Текст книги "Все, что мне нужно (ЛП)"

Автор книги: Э. Сальвадор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

– Лол… Луиза, – поправляю себя, когда она хмурится еще сильнее. – Мне не нужны твои деньги. Я решил купить это для тебя.

Я возвращаю двадцатку в ее сторону.

– Я не буду этого делать.

Она встает, и я в панике обхватываю ее запястье.

Я понимаю, насколько это неправильно, как только делаю это, и сразу же сожалею об этом, но не по тем причинам, по которым следовало бы.

Опустив руку, я делаю глоток и беру двадцатку.

– Не уходи.

В ее глазах появляется нерешительность, когда они скользят по лестнице. Я думаю, что в любую секунду Лола уйдет, но она этого не делает.

– Я никогда не хотела, чтобы это произошло, и я ничего не говорила. Если ты пришел сюда, чтобы заставить меня солгать, потому что хочешь это услышать, этого не произойдет.

Она обхватывает чашку рукой, мягко барабаня по ней пальцами.

– Я думал, ты что-то сказала, и я…

Она усмехается.

– Разве ты не понимаешь, почему я хотела сказать тебе наедине? Ты не можешь сказать мне, что не видел, что обо мне говорили. Ты правда думаешь, что я этого хотела?

– О тебе? Они и обо мне говорят всякую ерунду.

Я смотрю на нее в замешательстве, когда она достает телефон из сумочки и разблокирует его. Она несколько раз постукивает по экрану, пока не смотрит на меня, а затем снова смотрит на свой телефон.

– Мне так жаль ТиДжея. Он не заслуживает этого. Конечно, кто-то будет использовать ТиДжея для привлечения внимания. Ей никто не верит. Всегда такую херню делают любители футболок. Все знают, чего она добивается. Я не удивлюсь, если ее обойдёт вся команда. Вот такие суки жаждут внимания. ТиДжей собирается принять участие в драфте, и она попытается забрать все его деньги. Отчаянная, ищущая внимания мразь.

Если раньше я не чувствовал себя дерьмом, то сейчас определенно чувствую это. Моя челюсть твердеет от того, как дрожат ее губы и надламывается голос.

– Хорошо, этого достаточно.

– Достаточно? Думаешь, этого достаточно?

Нос Лолы морщится, когда она кладет телефон.

– Ты думаешь, что можно просто сказать достаточно, и комментарии каким-то образом исчезнут? Это не так, но не беспокойся о том, что они говорят о тебе. Большинству тебя жаль, а если и не жалеют, то просто удивляются, что ты обрюхатил какую-то случайную девушку. Хотя шок длился недолго, потому что, говорят, такое случается постоянно. Так что не волнуйся, ты будешь еще одним парнем, который забил на девушку, но это я тебе все испортила. Знаю, ты веришь, что я что-то сказала, но я этого не делала. Ты ничего из этого не стоишь.

Она подносит чашку к губам и отводит взгляд, но я все еще вижу блеск, покрывающий ее глаза, и то, как дрожит ее рука, сжимающая чашку.

Я никогда не ненавидел себя больше. Это единственный раз, когда мне нужно было подумать, прежде чем говорить, и я этого не сделал.

– Я просто подумал…

– Тебе не нужно объясняться. Ты сказал мне именно то, что думал в пятницу.

Жесткое выражение ее лица говорит мне, что она закончила и в любую секунду может встать.

Нервы поднимаются, и трепет возвращается.

– Я хочу пройти тест.

Знаю, что был непреклонен и не хотел делать его, но пока ехал, я не мог остановить мысли, которые кружились в голове. Я также не мог остановить непреодолимую потребность узнать, правда ли это. Хотя есть какое-то неприятное ощущение, что это так, и я не могу избавиться от него, как бы сильно ни старался.

Я пытался заставить себя поверить, что это ложь, но сколько бы раз ни говорил себе, не мог в это поверить. Чем дольше сижу здесь и смотрю на нее, тем глубже проникает осознание того, что она не лжет.

Глаза Лолы округляются.

– Ты хочешь пройти тест?

Я киваю и тяжело сглатываю, вытирая потные ладони о джинсы.

– Ага. Мне следовало согласиться на это еще в пятницу, но я был слишком зол и… думал, что ты лжешь.

Я беру чашку, но не могу ее выпить, когда чувствую ладонь Лолы на своем колене.

– Твоя нога тряслась и терлась о мою.

Как я не понял, что делаю это? Мне потребовалось много сеансов терапии, чтобы контролировать тряску каждый раз, когда нервничал, и я думал, что стал лучше справляться с этим, но, похоже, нет.

– Извини, – говорю и пытаюсь снова сдвинуть ноги в сторону, но это бессмысленно, когда мои ноги снова задевают ее. Я сижу неподвижно и делаю глоток напитка, чтобы сдержать желание снова пошевелиться.

Напиток восхитительный, но сложно насладиться вкусом корицы и клена, когда Лола смотрит на меня взглядом, который я не могу понять.

– Ты действительно хочешь пройти тест?

– Да.

– Мне нужно найти клинику и… – размышляет она, поджимая губы.

– Я уже нашел одну. Это не слишком далеко отсюда. Если хочешь, мы можем сделать это завтра?

После того, как смирился с идеей пройти тест, я попросил маму и папу помочь найти место, где нам могли бы выдать результаты как можно скорее.

Она теребит рукав своей чашки.

– Мне нужно работать завтра и в четверг, но в пятницу я свободна.

– Хорошо, я пойду завтра, потому что в пятницу буду занят, но я пришлю тебе адрес.

– Ох, ладно.

– Из-за баскетбола.

Не знаю, почему я ей объясняюсь, но не могу заставить себя остановиться.

– С приближением сезона мы тренируемся больше.

– Хорошо, я пойду в пятницу, – говорит Лола, прежде чем выскользнуть из кабинки.

По какой-то неизвестной мне причине мои пальцы дергаются, и я чувствую потребность остановить ее. Понятия не имею почему, но я этого не делаю. Я смотрю, как она хватает свои вещи и стоит в конце стола.

Лола колеблется, ее губы приоткрываются, а затем закрываются, но затем она качает головой.

– Пока.

Я хочу еще многое сказать, но останавливаюсь. Я сделал то, что должен был сделать, и это все, что имеет значение. Верно?

– Пока…

Я смотрю, как она уходит, и, как в пятницу и субботу, это кажется неправильным.

Глава 19

ТиДжей

Десять дней.

Вот как долго мне пришлось готовиться к этому моменту. Я должен был знать, что никакого количества времени не хватит, чтобы подготовиться к этому. Когда я сижу на краю кровати, держа в руках белый конверт, который определит всю мою жизнь, ничто еще никогда не было тяжелее.

Тревога взяла верх, мои ладони не перестают потеть, колено не перестает дрожать, а сердце беспорядочно бьется о грудную клетку.

– ТиДжей!

– Что?

Моя голова метнулась к двери.

Я не осознавал, что отключился, пока не увидел, как Сейнт просовывает голову в маленькую щель.

– Я несколько раз постучал в дверь, но ты не ответил. Я просто убеждаюсь, что с тобой все в порядке».

Его ясные голубые глаза скользят по все еще нераспечатанному конверту в моих руках.

– Я знаю, что это не наше дело, но мы здесь, если тебе что-нибудь понадобится.

Сейнт широко распахивает мою дверь. Остальные мои соседи по комнате стоят рядом с ним. Помимо того, что тренер, мои родители и Лола знали о тесте, я рассказал ребятам. Несмотря на наши споры и разногласия, я доверяю им больше, чем кому-либо другому.

Я дергаю головой, призывая их войти.

Сейнт садится рядом со мной, Джейден занимает стул, Джаггер занимает пол, а Лэндон прислоняется к стене. Они ничего не говорят, но их молчание громче слов, когда все смотрят на конверт.

Возможно, это потому, что они здесь, но часть напряжения и давления утихает. Глубоко вдохнув, отрываю боковую часть и вытаскиваю два куска аккуратно сложенной бумаги. Выпустив дрожащий вздох, я разворачиваю их и читаю первое письмо.

Сертификат теста на отцовство

Теодор Джексон Кингстон 26 мая.

Феникс Ларсон, 6 марта.

Я просматриваю письмо, пропуская те части, которые уже знаю. Положив первую бумагу на кровать, я прочитал вторую, и мой взгляд мгновенно остановился на результатах. Есть диаграмма с тремя строками. Один озаглавлен «ДНК-Система», второй ряд – ДНК-критерий с моим именем, а последний – ДНК-критерий Феникса Ларсона.

Я бегло просматриваю график. Когда добираюсь до конца, я задерживаю дыхание.

Заключение:

На основании нашего анализа практически доказано, что биологическим отцом ребенка Феникса Ларсона является г-н Теодор Кингстон.

Десять, двадцать, тридцать раз я перечитываю заключение. Каждый раз мне все еще трудно в это поверить. Хотя я не должен был этого делать, потому что в глубине души знал, что результат будет именно таким.

Я… отец.

Боже мой, я отец.

– Что там написано? – спрашивает Сейнт, преодолевая мое потрясение.

Мои губы приоткрываются, но слова не выходят. Я пробую еще раз, но во рту чертовски сухо.

– ТиДжей… – осторожно говорит Джейден.

– Хм…

Я не могу сосредоточиться на том, что он говорит, потому что все это на бумаге. Слова сливаются воедино, и все, что я вижу, – это черные точки, танцующие перед моим взором.

– Что там написано?

Мое молчание – достаточный ответ, но знаю, что им нужно услышать, как я это говорю. Они были не единственными, бумаги достаточно для подтверждения, но знаю, что мне нужно услышать, как я говорю это вслух.

– Я… – откашливаюсь от резкости и напряжения в голосе. – Тест положительный.

Я сглатываю, переводя взгляд с бумаги на ребят.

– Я отец. Феникс, парень, он… он мой ребенок.

Все их выражения одинаковы, кроме Лэндона. Он спокоен. Поразительно, но он ничего не говорит, не делает остроумных замечаний, как и остальные парни. Хотя, что они могли сказать? Поздравляем?

Сейнт забирает бумагу из моих рук. Когда он заканчивает читать, ее берет Джаггер, а затем Джейден. Лэндон – единственный, кто на это не смотрит, хотя он и не выглядит заинтересованным.

– Хорошо, но Феникс – крутое имя.

Сейнт усмехается, кивая сам себе.

– Ты серьезно?

Джаггер смотрит на него.

– Ага. Я имею в виду, ты бы мог себе представить, если бы Лола назвала его Стюартом или типа того?

Я не могу в это поверить, но мне очень нравится это имя, но не могу разделить энтузиазм Сейнта.

– Господи, черт возьми, ТиДжей, – резко говорит Лэндон, зажимая переносицу.

– Что…

– Я понимаю, это не то, чего ты хотел, но чего ты ожидал? У тебя был секс. Дети рождаются от секса, ты тупой ублюдок.

В его тоне звучит язвительность, когда он раздраженно смотрит на меня.

– Я понимаю, что ты шокирован, но тебе придется собраться с силами. У тебя есть ответ. Теперь тебе нужно сделать выбор. Будь отцом или оставь это дерьмо позади и веди себя так, как будто ты ничего не знал. И если решишь уйти, никогда не оглядывайся назад, потому что последнее, что понадобится ребенку, – это надежда от того, кого никогда не будет рядом.

Его слова подобны ливню, вытаскивающему меня из тумана и возвращающему к реальности. Никогда бы не подумал, что Лэндон настолько резок и прямолинеен, но он прав. Мне нужно собраться с силами и сделать выбор.

– Ты прав.

– Итак, что ты собираешься делать? – спрашивает Джаггер.

Глава 20

Лола

Никто: Буду через 5 минут.

ТиДжей написал.

Я два часа назад спросила, можем ли мы встретиться, потому что он наконец получил результаты. ТиДжей не вдавался в подробности, но я знаю, что он скажет одно из двух. Либо он захочет быть частью жизни Феникса, либо откажется.

Если бы это зависело от меня, я бы не согласилась на встречу с ним. Если бы это зависело от меня, я бы проигнорировала это сообщение. Я бы притворилась, будто его не существует, и продолжила бы свою жизнь, но, несмотря на физическое желание сделать это, мысленно я не могу двигаться дальше.

Хотя я никогда больше не хочу его видеть, знаю, что не могу принять такое решение за Феникса. Если есть шанс, что ТиДжей действительно хочет быть в его жизни, я не собираюсь отнимать его у него. Даже если это означает, что мне придется в процессе взаимодействовать с ТиДжеем.

Меня не волнует, что он изо всех сил старался сказать своим последователям, чтобы они прекратили меня преследовать. Удивительно, но это все, что потребовалось для того, чтобы большая часть этого прекратилась. Время от времени на меня смотрят в кампусе, и несколько человек в социальных сетях все еще обзывают меня, но это не так плохо, как на прошлой неделе.

Никто из его друзей мне ничего не сказал. Я видела их в кампусе, и они думают, что я не замечаю, как они смотрят на меня, но я замечаю. Что касается Сейнта и Джаггера, я не видела их на уроках, но Сейнт иногда пишет мне. Полли не относится ко мне по-другому. Должно быть, она почувствовала, что мне неудобно об этом говорить, потому что не подняла эту тему.

Если бы все остальные были такими.

Я вздыхаю и, прежде чем закрыть глаза, слышу, как подъезжает машина. Когда поворачиваю голову, вижу черный G-Wagon ТиДжея, припаркованный рядом со мной.

Это для Феникса.

Я говорю себе это, выходя из машины.

– Эй, извини, что опоздал.

– Все в порядке.

Его волосы влажные, а рубашка мятая, но, несмотря на это, он выглядит хорошо. Я никогда не признаюсь в этом вслух, но не могу отрицать, как хорошо он выглядит.

– У меня была тренировка. Это неловко, но я стирал одежду и никогда не вынимал ее из корзины, – объясняет он.

Его взгляд падает на смятую часть длинного рукава рубашки и снова на меня.

– Тебе не нужно объясняться передо мной.

Я пожимаю плечами, надеясь, что выгляжу не так раздраженно, как чувствую.

Я не должна раздражаться. Я знаю, почему он опоздал, и не похоже, что он сделал это специально. Особенно когда замечаю в его руках две чашки. Но я не обращаю на них внимания, замечая браслет. Он едва выглядывает из-под рукава его рубашки, но я замечаю.

ТиДжей протягивает одну большую чашку, отвлекая мои мысли от браслета. Мне нужно все, чтобы не принять это. Я почти не спала прошлой ночью.

– Я принес тебе это.

– У меня сейчас нет с собой денег, и оно мне не нужно.

Я скрещиваю руки на груди и делаю шаг назад.

– Можем ли мы просто поговорить, чтобы я могла уйти? У меня есть дела.

ТиДжей сглатывает, его кадык поднимается и опускается, но руку он не убирает.

– Мне не нужны твои деньги, и я…ТиДжей…

– Лол… Луиза.

Он вздыхает.

– Я прошу прощения за все, что сказал. Знаю, что это ничего не исправит, и я принес это не для того, чтобы ты меня простила. Я купил это, потому что я… я думал о тебе. Это то, что мы еще не пробовали. Пожалуйста… просто возьми это.

– Но ты сказал…

– Я знаю, что сказал, и мне чертовски жаль, и знаю, что никаких извинений никогда не будет достаточно, но это действительно так. Мне очень жаль, Луиза.

Искренность его голоса, а также теплота и мягкость его глаз почти разрушили стену, которую я построила. Но он прав. Никакого количества извинений не будет достаточно.

Я беру стакан, следя за тем, чтобы мои пальцы не касались его.

Его брови поднимаются, вероятно, он ошеломлен тем, что я взяла это, не споря с ним, и легкая улыбка облегчения искривляет его губы.

– Я принимаю это, потому что мне действительно нужно. Когда увижу тебя в следующий раз, я отдам деньги.

Когда его губы приоткрываются, я качаю головой, давая ему понять, что не собираюсь с ним спорить.

– И просто чтобы было ясно: меня не волнуют твои извинения.

Улыбка на его лице исчезает, и в моей груди возникает легкое подергивание, но я игнорирую это.

– Я здесь не ради тебя или себя. Я здесь ради Феникса.

Раньше я мечтала о нереальных сценариях, в которых ТиДжей, Феникс и я могли бы стать… семьей. Это звучит глупо и чрезвычайно надуманно, но я не могу контролировать то, что мне снится. Когда просыпалась посреди ночи, иногда эти сны казались такими реальными… Я продолжала жить во сне, пока бодрствовала.

Но, в конце концов, все это были всего лишь мечты. Ничего настоящего. Точно так же, как в этот момент прямо здесь.

Когда мы с ТиДжеем стоим друг перед другом, мы всегда будем просто двумя людьми, у которых есть общий ребенок.

– Хорошо, именно об этом я и пришел поговорить с тобой.

Он наклоняет голову в сторону парка, глядя на деревянный стол рядом с прудом. Я улыбаюсь про себя, зная, что Феникс хотел бы приехать сюда.

– Ты бывала здесь раньше? – спрашивает ТиДжей.

– Нет, я здесь впервые. А что?

– Ты просила меня встретиться здесь. Я думал, ты уже была здесь раньше.

– Этот парк находится прямо посередине. Я подумала, что будет справедливо, если мы встретимся на полпути.

– На полпути?

Я слышу растерянность в его голосе.

– Я живу в часе езды от кампуса. И слишком устала, чтобы ехать час, поэтому нашла это место. Это одинаковое расстояние для нас обоих.

– Если бы я знал, я…

– Не беспокойся об этом. Это не имеет большого значения.

Меньше всего мне нужно, чтобы он почувствовал, что должен изо всех сил стараться ради меня. Как будто я купила этот дурацкий кофе, который мне еще предстоит попробовать.

Он ничего не говорит, когда мы подходим к столу. Когда садимся прямо напротив друг друга, его нога задевает мою, как в кафе. Я пытаюсь пошевелить ногами, но каким-то образом они все равно касаются его ног.

– Извини, я действительно ничего не могу с собой поделать.

– Конечно, не можешь, – говорю я.

– Я могу стоять, если хочешь?

– Нет, все в порядке.

Подношу чашку к губам и медленно делаю глоток, стараясь не обжечь язык. Я пытаюсь сосредоточиться на сладком вкусе карамели и на вкусе коричневого сахара и корицы, но его колено трется о внешнюю сторону моего бедра.

– Так…

– Я, э-э.

Он тихо вздыхает и запускает пальцы в волосы.

– Я знаю, это не то, что ты хочешь услышать, но мне очень жаль. Я не могу изменить то, что сказал я или кто-то другой, но просто хочу, чтобы ты знала: мне очень жаль. Когда ты мне рассказала, я подумал… я подумал, что ты пытаешься меня использовать. Ты не поверишь, люди, которые пытались меня использовать…

Я сухо посмеиваюсь.

– Скажи это, – говорит он.

Я обдумываю это, но вместо этого качаю головой.

– Это бессмысленно. Я просто хочу…

– Мудак. Кусок дерьма. Можешь так и сказать, Лола, я знаю, что я самый большой придурок, делающий предположения. Не сдерживайся.

Я убираю челку.

– Мне от этого лучше не станет.

Я пожимаю плечами, поскольку в моей голове проносится напоминание о том, что обо мне говорили в Интернете. Боль в груди возвращается, как будто впервые читаю эти ненавистные комментарии.

– Я просто хочу двигаться дальше. Как уже сказала, я здесь не ради нас. Я здесь ради Феникса.

Я отвожу взгляд от него и смотрю вдаль, глядя на солнце, которое медленно начинает садиться. Небо будет похоже на сладкую вату с оттенками розового, фиолетового и желтых полос.

– Я хочу быть в его жизни и не хочу, чтобы ты меня ненавидела.

Слова ТиДжея вернули меня к нему. Они повторяются, как будто застряли в цикле, но все же мне трудно поверить, что то, что он сказал, правда.

Это не должно было шокировать, учитывая, что я этого ожидала, но я больше склонялась к его не желанию иметь ничего общего с Фениксом.

– Ты действительно хочешь быть в его жизни?

ТиДжей выпрямляется и кладет руки на стол, сплетая пальцы вместе, но отпускает их и вместо этого обхватывает чашку. Его колено трясется и трется о мою ногу. Его плечи напряжены, а на лице отразилось опасение.

– Да, я знаю. Если честно, меня это пугает до чертиков. Мне трудно осознать тот факт, что я… отец, но если ты позволишь, я хочу быть частью жизни Феникса.

– Я не жалею, что у меня появился Феникс, но быть беременной в девятнадцать лет мне не хотелось. Было много возможностей, которые я упустила, вещей, от которых пришлось отказаться, и людей, которых я… потеряла.

– Я не могу поверить, что мы доверяли тебе. После всего, что мы для тебя сделали, вот как ты отплатила? Я не могу поверить, что наша дочь – шлюха.

– Я не уверен, что мы можем больше называть ее нашей дочерью.

– Персик?

Я моргаю, вырываясь из воспоминаний. Ненавижу себя за то, что возвращаюсь туда, за то, что думаю о них.

Я смотрю на него.

– Не называй меня так.

– Извини.

Его щека дергается, и по веселью, мелькающему в его глазах, я могу сказать, что он ничуть не сожалеет. Но затем выражение его лица смягчается, и периферийным зрением вижу, как его свободная рука тянется ко мне, но ТиДжей не касается меня.

– Я сожалею обо всем. За то, что я сказал, за то, как отреагировал. Ты этого не заслужила. Мне очень жаль.

– Я сказала тебе, что все в порядке. Я просто хочу…

– Я знаю, чего ты хочешь, но просто не хочу, чтобы ты меня ненавидела.

ТиДжей проводит пальцами по волосам, на мгновение опуская голову. И когда он поднимает голову, наши взгляды встречаются, я вижу отчаяние, сияющее в его глазах, но, наверное, мне это только кажется.

– На самом деле нет.

Несмотря на то, во что мой мозг хочет или не хочет верить, я напоминаю себе, ради кого я здесь.

– Я ничего к тебе не чувствую.

Я не понимаю, почему чувство бабочек в животе возвращается, но оно возвращается, и когда я вижу, как его плечи опускаются, а тепло в его глазах испаряется, они погружаются глубже.

– Я не ненавижу и не люблю тебя. Я уже говорила тебе, почему я здесь, и если ты серьезно относишься к Фениксу, то я должна сказать следующее.

Делаю небольшую паузу, чтобы выдохнуть.

– Если ты хочешь быть в его жизни, мне нужно знать, что ты действительно будешь там. Мне нужно знать, что ты будешь рядом не только тогда, когда тебе будет удобно или потому, что захочешь. Я понимаю, что твоя жизнь беспокойна и у тебя много дел, но у меня тоже и я все еще нахожу время для него. Итак, я здесь, чтобы сказать тебе, что у меня нет времени на оправдания и всякую чушь. Меньше всего я хочу его разочаровать, потому что ты решил, что это для тебя слишком.

Я делаю паузу, облизывая пересохшие губы.

– Я понимаю, что для тебя все это в новинку. Знаю, что очень нервно ввязываться в то, к чему ты никогда не был готов, но я не позволю тебе делать это в одиночку. Я буду здесь на каждом этапе пути, пока мы не найдем способ стать родителями.

Тишина окутывает нас, пока он не протягивает свою руку и не кладет ее поверх моей, полностью поглощая ее. Я не понимаю, почему он прикасается ко мне, пока не смотрю на свою другую руку и не вижу, как она дрожит.

– Мне жаль. Мне не следовало прикасаться к тебе.

Он убирает свою руку, но держит ее прямо напротив моей, там, где наши средние пальцы соприкасаются.

– Я не даю много обещаний, но клянусь, никаких оправданий и ерунды. Дни рождения, праздники, родительские собрания, я буду там. Я обещаю. Я сделаю все, что смогу, чтобы быть рядом с ним, и если ты…

Я прервала его, отдернув руку.

– Тебе нужно быть там только ради Феникса. Это все, что мне нужно от тебя.

С его губ срывается смиренный вздох, и он коротко кивает.

– Хорошо. Так когда же я смогу с ним встретиться?

– Мне нужно работать сегодня вечером и завтра утром, но мы могли бы встретиться завтра здесь, в четыре?

– Ты уверена, что хочешь встретиться здесь? Я могу подъехать к вам…

– Феникс тебя не знает. Было бы лучше, если бы мы не действовали слишком быстро.

– Ты права. Я буду здесь завтра в четыре.

Никто из нас ничего не говорит. Мы наслаждаемся тишиной, пока солнце прячется за лиловыми хлопчатобумажными облаками.

Следующие несколько минут мы ничего не говорим, только смотрим на закат и пьем кофе, пока не закончим.

Глава 21

ТиДжей

Что-то бьет меня по лбу, отвлекая мысли от Лолы и Феникса к еде на столе передо мной. Когда поднимаю глаза, Джаг подбрасывает сухарик в воздух и ловит его ртом.

– Я звал тебя. Ты не ответил, – говорит он, пережевывая и пожимая плечами.

– Я же говорил тебе перестать называть меня этим дерьмом.

Я хихикаю.

Уголки его губ дергаются.

– Ой, да ладно, не веди себя так. Это будет либо Тедди, либо папочка. Выбирай сам, потому что ТиДжей это слишком скучно.

– Ни одно из них.

Я поднимаю на него оба средних пальца.

Джаггер усмехается, явно удивленный моим раздражением.

– Я не тот, кто это начал.

Он сдерживает смех и скользит телефоном по столу, пока тот не оказывается передо мной.

– Смотри.

Знаю, что пожалею о том, что посмотрю, и я так и делаю, когда опускаю взгляд на комментарии в прямом эфире Сейнта. Ребята сегодня не собирались куда-то идти, поэтому он решил пойти готовить вместе с Лэндоном и Джейденом.

Я просматриваю комментарии, пытаясь игнорировать те, в которых говорится обо мне, но это сложно, когда большинство из них именно обо мне.

Разве мы не увидим, как наш маленький папочка тоже готовит?

Где папа нашего малыша?

Если бы ТиДжей был моим папочкой, я бы не знала, что с собой делать.

Мы собираемся увидеть ребенка?

Честно говоря, быть отцом для ТиДжея – это самое крутое событие на свете.

DILF10!

TД, из меня бы вышла отличная мачеха!

Я очень хорошо умею менять подгузники, если тебе нужна няня.

– Черт, – бормочу себе под нос, поднося телефон обратно к нему.

– Ты должен дать людям то, что они хотят, папочка.

Он хихикает, подбрасывая в воздух еще один сухарик.

Я беру сухарь, который он бросил в меня, и швыряю ему. К сожалению, он успевает увернуться до того, как в него прилетит.

Он смеется и говорит что-то еще, но я игнорирую его. Я сосредотачиваюсь на парнях, которые готовят всего в нескольких футах от нас. Хотя Лэндон ненавидит выступать в прямом эфире, он любит готовить, а Джейден любит и то, и другое. Он умеет готовить и любит внимание. Хотя, когда там Лэндон, внимание всегда приковано к нему и его акценту. Я не понимаю, в чем дело, но девчонки от этого сходят с ума.

– Кроме шуток, когда ты собираешься объявить, что у тебя есть ребенок, или ты не будешь этого делать?

Я выдыхаю, ненавидя себя, когда колено начинает трястись. К счастью, он этого не замечает, но мысль о том, что он видит меня насквозь, заставляет тревожиться.

– Если Лола не против, я объявлю об этом сегодня.

Мне следовало о многом спросить ее вчера, так много всего следовало сказать, но я застыл. Знаю, это жалко, но сегодня я обязательно скажу всё, что хочу.

Мой телефон жужжит на столе.

Алексия: Ты свободен сегодня вечером?

Алексия: Ты знаешь, что я здесь для тебя, если тебе нужно поговорить или отвлечься.

Она писала мне сообщения с момента утечки новостей и предлагала дать высказать свое мнение или использовать ее как отвлечение. Как бы заманчиво это ни звучало, я не в настроении. Отвлечение было бы чертовски здорово, но знаю, что оно будет лишь временным.

И зная ее, она попытается вытянуть из меня информацию. Она может показаться сочувствующей, но Алексия далека от этого.

Перевернув телефон, я отодвигаю его в сторону от себя.

– Приятного аппетита.

Сейнт ставит перед нами с Джаггером две дымящиеся тарелки макарон.

Не знаю, когда они перестали готовить, но ребята все расставляют на стол. Я даже не спрашиваю, нужна ли им помощь, потому что они отодвигают стулья и садятся.

– Я не могу поверить, что ТиДжея не было в прямом эфире, и тем не менее он привлек больше внимания, чем обычно Лэндон, – говорит Джейден, беря тарелку салата и добавляя немного в свою тарелку. – Может быть, мне стоит завести ребенка.

Джаг расхохотался.

– У тебя есть ребенок, Томпсон?

– Ты правда хочешь идти по этому пути? Ты даже готовить не умеешь. Я уверен, что ваш ребенок умрет с голоду, прежде чем доживет до второго дня, – язвит Джейден.

Ребята, включая Лэндона, кивают в знак согласия, тихо бормоча «да», набивая рот макаронами.

– К черту вас всех. ТиДжей даже не умеет готовить. Вы все забыли, что он чуть не сжег дом? – оборонительно отвечает Джейден, указывая на меня вилкой, наполненной макаронами.

– Ты и ТиДжей, – поправляет его Лэндон. – Вы с ТиДжеем чуть не сожгли дом. ТиДжей запаниковал, потому что макароны загорелись, а ты положил сверху сухую тряпку.

Лэндон и его способность запоминать все до мелочей не только странны, но и раздражают.

На губах Сейнта заиграла улыбка полная ностальгии.

– Это верно. Мне жаль Феникса. Это пиздец.

– То, что я не умею готовить, не означает, что это пиздец, – возражаю я, но, когда они замолкают, их вилки щелкают по тарелке, я закатываю глаза. – Знаете что, я закончил говорить об этом.

– Не имеет значения. Ваша готовка не имеет значения. Что я хочу знать, так это то, что этот здоровенный медведь делает в твоей машине? – спрашивает Джейден с набитым ртом. – И я видел там конфеты? Ребенок же один? Разве он сможет съесть все это?

Я выгибаю бровь.

– Ты заглядывал в мою машину?

Сейнт поднимает руку.

– Я тоже посмотрел, но ты не можешь винить нас. Медведь сидит на твоем пассажирском сиденье.

– Фениксу нравится Винни-Пух.

После того как мы с Лолой покинули парк, я немного покатался, чтобы прочистить голову. И только когда проходил мимо торгового центра, мне пришла в голову идея купить что-нибудь Фениксу. Возможно, я ничего не знаю о том, как быть родителем, но знаю кое-что о детях.

Последние три лета я был частью летнего баскетбольного лагеря, который NCU проводит для детей. А в праздники мы не только покупаем детям новогодние подарки, но и проводим с ними время. Некоторые из них даже не хотят подарков. Они просто хотят провести время с нами. Я не проводил много времени с детьми младше пяти лет, но держал на руках многих младенцев и малышей во время встреч и приветствий.

Джаггер хихикает.

– Извини, но разве не смешно, что тебя зовут Тедди и твой сын любит медведей? Разве это не забавно?

– Нет, – невозмутимо говорю я.

– А что насчет конфет? – выгибает бровь Джейден. – Разве он не слишком мал для этого?

– Фениксу год и шесть месяцев. Он не такой уж и маленький, а это кленовые слойки, которые легко растворяются. Они его любимые, и Лола сказала, что он ест их постоянно.

Мое колено начинает дрожать при мысли, что они ему могут не понравиться. Не знаю, почему я волнуюсь, но, когда пытаюсь остановить одно колено, другое начинает подпрыгивать. Я пытаюсь сосредоточиться на макаронах передо мной, но, когда чувствую на себе все взгляды, дрожь прекращается, и я поднимаю глаза.

– Что?

– Ничего, – говорят они в один голос и продолжают есть.

– Так, когда же мы с ним встретимся? – спрашивает Сейнт.

Остальным парням не нужно озвучивать это вслух, чтобы я знал, что им тоже интересно, когда они встретятся с ним.

Лишь несколько человек знают, что у меня есть ребенок. Хотя большинство предполагают, что это правда после того, как я практически всем в социальных сетях сказал, чтобы они отвалили и оставили Лолу в покое. Тренер и Джанет не одобрили то, как я это сделал, но это сработало. Хотя люди все еще несут чушь, все уже не так плохо, как раньше. Это не то, чего я хочу, но имею лишь ограниченный контроль над тем, что люди делают в социальных сетях.

Я также попросил Габби, Джаггера, лучшего друга Лэндона и нашего медиа-координатора баскетбольной команды написать пост о том, как не допускать издевательств.

Вилкой я перетаскиваю макароны из одной стороны в другую.

– Я не знаю. Мои родители хотят с ним познакомиться, но не знаю, что скажет Лола. Мне все еще нужно поговорить с ней и посмотреть, как все это будет работать, прежде чем кто-нибудь сможет с ним встретиться.

Когда поделился результатами с родителями, думал, что они собираются меня отругать или сказать, какое я разочарование. Думал, они скажут, что я разрушил свою жизнь, но они этого не сделали.

Они сказали, что бессмысленно останавливаться на том, что уже произошло, и нужно продолжать двигаться вперед. Они произнесли мне речь о том, как важно быть хорошим отцом, а затем спросили, когда они смогут с ним встретиться.