Текст книги "Мэгги"
Автор книги: Джуди Кэролайн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 32 страниц)
31
Весть о том, что Мэгги выходит замуж за Дика Джоунса вызвала у немногочисленных приглашенных одинаковое чувство – удовлетворение от того, что наконец-то окончилось одиночество этой славной женщины. Еще не видя Дика Джоунса и не имея о нем никакого представления, никто, однако, не сомневался, что это достойный человек, иначе бы Мэгги после стольких лет затворничества не выбрала его себе в мужья.
Братья все-таки немного посокрушались, что Мэгги не привезла Дика в Дрохеду. Лучше бы устроить свадьбу дома. Пусть Мэгги и не хочет устраивать по этому поводу какие-то особые торжества, так ведь никого постороннего и не будет, все свои. Но что поделаешь, если уж она решила все устроить в Химмельхохе, ничего тут не попишешь. Надо всем собираться и ехать. Они не могут оставить свою единственную сестру без семейной поддержки в такой день.
Фиона тоже хотела поехать, несмотря на отговоры сыновей. Она тоже хотела в такой важный момент в жизни ее дочери, быть рядом с ней и уверяла сыновей, что она полна сил и выдержит дорогу. Фиона даже позвонила Мэгги и сказала ей, что приедет. Мэгги не поверила своим ушам, она закричала в ответ, что это будет для нее лучшим подарком. Мэгги и в самом деле только сейчас поняла, как она соскучилась по матери и как любит ее. Но оказалось, что Фиона все-таки переоценила свои силы, перед самым отъездом у нее подскочило давление, да так, что она и головы не могла поднять. Сыновья перепугались до смерти. Они безумно боялись любого, даже легкого, недомогания матери, не представляя, как они будут жить, если с ней что-то случится. Боб, теперь он был за хозяина Дрохеды, строго-настрого запретил ей даже думать о поездке.
– Мы привезем Мэгги с ее мужем к нам, в Дрохеду. Судя по всему, он человек стоящий и здесь ему тоже найдется дело. – Боб не сомневался, что стоит их зятю увидеть Дрохеду, он уже не сможет уехать отсюда. А матери беспокоиться не стоит, она скоро увидит Мэгги и Дика Джоунса, не останутся же они навечно в Химмельхохе. Фиону окружили заботой, приставили к ней миссис Смит и попросили ее не спускать с матери глаз.
– Передайте Мэгги, что я велела ей ехать домой сразу после свадьбы. Хватит ей скитаться по чужим домам. Ее дом здесь. Так и передайте, – наказывала она своим седым сыновьям, когда они, скованные, в непривычных для них выходных костюмах, собирались в аэропорт. С собой взяли и Фрэнка, хотя он с большим бы желанием остался с матерью. Он казался уже совсем старым человеком и выглядел даже старше своей матери. Весь сморщенный, сгорбленный, с потухшими глазами. Он ничего не помнил, а может быть, не хотел помнить ничего, что было с ним в прошлом. И даже детская привязанность сестры сейчас не вызывала в нем никаких эмоций. Братья сказали ему, что надо поехать к Мэгги на свадьбу, и он, не споря и никак не проявляя своих чувств, собрался и теперь стоял рядом с ними в гостиной вокруг кресла матери. Они стояли, почтительно наклонив к ней седые головы и терпеливо слушали последние наставления.
– А ты, Джимс, побереги свои шутки и не зубоскаль, когда будешь разговаривать с мистером Джоунсом. Он тебя не знает и может обидеться, неправильно их истолковать, – внушала она своему седовласому сыну.
– Хорошо, мама. Я не буду, обещаю тебе, – лукаво улыбаясь, уверял Фиону Джимс. Все заулыбались, один только Фрэнк, казалось, даже не понял, о чем шла речь, и стоял совершенно безучастно.
Наконец все наставления были получены, вещи собраны, у подъезда их ждал вместительный автомобиль. Братья по очереди приложились к щеке матери и гуськом пошли к выходу. Фиона с затаенной печалью смотрела им вслед, пока за последним из сыновей, благодушным Пэтси, не закрылась дверь. «Слава Богу, что хоть Мэгги, наконец-то нашла себе пару. Остальные дети так и останутся одинокими. Теперь уж в этом нет никаких сомнений. А жаль. Дрохеда без детских голосов мертвеет. Здесь становится глухо, как в склепе. Все стареет вместе с людьми. Вот если бы Джастина родила хотя бы еще одного ребенка да привезла их с Дженнифер сюда…» Мысли Фионы все чаще и чаще возвращались к одному, что ее особенно мучило в последнее время: у Дрохеды нет наследников. Наступит день, когда умрет последний из Клири. И что тогда будет с Дрохедой?
В аэропорту Данглоу братьев встречал сам Дик Джоунс. Он увидел их издалека и узнал сразу же. Вроде они ничем и не напоминали Мэгги; все невысокие, но крепкие, годы, правда, немного согнули их спины, но все равно выглядели они очень неплохо. Дочерна прокаленные солнцем лица, немного неуклюжая походка выдавала в них людей, которые больше привыкли сидеть в седле, чем ходить по земле. Все шестеро братьев Клири подошли к багажному отделению и остановились в некоторой растерянности, на их лицах как будто читалось: «Вот сейчас подвезут наши вещи, возьмем, а дальше что? Где он, этот Химмельхох?» Непривычная влажная жара покрыла их лица испариной, они сняли шляпы и то и дело вытирали слипшиеся от пота волосы большими платками. И тут Джоунс подошел к ним.
– Здравствуйте. Думаю, я не ошибаюсь. Вы Клири из Дрохеды?
Братья Клири все разом обернулись, и на их лицах появилось облегчение.
– Да, вы не ошиблись, мистер…, – ответил за всех Джимс. – А вы?
– Дик Джоунс. – Джоунс протянул руку и обменялся со всеми мужчинами Клири крепким рукопожатием. Он заметил, что братья Мэгги с интересом рассматривают его, хотя стараются, чтобы это было не так уж заметно. Потом их лица осветились улыбками, и Дик понял, что выдержал первое испытание. Во всяком случае, внешне они понравились друг другу.
А тут как раз на транспортере появились их вещи. Можно было ехать в Химмельхох.
– Ну и жарища тут у вас, – воскликнул Джимс, когда они уже ехали в машине и легкий ветерок немного освежил их покрытые испариной лица.
– Я давно здесь живу и привык, хотя, конечно, приезжим здесь приходится нелегко, – сказал Джоунс. – Местные жители тоже не в восторге от здешнего климата, но зато это позволяет нам экономить на одежде. Видите, как все одеты? Можно сказать, что совсем никак, – засмеялся Дик, а следом за ним рассмеялись и братья. Хороший парень, этот Дик Джоунс! Совсем простой, познакомились всего лишь час назад, а кажется, что знакомы всю жизнь. Молодец, Мэгги, сестренка, стоящего парня отхватила. Недаром столько лет и смотреть ни на кого не хотела.Так или примерно так подумали все братья Клири, пока их автомобиль пробирался по многолюдным улицам Данглоу. Аэропорт был в нескольких километрах восточнее города, а Химмельхох расположен от него на западе, так что пришлось ехать через весь город. Но это даже ничего, столько любопытного они здесь увидели, все совсем не похожее на то, к чему Клири привыкли у себя. Давнишняя поездка в Рим, конечно, на многое открыла им глаза, они там тоже насмотрелись разных чудес, но и здесь было не меньше любопытного. Взять хотя бы джунгли, зелень какая-то сочная, прямо мясистая, даже прикасаться к ней не хочется. Так и кажется, что это живая плоть, и эта изнуряющая липкая жара. Нет уж, что Рим, что Данглоу, конечно, неплохие места, а все-таки лучше Дрохеды ничего нет на свете.
– Конечно, привыкнуть можно ко всему, но когда вы с Мэгги приедете в Дрохеду, вот там и поймешь, что такое настоящая жизнь, – пообещал Дику молчаливый до того Боб. Дик засмеялся.
– Мэгги мне то же самое говорит. Надо поехать посмотреть, что же это за Дрохеда. А то умру и не увижу самого прекрасного места на земле.
Все опять дружно расхохотались его шутке и, пока ехали до Химмельхоха, подружились и успели перейти на «ты». Какие могут быть церемонии между своими, ведь все равно не сегодня, так завтра этот парень будет их зятем, считай, что он уже и стал им.
Мэгги еще издалека увидела автомобиль, в котором Дик утром поехал встречать ее братьев. Он свернул с дороги, ведущей из Данглоу и начал подниматься в гору, к Химмельхоху. Мэгги знала, что они приедут не раньше, чем к полудню, но время тянулось так томительно долго, и она то и дело выбегала на веранду посмотреть, не едут ли уже. Последний час она уже и вовсе не уходила с веранды, так и сидела здесь, не сводя глаз с дороги. «Нет, мама права, надо возвращаться в Дрохеду и жить со своими. Дик не будет против. Постараюсь убедить его. А потом и Энн с Людвигом приедут к нам. Найдем для Химмельхоха хорошего управляющего, а сами будем время от времени приезжать сюда».И вот наконец едут. Сначала лиц было не разглядеть, но вот автомобиль приблизился, и Мэгги уже видела всех своих братьев, каждого по отдельности. Совсем седые, ее братья, лица еще больше покрылись морщинами. Боб впереди рядом с Диком. Джек, Хьюги, Джимс, Пэтси. И Фрэнк! Даже он приехал. Вот она ее семья, надежная опора. В последнее время она как-то не очень часто о них думала. Наверное, потому, что знала – они у нее есть, и она всегда может на них рассчитывать.
Пока автомобиль все ближе и ближе подъезжал к дому, Мэгги во все глаза смотрела на своих братьев, а они смотрели на нее. Сначала их лица показались ей немного растерянными, и Мэгги засмеялась, наверное, братья не признали ее сразу, потом на них появились довольные улыбки.
– Смотрите-ка, наша Мэгги опять стала настоящей красавицей, – сказал Хьюги.
– Да уж, сразу и не узнаешь, – подтвердил Джек.
Автомобиль остановился, и, пока братья открывали дверцы и вылезали, разминая ноги, Мэгги птицей слетела по ступенькам и бросилась к ним, обнимая их всех вместе и по очереди. Она и плакала, и смеялась; не ожидавшие такого бурного чувства, да и не привыкшие проявлять его открыто, братья смущенно топтались вокруг Мэгги, неуклюже обнимали ее, все еще не веря, что наконец-то видят свою Мэгги.
На веранду вышел Людвиг встретить гостей, за ним, опираясь на костыли, появилась Энн.
– Мэгги, что же ты держишь людей на улице. Приглашай гостей в дом.
– И в самом деле, вы устали с дороги. Пойдемте. Мэгги взяла Боба под руку, и они пошли впереди всех вверх по ступенькам.
В большой гостиной был уже накрыт стол, но сначала всех развели по комнатам, внесли вещи. Потом уже за столом Мэгги попросила братьев подробнее рассказать о матери. Но все подробности свелись к тому, что Боб коротко сказал:
– Держится пока. Велела передать, чтобы вы с Диком ехали в Дрохеду вместе с нами.
«Вы с Диком», не с мистером Джоунсом, а с «Диком», прозвучало в устах Боба как-то очень тепло и по-свойски. Значит, все в порядке, Дик пришелся им по душе. Мэгги, конечно, не сомневалась в этом, но все равно ей было очень приятно.
Назавтра прилетали Этель и Боб Уолтеры, и Дик немного погодя попрощался и ушел. Надо было заняться делами, утром опять ехать в аэропорт. Уолтерам Дик тоже понравился. У него с Бобом было много общего, даже во внешнем облике были роднившие их черты: загорелые, словно выточенные из камня Лица, спокойный взгляд умных, много повидавших глаз, крепкие, широкоплечие фигуры. Так что эти два настрадавшиеся человека сразу прониклись симпатией друг к другу. А об Этель нечего было и говорить, едва только машина подъехала к Химмельхоху и подруги обнялись, Этель шепнула Мэгги:
– До чего же хорош, твой Дик! Он очень похож на Боба, ты с ним будешь счастлива.
– Надеюсь, – радостно засмеялась Мэгги.
Вечером, когда все собрались в гостиной, братья Клири уже не были так отрицательно настроены против Химмельхоха. Они с утра пораньше подобрали себе лошадей и поехали осматривать ферму. В сахарном тростнике Клири ничего не понимали, но все равно им было интересно, что за культура, как растет и как с ней работать. А вот уж ферма! Тут они были большие специалисты, все осмотрели, оценили выгоны, проверили, какие травы там растут, и вполне одобрили деятельность хозяина. Особенно когда Людвиг сказал им, что многое перенял у них и ферму завел только потому, что ему понравилась Дрохеда. Весь вечер разговор так и крутился вокруг фермы, завода, где перерабатывают сахарный тростник. Женщинам это было не так уж интересно, Этель не терпелось выспросить у Мэгги, когда назначено бракосочетание, хотелось посмотреть платье, в котором Мэгги собирается идти под венец, им было о чем поговорить, и они втроем: Энн, Мэгги и Этель – уединились в комнате Мэгги.
Свадьба должна была состояться через два дня, и Мэгги очень волновалась. Теперь, когда уже все было решено, ее вдруг начали одолевать страхи перед будущим. Как они будут жить с Диком? Удастся ли ей наладить свою семейную жизнь? Она привыкла жить одна, а когда была замужем за Люком, так ведь у них и не было семьи, поэтому у нее и опыта никакого не накопилось.
– Дело нехитрое, – утешала ее Этель, – главное, чтобы вам было приятно друг с другом, а наладить быт не так уж сложно. Это у каждой женщины в крови, было бы желание. Главное, чтобы муж был ухожен, накормлен, в доме чистота и порядок. Тогда и ему будет приятно работать для семьи. И домой он будет всегда стремиться с радостью, зная, что его ждут.
Женщины вразумляли Мэгги, как будто ей всего-навсего восемнадцать, но, наверное, в этом деле возраст не играет роли. Особенно если впервые выходишь замуж за любимого и хочешь, чтобы он не разочаровался в тебе.
– Странно, что от Джастины ничего нет, – недоумевала Энн.
– Я же тебе говорила, что она не примет этого, – тяжело вздохнула Мэгги. – Боюсь, что она вообще перестанет знаться со мной.
– Не волнуйся, такого не может быть, – не выдержала Этель. – Я бы поняла, если бы она была ребенком: ревность там, обида и прочее… Но ведь твоя дочь – взрослая женщина. Думаю, она тоже не живет монахиней. Неужели ты считаешь, что женщина не поймет в этом отношении другую женщину, пусть даже это дочь с матерью.
– Не знаю. – Мэгги действительно не знала, что и подумать. О том, что не дошла телеграмма, не может быть и речи. Лучше бы, конечно, сказать ей обо всем по телефону, но Мэгги побоялась, что Джастина может заговорить с ней резко и она совсем растеряется. Пусть уж лучше так, хотя бы глаз дочери не видеть.
– А сын Дика? Он приедет? – поинтересовалась Этель.
– Да, – упоминание о Томе вызвало на лице Мэгги улыбку. – Дик сказал, что он приедет прямо в церковь, а потом уж со всеми вместе сюда.
– Как он относится к этому?
– Дик сказал, что с пониманием. Во всяком случае, как говорит Дик, мальчик сказал, что он рад за отца и что ему давно уже было пора подумать об этом. – Мэгги было приятно, что хотя бы с одной стороны, у одного из детей они нашли поддержку, и она с удовольствием рассказала все, что узнала от Джоунса.
– А сам-то он не собирается жениться? Сколько ему? – выспрашивала Этель.
– Пока нет, Дик сказал бы. Хотя уже пора, конечно, ему далеко за тридцать. Мужчины не особенно спешат жениться, все тянут, а потом бывает уже поздно. Возьми моих братьев, сколько невест у нас в округе, да и сами они не из последних женихов, а так вот жизнь проходит, и я не думаю, что хоть один из них когда-нибудь женится. Дрохеда для них единственная одна на всех невеста и, кажется, такая жизнь их вполне устраивает.
– А может быть, нам Джастину выдать замуж за Тома Джоунса, сына Дика, – загорелась Этель, ее деятельный характер ни на минуту не давал ей успокоиться.
Однако подобное предложение вызвало у Мэгги и Энн одинаковую реакцию, они просто расхохотались, только представив себе, как их своенравная взбалмошная Джастина выходит замуж за мягкого нерешительного Тома Джоунса. В конце концов Этель тоже присоединилась к общему веселью, которое вызвала ее, как ей казалось, очень неплохая идея.
– Я не настаиваю, конечно. Вам решать, но вы напрасно так к этому относитесь, – заключила она, вызвав новый взрыв хохота. – Если ты когда-нибудь познакомишься с ними обоими и увидишь их рядом, поймешь сама, почему мы смеемся, – сказала Мэгги своей решительной подруге.
На следующее утро почтальон привез большую коробку для миссис Мэгги О'Нил, присланную из Сан-Франциско. Мэгги открыла ее и вытащила большой легкий сверток, в котором оказалось удивительной красоты норковое манто.
– Боже мой! – Только и сказала она. – Это от Джастины.
– Надень. Хоть мы рассмотрим поближе эту красоту. Мне только издалека доводилось видеть такие манто, когда я ездила в Америку. Их там носят только очень богатые женщины. Ну надевай же скорее, мне не терпится посмотреть на тебя, – завертела подругу Этель, но Мэгги растерянно держала подарок в руках.
– Зачем мне это манто? Джастина сумасшедшая. Куда же мне его надевать?
– Это неважно, – заявила Этель, – главное, Джастина помнит тебя и хотела порадовать. Пусть висит пока, а может быть, вы с Диком поедете путешествовать, тогда и пригодится.
Мэгги набросила манто на плечи, и женщины ахнули, она словно преобразилась. Мягкий блеск серебристой норки высветил ее серые глаза, и они тоже как будто заискрились. Она провела ладонью по шелковистому меху и опустила руку в прорезной карман.
– Ой, здесь, по-моему, записка.
Дорогая мамочка, это тебе от меня подарок. Я часто тебя огорчала и очень сожалею об этом. Хочу, чтобы ты немного порадовалась. Обо мне не беспокойся, я счастлива. Целую.
Твоя дочь.
Мэгги смотрела на размашистый почерк Джастины пытаясь понять, знала ли уже Джастина, когда посылала подарок, о свадьбе или еще нет.
– Что она пишет? – спросила Энн, ей тоже было интересно узнать, свадебный ли это подарок или Джастина просто решила сделать матери приятное.
– Вот почитай, – протянула ей Мэгги записку.
Энн прочитала и тоже задумалась.
– Здесь нет даты, – наконец сказала она.
– Давайте посмотрим на коробке, – разрешила Этель все их проблемы. – Отправлено месяц назад. А когда вы послали телеграмму?
– Около трех недель назад, – припомнила Энн.
– Значит, это не к свадьбе. Она тогда еще не знала ни о чем. Теперь будем ждать очередной подарок, уже свадебный. Я должна тебе сказать, Мэгги, что бы ты там ни думала, твоя дочь любит тебя. Просто так такие подарки не посылают. – Этель заставила Мэгги пройтись по гостиной, и они все втроем так были увлечены необыкновенным подарком, что и не заметили, как к дому подъехало такси и из него вышли Джастина с маленькой Дженнифер. Джастина попросила шофера поднять их вещи на веранду, а сама с дочкой направилась к открытой входной двери.
Мэгги все еще ходила в манто по гостиной, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, и при очередном повороте, обернувшись к двери, увидела в дверном проеме смеющееся лицо дочери и удивленное внучки. В первую минуту она даже не поняла, что все, что она видит, происходит в реальности.
– Что случилось, Мэгги? – спросила Энн и тоже обернулась к двери.
– Девочки наши приехали! – воскликнула она и, подхватив костыли, поспешила им навстречу. Только тогда Мэгги опомнилась и, опережая Энн, бросилась обнимать внучку, потом дочь, опять внучку.
Потом Дженнифер оказалась в объятиях Энн. Она в недоумении переводила взгляд с одной женщины на другую и никак не могла понять, которая же из них ее родная бабушка. По дороге сюда мама говорила ей, что здесь ее ждет бабушка Мэгги. Это ее родная бабушка, и есть еще бабушка Энн, которая не совсем родная, но тоже их очень любит.
Понятие «родная» и «не совсем родная» мало что значили для девочки, она привыкла ко всем относиться одинаково. Для нее «родная» только мама. А теперь вот, оказывается, еще и бабушка Мэгги. В конце концов Дженнифер перестала ломать голову над этим вопросом и терпеливо сносила все поцелуи, объятия, которыми бабушки ее едва не замучили.
– Мама, – засмеялась Джастина, – ты еще не испарилась в своем манто?
– Ах да! Я и забыла, что оно все еще на мне, хотя действительно жарковато. Спасибо, Джас. Что это тебе пришло в голову прислать мне такой роскошный подарок?
– Увидела красивое манто и прислала. Только и всего. Ты у меня должна быть неотразимой женщиной. Особенно сейчас.
Мэгги внимательно взглянула в глаза дочери, стараясь прочитать по ним, как Джастина относится к ее внезапному замужеству, и увидела в них теплоту, ласку, любовь. То, чего никогда раньше не видела в глазах дочери. Джастина поняла состояние матери, она подошла к ней и прижалась щекой к ее лицу.
– Мамочка, я рада за тебя. Все хорошо. Ни о чем не волнуйся.
Как будто гора свалилась с души Мэгги при этих словах Джастины. Она благодарно улыбнулась дочери и прижалась к ней, как будто заново ее обретая.
– Леди! Вспомните наконец о несчастной отверженной! – раздался веселый голос Этель, и все снова засмеялись, заахали, наперебой представляя друг другу Этель Джастине, Джастину Этель.
– А кто же меня представит? – напомнила о себе Дженнифер, чем вызвала новое веселое оживление.
К обеду в Химмельхох собрались все мужчины, и, конечно, Джастина с дочкой снова оказались в центре внимания. Дженнифер была в восторге от того, что у нее оказалось сразу столько дедушек. Она переходила с рук на руки, и обычно сдержанные лица братьев Клири просто светились от обожания, когда они брали на колени свою малышку. Даже Фрэнк оттаял и даже улыбался, глядя на девочку. Она же из всех дедушек выбрала немногословного Пэтси и, уютно устроившись у него на коленях, принялась рассказывать, как они с мамой летели на самолете из самой Америки.
Мэгги познакомила Джастину с Диком Джоунсом, и они так и сидели за столом, Мэгги с Джастиной по обе стороны от Дика Джоунса. Дик шутил с Джастиной, неожиданно он показал себя знатоком кино, чем вызвал ее новый интерес к себе. Уже после обеда они долго о чем-то разговаривали вдвоем, и Мэгги совершенно упокоилась.
