Текст книги "Смерть майора Черила. Роковой триместр"

Автор книги: Джон Пенн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 18

Письмо пришло погожим утром в середине декабря. Майор Черил запомнил дату, поскольку в этот день переезжал из Фарлингама в новый дом. Переговоры и оформление бумаг завершились в рекордно быстрый срок, и не было смысла тянуть с отъездом. Он как раз ожидал грузовую машину, когда в дверь позвонил почтальон.

– Доброе утро, майор. Хорошо, что я вас застал. Вам заказное письмо из Америки.

– Заказное? – слегка удивился майор. Он недоумевал, зачем Силии понадобилось отправлять заказное. Он расписался и вернул почтальону ручку, присовокупив пять фунтов. – Спасибо. Выпейте как-нибудь за мое здоровье. Я уже отдал на почту заявление о перемене адреса.

– Знаю, сэр. Мы присмотрим за вашей корреспонденцией. И благодарю. – Почтальон чуть помешкал и добавил: – Мне жаль, что вы от нас уезжаете, сэр. Да и не мне одному, многим жаль.

Довольный майор улыбнулся.

– Мне и самому по многим причинам жаль.

Это правда, подумал он. Он ведь жил здесь девять лет и привык к месту. В целом деревня симпатичная. А Эйлин очень нравился дом. Ему вспомнилось, как она радовалась, когда они его купили. Бедная Эйлин!

С письмом в руке Том Черил вошел в гостиную. Как и все остальные комнаты, она выглядела уже чужой, какой-то нежилой. Картины стояли у стен, ковры были скатаны, посуда упакована. Мебель казалась голой, одинокой. Он присел на край ящика и решил посмотреть, какая весть показалась Силии настолько важной, что она не рискнула ее послать простым письмом.

Глянув на продолговатый конверт с напечатанным на машинке адресом, он замер. Письмо было не от дочери и не из Соединенных Штатов. На обратном адресе в левом углу значилась адвокатская контора, находящаяся в Торонто, Канада, на Кинг-стрит, а получателем должна была быть миссис Эйлин Сондерс-Черил.

Майор насупил брови. Может быть, официальные послания покойным положено вскрывать в присутствии адвоката, который ведет наследственные дела? Но он сам по завещанию является душеприказчиком своей жены. Сам и откроет.

Он надорвал конверт пилкой для ногтей и вынул листок. Письмо оказалось коротким. Господа Конуэй, Томсон и Бут с прискорбием извещали миссис Черил о недавней кончине в Норт-Йорке около Торонто Эдварда Франсиса Сондерса, по предварительным данным являющегося братом ее отца. Как его душеприказчикам, господам Конуэю, Томсону и Буту требовалось официальное подтверждение ее родства с покойным. По завещанию после вычета сумм на различные благотворительные цели половину наследства мистер Сондерс отказал Эйлин Черил (урожденной Сондерс). И поскольку сумма значительная, то в интересах самой миссис Черил (если она действительно состоит в родстве с покойным мистером Эдвардом Франсисом Сондерсом) быстрее представить нужные документы, включая метрики, соответствующую корреспонденцию и так далее. От лица адвокатской конторы письмо подписал Рой М. Конуэй.

Майор присвистнул. Поначалу ему подумалось, что здесь какая-то ошибка. Девичья фамилия Эйлин действительно была Сондерс, но он ни разу не слышал ни о каком Эдварде Франсисе. Насколько ему было известно, у отца Эйлин был лишь один брат, погибший во время второй мировой войны. И что канадские адвокаты имели в виду под «предварительными данными»? Какие данные? Кто их представил? Частные сыщики? Во всем этом было нечто тревожное и неприятное.

Бедная Эйлин, подумал Том Черил во второй раз за утро. Ну не насмешка ли судьбы, если она действительно унаследовала кучу денег… после смерти? Он давал ей на расходы немало и никогда не спрашивал, куда она их тратит; семья жила без финансовых затруднений, во всяком случае со времен его увольнения из армии. Однако ей всегда хотелось иметь собственные средства. Она мечтала быть независимой.

Звонок в дверь прервал его мысли. Засунув письмо в карман, майор открыл дверь грузчикам. Следующие несколько часов он был по горло занят: присматривал за тем, как его вещи грузили в фургон, и удивлялся, откуда их набралось такое количество. Потом ходил из комнаты в комнату, но не для того, чтобы попрощаться с домом – особой сентиментальности за ним не водилось, – а просто хотел удостовериться, что все в порядке.

Когда его «ягуар» тронулся за грузовиком по подъездному пути, майор даже не оглянулся. Он уже договорился с женщиной из деревни, чтобы она прибрала дом перед тем, как в него к концу месяца въедут новые владельцы. Оставалось только закинуть ей по дороге ключи. Ничего в его душе при отъезде не шевельнулось.

В новом доме его уже ждали Ходжесоны. Все сложилось очень удачно. Фред остался без работы, и майор уговорил чету наняться к нему: миссис Ходжесон – экономкой и поварихой, а ее мужа – на все работы, которые подвернутся в доме. Квартирка над гаражом, разрешение Фреду брать машину, чтобы иногда съездить в «Птички», обещание других привилегий сделали свое дело. Фарлингам, в конце концов, находился совсем недалеко.

В конце учебной четверти должна была приехать Джилл. Она сама настояла на приезде, сказав, что тут не обойтись без ее женской руки. Но он знал – это только предлог. Дочь не хотела, чтобы он с самого начала своей новой жизни ощутил одиночество, почувствовал себя несчастным. Милая Джилл, с нежностью подумал майор. Дейвид присоединится к ним на Рождество, Джин – на Новый год. Нет, жаловаться на судьбу грех.

В новом доме хлопот оказалось еще больше. Надо было решить, куда расставлять мебель, какие ящики распаковывать, какие нет. Нескончаемая суета требовала всей его энергии. И только вечером, когда миссис Ходжесон готовила ужин, майор сел отдохнуть с рюмкой виски в своем будущем кабинете. Глухой стук в другой части дома доказывал, что Фред относится к своим обязанностям добросовестно.

Телефон, к счастью, был уже подключен, и майор минут десять рассказывал Джин про переезд и выслушивал отчет об операции, сделанной ее мужу, – врачи остались довольны, боли уже не так терзали пациента.

Они с Джин обменялись заверениями в любви, подбодрили друг друга, и только положив трубку, он вдруг вспомнил о письме из Торонто. Том Черил поднялся наверх, вытащил его из кармана пиджака и перечел. Ничего нового он не обнаружил, разве что обратил внимание на дату в углу страницы – как обычно, для перелета через Атлантику письму понадобилось больше недели. Нет, что он ни думай об этих заокеанских адвокатах и их «предварительных данных», элементарная вежливость требовала от него каких-то действий.

Миссис Ходжесон принесла на подносе еду, и, ужиная, майор размышлял, что должен – и может – предпринять. Наверное, прежде чем связываться с Торонто, стоит провести свое собственное маленькое расследование. По крайней мере выяснить, не ошибаются ли адвокаты по поводу родства.

Внезапно он решил позвонить родственнику Эйлин – Алану Сондерсу, владельцу небольшой типографии в Рединге. Ему нравился грубовато-добродушный, прямой Сондерс, который подсмеивался над Эйлин за ее, как он говорил, манерность и жеманство. Они иногда обедали вместе с майором в Лондоне, но семьями почти не общались. Алан и его жена, конечно же, приезжали на похороны, поэтому расспросы Тома Черила не особенно удивили типографщика.

– Говоришь, Эдвард Франсис Сондерс? Нет, ни разу не слышал. А кто он такой?

– Дядя Эйлин.

– Дядя? Вряд ли. У ее отца был только один брат, его убили на войне. И звали его по-другому.

– Ты уверен, Алан?

– Само собой, Том. Я не очень-то много знаю о семье, поскольку мы никогда не были особенно близки. Каждый жил своей жизнью. Но тут я уверен.

Наступило недолгое молчанье, затем Алан Сондерс сказал:

– Хотя подожди…

– Слушаю, Алан.

– Я не очень помню, Том, но ходила какая-то байка, будто дед Эйлин после смерти первой жены женился еще раз. Она была, кажется, актрисой и забеременела от него. Значит, ребенок был. Бог знает, что с ним стало.

– Думаю, он уехал в Канаду.

– В Канаду?

– Да. – Том Черил почувствовал, что обязан объясниться, но сделал это кратко и попытался создать впечатление, что речь идет о небольшом наследстве.

– А что будет теперь с деньгами, раз она умерла? – напрямик спросил Алан Сондерс.

– Не знаю. Пусть решают адвокаты, – ответил майор. – В письме нет никаких деталей завещания.

– Понятно, – сказал Алан Сондерс. – Жаль, что Эйлин не дожила. Слушай, мне кажется, у нас на чердаке пылятся какие-то бумаги. Там должно быть и письмо, где упоминается и вторая женитьба деда. Я посмотрю. А ты меня держи в курсе. Не позволяй канадским крючкотворам надуть себя. Кстати, что ты собираешься делать?

– Думаю позвонить им. Может быть, получу какую-нибудь дополнительную информацию. Скажу, что они, похоже, нашли, кого искали, только вот наследница умерла.

– Ты им сообщишь об обстоятельствах ее смерти?

– Не знаю, Алан. А зачем? Во всяком случае не по телефону. Да и то если спросят. В общем, увидим.

Том Черил кончил разговор и глянул на часы. Торонто был приблизительно в том же часовом поясе, что и Нью-Йорк. «Разница – пять часов». Он хорошо помнил эти слова из радиорепортажей Алистера Кука во время войны. Значит, в Канаде сейчас четыре часа дня. Звонить туда ему не впервой. Нужно только знать код Торонто, но он ведь указан в письме из адвокатской конторы. Майор тщательно набрал одну за одной четырнадцать цифр. Чудеса науки, подумалось ему. Пауза, за ней – пронзительные долгие гудки из-за океана.

– «Конуэй, Томсон и Бут» слушает. Добрый день, – раздался наконец женский голос.

– Мистера Конуэя, пожалуйста.

Еще одна пауза, затем другой голос:

– Приемная мистера Конуэя. Чем могу служить?

– Мне нужно с ним поговорить.

– Извините, а кто звонит?

– Майор Черил. Я говорю из Англии. Он прислал мне письмо.

– Да… хорошо. Сейчас узнаю, сэр.

– Рой Конуэй слушает. – Голос молодого человека, почти без акцента.

– Вы написали письмо на имя моей жены миссис Эйлин Сондерс-Черил. Помните?

– Да, конечно. К вашим услугам, мистер Черил.

– Письмо доставили только сегодня, и я решил, что имеет смысл переговорить с вами по телефону. Так будет проще.

– Слушаю вас, сэр.

– Во-первых, по всей вероятности, вы нашли, кого искали. Мы, видимо, сумеем доказать, что Эдвард Сондерс был единокровным братом отца Эйлин.

– Понятно. Можно мне поговорить с самой миссис Черил?

– Боюсь, что нет. Она умерла.

– Сожалею.

Наступило недолгое молчание, после которого майор сказал:

– Мы разговариваем по трансатлантической линии, и этот звонок обойдется мне в целое состояние. Ее смерть как-то влияет на ситуацию?

– Да, влияет. Но нам тем не менее необходимы все имеющиеся у вас документы, чтобы удостоверить ее личность. Нужна и справка о смерти, – добавил он. – Если у вас возникнут проблемы, мы готовы прислать к вам сотрудника. Или я приеду сам.

– Сам? – удивился майор. – Дело того стоит? Какую же сумму составляет наследство?

– После вычета всех завещательных отказов и налогов – около миллиона долларов, причем часть собственности находится в Великобритании. Мне, вероятно, не следовало называть эту цифру, сэр, пока дело окончательно не прояснилось, но я хочу говорить с вами открыто, тем более что, похоже, мы теперь несколько зависим от вас, от вашей готовности помочь.

– От меня? Я себе не враг и сделаю все, что в моих силах. А что станет с наследством в связи со смертью моей жены? Оно к ней теперь не отойдет?

– Все не так просто. Более того, очень сложно. Суть такова – если миссис Черил умерла раньше мистера Сондерса, то в завещании указаны другие наследники. Когда она умерла, сэр?

– Около трех с половиной месяцев назад.

– В таком случае она умерла раньше. Прошло лишь шесть недель, как он… он покончил… – Конуэй замолк.

– Покончил с… с собой, мистер Конуэй?

– Да, мистер Черил. Таков был вердикт, вынесенный на дознании.

– Ну, хорошо. Я сделаю все, чтобы вам помочь. Вышлю документы, какие найду, и по возможности скорее. Но на это может уйти несколько дней. Кстати, а кто они, другие наследники? Тоже родственники покойного мистера Сондерса?

– По телефону всего не объяснишь, сэр. Да я и не уверен, что имею право обсуждать с вами детали, пока личность окончательно не установлена. Я бы вам посоветовал поговорить со своим адвокатом. Он поймет, что мне нужно, а вы отдадите ему соответствующие бумаги для пересылки в Канаду. Или давайте мне его имя и адрес, мы с ним свяжемся сами.

– Зачем тратить время? Я покажу моему адвокату письмо и передам наш телефонный разговор.

– Хорошо, сэр. Как вам будет угодно. Ознакомившись с присланными документами, мы свяжемся с вами. Главное – получить бумаги, подтверждающие родство, и справку о смерти вашей жены с датой.

– Я понял. До свидания.

– До свидания, сэр. Спасибо, что позвонили.

С некоторым раздражением Том Черил положил трубку. Юристы, он знал, не склонны к откровенности в делах, но этот Конуэй в данных обстоятельствах оказался слишком уж скрытным. Но он, майор, сделает все от него зависящее. Вышлет через адвоката справку о смерти, метрику, бумаги, которые разыщет Алан, и… и выбросит всю эту историю из головы.

А пока что не стоит никому о ней рассказывать. Хотя надо признать, на несколько минут в его душе разгорелись надежды. Полмиллиона долларов – большие деньги, они бы пригодились и ему, и дочерям. Что там сказал Алан? «Жаль, что Эйлин не дожила».

Майор вдруг замер. А почему Эйлин не дожила? Потому что ее убили. И выяснилось, кто-то другой теперь получит выгоду от этой смерти. А кто? Родственники? Учреждения? Может быть, деньги пойдут на благотворительные цели? Хотя этот крючкотвор из Торонто вроде бы подразумевал людей.

А если это и люди, то что? Никто же не мог знать, что Эдвард Франсис Сондерс покончит жизнь самоубийством. Внезапно, несмотря на прекрасное паровое отопление в доме, Тома Черила прошиб озноб. Его жена умерла насильственной смертью за несколько недель до того, как Эдвард Франсис так ко времени покончил с собой. И все это дает возможность кому-то прибрать к рукам наследство. А если это не самоубийство? Преступнику только того и надо, чтобы безвременную кончину приняли за самоубийство. И предположим, ему все удалось. По крайней мере мотивы, которые так давно ищет полиция, тут налицо.

Майор сидел и смотрел отсутствующим взглядом в пространство. Что предпринять? С кем посоветоваться? Первым пришел на ум Дейвид Тейлор, но он – полицейский, лицо официальное, а майору самому недавно пришлось походить под подозрением, и он не хотел навлекать неприятности на кого-то, кто мог оказаться невинным. К тому же ему пока неизвестны все факты. Еще поди знай, имеет ли Эйлин реальные права на наследство. А может статься, он выдвигает необоснованные обвинения против, скажем, кардиологического центра или какого-нибудь другого почтенного заведения, и все потому, что Эйлин погибла прежде Сондерса. Нет, надо придержать свое воображение.

Одернув себя, майор отправился спать. И хотя это была его первая ночь на новом месте, он так умаялся за день, что сразу же уснул. Проснулся он отдохнувшим, но с ощущением неясного беспокойства. Это ощущение не покидало его и в следующие дни, несмотря на заботы по дому, на приезд Джилл, на подготовку к Рождеству. Он, конечно, переговорил с адвокатом, но о своих подозрениях даже не заикнулся, хотя его и мучило любопытство. Он надеялся, что с английским коллегой контора «Конуэй, Томсон и Бут» будет несколько откровеннее, чем с ним. И оказался прав.

Выяснилось, что Эдвард Франсис Сондерс эмигрировал в Америку еще подростком и сколотил состояние на застройке земельных участков в Канаде, Штатах и, в меньшей степени, в Англии. В своем завещании он отказал большую часть наследства миссис Эйлин Сондерс Черил, с условием, что она его переживет. Если же она умрет раньше, наследство переходило к другим людям, не имеющим родственных связей с Сондерсом и даже не проживающим в Великобритании.

– Это значит, что ни Джилл, ни Силия не получат ни цента, но ничего не достанется и этому Полю Брауну, – сказал майор Дейвиду Тейлору.

Они неспешно прогуливались около дома. Рождество прошло хорошо. Том Черил чувствовал себя спокойным и довольным. Радость ему доставлял и натягивающий поводок щенок-боксер, которого подарили Джилл и Дейвид. Их венчание наметили на Пасху, и как-то помимо своей воли майор рассказал будущему зятю всю историю с наследством.

– А есть основания считать, что Поль Браун не англичанин? – спросил майор.

– Пока нет. Глэдис Ли заметила у него легкий северный акцент, но то, что он из Северной Америки, никому в голову не приходило.

– Жаль. – Том Черил печально улыбнулся. – Я-то думал, что нашел для вас человека с мотивом, толкнувшим его на два убийства. Да только все это, видимо, одни фантазии.

Дейвид Тейлор тоже улыбнулся, но промолчал. Когда они вышли на поле, он нагнулся за лежащей в траве палкой и далеко кинул ее щенку, который был уже без поводка. Боксер галопом помчался на поиски. Зачем возбуждать у майора преждевременные надежды, подумал инспектор. Но история явно подозрительная. В любом случае по приезде в Лондон надо будет ею заняться.

ГЛАВА 19

За рождественские праздники у старшего инспектора накопилось много работы: преступники не берут себе выходных. Он было решил посоветоваться с шефом по поводу письма из Торонто, но раздумал. Лучше сначала провести свое собственное расследование. Ведь именно Харрис снял его с дела, и теперь ему легче легкого приказать своему подчиненному не терять попусту время. Судя по всему, шеф считает дело Черилов безнадежным. Значит, если не произойдет чего-то экстраординарного, майору Черилу суждено до конца жизни ходить с пятном на репутации. Дейвиду этого не хотелось, к тому же надо было подумать о Джилл.

К счастью, все заокеанские события произошли в Торонто, где у Тейлора был знакомый в полиции. С год тому назад ему пришлось сотрудничать с тамошним инспектором по делу о наркотиках. Лично с Джоном Паретти они не встречались, но симпатизировали друг другу – между ними было много общего.

Поскольку Джилл все еще гостила у отца в деревне и возвращаться домой пораньше было не обязательно, Дейвид проводил много времени на работе. Как-то поздно вечером между Рождеством и Новым годом он позвонил в Торонто. Удача ему улыбнулась – канадский инспектор оказался у себя в кабинете.

– Рад тебя слышать, – сказал Джон Паретти. – С наступающим Новым годом! Как дела? Процветаешь?

– Все в порядке, спасибо. Собираюсь снова жениться.

– Прими мои поздравления. Ты позвонил, чтобы пригласить меня на свадьбу или по делу?

– Слушай, Джон, у меня тут… – И Дейвид Тейлор кратко обрисовал ситуацию, делая ударение на фамилиях и датах. Ему нужно было знать следующее: нет ли сомнений насчет самоубийства Эдварда Сондерса; каковы подробности и детали завещания; если не Эйлин Черил, то кто теперь станет наследником – какое-то учреждение или частное лицо; и если лицо, то что о нем известно и как этот человек выглядит.

Джон Паретти пообещал помочь, но Тейлор тут же добавил:

– Только поосторожнее, Джон. Работай без шума, главное – никого не спугнуть. Я пока действую неофициально, но если твои поиски дадут хороший результат, мы все оформим через соответствующие каналы.

– Понятно, Дейвид. Не беспокойся. Я сам займусь этим делом. Мне перезвонить или тебя устроит телекс?

– Телекс сойдет, но только пометь его, чтобы попал лично ко мне.

– Ну и прекрасно. Дай мне несколько дней. Сам знаешь, каково работать в праздничные дни. У нас хоть и не закрывают все учреждения на две недели, как у вас, но многих людей все равно не найдешь.

– Договорились. И большое тебе спасибо. – Дейвид Тейлор положил трубку. Он был очень доволен – колеса закрутились.

Телекс из Канады пришел в самом начале нового года. Паретти отлично справился со своей задачей. Если перевести телеграфный стиль на нормальный язык, то он сообщал следующее. Около девяти недель назад Эдвард Франсис Сондерс, приняв большую дозу снотворного, покончил жизнь самоубийством в своем доме в Норт-Йорке, пригороде Торонто. Подозрений в убийстве на дознании не возникло.

Как и сообщили адвокаты, после вычета небольшой суммы на благотворительность и чуть большей, отходящей некоему Клайву Райдеру, основная часть наследства была завещана ближайшей родственнице покойного миссис Эйлин Сондерс-Черил при условии, что она его переживет.

В случае более ранней смерти Эйлин ситуация в корне менялась. Наследство следовало разделить на две части – одна половина передавалась колледжу святого Симона при Торонтском университете на строительство «Мемориального театра имени Сондерса», первым директором которого назначался Райдер; вторая половина отходила непосредственно самому Клайву Райдеру.

Райдер был преподавателем университета и заместителем декана театрального факультета колледжа святого Симона. Тридцать пять лет, рост – 1 метр 78 сантиметров, вес 63 килограмма, волосы – каштановые, глаза – карие, гражданин Канады, правда, родился не тут, а иммигрировал из Соединенного Королевства около пятнадцати лет назад. Правонарушений за ним не числилось. Пасхальные каникулы и летний отпуск ушедшего года он провел во Франции и Германии. С Сондерсом сошелся вскоре после переезда в Канаду на почве любви к театру. Они стали близкими друзьями, и Райдер часто ходил к Сондерсу в гости. Завещание последнего было составлено более трех лет назад, и его содержание Райдер вполне мог знать.

Сондерс страдал белокровием, хотя в последнее время болезнь не прогрессировала и непосредственной угрозы для жизни не было. Тем не менее самоубийство лишь приблизило неизбежный конец – видимо, он решил покончить с собой из-за непереносимого ожидания смерти.

Далее Паретти в телексе сообщал, что письмо с более детальными подробностями и копией завещания отправлено по почте.

Дейвид Тейлор с нетерпением ждал его. Телекс показался ему очень обнадеживающим. Правда, описание Паретти не очень соответствовало сделанным в Англии портретам, но Райдер был связан с театром, а профессионалу легко изменить свою внешность, не говоря уж о цвете волос и контактных линзах. Да и его пребывание в Европе совпадало по времени с расследуемыми событиями. А мог ли он приехать в Англию без официальной визы, подумал Дейвид. Надо будет утром навести справки в иммиграционной службе. Наконец, мотив: деньги обычно и становятся причиной преступлений. Хотя трудно представить, чтобы кто-то сумел так точно предсказать самоубийство Сондерса и так вовремя убрать с дороги Эйлин Черил.

Через несколько дней письмо наконец пришло. Оно мало что добавляло к телексу, но все же новые подробности оказались очень важными. Декан театрального факультета в колледже был старым человеком и собирался на пенсию. Его заместителя, Райдера, коллеги не любили за заносчивость, и ожидалось, что на должность будет взят не он, а человек со стороны. Однако щедрое завещание Сондерса меняло расклад. Благодаря своевременной смерти миссис Черил Райдер получал не только полмиллиона долларов, но и возможность устроить свою карьеру – стать профессором и деканом на престижном факультете до конца своей жизни.

В заключение Паретти написал: «Судя по всему, что-то тут нечисто, поэтому я действовал с определенной осторожностью. Оттого и медленно. Ты просил никого не вспугнуть, и я не решился искать хорошую фотографию. Тем более что Райдер, видимо, не любит сниматься. Высылаю лишь групповой портрет преподавателей театрального факультета, снятый в прошлом году на церемонии вручения дипломов. Райдера я пометил, а ты попробуй увеличить снимок. Может, что и получится. А не то приезжай для опознания сам».

И надеяться не стоит, подумал Дейвид Тейлор. В Канаду Скотленд-Ярд его не пошлет. Да и какой смысл? Уж если кого и посылать, то Глэдис Ли, но и тут толку будет мало. Нет, здорово повезло, что там оказался Паретти.

* * *

На следующий день в Лондон вернулась Джилл. Дейвид не представлял, что будет так сильно по ней скучать. Он тут же рассказал ей о последних событиях, но попросил пока не сообщать отцу:

– Джилл, милая, этот человек может оказаться абсолютно невиновным, – предупредил он. – Не исключено, что все наши подозрения построены на песке. Конечно, у него были мотивы, и он мог находиться здесь в то время, когда было совершено преступление. Но это пока все, что нам известно.

– А можно выяснить, приезжал ли он в Англию?

– Нет, видимо, нельзя. Если у гражданина Британского содружества отмечено в паспорте, что он родился в Англии, то виза ему не нужна. Так мне сказали в иммиграционной службе. По той же причине он может держать как британский паспорт, так и канадский. Некоторые так и делают. Канадские власти этим не очень довольны, а английские вообще не обращают внимания. В общем, с британским паспортом он свободно пройдет через таможенный контроль, если, конечно, не находится в розыске.

– В чем?

– В розыске. У властей во всех аэропортах и вокзалах есть список лиц, которых по тем или иным причинам разыскивают. Ни Клайва Райдера, ни других известных нам имен в этих списках нет.

– Надо, чтобы кто-нибудь опознал его как Поля Брауна или как Норта и… так далее?

– Да, – сказал Дейвид Тейлор. – Как ни странно, эта идея меня тоже осенила. – Джилл бросила на него быстрый взгляд. – Прости, родная. Но все не так просто, как кажется. Начать я решил с Глэдис Ли. Завтра в обеденный перерыв мы встречаемся в баре. Это проще, чем снова приглашать ее в Скотленд-Ярд. Но имей в виду, если она и узнает его, то это еще не улика, во всяком случае недостаточно для суда. Потребуется процедура официального опознания – в ряду других лиц и тому подобное.

– Понятно. – Джилл рассмеялась. – Встреча в баре со свидетельницей?! Уж не хочешь ли ты, чтобы я тебя приревновала?

– Ты не видела Глэдис Ли, – ответил Дейвид. – Иначе бы не говорила про ревность.

* * *

Когда Глэдис Ли вошла в бар, старший инспектор сразу ее и не признал. Он вспомнил свой разговор с Джилл и чуть не ахнул от удивления. Глэдис Ли очень изменилась. Похудела, волосы модно подстрижены, поверх элегантного зеленого платья новая дубленка, толстые линзы очков не так заметны благодаря изящной оправе.

– Здравствуйте. – Он поднялся ей навстречу. – Вы прекрасно смотритесь.

Глэдис улыбнулась.

– Спасибо вашему констеблю, – сказала она. – Бетти Харпер внушила мне, что если я не хочу сломаться, то должна купить себе новые платья, сделать прическу и… и не вешать носа. Я решила ее послушаться.

– Результат поразительный. – Старший инспектор подумал, что надо будет поблагодарить и поздравить констебля Харпер.

Глэдис Ли слегка кивнула, принимая комплимент.

– Скажу кое-что еще. Поначалу мне было страшно появляться у себя в издательстве. Такие новости, сами знаете, распространяются быстро. Я боялась, что коллеги будут хихикать за моей спиной, увидав меня без кольца, и… вообще. Но мистер Линдзи и остальные отнеслись с удивительной добротой и участием к… к моим невзгодам.

– Вот и чудесно. Надеюсь, вы им не слишком много рассказали?

– Нет, что вы! Даже мистеру Линдзи всего не сказала.

Дейвид Тейлор пошел к стойке за выпивкой и, вернувшись, вынул фотографии. В первую очередь он показал ей групповую:

– Кого-нибудь вы здесь узнаете?

– Вы имеете в виду Поля Брауна?

– Да. Есть тут похожие?

Глэдис Ли внимательно разглядела каждое лицо. Старший инспектор дал ей свою лупу. Наконец она помотала головой.

– Нет, вроде бы никого не узнаю.

Поколебавшись, Дейвид Тейлор протянул ей увеличенный снимок.

– А что вы скажете про этого человека? Представьте, будто у него светлые волосы и голубые глаза.

Глэдис ответила уклончиво:

– Очень уж размытое изображение. Если бы увидеть его лицом к лицу, я бы узнала. Все же… – Она замолчала.

Знаю, что ты хотела сказать, подумал Тейлор: «Все же… мы жили полтора месяца вместе».

– Бог с ним. Это только догадки, – сказал он вслух. – Спасибо за попытку.

* * *

Как-то днем в конце месяца, серым февральским понедельником, телефон в кабинете старшего инспектора вдруг затрезвонил.

– На проводе Торонто, сэр. Инспектор Паретти.

– Что? Соединяйте, – быстро сказал Дейвид Тейлор. – Джон? Как живешь? Есть новости?

– Вроде того. Ты помнишь Райдера?

– Еще бы.

– Так вот, он собирается к вам в гости.

– Сюда? В Англию?

– Да. Я не упускал это дело из вида. Конуэй, ну, адвокат, не теряя времени даром, провел утверждение завещания через суд. В общем, Райдеру дали неделю отпуска, чтобы он ознакомился со своей собственностью, а значит и собственностью колледжа святого Симона, на вашей стороне океана.

– Когда он летит?

– Билет заказан на следующую неделю. Самолет вылетает из Торонто во вторник вечером и будет в Лондоне утром в среду.

– Неплохие новости, – сказал Дейвид Тейлор. – Дайка сообразить. – Он помолчал. – А что конкретно он собирается тут делать, ты не знаешь?

– Нет, точно не знаю. Но поверенного Конуэя в Лондоне – а именно к нему явится Райдер – зовут Перегрин Блэксток. Он компаньон одной из адвокатских фирм в Сити. Адрес у меня есть.

– Бог с ним, с адресом. Мы легко его найдем. А Райдер все еще не догадывается, что за ним приглядывают?

– Насколько я понимаю, нет. Мы действовали очень осторожно.

– Вот и прекрасно, – сказал Дейвид Тейлор. – Такую возможность упускать нельзя. Что-нибудь придумаем. Я сообщу тебе о результатах. И спасибо за все. Огромное спасибо.

Да, такую возможность упускать нельзя, повторил Дейвид Тейлор про себя. В голове у него появились наметки очень простого плана. Но сначала следовало ввести в курс дела начальство. Он и так темнил слишком долго, подумал инспектор и потянулся к телефону. Разговор предстоял не очень-то приятный.

* * *

Старший инспектор ошибся. Все обошлось. Как раз выбрав время, чтобы посмотреть телексы за последние пару месяцев, начальник отдела нашел послание Паретти и собрался потребовать от Тейлора объяснений. Просьба старшего инспектора о приеме лишь чуть опередила Харриса, и, выслушав полный отчет о новых событиях в деле Черилов, он обошелся лишь мягким выговором.

– Предпринимать такие шаги по собственной инициативе не положено, – сказал Харрис. – Хотя вашу личную заинтересованность в поимке преступника я понимаю. – Он сделал паузу. – Только сначала убедитесь, что ловите кого надо. Но вы правы – такую возможность упускать нельзя. Какой у вас план?

Старший инспектор объяснил. Харрис кивнул и добавил:

– Только без авантюр, Дейвид. А если убедитесь, что он тот, кого мы ищем, то уж постарайтесь не упустить. Дело должно быть закончено и закрыто.