Текст книги "Все, что мне нужно (ЛП)"

Автор книги: Э. Сальвадор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

– Знаю, что это было нелегко, и тебе не нужно было мне говорить, но ты это сделала, так что спасибо. И я уже говорил тебе это, но если когда-нибудь понадобится поговорить или обняться, я здесь.

Я улыбаюсь ей.

Лола возвращает улыбку. Она далеко не такая яркая, как обычно, но одно можно сказать наверняка. Это точно не обман.

Маленькими шагами.

– Спасибо.

– Нет, тебе спасибо, – говорю я.

– За что? Это я плакала на твоей рубашке.

Я посмеиваюсь.

– За то, что дала мне шанс, за то, что позволила быть частью жизни Феникса. За то, что не сделала аборт.

С тех пор, как встретил этого малыша, я не могу представить свою жизнь без него. Трудно поверить в мир, в котором не существует Феникса. Не могу описать мою безусловную любовь к нему.

Ее губы немного приподнимаются, но постепенно улыбка угасает, когда взгляд падает на мои губы. Проведя подушечкой большого пальца вниз по ее горлу, чувствую, как она сглатывает, а когда я поднимаю его и позволяю пальцам задержаться под ее челюстью, чувствую неустойчивый пульс.

Или это может быть мой пульс, а может быть, я чувствую, что оба наших пульса сливаются в один.

Я жду, пока она отстранится, когда обхватываю рукой ее горло и встречаюсь с горящими глазами. Жду каких-либо признаков колебания, что она этого не хочет. Я жду, пока она это озвучит, а когда этого не происходит, спрашиваю. Потому что меньше всего мне хочется неправильно прочитать знаки и все испортить.

– Могу ли я поцеловать тебя?

– Да, – говорит она, задыхаясь.

В этот момент я чувствую себя чертовски живым. Прикасаюсь губами к ее губам и вдыхаю слабый аромат ванили. Я знаю, что ничто никогда не будет таким бодрящим, как это.

Сокращаю пространство между нами, проводя языком по ее нижней губе, чувствуя, насколько она мягкая. Другой рукой я обнимаю ее за талию и притягиваю как можно ближе, одновременно крепче сжимая ее горло.

Лола застает меня врасплох, обнимая за плечи, но что на самом деле впечатляет, так это легкий стон, который вибрирует на моем языке.

Мне следует добавить отчаяние к списку того, что я готов сделать, потому что сделаю все, чтобы услышать это снова.

Как только углубляю поцелуй, Лола подпрыгивает, отстраняясь от меня, и мы слышим, как ключи звенят и падают на землю.

Дейзи стоит у входа и смотрит на нас широко раскрытыми глазами.

– Извини, я просто собираюсь…

Она показывает большим пальцем через плечо, идя назад, но останавливается, когда ее взгляд падает на стопку блинов, к которым мы еще не прикоснулись.

– Подождите, ребята, вы это только что сделали?

– Ага, да, – отвечаем мы оба, запыхавшись.

– Спасибо, черт возьми, я умираю с голоду.

Она хватает два и оборачивается, но прежде чем уйти, говорит:

– Если ты собираешься сделать то, что, как я думаю, ты собираешься сделать, убери это. А если вы делаете это на стойке, вытрите ее. Спокойной ночи.

Глава 37

ТиДжей

Я опаздываю.

Черт возьми, я опаздываю на тридцать пять минут.

Я никогда не опаздываю, никогда!

Нет, позвольте перефразировать это. Я никогда не был пунктуален на приемах у врача, на занятиях, вечеринках и многом другом, но могу с гордостью сказать, что никогда не опаздывал на тренировки. На самом деле я всегда прихожу первым и ухожу последним.

Люди говорят, что все бывает впервые, но это единственное, чего бы я не хотел, чтобы происходило. Как только ступлю на корт, тренер надерет мне задницу.

Если есть что-то, что Фрэнк Уоррен ненавидит больше, чем проигрыши, так это опоздания. Он всегда рассказывает о том, как невнимательно люди относятся к его времени и что не заслуживают его, если собираются тратить время зря. И это только сокращенная версия, потому что настоящая версия не так хороша.

– Прошу прощения! – торопливо говорю я, почти врезаясь в группу людей, которые, как предполагаю, осматривают арену.

Ловлю быстрый взгляд на их шокированных лицах и оглядываюсь через плечо, чтобы извиниться. Я не уверен, то ли они смотрят на меня, потому что бегу, как чертов маньяк, то ли потому, что держу Феникса так, словно от этого зависит жизнь, в то время как его сумка и моя дорожная висят на плече.

– Чертов ад, – стону я, когда в поле зрения появляется все больше людей.

Быстро обхожу их стороной, прежде чем успею растоптать.

– Ебать!

Мои глаза увеличиваются в три раза.

– Нет, Феникс. Не говори так.

Он хихикает, явно находя это забавным.

– Фу⁠.

Я мягко зажимаю ему рот рукой. Останавливаюсь, чтобы перевести дух, и строго смотрю на него.

– Твоя мама собирается убить меня. Не говори этого. Я действительно пытаюсь найти к ней подход.

Если тренер Уоррен не убьет меня, знаю, что это сделает Лола.

Феникс наклоняет голову, сжимая медведя. Его темно-каштановые кудри болтаются при движении. Он сияет, без сомнения, понятия не имея, о чем, черт возьми, я говорю.

– Просто будь хорошим мальчиком, Маленький мишка.

Я слегка постукиваю по носу его и медведя.

Знаю, что он понимает, потому что кивает, и уголки глаз морщатся от счастья, услышав прозвище, которое я ему дал.

Пройдя через дверь, ведущую в раздевалку, я сажаю его в кресло-качалку перед шкафчиком и сажусь на уровень его глаз.

Вероятно, это будет бессмысленно. Я понятия не имею, насколько он поймет и выслушает ли, но все равно попробую.

– Мне нужно, чтобы ты вел себя хорошо. Твоей мамы здесь нет, а я собираюсь играть в баскетбол, ладно?

Его глаза блестят от волнения.

– Б-мяч16?

– Да, мяч, – улыбаюсь ему.

– ТВ-мяч?

Я смотрю на него в замешательстве.

– ТВ?

– Кидай мяч.

Он вскидывает руки вверх, и тут меня поражает. Феникс смотрел, как я играю по телевизору. Лола мне этого не говорила.

Теперь я широко улыбаюсь.

– Ты будешь вести себя хорошо, ладно?

– Кей, – кивает он.

Не уверен, что Феник действительно меня понял, но возьму это на себя.

Быстро переодевшись, я бросаю все в шкафчик, хватаю его медведя и бегу на арену.

Когда подхожу к корту, страх охватывает мое тело. Я никогда не боялся практики, но думаю, что во всем действительно есть что-то первое.

Я должен был быть здесь вовремя, но не мог придумать, как пристегнуть Феникса. Я не понимал, насколько чертовски сложно это дерьмо. Хотя пряжка беспокоила меня меньше всего, каким-то образом Феникс проник в комнату Лэндона, подтянулся к его стене, схватил йогурт, упакованный Лолой, и облил им нас с ним.

Теперь я по-настоящему понимаю, что имела в виду Лола, когда сказала не поворачиваться к нему спиной даже на десять секунд, потому что это все, что ему потребовалось, чтобы запачкаться ванильным йогуртом.

Сглатывая твердый комок в горле, прерывисто выдыхаю, ненавидя то, как стучит мое сердце. Это чертовски громко, я едва слышу скрип кроссовок по деревянному полу, крики растяжек или громкий голос тренера Уоррена, эхом разносящийся по арене.

– Черт возьми – говорю я, заставляя себя войти.

Всеобщее внимание обращено на меня, а затем их взгляды падают на Феникса, прижавшегося ко мне. Они смотрят на меня широко раскрытыми глазами. Кроме тренера. Он единственный, кто стоит ко мне спиной.

– Теодор Джексон Кингстон!

– Привет, тренер, – неловко отвечаю я.

– Ты опоздал, – его голос отрывист. – Я не хочу слышать оправдания, мне все равно на них. Ты долбаный…

Он останавливается на полуслове, переводя взгляд на моего сына. Закрывает рот, постоянно моргает, но я смотрю на него с таким же потрясением, потому что впервые вижу его слишком ошеломленным, чтобы говорить.

– Я знаю, что опоздал. Мне жаль. Лоле сегодня нужно было работать, а няни у нас не было.

Тренер медленно кивает, как будто все еще пытается осознать то, что я только что сказал. Но он приходит в себя и смотрит на ребят.

– Я говорил кому-нибудь остановиться? Какого черта вы, ребята, делаете? Давайте!

Он наклоняется к Реджи, помощнику тренера, что-то шепчет ему на ухо, затем они снова смотрят на меня.

Тренер Уоррен приближается ко мне и при этом наклоняет голову в сторону туннеля, жестом приглашая следовать за ним.

Я мысленно готовлюсь к любому наказанию, которое он собирается на меня наложить. Я бы извинился, но знаю, что это бессмысленно. Его не волнуют извинения, только действия.

– ТиДжей, ты совершил несколько действительно глупых и сомнительных поступков… – он делает паузу, потирает подбородок, глубоко задумавшись. И я ненавижу это, потому что его продолжительное молчание нервирует. – Но я горжусь тобой.

Я ошарашен, потому что это последнее, что ожидал услышать.

– А, спасибо?

Ухмылка на его лице смягчается. И это шокирует, потому что Фрэнк Уоррен совсем не мягкий.

– Я знаю, что все было непросто, и пытаться справиться со всем, будучи родителем, было сложно. Могу только представить это как родитель, но хочу, чтобы ты знал, как я горжусь тем, что ты сделал шаг вперед. Я знаю, что быть родителем непросто, но могу пообещать, что оно того стоит. То, что ты здесь ради этого малыша, будет значить для него больше, чем ты можешь себе представить.

Он нежно улыбается Фениксу, а затем снова мне, но это длится всего лишь секунду, прежде чем его лицо становится серьезным.

– Спасибо, тренер, это очень много значит.

Я улыбаюсь, чувствуя, как тяжесть с плеч спадает.

– А теперь отдай мне козленка и иди разогревайся. Ты уже потратил достаточно времени.

Он жестом просит передать Феникса.

Я киваю и пытаюсь передать его, но Феникс сжимает мою рубашку и напрягается.

Улыбаясь, я смотрю на него сверху вниз, ероша его волосы.

– С тобой все будет в порядке. Это тренер Уоррен, и он позаботится о тебе, пока я буду играть в мяч, ладно?

Феникс смотрит на него с ног до головы, все еще неуверенный, стоит ли ему доверять.

Я не знаю, что делать, пока не спрашиваю себя, что бы сделала Лола, и я точно знаю, что. Поднося его медведя к уху, я делаю вид, будто он шепчет, и киваю.

– Ты это слышал?

Феникс качает головой, и я подношу медведя к его уху.

– Слышишь ли ты это сейчас? Медведь Пух хочет пойти с ним и командовать остальными. Ты тоже хочешь командовать остальными?

Когда передаю медведя тренеру Уоррену, Феникс отпускает мою рубашку и с любопытством смотрит на него.

– Давай, маленький человек.

Лицо тренера расплывается в широкой улыбке, а мой сын отвечает небольшой, застенчивой улыбкой.

– Давай покомандуем ими. Обещаю, будет очень весело. Я даже подарю тебе свисток, как у меня.

Он болтает свистком, который висит у него на шее.

Это все, что нужно, чтобы нервы Феникса пришли в норму. Тренер забирает его из моих рук.

Я улыбаюсь Фениксу, в последний раз взъерошивая его волосы.

– ТиДжей, – говорит тренер, прежде чем я ухожу.

– А?

– Я имел в виду это, когда сказал, что я здесь ради тебя. Это означает, что в следующий раз ты обратишься ко мне, если что-то подобное произойдет снова. Мы тебе поможем.

Я киваю.

– Я обязательно это сделаю. Спасибо.

– О, и ТиДжей.

– Да?

– В следующий раз, когда опоздаешь, с сыном или без него, будут последствия.

Я глотаю.

– Да, тренер.

Встречая на площадке своих товарищей по команде, они смотрят на меня с полнейшим недоверием, не в силах поверить, что мне это сошло с рук. Честно говоря, я до сих пор в шоке. Правда, это разовая вещь, все равно попусков он никому не дает.

– Послушайте, – голос тренера Уоррена разносится по всей арене. Он достаточно громкий, чтобы привлечь всеобщее внимание, но недостаточно громкий, чтобы напугать Феникса. Хотя малыш слишком занят игрой со свистком и медведем, чтобы это заметить. – Сегодня у нас гость, очень маленький гость. Поэтому следите за своим языком.

Глаза тренера угрожающе сужаются, скользя по каждому человеку здесь, давая понять, что будут последствия.

Но, конечно, всегда найдется один придурок, который любит прощупать почву, и этот придурок оказывается Сейнт.

– А что, если это на другом языке? В любом случае он не поймет, – Сейнт невинно улыбается.

Некоторые другие парни смотрят в землю, сжимая губы или прикрывая рот руками.

Тренер Уоррен отвечает ему такой же улыбкой.

– Я так рад, что ты находишь это забавным, Арло, и поскольку ты это делаешь, то сейчас же садись к стенке.

Его улыбка падает.

– Но…

– Я не шучу, – рявкает он. Никто больше не улыбается. – Следите за своим языком. Мне все равно, на каком языке это сказано, просто не говорите этого. Вам все ясно?

– Да, тренер, – говорим мы в унисон.

– Стенка, – бурчит он Сейнту. – Остальные – переходные броски. ТиДжей, броски по форме.

– Figlio di puttana17, – бормочет Сейнт себе под нос.

– Добавь к этому еще пять минут.

Тренер не смотрит на Сейнта, но ему и не обязательно, потому что слов достаточно, чтобы было понятно, что он услышал. И хотя никто из нас не знает, что это значит, тренер знает, что это не было чем-то приятным.

Ребята кудахчут, наблюдая, как Сейнт прижимается спиной к подушечке, окружающей баскетбольный столб. Здесь нет стен, поэтому тренер использует их для упражнения стенки.

Что-то подсказывает мне, что Сейнт не единственный, кто будет делать стенку.

– Ладно, все, соберитесь вокруг.

Тренер кружит указательным пальцем в воздухе.

– Меня это касается? – спрашивает Джаггер с отчаянием в глазах, дрожащими ногами и мокрым от пота лицом.

Тренер смотрит на часы на запястье.

– У тебя есть еще тридцать секунд, Спирс.

Тренер осматривает арену с удовлетворенной улыбкой на лице.

– Надеюсь, вы все усвоили урок или два.

Вокруг слышны стоны, бормотание и тяжелое дыхание, но все подавляются громким «слава богу», произнесенным Джаггером, когда тот медленно встает.

Знаю, что ему до смерти хочется позволить себе упасть на землю, но проницательный взгляд тренера Уоррена побуждает его оттолкнуться от площадки и подойти к нам.

– Хорошая работа! – Феникс поднимает свою крошечную ручку, ожидая, пока Джаггер даст ему пять.

– Ты – причина, по которой я попал в беду.

Джаггер смотрит на малыша, его лицо смягчается после паузы и он стучит по руке.

Прежде чем тренировка закончилась, тренер велел Фениксу пойти вокруг, сказать ребятам, что они хорошо поработали, и дать им пять. И теперь, когда закончил свою задачу, он стоит рядом со мной, показывая мне свой свисток.

– Это то, что мне нравится видеть, и это то, что мне лучше увидеть в нашей следующей игре. Не зазнайтесь, потому что мы выиграли последние три игры. Мы легко можем проиграть, если отвлечемся, а это легко сделать, учитывая все происходящее. Учитывая вышесказанное, я очень горжусь тем, что вы все сохраняете хладнокровие.

Он гордо улыбается.

– Продолжайте в том же духе, много отдыхайте и оставайтесь трезвыми для тех из вас, кому меньше двадцати одного года.

Он пристально смотрит на половину команды, особенно на тех, кому меньше двадцати одного года.

– Я не хочу, чтобы мне позвонили и сказали, что кто-то из вас находится в тюрьме, потому что, если вы в тюрьме, то и я попаду в тюрьму, – его глаза встречаются со взглядом Сейнта.

Он усмехнулся, приложив руку к сердцу.

– Я не могу поверить, что вы так плохо обо мне думаете. Вы действительно считаете, что я способен на что-нибудь плохое?

– Да, – отвечаем мы все за него.

– Я потрясен и чувствую себя униженным, – притворное разочарование отражается на его лице. – Я в буквальном смысле святой. Я имею в виду, да ладно, это мое буквальное имя18.

– Нет, – ворчит тренер.

Сейнт драматично усмехается.

– Отнюдь нет? А как же презумпция невиновности? – смеется он, не веря своим словам. – Да ладно, это был единичный случай. Не говорите мне, что, если бы появилась возможность заняться краудсерфингом19, вы бы этого не сделали.

– Нет, и не веди себя так, будто это был просто краудсерфинг.

– Ладно, возможно, у меня есть дру…

– Сейнт Арло, не заканчивай это предложение. Тебе нет двадцати одного, – тренер качает головой, раздраженно проводя ладонью по лицу. – Все пошли в душ.

Я иду за Фениксом, но Тренер останавливает меня.

– Точно нет. Прими душ.

– Спасибо.

Я ерошу волосы Феникса, прежде чем идти в душевую.

Ребята окружают Сейнта, который держит Феникса, когда я возвращаюсь на арену.

– Правильно, я крестный отец, – с гордостью заявляет он и не отступает, когда наши взгляды встречаются. – Не так ли, ТиДжей?

Некоторое время назад он решил объявить себя крестным отцом Феникса. Если бы это был кто-то другой, я бы сказал нет, но Лолу, похоже, это устраивало, и могу сказать, что он искренне заботится о малыше.

Прежде чем я успел что-нибудь сказать, передо мной встал тренер.

– Я знаю, что еще слишком рано об этом говорить, но думаю, что кто-то может пойти по твоим стопам. Его глаза все время были полностью сосредоточены на тебе. Даже пытался имитировать некоторые вещи, которые ты делал, – говорит он с усмешкой. – Продолжай в том же духе, сейчас больше, чем когда-либо. Есть кое-кто очень важный, который смотрит на тебя.

Он похлопывает меня по плечу и уходит.

В груди растет необъяснимое чувство, и я даже не осознаю, как сильно улыбаюсь, пока не оказываюсь перед парнями.

– ТиДжей, он так похож на тебя. Это чертовски смешно. Знаю, что он твой ребенок, но, Господи, сходство поразительное, – зевает Джейден, наклоняясь перед Фениксом. – Ты был таким пухленьким? Боже, посмотри на эти складочки. Никс, приятель, нам нужно сократить количество булочек.

Джейден фыркает, тыкая в них.

– Никапельки не похож на Лолу.

Лэндон наклоняет голову набок, оценивая Феникса, как будто пытается найти одну черту, которая могла бы напоминать ее.

Есть одно – это форма его бровей. Это не первое, что кто-то замечает, но я замечаю. Как я могу этого не сделать? В ней сложно что-то не заметить.

– Подожди, ты только что назвал его Никсом? – спрашиваю я.

– Да, что ты думаешь? У всех нас есть прозвища, так почему бы и нет? К тому же он во многом часть команды, – говорит Джейден, строя смешные рожицы моему сыну. – Не так ли, Никс?

Я улыбаюсь и киваю в знак согласия.

– Надеюсь, вы все узнали сегодня что-то ценное, – говорит тренер позади нас. – То, что вы пользуетесь презервативами, не означает, что они всегда эффективны. Делайте с этой информацией все, что хотите.

Он и Реджи смеются, как будто была сказана шутка, и только они ее поняли.

– Тебе лучше поверить, что у меня есть план «Б», куда бы я ни пошел, – заявляет Джаггер с огорченным видом.

Глава 38

ТиДжей

– Так когда же Лола должна вернуться? – спрашивает Джаггер.

– Я, э-э, я не уверен.

Голова Джаггера резко поворачивается в мою сторону.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что ты не уверен?

– Ну… – я потираю затылок.

У меня было полное намерение задать Лоле вопросы. Я даже сделал пометку в телефоне, чтобы не забыть, но как только добрался до ее квартиры, то отвлекся.

Клянусь, я не пытался показаться мерзавцем, но Лола бегала в одном лишь полотенце, будучи мокрой насквозь. Когда приехал, она как раз готовилась к мероприятию.

Любые рациональные мысли ускользнули из моей головы. Пока она готовилась, я играл с Фениксом и думал о всякой гадости, стараясь при этом не напрягаться.

Я прекрасно понимаю, насколько жалко это звучит.

– Я просто как-то забыл.

– Ты забыл? Что, если она никогда не вернется? – спрашивает Джаггер, потирая затылок.

– Ты идиот. Конечно, она вернется.

Джейден бьет его по голове.

– Она будет здесь немного позже. Я это знаю. Свадьба была чем-то вроде драйва, – объясняю я.

– И что нам теперь делать? – задает вопрос Джей.

Мы стоим перед диваном, столпившись вокруг Феникса, и смотрим на него сверху вниз. Он сидит на диване, играет со своим медведем и свистком.

– В братском ряду есть несколько вечеринок. Мы могли бы… я не знаю, взять его? Похоже, он любит хорошо проводить время, – предполагает Джаггер.

Мне нужно все терпение, чтобы не дать ему подзатыльник.

– Конечно, я просто отведу сына в дом, наполненный всеми наркотиками, которые только можно придумать. Лоле будет приятно услышать, что наш сын общался с любителями таблеток и кокаина, – саркастически замечаю я.

Сейнт неодобрительно качает головой. Впервые он не улыбается. Он смотрит на Джаггера так, словно хочет внушить ему хоть немного здравого смысла.

– Что с тобой не так? – возмущается Сейнт.

– Джаггер, ты идиот, – Джейден дает подзатыльник Джаггеру, после этого смотрит на меня, давая понять, что сделал это для меня.

– Это было просто предложение…

Лэндон бросает на него холодный взгляд.

– Ты придурок. Когда ребенок в последний раз ел? – теперь он смотрит на Никса.

Словно чувствуя его устрашающий взгляд, Феникс запрокидывает голову и смотрит на Лэндона. На его лице расплывается широкая, головокружительная улыбка, и, что удивительно, этого достаточно, чтобы смягчить ожесточенный взгляд Лэндона.

– Я дал ему перекусить перед тренировкой. Уверен, что он сейчас голоден, – говорю я.

– Что ж, давайте принесём ему что-нибудь поесть, прежде чем нам придётся объяснять Лоле, почему её ребёнок умер от голода.

Джей фыркает и наклоняется, чтобы поднять его с дивана.

– Вы видели эту булочку? Я уверен, что с ним все будет в порядке.

Никс понятия не имеет, о чем тот говорит, но хихикает, когда Джейден тычет ему в живот.

– Так что же он ест? – спрашивает Лэндон.

– Макароны с сыром, – отвечаю я.

Он одержим этим. Я уверен, если бы Феникс мог, то утонул бы в ведре с сырным соусом. По крайней мере, так сказала Лола.

Боже, я скучаю по ней. Ты видел ее только сегодня утром. Мое подсознание издевается надо мной.

– О, мы идем в «Бенни», – решает Джейден, уже направляясь к входной двери вместе с Сейнтом.

«Бенни» – маленькая захудалая закусочная всего в десяти минутах отсюда, но, несмотря на внешний вид, там один из лучших фаст-фудов в округе. В довершение всего, там обычно не так много студентов, как в любом другом ресторане.

Выйдя, заперев за собой дверь, я отправляю Лоле несколько сообщений, еще раз информируя ее. Она занята, поэтому я не жду ответа, но продолжаю говорить себе, что она будет очень признательна. И мне отчаянно хочется ее внимания.

Я: Идем в «Бенни» с ребятами. Фениксу там понравится. У них лучшие макароны с сыром.

Я также делаю фотографию Сейнта и Джейдена, играющих с Фениксом и его медведем, и отправляю ей.

Я: Джейден придумал прозвище для Феникса. Никс, что ты думаешь?

Я: Кроме того, Феникс сейчас является значительной частью команды, поэтому он обязан приходить на игры и тренировки.

Я не жду ответа, но удивляюсь, когда получаю фотографию.

Персик: Прикреплено: 1 изображение.

Это селфи, где она улыбается, на заднем плане изображена пара, которая женится.

Лола выглядит чертовски божественно, это нереально. И ее улыбка, черт возьми, мне нравится эта улыбка.

У меня была возможность увидеть, во что она одета, перед тем, как уехала на свадьбу, и мне потребовалось все силы, чтобы не сфотографировать. Главным образом потому, что это выставило бы меня подонком.

Я: Я так много думаю о тебе, что это вредно для здоровья, а потом ты присылаешь эту фотографию.

Я печатаю, но, поскольку я трус, не отправляю это. Когда собираюсь удалить текст, Джейден зовет меня по имени.

– ТиДжей, ты готов идти? Мы здесь голодаем!

– Да, я иду…

Я смотрю на экран, понимая, что каким-то образом отправил сообщение.

Ебать.

Я не могу перестать смотреть на сообщение, которое отправил Лоле два часа назад. Она, вероятно, этого не видела, но в голове этот надоедливый, жалкий голос говорит мне, что она видела, и ее это не волнует.

Особенно потому, что Лола не упомянула Хэллоуин или поцелуй на прошлой неделе. Я пытался поговорить об этом, но она всегда уводит разговор, и это сводит меня с ума. Не могу перестать прокручивать в голове поцелуй и то, как сильно я хочу сделать это снова.

– Думаю, я облажался, – голос Сейнта прерывает мои мысли.

Спрятав телефон в карман, я поднимаю голову.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что ты …

– Оно застряло у меня.

Он агрессивно тянет переноску, привязанную к его груди.

– Как тебе это удалось? – смеюсь я.

– Не знаю. Я просто примерял это, потому что… это не имеет значения. Помоги мне снять его.

– Где ребята?

Я поддерживаю Феникса на бедре и пытаюсь снять его свободной рукой.

После «Бенни» планировалось тусоваться в доме, пока не приедет Лола, но затем Сейнт заметил, что дом «не подходит для детей».

Какой университетский дом подходит для детей? У нас есть коробка, наполненная дерьмом, которое люди оставили на вечеринках, которые мы устраивали. Еще где-то валяются две надувные куклы и одна-две коробки презервативов. И у нас есть алкоголь, в большом количестве.

Мы не планировали, что хотим купить. Все, что я знаю, это то, что Джейден схватил тележку для покупок и исчез вместе с Лэндоном и Джаггером час назад. И это было после того, как Сейнт сказал, чтобы мы покупали что угодно, он оплатит. Я сказал, что заплачу за все, но он ответил:

– Как крестный отец, моя работа – портить его.

– Они сказали, что собираются взять что-то, что будет полезно для обучения Феникса – умственного – черт возьми, если я знаю. Они много чего сказали, – возмущается Сейнт.

Мне не следует говорить, учитывая его ситуацию, но действительно ничего не могу с собой поделать.

– В банку десять долларов.

Банка с деньгами Лолы натолкнула меня на мысль приобрести ее для дома. Сейчас там сто долларов.

Он бормочет что-то себе под нос, что очень похоже на итальянский. Может, я и не говорю этого, но уверен, что он меня обругал.

– Это действительно зацепило тебя, – терплю неудачу и смеюсь, наблюдая, как он изо всех сил пытается избавиться от этого.

– Отлично, думаю, мне лучше этим воспользоваться. Иди сюда, Полпетта, – Сейнт выхватывает у меня Никса и сажает его в переноску. – С таким же успехом ты мог бы принести пользу и применить свои навыки фотографии на мне.

Выгнув бровь, но не задавая вопросов, я делаю снимок, ухмыляясь Фениксу. Он счастливо висит на переноске, держа своего медведя. Феникс такой беззаботный и легкомысленный, что моя улыбка становится шире.

– Теперь отправь это Лоле и скажи ей, чтобы она отправила это Дейзи, – уверенно говорит Сейнт.

– Почему?

– Потому что большинству девушек нравится, когда парни хорошо ладят с детьми. Особенно, если это близкие для них дети. А Дейзи любит Никса больше всего на свете, поэтому, если она любит его, то полюбит и меня за то, что я люблю его.

Если это не кричит о бреде, то я не знаю, что это.

– Что это было? Прошло несколько месяцев, а она так и не проявила к тебе никаких признаков интереса. Я впечатлен твоей настойчивостью. Этого никогда не произойдет, но я аплодирую за решимость.

– Ты говоришь это сейчас, но на днях она улыбнулась мне, – заявляет он так серьезно, что я не знаю, смеяться или нет.

Моя губа дергается.

– Улыбка?

– Не смотри на меня так. Я знаю, о чем ты думаешь, но это прогресс.

– Так, прогресс.

– Больше, чем ты когда-либо зарабатывал с Лолой.

Я прищуриваюсь.

– Что ты знаешь о нас с Лолой?

Хитрая улыбка кривит его губы.

– Больше, чем ты думаешь.

Моя улыбка исчезает, и прежде, чем успеваю его о чем-то спросить, он уходит. Я следую за ним, мои мысли бушуют при мысли о том, что Лола говорит ему что-то о нас.

– Что ты знаешь? Она тебе что-нибудь сказала?

Сейнт останавливается перед игрушками для малышей, рассматривая разноцветные игрушки. Он указывает на некоторые, спрашивая Феникса, какая из них ему больше всего нравится.

– Сейнт.

– Это мое имя.

– Хватит играть. Она говорила тебе что-нибудь обо мне?

Он пожимает плечами.

– Возможно.

Я тяжело вздыхаю.

– Что она сказала?

– Не могу сказать. Я поклялся хранить тайну.

Он делает вид, что сжимает губы.

Ты, должно быть, шутишь.

– Секретность?

– Мы являемся частью OCC. Это наша клятва.

Я моргаю.

– ОСС? Клятва?

– Только детский клуб. У нас нет братьев и сестер, поэтому мы полагаемся друг на друга и тому подобное.

Он хватает синюю собаку, на которую указывает Феникс, и сжимает ее лапу. Я узнаю собаку по шоу, которое Феникс недавно начал смотреть и теперь стал одержим.

Я смотрю на него, не мигая.

– Опираться друг на друга? Ты знаешь Лолу почти три месяца. Когда вы, ребята, так… сблизились?

Что-то зеленое и отвратительное, пронзает мою грудь, вызывая горький привкус во рту.

– Я не знаю. Это просто произошло, – отвечает он со всей беззаботностью мира. – Мы вместе ходим на занятия, поэтому иногда встречаемся, пьем кофе и что-то обсуждаем.

Клянусь, мой правый глаз дергается.

– Обсуждаете?

Он смотрит на меня и посмеивается, пока Феникс озабочен синей собакой.

– Вещи, которые тебя не касаются, – говорит Сейнт и нахально улыбается.

Поскольку он меня бесит, а я мудак, я улыбаюсь, изо всех сил стараясь не позволить этой уродливой зеленой штуке появиться снова.

– Возможно, тебе и улыбнулись, но Дейзи сейчас разговаривает со мной, а я все время нахожусь у нее в квартире.

Да, мы с Дейзи находимся на другом уровне нашей… дружбы. Она больше не смотрит на меня так, будто хочет ударить ножом. И теперь больше со мной разговаривает, как будто по-настоящему.

Я надеялся, что это разозлит его, но он резко вздыхает, и улыбка на его лице становится шире.

– И однажды это буду я.

– Я терпеть тебя не могу.

– Ты любишь меня. И я люблю тебя.

Он собирается ущипнуть меня за щеку, но я отмахиваюсь от его руки.

– Вот ты где.

Мы поворачиваемся на голос Джаггера.

Мой взгляд падает на тележку, доверху наполненную всякими вещами.

– Господи Иисусе, ты захватил весь магазин?

Осматривая тележку, я вижу вещи, для которых, насколько знаю, Феникс еще недостаточно взрослый, чтобы ими можно было пользоваться или есть.

– Зачем тебе «Окулус20»?

– Это все для его развития. Если произойдет вспышка зомби, это действительно подготовит Никс.

– А «Nintendo21» служит какой цели? – спрашиваю, держа игру «Марио».

– Мы говорим о «Марио». У него не может быть детства, если он не играет в него, – Лэндон выхватывает игру из моей руки.

Я смотрю на них в недоумении.

– Ничего из этого не нужно. Мы берем только то, что нам нужно.

– Боже, ты говоришь как настоящий отец, – Джейден фыркает от смеха.

– Не волнуйся, это все равно, что снять доллар или два с моего банковского счета. Я не замечу, что оно исчезло, и ты тоже, – на лице Сейнта появляется его фирменная беспечная улыбка.

Думаю, это не имеет значения, потому что каждый месяц он получает изрядное пособие. Я тоже. Не буду преуменьшать, насколько здорово у меня это получилось. Мои родители не только создали трастовый фонд для меня и брата и сестры, но и каждый месяц мы получаем пособие, за исключением Бена, у которого теперь есть работа.

Несмотря на то, сколько я получаю, это ничто по сравнению с тем, что получает он.

– И не волнуйся, мы взяли все, что ты нам сказал.

Джейден указывает на крышки розеток, замки шкафов, калитку для лестницы и еще несколько вещей, которые, как я им сказал, нам нужны.

Джаггер кладет руку мне на плечо, направляя к кассе.

– А теперь перестань нервничать, папочка, и пойдем домой.

Никогда в своих самых смелых мечтах я не представлял, что проведу субботний вечер с друзьями, попивая сок – верно, сок. Мы с моим сыном играем с игрушками и пьем детские соки.