Текст книги "Смерть майора Черила. Роковой триместр"

Автор книги: Джон Пенн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

Том Ингл шагнул к Ройстоуну с явным намерением схватить его, но старая миссис Ингл остановила сына, удержав его за руку.

– Ничего, ничего, мистер! – завопила она во весь голос. – У нас есть номер вашей машины, и мы знаем, какой вы из себя. Полиция свое дело сделает. Они вас разыщут, будьте спокойны.

Тяжело дыша, Ройстоун крупным шагом поспешил к своей машине. Что бы он ни говорил им – таких не убедить. Этим болванам, этим идиотам никакие резоны недоступны. Они убеждены, что знают все. Ну и ладно, какое ему дело, что они о нем думают!

Подойдя к «мерседесу», он выбросил на поросшую травой обочину чемоданчик Мойры Гейл и с удовольствием увидел, что он раскрылся и его содержимое разлетелось вокруг. Пусть-ка три ее жирных приятеля подбирают ее вещички, подумал он, не заботясь о логике. Маленькая шлюшка! Он сел в машину, вышвырнул соломенную шляпу девчонки вслед за чемоданом и включил зажигание.

Только теперь, усевшись за руль, Ройстоун обнаружил, что молния на ширинке расстегнута, а рубашка сбоку выбилась из брюк. Он почувствовал внезапную дурноту и мучительный стыд. Это был конец – кульминация в цепочке неприятностей, потянувшихся с первого дня летнего триместра.

Часть вторая
ТРИМЕСТР СВЯТОЙ ТРОИЦЫ

ГЛАВА 2

Этот летний триместр в Корстон-колледже начался в самом конце апреля. Был серенький дождливый день. Часов с десяти утра и до шести вечера машины то и дело въезжали в кованые ворота и по длинной окаймленной деревьями дорожке развозили учеников по коттеджам – их было шесть: три для мальчиков и три для девочек, – разбросанным по территории школы. Дети, шумные, веселые, нагруженные чемоданами и спортивными принадлежностями, приезжали поездом в Оксфорд и Коламбери, а там их встречали. Корстон, как бы замерший на несколько коротких весенних недель, ожил вновь.

Все ученики, если не имели специального разрешения прибыть позже, должны были явиться в школу до пяти тридцати. Наставники, заведовавшие пансионами – в четырех коттеджах это были женатые мужчины, в двух – незамужние женщины, – жили, разумеется, там, где работали, то есть в домах, за которые несли ответственность. Вместе с имевшейся в их распоряжении прислугой они были заняты в этот день, что называется, от зари до зари: встречали воспитанников, приветствовали всех родителей, оказывавшихся в их поле зрения, отдельных избранных сопровождали к директору. Но в половине девятого на территории воцарилось относительное спокойствие. Ужин был позади, и младшие дети укладывались спать. Старшие удалились в свои комнаты для занятий. По крайней мере, так полагалось. В теории.

Поскольку это была первая после каникул ночь в колледже, некоторые послабления допускались. Долго не утихало хождение между спальнями и гостиными, время от времени поднимался вдруг шум, вспыхивали неистовые сцены, кончавшиеся иной раз для кого-нибудь печально. Однако персонал не вмешивался, и старшие ученики, обязанные следить за дисциплиной, – префекты, – временно теряли ясность зрения. К завтрашнему дню возбуждение от встречи после пасхальных каникул старых друзей и старых врагов уляжется само собой. Триместр начнется всерьез.

Хью Ройстоун, став директором, завел обычай приглашать к себе в этот первый вечер триместра старший персонал колледжа – главным образом, наставников шести коттеджей с женами – на кофе с ликером. Это было самое подходящее время, чтобы немного расслабиться после тяжелого дня. Было приятно – а иногда и полезно – посидеть вот так, запросто, болтая о покупках и обмениваясь слухами. На этот раз приглашение директора было для наставников особенно заманчиво: всем хотелось поглядеть на молодую новобрачную – жену директора.

Квартира директора Корстон-колледжа находилась в левом крыле здания, именовавшегося Колледж-хаус. Детей здесь не селили, но это был центр всей жизни школы, где в основном и велось преподавание. Колледж-хаус – когда-то известный как Користон-холл, громадный особняк в георгианском стиле, – принадлежал некогда роду Користонов, давно угасшему. Квартира директора, небольшая, но элегантная, была недавно отремонтирована. В этот вечер гостиная выглядела особенно мило, шторы из-за ненастной погоды были задернуты, светильники включены, в камине пылали дрова.

Хелен Кворри, жена заместителя директора и старшего наставника пансиона, пересекла гостиную и подошла к своему мужу, который непринужденно болтал с Фрэнсис Белл, секретаршей директора. Хелен и Фрэнсис были давнишние приятельницы, хотя ничем друг на друга не походили. Обеим только-только перевалило на пятый десяток, но Хелен была крупная, добрая и по-матерински ласковая – идеальная жена наставника пансиона для девочек, тогда как Фрэнсис была маленькая черноволосая особа, обладавшая высокой квалификацией администратора и язвительным язычком. Когда Хелен подошла к ней сзади, она моментально умолкла.

Джон Кворри засмеялся.

– Все в порядке, Фрэнсис. Это всего лишь Хелен.

– Слава Богу. – Фрэнсис Белл смущенно улыбнулась, что ей было вовсе не свойственно. – Я была ужасно немилосердна. Но, право же, Хелен, если нашему глубокоуважаемому директору понадобилось жениться на особе вдвое моложе себя, он мог бы, по крайней мере, выбрать какую-нибудь… ну, какую-нибудь более подходящую…

Все трое старательно не смотрели на Сильвию Ройстоун, которая стояла у камина и слушала Марка Джойнера, самого молодого из наставников. Новоиспеченная – совсем новенькая – миссис Ройстоун, очаровательная девушка, белокурая, голубоглазая, гибкая, совершенно явно чувствовала себя не в своей тарелке. Прежде всего, она была по меньшей мере на десять лет моложе любого из присутствовавших в гостиной. Затем, она выглядела чересчур нарядно в своем черном шелковом платье, с жемчугами в ушах и на шее, тогда как остальные, сбросив парадные мантии и форменную одежду, в которых днем встречали родителей и учеников, пришли, одетые более буднично. Вероятно, она недооценивала свою внешность – хотя и совершенно напрасно.

– Ну, почему ты говоришь, что она его вдвое моложе… Ей, наверно, больше лет… – слабо возразила Хелен.

– Разница между ними семнадцать лет, – твердо объявила Фрэнсис. – И она такая простушка, так не уверена в себе.

– По-моему, она просто стесняется, – сказала Хелен. – Легко ли ей – сразу вдруг оказаться не где-нибудь, а в Корстоне, да еще на такой вечеринке. Пострашней, чем в первый раз с родственниками мужа встретиться.

Фрэнсис пожала плечами.

– А по-моему, она вообще не подходит для жены директора.

– Увы, директоров не всегда выбирают по их женам… А впрочем, Бог знает по каким соображениям их выбирают иной раз… – В интонации Джона Кворри слышалась горечь. Он взглянул на Сильвию Ройстоун. – Пойду, пожалуй, поболтаю с ней. Бедный Марк уже довольно давно выполняет этот долг. Похоже, он малость выдохся.

Кивнув жене и Фрэнсис Белл, Кворри не торопясь подошел к столу с напитками, налил себе еще стаканчик бренди и на миг задержался, оглядывая собрание. Это был высокий, с приятной внешностью мужчина – не будь он таким сухопарым, вполне мог бы считаться красивым; на лице его застыло сардоническое выражение. Наконец, пожав плечами, он подошел к Сильвии Ройстоун и Марку Джойнеру.

Джойнер откровенно ему обрадовался.

– А, Джон! Я тут как раз говорил миссис Ройстоун, что в моем пансионе до сих пор еще не хватает двоих. Вы, конечно, догадываетесь, кого именно?

– Пирсона и Грея?

– Правильно! Будь это кто другой – какая-нибудь другая пара, – я уже звонил бы их родителям, от души надеясь, что никакой беды не стряслось. Но эти двое – иное дело. Они ведь убеждены, что правила для того и существуют, чтобы их ниспровергать или нарушать. – Марк Джойнер радостно улыбнулся. – Их не изменило даже то, что мы назначили их префектами, хотя с младшими ребятишками, должен признать, они держатся прекрасно.

– Педерастам следует загодя дубить свои зады, – заметил Джон Кворри.

– Гм… да. – Джойнер бросил тревожный взгляд на стоявшую с ними юную даму, не уверенный, как еще она примет эту реплику. И поспешил, воспользовавшись случаем, улизнуть: – Если разрешите, я…

– Надеюсь, я вас не слишком шокировал, миссис Ройстоун? – сказал Кворри, когда Джойнер отошел. – Я порядком устал от наших приятелей Пирсона и Грея.

Сильвия Ройстоун вспыхнула.

– Нет, нет… – И после неловкой паузы добавила быстро: – Кажется, Хью говорил как-то, что в Користоне телесные наказания отменены.

– В Корстоне! – поправил ее Кворри с чрезмерной резкостью. – Пишется Користон, но произносится Корстон.

Сильвия покраснела еще отчаянней.

– О, конечно. Я знаю, просто забыла. Прошу прощения.

Кворри улыбнулся, как бы не заметив ее извинений, словно она была какой-нибудь из его не слишком сообразительных учениц.

– Вы совершенно правы. Ваш муж отменил телесные наказания, как только здесь появился. Я уверен, вы согласитесь, что его решение было правильным. В самом деле, когда я учился, голые задницы пробуждали самые низменные инстинкты как у учителей, так и у учеников.

– Джон! – прервала его Хелен.

В ее тоне предостережение звучало едва заметно, но жест, каким она взяла мужа за руку, был достаточно красноречив. Джон улыбнулся еще шире, мило извинился и поспешил прочь, увидев, что к ним приближаются Хью Ройстоун и Лин Джойнер.

Ласково улыбнувшись своей молодой жене, Ройстоун сказал:

– Дорогая, Лин только что обещала потренировать тебя в теннис. Как это мило с ее стороны, не правда ли? Я сказал ей, что ты будешь вполне на высоте, если поработаешь немного, хотя победить ее, боюсь, тебе будет нелегко. Ведь Лин играет за графство. – Он потрепал жену по плечу и оставил трех женщин одних.

– Вы очень любезны, но… – неуверенно проговорила Сильвия.

– Ах, мне это будет только приятно, уверяю вас. До того как выйти за Марка, я работала тренером. Вы, думаю, преподавать еще не успели?

– Нет. – Этот односложный ответ был таким вялым!

Лин Джойнер посмотрела на Сильвию с недоумением.

Сама она постоянно была полна энергии и энтузиазма, и сейчас ее как будто окатили ушатом воды – неприкрытая сдержанность Сильвии Ройстоун сбивала ее с толку.

– Чем вы занимались? – спросила она. – Университет, очевидно, уже окончили?

– Я никогда не училась в университете.

– Я тоже, – вставила слово Хелен Кворри. – Только чуть-чуть. Я встретила Джона, когда была на первом курсе, и дальше мое высшее образование не пошло. По правде сказать, меня исключили. Но я не жалею.

Лин подхватила:

– А кто бы пожалел, выйдя замуж за твоего Джона? – Она помахала рукой и отплыла.

В комнате уже стоял шум в несколько децибелов, голосок же у Сильвии был тихий. Хелен пришлось наклониться к ней, чтобы услышать, что она говорит.

– …в сущности, я… я бросила школу в шестнадцать лет. Мои родители разошлись и переженились вновь, а мне как-то не жилось ни в той, ни в другой семье. И я перебралась к моей тетушке. Она умерла перед самой Пасхой.

– В этом году? Только что?

– Да.

– Понимаю. – Хелен как могла старалась заполнить паузы в рассказе Сильвии. – И тогда вы вышли за Хью, – сказала она.

Лицо Сильвии просветлело.

– Да. Он такой замечательный. Со всем справился сам. – Она умолкла, смутившись, но Хелен Кворри ей улыбнулась, поощряя к откровенности. – Мы с тетей Рождество всегда проводили в каком-нибудь отеле, так я встретилась с Хью в прошлом году, в декабре. Потом мы много переписывались, и, когда он узнал, что моя тетушка умерла, он… приехал сразу же. Но, я думаю, он вам все это рассказывал.

Хелен уклонилась от прямого ответа. В действительности Хью рассказал им очень мало. Он проявил в этом случае необычную для него скрытность, так что его женитьба оказалась полной неожиданностью для его коллег и друзей. Никто из них не был приглашен на бракосочетание. Впервые имя Сильвии стало им известно из объявления в «Таймсе», меньше чем неделю назад, и в этот вечер старшему персоналу колледжа представился первый случай увидеть молоденькую жену директора. Естественно, что вокруг этого неожиданного романа было множество толков и домыслов. До тех пор все были убеждены, что сорокадвухлетний Хью Ройстоун закоренелый холостяк и исключение из общего для директоров колледжей правила – обычно ведь директоров предпочитают женатых.

– Дорогая моя, – сказала Хелен, – я надеюсь, вы будете очень счастливы. Если же… если возникнут какие-то сложности в школе – а без этого не обходится, – помните, что моя дочь лишь немногим моложе вас. – Внезапно она обняла одной рукой Сильвию и прижала ее к себе.

– Спасибо. Большое спасибо, – сказала Сильвия. Вдруг она вскинула голову. – Телефон, кажется? Я, пожалуй, возьму трубку.

Но Фрэнсис Белл уже спешила в кабинет директора, следующую за гостиной комнату, чтобы ответить на звонок. Энергичной секретарше колледжа даже в голову не пришло, что к телефону подойдет кто-то другой, не она. Разумеется, Хью теперь женат, она и не намерена без приглашения вторгаться в другие комнаты его квартиры – зазвонит ли там телефон или по иной какой-то причине, – но кабинет и примыкавшую к нему служебную приемную она считала своими владениями.

Когда Фрэнсис вернулась в гостиную, разговоры прервались. Она сказала:

– Звонили из твоего пансиона, Марк. Твои заблудшие овечки нашлись. Пирсон и Грей сейчас на станции Коламбери. Они помогали какой-то старушке донести вещи, поэтому поезд, каким они должны были приехать, ушел без них.

Ее сообщение было встречено общим ироническим смехом. Не смеялся только Марк Джойнер; во взгляде, которым он обменялся с женой, была покорность судьбе. Мальчики были из его пансиона, ответственность лежала на нем.

– И сейчас, я полагаю, они ждут, чтобы за ними приехали, – сказал он.

– Именно, – подтвердила Фрэнсис. – Они попытались было добраться автостопом, но, похоже, Корстон никому не по пути.

– Почему не разрешить им идти пешком, Марк? – предложил кто-то.

– Они не пойдут. Держу пари, они предпочтут прокутить ночь в «Боевых доспехах» – если в Коламбери вообще возможно прокутить где-то ночь, – а утром опять позвонят сюда. – Джойнер покачал головой, изо всех сил стараясь обратить досадную историю в шутку. – Ничего не поделаешь, я должен ехать и забрать этих паршивцев.

– Поеду я!

В гостиной сразу стало тихо. Все головы обернулись к Сильвии, гости улыбались, но на лицах было написано недоумение.

– Вы очень любезны, – пробормотал Марк, – но…

– Нет, нет, дорогая, тебе, конечно, не следует ехать, – сказал Хью Ройстоун.

– Ни в коем случае! Вы даже не знаете этих мальчиков. – Если возражение Ройстоуна прозвучало мягко, то Лин Джойнер была категорична, отметая самую возможность обсуждать это. – Ехать должен Марк.

– Чепуха! – Щеки Сильвии запылали. – Все вы много работали, целый день трудились, а я ничего не делала. Позвольте мне, по крайней мере, помочь в том, в чем могу. У меня немного болит голова, и я с удовольствием прокачусь. Где находится станция в Коламбери, я знаю и уверена, что найду мальчиков. Как их фамилии? Пирсон и Грей?

– Тони Пирсон и Питер Грей. – Джойнер колебался. – Ужасно мило с вашей стороны. Я и правда устал, все так, но… это же моя работа. – Он вопросительно посмотрел на Ройстоуна: решать должен был директор.

– Сильвия, погода сегодня, знаешь ли, не из приятных. Ты действительно хочешь поехать? Может, я поеду с тобой? – проговорил Ройстоун.

– Нет, как же ты оставишь своих гостей? А мне хочется прокатиться. Свежий воздух пойдет мне на пользу. Я только надену пальто. Но, конечно, трудно сказать, как долго я там пробуду. Так что, на всякий случай, желаю всем спокойной ночи.

Сопровождаемая хором голосов – «спокойной ночи», «спасибо, спасибо», – Сильвия вышла. Все поняли: ее решение было fait accompli[2]2
  Здесь: окончательно (фр.).


[Закрыть].

Хью Ройстоун проводил жену до двери квартиры. Он взял ее за плечи и внимательно посмотрел на нее, вдруг встревоженный.

– Дорогая, ты уверена, что с тобой все в порядке? Ты делаешь это не затем, чтобы избавиться от вечеринки? – спросил он нежно. – Ты же понимаешь, они скоро разойдутся, не засидятся долго. Завтра рабочий день… А мы сразу же пошли бы в постельку, и я принес бы тебе молока и аспирин или еще что-нибудь. Горничные завтра все приберут.

– Хью, я ни от чего не хочу избавиться. Я же сказала, что просто хочу освежиться. Со мной все будет в порядке, и я долго не задержусь. Мы скоро увидимся, милый.

Сильвия говорила быстро, может быть, слишком быстро.

– Ну что ж, пусть так. Будь осторожна. – Губы Хью пощекотали ее губы. – Не забывай, я люблю тебя.

Улыбаясь про себя, Ройстоун вернулся к своим коллегам. Я всем доволен, думал он, я самый счастливый человек на свете.

ГЛАВА 3

Сильвия быстро прошла по коридору, спустилась по лестнице. Это был уже собственно Колледж-хаус. Холл внизу был хорошо освещен, но выглядел пустынным, внушая какое-то суеверное чувство; Сильвия плотнее запахнула пальто. Ее шаги гулко отдавались под сводами. Она забыла сменить туфли и осталась в легких открытых босоножках на высоком каблуке.

– Послушайте… Эй!

Сильвия испуганно обернулась, чуть не споткнувшись на нижней ступеньке, и, наверно, упала бы, если бы не ухватилась за перила. Сверху, размахивая зонтиком, за ней бежал незнакомый мужчина. Когда он догнал ее, она увидела, что он молод, вероятно, ее лет, высокий, с разлетающимися волосами и приятным открытым лицом. Он широко ей улыбнулся.

– Прошу прощения, я не хотел напугать вас.

– Ничего, – улыбнулась ему в ответ Сильвия. – Просто я не ожидала в такое время встретить кого-нибудь в этой части здания.

– Пожалуй, мне и не следовало здесь находиться. Но я только сегодня приехал и хотел, не дожидаясь завтрашнего дня, заглянуть в лингафонный кабинет. Дорогу туда я нашел, но, когда собрался уходить, обнаружил, что дверь, в которую я вошел, заперта, понимаете? Должно быть, кто-то запер ее, пока я знакомился с оборудованием. Я вышел через другую дверь, но потом совершенно запутался. Надеюсь, вы мне покажете, как отсюда выбраться. Очень не хочется провести здесь всю ночь. Это было бы чертовски неуютно…

Молодой человек говорил все жалобней, глядя на Сильвию с шутливой мольбой.

– Конечно, покажу. Здесь легко запутаться, я знаю.

Они пошли рядом по широкому коридору. Сильвия понимала, что должна держаться солидно, и ей пришлось прикусить губу, чтобы не ответить на его шутливый взгляд тем же.

– Я должен представиться, – объявил он наконец. – Стив Лейтон, новый помощник преподавателя английского языка. Очень новый и очень так себе помощник. Честно говоря, это первая моя работа, в данный момент я всего лишь на испытательном сроке. Останусь ли здесь, будет зависеть от того, как хорошо я буду работать. Это несколько обескураживает, не правда ли? Во всяком случае, так мне кажется, – сам же ответил он на свой вопрос. Ну а вы? Давно вы здесь? Вряд ли. Вы слишком молоды. Что вы преподаете? Еще важнее – в каком доме живете? Я – в доме Джойнера.

Веселый нрав и сам стиль разговора Стива Лейтона были заразительны, и Сильвия не стала скрывать, что и ей с ним весело. Она повернулась к нему и засмеялась.

– Я постараюсь ответить на все ваши вопросы, специально для вас. Ни в чьем доме я не живу. Ничего не преподаю. Здесь, в Корстоне, я всего две недели, так что почти такая же новенькая, как и вы.

– Порядок! Больше ничего мне не говорите! Я знаю сам, – прервал ее Лейтон. – Вы, верно, помощница экономки колледжа, миссис Коул… или какая-нибудь сногсшибательная кулинарка, ну так далее в том же роде, и собираетесь как-то справиться с нашей кормежкой.

– Нет, ничего похожего. Я – Сильвия Ройстоун.

В первый момент до него не дошло. И вдруг он воскликнул:

– О Господи! Молоденькая жена нашего дира! А я-то… я-то разболтался, как будто…

– Что за важность! – возразила Сильвия. – Право же, это все равно.

– Вовсе не все равно, миссис Ройстоун, если вы простите меня за то, что осмеливаюсь вам возражать.

Стив Лейтон отвесил легкий поклон. Он замолчал, поняв, что держался слишком вольно, пришлось замолчать и Сильвии. Они постояли, глядя друг на друга. Наконец он сказал:

– Увы, человеку столь низкого положения непозволительно быть в приятельских отношениях с супругой директора, и я, разумеется, не вправе просить ее о свидании.

Сильвия с сомнением взглянула на него, не уверенная, говорит он серьезно или нет. Она уже открыла рот, собираясь ответить, однако стук хлопнувшей двери и голоса в боковом коридоре остановили ее. Из-за угла показалась приятная пара, обоим было немного за тридцать; мужчина был среднего роста, в очках, прикрывавших умное и интересное лицо, женщина хорошо смотрелась в узкой юбке и свитере, выигрышно обрисовывавших ее фигуру.

– Привет, Стив, – сказал мужчина. – Что вы здесь делаете?

– Миссис Ройстоун любезно согласилась показать мне, как выбраться отсюда, – поспешил он объясниться. – Э-э… вы ведь знакомы с миссис Ройстоун.

– Нет. Мы еще не встречались, – отозвалась женщина. – Но, разумеется, слышали радостную весть.

Лейтон, поведя рукой в их сторону, представил пару:

– Паула Дарби, преподаватель английского языка, и Саймон Форд, математик. Я познакомился с ними обоими сегодня.

– Так вы миссис Ройстоун? – Форд даже не потрудился скрыть свое любопытство. Он внимательно и, пожалуй, чуть иронически оглядел лицо и фигуру Сильвии. – У нашего директора отличный вкус, позвольте заметить, миссис Ройстоун. Его следует поздравить.

– Благодарю вас, – с улыбкой сказала Сильвия. – Я думаю, мне тоже очень повезло.

– Вы в пальто. Собираетесь выйти? Недалеко, я надеюсь. Ужасная ночь.

– Я собираюсь привезти мальчиков со станции Коламбери. Предыдущий поезд они пропустили.

– Вот как? Вы? – Форд не скрыл своего удивления.

Сильвия еще раз попыталась объяснить ситуацию:

– Мне просто хотелось немного проветриться… это ведь совсем недалеко.

– Я вам не завидую, – сказала Паула Дарби. – Наш мини-бус идет как танк, а по мокрому шоссе да в темноте это не шутка.

Сильвия нахмурилась.

– О мини-бусе не было речи. Я собиралась ехать на своей машине. Да у меня и ключей от него нет.

– Ключ не проблема, – сказал Форд. Его всегда оставляют в замке зажигания. Все мы втайне надеемся, что кто-нибудь украдет у нас нашу малютку. Но все-таки это же абсурдно, чтобы вы… Конечно, поехать должен кто-то другой…

– Да, да, разумеется. Поеду я! – сразу откликнулся Лейтон. – Сколько там мальчиков и где мне их искать?

Сильвия решительно качнула головой.

– Благодарю вас, но – нет. Я сказала, что поеду, и я поеду. Их там всего двое, так что мини-бус мне ни к чему, поеду на своей машине.

– У них будут чемоданы, теннисные ракетки, всякая там аппаратура, – предупредила ее Паула. – Конечно, если вы возьмете большую машину, тогда все это пустяки. Так что я бы все-таки посоветовала, миссис Ройстоун, воспользоваться мини-бусом, какое ни кошмарное это чудище.

– А лучше примите предложение Стива. Это мой вам совет. Либо позвольте ему поехать с вами, – сказал Форд.

– Нет. Я поеду одна, как сказала. Но не в своей машине. Она новая. Хью подарил мне ее к свадьбе, и мне не хотелось бы испачкать обивку.

– Как это мило! – В голосе Паулы Дарби явно звучала ирония.

– Да, коль скоро вы решились выйти замуж за школьного учителя, то вам еще повезло, что нашелся такой с собственным капитальцем, – сказал Форд. В его тоне сквозила злость, хотя он и улыбался. – Ну что ж, если вы действительно намерены ехать, быть по сему. Но позвольте, мы вам, по крайней мере, покажем, где он, наш мини-бус. А Стив подержит зонтик.

Когда они вышли, дождь как будто бы прекратился, так что они спокойно обошли Колледж-хаус – за ним, на заднем дворе, находилось строение, некогда бывшее конюшней. Там и стоял мини-бус.

Все трое – Паула Дарби, Форд и Лейтон – с сомнением наблюдали, как Сильвия забралась в мини-бус, включила мотор и без видимых затруднений тронулась с места. Вообще-то она была прекрасным шофером. Она выполняла роль «личного шофера» у своей тетушки, а эта придирчивая особа – старшая сестра матери Сильвии, – прежде чем доверить себя племяннице, позаботилась о том, чтобы девушка прошла строжайший экзамен. Это было одно из немногих благих свершений тетушки, за которое Сильвия имела все основания испытывать к ней благодарность.

Мини-бус был старый, сиденье неудобное, рулевое управление тяжелое, а коробка передач – сущее наказание, но Сильвия со всем этим справилась. Она вырулила со двора и уверенно покатила вниз по главной аллее. Когда она подъехала к главным воротам, дождь припустил опять, сперва потихоньку, потом полил вовсю. Сильвия взглянула на часы. Погода, конечно, может задержать ее, но шоссе до Коламбери хорошее, да и движение в эту пору, по-видимому, небольшое. До станции она доберется минут за тридцать.

Часом позже Тони Пирсон опять позвонил в школу, на этот раз он говорил с самим наставником своего пансиона. Тони пожаловался, что за ними так никто и не приехал. Оба они – Питер Грей и он, Тони, – замерзли и проголодались. Они хотели бы знать, как им поступить. Марк Джойнер не проявил сочувствия. Он сказал, что миссис Ройстоун давно уже за ними выехала. Где они болтались все это время? Как это они ее не заметили?

– Мы не уходили со станции, сэр, клянусь вам, – сказал Пирсон. – И мы ждали машину, любую машину, потому что не могли знать, кто за нами приедет. Новую жену директора мы, конечно, еще не видели, но, честное слово, сэр, если бы она приехала, мы никак не могли бы ее пропустить.

– Ну что ж, я вам верю.

– Вы не допускаете, что с ней мог бы произойти несчастный случай?

– Боже избавь! – Марк Джойнер быстро принял решение. – Тони, оставайтесь с Питером на месте. Я выеду через пять минут. Если миссис Ройстоун появится раньше, поезжайте с ней и по дороге смотрите внимательно, не пропустите меня. Мою машину вы знаете. Договорились?

– Договорились, сэр. Мы очень огорчены, что все так вышло.

– Есть с чего, черт вас возьми.

Джойнер, в трусах и рубашке, положил трубку стоявшего возле кровати телефона и повернулся к жене, которая сидела за туалетным столиком.

– Догадалась, в чем дело?

– Да. Но как ты думаешь, что случилось с миссис Ройстоун?

– О, скорее всего она сбилась с пути, – раздраженно ответил Джойнер. – Это моя вина. Я должен был ехать сам, но она так настаивала…

– Пожалуйста, не вини себя в этом, милый. Она действительно хотела поехать, и Хью не очень старался удержать ее. Кстати, надо ему сказать.

– Н-да, я тоже так думаю. Проклятье! – Марк Джойнер кончил сражение с брюками и с надеждой посмотрел на Лин. – Может быть, ты сама позвонишь ему?

– Хорошо, – неохотно согласилась она.

– Благослови тебя Бог. – Джойнер быстро чмокнул ее в губы и выскочил из спальни.

Лин Джойнер времени терять не стала. По внутреннему телефону она тотчас набрала номер директорской квартиры и, когда Ройстоун отозвался, сказала ему, что Марк выехал за мальчиками, так как миссис Ройстоун на станции не появлялась. Да, конечно, Марк будет внимательно смотреть по сторонам, может, увидит ее. Лин старалась держаться как можно непринужденнее, сказала, что уверена: беспокоиться нет причины.

– Возможно, она свернула не там, где надо, и заплуталась, – добавила Лин. – Или спустила шина. Скоро мы обо всем узнаем.

– Да, конечно, – согласился Ройстоун. – Спасибо, Лин.

Ройстоун медленно положил трубку и сдвинул брови. Легко сказать – не беспокоиться. А как он может не беспокоиться? Сильвия водила машину как настоящий профессионал, и шоссе между Корстоном и Коламбери прямое как стрела. Она давным-давно должна уже быть на станции. Что-то случилось.

Ройстоун отошел от телефона, соображая, что делать, как вдруг он зазвонил опять. Хью схватил трубку.

– Хью Ройстоун слушает, – сказал он быстро.

– Хью, это я… Сильвия.

– Слава Богу! Где ты, дорогая? У тебя все в порядке?

– Я в Коламбери, в полиции. Пожалуйста, приезжай, Хью. Я… у меня несчастный случай.

– Несчастный случай?! Ты ушиблась?.. Поранилась?!

– Нет. Но я… – Прерывистый вдох над мембраной прозвучал как рыдание.

– Сильвия, ради всех святых, что?..

– Приезжай, Хью! Пожалуйста!

Хью Ройстоун нашел свою жену в маленькой унылой комнатушке полицейского участка Коламбери – единственной во всем здании, так называемой комнате для свиданий. Она сидела за простым голым столом, по-видимому совершенно забыв о молодой женщине в полицейской форме, устроившейся в углу. Сильвия обеими руками обхватила себя, как будто старалась унять дрожь. Она была очень бледна. Когда Хью вошел, она подняла глаза, но не сделала ни малейшего приветственного жеста.

– Сильвия, дорогая, все в порядке, я уже здесь. Я приехал, чтобы забрать тебя домой. Все в порядке.

– Нет.

Сильвия покачала головой, по ее щекам заструились слезы. Хью бросился к ней.

– Это лучше, если она поплачет, сэр. – Девушка-полицейский встала и дружелюбно ему улыбнулась. – Заставьте ее рассказать вам, что случилось, и дайте поплакать. Я приготовлю вам чашку чая и еще одну для миссис Ройстоун. Может, теперь, когда вы здесь, она выпьет чаю. Это ей будет на пользу.

– Спасибо, – ответил Ройстоун рассеянно, желая только одного: чтобы девушка вышла и оставила их наедине. – Вы очень любезны.

Как только дверь за нею закрылась, он стал возле Сильвии на колени и обеими руками прижал ее к себе, словно ребенка. Он мягко покачивал ее, шептал на ухо ободряющие слова, пока она не сдалась наконец и не разрыдалась неудержимо, цепляясь за него со всей силой отчаяния. Он вынул свой платок и вытер ее лицо. Когда девушка вернулась с двумя большими керамическими кружками, он заставил жену отпить немного чая.

– Это ужасно, Хью, – сказала она. – Это ужасно.

– Дорогая, каждый, кто долго сидит за рулем, рано или поздно попадает в переделку. Самое главное, что ты не ранена. О машине не думай – вообще ни о чем. Сейчас я отвезу тебя домой и уложу в постель. У тебя шок. Мы попросим доктора дать тебе чего-нибудь, если нужно.

– Это была не моя машина, Хью. Я взяла школьный мини-бус, потому что у мальчиков был багаж. Может быть, если бы я поехала на своей машине и если бы сменила туфли… А в этих… нога соскользнула с тормоза, и… и… – Сильвия не могла продолжать.

– Ты поехала на мини-бусе? – Ройстоун едва успел проглотить удивление. Но Сильвия закрыла лицо руками, и он опять обнял ее, помогая встать на ноги. – Пойдем, дорогая, мы во всем разберемся завтра. А сейчас поедем домой.

– Извините, сэр, задержитесь, пожалуйста, на минутку, – вмешалась вдруг девушка-полицейский.

Ройстоун совершенно забыл о ее присутствии.

– Зачем? – спросил он.

– Заявление, сэр. Его перепечатывают. Оно сейчас будет готово, и, если бы миссис Ройстоун могла подписать его прежде чем уехать, она…

– Заявление? Какое заявление? Миссис Ройстоун не в состоянии делать какие-либо заявления. Разве вы сами не видите? – Ройстоун рассвирепел. – Если она и заявила о чем-то, а вы записали, можете об этом заявлении забыть. Сегодня она ничего не подпишет.