Текст книги "Нераспустившийся цветок (ЛП)"

Автор книги: Джуэл Э. Энн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Брайс, Валери и Митчелл никогда не старались скрыть тот факт, что они взяли меня на работу из-за моего Гарвардского диплома. Брайс сказал, что он будет хорошо смотреться на стене и придаст уверенности потенциальным новым клиентам. Мне просто нужна была работа и сформированная клиентская база. Тогда мы подходили друг другу.

– Неа, такие выпускники, как ты не любят шататься по Восточному побережью. Большинство из твоего поколения просто кучка мамочкиных сынков с трастовым фондом.

– Ну, меня не уведомили о моем. Вот почему я здесь.

– О?

– Я пробуду в городе некоторое время. К сожалению, я думаю, это продлится дольше, чем я изначально ожидал. Родители Кэролайн хотят, чтобы я оставался здесь, пока ей не станет… лучше, или вроде того.

– Лучше? Ты же понимаешь…

Я поднимаю руку.

– Тебе не нужно мне говорить. Я полностью осознаю ее шансы когда-нибудь выбраться оттуда или иметь что-то, напоминающее нормальную жизнь я делаю это для Дуга и Лили и… я думаю, для своего собственного удовлетворения или что-то такое, – я тру руками лицо. – Я не знаю.

– Так тебе нужна работа?

– Не работа. Я не останусь здесь. Просто подработка. Мне нужно что-то, чтобы не сойти с ума и кое-какой доход, пока мой волшебный трастовый фонд не обнаружится, что тоже было бы неплохо.

Брайс усмехается и толкает мне папку файлов.

– Вот. Валери здесь всего пару часов в день, а потом она вынуждена идти домой, чтобы поднять свои отекшие ноги. Как ты знаешь, у нее много клиентов-женщин, которые готовы перепрыгнуть через себя, чтобы работать с тобой – в прямом и переносном смысле слова.

Я беру один из файлов и открываю его.

– Я начну со следующего понедельника, если тебя устроит. Мне нужно съездить домой и упаковать свои костюмы и блестящие туфли.

– Да, слышал сплетню, что ты помогаешь своему брату со всяким садоводческим дерьмом.

Я встаю.

– Да, это слоган его бизнеса. «Мы садим всякое дерьмо».

Брайс достает свой сэндвич и кладет ноги на стол.

– Жду с нетерпением.

Я качаю головой.

– Увидимся в понедельник.

***

Как и ожидалось, мои новости не были восприняты Дугом и Лили хорошо.

– Ты не можешь уехать. Она только стала приходить в себя, – говорит Лили.

– Это всего на выходные. Я скажу ей, что уезжаю на пару дней и затем вернусь.

Я начинаю спускаться по лестнице, уставший от этого спора с ними.

– Она не поймет, – кричит Дуг мне вслед.

– Тогда, вероятно, она не заметит, что я уехал на два чертовых дня!

Каждый день я задаюсь вопросом, что я делаю. Я выяснил после того, как Кэролайн признали недееспособной, что Лили боролась с депрессией всю свою взрослую жизнь и даже принимала медикаменты от этого. Генетический фактор присутствовал здесь. Это было бы полезно знать, когда женился на своей беременной жене. Поэтому естественно, что Лили сверхчувствительна ко… всему. Мне нужно быть осторожным не только с Кэролайн, но и с Лили также. Я надеюсь, что смогу завершить то, что предполагается я должен завершить здесь, и уберусь отсюда до того, как сорвусь из-за одной или другой.

Я размышлял позвонить ли родителям и сообщить, что я буду дома в эти выходные, но я хотел сделать сюрприз Вивьен, и, если быть честным, моей маме нельзя в этом доверять. Плохая особенность как для психотерапевта, но думаю, что в своей профессиональной жизни, она придерживается клятвы и сохраняет информацию в строгой конфиденциальности. Может, мне следует нанять ее и рассказать свои детские секреты, затем я смогу предъявить ей иск о нарушении конфиденциальности каждый раз, когда она рассказывает Вивьен о слабом мочевом пузыре, который был у меня в детстве.

Я думаю позвонить Алекс. Она очень защищает Вивьен, и мы с ней обменялись несколькими суровыми словами с тех пор, как стало известно о Кэролайн, но Алекс была так любезна отправить мне фото Вивьен и убедиться, что все мои сюрпризы на самом деле будут сюрпризами. Я думаю, что мне удалось вымолить, украсть и доползти до ее расположения снова.

– Говори быстро. Я иду на занятия.

– Алекс, мне нужна услуга.

– Большой сюрприз. Что на этот раз?

– Я возвращаюсь домой в эти выходные…

– О, мой Бог! Вивьен с ума сойдет. Она так скучает по тебе и…

– Алекс!

– Да?

– Я приезжаю домой только на выходные. Я улетаю обратно вечером в воскресенье.

– О.. это отстойно.

– Кому ты говоришь. В любом случае ты единственная, кто знает о моем приезде, и я бы хотел, чтобы все так и осталось. Но мне нужно, чтобы ты убедилась, что она будет дома в пятницу вечером. Это разрушит мой сюрприз, если мне придется искать ее, когда я доберусь домой.

– С этим не должно быть проблем. Она никуда не ходит, кроме как на работу к Мэгги по субботам. Говорю же, что она абсолютная заучка. Она учится все время. На днях она получила первую «четверку» и съела дюжину пончиков «Бостон Крем» … за один присест.

Я смеюсь.

– Она рассказала мне о «четверке», но не упомянула о пончиках.

– Конечно, она не упомянула, – хохочет Алекс.

– Отпускаю тебя. Большое спасибо. Я действительно ценю все то, что ты сделала.

– Ты же знаешь, что я делаю это для Цветочка.

– Я знаю, ей повезло, что у нее есть ты. Пока, Алекс.

Глава 28
Сюрприз

Вивьен

Мне нравится учеба. Если бы деньги не были проблемой, я бы сделала карьеру в этой области. Но прямо сейчас, без них, я бы распалась на части, сильно скучая по Оливеру. Мы переписываемся и созваниваемся по телефону каждый день, а по выходным у нас секс по скайпу. Оливер пытался привлечь меня к этому занятию среди недели, но он, видно, забыл требования колледжа. Хотя, вероятно, он был таким же студентом, как Алекс или Шон, которые учатся ради степени, а не ради знаний.

Я подружилась с несколькими людьми, хорошими, с теми, которые сидят на первом ряду и записывают все лекции. Некоторые из них приглашали меня присоединиться к ним в одном из местных баров в «ночь открытого микрофона»[64]64
  Шоу, где посетители могут выйти к микрофону и выступить, записавшись заранее у администратора. Участники зачастую выступают с поэтическими, разговорными, музыкальными и комедийными номерами.


[Закрыть]. Я любезно отклоняла их приглашения до сегодняшнего дня. Выходные – одинокое время для меня, даже несмотря на то, как усердно я учусь. Все равно остается много времени, чтобы скучать по Оливеру, особенно проживая в его доме и засыпая в его кровати. Поэтому я приняла их приглашение и планирую выпить слишком много вина, пописать на Джонни Г. по пути домой, сделать пьяный звонок Оливеру, чтобы узнать, не хочет ли он устроить шоу с раздеванием по скайпу.

Понадобится больше, чем просто несколько бокалов, чтобы я поднялась на сцену. Оливер разрушил для меня караоке своим комментарием о «рожающей ослице» под песню Кэти Перри. Это было жестоко, особенно учитывая то, как сильно я люблю петь. Я переживу это… в конце концов.

– Цветочек?

– Наверху, – зову я из ванной, размышляя, как мне уложить волосы: наверх или оставить внизу.

– Вау, посмотри на себя! Горячее свидание?

Я усмехаюсь, вытягивая заколки из волос, чтобы снова заколоть ими волосы.

– Вряд ли. Ты будешь так мной гордиться. Я иду с несколькими друзьями на вечер «открытого микрофона» сегодня.

Алекс вздыхает.

– Правда?

– Да, – я наношу блеск для губ и растираю его губами.

– Не думаю, что это очень хорошая идея.

– Что? Ты неделями мне рассказывала, чтобы я выбралась из дому и повеселилась… «распустила волосы». Смотри, – я указываю на свои волосы, – волосы распущены, и я собираюсь повеселиться.

– Шон придет, я приготовлю ужин, затем посмотрим фильм. Я надеялась, что ты присоединишься к нам.

Приподняв бровь, я ухмыляюсь.

– Правда?

– Да, конечно.

– Хм, караоке с моими новыми не обремененными парой друзьями или ужин и кино с моей подругой и ее женихом, где я буду третьим лишним, и который, без сомнения, закончится тем, что вы будете приставать друг к другу на протяжении всего фильма? Без обид, я выбираю караоке.

– Что мне сделать, чтобы ты осталась?

– В чем проблема? Есть угроза взрыва, о которой я не знаю?

– Нет.

– У тебя какое-то предчувствие по поводу сегодняшнего вечера?

– Не совсем, – она кривится и надувает губы.

– Тогда я иду, и ты ничего не сможешь сделать, чтобы остановить меня.

Я беру свои черные туфли на каблуках.

– Не могу поверить, что ты это надела.

Я смотрю на свое красное платье без бретелек, которое доходит мне до колен.

– А что? Плохо выгляжу?

– Нет, ты выглядишь как чертова модель. Я удивилась, когда ты купила его, так как оно оставляет открытым часть твоей спины.

Я поворачиваюсь и смотрю на свою спину в зеркало. Верхние ветки достигают плеч, на них видны красные и розовые бутоны, даже при распущенных волосах. Я пожимаю плечами.

– Мне плевать. Оливер считает меня красивой и с тех пор, как он в моей жизни… я тоже начинаю в это верить.

Думаю, у Алекс на глаза навернулись слезы, но она хорошо их прячет, моргнув быстро несколько раз.

– Иди сюда, – она раскрывает руки для объятий, и я обнимаю ее в ответ. – Цветочек, ты самая красивая девушка, которую я знаю… внутри и снаружи. Иди и повеселись.

– Спасибо, Алекс.

– В какой бар вы идете?

– Не знаю. Челси еще не прислала мне информацию.

– Ну, напиши мне, когда узнаешь. Знаешь, на тот случай, если нам придется забирать твою пьяную задницу.

– Спасибо, мамочка, я напишу.

***

Все вчетвером мы нашли столик близко впереди, сразу возле сцены. У Челси, Фелиции и Тесс есть фальшивые удостоверения личности; я никогда не задумывалась о том, что мои новые друзья-первокурсники на два года младше меня и еще не достигли того возраста, когда могут покупать спиртное на законных основаниях.

– Твоя тату невероятная, – Тесс убирает волосы с моей спины.

– Спасибо.

– Должно быть, это чертовски больно. Я чуть с ума не сошла, пока сделала маленькую бабочку на плече, – говорит Фелиция.

– Потребовалось несколько сеансов, чтобы выполнить ее. Боль была не такой уж сильной, – я умалчиваю о том, что причина, послужившая нанесению татуировки, была настоящей болью.

– Выпьем? – встает Челси.

– «Виски Сауэл».

– «Лемон Дроп».

Челси смотрит на меня.

– «Сэм Адамс», спасибо, – я протягиваю ей десятку.

– Ооо, ставлю на парня с волнистыми черными волосами за столиком позади нас, – Фелиция шепчет, наклонившись к нам, после чего хихикает.

– А я уже положила глаз на парня у сцены с кепкой, одетой козырьком назад, – Тесс смотрит на него и закусывает губу.

– Видишь кого-то, кто тебе нравится, Вив?

– Не совсем, – я не рассказывала им об Оливере. Не знаю, как объяснить нашу нынешнюю ситуацию.

– Не совсем что? – Челси протягивает нам наши напитки.

– Мы пытаемся найти парня для Вив. Тесс и я уже наметили своих жертв, – Фелиция указывает Челси на двух парней.

– Мило, – Челси кивает головой. – Я пока подожду. Через несколько часов здесь будет полно народу. Думаю, мой парень еще не пришел.

– Может, он придет с парнем Вив, – смеются Тесс и Фелиция.

Я попиваю свое пиво на протяжении следующего часа. То, что я самая старшая в нашей компании, также заставляет меня чувствовать ответственность. Челси спела один раз, но Тесс и Фелиция все еще решают, что они хотят спеть. Я слишком трезва, чтобы даже посмотреть в плейлист.

– Вив? – кричит Тесс, перекрикивая музыку. – Ты должна попасть в список. Поспеши выбрать песню.

Я вздыхаю, глядя на свою пустую бутылку пива.

– Ладно, – я иду еще за одним пивом, ладно – двумя, и ставлю свое имя в список. К тому времени, как я возвращаюсь за столик, трое парней пододвинули стулья и присоединились к нашей группе.

– Вив, это Майк, Ланс и Трой, – представляет нас Челси.

Все парни выглядят вежливыми, поэтому я сажусь и начинаю свою вторую бутылку пива, когда рев толпы взрывается с началом следующего выступления. Мои новые друзья флиртуют, пока я занята своей бутылкой пива. К третьей бутылке чувствую уверенный гул и решаю сбежать, так как скоро назовут мое имя.

Телефон вибрирует в сумочке. Я предполагаю, что это Алекс проверяет меня, несмотря на то, что я отослала ей мое местонахождение ранее. Это сообщение.

Оливер: Эй, детка. Чем собираешься заняться сегодня вечером?

Я сосредотачиваюсь на экране и медленно печатаю… Моя сноровка немного замедлена.

Я: Привет, малыш! В баре с друзьями.

Оливер: В баре? Каком баре?

Я: С людьми, алкоголем и музыкой. Ржу не могу!

Оливер: Надеюсь, без караоке.

Я: Не смешно, и, возможно, да.

Оливер: Да, смешно! Хочешь секс-переписку?

Я: Не сейчас… когда буду дома.

Оливер: Ты мне отказываешь?

– С кем ты переписываешься, Вив? – хихикает Челси. – Со своим вымышленным парнем? – небольшое студенческое сборище, собравшееся за нашим столом, разражается смехом. Да, я холостячка.

– Ага, со своим вымышленным парнем, – хихикаю я, так как все кажется смешным после трех бутылок пива.

Я: Должна идти. Скоро буду!

Я кладу телефон обратно в сумочку и пытаюсь не думать об Оливере и его шаловливых сообщениях, по которым скучаю.

– Думаю, ты следующая, Вив! – визжит Тесс.

Я начинаю подниматься, когда ведущий подходит к микрофону, но он не объявляет меня. Он объявляет какого-то парня. Конрад Розенберг. Невероятное имя, думаю я, когда сажусь обратно.

– Эй, я думала, что ты сейчас должна выйти? – спрашивает Фелиция.

Я пожимаю плечами.

– Какой-то придурок, вероятно, сунул ведущему двадцатку, чтобы втиснуться передо мной.

Начинает играть фортепьяно и голос вступает с первым аккордом.

– Рон Поуп «A Drop in the Ocean». Люблю эту песню! – Тесс прыгает на своем стуле.

Моя голова немного неясная, но голос знаком. Я украдкой смотрю, кто поет, но они стоят за углом сцены и все, что я вижу – это тень.

– Святое дерьмо! – говорит Челси.

– Забиваю! – все трое моих новых подруг восклицают, когда исполнитель выходит на свет.

Думаю, я могу лишиться чувств. Я не видела его почти восемь недель, и вот он здесь. Не могу поверить, что он здесь! К черту песню, моих друзей, толпу, я встаю.

– Нет, он мой, – проталкиваясь сквозь толпу, я прокладываю дорогу к сцене.

Оливер смотрит на меня все время, продолжая петь. Мои глаза наполняются слезами, когда я подхожу ближе. Чувствую себя женой военного, бегущей к своему мужу, когда он выходит из самолета. Знаю, что наше время, проведенное порознь, несравнимо с этим, но восемь недель без него казались вечностью. Я почти добралась, он протягивает микрофон ведущему, пока музыка продолжает играть.

– Оли… – я падаю в его объятия и обнимаю его со всей силы, а он поднимает меня.

Слезы текут. Губы соединяются.

Толпа взрывается сумасшедшими аплодисментами со свистом.

– Привет, красотка, – он ставит меня на ноги и вытирает мои слезы.

– Ты вернулся.

– Поехали домой, – он улыбается. – Я не буду делить тебя с кем-то сегодня, – он сходит со сцены и протягивает руку.

Я беру ее и следую за ним сквозь толпу. Когда мы проходим наш столик, я тяну его, чтобы он остановился. Хватая сумочку со стула, я усмехаюсь тому, как мои друзья сидят, разинув рот и с завистью улыбаются мне.

– Объясню в понедельник, – подмигиваю девочкам и следую за Оливером. – Почему ты не сказал, что приезжаешь? – я хватаю в кулак его рубашку и притягиваю к себе, когда мы выходим на улицу.

Он целует меня, и этот поцелуй заставляет меня забыть обо всем, зажигая звезды и взрывая фейерверки – все сразу. Я ненавижу те три квартала, что отделяют нас от дома, а конкретно, от нашей кровати.

– И испортить сюрприз? – он трется своим носом о мой.

– Не могу поверить, что ты сделал это там. Оли, ты на самом деле можешь петь.

Он переплетает наши пальцы и ведет меня по тротуару.

– Ну, один из нас должен уметь.

– О боже! Я думала, ты исполнял мне серенаду, сделал грандиозный романтический жест. А ты сделал это, чтобы помешать мне петь! – я бью его по руке кулаком.

– Я исполнял серенаду для тебя, – ухмыляется он. – То, что мы ушли до того, как у тебя выдался шанс спеть, просто счастливое совпадение.

Я вытаскиваю свою руку из его и топаю вперед.

– Мисс Грэхэм, если вы не перестанете вилять своей сексуальной попой, как маятником, в этом платье и туфлях, я возьму вас прямо на аллее и покажу, насколько отчаянно я хочу вас прямо сейчас.

Мои внутренности тают от его слов, и я надеюсь, что доказательство того не начинает стекать по моим ногам, так как сегодня ночь «свободная от трусиков» для меня. Я не хотела, чтобы они стояли у меня на пути, если появится возможность посвящения первокурсников, то есть, если придется пописать.

– Простите, Конрад Розенберг, ваши угрозы должны быть более вероятными.

– Ты немного пьяна, Вивьен? Кажется, ты идешь не совсем ровно.

– Я просто притворно самоуверенно и химически расслаблена, – я смеюсь своей собственной шутке. Она была хороша, по крайней мере, после тех трех бутылок пива, мне она показалась смешной.

– Иии! – пищу я, когда он хватает меня за талию и затягивает на аллею.

Оливер прижимает меня к стене своим телом, его теплое дыхание касается моего лица. Плотская нужда в его напряженных глазах и жестких губах испаряет весь юмор между нами. Сильные руки скользят вниз по моим рукам и обхватывают мою попу. Он сжимает ее и резко дергает меня на себя. Его эрекция упирается в мой живот.

– Оли…

Он прижимается к моему рту своим, и наши языки исследуют друг друга решительными ударами. Мои руки тянут пуговицу его джинсов, пока она не расстегивается. Затем следует молния, и моя рука массирует и поглаживает его через трусы, он вращает тазом в такт моим движениям. Он стонет мне в рот с глубоким напряжением.

Его руки хватают мое платье, задирая его одним рывком. Я мурлычу в диком ожидании. Он хватается за подол моего платья и задирает его еще раз, полностью обнажая меня от талии вниз.

Я жду, что он будет ругать меня за отсутствие трусиков, но он этого не делает. Его правая рука убирает мою от своей эрекции. Он высвобождается из трусов и левой рукой оборачивает мою ногу вокруг своей талии и врезается в меня.

– О, боже! – я кричу, моя голова падает назад, когда его внедрение растягивает ту часть меня, которая забыла его возможности.

Оли кладет руки мне на затылок и притягивает к своим губам, заглушая мои крики. Я хватаю его за волосы, удерживая его с такой потребностью и испуская всхлипы. Я так по нему соскучилась, что его прикосновения почти болезненные. Наши тела изголодались и не могут быть еще ближе – не могут найти освобождение достаточно быстро. Он движется во мне со скоростью и уверенностью скаковой лошади, добегающей последний круг. Его толчок вверх совпадает с моим толчком вниз, увеличивая удовольствие, разливающееся по моему телу. Движение рта замедляется, колено ноги, на которой я стою, подгибается, и он впивается всеми своими пальцами мне в ноги, толкаясь в меня последний раз и прижимая к стене.

– Вот, черт… это… было… – его голова падает мне на плечо, в то время как его легкие ищут кислород. Он прокладывает дорожку легких поцелуев вверх по моей шее, останавливаясь у уха. – Я соскучился по тебе, как пончики скучают по кофе.

Я смеюсь, обнимая его за шею.

– Я соскучилась по тебе больше, как арахисовое масло скучает по желе или горячий шоколад по зефиру.

Он берет мою вторую ногу и также оборачивает вокруг своей талии, снова целует меня не спеша, смакуя момент.

– Моя любовь… – Оли смотрит на меня нежным взглядом, расплываясь в улыбке. – Я соскучился по тебе, как сердце скучает по своим ударам.

***

Оливер

Черные волосы веером разметались по подушке. Никогда не представлял, что смогу снова полюбить подушки. Я ошибался. Вивьен волшебным образом делает все… лучше. Двадцать четыре часа назад я был в трех тысячах миль от нее и был несчастен. Сейчас я – это я. Оливер, который любит греблю и ужинать с друзьями и семьей. Я мальчишка, который мечтал играть за «Ред Сокс» с тех пор, как получил в подарок свою первую бейсбольную перчатку. Я парень, который хочет позвонить своим приятелям по колледжу и пригласить их сыграть в баскетбол в парке. Этот Оливер хочет держаться за женщину, которая рядом с ним, вечно.

Я провожу пальцем по ее тату, так как она спит на животе. Затем я целую каждую гроздь бутонов, которые, как я знаю, прячут ее шрамы. Но я их не вижу и не чувствую. Для меня стало невозможным видеть что-либо, кроме красивой, сияющей женщины.

– Доброе утро, малыш, – она перекатывается ко мне и теперь ее спина прижата к моей груди.

Я обнимаю ее и целую в макушку.

– Это самое лучшее утро.

Она вырисовывает круги на моей руке своими ноготками.

– Могу я тебя кое о чем спросить?

– Ты только что это сделала, – смеюсь я.

– Я серьезно.

– Да. Ты можешь спросить меня о чем угодно.

Она медлит. Я чувствую тяжесть ее вопроса еще до того, как она озвучивает его.

– Почему у тебя больше не может быть детей?

Я выпускаю вдох, который задержал.

– Потому что я сделал кое-какую дерьмовую глупость, после того, что произошло.

– Как наркотики?

– Продал все, что можно было продать, сжег, что нельзя продать, как например, наш свадебный альбом и все остальные наши фотографии, кроме одной.

– Фотографии с Мелани?

Я киваю и целую ее плечо.

– Так ты говоришь, что все тепло от сгорания нанесло вред твоей сперме, как например, джакузи или что-то такое?

– Нет, – я ухмыляюсь. – Это правда, что касается потери ребенка: это самая большая утрата. В то время я знал наверняка только одно – я никогда не хотел пережить это снова. Поэтому сделал вазэктомию.

– Ты жалеешь об этом?

– Я жалею о том, что принял поспешные решения в то время, даже если не все из них были неправильными.

Она поворачивается в моих руках, чтобы быть лицом ко мне.

– Вазэктомия была неправильным решением?

Я позволил себе утонуть в ее глазах, потому что знал, что каким-то образом все ответы, которые мне когда-либо будут нужны, находятся здесь.

– Да, если ты хочешь иметь со мной детей.

– А ты хочешь иметь со мной детей?

Я целую ее в лоб.

– Я хочу тебя, и нет ничего, что бы я не сделал для тебя.

– Это не ответ.

Из моих легких выкачали весь воздух, вот что она со мной делает – обнажает меня, выставляет напоказ все мои слабости, берет часть меня, которую я отдаю с неохотой.

– Я не могу себе представить, что захочу когда-нибудь иметь детей снова, так как не могу смотреть на младенцев и не видеть Мелани. Но единственная вещь, которая кажется еще более невозможной – это жизнь без тебя.

Она целует меня, пробуждая все мое тело. Я должен напомнить одной определенной части, что это серьезный момент и его не призывали к действию, несмотря на смешанные сигналы, проносящиеся у меня в уме.

– Я люблю тебя и так рада, что ты дома, – она зарывается носом мне в шею. – Ммм, это была медленная пытка, но я не хотела ничего говорить. Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя противоречиво. Но теперь, когда ты дома, я могу сказать это… – она прокладывает поцелуи вниз по моей груди, – … я была несчастна, – ее язык дразнит мой пресс. – Боже, как я по тебе соскучилась.

Мой член твердеет от ее прикосновения. Она поглаживает его несколько раз с усмешкой, полной желания на ее лице, глядя прямо мне в глаза.

– Вивьен… – мне нужно рассказать ей.

– Гм? – она садится на меня сверху.

– Мне нужно… – мои мысли начинают уплывать, когда она направляет мою руку к своей груди, – … сказать тебе… – я сжимаю ее дерзкие груди руками, обводя кругами соски, – … кое-что, – мои слова не более чем напряженный шепот.

Она садится на мой член с мягким стоном.

– Что, малыш…. Ммм… – она закрывает глаза, когда я полностью заполняю ее.

– Ничего…. Ничего.

***

Я признаюсь, я такой типичный парень. Секс превосходит всё. Несколько раз, когда мне удавалось противостоять ее соблазну, можно описать только как захват моего мозга инопланетянами. Мне стоило позвонить и рассказать ей о своих планах. Сюрприз, хоть и бесценный, не стоит той боли, которую я собираюсь ей причинить.

– Куда ты собираешься?

Она одевается и стягивает волосы сзади.

– Я сегодня работаю, но только до часу.

– Но я только приехал. – Что за черт! Я выгляжу как плаксивый ребенок.

– Я знаю, я наверстаю с тобой это время позже и завтра, и на следующий день, и на следующий… – она подмигивает и посылает мне воздушный поцелуй.

Я сажусь в кровати, пробегая пальцами по волосам, и вздыхаю.

– Вивьен, я не сказал.

Она выглядывает из-за угла с зубной щеткой во рту.

– Что ты имеешь в виду? – бубнит она с полным ртом пены от зубной пасты.

Я натягиваю шорты и становлюсь у входа в ванную.

– Я тут только на выходные. Мне нужно взять кое-какие вещи… Завтра я снова уезжаю.

Она застывает со щеткой во рту и смотрит с озадаченным выражением на мое отражение в зеркале.

– Прости, я хотел сделать тебе сюрприз. Мне следовало позвонить и рассказать все, перед тем, как я вернулся домой.

Она опускает глаза на раковину. Сплевывает и бросает зубную щетку в стакан.

– Ладно, тогда увидимся позже, – она протискивается мимо меня, не глядя в глаза.

Я хватаю ее за руку.

– Вивьен…

Она вырывается.

– Нет, все нормально. Может, мы можем пойти куда-нибудь поужинать. А теперь мне нужно идти. Поговорим позже.

Я спускаюсь за ней по лестнице.

– Вивьен, подожди! – я закрываю входную дверь сразу после того, как она ее открыла. – Пожалуйста, не делай так.

Она стукается лбом о дверь, и ее всхлипы заполняют воздух.

– Мне так жаль, – я разворачиваю ее и притягиваю в свои объятия. Она не обнимает меня в ответ. Вместо этого, она прикрывает руками лицо.

Злость внутри меня подпитывается ее слезами. Кэролайн потеряна, и, может быть, я тоже. Я загнан в тупик.

– Мне ж-жаль, – она отодвигается и качает головой, вытирая слезы. – Тебе это не нужно.

Я разворачиваюсь и делаю несколько шагов, поставив руки на бедра.

– Черт возьми! Прекрати извиняться. Это не твоя вина. Это я, все я! Моя чертова жизнь высасывает все из тебя. Хотел бы я … – я смотрю в потолок, выпуская раздраженный вздох. – Хотел бы я просто отпустить.

Она кусает свою дрожащую нижнюю губу и тяжело сглатывает.

– Мне нужно идти.

Моя голова падает, плечи поникли, дверь закрывается с хлопком.

***

Вивьен

Когда не сезон, «Зеленый горшок» закрывается в полдень в субботу. Большую часть дней мы с Мэгги остаемся до часу, убирая и болтая.

– Колись, Вив.

– Колоться насчет чего? – спрашиваю я, занося с улицы культивированные хризантемы.

– Ты опоздала сегодня утром, пришла с опухшими глазами и до сих пор дуешься.

– Оливер вернулся.

– Дорогая, это же великолепно… не так ли?

– Завтра он снова уезжает.

Она штампует обратную сторону чеков.

– Ну, по крайней мере, он приехал навестить тебя, правильно?

– Он приехал взять кое-какие вещи, – хмурюсь я. – Что касается «навестить» – это как чаевые, если можно так выразиться.

– Он приехал, чтобы увидеть тебя, Вив. Нет ничего такого, чего бы он не мог купить в Портленде, кроме тебя.

– Ты так думаешь?

Она протягивает мне руку. Я раскисаю.

– Иди сюда, – она обнимает меня. – Я знаю это. Он любит тебя, и нахождение вдали от тебя убивает его. Кроме того, я так тобой гордилась два прошедших месяца. Ты великолепно занимаешься в колледже, все еще находишь время, чтобы помогать мне и, до сегодняшнего дня, я не видела, чтобы тебе недоставало веселья.

Я отступаю назад и оттягиваю нижнюю губу, кривляясь.

– Да, но это была вроде как игра на публику. Я достаточно организована, поэтому учеба и работа – это легко, а что касается веселья – не так уж. По правде говоря, внутри я была несчастна. Жизнь без Оливера – нудная и безжизненная. Я свечусь, когда он здесь. Я чувствую себя уверенной рядом с ним и красивой в его глазах, – я смеюсь. – Я знаю, это звучит так жалостливо. Мне не нужно испытывать потребность в мужчине, чтобы ощущать все это.

– Ты права, тебе не нужно испытывать потребность в мужчине, Вивьен. Но жизнь с ними намного веселее, это уж точно.

Мы обе смеемся.

– Спасибо, Мэгги. Ты королева убеждения.