Текст книги "50 способов околдовать вампира (СИ)"
Автор книги: Джули Айгелено
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
Глава 8
Филлис расхаживала по приемной. Она с трудом понимала, что недавно произошло на чердачке замка. «Как я так легко смогла успокоить взбесившуюся саламандру? Откуда во мне это? – лихорадочно рассуждала девушка. Она заламывала пальцы, стараясь найти равновесие: Почему я быстро погрузила в сон живое существо? Что, если я тоже ведьма? Но бабушка не говорила о подобной возможности. А, если я ведьма, то и моя дочь… Нет-нет!».
Сова заверещала, предупреждая о новых сообщениях. Девушка обернулась на звук и одним взглядом обратила сову в маленького воробушка.
– А-а-а-а! – закричала она. – Боги, я окончательно испортила связь!
– Что за крики? – спросил Виктор, спустившись по лестнице. Он успел переодеться и теперь щеголял в фиолетовой рубашке и черных штанах.
– Я заколдовала сову. Простите, я не хотела этого. Оно само, – частила Филлис.
– Тише. Повтори мне четко, что произошло, – велел вампир.
– Меня напугала сова. Я обернулась, а вместо совы – лежит воробей, – проговорила девушка.
– Ничего страшного, – сказал Виктор, – я дам воробью специальное средство, и он снова станет совой.
– Вы, правда, сделаете это ради меня? – поинтересовалась она.
– Конечно, Филлис, – успокоил её мужчина. – Не волнуйся, превращение легко исправить, если прошло мало времени.
– Честно? – не унималась помощница.
– Да, я же сказал. Присядь, я поделюсь с тобой историей, – сказал Виктор.
Девушка послушно присела на стул, заискивающее смотря на вампира. Мужчина набрал в грудь побольше воздуха и начал говорить:
– Ехали по лесной дороге отец с сыном. Лошадка, которая везла повозку с людьми, была уже старой и облезлой и еле переставляла копыта.
Отец ловко управлял поводьями, сын же осматривался и постоянно крутился на стоге сена.
– Пап, кажется, в подлеске кто-то есть! – воскликнул мальчишка, указав на кусты, что росли чуть левее дороги, по которой они держали путь.
– Сейчас посмотрим, кто это, – молвил отец.
Спрыгнув, он двинулся в том направлении, что заприметил сын. И увидел маленькую девочку в лохмотьях. Но стоило подойти к ней ближе, как она дала деру.
Мужчина погнался за ней и, неожиданно опередив её, появился прямо перед девочкой.
– Я не причиню тебе вреда. Мы с сыном едем в город, – проговорил он, с трудом переводя дыхание. – Где твои родители?
– Я не знаю, – чуть не плача, сказала девочка.
– Идем со мной.
В город теперь держали путь трое. Когда сено продали, то мальчик уговорил девочку остаться вместе с ними.
Прошло много лет. Мальчик превратился в статного юношу, ухаживающим за лошадьми. А девочка превратилась в красну девицу, во всем помогающей приютившей ей семье.
Юноша, а звали его Питером, вскоре влюбился в Находку. И казалось ему, что она не отвечает ему взаимностью. Да сбегает куда-то, ведомая его отцом. Только не знал Питер всей правды. К сожалению, видел он только верхушку айсберга. Ему нравилось проводить время с Находкой, бегать по полю да обрывать цветы.
Отец Питера, Сулейман, слыл во всей округе отъявленным коллекционером. Что только не попадало в его коллекцию – и найденные поломанные детские игрушки, и обрывок чьего-то письма, и редкие растения, и засушенные бабочки, и листья, и веточки. К своей безграничной коллекции относил Сулейман и свою приемную дочь.
Да вот только не выдержала напора Сулеймана Находка и сбежала однажды темной ночью, не оставив ни записки, ни попавшись никому на глаза.
Брела Находка одна-одинешенька, кутаясь в шаль. Брела, не разбирая дороги. Брела в поисках заветной полянки, о которой наслушалась от местных. Будто там можно встретить свою крестную фею и попросить у неё защиты. Имя своей феи Находка крепко запомнила – мать об этом постоянно твердила.
Когда в лунном свете появилась поляна, усыпанная прекрасными лесными цветами – астранциями, девушка замерла.
– Кристалл! – позвала она, налюбовавшись великолепием природы. – Кристалл!
На зов явилось маленькое существо размером с розу. Запорхало вокруг неё серебристым светом.
– Слушаю тебя, крестница, – проговорило существо, в ту же минуту становясь ростом с человека.
– Больше не могу я жить рядом с Сулейманом, приютившим меня, – сказала Находка, краснея.
Существо оказалось женского пола в платье, достигающем щиколоток, и с вырезом. В руках фея держала волшебную палочку, мерцающую магией.
– Отчего же? – ласково поинтересовалась фея
– Он взял меня силой. Против моей воли, – краска залила лицо девушки. – А теперь у нас будет ребенок.
– Я могу изменить твой облик, но не твою судьбу.
– Сделайте, пожалуйста, хоть что-нибудь!
Волшебная палочка описала круг над головой девушки. Внешность Находки изменилась – вместо каштановых волос появились русые, фигура из круглой превратилась в худую, а лицо… Лицо теперь не принадлежало ей – нос, губы, глаза. Изменилось все.
Фея исчезла. А Находка вернулась в свою деревню. И там узнала, что безуспешно ищут её Сулейман с сыном Питером, даже не замечая, что она у них под носом.
Не видеть сокровище перед своим глазами и быть близоруким – пожалуй, это удел многих людей.
– И к чему это? – поинтересовалась Филлис, когда он закончил длинную повесть.
– Магии не надо бояться. Она зависит от самого существа, – объяснил вампир. – Например, твоя бабушка изменилась. А с ней изменилась и её магия, превратившись в добрые намерения.
Девушка пожала плечами. Конечно, в словах мужчины был резон. Но с другой стороны, она видела магию со стороны. Сама ей никогда не пользовалась и до происшествия на чердаке даже не подозревала о собственных возможностях.
Виктор вернулся к научным опытам и экспериментам. К Филлис пошли потоком посетители, сменяя друг друга. Девушка выбивалась из сил, однако каждому уделила внимание. Она улыбалась, изо всех сил стараясь показать дружелюбие и личное счастье, которого не наблюдалось. Персепона Стикс посоветовала: «Чаще улыбайся. Пусть все видят: ты счастлива».
Она изображала улыбку так, что скулы свело, и заболели зубы. Клиенты смотрели на неё, как на больную. Виктор выглянул ненадолго из своего убежища за часами, чтобы понять, что происходит.
– И что тут? – спросил он, появляясь в приемной.
– Записываю расы на прием к вам, – ответила Филлис, продолжая лыбиться.
– Что с тобой? – поинтересовался Виктор, когда она плачущей женщине-орку рассказала и объяснила смысл приема с неизменной улыбкой.
– Я счастлива здесь работать, – проговорила девушка, изображая вселенское счастье на лице.
– Прекрати паясничать, – одернул её вампир, – и не распугивай мне потенциальных клиентов ужасной улыбкой. Твоя жизнерадостность начинает бесить меня.
– Как скажите, о великий повелитель летучих мышей и главный летучий мышь, – сказала Филлис.
Вампир поспешил скрыться в комнате за часами, хлопнув дверью для острастки. Девушка вернулась к работе. Из-за постоянно сменяющих друга лиц стала подводить память, она постоянно переспрашивала. Клиенты постепенно уменьшались. А Филлис подумывала – не обратиться ли к Виктору за тем, чтобы избавиться от плохих воспоминаний. Хотелось напрочь стереть из памяти единственную ночь с лучшим другом и последующие девять месяцев.
Когда поток, наконец, иссяк, девушка заглянула к мужчине. Вампир занавешивал зеркала, складывал кушетку. Он распустил обычно собранные в пучок волосы. Филлис потянулась, чтобы коснуться черного водопадика, но её рука замерла на полпути, потому что он обернулся. На улыбку у неё не осталось сил.
– Тебе пора домой, – резюмировал он, – ты хорошо поработала.
– Я хочу избавиться от плохих воспоминаний, – произнесла Филлис.
– Плохая идея, – с небесных высот грохнул её на землю Виктор.
– Умоляю, избавьте меня от них! – попросила девушка.
– Я не хочу лезть тебе в голову, – проговорил мужчина.
– Но почему? – удивилась помощница.
– Во-первых, нам надо держать дистанцию. Во-вторых, мое избавление от воспоминаний действует ограниченное время. И в-третьих, я не собираюсь залазить в твою голову, – объяснил Виктор.
Филлис вернулась в приемную, захватила плащ. И вышла под неприветливую погоду. Накрапывал мелкий дождь. Фонари на улицах слабо развеивали мрак. Укутавшись в плащ, как в кокон, она шла по деревне домой. Последний взгляд бросив на темнеющий вдали замок, она взяла курс на дом.
Как бы она не пыталась забыть эту ночь, совсем не удавалось. Они замечательно провели время, утонув в сладостных ощущениях. Они летали и летели, став единым целым. Под утро она проснулась одна, а о ночи напоминала сбитая простыня. Джаракомб одевался в соседней комнате. Она надела платье, увидев, что он ждет её ухода. С гордым видом она прошла мимо застывшего изваянием мужчины, не поздоровавшись. Её беременность первая заметила именно Арамиста. Пришлось все рассказывать бабушке, которая поддержала её.
С тех пор, как Филлис познакомилась с бабушкой, та ни разу её не предала. Да и изредка учила всяческим ведовским премудростям. Например, как усмирить красную луну или облегчить головную боль. Как вылечить насморк. Как помочь Талии с длительной болезнью. Как сварить отвар для очистки горшков. Как сделать пряные духи в домашних условиях. Как сделать мыло вместо того, чтобы покупать его втридорога.
Как завоевать мужчину, как его привязать к себе, как колдовством увести его из семьи Арамиста молчала. Она всячески оберегала внучки от глупостей своей молодости. Бабуля не позволила провести ей черный ритуал, который она вычитала в магической книге и уберегла от многого.
Если Филлис и ощущала себя ведьмой, то наполовину. Причем лучшую половину. О темной стороне ведовства бабуля не распространялась. И девушка знала, что намеренно.
Зайдя в спящий одноэтажный дом, Филлис сняла с себя плащ, прокралась в спальню. Первым делом она заметила Талию, укутанную в одеяло. Девочка свернулась калачиком.
Переодевшись в ночную сорочку, молодая женщина взобралась на постель. Мысли о прожитом дне не давали покоя. А чувство, что Виктор знает о ней больше, чем показывает – не покидало её.
О русалках в Донауворте ходили легенды, которые знал каждый ребенок. Филлис запомнила одну из них под названием «Прыжок за счастьем». Она воображала себя девушкой, что бросилась с обрыва, чтобы избежать нежелательной свадьбы. Она представляла себе встречу с принцем-тритоном, его знаки внимания. Строки из легенды всплыли перед её внутренним взором и она вновь очутилась в любимом месте.
Она стояла на краю обрыва. Ветер развевал многочисленные юбки, узкий корсет давил на грудь, а драгоценные камни на шее, казалось, тянули её вниз.
Она – дочь герцога, местная красавица, хотела умереть.
Под обрывом шипело море, маня искупаться. Но она пришла не за этим. Разбежавшись, Джоди прыгнула. Платье потянуло вниз. Она увидела дно и закрыла глаза, отдавшись стихии.
Очнулась Джоди в какой-то странной комнате. Спала она на кровати из ракушек, укрытая одеялом из водорослей. Приятный голубоватый свет лился из окон. Оглядевшись, девушка увидела, что вместо цветов в этой комнате стоят актинии.
Не успела она спросить у русалки-прислужницы, где находится, что происходит, как вошел парень. Одет он был до одури странно – открытый торс, на плечах зеленовато-голубая накидка, ожерелье из ракушек, но вот вместо ног у него рыбий хвост. А в руке он держал небольшой трезубец.
– Добро пожаловать в Эгах! – произнес он.
– Что я здесь делаю? – спросила Джоди, откидывая одеяло и с ужасом замечая, что одета, не менее странно, чем незнакомец – полупрозрачная туника почти ничего не закрывала.
– Я тебя спас, – ответил парень. – Меня зовут Тритоном.
– Но я не хотела, чтобы меня спасали! – воскликнула Джоди.
– Я не мог позволить такой красоте умереть, – степенно проговорил Тритон.
Джоди хотела возмутиться, но услужливая память подкинула воспоминание о том, как морское течение подхватывает её тело и несет куда-то в даль.
– Я здесь пленница? – испуганно спросила девушка.
– Нет. – Проговорил Тритон. – Мне интересно узнать, зачем понадобилось такой красавице губить свою жизнь.
Джоди потупилась и ничего не ответила. Он окинул её заинтересованным взглядом.
– Ты можешь осмотреть дворец моих родителей, – проговорил он после минуты молчания и ушел.
Ноги после долгого лежания не слушались, ступать на пол из водорослей – боязно. Осмелев, она все же сделала шаг, а потом и вовсе вышла из своего подобия комнаты. Тритон не лгал – ей позволили свободно бродить здесь.
Сам дворец походил на округлый камешек – каждая комната образовывала полукруг. Просторные переходы позволяли видеть все, что творилось в них – поэтому на ночь проход завешивали чем-то плотным, похожим на бархат. А ночью свет из окон казался плотно-синим. Сначала было интересно, а потом – до одури скучно. Русалки и тритониты обходили её стороной, а она сама не обращала на них внимания. Время здесь шло по-другому, чем вверху, на земле. Девушка потеряла счет дням.
Зато она чаще стала встречать Тритона. Он показывал ей свое увлечение – играл на раковине-трубе, управляя волнами. Конечно, это впечатляло. Ей нравилось проводить с ним время.
– Так из-за чего же ты прыгнула? – однажды спросил он.
– Я не хотела выходить замуж по расчету, – проговорила Джоди. – Отец обо всем договорился со своим другом, а меня не спросил.
– А, если я тебя спрошу?
– О чем, Тритон?
– Ты станешь моей женой?
Джоди колебалась. Тритон ей нравился, а сердце упорно говорило: «Ты полюбила его с первого взгляда. Хватит отрицать очевидное». Набравшись смелости, она лишь кивнула. Он от счастья закружил её в своих объятиях.
Свадьбу сыграли через месяц. На неё явился сам Посейдон со своей женой, матерью Тритона. Родители жениха во всем поддержали молодых и выделили им новый дворец, ещё лучше прежнего. А в день свадьбы у Джоди вместо ног появился прекрасный рыбий хвост – таков подарок царя морей.
Ну, а вверху, на земле, долго горевали по герцогской дочке. Несчастный отец женился во второй раз. А неудавшийся жених погиб во время войны.
Убаюканная легендой, Филлис заснула. А во сне к ней снова приходил Тритон, прося стать его женой. Пожалуй, воображение это одно из самых величайших способностей человека. Только вообразите многогранные миры, полноценные вселенные, возникающие в нашей голове! Подумайте, сколько предметов повседневного сейчас обихода появилось, благодаря воображению! Сколько великих открытий сделал человек под руководством воображения.
Пробуждение девушки началось с криков. В соседней комнате кто-то громко разговаривал. На настенных часах Филлис увидела время – девять часов утра. «Опаздываю! Боги, на целый час!» – пронеслась в её голове мысль молнией.
Филлис путалась в складках платья, собственных волосах. Она ругалась себе под нос, обуваясь. Из дома она выпрыгнула на одной ноге, поправляя туфли. Плащ остался внутри. Дрожа от налетающего ветра, Филлис двинулась знакомым путем к замку. Дождь опутывал её промозглой пеленой. Она медленно двигалась, пропуская вперед повозки и избегая деревенского развлечения – кто кого первым окатит грязью.
Персепона Стикс писала: «Не надо реветь. Слезные истерики не располагают к себе мужчин, а наоборот – отталкивают. Покажите ему свою нежность». Идя под дождем, Филлис повторяла про себя архиважный совет. Готический замок вампира показался ей самым хорошим местом на земле, когда она вошла в тепло. В приемной кто-то заботливо растопил камин и зажег факелы. А её саму встретила Виктория, помогая согреться у огня.
– Вечером мы втроем пойдем ужинать, – проговорила вампирша.
– А это разве удобно? – спросила девушка, сомневаясь.
– Удобно и нужно. Мой брат, в конце концов, осознал, что ничего не обязывающий секс ни к чему не приведёт, – произнесла Виктория.
– Умоляю, без подробностей, – сказала Филлис.
– Он выгнал утром из своей спальни Сателис и велел ей идти с вольнодумными взглядами в…, – не унималась вампирша.
– Виктория, какая мерзость! Я не говорил этого! – возмутился Виктор, появляясь за спиной помощницы. Та вздрогнула от неожиданности, ощутив на своем плече его руку.
– Я ничего не хочу знать, – воскликнула девушка.
– Но послал ты её далеко и надолго, надеюсь? – уточнила вампирша.
– Не твое дело, – огрызнулся Виктор, – Филлис, подготовь, пожалуйста, бумаги для проверки надзорщиков.
– Они давно готовы. Лежат на моем столе, – проговорила девушка.
– Что ты вчера натворила? – поинтересовалась Виктория у помощницы брата. – Я его вежливым никогда не видела.
– Приручила саламандру, – прошептала Филлис.
– Приручила командора? – уточнила вампирша.
Виктор рассмеялся. Его смех девушка слышала впервые. И смех, если говорить честно, походил на скрежет костей. Перепуганная в конец помощница, решила подобраться поближе к огню и, в крайнем случае, палить в вампиров из орудия массового поражения (магии). Виктория недоуменно переглядывалась с братом и его помощницей, не понимая, чем вызван их смех. Филлис себя не сдерживала, гогоча и периодически похрюкивая.
– Заразительный смех, – держась за живот, выдал вампир. – Похож на визг поросенка, которого убивают.
– Прости, давно надо было это сделать, – сказала Виктория, заехав брату кулаком в нос.
– Стерва! – откликнулся Виктор, держась за разбитую переносицу. – Больно же!
– Сам напросился, – огрызнулась вампирша, – заканчивай оскорблять людей, которые на тебя работают, иначе останешься в полном одиночестве.
– Откуда в тебе-то любовь к людям?!
– Пойдем, Филлис, подберем тебе сухое платье.
Виктория взяла девушку за руку и потащила наверх. Помощница отпиралась изо всех сил, но стальную хватку вампира не пересилила. Виктория втащила её в комнату, закрыла дверь, открыла шкаф. Филлис уставилась на многочисленные платья разных фасонов и расцветок. Отделанные золотом и серебром, наряды сверкали в свете факелов и поражали великолепием.
Вампирша с видом знатока моды начала искать платье для помощницы брата пока та восторженно осматривала каждый из 350 платьев, сшитых на заказ модельерами прошлых веков. Выудив из массы вещей малиновое пышное платье, она заставила Филлис его примерить. Естественно, девушка отнекивалась изо всех сил. Однако жесткий приказ, сдобренный парой смачных ругательств, заставил её поменять собственные намерения».
Помощница смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Малиновое платье с пышной юбкой сидело на ней идеально. Виктория соорудила на её голове новомодную прическу, которую носили придворные короля. В руки вампирша дала ей изящный маленький веер, сделанный из тончайшего шелка.
Спускаться в пышном платье оказалось слегка проблематично. Ну, как слегка? Филлис шла полу боком, придерживая юбки. Виктория шла рядом, помогая ей спуститься. Девушка жутко стеснялась и нервничала. Виктора они застали за разглядыванием пламени в камине. Услышав позади себя шум, он обернулся и обмер.
– Ты прекрасна, – прошептал мужчина.
– Спасибо! – поблагодарила Виктория, пока помощница брата краснела под пристальным взором оного.
– Комплимент предназначался моей помощнице! – возмутился Виктор.
– Нас заждались в таверне. Ты – копуша, – произнесла вампирша, с укором смотря на него. – Нам нужна лучшая карета.
– Конечно-конечно, – засуетился ученый, активируя сову и прося её передать сообщение каретному агентству.
– Как ты с ним так ловко управляешься? – поинтересовалась Филлис у вампирши.
– За двести лет жизни ты и не такому научишься. Виктору нельзя давать спуску. Он, как малое дитя, – объяснила Виктория.
– Я все слышал! – проговорил мужчина. – Карета будет через пятнадцать минут.
Филлис присела на единственный стул в приемной, чтобы не помять платье. Виктор обжигал взглядом её приоткрытые плечи, чуть ли не заглядывал в округлый разрез. Девушка смущалась и прикрывалась веером, который ученый отклонял в сторону, чтобы рассмотреть выставленные напоказ ключицы. Она руками закрывала вырез, а он с помощью веера проводил дорожки по её оголенной коже, касаясь ушей, шеи и края выреза.
– Поехали! – раздался голос Виктории, отвлекая двух молодых людей от весьма и весьма интересного занятия.
Виктор выдохнул, прекращая свои поползновения в отношении помощницы. Та поднялась со стула, поправила платье. Она шла следом за вампирами, ведомая ими. Выйдя самой последней из приемной, она понадеялась, что вечер пройдет хорошо.
Филлис заперла дверь. Виктор подал ей руку, чтобы она забралась в карету. Виктория очутилась рядом с ней. Ученый – сел напротив. Карета покатила по деревне, везя двух необычных пассажиров.
Транспортное средство подскакивало на многочисленных ухабах и ямах. Помощница, так или иначе, нечаянно прижималась к Виктору, падая на него, когда карету особенно трясло. Вампир морщился, но терпел. Когда треклятую карету опять хорошенько тряхнуло, Филлис очутилась сверху ученого. Она смотрела в его черные глаза. Он приподнялся, сокращая расстояние между их лицами. Девушка ощутила древесный аромат мужчины, а он в тоже время пальцами коснулся её губ. Она приоткрыла губы и поцеловала его палец, лаская кожу.
– О, боги! – прохрипел Виктор. – Прекрати!
Филлис вернулась на место в карете. Ученый довольно неуклюже забрался на свою половину. Весь оставшийся путь они старались не глядеть друг на друга.
