Текст книги "Темная кровь"

Автор книги: Э. Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

Гленвуд и Рам Джас дождались темноты и теперь укрывались в глубокой тени подъемного моста, ведущего к внешним святилищам изукрашенной самоцветами резиденции Золотого кардинала. Лорд Анимустус Вой был не из тех, кто позволяет своему богатству остаться незамеченным. Даже затаившись во тьме, Гленвуд мог разглядеть мощные золотые колонны, которые начинались в нескольких футах над его головой и возвышались над бульваром, обозначая внешнюю стену дворца кардинала.

Он смотрел наверх на огромное церковное строение и не видел возможных путей, чтобы пробраться внутрь. Если они переберутся через канализацию и поднимутся на мост, то им придется как-то миновать слугу, охраняющего вход в резиденцию. Если же они предпримут веселую прогулку по мерзким канализационным туннелям, они с одинаковым успехом могут оказаться как в туалете священника, так и в бассейне с дерьмом.

– Верно, мой дорогой убийца, – произнес Гленвуд, осматривая стены, ров и подъемный мост, – даже тебе придется тут попотеть.

Рам Джас до этого тихо стоял рядом и профессиональным взглядом исследовал отвесные стены, простирающиеся по обеим сторонам от них.

– Видишь вон то окно? – тихо спросил он, указывая на едва заметный балкончик на высоте около двадцати этажей над ними.

– Ты имеешь в виду то самое, до которого совершенно невозможно добраться? Да, я его вижу. – Гленвуд был не очень хорошо осведомлен о методах, которыми владел убийца, но подняться на такую высоту будет невозможно даже для Рам Джаса Рами.

– Я полагаю, твой длинный меч, разумеется, не поможет нам добраться до гостиной кардинала, – произнес кирин с самодовольной ухмылкой – одной из самых раздражающих в его арсенале.

– Будь я хоть герцогом Лейта, нас вряд ли пустили бы туда, – ответил Гленвуд. – Но если ты думаешь, будто способен вскарабкаться по внешней стороне стены… покоев кардинала, то ты сошел с ума.

– Наверняка есть какие-то доказательства в поддержку твоей теории, Кейл, – произнес Рам Джас, закрепив катану на спине и удостоверившись, что плащ надежно связан.

– Ты и вправду решил туда подняться, да? – недоверчиво спросил Гленвуд. – Это же золотые колонны… не какая-то скала, тебе ведь даже зацепиться будет не за что… туда никак не забраться.

– Вот почему ты остаешься внизу, – ответил Рам Джас, вышел на лунный свет и стал сосредоточенно вглядываться в балкон высоко над ними. – Ты бы мне помешал. Видишь ли, Кейл, дело не только в том, чтобы туда забраться – а в том, чтобы остаться незамеченным.

– Ты идиот… и собираешься на верную смерть, – заключил Гленвуд без тени улыбки, пытаясь вложить в свои слова как можно больше серьезности. Не то чтобы он беспокоился о целости наемного убийцы, хоть и считал глупостью погибать таким образом – просто живого кирина можно было сдать за награду властям.

Мошенник посмотрел на подъемный мост и увидел там нескольких Золотых священников. На них были надеты бесценные золотые нагрудники. Стражники относились к тем немногим из Золотых священников, кто вообще надевал доспехи. Большинство из них передвигалось по городу на носилках, дабы не волочить свои ненасытные утробы по земле. В основном боевые навыки мало их заботили, но иногда к стороне Одного Бога, отвечающей за богатство, прибивался жестокий садист, и его отправляли на охрану соборов.

Гленвуд и Рам Джас хорошо спрятались, подъемный мост и канализационная труба мешали их увидеть. Однако если кирин покинет укрытие и выйдет на свет – его легко заметят. Вход обрамляли пылающие светильники, и Раму Джасу пришлось бы пройти мимо нескольких больших сияющих шаров.

– Никуда не уходи, Кейл, – напомнил Рам Джас, начиная карабкаться на канализационную трубу. – Я ненадолго… и постарайся ослабить решетку на канализации – это наш путь для отхода.

– Ведьма может быть где угодно в этом здании, – прорычал Гленвуд. – Оно огромное… что ты собираешься делать? Просто гулять по коридорам и спрашивать, не здесь ли колдунья?

Кирин очень ловко забрался на широкую стальную трубу, выпрямился и прыгнул на несколько футов вверх, приземлившись у подножия золотой колонны.

– Как только буду внутри – я узнаю, где она, – тихо произнес он. – Доверься мне, Кейл… ах, да, и если ты сбежишь, пока я буду наверху, – ты знаешь, я тебя найду.

Он улыбнулся Гленвуду.

– Чтоб ты сдох, Рам Джас. – Гленвуд наблюдал, как кирин карабкается по гладкой золотой колонне, и искренне желал ему упасть на мостовую и разбить голову.

Рам Джас быстро взбирался наверх, ловко скользя по колонне, пока не оказался прямо под мостом. Ни один нормальный человек не смог бы даже начать такой подъем, не говоря уже о том, чтобы успешно его завершить, и Гленвуду это снова напомнило: Рам Джас Рами вовсе не обычный человек. Неважно, какие еще способности имелись у кирина и где он их получил, но Рам Джас был самым сильным ублюдком из всех людей, знакомых Гленвуду.

Рам Джас добрался до сияющего шара и ловко сдвинулся вокруг колонны на затемненную сторону. Гленвуд потерял его из виду, а убийца бесшумно поднялся вверх по колонне мимо Золотых священников, охраняющих мост, и забрался на балкон.

Медленно тянулось время. Гленвуд тяжело опустился на пыльные булыжники улицы под мостом и ждал. Он бегло осмотрел ржавую железную решетку, закрывающую канализацию, но особо не пытался ее сдвинуть. Если по странной прихоти судьбы Рам Джасу действительно удастся прикончить колдунью и сбежать, пусть сам ломает решетку. Мошенника это просто не волнует.

У него не было ни выпивки, ни собеседника – и Гленвуд стал рисовать. Он был далеко от Тириса и Лейта, и его положение начинало все больше его раздражать. Где-то над ним, затаившись в темных углах чертогов Золотого кардинала, находился киринский наемный убийца, который решил окончательно испортить Гленвуду жизнь. Если бы мошенник остался в Ро Тирисе, к сегодняшнему дню он был бы уже на полпути к организации собственной банды, нанимал бы жестоких охранников, давал взятки стражникам и, в общем-то, прекрасно проводил бы время. Вместо этого он сидел на мерзкой улице в мерзкой части Арнона, рядом с мерзкой канализационной решеткой и ждал, пока мерзкий кирин убьет мерзкую колдунью.

Он сделал грубый набросок роскошной женщины с чарующим блеском в глазах, которая манит за собой. У него не было цветных карандашей, но он представлял ее блондинкой.

Минуты превращались в часы, тьма стала непроглядной, и Гленвуд почувствовал, как тяжелеют веки. Ему было неуютно, разбитые булыжники впивались в спину, но на него все равно начала накатывать дрема. Под ритмичный звук капающей воды он закрыл глаза. Он еще не уснул, когда в нескольких футах от него шумно приземлилось чье-то тело.

– Что за… – вырвалось у него. Он поднялся на ноги и посмотрел на кровавое месиво, свалившееся сверху.

В пыли лежало искореженное тело Золотого священника, голова и грудь раздроблены сокрушительным ударом. Похоже, когда его сбросили с балкона, он был все еще жив и не имел на себе ни оружия, ни брони. Кто бы он ни был – стражи на мосту, разумеется, увидели тело, и Гленвуд снова спрятался под мост, чтобы его не заметили слуги и Золотые священники.

– Рам Джас, мелкий ублюдок, – пробормотал он, приготовившись сбежать.

Бросив быстрый взгляд на канализационную решетку, он услышал дробный стук шагов по мосту, когда стражи подбежали посмотреть, кто же упал. У Гленвуда не осталось выбора, кроме как попытаться проникнуть в канализацию и попробовать выбраться тем путем, который предложил убийца.

Его охватила паника, он поднял взгляд – и увидел, как сверху падает толстая веревка. Послышался свист арбалетных болтов, выпущенных в сторону балкона. Он прикрыл глаза от света факелов, но не мог четко разглядеть, что там происходит, хотя сверху доносились нестройный шум и выкрики стражников. Гленвуду не удавалось разобрать ни слова, и вся сцена скоро превратилась в хаос.

На балконе в ярком свете факелов показался какой-то человек и быстро начал спускаться. Похоже. Рам Джас сбросил вниз священника, затем веревку и спустился сам меньше чем за десять секунд. Кирин надел какие-то рукавицы и скользил по веревке со страшной скоростью, по пути уворачиваясь от арбалетных болтов.

Гленвуд ошарашенно замер.

– Очнись, Кейл, нам пора! – позвал его убийца. – Открой канализацию.

Гленвуд стряхнул оцепенение и бросился к металлической решетке. Священники и слуги на мосту были слишком заняты наемным убийцей, чтобы заметить мошенника, и ему удалось просунуть меч между проржавевших петель и сорвать решетку. Рам Джас резко остановился, балансируя на верхней части трубы.

– Добрый вечер! – произнес он жизнерадостно. – Мы идем?

Гленвуд запнулся, когда попытался ответить, и яростно замахал руками, показывая на приближающиеся к ним тени. Кирин спрыгнул с трубы, засунул в ножны окровавленную катану, схватил мошенника за плечо и толкнул его в канализационную трубу.

– Закрой рот, Кейл, и постарайся не дышать, – произнес он с ухмылкой.

Гленвуд обнаружил, что летит по темной и мокрой трубе, которая под крутым углом ведет куда-то вниз.

Саара Госпожа Боли тяжело осела на пол. Она сжала голову ладонями и завыла, как дикий зверь, почувствовав смерть Лиллиан. Мучительная боль пронзила ее, когда еще больше последователей Одного Бога вошли в ее разум и стали ее рабами.

– Госпожа! – вскричал Кэл Вараз, находившийся на другой стороне комнаты.

Саара проводила совещание с наиболее доверенными Черными воинами о развертывании дополнительных сил армии Псов. Примерно через месяц прибудут еще пятьсот тысяч воинов, и ей не терпелось использовать их с лучшим результатом. Стоящие перед ней мужчины внимательно слушали ее распоряжения, но сейчас они со страданием на лицах смотрели, как она извивается на полу в кабинете герцога.

– Вон! – пронзительно завопила она.

Они выполнили приказ без колебаний. Исполнительные и верные воины, они глубоко завязли в ее сетях. Через несколько секунд дверь за ними закрылась, и Госпожа Боли осталась рыдать на полу в одиночестве.

Она ощущала лезвие катаны Темной Крови, когда он отрубил Лиллиан голову, и сейчас Саара, наверное, в первый раз осознала, что тоже смертна. Если он смог убить Амейру, Катью и Лиллиан всего за три месяца, то он сможет оказаться рядом с Саарой гораздо быстрее, чем она считала возможным.

Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет вошел слуга. Ему было около восемнадцати лет, и, похоже, он принадлежал герцогу Лиаму. Парень принес ведро и швабру, начал мыть пол и только потом заметил колдунью, лежащую у стола. Ее била дрожь. Юный слуга ро уставился на нее, затем неловко улыбнулся и, забыв про ведро, отступил к двери.

– Нет, мальчик, не уходи, – сбивчиво бормотала Саара, – иди сюда.

Она не могла сосредоточиться, ей не хватало силы зачаровать слугу.

На эту минуту она стала всего лишь несчастной женщиной, распростертой на деревянном полу – кожа мокрая от пота, глаза наполнены слезами.

– Кажется, мне нужно идти, – в ужасе произнес юноша, жалея, что не начал уборку с другой комнаты. – Я могу прибрать здесь в другое время.

Она попыталась сесть прямо, но смогла только подползти, приняв хищную позу.

– Я тебя не обижу, – прорычала она, обнажив зубы, на губах показалась слюна. – Иди сюда, – после этих слов юноша попятился, пока не уперся спиной в дверь. – Мне нужна твоя сила.

Саара бросилась на него, позволив самым низменным импульсам взять под контроль свое тело, вцепилась в лицо юноши и накрыла его губы жестоким поцелуем. Он закричал. Она прижала ладони к его вискам и стала высасывать из него жизненную силу в своих агрессивных объятиях. Саара жадно рычала, прикусив нижнюю губу юноши, и застонала от наслаждения, когда кровь начала струиться у него из глаз, носа и ушей. Энергия слуги медленно обновляла ее, и Госпожа Боли почувствовала, как разум снова становится ясным и сосредоточенным, а новые фантомные рабы распределяются по своим местам.

Она встала и выпрямилась, отстранив от себя мертвое тело, затем уронила его в лужу из натекшей крови. Спустя секунду Саара степенной походкой уже вернулась к столу. Ее платье безупречного покроя пропиталось кровью, а лицо и руки стали красными и липкими.

Глубоко вздохнув и даже не пытаясь очистить себя от крови, Госпожа Боли откинулась на спинку большого кожаного кресла. Сначала Рам Джас убил Катью, сейчас – Лиллиан, а следующей, как думала Саара, должна стать Изабель Соблазнительница. В своей попытке нарушить планы Семи Сестер убийца был весьма последователен.

С рычанием Саара решила, что отправит в Ро Лейт столько Черных воинов, сколько сможет, чтобы схватить проклятого кирина.

Глава одиннадцатая
Фэллон из Лейта во владениях Алого Отряда

Поздним вечером они добрались до группы деревень. Обнаружив дома заброшенными, Фэллон и его пятьдесят рыцарей расположились в них на постой. Они уже порядком углубились во владения Алого Отряда, и до Южного Стража оставалось пять дней пути. До сих пор они не встретили сопротивления, и капитан обнаружил, что все местное население, похоже, укрылось за стенами раненской крепости. Несколько дней назад Фэллон послал в Ро Хейл гонца, и Тристрам в ближайшие день-два должен был отправить им подкрепление, скорее всего, прибывшее из Дарквальда.

Дождь шел не переставая, и Фэллон все так же ненавидел Свободные Земли раненов. Он ненавидел отданные ему приказы, Пурпурных священников, которые их придумали, а больше всего ему претила перспектива осады Южного Стража. Механикам было велено сооружать требушеты – большие военные машины, которые умели швырять гигантские валуны гораздо дальше, чем катапульты или баллисты. Их использовали, когда рыцари не могли себе позволить продолжительную осаду, а кардинал Мобиус и король решили, что лучше закидать людей из отрядов Призраков и Алых камнями, чем сражаться честно.

– Приближается всадник, сэр, – доложил сержант Омс, показавшись в дверях фермы.

Фэллон надул щеки и нехотя поднялся из кресла, где сидел, откинувшись на спинку. Стояло раннее утро, и он был рад провести ночь под деревянной крышей и проснуться сухим – непривычное ощущение.

– Откуда?

– С востока, сэр. Кто бы это ни был, он скачет изо всех сил. – Омс дежурил последние несколько часов и видел, как ночь сменяется днем над фермами и деревнями владений Алого Отряда.

Фэллон даже не стал надевать доспехи.

– Подними людей, но пусть не показываются на глаза, – приказал он.

– Есть, сэр! официально ответил Омс.

Фэллон побрел прочь от фермы. Его люди расположились на нескольких небольших фермерских усадьбах, окруженных добрым черноземом. Земли здесь отличались большим плодородием, чем в Травяном Море или на землях Призраков, и в целом Фэллону они нравились немного больше.

Несколько рыцарей уже были на ногах, занимаясь своими обязанностями. Кто-то определял положение отряда по сторонам света, кто-то готовил завтрак. Омс быстро поднял остальных. Рыцари выходили из сараев и амбаров на холодный, влажный утренний воздух и спешно занимали свои позиции, укрывшись за тюками сена и низкими заборами.

– Терон, Омс, со мной. Живо! – гаркнул за его спиной капитан.

Его адъютант, взволнованный, в полных доспехах, выбежал из амбара, в котором устраивался на ночь. Фэллон заметил, как торопливо он пристегивает нагрудник.

– Уверен, ради одного всадника не стоило надевать доспехи, Терон, но сойдет и так.

– Думаю, лучше быть наготове, сэр. – Терон отсалютовал и поправил красный плащ.

Всадник направлялся прямиком к их расположению, хотя Фэллон пока не мог разглядеть никаких опознавательных знаков. Лошадь не снижала ход, и Фэллон обнажил меч, небрежно держа его на плечах, как признак угрозы. Затем он разглядел бритую голову и резкие черты лица, которые делали всадника похожим на ястреба.

– Сэр Терон, отменяй боевую готовность. Я его знаю, – тихо произнес Фэллон. – Хотя и не ожидал его здесь увидеть.

– Сэр? – переспросил адъютант.

Фэллон вложил меч в ножны и шагнул навстречу Уильяму из Вереллиана, который скакал к ним.

– Он был таким же командиром для меня, как я для тебя сейчас, Терон.

Вереллиан натянул поводья и остановился прямо перед Фэллоном. Красный рыцарь очень изменился, хотя прошло всего два месяца с момента их расставания на внутреннем дворе Ро Хейла. Правая его рука была туго перевязана, и Фэллон припомнил, что Уильяму топором отрубили на ней почти все пальцы. На рыцаре была обычная одежда из толсто спряденной шерсти и кожи, ехал он безоружным.

– Я как чувствовал, что они отправят на разведку тебя, – сказал Вереллиан, добродушно усмехаясь, – самую тяжелую работу обычно поручают самым болтливым.

– Так ты жив, везучий ублюдок, – Фэллон улыбнулся, – как тебе удалось выжить?

Вереллиан только пожал плечами, будто откладывал рассказ на другое время.

– Я видел двадцать человек и подумал, что, наверное, кого-то я пропустил. Полагаю, с тобой всего пятьдесят воинов, так?

Фэллон кивнул.

– Хватит выделываться. Ты знаешь, что говоришь с капитаном рыцарей?

Он изобразил на лице комичное выражение превосходства, и Вереллиан усмехнулся. Он спрыгнул на землю.

– Можете выходить, ребята, – позвал Фэллон через плечо.

– Рад тебя видеть, Фэллон из Лейта, – тихо произнес Вереллиан.

– Я тебя тоже.

Терон чересчур старательно отсалютовал.

– Сэр Уильям из Вереллиана, для меня большая честь встретить вас. Я лейтенант рыцарей Терон из Ро Хейрана, имею честь быть адъютантом сэра Фэллона.

Он говорил с неподдельной искренностью. Кем бы ни был Терон, прежде всего он чувствовал себя истинным Красным рыцарем.

– Благодарю, сэр рыцарь, – ответил Уильям, – хотя не думаю, что заслужил такое пышное приветствие. Всего пять дней назад я еще был в плену.

– Но вы сбежали, сэр Уильям, чтобы снова присоединиться к нам в нашей войне с варварами. Один Бог поистине направлял вас.

Вереллиан сузил глаза.

– Поистине. – Он шагнул ближе к Фэллону. – Возможно, нам следует выполнить все формальности. Мне нужно с тобой поговорить.

– Терон, ты пока иди поешь, – сказал Фэллон. – Позже я пошлю за тобой.

Он жестом указал Вереллиану следовать за собой.

– Простите, сэр, – булькнул Терон, – но не следует ли мне присутствовать, пока вы обсуждаете врага? Я ведь второй по старшинству в отряде – разве нет?

Фэллон резко повернулся и уже хотел сказать что-нибудь умное, как вмешался Уильям:

– Лейтенант, даю тебе слово – когда мы будем говорить про врагов, ты будешь присутствовать. Сейчас же нам нужно обсудить другие вопросы. – Он слегка нахмурился. – И подвергать приказ сомнению достаточно глупо, как думаешь?

– Действительно, сэр Уильям, – согласился Терон после секундного возмущенного молчания.

Вереллиан улыбнулся, когда юный лейтенант ушел, а Фэллон задумался – как же этому Красному рыцарю с его ястребиным лицом вечно удается добиться от остальных того, чего ему нужно.

– Он всегда такой? – спросил Уильям.

– Нет, сейчас он в два раза хуже, чем обычно, потому что у него появились две задницы для целования вместо одной.

Не то чтобы Фэллону не нравился лейтенант – но он был удручающе наивным.

– Ладно, старый мерзавец, чем ты занимался в последние два месяца? – рявкнул он на Уильяма. – Я теперь в одном с тобою звании, поэтому не обязан быть вежливым.

– Ты и раньше не был обязан, – заметил Вереллиан. – Ты сам решил так себя вести – из уважения.

Они зашагали к ферме. Среди рыцарей быстро распространилась новость о том, что сэр Уильям из Вереллиана жив, и восхищение волной прокатилось по отрядам воинов. Рыцари хорошо знали обоих командиров, а походы в Ро Канарн и Травяное Море укрепили репутацию Фэллона и Уильяма. Фэллона всегда воспринимали прежде всего как умелого убийцу, и он вызывал страх не меньший, чем уважение, но Вереллиан был известен как умный командир, который превыше всего ставит жизни своих рыцарей.

– Ты ответишь на мой вопрос? – напомнил Фэллон.

– Да, – ответил Уильям, – хотя я предпочел бы сначала куда-нибудь присесть.

Фэллон быстро вспомнил о прежних привычках и заткнулся, поддержав решение Вереллиана, и вслед за старым товарищем вошел в сарай.

Оказавшись внутри, Уильям нашел ближайшее удобное сиденье – кресло с простеганной обивкой – и тяжело опустился в него. Он вытянул ноги и размял спину, аж кости затрещали. По нему было видно: у него все болит от долгого пребывания в седле, а его одежду покрывал слой пыли.

– Не верится, что они тебя отпустили, – произнес Фэллон, тоже присев. – Вообще-то я очень удивлен, как это они не убили тебя там же, во дворе Ро Хейла.

– Как и я в свое время, – ответил Вереллиан. – На самом деле в конце концов они залечили мои раны… хотя рука, которой я держал меч, осталась немного поврежденной.

Он нахмурился.

– Я могу держать оружие, но не тяжелее рапиры или короткого меча, и у меня больше не будет преимущества. – Морщины на лбу стали глубже. – Больше никаких длинных мечей.

– Ну, если тебя утешит, мы собираемся убить много раненов. – В голосе Фэллона не слышалось особого энтузиазма по поводу будущей резни.

Вереллиан выпрямился.

– Король хочет напасть на Южный Страж?

– И на Ранен Гар, и на любую другую крепость, где могут спрятаться Свободные Отряды. Я и не заметил, как эта война вдруг стала захватнической, – ответил Фэллон. – Мобиус послал за подкреплением в Дарквальд и Арнон.

Уильям неохотно кивнул и надул щеки, на мгновение становясь похожим на усталого старика.

– Это хорошие люди, Фэллон. Я имею в виду раненов. Они простые люди, не особо организованные, но хорошие и честные. – В его словах чувствовалось глубокое сожаление. – Они не заслуживают смерти.

– И с каких пор это стало иметь значение? – ответил Фэллон. – Командующий Тристрам убежден, что все на свете – наш долг перед Одним Богом.

– И ты ему веришь? Можешь посмотреть мне прямо в глаза и сказать, что этот поход – нечто большее, чем прихоть короля или замысел колдуньи? Тогда я приму твой ответ.

Фэллон никогда не видел Уильяма таким удрученным.

– Что произошло, сэр? – спросил он, позабыв о том, что титулы больше не нужны. – Там, в Ро Хейле? Вы сами на себя не похожи.

Вереллиан оглядел помещение заброшенной фермы.

– Есть какая-нибудь еда? – спросил он, проигнорировав вопрос Фэллона.

– Омс на улице готовит кашу. Сможешь поесть, когда мы закончим.

– Ладно, справедливо. Но тебе не понравится мой ответ.

Вереллиан перешел на деловой тон, выпрямился в кресле и заговорил более официально:

– Я видел кое-что такое, чего не полагается видеть Красным рыцарям. Как женщины плачут над мертвыми братьями, мужьями и сыновьями. Как люди умирают в муках из-за того, что мы убили их единственного жреца. Я видел отчаянных юных воинов, не старше восемнадцати лет, которые пытались соорудить доспехи из старых цепей и погнутых тарелок. – Он остановился и встретил взгляд Фэллона. – Это не война. Это не завоевание… и, конечно, нет тут никакой чести. Я не знаю, что это такое.

Его голос был очень усталым.

– И что ты будешь с этим делать, Уильям? Меня выгоняли на суточное дежурство под дождем за слова гораздо менее опасные, чем твои. Ты ходишь по краю.

Тихо жаловаться на приказы считалось нормальным, и к свойственным Фэллону едким замечаниям начальство в основном относилось терпимо, но открыто сомневаться в решениях короля было опасно.

– Все изменилось, – ответил Вереллиан. – Редко бывает так, что Красные рыцари видят то, что видел я, и остаются в живых. Такой опыт меняет человека.

Фэллон фыркнул.

– Итак, ты увидел несколько плачущих раненов. Ты убил сотни людей и никогда раньше о таком не беспокоился. Ты говоришь о чести, но как насчет долга – передо мной, перед рыцарями, перед Одним Богом?

– Что такое долг, Фэллон? – спросил Уильям. – Что такое долг, когда приказы тебе отдает каресианская колдунья?

Фэллон хотел гневно ответить ему, но ярость испарилась еще до того, как он произнес первые слова. Он сел с открытым ртом, пытаясь подобрать ответ. Попробовать оправдать Тристрама, обвинить Мобиуса? Это неправильно. Он хотел сказать, что ведьма, заколдовавшая короля, мертва – но у нее остались еще шесть сестер. Фэллон закрыл рот и опустил голову.

– Если даже ты и прав – что это меняет? – почти шепотом спросил он. – Мы Красные рыцари, мы делаем нашу работу.

– Ты Красный рыцарь, друг мой. Но не думаю, что я смогу им остаться. – Вереллиан говорил так, будто давно принял решение.

– Ты лучший из всех, кого я знаю, но кто ты, если не Красный рыцарь? – Фэллон не знал, как реагировать на его слова.

– Я Уильям из Вереллиана. Им я был до того, как принес свои обеты, им я останусь, когда они казнят меня за отступничество.

Нарушение обета было серьезным преступлением. Красными рыцарями становились на всю жизнь. Только младшему брату короля, Александру Тирису, однажды было позволено уйти из рыцарей.

– Когда они тебя освободили – почему ты не отправился на запад? Ты должен был укрыться в безопасном месте. – Кричать на Уильяма за его глупый поступок не имело смысла. – Неужели ты думал, будто я поведусь на твои слова и просто отпущу тебя?

Вереллиан глубоко вздохнул.

– У меня есть послание об условиях перемирия от Южного Стража. Я дал слово, что, если они отпустят меня, я передам его королю.

Настроение в комнате стало тоскливым.

– Я думаю, они казнят меня почти сразу после того, как сообщат, что король слишком занят и потому не может меня выслушать.

– Знаешь, я бы так и сделал, – сказал Фэллон, – то есть я бы тебя отпустил. Если поскачешь на юг, то за месяц доберешься до Охотничьего Перевала.

– Я все тот же, Фэллон. Я сохранил свою честь, а ранены заслужили, чтобы их слова услышал король. – Вереллиан оставался все так же упрям, но Фэллон не мог уложить в голове его слова с тем, что знал о своем бывшем командире.

– Как капитан Красных рыцарей, я считаю, ты должен передать свое сообщение мне. А затем мы обсудим, как тебе сбежать. – Он не притворялся, будто мог бы взять под стражу или навредить своему бывшему командиру. Фэллон уже решил, что даст Уильяму возможность уехать на юг. Воспользуется ли он ей – будет видно.

Уильям неожиданно улыбнулся и на секунду стал почти таким, каким помнил его Фэллон.

– Капитаны Хоррок Зеленый Клинок и Йохан Длинная Тень требуют, чтобы захватчики ро убирались со Свободных Земель раненов, или они встретятся с объединенной мощью Свободных Отрядов.

Фэллон приподнял бровь и подумал, что король просто отмахнется от такой неуместной демонстрации силы.

– И что они ожидали услышать в ответ? Кроме смеха, конечно.

– Они серьезны, – мрачно произнес Вереллиан. – И я тоже.

– И у тебя мозг тоже размягчился? – прорычал Фэллон. – Услышав этот вздор, король еще сильнее захочет их уничтожить.

Уильям яростно уставился на своего бывшего адъютанта.

– Как ты думаешь, какая судьба тебя ждет? По сравнению с Тирисом Южный Страж – жалкая лачуга… Ро Хейл – вообще руины… чего же хочет король?

Фэллон удержался от немедленного ответа.

– Скажи что-нибудь, Фэллон, – рявкнул Вереллиан.

– Ты дурак, – ответил он.

– Любой, кто готов умереть по прихоти короля, – дурак, – парировал Уильям. – А ты не дурак.

Он выделял каждое слово, а затем стиснул зубы в гневе. Они стояли друг напротив друга, с горящими глазами и сжатыми кулаками. Сейчас Фэллон почти ненавидел Уильяма – но в основном потому, что тот был прав.

Красные рыцари жили в некоем самообмане, который позволял им верить в абсолютную власть Одного Бога. Обязанностью рыцарей было следовать приказам их командира и исполнять божью волю и волю короля. Сложно было убедить воинов в обратном, и только самые опытные из них видели подноготную таких убеждений – способ удержать их в узде. Фэллон и Уильям слишком хорошо повидали мир и пролили слишком много крови, чтобы оставаться истинно верующими в их идеологию. Они были практичными и верными, но не настолько послушными, как молодые рыцари вроде Терона.

Фэллон принял лицемерный порядок и старался не слишком глубоко о нем задумываться. Но сейчас из-за вмешательства каресианской колдуньи капитан стал более восприимчив к доводам Вереллиана.

– Сэр Фэллон, можно ли задать вопрос по поводу беседы, только что мною услышанной? – На ферму вошел Терон. – Вы очень громко разговаривали.

– Лейтенант Терон, подождите снаружи! – рявкнул Фэллон.

– В этом нет нужды, – спокойно произнес Уильям, шагнув к пылкому молодому рыцарю. – Я принес условия мира для короля, и капитан Фэллон хотел бы, чтобы вы поместили меня под стражу до прибытия армии.

Он повернулся к бывшему адъютанту.

– Я просто облегчаю тебе работу.

– Сэр? – уточнил Терон.

– Просто сделай так, как он сказал, – устало произнес Фэллон.

Медленно тянулось время, и мысли Фэллона становились все мрачнее и мрачнее. Он сидел на заброшенной ферме и обдумывал слова Вереллиана. К полудню солнце засияло на безоблачном небе, и на земле Алого Отряда стало неожиданно тепло. Постоянный ветер напоминал о том, что они все еще в стране раненов, и назвать его горячим было совсем нельзя, но, по крайней мере, дождь прекратился. Фэллон собирался оставаться на ферме до прибытия подкрепления, в конце концов, скоро к ним подоспеет и основная часть армии. Когда механики соберут требушеты и армия будет готова к бою, они выступят к Южному Стражу. Слова Вереллиана неизбежно дойдут до чьих-нибудь ушей, и смерть старого капитана будет всего лишь строчкой в военной кампании на Свободных Землях.

– Капитан, всадники на западе! – прокричал Омс снаружи. Фэллон секунду помедлил, собираясь с мыслями перед тем, как снова встретиться с реальностью. Затем вышел из дома. Он так и не надел доспехи, и, присоединившись к своему отряду, капитан рыцарей Фэллон из Лейта сильно выделялся на фоне красных рыцарских плащей.

– Что там, сержант? – спросил он. Вопрос был, впрочем, излишним: облака пыли на западе показывали, что приближаются значительные войска.

– Знамя Дарквальда, сэр, – ответил сержант. – Я бы сказал, там тысяча человек и механики. Передовой отряд.

Всего добровольческая армия Дарквальда насчитывала десять тысяч солдат. Они не отличались высокой выучкой, зато были известны своей стойкостью. В центре приближающейся колонны развевался единственный пурпурный стяг.

Во главе воинов скакали два всадника. Брат Джакан величественно ехал под пурпурным скипетром аристократии. Рядом с ним – лорд Владимир Коркосон, командующий добровольцами. Он был известен под прозвищем Владыка Топей из-за более низкого статуса среди аристократии Тор Фунвейра и выбрал в качестве герба виноградную гроздь на фоне дуба. Он носил характерную кожаную кирасу, а белые волосы были скорее наследственной особенностью, а не признаком возраста.

– Тогда, вероятно, это Владыка Топей, – произнес Омс, смерив взглядом менее благородного военачальника. – Кожаная броня… храбрый мужчина.

Сержант рассеянно постучал по своему стальному нагруднику.