Текст книги "Смерть майора Черила. Роковой триместр"

Автор книги: Джон Пенн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 23

Кованые ворота в конце аллеи, ведущей в Корстон-колледж, были наглухо закрыты, когда к ним подъехали Торн и Эббот. Даже не выходя из машины, детективы могли видеть тяжелую цепь и висячий замок, скреплявшие створы.

Торн, бросив косой взгляд на ворота, потянулся к рулю и свирепо надавил на клаксон. Какое-то время все оставалось недвижимо. Торн продолжал яростно сигналить, и наконец на дорожке показался человек в рубашке с расстегнутым воротом и рабочих штанах. Он не изъявил ни малейшей готовности отпереть ворота, но с самым угрюмым видом смотрел на машину сквозь решетку.

– Прекратите же этот вой, черт побери! – сказал он. – И катите прочь отсюда. Хватит с нас этих чертовых репортеров, так и шныряете вокруг. Да не пытайтесь пролезть еще где-нибудь, не то вызову полицию. Корстон – частное владение.

– Мы и есть полиция! – рявкнул Торн в опущенное окно машины. – Старший инспектор Торн и сержант Эббот. Вы кто такой?

– Рабочий при спортплощадке, когда не приходится тут сторожем торчать, черт побери! – Он недоверчиво разглядывал удостоверение, врученное ему Торном. – Мистер Ройстоун сказал…

– Я представляю себе, что сказал мистер Ройстоун, да только заставлять нас ждать никому не на пользу. Отоприте эти чертовы ворота, живо!

Рабочий все еще колебался, но властный голос Торна заставил его повиноваться. Очень медленно, всем своим видом демонстрируя неодобрение, он достал ключ, отомкнул замок, снял цепь и развел створки ворот. И даже не кивнул в ответ на «спасибо», брошенное ему Эбботом, когда машина въезжала на территорию колледжа.

– К дому мистера Кворри, сэр? – спросил сержант.

– Да. – В тоне старшего инспектора слышалось смутное огорчение.

По правде говоря, Джон Кворри был последним, чье имя он ожидал увидеть в списке гостей отеля. Что верно, то верно, у Кворри были причины желать Ройстоуну зла: если Ройстоуну придется подать в отставку, можно было, в сущности, не сомневаться, что на этот раз лорд Пенмерет настоит на своем и директором будет назначен Кворри. Однако у Торна имелись серьезные сомнения: такого рода мотивы не могли завести человека порядочного – а Кворри казался именно таким – столь далеко. Кроме того, говорил себе Торн, самый характер всей цепочки событий – то, как они моментально подхватывались, как тут же распускались слухи, затем использование Мойры Гейл, месть, месть за каждой акцией, даже голос в телефонной трубке (если было так, как рассказал Ройстоун) – все наводило на мысль, что враг Хью Ройстоуна – женщина. Правда, убийство в финале несколько обескураживало, и все же – отчего не допустить, что женщина, испуганная и даже, может быть, оскорбленная, способна пойти и на этот последний шаг. «Женщина испуганная и оскорбленная» – повторил про себя Торн: вот еще фразочка, которой он может гордиться.

Торн встряхнулся – машина медленно подкатила к дому Кворри. Что бы там ни думал он про себя, было весьма вероятно, что мистер и миссис Кворри останавливались на Гернси в том же отеле или в то же самое время; могут, конечно, возникнуть сомнения… допустим, какая-то другая пара воспользовалась их именем… что ж, придется еще раз обратиться на Гернси, затребовать ее описание… Торн все же надеялся.

Но проблема, возникшая перед ним, оказалась совсем иного сорта. Как только машина остановилась, из подъезда вышла девушка в переднике, по-видимому служанка.

– Чем могу быть полезна? – вежливо спросила она, прежде чем они успели выйти из машины.

– Полиция, – опять сказал Торн. – Мы хотели бы побеседовать с мистером Кворри.

Девушка разглядывала их с интересом.

– Его нет дома, сэр. Ни его, ни миссис Кворри. Они сейчас в Колледж-хаусе. Пошли на ланч к господину директору.

– Большое спасибо. – Торн одарил девушку самой ласковой своей улыбкой. – Все превосходно, – сказал он Эбботу. – Идеальная ситуация.

– Да, сэр, – индифферентно отозвался Эббот, включая зажигание, и подумал: «Понятия не имею, отчего это шеф так доволен».

Они нашли Ройстоунов и Кворри в директорском саду. Там же оказалась и Фрэнсис Белл: услышав об убийстве, она прервала отпуск и вернулась в Корстон, готовая помочь всем, что было в ее силах. На садовом столике стояло почти пустое блюдо с остатками земляники, груда тарелок и кофейные чашечки. Все пятеро, пока не увидели Торна, выглядели вполне благодушно.

– А вас хорошо охраняют, мистер Ройстоун, – коротко сказал Торн, когда Ройстоун поднялся ему навстречу.

– Очень сожалею, если вам пришлось застрять у ворот, но нам становится все сложнее отваживать репортеров. Я не собирался чинить препятствия полиции.

– Все в порядке, – сказал Торн уже вполне дружелюбно. – И – добрый день, господа. Я тоже сожалею… сожалею, что вынужден беспокоить вас в такой чудесный день, но нам понадобились еще кое-какие сведения. На этот раз мы приехали повидаться с мистером Кворри, но в его доме сказали, что…

– Повидаться со мной? Почему же со мной? – Казалось, Джона Кворри это даже позабавило.

– Может быть, вы присядете, – предложил Ройстоун, указывая на стоявшие на лужайке свободные стулья. – Боюсь только, что кофе уже не осталось.

– Так почему со мной? – повторил Джон Кворри, когда Торн и Эббот уселись. На этот раз вопрос прозвучал несколько напряженно.

– Потому что я хотел бы порасспросить вас про ваши пасхальные каникулы. Где вы и миссис Кворри провели их?

– Вот как? Вы хотели бы… – Веселое недоумение Джона Кворри сразу поблекло. – Но, черт возьми, это не ваше дело, – ответил он неожиданно грубо. – Ну да ладно… мы с Хелен побывали в Штатах. Мы давно уже намечали это путешествие. Грандиозная поездка, – добавил он уже более приветливо. – Надеемся вскоре повторить ее.

– Понятно, – сказал Торн. – Словом, в минувшем апреле вы не были на островах Ла-Манша… на Гернси, например?

Воцарилась тишина, нарушенная только прерывистым вдохом одной из женщин. Торн, наблюдавший за Джоном Кворри, не был уверен, которой из трех. Ройстоун оттолкнул кофейную чашку, она упала на траву, и он замешкался, наклонившись, чтобы поднять ее.

– Нет… Я… я не был на Гернси никогда в жизни, – проговорил наконец Джон Кворри слишком спокойно. – Почему вы об этом спрашиваете, старший инспектор?

– Почему? Потому что… – Торн сделал паузу и обвел взглядом всю группу; его глаза медленно переходили с одного лица на другое. – Почему? Потому что я веду следствие по делу о смерти… убийстве… молодой девушки, и я вправе ожидать помощи от всех добропорядочных сограждан.

После заметно затянувшейся паузы Кворри сказал:

– Я это знаю, старший инспектор, но никак не уловлю связи между Мойрой Гейл и моими пасхальными каникулами. Во всяком случае, я вам ответил.

– Ответили… В общем, да, сэр, ответили… Вы не желали бы дать мне иной ответ? – спросил Торн внешне бесстрастно. – Однако, прежде чем вы ответите, я, пожалуй, должен вам сообщить, что Мойра Гейл сама была на Гернси в это время и, вполне возможно, встретилась там с особой… которая позднее заплатила ей за то, чтобы она обвинила мистера Ройстоуна в попытке изнасилования.

– Но, святой Боже, не думаете же вы, что я имел какое-то отношение к…

– Неужели вы вообразили, что Джон…

– Вы хотите сказать, что у вас есть доказательства невиновности Хью…

Торн никак не отозвался на хор протестующих голосов, и Хью Ройстоун также не промолвил ни слова. Он сидел, неподвижно уставившись на остатки ланча на столе, крепко сжав кулаки, так что побелели костяшки пальцев, и плотно сомкнув губы.

– Джон, милый, мы должны рассказать им. – Хелен проговорила это очень спокойно, едва утихли протесты.

– Прекрасный совет, миссис Кворри, – сказал Торн. – Проверка фактов, конечно, потребует времени, но проверить их будет нетрудно. Если кто-то из Корстона был на Гернси в то же время, что и Мойра Гейл, можно смело ставить десять против одного, что кто-нибудь где-нибудь видел их вместе.

– Может, и так, но, черт побери, то был не я! – взорвался Джон Кворри. – Насколько мне известно, я в глаза не видел этой девицы – ни на Гернси, ни где-либо еще.

– Однако на Пасху вы были на Гернси, сэр?

– Они ездили в Соединенные Штаты! – воскликнула Фрэнсис. – Они нам об этом рассказывали в начале триместра… как им было там хорошо и…

– Нет, Фрэнсис. Мы не были в Штатах. Мы туда собирались, но… – Хелен Кворри посмотрела на мужа. – Ты объяснишь все, Джон, или это должна сделать я?

– О, я сам, – сказал Кворри с кислым видом. – Если вам угодно знать, истина состоит в том, что мы не могли себе этого позволить. Все у нас было спланировано, но наш непутевый зять здорово нас подставил, черт бы его побрал. Он подписал солидный чек, его вернули… Вопрос встал так: либо найти деньги, либо предоставить его закону… за мошенничество. Ради нашей дочери мы решили, что не допустим этого. Так что путешествием в Америку пришлось пожертвовать. Сперва мы погостили у тетушки Хелен, но там было скучновато, и короткая дешевая турпоездка на Гернси показалась нам вполне заманчивой. К несчастью, мы пробыли там лишь несколько дней – отель заполонили толпы школьников… Вполне возможно, что среди них могла быть и Мойра Гейл. – Он вопросительно посмотрел на старшего инспектора.

– Благодарю вас, сэр, – сказал Торн. – Мы должны будем проверить даты, но…

– О Хелен, я так огорчена. – Фрэнсис Белл протянула к ней руку.

– Что же до того, почему мы вам врали, – продолжал Кворри, – то эта дурацкая мысль пришла в голову мне, а не Хелен… Понимаете, кажется, уже все вокруг были в состоянии позволить себе самые роскошные каникулы, а мы уже загодя столько настроили планов… Словом, я просто не мог признаться, что мы от них отказались… Особенно – по такой причине. Вот. Теперь вам известно все.

– Вас вполне можно понять, сэр, – сказал Торн и тут же повернулся к Эбботу. – Сержант, прежде чем мы уедем, свяжитесь по радио с Кидлингтоном, узнайте, нет ли у них там чего новенького.

– Что же дальше? – спросила Фрэнсис Белл, когда Эббот пошел к машине, чтобы выполнить поручение.

Торн пожал плечами.

– Дальше – еще работенка для полиции, мисс Белл. В таких случаях, как этот, всегда приходится все без конца проверять, и здесь, в Корстоне, и в Коламбери, в Рединге и, разумеется, на Гернси… Особенно на Гернси. Постепенно крохи сведений складываются в систему, пока все не относящееся к делу не будет отринуто и правда не выяснится…

– Значит, сейчас она все еще не ясна? – спросил Хью Ройстоун.

Это был первый вопрос, который сорвался с уст директора за довольно долгое время, и Торн ободряюще ему улыбнулся.

– Нет, мистер Ройстоун, боюсь, что нет. Но скоро она прояснится, сэр, мы надеемся. Ради вас.

Ройстоун с любопытством посмотрел на старшего инспектора и кивнул. Вернулся Эббот и передал Торну листок бумаги. Торн развернул его, прочитал: «Миссис Хью Ройстоун, в небольшом отеле поблизости. Ройстоуна ждали, но он не появился». Торн не торопясь сложил листок и сунул в верхний карман куртки, не обращая внимания на устремленные на него любопытные взгляды.

– Спасибо, Эббот, – сказал он. – И тысяча благодарностей вам всем. Но теперь вы должны извинить нас.

Он мгновенно вскочил и был уже у садовой калитки, когда они осознали, что он уходит.

– Ура, Эббот! И давайте-ка в темпе! – воскликнул Торн, едва они оказались достаточно далеко, чтобы их не могли услышать.

– Что такое, сэр? И куда мы теперь?

Эббот нечасто так прямо обращался к своему шефу с вопросами, но на этот раз он был совершенно растерян. До сих пор, казалось ему, он с успехом угадывал ход мысли Торна и сам приходил к тем же выводам, что и Торн. Но внезапно он потерял след.

– Так куда же мы? – повторил он.

– Нанесем визит бывшей любовнице Ройстоуна, Эббот. Приходилось ли вам видеть оскорбленную женщину – ярость оскорбленной женщины? Когда она узнала, что Ройстоун предпочел ей свою жену, это стало последней каплей. Миссис Ройстоун прелестная девушка, но про нее не скажешь, что это решительный, сильный характер.

– Я это знаю, сэр… но я полагал, что Фрэнсис Белл…

– О нет, Эббот. Не мисс Белл. Она, конечно, решительная особа и вполне могла бы устроить для Ройстоуна теплое гнездышко, но представить ее покинутой приятельницей Ройстоуна я не могу. Уверен, он думал не о ней, когда мы буквально подшибли его, упомянув про Гернси… особенно о дальнейших там расследованиях.

– Но тогда кто же, сэр?

– Думайте, Эббот! Кто посоветовал Сильвии Ройстоун поехать за теми мальчишками на школьном мини-бусе на станцию в начале триместра? Конечно, наша дама не могла знать, к чему это приведет, но пожелать, помечтать о чем-то она все же могла. А кто оказался рядом, когда Бетти Фэрроу упала, споткнувшись о разбитую бутылку джина? Кто послал Джейн Хилмен за книгой туда, где джин в этот день должен был стоять на самом виду? Кому было проще всего распустить слухи? Кто знал о марихуане Пирсона и мог без труда подложить еще травку в его комнату? И кто всякий раз, при любом кризисе, занимал самую благородную позицию и при этом всякий раз давал себя переубедить? И кто намеревался покинуть Корстон в конце летнего триместра?

– Вы думаете…

– Да, Эббот. Или я глубоко ошибаюсь, или это – мисс Паула Дарби. Едем же в Фейерфилд, где ее коттедж, и поглядим, что там происходит. Как знать, может быть, туда кинется и Хью Ройстоун.

ГЛАВА 24

Торн и Эббот обнаружили Оберн-коттедж примерно в полумиле от селения Фейерфилд. Это было небольшое современное здание, но сложенное из камня кремового цвета, что типично для Котсуолда. Расположенный в стороне от дороги, под защитой холма, на опушке фейерфилдского леса, Оберн-коттедж был одновременно и надежно укрыт, и укромно расположен. Торн и Эббот медленно проехали мимо него. С дороги коттедж выглядел нежилым, однако возле гаража стояла машина.

– Остановитесь здесь! – внезапно приказал Торн Эбботу.

В этом месте дорога сворачивала влево, и они могли остановиться на поросшей травой обочине так, что из коттеджа их не было видно. Они прошли назад несколько сот ярдов, прежде чем свернуть в лес, и осторожно двинулись дальше, петляя между деревьями, пока не обнаружили в живой изгороди калитку. По-видимому, здесь ограничивались сбоку владения мисс Дарби. За небольшой чистенькой лужайкой в задней стене дома видна была распахнутая дверь.

– Я буду наблюдать за садом, – негромко сказал Торн. – Через эту дверь мы всегда сможем войти в случае необходимости. К счастью, живая изгородь довольно плотная, так что сойдет, пожалуй, для прикрытия. Вы, Эббот, обойдите дом вокруг, с тем чтобы наблюдать за фасадом. Как только появится Ройстоун, спешите сюда.

– Если он появится, сэр. Он может позвонить.

– При жене? И при Фрэнсис Белл? Сомневаюсь, чтобы он рискнул. Нет. Он приедет сам. Он захочет поговорить с ней. Захочет узнать, правда ли то, о чем он догадывается. Он не может сидеть сиднем и надеяться. Слишком много поставлено на карту. – Торн невесело улыбнулся. – Нет, Эббот, он приедет.

Но время шло, а Ройстоуна не было и в помине, и старшего инспектора стали осаждать сомнения. Под деревьями было жарко, кусали комары. Он попробовал сесть на землю, но убедился, что кустарник изгороди внизу гуще и мешает видеть. Он постоял на одной ноге, потом на другой. Свирепо подергал усы. Ему рисовалась картина: Хью Ройстоун мчится совсем в другом направлении к совсем другой женщине – к женщине, чье имя еще и не упоминалось в связи с этим делом. И, разумеется, он может по-прежнему посиживать в своем саду с женой и друзьями, преспокойно доедая свою проклятую землянику…

– Нет, нет, – почти про себя пробормотал Торн. В главном он прав, тут у него сомнений не было. Ройстоун в точности, как он и ожидал, реагировал на упоминание Гернси – с испугом и внезапно пришедшим прозрением. И после этого у директора не было другого выхода, как убедиться самому – принять либо отвергнуть то, что приводило его в ужас. Ни в коем случае не мог он оставаться со своими сомнениями. Вопрос был только в том, кто она, эта женщина.

Несколькими минутами позже Паула Дарби вышла на лужайку с шерстяным одеялом в руках, она явно собиралась погреться на солнце. На ней была топ-кофточка на бретельках и самые коротенькие шорты, какие только можно вообразить, так что ее прекрасная фигура была вся на виду. Бронзовая кожа, блестящие светлые волосы, голубые – догадался Торн – глаза. Она выглядела собранной и уверенной в себе. Но при этом, как ни странно, чем-то отдаленно напоминала Сильвию Ройстоун. Джордж Торн снова убедился в том, что был прав; ему показалось даже, что он понимает теперь, почему Ройстоун отверг эту безусловно прочно стоявшую на ногах женщину ради другой, менее самоуверенной особы.

Ухо Торна уловило шум приближавшейся машины: несколькими мгновениями позже Паула Дарби вернулась в коттедж, а рядом с Торном вырос Эббот.

– Он приехал, сэр. Мистер Ройстоун прибыл. Его не слишком тепло встретили, насколько я мог видеть, но она разрешила ему войти… девушка в топ-блузке и шортах.

– Знаю. Хорошо! – Торн не собирался скрывать, что доволен. – Ну что ж, а теперь попытаемся немного подслушать их, если удастся. Пойдемте. Калитка не заперта, но ступайте осторожно.

Он двинулся первым, отворил калитку, легко ступая, прошел по короткой дорожке к задней стене дома и остановился возле двери, жестом приказав Эбботу стать с собою рядом. Им было отлично слышно все, что говорилось в комнате. Ни Хью Ройстоун, ни Пауле Дарби даже в голову не приходило понизить голос.

– …а просто меня используя. И обещая жениться, разве не так, Хью? Да только до этого дело так и не дошло. Я должна бы была понять, видя, как ты из кожи лезешь, чтобы только никто про нас ничего не пронюхал. А видит Бог, это было нелегко в той тепличной обстановке, которую ты там создал. Как только подумаю об этой Фрэнсис Белл, вечно сующей нос в наши дела, черт возьми… просто выть хотелось…

– Паула, я же говорил тебе… Я считал, мы должны сперва убедиться…

– Убедиться! Великий Боже, сколько же нужно времени, чтобы убедиться? Когда коснулось этой шлюшки Сильвии, ты убедился довольно быстро, не так ли? Просто это был единственный способ заполучить ее в постель, верно? Но почему, почему тебе понадобилась эта бледная немочь, когда…

Торн и Эббот переглянулись: видеть, что происходит в комнате, они не могли, но оба одновременно представили, как Паула демонстрирует свою внешность, сравнивая себя и Сильвию.

– Сильвию сюда не вмешивай, Паула!

– Почему? Разве не из-за нее ты не приехал ко мне на Гернси, где все было бы как раньше… Как могло бы быть сейчас, даже сейчас! Господи, как я тебя ненавижу, Хью! – Паула повысила голос. – Она-то не стоит ненависти. Но ты! Ты представляешь себе, каково мне было в том нашем уютном маленьком отеле, черт возьми, ты думал об этом?! Все они, разумеется, нас помнили по прежним нашим наездам. Все называли меня миссис Ройстоун и без конца спрашивали, когда же ты приедешь. И тут это подлое твое письмо. Я так огорчен… приехать не могу… только что женился… займись лучше коттеджем… Свадебный подарок наоборот! Свидетельствует о твоем чувстве юмора, верно?

– Что я мог написать тебе кроме того, что огорчен?

– У тебя даже не хватило духу сказать мне это прямо в лицо!

– У меня не было возможности.

– Ладно… я тогда поклялась, что ты за это заплатишь, Хью, и ты заплатишь. Я сокрушила твою карьеру, даже если ты не окажешься за решеткой. Старый Пенмерет ни за что не позволит тебе остаться в твоем любимом Корстоне, не позволил бы даже только из-за всех тех мелких миленьких неприятностей, а уж теперь…

– Значит, это ты… из-за тебя все пошло вкривь и вкось.

– Ну, не все, конечно. Джейн Хилмен забеременела не из-за меня. Тут внес свою лепту Саймон Форд… он постарался. Но я воспользовалась случаем и пустила слушок, сплетню. Думаю, Пенмерет показал тебе анонимное письмецо о тебе и девочках-блондиночках… Эту мысль мне подала Бетти Фэрроу.

– Ты сумасшедшая, Паула. Ты это знаешь? Ты сумасшедшая! – В голосе Ройстоуна слышалось отвращение. И вдруг его тон изменился, он вспомнил: – А Мойра Гейл? Это тоже устроила ты?

– Покушение на твою невинность? Да. Это устроила я. Сказать тебе правду, я стала немного беспокоиться: мне показалось, что ты, пожалуй, все же выскочишь изо всех этих передряг как ни в чем не бывало. И вот на Гернси мне встретилась молоденькая глупышка… пока я ожидала тебя, Хью. Очень подходящая девица, не так ли? Как-то я ее подвезла, и мы стали часто встречаться на острове. Постепенно я хорошо ее узнала, мы говорили о книгах, о лавке Бронсона, о том, как она стремится образовать себя. И когда мне понадобился кое-кто, я подумала о ней… Я понимала, что за деньги она готова на все. Я отправилась в Рединг и нашла ее как раз перед концом триместра, как только узнала, когда ты будешь возвращаться с этой своей дурацкой конференции. Я сказала своей девочке, что мой муж мастер заводить интрижки и я хочу себя защитить. Ну вот. Рассчитать, когда ей следует оказаться на дороге, было нетрудно, ну а узнать твою машину и вовсе легко, даже не глядя на номер. Знаю, мои аргументы были жидковаты, но я считала, что пятнадцатилетняя девчонка и на это клюнет. Я ее недооценила.

– Говорю, ты сошла с ума, Паула. И чего достигла? Ну, ее слово против моего…

– Знаю. Но грязь прилипает, Хью. Как бы то ни было, нам повезло. Право же, она не могла выбрать момент лучше, с этими мясниками… – как их там звали?.. Инглы? – в качестве свидетелей.

– А если бы их там не оказалось?

– Мойра должна была вырваться из твоих лап поэффектнее и бежать к своей тетушке, плакать, твердить, что ее насиловали… или собирались изнасиловать, по крайней мере. Не забывай, она ведь знала, кто ты, вот что было важно. Мы с ней обстоятельно все обсудили.

– Но, Паула, ты же и себя предавала в руки этой девицы…

– Ну и что? Она не собиралась обращаться в полицию. Известно ли тебе, что эта глупенькая шлюшка возмечтала о себе невесть что, строила самые нелепые и претенциозные планы? Она знала, что ее удочерили, и вообразила, что в действительности состоит в родстве с королевским домом, ну и тому подобная чушь. Меньше всего она желала огласки, которая в будущем могла бы повредить ее дурацкому реноме. И я хорошо ей заплатила…

– Но, Паула, она же еще ребенок… Как ты могла…

Однако Паулу уже понесло.

– Кроме того, я ведь думала, что я для нее миссис Ройстоун, как и для всех на этом проклятом острове. Это я и имела в виду, когда сказала, что недооценила ее. Однажды она позвонила мне сюда и потребовала увеличить вознаграждение – тут-то я узнала, что Мойра, оставшись как-то в моем номере на Гернси одна – я вышла в уборную, – открыла мою сумочку и таким образом узнала мое настоящее имя…

– Значит, так и случилось – ты действительно была у нее в руках. И она имела возможность шантажировать тебя. Или, несмотря на свои претенциозные фантазии, могла рассказать, как все было – за деньги, конечно. Если бы ты вовремя укатила в Австралию, полиция тебя, может, и не настигла бы, но в этом случае не пострадал бы и я, вот что тебя бесило. Словом, тебе не оставалось ничего, кроме как убить ее. И запутать в это меня.

– Да, конечно, она должна была умереть. И почему бы не запутать тебя? Это могло сработать. А мне терять было нечего.

– Ты – убийца! Как я только мог когда-либо… – яростно закричал Хью Ройстоун, и Торн не стал больше ждать. Сделав знак Эбботу, он шагнул в открытую дверь.

– Мисс Дарби? Паула Дарби?

– Кто вы такие, черт возьми?

– Полиция, мисс Дарби. Старший инспектор Торн и сержант Эббот, уголовная полиция долины Темзы, отдел особо опасных преступлений. Мисс Дарби, я…

К великому облегчению Эббота, старший инспектор Торн приступил к официальному уведомлению Паулы Дарби, но она даже не взглянула на него. Мгновенно повернувшись к Ройстоуну, она прошипела:

– Будь ты проклят! Значит, это была ловушка. Ты привел полицию. Я должна была это предвидеть. Как раз в твоем духе. Ты всегда был жалкий трус со своей моралью. Бог знает как я вообще могла любить тебя!

– Мисс Дарби, я обязан просить вас поехать с нами в полицейский участок Кидлингтона, где вы сможете…

– Хорошо. Все в порядке. – Паула, казалось, почти не слушала Торна. – Позвольте мне только что-нибудь на себя накинуть.

Хью Ройстоун стоял позади, когда Паула в сопровождении сержанта Эббота вышла из комнаты. Откровения Паулы вызвали у Ройстоуна резкий выброс адреналина в кровь, но теперь он чувствовал себя совершенно обессиленным. Рухнув в стоявшее позади него кресло, он невидящими глазами смотрел в потолок залитой солнцем комнаты. Наконец он перевел взгляд ниже и встретился с глазами Торна, ощущая одновременно отвращение и облегчение.

Старший инспектор сказал свое последнее слово:

– Несколько часов назад я размышлял о ярости… ярости оскорбленной женщины… Езжайте домой, к жене, мистер Ройстоун, езжайте в свою школу. Будет процесс, и пресса, конечно, порезвится вовсю, но при удаче вы, все трое, выживете. Вам повезет больше, чем Мойре Гейл.

Ройстоуну ничего не оставалось, как молча опустить голову.