Текст книги "50 способов околдовать вампира (СИ)"

Автор книги: Джули Айгелено

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Глава 10

Виктория прихорашивалась перед зеркалом – красила губы, делала прическу. Темное бархатное платье выгодно подчеркивало её фигуру, оттеняло блондинистые волосы.

Чуткий слух вампирши уловил какое-то шевеление внизу, в приемной. Голосов она, может, и не слышала, но настолько ярко прочувствовала испуг девушки, что не стала оставаться в стороне. Она намеревалась устроить брату хорошенькую трепку и открыть ему на глаза на красоту Филлис. И, если со вторым она почти справилась, то трепка постоянно откладывалась. Виктор избегал оставаться с ней вечером один на один, находя несуществующие дела в деревне.

Виктория покинула комнату, прошла по витиеватой лестнице вниз, держась за перила. Она старалась производить, как можно меньше шума, чтобы подслушать разговор. Злость брата она ощущала, когда подходила к двери, ведущей в приемной. Бедная Филлис не сделала ни единой попытки уйти. И хоть их лиц вампирша не видела, но поняла, что пришла вовремя.

– Мне больно, – прошептала помощница еле слышно.

– Мне больно касаться тебя! Зачем ты заставляешь меня каждый раз проходить через различные виды боли?! – Виктор снова встряхнул её, словно какого-то голема. – Лезешь ко мне, что-то вынюхиваешь! Ворвалась в мое прошлое!

– Я не хотела, – пролепетала Филлис. – Вы делаете мне больно. Дайте мне вернуться домой, пожалуйста.

– Нет, сначала ты меня выслушаешь! – проговорил мужчина, отпуская её. Сложив руки, он начал кружить по приемной, будто коршун. – От какой летучей мыши ты узнала о моей встрече с Марианной? Почему ты видела, что происходило пятьсот лет назад? Боги, как ты меня бесишь! Смотришь на меня как верная собака, готова исполнить любой мой приказ, чтобы угодить мне! Почему?

Виктория не утерпела. Виктор перешел всяческие границы. Войдя в приемную, она застала чуть ли не плачущую Филлис на стуле, а брат продолжал кружить по комнате. Вампирша собралась спасать несчастную девушку, но помощница вдруг резво встала, подошла очень близко к вампиру и выдавила сквозь сжатые зубы: «Видеть вас не хочу!».

Филлис ушла, хлопнув дверью напоследок. Ученый сразу изменился – от его ярости не осталось и следа. Перестав бродить по приемной, он рухнул на единственный стул. Он пальцами впивался в собственные волосы, бубня под нос.

– Что случилось? – не осталось безучастной Виктория, входя. – Кто кричал?

– Она ушла, – еле слышно выдал брат, – я перегнул палку.

– Никогда тебя не видела таким, – проговорила вампирша, – растерянным. Покинутым и одиноким.

– Спасибо, ты умеешь успокаивать, – уколол её Виктор, – я сам не понимаю, что творю. Она напомнила мне Марианну в какой-то момент…

– Прошлое надо оставлять в прошлом, – философски заметила вампирша.

– Тебе хорошо, ты своего возлюбленного грохнула, – проговорил мужчина, – а я недавно видел постаревшую Марианну. Меня объяла жажда убивать и безграничная ненависть. А Филлис увидела нас много веков назад, на том дурацком свидании в лесу! Кто-то показал ей это воспоминание, понимаешь?!

– Не вижу проблемы, – сказала Виктория, – ну, показали ей часть вашей встречи, ну, вспомнил ты это. Зачем ты мучил помощницу? Девушка к тебе с душой, а ты ведешь себя, как отмороженный мерзавец.

Мужчина промолчал. Разнообразные мысли проносились в его голове – одна другой горше. Напоминание об отношениях с Марианной отзывалось болью в груди. Он ни в коем случае не хотел обижать Филлис, а в итоге – обидел, заставил уйти и причинил физическую боль. Яркой вспышкой Виктор увидел со стороны девушки минимум сопротивления во время разговора и попытки достучаться до его разума. «Я и есть мерзавец», – мрачно подумал великий ученый.

Филлис возвращалась в деревню. Дождь благодарно принял её в объятия. На платье и плаще оседали капли. Сквозь морок и застилающие глаза слезы, она с трудом припомнила советы Персепоны Стикс: «Помни про чувство юмора. Не бойся смеяться над собой».

Девушка бы с удовольствием посмеялась над собой. Наивная деревенская дурочка захотела околдовать знаменитого ученого вампирского происхождения. Сил идти вперед не хватало.

Прислонившись к стене дома, она перевела дыхание. Отяжелевшая одежда мешала движению. Отголоски разговора с Виктором мучали её. К сожалению, она убедилась, что любое упоминание о Марианне отзовётся болью. Для неё. Потому что связана с ней кровными узами и потому что посмела подсмотреть давнишние личные воспоминания. Там, на лесной поляне, с ведьмой ученый вел себя по-другому – почти не противился ласкам, как робкий олененок смотрел в глаза молодой Марианны.

– Филлис! – раздался чей-то голос. – Филлис!

Она обернулась, посмотрела по сторонам и ничего не увидела во сне. Крик повторялся, усиливаясь эхом и перебивая шум волн. Она не стала отзываться, хотя колени подгибались, и напала усталость.

Её кто-то истошно звал. Однако Филлис ничего не видела на пару шагов вперед. Дождь стучал яростно. Девушка поправила плащ, согреваясь. Зов повторялся снова и снова. Снова и снова. Голоса приближались к ней. Она собиралась сделать шаг, но её кто-то приобнял. Она дернулась, ударяя рукой неизвестно кого.

– Филлис, это я, – сказал Виктор, снова делая попытку обнять её. – Прости меня. Возвращайся в замок, ты замерзнешь.

– Что вам от меня нужно? – спросила она, сложив руки на груди. – Опять будете меня допытывать насчет того воспоминания?

– Прошу, возвращайся в замок, – повторил мужчина, беря её за руку.

– Я иду домой, – отрезала Филлис, отходя от стены дома и двигаясь домой. Шла она в темноте будто сомнамбула. Теплая ладонь накрыла её руку, рядом с ней раздались шаги. – Я вас к себе домой не звала.

– Ты чуть не пропустила поворот направо, – мягко возразил ей Виктор, когда они свернули по улице. – Позволишь проводить себя?

– Вы итак провожаете, – проворчала девушка.

– Мы пришли, – возвестил мужчина, – жду тебя завтра. Если ты захочешь прийти, конечно.

Филлис нашла ключ, открыла дверь и вошла в дом. Виктор собирался зайти вместе с ней, однако она закрыла дверь прямо перед его носом. Избавившись от мокрого плаща, она прошла на кухню и взяла свечу.

Талия давно спала на кровати, утомившись за день. Девушка провела рукой по её волосам, сняла мокрый наряд, изрядно утомившись. Когда она собиралась тушить свечу, чтобы забраться в теплую постель, то заметила в окне лицо ученого. Она захлопнула ставни перед разочарованной мордой вампира.

Филлис потушила свечу, погрузив комнату во мрак. Она ворочалась не в силах заснуть. Кто-то бродил вокруг дома, охраняя покой. Сладостные мечты заполонили разум: она представляла, как Виктор поцелует её, словно наяву видела, как он признается ей в любви, слышала отголоски стонов. Тепло разливалось по телу от подобных мыслей. Она хотела когда-нибудь воплотить мечты в жизнь, несмотря на препоны от бабули и самого вампира. Хотя бы попытаться. Хотя бы постараться. Вот бы найти Кубок жизни, чтобы исполнить желания. Хранить Кубок жизни, заботиться о новой жизни, что появиться там непременно.

В легенде говорилось:

«Жили-были мельник с дочкой. Красавица Белинда росла на радость отцу.

И вот однажды соседский мальчишка вздумал добиться сердца девушки. Уговаривал он её и так, и этак, дарил цветы, предлагал достать звезду с неба. Но Белинде этого было мало. Она хотела получить Кубок Жизни.

О нем она грезила ночами и хотела заполучить себе в пользование. Мечтала она творить добро с помощью Кубка и дарить жизнь.

Роберт, а именно так звали мальчишку, совсем отчаялся. В поисках того самого Кубка жизни он отправился в дальнее странствие, надеясь услышать что-нибудь об этом волшебном предмете.

Так поиски привели его в страшный-престрашный лес, где ветки царапались, а корни деревьев пытались ухватить путника за пятки. Черные вороны кружили над его головой. И света белого он не видел.

Не видя дороги в лунном свете, Роберт прилег отдохнуть. А утром его встретило яркое солнце, и лес больше не казался таким уж страшным. Обычный лес, коих много в мире.

Он огляделся и вдруг как по волшебству напротив него оказался человек в красном камзоле и черных штанах. В солнечных лучах его кожа блестела. От неожиданности молодой человек выхватил свой кинжал и наставил его на незнакомца.

– Кто ты? – испуганно спросил Роберт.

– Румпельштильцхен к вашим услугам, – насмешливо проговорил незнакомец, шутливо кланяясь.

– Зачем вы здесь?

– Кто-то искал Кубок Жизни, а я знаю, в каком месте его обнаружить, – активно размахивая руками, сказал Румпельштильцхен.

– Что вы хотите взамен? – настороженно переспросил Роберт.

– Да так, безделицу, – рассматривая свои золотистые ногти, ответил знакомец. – Взамен ты подпишешь со мной договор, по которому каждый год в полнолуние твоя жена Белинда будет ухаживать за цветком, что я принесу.

– Что за чушь! – воскликнул Роберт, – я никогда не заплачу такую цену! Я не верю вам!

– Значит, не видеть тебе той красавицы, и выйдет она за другого, – поглумился Румпельштильцхен.

– Хорошо. Указывай, где искать мне Кубок Жизни, – наставив кинжал на горло карлика, сказал Роберт.

– Аккуратней, милейший, – приторно – ласково произнес Румпельштильцхен, – сначала сделка.

Перед лицом юноши из ниоткуда возник свиток с золотыми буквами, а в его руке появилось перо.

– Подпиши.

Роберт, не глядя, поставил крест на договоре и в ту же секунду свиток исчез. Как по волшебству.

– Что теперь? – поинтересовался юноша.

– Теперь, удачи!

Какой-то вихрь подхватил Роберта, и оказался он в другом лесу, на поляне. Внутри одного из деревьев юноша заметил странное свечение. Подойдя ближе, он увидел, что внутри ствола находится кубок, тот самый Кубок Жизни. Серебряный с золотым лепестком на подножке.

И ведь неспроста все это, он чуял нутром. Да вот только никак не вытащить его, как ни пытайся – Роберт и кинжалом ковырял, и руками тянул.

– Что ты делаешь, глупый человек? – вдруг из ниоткуда раздался женский голос.

– Кто здесь? – оглянувшись, сказал Роберт, но никого не увидел, пока перед ним предстала девушка, сплошь сотканная из листьев, – Кто ты?

– Я, дриада, хранительница этого дерева и дочь лесного короля, – все же ответила она, – и ты пытаешься отнять у меня то, что тебе не принадлежит.

– Но мне необходим этот Кубок жизни! – воскликнул Роберт. – Без него я не смогу взять в жену Белинду.

– Тогда пройди мое испытание, храбрый юноша, и получишь свое, – произнесла дриада. – Какое дерево использовал Зевс, как первый оракул в стародавние времена?

– Шепчущий дуб Додоны, – ответствовал Роберт.

– Кубок твой, человек, – прошелестела дриада. – Только помни, чтобы ни случилось, никто, кроме тебя и твоей жены не сможет вырастить в нем жизнь. И, если Кубок пропадет из твоей деревни, жизнь там закончится.

Однако завет мудрой дриады был забыт, стоило Роберту вернуться в свою деревню. Там он вручил добычу Белинде и женился на красавице, дочери мельника.

В полнолуние появился у Роберта и Белинды сын. Маленький красивый мальчик с голубыми глазами матери и волевым подбородком отца. Родители от счастья позабыли и про договор, и про кубок. Однако под страхом потерять обретенное счастье пришлось все же Белинде исполнить условие Румпельштильцхена – каждое полнолуние приходилось молодой матери растить в Кубке жизни цветок.

И в одно из полнолуний, когда Роберт спокойно спал, Белинда решила нарушить договор – и не явилась на встречу с карликом. Тогда Румпельштильцхен в отместку выкрал Кубок жизни – сделки всегда у него исполнялись вплоть до этого времени.

Больше не стало жизни в той деревушке. Дети умирали в младенчестве, взрослые гибли от неизвестной болезни. И потерялся Кубок жизни на долгие-долгие века. Ведь за магию всегда нужно платить».

Филлис уснула, обнимая подушку. Через сон она продолжала слышать шаги вокруг дома, чей-то неясный ропот и шум дождя.

Утро началось с бесконечных вопросов Талии: «А это зачем?», «Почему солнце светит?», «Я сама могу помочь бабушке. Ты разрешишь мне?», «Ты обещала мне рассказать про моего папу! Расскажешь?». Собираясь, девушка еле-еле отбивалась от вопросов собственной дочери. И, если первые она старалась объяснить, то на последнем вопросе её брали сомнения. Джаракомб не знал о дочери ничего. Филлис решилась ему сказать, но для начала стоило узнать, куда он переехал.

Бредя под пронизывающим ветром, который развевал её плащ, она с нежностью вспомнила окончание вечера. Виктор первый взял её за руку и даже проводил! Что бы там не говорила бабушка Арамиста, советы Персепоны Стикс потихоньку начинали работать. Следующий совет писательницы гласил: «Исследуй мир». Что конкретно стоило исследовать в многообразном мире, Персепона не уточнила. Тогда помощница великого ученого решила начать от противного и, наконец, узнать тайны замка вампира. Тем более, что он уехал на какую-то архи-важную встречу в Столицу с коллегами, дабы обсудить вопросы выделения из ртути серебра. И ещё очень много других проблем, включая поиск Философского камня.

Когда Филлис подошла к громаде замка, открыла дверь и вошла, то, остолбенев, застыла на пороге. Впервые на её памяти в замке играла приятная музыка. Надрывалась скрипка, к ней присоединялась легкая арфа, им вторили контрабас с барабанами. В приемной блестели гирлянды, переливаясь всевозможными цветами при свете факелов. Хозяйка поместья, вампирша Виктория, в длинном пышном платье подошла к гостье.

– Присоединяйся к нам, – проговорила женщина, – у нас бал.

– А моя работа? – слабо попыталась возразить Филлис.

– На время забудь ты о своих бумагах, – махнула рукой Виктория, – идем танцевать.

Женщина повела помощницу брата вдоль лестницы. Завернув за угол, они очутились перед дверью, на которой чей-то неведомой рукой были выведены черные летучие мыши во время полета. Виктория приоткрыла Филлис эту дверь, и девушку оглушила музыка вперемешку с шумом. Расставленные тыквы со свечами внутри с улыбкой смотрели из разных углов. Мужчины и женщины пили вино, некоторые пустились в пляс, другие вовсю обжимались в углах большого зала.

– В честь чего праздник? – перекрикивая гам, поинтересовалась Филлис.

– У нас Самайн [8], – ответила Виктория, – мы ждем великих прорицателей, сиды [9]. Я припасла для них несколько волшебных предметов. Может, и тебе погадают.

– Разве это разумно? Знать заранее свою судьбу? – спросила помощница.

Вампирша не ответила, услышав перезвон колокольчика. Прибывали новые и новые гости, которые присоединялись к празднику. Когда Виктория собрала всех в зале, разом потухли свечи и факелы. Вампиры и сиды затянули грустную песнь о великих творениях предков, о походах и битвах. В полной тишине а капельное пение постепенно вводило Филлис в транс. Она раскачивалась из стороны в сторону, подчиняясь голосам, которые рассказывали о волшебстве, чтили предков и приносили им дань. Пение затягивало, унося её в неведомые дали подсознания.

Девушка подчинялась ритму, плывя, как полководец на берег будущего королевства, возносилась до небес как Эмирэль, слышала крики птиц, которые несли вести, погружалась на глубину в океан, чтобы лицезреть жемчужину Алнарела. Она упала без чувств, когда факелы на стенах вновь загорелись, не выдержав открывшихся для человека тайн существования мира и отдельного королевства.

Очнулась Филлис в комнате с кровавым цветом на стенах. Рядом раздавались голоса, которые спорили. Навалившаяся усталость не давала девушке пошевелить хотя бы пальцем. Над её лицом склонился Виктор, потрогал её лоб и присел рядышком.

– Неразумно посещать Самайн неокрепшей ведьме, – с укором произнес мужчина.

– Я не ведьма, – пересохшими губами сказала Филлис.

– Хорошо-хорошо, – слишком быстро согласился Виктор.

– Что со мной произошло? – проговорила она.

– Ты упала в обморок. Что немудрено, учитывая, что твоя ведовская сила недавно начала открываться. Ты, не подчинив силу, явилась на Самайн. Зачем?

– Меня пригласила Виктория, – ответила помощница.

– Сид меня предупреждал, когда я собирался в поездку, – вздохнул ученый, – что тебя нельзя оставлять наедине с моей взбалмошной сестрой.

– Не всегда получается так, как мы хотим, – произнесла Филлис, – воды попить можно?

– Тебе нельзя вставать несколько дней. Твою несговорчивую бабулю я предупредил, – не слушая её, сказал Виктор. – Вокруг тебя установлен небольшой защитный купол, который контролирует всплески магии.

– Я хочу воды! – воскликнула Филлис. Пространство вокруг её тела заалело, вспыхнув. – Боги, что это?!

– Купол среагировал, – пояснил Виктор, – это меньшее, что я смог сделать.

– Мне пора возвращаться домой, спасибо за гостеприимство, – сказала девушка, встав на локтях. – Пустите меня домой!

Опять вокруг Филлис пространство заалело и раздалось несколько вспышек. Ойкнув, она рухнула на постель. И только потом заметила ограничитель на шее вампира, мимолетно мелькнувший перед глазами.

– Бабушка приглядит за твоей дочерью, – произнесла Виктория, показавшись помощнице брата.

– Оставьте меня в покое! Вы ничего не знаете! Не смейте трогать Талию! – раскричалась Филлис. Пространство продолжала вокруг неё вспыхивать красным, поток непрекращающихся вспышек следовал один за другим. Вампиры сочувственно глядели на неё, – моя малышка! Моя бедная малышка!

Виктор пересел к ней поближе, поднял всхлипывающую девушку и усадил на постели. Он обнял помощницу, несмотря на неприятные покалывания, которые оставались мимолетным прикосновением на коже от вспышек магии. Она плакала на его плече, а он гладил её черные волосы, шептал бредовые ободряющие слова. Постепенно вспышки сошли на нет, и она затихла. Дрожа телом, Филлис прижималась к нему, утирая слезы рукой.

– С твоей дочерью ничего не случится, – проговорил Виктор.

– Хорошо, – сказала Филлис, – я вам верю.

– Ты как-то хотела, чтобы я забрал твои плохие воспоминания, – прошептал он ей на ушко, – ты до сих пор хочешь этого?

– Я больше никого не впущу в свою голову, – пообещала девушка, отстраняясь.

– Поспи, тебе станет легче, – не отводя взгляда от её глаз, произнес Виктор. – Я буду рядом.

– Как мило! – восхитилась Виктория. – Мой братец решил проявить чуткость.

Сил на смех у Филлис не осталось. Она слабо улыбнулась брату и сестре, погрузившись в беспокойный сон. Она металась по подушке, сражаясь и крича.

[8] Самайн – кельтский праздник, который ознаменовал собой окончание сбора урожая. Он открывал один из четырех сезонов, отмечался в ночь на 1 ноября, дабы задобрить и умиротворить темные силы неизвестного.

В ирландской эпической традиции это день великих деяний. Вот, что говорится в старинной уладской (Улад – самая большая область в древнейшей Ирландии) саге про Самайн:

«Раз в год собирались все улады вместе в праздник Самайн, и длилось это собрание три дня перед Самайном, сам день Самайна и три дня после него. И пока длился праздник этот, что справлялся раз в году на равнине Муртемне, не бывало там ничего иного, как игра да гулянье, блеск да красота, пиры да угощенье. Потому-то и славилось празднование Самайна во всей Ирландии».

[9] Сиды – народ магов, мудрецов и поэтов, совершенных в искусстве и в волшебстве, но сила их – это скорее глубочайшее понимание устройства мира, особое с ним родство, чем книжная мудрость и страсть к естествоиспытательству, присущие людям. Говорят даже, что сидам изначально дано так много, что они не нуждаются в познании.

Глава 11

Пока Филлис находилась на работе, Арамиста приглядывала за правнучкой. К радости ведьмы, Талия делала большие успехи: умела различать травы и делать из них вполне сносные зелья. Девочка с легкостью осваивала сложные пассы руками, творя магию. Она научилась создавать сносный защитный купол, сферу и в принципе могла использовать поднятые в воздух предметы как самое настоящее оружие. Дом временно стал полем боя – Талия нападала, Арамиста – защищалась. Вскоре ведьма настолько утомилась, что решила передохнуть. Отсутствие Филлис её настораживало. Обычно внучка возвращалась домой, но ночью она так и не появилась.

Старая женщина заподозрила неладное. Она собиралась посетить замок вампира, однако потом передумала. Виктор производил впечатление добропорядочного ученого, готового помочь. Может, пару веков назад он ещё вел себя как несмышлёныш, но время меняет многих. Арамиста надеялась, что и внучка поведет себя благоразумно, оставив в стороне ненужные советы из книжки и романтические бредни. Естественно, она не одобряла методов Филлис.

Если бы её в прошлом спросили, что бы она сделала, чтобы завоевать мужчину, женщина бы ответила, что воспользовалась бы магией. Заколдовала бы мужчину, не задумываясь и не сомневаясь ни доли секунды.

– Бабушка, а скоро мама придет? – вырвал Арамисту из мыслей голос правнучки.

– Пойдем, я тебя уложу, – проговорила она.

Талия, насупившись, тем не менее, прошла в спальню. Девочка сняла с себя платье и улеглась в постель. Арамиста гладила её по голове, но правнучка без сказки засыпать отказывалась. Напрягая память, пришлось ведьме повести рассказ:

– Давным-давно, когда земля была столь прекрасна, что притягивала взор, пробудились эльфы возле озера. И понравилась новым жителям природа так, что решили они всячески поддерживать её.

Когда же сам Вера поприветствовал своих детей, некоторые усомнились в божественном происхождении владыки эльфийского. Объяла непокорных тьма, и навсегда они потеряли свет, что получили в дар при рождении. Те, кто пошёл за Вера, стали обладателями Жемчужины Алнарела и посланниками бога.

Прошло немало веков, прежде чем Жемчужина снова явилась миру. Верховный король эльфов, Лариналлел, правил тогда своим народом. Он оберегал жителей лесов от всевозможных напастей и тщательно берег реликвию. Но не нравился такой расклад Жарразу, королевскому советнику. Однажды ночью он выкрал Жемчужину, оставив заложницей свою дочь, и провозгласил себя королем.

Развязалась война. Жарраз склонил на свою сторону многих и принял сторону Тьмы. Его глаза почернели. Душа же бывшего советника не знала жалости – он мучил и убивал своих собратьев. Лариналлел терял лучших бойцов, стараясь остановить противника. Но долго бойня продолжаться не могла.

Жарраз потребовал выдать ему якобы плененную Лариналлелом дочь. Король эльфов согласился, поставив единственное условие – сложить оружие. Но не учел он вероломства и алчности своего друга.

Получив дочь, Жарраз перерезал горло всем посланникам короля. А собственное дитя отдал на растерзание мрачному богу. Несчастная девочка сопротивлялась, как могла, но обряда ей не удалось миновать.

Ночью, при разожжённом костре, Жарраз изнасиловал дочурку. А затем убил. Испугались многие соратники жестокости предводителя, но смолчали. На том месте, где умерло невинное дитя, появился маленький росточек.

Вскоре в замке, где Жарраз проводил свободное от битв время, проросли бобы. Сквозь толстые стены и награбленное богатство. Сквозь боль и свирепость. С тех пор прозвали Жарраза Бобовым Королем.

Каждые сто лет он ищет новую жертву, дабы утолить голод Тьмы и своих чресел. Каждые сто лет льется кровь в его изуверском замке. Каждые сто лет Жарраз служит живым напоминанием того, к чему ведет темная душа своего обладателя, – говорила Арамиста тихим голосом.

Когда повесть подошла к концу, ведьма заметила, что девочка давно спит.

Сидя в полутьме в спальне, старая женщина вспоминала собственную жизнь. С содроганием она ожидала встречи с сестрами.

А то, что Беатриса и Марианна вскоре появятся на пороге её тихой и спокойной семейной жизни, она не сомневалась. Сестры обожали творить черную магию вместе. Она жалела, что когда-то поведала им о Зеркале душ и его магии. Чем больше в Зеркале появлялось душ, тем скорее оно разбивалось. На её счастье, сестры об этом не подозревали, расходуя магию зеркала, как попало и как им заблагорассудится.

Арамиста глядела на свое спящее продолжение, всей душой радуясь тому, что волшебство сначала отняла у неё многое, а потом все вернулось сторицей. Она нашла внучку, вырастила её, как дочь. Она всячески помогала Филлис, совершенно забыв, что и у внучки может проявиться магическая сила. Когда та рассказала ей об усмирении огненной саламандры, то она даже и помыслить не могла, что таким образом проявилось дремавшее в девушке волшебство. Конечно, она забеспокоилась. Теперь внучка задержалась в замке, и это наводило ведьму на определенные мысли. Она беспокоилась вдвойне. Всплески магии довольно опасны для растревоженной Филлис.

Девушка лежала на постели. Красный цвет стен стал её неимоверно раздражать. После вчерашнего разговора с Виктором ей стало намного легче. Хоть она и не собиралась ему ни в коем случае рассказывать о своей дочери. Не хотелось, чтобы он знал.

Филлис перевернулась на бок, чтобы полюбоваться рассветом, который алел за окном. Природа всегда приводила её мысли в порядок. Солнце осветило полоску горизонта, постепенно показываясь из-за деревьев. Она обернулась на звук открывающейся двери, увидев все того же вампира с подносом.

– Как ты? – участливо поинтересовался он.

– Вашими стараниями намного лучше, спасибо, – проговорила она.

– Я подумал, что ты, возможно, голодна, – произнес Виктор, ставя поднос на прикроватный столик. – К сожалению, пока тебе придется побыть здесь.

– Хорошо, – нехотя согласилась Филлис, перевернувшись на спину. – Мне жаль, что так вышло.

– Ты не виновата, – сказал мужчина, присаживаясь к ней на кровать, – я знал, что может случиться и ничего не сделал.

– Я благодарна вам за все, что вы для меня делаете, – выдала девушка, беря его за руку. Вампир слегка дернулся от неожиданности, однако руку не убрал. Он сплетал их пальцы, целовал её ладонь. Филлис расплывалась на тысячи осколков под его взглядом. – На вас снова ограничитель?

– Да! – наклонившись к ней, жарко выдохнул ей на ухо мужчина. – И у меня есть целые сутки, чтобы…

Филлис приподнялась на локтях, обняла его за шею, притянув к себе. Виктор замер над ней, приоткрыв губы для поцелуя. Она сама потянулась к нему, сокращая расстояние между их лицами.

– Ну, понятно! Мой братец решил испробовать человеческой кровушки, – раздалось в комнате.

Виктор дернулся, высвобождаясь из объятий девушки. Филлис, потеряв опору, рухнула на постель. Она покраснела, однако вампир уставился на сестру, загородив ей вид на Викторию.

– Ты не вовремя, – проговорил Виктор.

– О, нет! Я как раз вовремя, – сказала вампирша, – ты ведь не собирался сгореть из-за одного поцелуя?

– Что?! – воскликнула Филлис. – В каком смысле сгореть?

– Видишь ли, – одним движением руки отбросив брата в сторону, произнесла Виктория, – поцелуй с человеческим детенышем забирает у вампира жизнь. Ни один ограничитель не справится.

– Не вмешивайся в мою жизнь! – сквозь зубы процедил вампир.

– Не забывай, что я тебя спасла от той ведьмы. Марианна, кажется, так её звали? – уточнила Виктория.

Воздух в комнате ощутимо накалился. Рассерженные вампиры прожигали друг друга взглядами. Виктор приготовился нападать на сестру, та в свою очередь заготовила огненный шар, который искрился в её руках. Филлис почему-то вспомнила совет Персепоны: «Не думай постоянно о том, как выглядишь со стороны. Расслабься и наслаждайся».

Девушка не собиралась лежать и смотреть, как вампиры будут калечить друг друга. Виктория запустила в брата шар… В этот момент Филлис соскочила с кровати и загородила собой Виктора, закрывшись руками и ожидая скорого конца. Девушка зажмурилась. Вампиршу отбросило на другой конец комнаты, и она влетела в стену. Открыв глаза, помощница упала на руки Виктора, содрогаясь от боли.

– Нет, нет, нет, – шептал мужчина, гладя её по волосам, – ты выживешь. Смотри на меня, Филлис, смотри. Не закрывай глаза. Нет, прошу!

Он аккуратно уложил девушку на постель. Она закрыла глаза, дыхание пропало. Виктор прижимал её к себе, моля богов вернуть ей жизнь. Он итак слишком многое потерял в бессмертной жизни – мать, отца, которого деревенские жители сожгли на костре. Умирающей Виктории он подсказал, где достать бессмертие, намереваясь сделать её своей спутницей. Девушка стала вампиршей, убив возлюбленного. Подругой его жизни она не стала, потопив три деревни в реках крови. Он запер её в шкафу, чтобы утихомирить, играя в прятки.

Потерять сейчас Филлис он не собирался. Привязался к ней. Она каким-то неведомым образом покорила его сердце.

– Ничего, я жива, – прохрипела Виктория, поднимаясь. – Боги, что произошло?!

– Она меня спасла, – сказал Виктор. – Она не дышит. Совсем.

– Отойди, – велела вампирша, мужчина послушно отошел от тела девушки. Виктория приблизилась к ней, потрогала лоб, – она жива. Ведьмы быстро не умирают, ты и сам знаешь.

Помощница слабо пошевелилась. Виктор ринулся к ней. Филлис приоткрыла глаза, потянулась на постели, как ни в чем не бывало. Мужчина обнял её, шепча какой-то бред.

– Я видела богов, – произнесла Филлис, – что случилось?

– Виктория попала в тебя шаром, – объяснил мужчина, – ты не подавала признаков жизни минут пять, – Виктор взял её лицо в свои руки, стукнувшись с ней лбом. Шипя от боли, они смотрели в глаза друг друга, – я думал, что потерял тебя.

– Больше никаких вампиров, – пообещала девушка, отключившись.

Мужчина вытирал соленые капли с лица, Виктория приводила себя в порядок. Виктор поцеловал Филлис в лоб. Его переполняли различные чувства – от радости до беспокойства и обратно. Услышав фырканье за спиной, он обернулся.

– Процесс пошел, – туманно сообщила ему вампирша. – Не знаю, как ты, а я намереваюсь прожить бессмертие ярко и с музыкой, не наблюдая за смертью любимой девушки.

– Ты ничего не знаешь, – возразил мужчина.

– Я видела достаточно, – произнесла Виктория, – кстати, твой ограничитель сдох. Желаю приятно провести время!

Обернувшись летучей мышью, вампирша вылетела из комнаты. Виктор остался рядом с Филлис, внимательно следя за её дыханием. Побледневшая девушка металась во сне, выкрикивала чье-то имя и просила не трогать дочь.

Прошел день, наступил вечер, а затем ночь. Виктор не отходил от неё ни на шаг. Посреди ночи девушка очнулась.

– Кто здесь? – спросила она, заметив тёмный силуэт рядом с собой.

– Это я, – откликнулся мужчина.

– Я хочу вернуться домой. Мне плохо здесь, – проговорила Филлис, – словно что-то насильно удерживает меня в постели.

– Я помогу тебе, – произнес Виктор, зажигая свечи в комнате.

Девушка зажмурилась от яркого света. Вампир вышел на пару минут, давая ей времени одеться. Филлис быстро собиралась. Воспоминания прошедших двух дней болью отзывались в голове. Она доползла до двери, затем медленно прошествовала до лестницы и спустилась на первый этаж. Виктор шел рядом, готовый в любой момент прийти на помощь.

Они в тишине дошли до темной приемной. Филлис прислонилась к стене, ощутив боль. Мужчина с тревогой наблюдал за ней. Он вызвал карету с горгульями, чтобы быстрее добраться до её дома. Они вышли из приемной, сели в транспортное средство которое покатило в ближайшую деревню, где жила Филлис. Она прикрывала глаза, борясь с дурнотой. Виктор следил за ней, не зная, чем и как помочь. Девушка засыпала, покачиваясь вместе с каретой на ухабах. Наконец, они прибыли в пункт назначения.