Текст книги "Королевское приглашение"

Автор книги: Джулия Фэнтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

С тех пор ни отец, ни дочь больше не возвращались к разговору о Коста-дель-Мар. Тедди вскоре забыла об этом случае. После рождественских праздников она вновь вернулась к соревнованиям, одерживала победу за победой и коротала вечера в одиночестве.

Жизнь шла своим чередом.

Кристина набросила прозрачный шелковый пеньюар и посмотрелась в зеркало. Она нашла, что выглядит изящной и соблазнительной. Воздушная ткань с предельной откровенностью подчеркивала линии ее тела, но как-никак избавляла от необходимости показываться обнаженной. Белый кружевной лиф обрисовывал груди, а низко вырезанные проймы при любом повороте приоткрывали их почти наполовину.

– Это не совсем то, что нужно, – сказала Кристина, обернувшись к костюмерше, которая стояла наготове со швейным набором.

– Ваше высочество, это блеск! А на экране будет просто ослепительно.

Кристина подняла руки; шелк скользнул вниз, обнажив грудь почти до самых сосков. В контракте оговаривалась недопустимость съемок в обнаженном виде, но студия решила пойти на хитрость.

– Нет. – Кристина была настроена решительно.

– Но этот костюм уже утвержден постановщиком…

– Мне безразлично, кем он утвержден. В контракте ясно сказано: сцены с обнаженной натурой исключаются, – упорствовала Кристина. – Этот костюм требует переделки. Мое слово будет решающим.

– Я должна посоветоваться с мистером Томпсоном, ваше высочество, – неохотно сказала костюмерша.

Декорации спальни были выполнены в нежно-розовых тонах. Скомканные в художественном беспорядке шелковые простыни многозначительно свидетельствовали о том, что происходило с героями минутой раньше. Обвивая руками шею Брета Томпсона, Кристина игриво касалась губами мочки его уха и вдыхала запах грима. Брет был в пижамных штанах; пеньюар Кристины в результате долгих дискуссий подвергся основательной переделке.

– Ближе, – громовым голосом кричал в мегафон ассистент режиссера. – Кристина, голову вправо… Не заслоняйте лицо Брета. Вот так, это уже лучше. Брет, когда с ней целуешься, шевели губами, а то застыл, как покойник.

Кристина подавила нервный смешок. Миллионы американок были бы счастливы сняться в любовной сцене с сексапильным Бретом. Если бы они знали, какое это изнурительное занятие. Под назойливым оком камеры нужно было контролировать все до мельчайших жестов. Съемочная бригада состояла преимущественно из мужчин; у них на глазах требовалось принимать интимные позы. Тонкий пеньюар не мог скрыть тело Кристины от их взглядов. Ее заверили, что кадры с излишне откровенными ракурсами будут вырезаны при монтаже, но она не могла избавиться от чувства неловкости.

– Сверху, – скомандовал ассистент режиссера.

– Дорогой, – шептала измученная Кристина, в который раз принимаясь лобзать шею Брета.

Они меняли позу в строгом соответствии с указаниями. В какой-то момент Кристина почувствовала, что ей в бедро упирается что-то твердое. Она даже вздрогнула.

– Ты тоже возбудилась, – шепнул ей Брет, когда они, накинув халаты, уходили из павильона.

– Я просто… – Кристина была готова провалиться сквозь землю.

– Все в порядке, Кристина. Я сам чуть не взвыл. Может, заглянешь сегодня вечерком ко мне? Можно будет попариться в сауне, а потом нырнуть в бассейн.

Его намерения не оставляли никаких сомнений.

– Вечером мне нужно звонить в Косту, – сказала Кристина. – Миссис Эбботт каждый день мне докладывает, как там моя малышка. Ужасно скучаю по ней. Больше никогда не стану оставлять ее одну, даже на время съемок… Не знаю, разве что попозже. Если хватит сил.

Брет ухмыльнулся:

– Положись на меня. Я знаю верное средство снять усталость.

– Есть старая шутка: никогда не полагайся на мужчину, который говорит «положись на меня», – ответила Кристина, сознавая двусмысленность этой фразы.

– Отлично сказано!

Спальня Брета с примыкающими помещениями занимала целое крыло роскошного особняка. Кристине бросилось в глаза обилие темно-синей парчи.

Дело обошлось без романтических прелюдий – этого им хватило в павильоне, где было отснято шестнадцать сцен испепеляющей страсти. Они просто рухнули на кровать, стаскивая друг с друга одежду.

Брет овладел ею с молчаливой сосредоточенностью. Он оказался весьма искушенным любовником. Кристина ожидала услышать хотя бы одно нежное слово, но он поднял ее над собой и усадил верхом себе на бедра. Они двигались в такт. Кристина не надеялась быстро получить удовлетворение – обычно ей требовалось не менее получаса. Брет протянул руки к ее соскам. Его толчки становились все настойчивее.

– Нет, постой! – вдруг приказал он.

Достав откуда-то пластиковый пакетик и тонкую стеклянную трубочку, он протянул их Кристине:

– Амил-нитрат, – коротко объяснил он. – Чтобы ты взмывала до небес.

Так и случилось.

Кристина подремала с полчаса, свернувшись калачиком. Ее разбудил телефонный звонок, доносившийся из другой комнаты. С трудом раскрыв глаза, она не сразу поняла, где находится, и только увидев рядом с собой обнаженное тело Брета, вспомнила, как сюда попала. Она легла в постель с человеком, который не сказал ей ни одного ласкового слова.

Охваченная стыдом и разочарованием, она вскочила и стала торопливо натягивать белые джинсы и легкий зеленый джемпер. Ей показалось, что в спальне холодно. От ее игривого настроения не осталось и следа. Зачем было это делать? – корила она себя. Примитивный секс – и ничего больше. Брет не знал, что такое любовь, и теперь уже вряд ли узнает. Наверно, ему это не дано.

– В сексе я ценю технику, – сказал ей Брет следующим вечером.

Они поужинали в ресторане на девятом этаже отеля «Тауэрс», расположенного на берегу океана в Лагуна-Бич, и теперь босиком гуляли по пляжу, взявшись за руки.

– Женщинам это не всегда нравится, – продолжал Брет. – Им подавай льстивые речи, нежности и прочее. А я вместо этого предлагаю им жесткий спорт.

Кристина невесело рассмеялась:

– Да уж, могу подтвердить. Сегодня у меня все тело ноет.

– Я исправлюсь. С тобой мне хочется быть нежным. У меня получится – дай только срок.

Кристина остановилась и в упор посмотрела на Брета:

– Сначала должно прийти чувство, тогда не понадобится совершать над собой усилие. Женщины хотят, чтобы ими дорожили, Брет. Это для нас важнее всего.

Брет вспыхнул.

– Кристина… я боюсь тебя потерять.

– Не могу тебе ничего обещать, – ответила она после недолгого молчания. – Брак с Жан-Люком был для меня тяжелым испытанием.

– Понимаю… Мой развод тоже был очень болезненным. Развод вообще чертовски неприятная штука.

– У тебя есть дети?

– Три девочки. Живут с матерью в Мичигане. Грустно… я их почти не вижу. – Он вздохнул. – Давно думаю, что надо бы завести вторую семью и не повторять прежних ошибок.

Они еще долго бродили по песку, рассказывая друг другу о своей жизни. На зеленоватой поверхности океана играли последние блики закатного солнца. Только сейчас Кристина почувствовала, что смогла наконец отдохнуть и успокоиться.

Пусть их первая ночь и не принесла Кристине особой радости, но Брет стал ей близок – как личность, а не как случайный партнер. А любовь – бывает, что она приходит со временем.

Окончание съемок фильма «Прихожане» было ознаменовано пышным банкетом в ресторане «Спаго». Актеры и технический персонал поздравляли друг друга. По всем признакам фильм должен был оказаться кассовым. Конечно, предстояло еще немало работы – редактирование, наложение музыки и шумовых эффектов, но в успехе никто не сомневался. Специалисты предсказывали, что принцесса Кристина произведет сенсацию.

Кристина летала как на крыльях. Сбылась ее мечта… К Рождеству ее лицо появится на всех киноэкранах. А там не за горами апрель и – кто знает? Нет, пока не пришло время помышлять о наградах Американской академии киноискусства.

– Кристина, дорогая, – Брет подал ей высокий бокал и властно обнял за талию, – этот город упадет к твоим ногам. Можешь мне поверить, я сто лет кручусь в кинобизнесе и знаю, что к чему.

– Если Господу будет угодно, то маленький золотой человечек тоже упадет к вашим ногам, – подхватил Майк Овитц, который пробился к ним сквозь толпу вместе с высоким, загорелым мужчиной средних лет. – Принцесса Кристина, разрешите представить вам одного из наших партнеров, Уилла Кэмдена, совладельца агентства «Криэйтив артистс».

На Кристину смотрели внимательные серые глаза, готовые вспыхнуть улыбкой. Кэмден был из породы тех людей, которых Кристина часто встречала в Штатах: положение давало ему власть.

– Счастлив познакомиться с вами, принцесса Кристина. Я слышал о вас самые лестные отзывы от Майка. Думаю, что вы удовлетворены своим дебютом.

– Вполне.

Кристина почувствовала, что краснеет: проницательные серые глаза словно пронизывали ее насквозь. Брет отошел в сторону, и Кристине показалось, что она осталась наедине с этим новым знакомым. Раз Майк Овитц отрекомендовал Кэмдена своим партнером, значит, тот принадлежал к категории самых влиятельных лиц в Голливуде.

– Я полагаю, нелегко быть дочерью княгини Лиссе?

Если бы такой вопрос задал кто-то другой, Кристина сочла бы это нахальством. Но в устах Кэмдена эти слова прозвучали искренне и уважительно.

– Да, очень трудно, – подтвердила она.

Они поговорили еще минут двадцать. Кристина призналась, что во время съемок ей стоило больших усилий примириться с критическими замечаниями персонала.

– По-видимому, принцессе вообще тяжело привыкать к критике, – улыбнулся Кэмден.

– Нет, вы ошибаетесь, – возразила Кристина. – Знали бы вы моего отца…

Тут вернулся Брет и повелительным жестом взял Кристину за руку.

– Дорогая, ты не против, если мы уйдем пораньше? Мне нужно сделать несколько телефонных звонков. Прошу нас простить, – бросил он Уиллу.

– О, конечно, – светским тоном ответил агент, от которого не укрылась покровительственная манера Брета. – Всего хорошего, ваше высочество. Очень приятно было с вами поговорить. Смею надеяться, мы еще встретимся – в агентстве или в каком-нибудь другом месте. Голливуд – очень маленький городок.

Уходя под руку с Бретом, Кристина испытала легкую досаду. Она бы с удовольствием осталась на банкете до конца. Ей понравился Уилл: с ним было просто и приятно. Если бы рядом не было Брета… Впрочем, что об этом рассуждать, остановила она себя. У них сложились определенные отношения, о чем знала половина Голливуда, а значит, Уилл Кэмден тоже не остался в неведении.

Через пять минут она выбросила его из головы.

МАЙ 1993

За исполнение главной роли в фильме «Прихожане» Кристина была выдвинута на соискание «Оскара», но «маленький золотой человечек» достался Джоди Фостер. С тех пор прошло два года. Знающие люди говорили, что новый фильм Кристины, «Женщины мафии», вполне вероятно, принесет ей желанную награду.

Ее роман с Бретом развивался неровно, однако окружающие воспринимали их как постоянную пару и всюду приглашали вместе. Они встречались не реже двух раз в неделю, за исключением тех случаев, когда Брет улетал по делам в Лас-Вегас, где находилась дирекция его фирмы, объединяющей тридцать пять ресторанов быстрого обслуживания под названием «Гамбургер гасьенда».

Кристина вошла в дом, неся на руках принцессу Шарлен. Им навстречу торопливо вышла Мэри Эбботт, и Кристина перепоручила дочь ее заботам. Двое телохранителей внесли багаж и несколько коробок с игрушками. Горничная Кристины, Мари-Клер, принялась распаковывать вещи.

Кристина прошла к себе в кабинет, плотно прикрыла дверь и связалась по телефону с Коста-дель-Мар, чтобы справиться о состоянии здоровья князя Генриха. Слава Богу, он чувствовал себя неплохо. Она вспомнила о Тедди Уорнер, которая потеряла отца, и решила позвонить ей на следующий день.

После этого она набрала номер Брета.

– Слушаю, – отозвался ее возлюбленный.

– Брет, – сказала Кристина, – я вернулась. Мне не терпится тебя увидеть. Нам нужно поговорить, дорогой.

– Кошечка, перезвони мне через десять минут, ладно? Я говорю по другому телефону, у меня важное дело.

Кристина прикусила губу. Брет ни разу не приехал в Косту: он отказался от приглашения на благотворительный бал и не счел нужным быть рядом с ней во время тяжелой болезни князя Генриха. Его целиком поглотила работа над новой дорогостоящей картиной, расходы на которую намного превысили смету. Кристина прекрасно понимала его проблемы, но ей было обидно, что он даже не подумал прервать ради нее какой-то телефонный разговор.

– Детка, ты меня слышишь? – спросил он.

Кристина глубоко вздохнула:

– Слышу. Позвоню через десять минут.

Однако когда она вторично набрала его номер, секретарь ответил, что мистер Томпсон только что вышел и не оставил никаких сообщений.

– Как вы сказали? – переспросила Кристина, не веря своим ушам.

Не успела она выслушать его разъяснения, как в дверь постучала горничная, сообщившая о прибытии гостя:

– К вам мистер Томпсон, ваше высочество.

Гнев Кристины мгновенно улетучился.

– Где он?

– Я попросила его подождать в гостиной, ваше высочество.

С бьющимся сердцем Кристина выбежала в коридор. Брет, как всегда, был непредсказуем. Может быть, за это она его и полюбила?

– Кристина, Кристина, – приговаривал Брет, нежно обнимая ее. – Господи, как я соскучился. Черт бы побрал весь этот кинобизнес. Я вкалывал по двадцать часов в сутки – и все впустую. Из-за этого даже не смог полететь с тобой в Косту. Боже мой, как я скучал!

Они снова обнялись, без всякого стеснения прижимаясь друг к другу.

– У меня сердце колотится как бешеное! – засмеялась Кристина.

– А мое сейчас и вовсе выскочит из груди.

– Мне без тебя было плохо.

– Так обними меня покрепче, – приказал он, ласково поглаживая ее волосы, но тут в гостиную вошла горничная, и Кристина отстранилась.

– Не могла дождаться, когда тебя увижу, – шепнула Кристина. – Там такое случилось… Брет, – она нервно засмеялась: к ней вернулись старые страхи, – я не та женщина, с которой нужно хитрить. Я хочу не гадать, а знать наверняка.

В его взгляде сквозила нежность:

– Что ты хочешь знать, дорогая?

– В последнее время ты часто заговаривал о женитьбе. Значит ли это, что ты собираешься сделать мне предложение?

Брет на мгновение остолбенел, а потом рассмеялся, запрокинув голову.

– Прости. Ох, Кристина, только принцесса могла додуматься первой завести такой разговор. Да, дорогая, я действительно собирался просить твоей руки. Между прочим, я уже летал в Нью-Йорк и в Амстердам, чтобы присмотреть для тебя кольцо. Хочу подарить тебе гигантскийбриллиант – такой, который затмит драгоценности костанской короны. Как там они у вас называются – фамильные? династические? А что, я могу себе это позволить. Жить будем в Голливуде, здесь же и обвенчаемся. Отметим бракосочетание в отеле «Бель-эйр».

Кристина не сводила с него изумленного взгляда. Он говорил так серьезно и восторженно, словно впервые собирался идти под венец.

– Брет, – спросила она, – ты уверен? Ты все продумал?

– Конечно, уверен. Я тебя так люблю, дорогая. Обожаю каждую твою частичку.

– Но почему… я хочу сказать…

– Ничего не желаю слушать. – Улыбка Брета рассеяла все ее сомнения. – Малышка, я не хочу с этим тянуть.

Он привлек ее к себе и поцеловал долгим, страстным поцелуем. Кристину захлестнула волна счастья. Брет иногда забывал обо всем на свете, кроме своей работы, да и прошлое его отнюдь не было безоблачным, но Кристина не сомневалась, что он ее горячо полюбил.

– Тедди, у тебя правда все в порядке? – спросила Кристина, дозвонившись до Вандомского замка.

Они с Бретом всю ночь напролет занимались любовью после его неожиданного предложения, но Кристина не забыла, что собиралась позвонить Тедди Уорнер.

– Да, конечно, – ответила Тедди. – Просто я устала. Вначале была пресс-конференция, потом нужно было позвонить множеству людей, – у нее дрогнул голос.

– Как жаль, что я не могу быть рядом. Скажи, чем тебе помочь? Слова здесь излишни. Представляю, что было бы со мной, если бы мой отец… если бы с ним что-то случилось.

– Будем надеяться, с ним ничего не случится.

Они помолчали.

– Я собираюсь замуж, – призналась Кристина.

– Неужели? За Брета Томпсона? Кристина, это просто замечательно!

– Да, я ужасно счастлива. У него есть свои недостатки, но все же… – Кристина замолчала: ей вдруг показалось, что эти призрачные мечты вот-вот рухнут.

– Но все же миллионы девушек не находят у него ровным счетом никаких недостатков, – закончила за нее Тедди. – Я так за тебя рада! Честное слово.

Кристина поборола сомнения и принялась рассказывать Тедди о том, что сказал ей Брет и как складывались их отношения.

– Тедди, мы с тобой в последнее время редко видимся, но я всегда о тебе помню. Мы родственные души, верно?

Через два дня Брет преподнес ей кольцо. Идеальный солитер в двенадцать карат играл ослепительным желтоватым блеском, как маленькое солнце в оправе.

– Хочу, чтобы мы были счастливы, – шептал он, покрывая ее лицо поцелуями. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебе было со мной хорошо. Это кольцо – только начало.

Кристина уткнулась ему в шею:

– Брет, я боялась, что после истории с Жан-Люком никогда не смогу полюбить.

– Теперь у тебя есть я… Любимая, – продолжал он, – мне нужно будет ненадолго слетать в Лас-Вегас. У меня назначена встреча с управляющими – будем думать, какие нам еще изобрести гамбургеры. Однако не позже пятницы я вернусь и вплотную займусь приготовлениями к свадьбе. Пусть у тебя будет самое шикарное платье, в кружевах, лентах, оборках, а к нему длинные белые перчатки, фата с цветами или что-нибудь в этом духе, – торопливо перечислял Брет, – в общем, что ты сама пожелаешь.

– Самое главное – чтобы у нас был настоящий медовый месяц, – со вздохом сказала Кристина. – Куда мы поедем, Брет?

– А куда тебе хочется?

– Я никогда не бывала на Дальнем Востоке. Там должно быть очень красиво. Цветущая сакура, гора Фудзи…

– Решено: отправляемся в Японию. Дорогая, я готов на все, лишь бы тебе было хорошо.

– Моя прекрасная, очаровательная принцесса, – глухо звучал в трубке голос Никоса Скуроса, звонившего по трансатлантической линии. – Слава Богу, я застал тебя дома.

– Что случилось, Никки? – У Кристины перехватило дыхание. – Это касается отца? Или Хьюстона Уорнера?

Кристину обуял страх.

– Милая Кристина, даже не знаю, с чего начать. Остается только надеяться, что это неправда.

– Никки, в чем дело? Если что-то случилось с отцом, я этого не переживу!

– Нет, моя девочка, твой отец в полном порядке, не слушается врачей и уже работает у себя в кабинете. Я говорил с ним не далее как сегодня утром. Нет, дело совсем в другом. Вопрос чрезвычайно щекотливый. Речь идет о Брете Томпсоне.

– В каком смысле? – не поняла она. – Что ты имеешь в виду?

На протяжении последних двух лет Никос много раз давал ей понять, что не одобряет их связь. Он явно ревновал ее к Брету, но тщательно скрывал это под маской доброжелательности.

– Из надежных источников мне стало известно, что этот человек не может на тебе жениться.

– Что?

– Он женат, дорогая моя. Как это ни прискорбно.

Кристина до боли сжала телефонную трубку.

– Не может быть. Кто тебе такое сказал? Никки, что за «надежные источники»? Это же ложь!

– Это чистая правда, Кристина. У меня возникли подозрения насчет Брета Томпсона, когда я впервые увидел вас вместе в Голливуде. Я обратился в частное детективное агентство и получил информацию о его прошлом. Нам не сразу удалось докопаться до истины…

– Как ты сказал? – закричала Кристина. – Ты нанял сыщика, чтобы шпионить за Брегом? Как ты смеешь вмешиваться в мою личную жизнь, Никос! И в жизнь близкого мне человека! Как ты смеешь…

В трубке слышалось потрескивание. Скурос звонил со своего греческого острова.

– Умоляю, не расстраивайся. Я пошел на это только потому, что мне небезразлична ваша семья. Если бы мы не обнаружили ничего предосудительного, я бы ни словом не обмолвился о слежке. Разве я позволил бы себе огорчать тебя без видимой причины? Но дело в том, что Брет Томпсон – как выражаются у вас в Америке? – очень скользкая личность.

– Говори прямо, Никки, – Кристина едва не рыдала. – Как он может быть женат? Он разведен. У него три дочки. Он сам мне рассказывал. У меня на руке его кольцо, Никки – огромный б-бриллиант.

– Когда-то он действительно развелся, дорогая, но на этом правда заканчивается. Как только его развод вступил в законную силу, он полетел в Лас-Вегас и женился на женщине по имени Ронна Сью Дрексел. Сейчас она входит в совет директоров его корпорации «Гамбургер гасьенда», а раньше позировала для «Плейбоя». Томпсон ее навещает по меньшей мере раз в месяц. Она выполняет его прихоти, причем весьма специфического свойства – видимо, другие женщины на это не соглашаются. По ее словам, он просил не разглашать тайну их брака, чтобы не разрушить его имидж. Жена согласилась: как-никак, он ее прекрасно обеспечивает.

– Входит в совет директоров? Позировала для «Плейбоя»? Выполняет его прихоти? – тупо повторяла Кристина, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. – Как же так, Никки? Ведь мы помолвлены, сегодня у нас пресс-конференция. Я…

– Поручи это мне, – мягко предложил Никос.

– Что… что ты собираешься делать?

– Заплачу его жене за молчание. По-мужски поговорю с Томпсоном. Заставлю его срочно оформить развод. Тебе нельзя больше попадать в грязную историю.

По щекам Кристины потекли горячие слезы.

– Никки, если его устраивает брак с этой женщиной, – пусть все останется как есть. Я порву с ним окончательно и бесповоротно. Но почему ты это сделал, Никки? Зачем? Ты не имеешь права лезть в мою жизнь.

– Кристина, я твой друг, – впервые его голос дрогнул.

– Дружба предполагает уважение к личной жизни! Друзья не нанимают сыщиков для слежки! Ты ревновал меня, признайся? Ревновал к Брету. Не хотел, чтобы я принадлежала ему. Только поэтому ты за ним шпионил.

– Кристина, милая, не все так просто…

– Наоборот, все очень просто! И вот что еще пришло мне в голову, Никос: если ты так поступил со мной,что же ты делаешь с другими людьми?

Кристина бросила трубку и без сил рухнула в кресло. С Бретом повторилось то же, что было у нее с Жан-Люком. Господи… Вдруг бы она вышла за него замуж?

После разговора с Кристиной Никос Скурос недовольно нахмурился. Вот стерва. Идиотка. А сколько гонора! Да если бы не ее красота…

Он взвешивал свои возможности в отношении Косты.

Огромный отель-казино под названием «Брейкере» на тысячу двести двухместных номеров плюс четыреста «люксов», из них двадцать отдельных апартаментов на верхних этажах. Один этаж будет полностью отведен под казино – такого же уровня, как в Лас-Вегасе. По соседству имеет смысл построить первый кондоминиум. И естественно, раскрутить сопутствующий бизнес: дорогие магазины, рестораны, кабаре, ревю и прочее. К нему в руки потекут миллиарды!

Дело оставалось за малым: получить правительственную лицензию. Если принц Георг выполнит свои обещания. Есликнязь Генрих будет больше заниматься своим здоровьем, нежели государственными делами. Если, если, сплошные «если», но чутье подсказывало Скуросу, что не пройдет и года, как он заложит фундамент небоскреба-казино.

Прервав его размышления, зазвонил телефон сотовой связи.

– Да! – рявкнул Скурос. – Да, да… – Он сменил тон. – Понимаю. Действуйте, как сочтете нужным. Нет, именно сегодня.

Положив трубку, он почувствовал учащенное сердцебиение.

Особняк в Малибу стоял на скалистом мысу, между двумя похожими строениями. Из окон открывался вид на песчаный пляж и голубую гладь Тихого океана. Вокруг дома тянулась открытая галерея из красного дерева; деревянная лестница вела прямо на берег. Дом оценивался в пять с половиной миллионов, хотя и уступал другим по величине.

Зажав под мышкой папку со счетами, из дома торопливо вышел Омар Фаид, располневший, стареющий актер-египтянин, который во время приема на «Олимпии» сидел за карточным столом вместе с князем Генрихом и Хьюстоном Уорнером.

День выдался теплый, но ветреный. До слуха Омара доносился рокот волн. Вдыхая соленый морской воздух, он направился к гаражу, где стояло его последнее приобретение – белый «порше-911».

Фаид вошел в гараж через боковую дверь, не придав значения тому, что она не заперта. «Порше» радовал глаз мощными, плавными очертаниями и приятным блеском.

Усевшись за руль, Омар повернул ключ зажигания.

Ему в глаза ударила нестерпимо яркая вспышка, проникшая в мозг и в сердце. Машина вместе с водителем превратилась в пылающий столб, пробивший крышу. Чудовищной силы взрыв разрушил гараж до основания.

В замке Тедди встречал принц Жак. Он еще раз выразил ей свои соболезнования, однако в его тоне сквозила некоторая настороженность.

– Тедди, для нас сейчас тоже настало нелегкое время – ты, наверно, это понимаешь. Болезнь моего отца отразилась на положении в стране. Но мы будем рады, если ты погостишь у нас подольше. – Он помолчал. – Скажи, что именно ты надеешься здесь найти?

Она вспыхнула. Со дня гибели Хьюстона Уорнера прошло чуть более недели. На борту «Олимпии», незадолго до той страшной трагедии, она сгорала от желания вновь увидеть Жака, но теперь ей казалось, что это было сто лет назад. Все ее мысли устремились к покойному отцу.

– Сама не знаю, – честно ответила Тедди.

Жак помрачнел:

– Ты считаешь, что виновников гибели мистера Уорнера надо искать здесь, в Коста-дель-Мар?

– У меня нет готового ответа. Я совсем запуталась. Знаю только, что я не могу ни есть, ни спать, потому что все время думаю о нем… о его последних мгновениях. Меня мучают кошмары, Жак. Я вскакиваю по ночам в холодном поту.

– Обстоятельства его исчезновения действительно остаются неясными, – задумчиво произнес Жак.

– Почемуон погиб? Это не самоубийство, я уверена на сто процентов. Меня преследует ощущение, что его душа не обретет покоя, если я не добьюсь правды. – У нее на ресницах дрожали слезы. – Твоя страна так прекрасна, Жак, я храню о ней самые светлые воспоминания. Но теперь, когда пришла беда… – Тедди разрыдалась.

Жак обнял ее за плечи – совсем не так, как это делал своевольный юноша пять лет назад. Сейчас в нем чувствовалась готовность отвечать за свои слова и поступки.

– Постоянно держи меня в курсе дела, – сказал он.

Тедди подняла на него глаза. Она заметила, что у Жака на лбу пролегли морщины.

– Обязательно, – пообещала она.

Тедди поселилась в Вандомском замке. Ей было трудно ориентироваться в запутанных лабиринтах внутренних помещений; она часто плутала по коридорам и анфиладам, прежде чем попасть к себе. Габриелла поведала ей, что в укромных уголках замка время от времени обнаруживаются старинные изделия и бесценные предметы мебели, о существовании которых никто не подозревал.

Тедди напряженно пыталась извлечь из глубин памяти рассказы отца о Коста-дель-Мар. Черт возьми, она все это пропускала мимо ушей!

Ей вспомнилось, как за ними следил какой-то человек. Если даже это не было игрой воображения, едва ли здесь прослеживалась какая-то связь с Костой, внушала себе Тедди. Как ни крути, ее отец был видной фигурой – президентом промышленной корпорации. Не исключено, что за ним следили конкуренты.

Тедди решила наметить план действий. Если права Кристина и смерть Хьюстона была связана с костанской политикой, тогда надо опросить как можно больше народу. Она с нетерпением ждала первого донесения от частного детектива.

На следующее утро она отправилась в гавань, чтобы поговорить с членами экипажа «Олимпии», которая стояла на рейде Порт-Луи. Однако начальник порта отказался пропустить ее на яхту без разрешения Скуроса.

Тедди нашла маленькую таверну у причала. Вместо столиков перед входом стояли пустые бочонки под холщовыми тентами. Что-то заставило Тедди войти внутрь. Она оказалась в прохладном полутемном зале с грубыми каменными стенами и деревянными балками.

Заказав себе вина и сыра, она попросила молодого официанта-француза подать ей знак, когда в таверне появится кто-нибудь из Матросов с «Олимпии». Уговор тут же скрепили банкнотой в двадцать долларов.

Минут через сорок ее терпение было вознаграждено. В таверну вошли двое загорелых парней. Один из них, одетый в белоснежную форму с золотым галуном, по просьбе официанта присел к ней за столик.

– Меня зовут Марсель Милле, я стюард с «Олимпии», – представился он. В его произношении ощущался сильный французский акцент.

Тедди назвала свое имя и, объяснив, что хотела бы узнать обстоятельства гибели отца, попросила Марселя припомнить какие-нибудь подробности того вечера.

– Что я могу припомнить? Мы ничего не знали. Только слышали, будто кто-то упал за борт, а потом была ужасная сумятица, un chahut [7]7
  Шум (франц.).


[Закрыть].

Тедди огорченно вздохнула:

– Может быть, ваши товарищи что-нибудь видели?

– Non [8]8
  Нет (франц.).


[Закрыть],– покачал головой стюард.

Поблагодарив его, Тедди попросила, чтобы он пригласил к ее столику своего спутника, но и тот отвечал столь же уклончиво.

– Нас уже опрашивал мсье Скурос, только никто ничего не видел. Ваш отец в ту ночь заказал бутылку вина. Может, он был… как это сказать… навеселе?

– Это исключено! Отец никогда не пил больше одного бокала.

– Кто знает? Люди всякое болтают. Такое случалось не раз.

– Что? На «Олимпии»?

– О нет, мадемуазель, на других судах или, к примеру, в Бермудском треугольнике.

Обескураженная, Тедди прождала еще два часа, но все впустую. Наконец она вышла из таверны и побрела по мощеной улице, раздумывая, как быть дальше. Неужели члены экипажа действительно ничего не знают? Или им приказано молчать? Если так, то приказ мог исходить только от Никоса Скуроса. В конце концов, ее отец погиб во время пребывания на его яхте, и Никос, возможно, не хотел лишних пересудов.

Тедди пришло в голову, что принц Жак сможет организовать для нее встречу с представителями официального следствия, которые допрашивали матросов.

Узкая улица поднималась в гору. Тедди медленно шла мимо дорогого косметического салона, расположенного в старинном деревянном здании. Сквозь витрины можно было разглядеть фигуры парикмахеров и косметологов, склонившихся над клиентками. В числе постоянных посетительниц этого салона были Мелани Гриффит и Катрин Денев.

Самое подходящее место для встреч светских сплетниц, подумала Тедди; такой шанс нельзя упускать.

* * *

– Мадемуазель Тедди! – Ей навстречу семенила владелица салона, узнавшая прославленную теннисистку. – Вы оказали нам огромную честь… Одна из наших клиенток сегодня не смогла прийти, поэтому сейчас свободен наш лучший парикмахер. Его часто приглашают в замок: он причесывает обеих принцесс. Мсье Адриан Мариво будет счастлив вас обслужить. Это мастер высочайшего класса.

– В таком случае я охотно доверю свою голову мсье Адриану Мариво, – благосклонно улыбнулась Тедди.

Она решила сделать химическую завивку. За то время, что Мариво будет колдовать над ее волосами, Тедди надеялась вытянуть из него полезную информацию.