спрашивать, потому что очевидно, что Дейзи только что закончила тренировку, а это значит, что она уже давно не спит.

Она кладет передо мной мой телефон.

– Не злись, – говорит Дейзи.

– Что ты сделала?

– ТиДжей здесь.

Я прикрываю рот тыльной стороной ладони и зеваю.

– Клянусь, я думала, ты сказала, что ТиДжей здесь. Кажется, что мне не хватает сна.

Я почти не спала прошлой ночью, и это не имеет никакого отношения к Фениксу. Прошлой ночью он даже не спал в моей комнате. Он спал у Кары. И дело не в заданиях или нескольких картинах, которые мне приходится подправить, прежде чем передать клиентам.

К сожалению, мой недостаток сна связан с ТиДжеем. Что еще хуже, вчера я решила зайти в социальные сети. Знаю, что не следовало этого делать, но не могу ничего с собой поделать. Но я сожалею об этом, потому что меня затянуло в кроличью нору жизни ТиДжея. Не то чтобы это обязательно было плохо, но, когда я наткнулась на видео, на которых люди разбирают его «путь ебаного парня» – как это было сказано много раз – я не могла не посмотреть.

Не уверена, как меня увлекло то, чем он занимался последние два года, но я посмотрела больше видео о ТиДжее, чем, вероятно, следовало бы.

Ее улыбка становится напряженнее.

– Это именно то, что я сказал. ТиДжей здесь, и, прежде чем ты спросишь почему, он спросил, может ли забрать нас, и я сказал да. Технически, ты сказал «да».

Я смотрю на нее.

– Ты сделала что?

– Технически, это была ты.

– Дейзи, черт возьми, Диас, – кричу я шепотом. – Это не смешно. Пожалуйста, скажи мне, что ты несерьезна.

Я не жду ее ответа. Я беру телефон. Когда снимаю блокировку, первое, что вижу на экране, – это разговор, который у меня с ним якобы был.

TД: Доброе, Персик, я знаю, что ты не спрашивала, но если я тебе понадоблюсь, я могу забрать вас всех?

Прежде чем он высадил меня вчера вечером, мы договорились, что я приеду к нему домой, чтобы его друзья могли встретиться с Фениксом.

Я: Да, все в порядке. Мы поедем туда.

ТД: Я действительно не против.

ТД: И я принесу всем кофе.

Я: Тебе не обязательно.

Я: Но если действительно хочешь..

ТД: Действительно.

ТД: Присылай мне заказы на кофе. Я буду там через два часа.

– Какого черта? Я думала, он тебе не нравится?

Я выключаю телефон, снимаю заколку с волос и бросаю ее на маленький журнальный столик.

– Я знаю, что сказала, и мне все еще плевать на него. Поверь, мне потребовалось все, чтобы не выбить из него все дерьмо, но он будет в твоей жизни и жизни Феникса. И я хочу приложить усилия, чтобы поладить с ним.

Когда я пришла вчера вечером, девочки сидели на диване и ждали меня. Я рассказала им большую часть того, что произошло, но не смогла заставить себя сказать им, что мне хотелось поцеловать его.

– Хорошо, но какое это имеет отношение к тому, что ты его пригласила? Я думала, мы поедем туда.

– Знаешь…

Она смотрит на меня, не обращая внимания на мою реакцию на все это. Дейзи явно не так обеспокоена, поскольку улыбка искривляет ее губы.

– Я много думала. Если он действительно хочет исправить то дерьмо, которое наговорил, то пусть работает над этим. Это меньшее, что он может сделать.

Знаю, что она права, обычно она права, но это единственный раз, когда я согласилась двигаться дальше.

– И подумай об этом вот так. Мы экономим деньги. Очевидно, что он не пострадает от этого, так почему же мы должны отказываться? Ему также было бы полезно увидеть, через что тебе приходится проходить. Ты все время ездишь туда-сюда. Один день его не убьет. Он знает, что ты живешь далеко, и все равно предложил забрать нас. И предложил купить нам кофе. Ло, ты глупа, если думаешь, что я откажусь от бесплатного кофе. В условиях нынешней экономики я так не думаю.

Я не могу спорить с ее логикой. Она права.

– Хорошо.

Дейзи стоит, победно улыбаясь и допивая остаток коктейля.

– Давай, Персик. ТиДжей ждет.

Я закатываю глаза и беру холст, мольберт и чашку кофе.

– Знаешь, вместо того чтобы стоять и ничего не делать, почему бы тебе не взять мою тележку и не помочь.

– С удовольствием.

Она ухмыляется, открывает дверь и заталкивает мою тележку с припасами внутрь.

Сделав длинный, медленный вдох, я вхожу внутрь и выдыхаю, когда вижу ТиДжея, стоящего перед стеной в гостиной, увешанной картинами. Дейзи берет кофе и благодарит ТиДжея за него, направляясь в свою комнату. Кары и Феникса нигде не видно, так что я могу только предположить, что они все еще спят.

– Доброе.

Я ставлю мольберт и кладу на него картину.

– Ты меня удивляешь.

Я замираю на мгновение, прежде чем поставить чашку на обеденный стол и закрыть раздвижную дверь.

– Что?

– Твои картины, – объясняет он, сокращая пространство между нами. – Они абсолютно сумасшедшие. Ты невероятно талантлива. Фотографии в твоем Instagram не передают их красоты достаточно.

Я откидываю голову назад, приподнимая бровь.

– Ты видел фотографии в моем аккаунте?

– Да… я видел их. Уверен, что подписался на тебя в этом аккаунте и в другом, но не думаю, что ты когда-либо подписывалась на меня в ответ.

Я помню, что он подписался на меня.

– Правильно, ты это сделал. Я не подписалась на тебя в своем личном аккаунте, потому что там есть фотографии Феникса, а я еще не рассказывала о нем. Что касается другого моего аккаунта, я действительно забыла, что ты следил за мной там.

Я на самом деле не думала об этом до сих пор. С тех пор произошло так много всего, что это просто вылетело у меня из головы.

Похоже, ТиДжей был застигнут врасплох моим последним ответом.

– О… тебе не обязательно подписываться в ответ, но, если ты хочешь, то можешь.

– Теперь, когда ты знаешь о Фениксе, я думаю, это не имеет значения.

Я разблокирую телефон и захожу в Instagram. Я подписываюсь на него сначала в своем бизнес-аккаунте, а затем в личном.

– Не преследуй меня.

– Я ничего не могу обещать.

В его глазах вспыхивает озорной блеск, а улыбка становится все шире.

– Кстати, вот. Я надеюсь, тебе понравится. Это латте на овсяном молоке с палочками корицы.

– Настоянный на корице? – чувствую слабый запах корицы, когда беру у него чашку, но он не отпускает ее, а наши пальцы касаются друг друга.

– Вот что… Господи, ты замерзла.

– Я была снаружи. Они скоро согреются.

Я отмахиваюсь от этого, несмотря на то, как мое тело дрожит.

– Здесь.

Он ставит оба напитка на стол и сжимает мои руки в ладонях.

– В этом нет необходимости…

– Не упрямься, Персик, – он крепче сжимает мои руки и притягивает ближе, пока между нами не остается около дюйма пространства. – Давай я тебя согрею.

– Перестань называть меня Персик, я не упрямая. В этом просто нет необходимости.

– Да, это так, Персик. И это. Ты перестала трястись.

Он подчеркивает прозвище, пристально глядя на меня.

– Меня почти не трясло, и я не упрямая.

– Тем не менее тебя трясло, и хватит со мной спорить.

ТиДжей медленно гладит большими пальцами мои костяшки пальцев.

Надеюсь, он не уловит дрожь, пробежавшую по моему телу. И на этот раз это не связано с холодом.

– Почему? Мне нравится с тобой спорить, – поддразниваю я.

Его большие пальцы ненадолго останавливаются между моими костяшками пальцев, и он скользит подушечкой между ямками.

– Я это понимаю. Это то, чем ты занимаешься с тех пор, как я встретил тебя.

Я сдерживаю улыбку.

– Ты серьезно не можешь сказать мне, что помнишь это.

Трудно поверить, что он до сих пор помнит то, что произошло два года назад. Большая часть того, что произошло, все еще свежа в моей памяти.

– Некоторые из них немного туманны, но я помню, Лола. Есть вещи, которые ты никогда не забудешь.

Его глаза на мгновение заглянули в мои, прежде чем опустились на мои губы.

У меня перехватывает дыхание. Онемевшее тело становится горячим, нервы накаляются.

Но как только слышу Кару и Феникса, я опускаю руки и делаю несколько шагов назад, пока моя задница не ударяется о стол.

– Доброе утро.

Я мысленно съеживаюсь от того, как быстро и слегка запыхавшись, он выходит.

– Утро, – весело приветствует нас Феникс, но останавливается, когда его взгляд переходит на ТиДжея. Клянусь, я вижу, как его глаза сверкают, а улыбка становится шире.

– Эй, приятель, – ТиДжей улыбается ему, а затем смотрит на Кару. – Доброе.

Ее глаза мечутся между нами двумя. Я знаю, что ей хочется что-то сказать, но она этого не делает. Зная Кару, она будет ждать, пока мы останемся одни, и засыпет меня вопросами.

– Доброе утро, я слышала, ты принес нам кофе?

– Я купил вам, да.

Он указывает на чашку, стоящую на острове.

– Большой карамельный маккиато, дополнительная карамель и овсяное молоко.

Она улыбается ему.

– Спасибо. Я пойду готовиться.

– Думаю, нам тоже стоит подготовиться.

Я поднимаю Феникса на руки и целую его в щеку.

– Вам помочь? – предлагает ТиДжей.

Я подумываю позволить ему, но все находится в моей комнате, и я не могу позволить себе остаться с ним наедине.

– Нет, это нормально. У меня уже собрана большая часть его вещей. Нам просто нужно переодеться. Я вернусь.

Я ухожу прежде, чем он что-нибудь скажет или прежде чем успею выставить себя дурой.

– Боже мой… – ворчит Джейден, его лицо искажается от боли, когда он смотрит на Лэндона. – Ты серьезно? В этом не было необходимости.

Он хмурится, потирая ту сторону живота, куда Лэндон толкнул его локтем.

– Приятель, не в присутствии ребенка. Тебе следует знать лучше.

– Я знаю лучше. Меня просто застали врасплох. Вы не можете сказать мне, что вы все не шокированы тем, насколько они похожи.

Джейден машет рукой между ТиДжеем и Фениксом, глядя на них обоих так, словно не может понять, что он видит.

Мы только что приехали к дому ТиДжея, и как только вошли внутрь, ребята окружили нас. Феникс сжимает мою куртку, но, что удивительно, не прячет лицо за моим плечом. Он кладет на него голову, с любопытством смотрит на ребят, и они делают то же самое.

– Нет, я понимаю. Сходство сумасшедшее. Это буквально ты, ТиДжей, но в гораздо уменьшенной версии. У него кудри и все такое.

Сейнт наклоняется, пока не оказывается почти на уровне лица Феникса, и нежно ему улыбается.

– Не так ли? Ты похожа на своего отца, маленькая polpetta.

– Полпетта? – спрашиваю я.

Ухмылка Сейнта растягивается от уха до уха.

– Фрикаделька. Просто посмотрите на него. Такой коренастый и такой чертовски очаровательный.

– Верно.

Джейден встает рядом с Сейнтом и наклоняется, пока не оказывается на уровне глаз Феникса.

– Я не собирался ничего говорить, но он толстый мальчик.

Он мягко ущипнул Феникса за подбородок, от чего тот захихикал.

– Ты только что назвал моего сына фрикаделькой? – хмурится ТиДжей.

Я недоверчиво смотрю на ТиДжея. Я не должна быть шокирована, потому что ТиДжей пообещал взять на себя ответственность, но это не то, чего я ожидала. Чтобы он звучал так… собственнически.

Полли отталкивает ребят с дороги. Она и Габби занимают свои места и стоят перед нами.

– Не позорь его. Нет ничего плохого в том, чтобы сделать несколько дополнительных бросков. Не так ли, милый мальчик?

Она улыбается ему, но он не поднимает головы, пока Габби не ласкает его щеку тыльной стороной ладони.

– Ты такой милый, – воркует Габби, а затем смотрит на меня, ее лицо смягчается, а нижняя губа выпячивается. – Он идеален.

– Безмерно идеально.

Ее лучшая подруга кивает в знак согласия.

– Конечно, он идеален.

Сейнт стоит рядом с Габби и снова наклоняется.

– Это ребенок Лолы. Он будет идеален.

– Он и мой ребенок, – возражает ТиДжей, но слышит от Сейнта лишь волну уныния.

– Поздравляю. Никто не спрашивал, – категорически заявляет Лэндон.

– Хорошо, мы поняли, он маленький и коренастый. Маленькая фрикаделька, но он всего лишь ребенок, который принадлежит Лоле, – говорит Джаггер из угла гостиной, далеко от всех нас.

– И мне, – раздраженно добавляет ТиДжей.

– Не беспокойся о нем. Дети заставляют его нервничать, – шепчет Габби, качая головой, а улыбка на ее лице растет. Тем более, когда Феникс обхватывает ее палец своей рукой. – Это не имеет к тебе никакого отношения.

– Хорошо, хватит их бомбардировать. Они пробудут здесь несколько часов.

ТиДжей стоит рядом со мной, его ладонь касается моей поясницы. Я делаю небольшой вдох, когда его пальцы мягко впиваются в мою куртку.

– Не душите их, иначе они никогда не захотят возвращаться.

Все отходят в сторону. Все они начинают разговоры сами по себе. Девочки разговаривают друг с другом, пока Сейнт не прерывает их и не пытается поговорить с Дейзи.

Пытаться – это ключевое слово, потому что она коротко кивает ему, а затем игнорирует. Сейнт улыбается, его не беспокоит отсутствие интереса к нему. Он стоит там, слушает и улыбается, пока они говорят.

– Хочешь положить свои вещи в мою комнату?

Я колеблюсь и знаю, что он это чувствует. Прежде чем успеваю сказать «нет», он хватает ремешок моей сумки, снимает с моего плеча и вешает на свое.

– Упрямая, говорю вам, – усмехается он, дразнящим голосом, но затем смягчается. – Мне очень жаль, Лола. В последний раз, когда ты была здесь…

Я качаю головой.

– Все нормально. Теперь у нас все в порядке.

ТиДжей стоит передо мной, опустив голову и поглаживая руку Феникса тыльной стороной пальцев. То, как он стоит передо мной, такое ощущение, будто он загораживает нас от всех вокруг.

– Мы в этом на всю жизнь.

Он улыбается.

Я отвечаю на улыбку.

– Вместе.

Глава 26

ТиДжей

– Все в порядке!

Тренер Уоррен дает свисток, жестом приглашая всех нас собраться вокруг него.

Моя грудь поднимается и опускается вместе с учащенным дыханием. Пот стекает по моему лицу, и некоторые локоны прилипают ко лбу.

– Черт, – бормочу себе под нос, упираясь руками в бедра и пытаясь контролировать тяжелое дыхание, как и все остальные.

– Две недели. Это все, что у нас есть до официального начала сезона.

Тренер делает паузу, его взгляд, как всегда, медленно скользит по арене, а затем он останавливается на каждом из нас.

– Я хочу напомнить вам всем, что победа в прошлом сезоне и первое место в опросе AP13 в этом сезоне ничего не значат. Я рад, что вы все еще на таком высоком уровне, но одна потеря может изменить все. Так что помните об этом каждый раз, когда ступаете на корт. Каждое очко, каждая победа имеет значение. Усилия, которые вы вкладываете в каждую тренировку и игру, имеют жизненно важное значение. Не забывайте сдавать задания вовремя, получайте хорошие оценки и не попадайте в неприятности.

Его взгляд останавливается на Сейнте и на мгновение задерживается на нем, затем перемещается на всех остальных.

– Но…

– Арло, не испытывай мое терпение, – перебивает его тренер Уоррен холодным взглядом.

Он улыбается, поднимая руки в знак капитуляции.

– Хорошо.

Тренер кладет руку посередине, и мы все следуем его примеру.

– Кто мы?

– Рыцари! – кричим мы в унисон.

– Я спросил: кто мы?

– Рыцари! – кричим еще раз, достаточно громко, чтобы наши голоса разносились эхом по всей арене, а затем расстаемся.

Ребята все расходятся, чтобы забрать свои вещи. Я иду за ними, но не успеваю далеко, когда тренер зовет меня. Он кивает головой, чтобы я последовал за ним.

Я спотыкаюсь, когда мы добираемся до его офиса. Джанет сидит на одном из стульев напротив его стола и стучит по телефону, пока не слышит нас. Положив его, она стоит и смотрит на нас.

– Хорошо, ты здесь. Обещаю сделать это быстро. Я уверена, что ты устал.

Она улыбается, но тон ее голоса далеко не сладкий.

Я осторожно захожу внутрь, закрывая за собой дверь, а тренер садится в кресло за столом. Джанет снова садится, а я сажусь рядом с ней.

– Вы справились исключительно хорошо с тех пор, как эта новость просочилась.

Джанет хвалит, ее улыбка растет от восхищения, но это длится недолго.

Все так думают, но внутри я в панике. Иногда мне кажется, что я все испорчу.

– Но только потому, что у тебя не было камер и людей, задающих бессмысленные вопросы. Я здесь, чтобы еще раз напомнить, что все по-другому, когда на тебя смотрят камеры.

– Я знаю.

Я занимаюсь этим уже два года, собираюсь третий. Знаю, насколько беспощадными и раздражающими могут быть некоторые из этих репортеров и спортивных аналитиков.

– В этом году все по-другому, – голос у нее суровый, улыбка с лица полностью исчезла. – У тебя есть ребенок, ТиДжей. Такие новости никто не забывает. Всем любопытно, все хотят ответов.

Я знаю, что они есть. Я видел так много статей, так много постов, так много видео, в которых люди задаются вопросом, смогу ли я сбалансировать роль отца и баскетбол в наступающем сезоне.

– Я никому ничего не должен.

– Нет, но, когда это кого-то волновало? – тяжело вздыхает она. – Есть люди, которые думают, что ты этого заслуживаешь. Есть те, кто думает, что нет. Те, кто этого не сделает, будут намеренно нажимать на кнопки, о существовании которых ты даже не подозревал. Поэтому я здесь, чтобы напомнить тебе, сохраняй хладнокровие, не позволяй им добраться до тебя и не, – она садится, наклоняясь ко мне, – не взрывайся по национальному телевидению.