Текст книги "Мэгги"

Автор книги: Джуди Кэролайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

30

Дженнифер встретила Джастину известием, которое ее обеспокоило и озадачило в одно и тоже время.

– Звонил папа, – сообщила Дочь, – он сказал, чтобы я предупредила тебя. Он скоро будет в Нью-Йорке и заедет к нам, чтобы забрать меня к себе.

Джастина испуганно посмотрела на дочь, не шутит ли она. Может быть, Дженнифер обиделась, что ее оставили одну с няней, и теперь решила таким образом отомстить матери. Но девочка была серьезна, она и сама еще не могла понять, хорошо это или плохо, что она поедет к отцу и будет там жить без матери. Ей казалось, что это скорее плохо, поэтому она не испытывала особого восторга от предложения отца.

– Что, он так и сказал, что заберет тебя к себе? – допытывалась Джастина у дочери. «Господи, конечно, Лион сделает это. Он вообще считает, что я не гожусь в матери. Да еще и время выбрал такое неудачное для звонка, когда меня не было дома. Дженнифер уж точно ему сказала, что я уехала в Сан-Франциско. Может быть, даже сообщила, что я там не одна, а со Стэном. Что же делать?»

– Вспомни еще, как он это говорил. Он сказал, что заберет тебя насовсем или на время? – Джастина чуть не плакала, сознавая, что если Лион захочет отнять у нее дочь, он это сделает, и она ничем не сможет помешать ему.

– Да нет, – сказала девочка, и эти ее слова пробудили в Джастине проблеск надежды. – Папа сказал, что хочет, чтобы я побыла у него, а потом мы вместе с ним куда-то поедем отдыхать.

– Что же ты мне сразу не сказала? – Набросилась Джастина на девочку, теребя и осыпая поцелуями. – Ведь это же совсем другое дело. Ты побудешь с папой, а потом вернешься домой.

Казалось, что Дженнифер такая идея вполне устраивала, она сразу повеселела и пристала к матери с вопросами:

– А он сам привезет меня или ты приедешь за мной? А где мы с ним будем отдыхать? Долго мы с ним будем отдыхать? А папа научит меня кататься на лошади?

Джастина засмеялась, глядя на взволнованное личико своей маленькой дочери. Она никогда особенно не задумывалась, любит ли она свою дочь. Это казалось само собой разумеющимся, ведь это ее ребенок. И только сейчас осознала, насколько привязана она к этому маленькому существу, насколько Дженнифер дорога ей. Джастина решила, что если Лион намерен совсем забрать у нее дочь, она будет с ним бороться. Пока не знала как. Но это неважно. Она найдет способ заставить Лиона отказаться от этой мысли.

– Странные ты мне задаешь вопросы, малышка. Ведь это ты с ним разговаривала по телефону, а не я. Вот и задала бы папе все эти вопросы.

– Но я его мало знаю, – резонно ответила девочка. – Лучше ты мне скажи.

– Хорошо, не волнуйся, я позвоню папе, и мы обговорим с ним все. Я тоже хочу знать, надолго ли ты оставишь меня одну.

– А ты как хочешь? – Дженнифер с интересом посмотрела на мать такими же, как у нее, серебристо-серыми глазами. Только у Дженнифер они были теплыми, и взгляд не был таким отстраненным, как у маленькой Джастины.

– А ты не можешь сама догадаться? – вопросом на вопрос ответила Джастина. Они, обнявшись, сидели на пушистом ковре в комнате Дженнифер. Комната была очень светлая и нарядная. Легкий ветерок, залетающий в открытое окно, чуть-чуть шевелил легкие прозрачные занавеси. Из окна был виден бассейн в их саду, маленький столик и стоящие вразброс вокруг него четыре легких кресла. Джастина была рада, что вернулась домой. Стэн – это какое-то умопомрачение. Не стоит о нем думать. Джастина на минуту унеслась мыслями в Сан-Франциско и не заметила, что Дженнифер подняла головку и заглядывает ей в глаза.

– Я догадываюсь, что ты будешь скучать без меня. Поэтому я скажу папе, что смогу с ним отдыхать очень недолго, – глубокомысленно заключила Дженнифер, все так же заглядывая матери в глаза, пытаясь определить, как же она отреагирует на ее слова.

– Ты моя умница, – Джастина прижала к себе дочку. – Ты догадалась совершенно правильно. Я буду безумно скучать по тебе и ждать, когда же ты наотдыхаешься и вернешься ко мне.

Девочка удовлетворенно кивнула и примолкла, словно что-то обдумывала. Так и есть, потому что после непродолжительного молчания, девочка неожиданно заявила:

– Тогда я, пожалуй, совсем не поеду. Ведь я тоже буду по тебе скучать, а может быть, даже и плакать. Лучше уж я останусь дома.

Джастине стало ужасно приятно, что из двух родителей девочка выбрала ее. Хотя это еще ничего не значит, ведь она и в самом деле плохо знает отца, и виновата в этом она, Джастина. Лион был привязан к своей работе в Бонне, а она не хотела там жить. Вот и получилось, что девочка росла практически без отца, как и сама Джастина. Хорошего в этом мало. Хотя Джастина никогда не думала о своем отце и не хотела с ним знакомиться. Очевидно, и он тоже особенно не тосковал по семье, иначе бы не испарился, как утренний туман. Мать, бедняжка, считала, что дочери его не хватает. Может быть, поэтому и относилась к ней так настороженно. Но Джастина ни в чем не винит ее, очевидно, у нее были причины расстаться с господином О'Нилом. Но Лион не заслуживает того, чтобы его разлучали с дочерью. Если он не будет настаивать на том, чтобы Дженнифер жила постоянно с ним, Джастина не будет возражать, чтобы дочь проводила с ним месяц-другой в году. Это и девочке пойдет на пользу. Она должна знать, что у нее есть любящие мать и отец. А то, что они не живут вместе, больших проблем нет, сейчас так живут многие семьи. Джастина стряхнула с себя оцепенение, когда почувствовала, что Дженнифер теребит ее за платье.

– Мама, пойдем купаться в бассейн. Я вся измучилась от жары.

– Пойдем. Мне тоже хочется поплавать.

Мать с дочерью вскочили на ноги, большая женщина и маленькая, и, взявшись за руки, побежали вниз по лестнице.

– Подожди меня здесь, – крикнула Джастина, – когда Дженнифер с радостным визгом выбежала на залитую солнцем веранду. – Я переоденусь и возьму полотенца.

– Захвати колу, – потребовала девочка, – мы сначала искупаемся, потом будем пить колу.

– Хорошо, хорошо, – засмеялась Джастина. – Ты с утра сколько бутылок колы опорожнила?

– Я не считала, – девочка была очень довольна, что мама дома и они могут сколько угодно купаться и пить колу. Строгая няня ограничивала ей эти удовольствия.

Накупавшись, Дженнифер забралась в одно из кресел и, подражая матери, стала тянуть через соломинку колу с кусочками льда. Они так забавно плавали в бокале, как маленькие айсберги, которые она видела в кино, и отскакивали, ударяясь о стенки.

Джастина с удовольствием смотрела на симпатичную мордашку дочери и смеялась, наблюдая, как Дженнифер пытается соломинкой вытащить льдинку из бокала. И все-таки она чувствовала, что какая-то мысль засела у нее в голове и не дает покоя. Что-то связанное с матерью. Ах, да, причина, которая заставила ее расстаться с мужем. Может быть, О'Нил изменял ей? Нет, не похоже, по каким-то неясным замечаниям Энн и бабушки, которыми они обменивались, когда матери не было рядом, Джастина догадывалась, что дело не в этом. Энн однажды как-то вскользь заметила, что Люк О'Нил был просто одержим идеей разбогатеть, вот только путь к этому он выбрал не совсем простой. «Прямо скажем, странный», – сказала тогда Энн. Конечно, они даже не подозревали, что Джастина могла их услышать, когда оставались вдвоем в гостиной или на веранде. Но до девочки иногда долетали обрывки их разговоров, и она всегда при этом настораживалась и прислушивалась. Вот тогда ока и услышала про «странный путь», который ее отец выбрал для того, чтобы разбогатеть. Энн сказала, что Люк О'Нил работал как одержимый на рубке тростника и непонятно было, что ему больше нравится: сами ли деньги, которые платили за такую каторжную работу, или сама эта изнуряющая работа, когда не надо ни о чем думать и ни о ком заботиться.

Джастина нахмурила лоб. Да, вот эта самая мысль. Однажды она услышала, как миссис Смит, их экономка, любуясь Дэном, воскликнула:

– Какой же он славный, наш мальчик, и такой красивый, вылитый отец! – а бабушка почему-то отнеслась к этому очень неодобрительно и сухо сказала:

– Да, вы правы, он очень похож на мистера О'Нила, – но при этом нахмурилась и перевела разговор на другую тему. Наверное, Энн тоже заметила, потому что она как-то странно взглянула на бабушку и сразу же отвела глаза.

Джастина и сама не раз задумывалась, почему они с Дэном совершенно не похожи друг на друга, ни малейшего сходства. Если Дэн похож на отца, то Джастина вообще не походила ни на кого из них: ни на мать, ни на отца. Джастина поняла, что загадка кроется где-то здесь.

И неожиданно в ее памяти возник образ кардинала Ральфа де Брикассара. Несмотря на жару, Джастина почувствовала, что ее тело покрывается мурашками. Она увидела их рядом, кардинала и своего брата. Ей никогда не нравился Ральф де Брикассар, хотя все считали его непревзойденным красавцем. Но сейчас Джастина убрала с его лица морщины, распрямила фигуру и… увидела вместо кардинала своего брата. Дэн как две капли воды походил на его преосвященство. «Вот так фантазия у вас, миссис Хартгейм!»Но Джастина теперь все поняла и ей показалось странным, что она до сих пор об этом не догадывалась. Если это так, и Дэн – сын кардинала, тогда все становится на свои места: и непонятная привязанность кардинала к их семье, которая, как она слышала, длилась многие десятилетия. Энн вспоминала, как кардинал, тогда, очевидно, он еще не был кардиналом, но все равно, так вот Ральф де Брикассар кормил ее с ложечки или из бутылочки, когда она была малюткой, да еще чуть ли и роды у матери не принимал… Так, значит, Ральф де Брикассар…

– Мама, ну мамочка, ты что, уснула? Тогда проснись, мамочка! Пойдем еще поплаваем.

– Да, да, малышка. Прости, я просто задумалась.

– О чем ты думаешь, мамочка? Не расстраивайся, я долго не буду отдыхать с папой, – по-своему рассудила Дженнифер. – А теперь пойдем поплаваем, я уже выпила всю колу.

– Я вижу. А может быть, сделаем так, ты иди поплавай, а я здесь позагораю на солнышке.

– Ну хорошо, – согласилась Дженнифер, – только ты больше не засыпай с открытыми глазами. Я скоро вернусь к тебе. – Дженнифер подбежала к матери, прижалась губками к ее щеке и устремилась к бассейну. Джастина была рада, что дочь не потащила ее с собой, ей не терпелось додумать свою мысль, покопаться в прошлом и соединить в одно целое все отрывочные наблюдения, которые ей услужливо подсказывала память. Неожиданно она вспомнила, как люди говорили, что Люк О'Нил был очень похож на Ральфа де Брикассара. В таком случае ее подозрения не имеют никаких оснований, и просто нелепы. Но Джастина уже не могла освободиться от этих мыслей; даже если поразительное внешнее сходство Дэна с кардиналом можно как-то объяснить, но они ведь были похожи и характером, теперь-то Джастина могла это сказать определенно, они и думали одинаково, не напрасно Дэн тоже захотел стать священником. «О Боже, вот так открытие! Мама потрясающая женщина. Как же я раньше ее не понимала? Сколько же ей пришлось пережить, ведь католические священники не могут жениться и связь с женщиной для них большой грех. Кардинал ради мамы пошел на этот грех. Но ведь и мама, очевидно, из-за него рассталась с моим отцом. А что если он знал о кардинале и сам ушел от мамы?»Новая догадка никак не взволновала Джастину. Она не знала своего отца, но почему-то всю жизнь считала его полным ничтожеством. Может быть, к этому примешивалась застарелая детская обида. «Ну хорошо, если он даже знал, что Дэн не его сын, с дочерью-то он мог встретиться».А может быть, это и к лучшему, что он не захотел с ней встречаться, что бы это изменило. Скорее всего, она разочаровалась бы в нем еще больше. Она не питала особой приязни к кардиналу де Брикассару, но надо отдать ему должное, мало какой мужчина мог выиграть соперничество с ним, тем более рубщик тростника. И дело не только в его внешности, очевидно, он мог глубоко чувствовать и был необыкновенно умен и воспитан.

– Мама просто потрясающая женщина, никогда бы не подумала, что у нее такой бурный темперамент, – прошептала Джастина и посмотрела на Дженнифер. Девочка, оседлав огромного надувного утенка, с упоением барахталась в теплой прозрачной воде. «Интересно, как будет Дженнифер объяснять для себя наш развод с Лионом, когда вырастет?» Эта мысль показалась ей любопытной, но думать об этом не хотелось. Все будет зависеть от того, какой Дженнифер будет сама, когда станет взрослой. Если она станет респектабельной дамой, то, конечно, может и осудить свою мать. Как же? Она оставила такого великолепного мужчину, выдающегося политика, один взгляд которого приводит в трепет всех женщин. Когда Дженнифер подрастет, она в этом скоро убедится. Ну а если дочь характером повторит ее, Джастину, тогда она поймет свою мать. Ну об этом, действительно, лучше не задумываться. Будущее покажет.

– Мадам, вас спрашивает какой-то мужчина, – прервала мысли Джастины Марта, которая служила в их доме еще в Бонне, а с рождением Дженнифер стала ее няней. Одинокая женщина так привязалась к девочке, что, когда Джастина с дочкой переехали в Рим, а потом и в Лос-Анджелес, она не осталась в Бонне, а поехала вместе с ними. Заодно она выполняла в доме функции экономки и кухарки, а вообще-то жила с ними одной жизнью.

– Что за мужчина? – Джастина нехотя поднялась с кресла, набросила на плечи легкий длинный халат и неторопливо направилась в дом.

– Присмотрите, пожалуйста, за Дженни, Марта, – попросила она няню и через большую, заставленную цветами веранду прошла в холл, где увидела… Стэна.

– Привет, Джас, – обрадовался Стэн. – ты прекрасно выглядишь. Чего это тебе вдруг взбрело в голову уехать из Сан-Франциско?

Стэн был неожиданно аккуратно одет, в легком светлом костюме, длинные волосы расчесаны. Он шагнул навстречу Джастине и обхватил руками ее плечи.

– Боже, как я соскучился по тебе, Джас. Я просто был вне себя, когда не обнаружил тебя в отеле. Подумал, что у тебя что-то случилось дома. Я так люблю тебя, Джас! – Он хотел поцеловать Джастину, но она уклонилась и высвободилась из его рук.

– Ты что, сердишься на меня, малышка? – удивлялся Стэн. – Ну мы так не договаривались. К чему эти сцены? Не сердись, милая. Вспомни, как нам хорошо было вместе, и обещаю тебе, нам будет еще лучше. Ну же, не дуйся, тебе это совершенно не идет…

Джастина молча смотрела на этого странного парня, пытаясь понять, то ли он ее разыгрывает, притворяясь, что ровным счетом ничего не произошло, то ли он в самом деле так считает. Против своей воли и своего желания Она чувствовала, что ждала его все это утро и весь день и что очень рада ему. Наверное, Стэн по ее глазам определил, что наполовину прощен, и его глаза радостно засияли.

– Стэн! – в холл ворвалась Дженнифер и с разбегу прыгнула ему на руки. Стэн подхватил девочку и закружился с ней в каком-то диком танце, притопывая и подбрасывая вверх визжащую от восторга девочку.

– Перестаньте! – прикрикнула на них Джастина, – Дженни, пойдем я тебя переодену, ты совсем мокрая.

Стэн опустил девочку на пол, и она, уцепившись за его руку, попросила:

– Мы только на минуточку, а ты не уходи, пожалуйста.

– Обещаю, я обязательно вас дождусь. Подожди-ка, – остановил он Дженнифер, когда они с Джастиной уже стали подниматься по лестнице. Он наклонился к девочке и что-то сказал ей на ухо.

– Хорошо, Стэн. Я тоже тебе обещаю, – заговорщицки взглянула на него Дженнифер. – Мы скоро.

– О чем вы шептались? – спросила Джастина девочку, когда они уже поднялись на второй этаж и прошли в комнату Дженнифер. – Я должна сделать тебе замечание, Дженни, ты очень вольно ведешь себя с эти человеком. Даже с хорошо знакомыми людьми так нельзя вести себя, а его ты едва знаешь.

– Ну, мамочка, как же едва? – возразила Дженнифер. – Ты разве забыла, что мы уже гуляли вместе и нам было очень весело. Он такой забавный, и мы с тобой ему нравимся. Я это чувствую, – заявила девочка, чем привела Джастину в полное замешательство.

– Ты так считаешь? – Джастина не нашлась даже, что сказать своей поразительно сообразительной дочери. «Напрасно я волновалась, респектабельной женщиной она уж точно не будет. Моя кровь, —мелькнуло у нее в голове. – Хотя в ее годы, помнится, я была более сдержанной».

– Мамочка, – как бы между прочим сказала Дженнифер, когда Джастина помогла ей надеть платье и теперь расчесывала девочке волосы. – Ты прости, пожалуйста, Стэна, он очень хороший.

– А почему ты решила, что мы в ссоре и я должна за что-то прощать, – удивилась Джастина. – А, так вот о чем вы шептались в холле, – догадалась она. – Он что, определил тебя в качестве адвоката?

– Я не знаю, что это такое, мамочка, просто Стэн попросил сказать тебе, что он хороший, – искренне ответила девочка. – Но я тебе говорю не потому, что он попросил, я тоже так думаю. Завяжи мне, пожалуйста, голубой бант, он мне идет больше других.

– Хорошо, – вздохнула Джастина, – только обещай мне, что ты будешь вести себя скромнее.

– Обещаю, мамочка, но поиграть мне со Стэном можно?

Джастина оглядела дочь, повернула ее за плечи и подтолкнула к двери.

– Беги вниз, я сейчас переоденусь сама и спущусь.

Джастина прошла в свою комнату, открыла шкаф и задумалась, что же надеть. Ей тоже хотелось, как и дочери, выглядеть сегодня красивой и привлекательной. Она уже начала думать, что, может быть, у Стэна были какие-то причины, почему он исчез. Может быть, заболел и не хотел ее утруждать. Может быть… Джастина пыталась придумать причины, которые могли бы оправдать Стэна, хотя и понимала, что никаких причин не было. Очевидно, он именно это имел в виду, когда сказал однажды, что любовь к нему принесет ей немало страданий. Скорее всего, это самое меньшее, что Она может еще испытать от него. Ну да ладно. Там посмотрим.

Джастина выбрала легкую белую рубашку, белые брюки и, быстро натянув все это на себя, подошла к зеркалу. Оттуда на нее глянула высокая рыжеволосая женщина, на загорелом лице странно выделялись серые с серебристым отливом глаза. Она тряхнула головой, и копна волос рассыпалась по плечам. Джастина осталась довольна своим отражением.

Когда она еще спускалась по лестнице, услышала в гостиной какой-то непонятный шум. Мужской голос ржал по-лошадиному и детский, захлебывающийся от восторженного визга. Джастина пожала плечами и заглянула в дверь. В гостиной царило необыкновенное веселье. Стэн, выбрасывая вперед то одну, то другую свои длинные ноги галопом скакал по комнате и время от времени издавал громкое ржание, у него на плечах сидела совершенно счастливая Дженнифер, изображая наездницу, она восторженно визжала, уцепившись руками в его взлохмаченные волосы. Но что больше всего поразило Джастину, так это реакция Марты. Обычно серьезная и по-немецки сдержанная и педантичная, она стояла у окна и заливисто хохотала, наблюдая весь этот содом.

Стэн первый увидел Джастину и остановился как вкопанный. По его лицу Джастина поняла, что своим видом поразила его в самое сердце. Он ловко поднял Дженнифер, опустил ее на пол и, с восторгом глядя на Джастину, подбежал к ней.

– Вы великолепны, мадам!

– Пошел ты к черту! – сквозь зубы тихонько, чтобы не услышала Дженнифер с Мартой, процедила Джастина. Подбежавшая Дженнифер схватила ее за руку и, не в силах устоять на месте, возбужденно закричала:

– Мамочка, Стэн учил меня кататься на лошадке!

– Куда мы отправимся, девочки? – Стэн, не обращая внимания на протесты Джастины, закружил их с Дженнифер, и не успела Джастина опомниться, как они уже оказались на ступеньках подъезда, а потом и в машине, куда их ловко затолкал Стэн. Ну разве можно сердиться на этого человека? Джастина хотела тут же спросить Стэна, где он был, но передумала. Может быть, потом, если он сам не скажет. Первым делом Стэн повез их на Сансет, где было лучшее в городе мороженое. Потом они поехали в парк, где катались на каруселях, опять ели мороженое и клубнику. Стэн развлекал «своих девочек» и сам развлекался от души. Он бегал вокруг них, как большая восторженная собака, угадывал их малейшие желания и веселил, как мог.

– Интересуется ли кто-нибудь китайской кухней? – спросил Стэн, когда они, утомившись от развлечений, сидели в парке на скамейке.

– Да-да, интересуемся, – Дженнифер все никак не могла угомониться, и Джастина легонько похлопала ее по спине, напоминая об обещании быть посдержаннее. Но тем не менее вопрос с китайской кухней был решен положительно.

Дженнифер была вне себя от вида Китайского квартала, когда они приехали туда. Большинство зданий было построено в стиле пагод, вдоль улиц тянулись ряды лавок, наполненных различными, волнующими воображение безделушками. Повсюду висел запах фимиама, а над каждой дверью звенел крохотный мелодичный колокольчик.

– Ты любишь китайскую кухню, Джас?

– Да, мне нравится. – Казалось забавным, что Стэн этого не знает. У Джастины сложилось впечатление, что он знает все. У нее было такое чувство, что они вместе уже много лет.

Заказали цыпленка «Фо Йонг», сладко-кислую свинину, креветки в тесте, сотэ из акулы, жареный рис, сладости и чай. К концу обеда у Джастины было чувство, что она сию минуту разорвется. Со Стэном происходило, вероятно, то же самое, а Дженнифер заснула прямо за столом.

– Не одни мы здесь такие, – сказал Стэн. Джастина усмехнулась и оглянулась вокруг. – Мне кажется я похож на один из этих шариков, поданных нам на десерт.

– И я такая же. Нам надо домой. – В глазах Стэна появился вопросительный огонек при этих словах, но он ничего не сказал. Промолчала и Джастина.

Они поднялись из-за стола, Стэн взял на руки Дженнифер и понес ее к машине. Джастина шла рядом. Когда они уже ехали по дороге домой, Джастина сказала Стэну:

– Ты так хорошо общаешься с детьми, Стэн. Это заставляет меня задуматься, нет ли у тебя своих собственных детей.

– Неудачный вопрос, Джас. Нет, у меня нет собственных детей. Мои собственные утомили бы меня до смерти.

Джастина удивилась:

– Но почему же? У меня не сложилось такого впечатления, когда я наблюдала вас с Дженнифер.

– Я не хочу ответственности, – заявил Стэн небрежно. – У меня к этому аллергия.

Не доезжая до дома Джастины, Стэн свернул к океану и припарковался у яхт-клуба.

– Давай выйдем. Дженнифер не проснется. Мы можем посидеть здесь немного. – Они вышли в прохладу ночи, и перед ними раскинулась безбрежная масса воды. Вода тихонько плескалась об узкую полоску пляжа, навевая удивительное умиротворение. Для Джастины, пожалуй, даже за все последние годы это был самый тихий, самый спокойный момент. Стэн взял ее за руку, и они присели на какую-то перевернутую лодку, молча слушая тихие, успокаивающие звуки волн.

– Ты мог бы оставить мне свой телефон, чтобы я могла узнать, не случилось ли с тобой что-то, когда ты опять исчезнешь, – сказала Джастина то, что мучило ее весь день и вечер.

Стэн ответил не сразу, и лишь несколько минут спустя Джастина услышала его голос:

– Ничего со мной не случится, Джас. Я буду и потом исчезать, ты должна к этому привыкнуть.

Вот это сюрприз! Она должна привыкать к выходкам этого мальчишки. Неужели он считает, что она станет гоняться за ним?

– Я поняла это так, что не хочешь давать мне свой телефон? – резко спросила Джастина.

– Ты правильно поняла, Джас. Извини, но ты не можешь звонить мне, – спокойно ответил Стэн, и, не дождавшись ее реакции, он добавил доверительно. – У меня в доме живет одна девушка, но ты не должна волноваться, это просто одна девчонка-хиппи, я ее подобрал недавно.

– Что?!

– У нее не было денег, она совсем молоденькая, и я подумал, что должен помочь ей.

Джастина вскочила, порываясь убежать, но Стэн удержал ее за руку и усадил обратно.

– Неужели это так важно для тебя, Джас? Не обращай внимания. Она для меня ничего не значит. Существовала только одна женщина, которая что-то значила для меня. Но ее больше нет, поэтому ты единственная хозяйка моего сердца.

– И кто же она? – Не выдержала Джастина. Она не собиралась вообще больше не иметь со Стэном никаких дел и спросила просто так, ради любопытства.

– Одна евро-азиатская девушка, с которой я жил давно-давно. Ее зовут Кристина Пак. Но сейчас она далеко отсюда, в Гонконге. – Стэн говорил очень спокойно, как будто в его словах ничего особенного не содержалось, и по его тону Джастина чувствовала, что он и в самом деле недоумевает не столько из-за того, что она вообще завела этот глупый разговор, сколько от того, что она придает этому такое значение.

– Не бери в голову, Джас, – Стэн повернулся к ней, прижал к себе ее сопротивляющееся тело и впился своими горячими сильными губами в ее губы. Джастина задохнулась, сама не понимая, от чего больше, то ли от его долгого страстного поцелуя, который, как она того не хотела, вызвал в ней ответное желание, то ли от ярости, переполнявшей все ее существо. Она еще пыталась сопротивляться, вырывалась из его рук, но постепенно сдалась и сама прильнула к нему, ощущая невыразимую сладость от его близости. Наконец Стэн оторвался от нее и прошептал:

– Я рад, что ты перестала сердиться. Я вернулся и люблю тебя. – Стэн поцеловал Джастину в шею и положил пальцы на ее губы, чтобы она больше ничего не говорила. И Джастина поняла, что они опять обречены на бессонную ночь.

Дома Джастина вспомнила, что собиралась позвонить Лиону, узнать, когда он приедет за Дженнифер, и попытаться прояснить его планы относительно будущего девочки. Как ни хотелось ей сразу же отправиться со Стэном и забыть обо всех этих проблемах, она все-таки заставила себя спуститься вниз, подальше от спальни, чтобы Стэн не слышал ее разговора с Лионом. В Европе было раннее утро, и Джастина набрала домашний телефон Лиона в надежде застать его дома, если он никуда не уехал из страны.

Прозвучало всего лишь два-три длинных гудка, и неожиданно совсем рядом раздался голос Лиона, как будто он находился не за тысячи километров, а совсем рядом, в соседнем доме.

– Я вас слушаю.

– Это я, Лион.

– Здравствуй, Джастина. Что-то случилось с Дженнифер, почему ты звонишь так поздно? – Его голос казался встревоженным.

– Нет, с ней все в порядке. И звоню я не поздно, наверное, слишком рано.

– Я говорю о вашем времени.

– Ах да. Но я хотела узнать… Ты звонил, сказал, что приедешь… Я хотела узнать, когда.

Джастина не узнавала своего голоса, в нем появились какие-то просительные нотки, как будто она уже готовилась к тому, чтобы просить, умолять его не забирать от нее Дженнифер насовсем. Голос Лиона, как всегда, был уверенным может быть, только капельку отчужденным. Джастина взяла себя в руки и спросила напрямую:

– Дженнифер сказала мне, что ты собираешься ее забрать на месяц. Это правда? – Джастина специально подчеркнула «на месяц», чтобы дать понять Лиону, что она не собирается отдавать ее насовсем. На том конце провода повисло молчание, и Джастина, истолковав его по-своему, торопливо сказала:

– Я не возражаю, Лион. Но я хотела бы узнать, когда ты за ней приедешь.

Голос Лиона оставался все таким же спокойным, но в нем чувствовалось небольшое напряжение, когда он снова заговорил.

– А ты считаешь, что можешь возражать или не возражать? Меня, собственно, совершенно не интересует твое мнение на этот счет. И Дженнифер я сказал, чтобы она только предупредила тебя о том, что я ее забираю, не больше. Я буду в Нью-Йорке через месяц. Оттуда позвоню. Если ты куда-то уедешь, приготовь ее к отъезду.

– Хорошо, Лион, – решила не спорить с ним Джастина. – Мы с тобой должны договориться, как и когда я могу снова забрать ее.

– Думаю, месяца через два после того, как мы уедем. Но там будет видно. Это все?

Они решили вопрос о дочери, и Лион давал ей понять, что разговор окончен. Он не спросил ничего о самой Джастине, как она живет, снимается ли еще. Очевидно она его больше не интересовала. «Ну и черт с ним!» – подумала Джастина. Он ее тоже не интересует. Она с ним будет поддерживать отношения и терпеть ледяной уверенный тон только из-за дочери. Ни к чему обострять отношения, бороться с ним бесполезно.

– Все, Лион. Спасибо за дружескую беседу, – все-таки не удержалась, чтобы не съязвить, Джастина и повесила трубку. Она еще какое-то время посидела в гостиной, чтобы придти в себя от разговора с Лионом. Его голос, как ни странно, напомнил ей не их последние, не очень-то приятные годы, а начало их отношений. Рим, дворец кардинала в Ватикане, и снова в памяти всплыли лица Дэна и Ральфа де Брикассара. Джастина подумала, что теперь она уже не сможет вспоминать их отдельно друг от друга.

В дверь комнаты просунулась взлохмаченная голова Стэна.

– Ты всю ночь собираешься сидеть здесь? – поинтересовался он, с сочувствием глядя на нее. – Что тебе наговорил этот серый волк? Я убью его, если он обидел тебя. – Стэн уже стоял рядом с ней и поднимал ее из кресла, в которое она как будто вросла. – Он что, действительно обидел тебя?

– Да нет, – успокоила его Джастина. – Тяжело заглядывать в прошлое.

– Вот и я тебе о том же говорю, – обрадовался Стэн, – никогда не надо допускать, чтобы прошлое тянуло за хвост.

– Пойдем, милая, я утешу тебя. – Он поднял ее и на руках понес вверх по лестнице.