Текст книги "Исповедимы пути господни (ЛП)"

Автор книги: Джон Моен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Мама? Это ты?

Силуэт покачнулся, но устоял, а когда попытался сделать шаг вперед, на первую ступень, полетел вниз с лестницы кубарем, прокатившись по полу и замер. Нора смотрела на мать широко распахнутыми от ужаса глазами. Ребекка со стоном встала на колени, на дрожащих конечностях поползла ближе к клетке. Слова комом застряли в горле девушки, когда она заметила, что за матерью тянется кровавый след, а подол ее платья, грязный и мокрый, усеивали алые брызги.

Свет из коридора дрогнул несколько раз, прежде чем узреть оживших мертвецов, Нора Мартин отчетливо их услышала. Стоны и хрипы, которые они издавали, напоминали уже не человека, но зверя, действующего от лица дьявола. Ребекка выдавила улыбку, наблюдая за реакцией дочери, упрямо следуя к клетке, но силы покинули ее в моменте, и все, что женщина успела – это протянуть дочери ключ прежде, чем звери растерзали ее на глазах Норы.

– Слуги Христа здесь, дитя, освободись, и прими его волю.

***

«Бипипи-пип, бипипи-пип, бипипи-пип», – противный писк будильника настойчиво оповещал о наступивших пяти утра, слишком рано, чтобы думать, слишком рано, чтобы начать жить. Келли Эртман, едва разлепив веки, со стоном перекатилась по дивану, принявшись наощупь искать телефон на полу. Она уже трижды прокляла себя вчерашнюю, бросившую мобильник так далеко, чтобы проснуться прежде, чем будильник будет вырублен. Опаздывать нельзя. Впервые за долгое время Келли удалось найти работу со стабильной зарплатой и графиком, так что, как не хотелось, но заставить себя встать было необходимо. Опоздать, значит вновь подвести Льюиса.

Брат за время совместного проживания ни разу не выказывал недовольства, не сыпал претензиями, но Келли все равно чувствовала вину, в очередной раз, за ужином рассказывая, как вляпалась в нелепую неприятность, про потерю работы по собственной или чужой глупости, представляя все в ином свете, будто шутка, насмешка судьбы. Хватит Льюису проблем и без всего этого.

«Еще пять минуточек», – подумала Келли, отключая оповещения, и перекатываясь обратно в центр гостевого дивана, но вместо ожидаемой тишины включился телевизор, видимо пульт затерялся где-то под одеялом, на который она и нажала. Свет экрана на миг ослепил девушку, диктор неразборчиво, но громко бормотал новости, отчего Келли зажала уши руками. Ничего не поделаешь, придется вставать.

– Черт бы тебя побрал, дурацкий ящик...

Вслух выругалась девушка, с тяжелым вздохом буквально соскребая себя со смятой постели. Нажав на электрическом чайнике кнопку, Келли шаркая тапочками по полу, прошла в ванную комнату, и, остановившись у зеркала, провела ладонью по лицу. Видок паршивый. Под зелеными глазами пролегли тени, их глубину лишь усугубляла растекшаяся тушь. Келли изобразила лучезарную улыбку, показав белые ровные зубы, но это лишь придало иллюзию счастья, слегка разбавив потрепанный сонный вид. Приведя себя в порядок, девушка окинула взглядом комнату, ставшую в последние годы ей прибежищем. Маленькая, но уютная кухня, круглый стул с тремя стульями, небольшой диван и тумба с телевизором. Здесь она не чувствовала себя, как дома, нигде не чувствовала. В Джеймстауне была квартира родителей, а в Майноте жилье принадлежало брату и его возлюбленной Фрэнсис, ни единого уголка на ближайшие мили вокруг, что Келли Эртман смогла бы назвать своим домом.

Однако жаловаться она не могла, пока имеется крыша над головой, и Льюис рядом, все не так уж плохо. Чего не сказать о брате. После того, как исчезла Фрэнсис, парень перестал делиться с сестрой чувствами и мыслями, уйдя в себя. Келли могла это понять, но принять не желала. Прошло пять лет, пять долгих мучительных лет для них обоих, а хозяйская спальня оставалась не тронутой, на месте оставались любимые сердцу безделушки Фрэнсис, совместные фото, вязаная желтая кофта, наброшенная на спинку стула, почти не сохранившая ее запах. Льюис категорически отказывался что-либо менять, надеясь, что когда-нибудь Фрэнсис вместе с их ребенком вернется домой. Келли знала, что Льюис понимает эфемерность данной надежды, но не могла заговорить с ним об этом первая, не могла лишить того, что заставляло все эти годы брата вставать с постели и продолжать жить, пусть даже он тратил каждую драгоценную минуту на поиски призраков, растворившихся в воздухе.

Именно поэтому они продолжали делать вид, что все нормально, что жизнь не замерла в ожидании неосуществимого. Будь Келли чуть смелее, давно заняла бы пустующую комнату, предполагаемую детскую, но боялась вбивать клин в и без того зыбкие взаимоотношения. Поначалу Келли, как и многие знающие историю пропажи Фрэнсис решила, что девушка просто сбежала, ощутив давление, ответственность к которой была не готова, и уехала неизвестно куда, избавившись от ребенка. Возможно, где-то там Фрэнсис проживает свою счастливую жизнь, изредка вспоминая те разбитые вдребезги сердца, что оставила без сожалений, а может пресловутое чувство вины не позволяло девушке все эти пять лет сообщить о том, что с ней все в порядке. Куда проще думать так, чем допустить иные, куда более жуткие вещи.

Келли ненавидела Фрэнсис за это, за то, что та сделала с братом, растерзав его душу, вывернув наизнанку ту размеренную жизнь, о которой мечтали. Ненавидела днем, а ночами горько сожалела, рыдая в подушку, чтобы никто не услышал. Может, это Келли виновата? В тот день, когда Льюис сообщил ей радостную весть в машине, она была не слишком-то рада, еще бы, ведь это означало, что Келли третья лишняя. Нет, она не хотела, чтобы с Фрэнсис и ее ребенком что-то случилось, но боялась, что места для нее в жизни брата не останется. И только Льюис всегда считал, что с его любимой Фрэнсис произошло нечто ужасное, не бывает, чтобы целый человек пропал без вести, не оставив и следа, но узнать, что же именно произошло до сих пор не вышло.

Взглянув на часы, Келли Эртман ругнулась, наспех запихивая в рот остатки сэндвича, и запивая едва остывшим кофе, обжигающим язык. Накинув кожаную куртку, девушка нашла пульт, почти нажимая кнопку выключения, но тут ее внимание привлек новостной сюжет из Джеймстауна. Их с Льюисом родной город полыхал огнем. Паника охватила торговые центры, кинотеатры, дороги полны лежащих тел, по которым люди с криком бегут прочь, оставляя позади нечто страшное.

– Господи, что происходит? Льюис, иди сюда, живее! Я позвоню родителям.

Келли судорожно принялась искать мобильный телефон по карманам, и наконец, найдя его, набрала сначала матери, затем отцу. Оба номера оказались недоступны. Девушка еще раз позвала брата, не сводя взгляда с экрана телевизора, наблюдая сцены, будто из фильма ужасов, до конца не веря в то, что такое может быть правдой. Выпитый кофе поднялся к горлу с желчью, неприятно лизнув пищевод, но Келли старалась сохранять хотя бы видимое спокойствие, продолжая набирать по очереди номера телефонов родителей.

***

Тусклый свет фонаря поначалу яркий, рассекающий тьму ночи, постепенно оказался поглощен вступающим в свои права солнцем, еще холодным, беспощадным ко всем, кто не мог сомкнуть глаз до самого утра. Луна этой ночью была столь велика, что то и дело подстрекала любителей повыть, посвятить ей несколько серенад, а то и устроить настоящий концерт в честь ледяной королевы звезд. Льюис Эртман то погружался в беспокойный сон, то выныривал, вздрагивая, сам не зная отчего. За последние пять лет не было ни дня, чтобы он проснулся отдохнувшим, порой парень ловил себя на мысли, что отдал бы многое за то, чтобы остаться в мире грез навсегда. Зачем Льюису эта холодная постель, дом и работа, существование, подпитываемое лишь пустой надеждой, если рядом нет Фрэнсис? Нет ничего хуже неопределенности.

Льюис открыл глаза задолго до будильника Келли, но не увидел смысла вставать так рано, когда не уедешь и в офис, чтобы продолжить работу, каждую свободную минуту проверяя почту, сообщения, соцсети в ожидании новостей. Однажды парень уже пытался поступить так, но был выгнан охранником, мирно спящим на своем рабочем месте. Бездействие стало сродни пытки, от которой некуда деться.

Встав в постели, Льюис Эртман еще долго смотрел в окно, раз за разом прокручивая последний разговор с Фрэнсис, пытаясь уловить в ее поведении невидимые знаки, указывающие на возможное желание сбежать. Нет, девушка никогда бы не поступила так с ним. Фрэнсис любила его, в этом сомнений не было. Тогда куда же она исчезла?

Может, давно пора избавиться от ее вещей, запереть в пыльном шкафу вместе с воспоминаниями, взрывающимися каждый раз в сознании, словно вспышка молнии, предрекающая торнадо, но рука Льюиса никак не поднималась выбросить их. Парень по обыкновению провел рукой по мягкой шерстяной кофте на спинке стула, как бы говоря «доброе утро, Фрэнс», и подошел к комоду, на котором, как и прежде, располагались совместные фотографии. При взгляде на счастливые лица из прошлого, все нутро сковывало болью, будто множество острых игл впивались одновременно, грозясь разрезать плоть на мельчайшие куски.

Самый любимый снимок Льюис взял в руки, оставив на комоде след посреди пыли, и долго всматривался в милые сердцу черты. В тот день они с Фрэнсис, Келли и Портером, близким общим другом, отправились на прогулку за черту города, полюбоваться горами, взяв на прокат мотоциклы, но вместо этого попали под жуткий ливень на серпантине дороги, все, что оставалось укрыть транспорт и спрятаться самим под заброшенный навес. Тем не менее, то был прекрасный день. Фрэнсис предусмотрительно захватила радужный зонтик, раскрыв его над головой Льюиса, за что получила нежный длительный поцелуй. Портер выкрикнул «а ну, скажите сы-ы-р», и щелкнул затвором, когда девушка состроила забавную мину, скосив глаза к переносице, плотно поджав губы, при этом смеясь, а Льюис только и успел, что блаженно улыбаясь повернуться к камере.

Проведя пальцем по изображению возлюбленной, горькая улыбка коснулась губ парня. Льюис вдруг подумал, что несмотря ни на что простил бы Фрэнсис, если бы все, что о ней говорили, являлось правдой. Если бы она оказалась жива, но испугалась ответственности, страшилась того, насколько быстро развивались их отношения, и просто спряталась ото всех, простил бы, не задумываясь, лишь бы девушка сообщила о себе хоть что-то. Короткое смс устроило бы вполне. Только бы знать, что с ней все в порядке. Пусть даже Фрэнсис избавилась от их общего ребенка, Льюис бы понял и это. Ведь тело Фрэнсис принадлежит только ей, парень примирился бы с разбитым сердцем, и отпустил бы, ведь отпускать куда проще, когда тебя об этом просят лично. Но у него есть лишь неизвестность, пожирающая день за днем, не позволяющая мирно жить дальше.

Погруженный в мысли и воспоминания, парень не сразу услышал голос сестры, встревоженный, на грани ужаса. «Льюис, иди сюда, живее! Я позвоню родителям», донеслось из гостиной. Вернув фотографию на место, Льюис Эртман нашел Келли у телевизора, с широко распахнутыми от страха глазами. На минуту он даже решил, что вместо похода на работу сестра предпочла включить фильм про зомби апокалипсис, что было вполне в ее духе, но иконка главного новостного канала заставила призадуматься.

– Не могу дозвониться, перекидывает на автоответчик. Что будем делать, Льюис?

Отодвинув шторку у окна, и убедившись, что в округе все спокойно, Льюис стал переключать на другие каналы, но все они показывали одну и ту же картинку.

– Не знаю, обезьянка. Может это чья-то дурацкая шутка?

Сорт кофе, производимый из зёрен арабики, пропущенных через пищеварительный тракт слонов. Производится в Таиланде и является самым дорогим сортом в мире.

Крупнейшая газета Америки по платному тиражу с более чем 2,2 миллионами подписчиков. Ведущий источник деловых и финансовых новостей.

День, когда Земле пришёл конец.

1Кор.15,13,17 из библии Мормонов Джозефа Смита.

Плотские тела.

Глава 27: Эдвин Кларк.

Маунтин-Хом, штат Айдахо.

Эдвин вздрогнул, когда рука отца коснулась его плеча. Брендан уже в пятый раз говорил парню что-то, но тот не слышал, полностью погрузившись в события внутри новой компьютерной игры, завладевшей всем его вниманием. Комната Эдвина Кларка была неприступной крепостью, небольшой уютной коробкой, перешагнуть порог которой допускалось лишь в исключительных случаях. Об этом же гласила надпись на входной двери «Стучитесь в случае конца света», и между отцом и сыном свято соблюдалась необходимая второму дистанция до этих пор.

Эдвин, не отводя взгляда от экрана, спустил наушники на шею, продолжая сидеть, как сидел. Босые ступни располагались на столе, по обе стороны от монитора, вокруг которого смятыми и брошенными валялись пакеты из-под чипсов, пустые банки газировки; пальцы парня с бешеной скоростью перемещались по кнопкам контроллера, издавая щелчки, являющиеся для Эдвина в последние годы медитативной мелодией. Его психолог на сеансах говорила Брендану Кларку, что зацикленность Эдвина на играх в данном случае, является даже полезной, только так мальчик сможет достичь интроспекции, что пойдет на пользу их семье. Эдвин тогда не совсем понял, что это значит, но на всякий случай кивнул, подтверждая слова специалиста.

«State Of Decay*» – лучшее спонтанное приобретение Брендана, по мнению его сына, игра на выживание группы людей, оставшихся в живых после всемирной катастрофы, сделавшей человечество безмозглыми, желающими напасть на все, что двигается и издает шум, зомби. Эдвин рубился в нее уже с месяц, наслаждаясь каждой реалистичной миссией, предоставленной разработчиками. Он выучил все имеющиеся виды оружия, классификацию мертвецов и мог передвигаться по местности, не заглядывая в карту, эта игра единственная, где парень чувствовал себя особенным, где никто не упрекнет, и не усомниться в его способностях. Эдвин Кларк спас уйму попавших в беду товарищей, отрезанных толпой мутантов от группы выживших, это, как и то, что любые действия персонажей были предсказуемыми, понятными, в отличие от реальных людей, стало катализатором его возвращения в игру снова, и снова.

Эдвин перезарядился в напряженной борьбе с живым мертвецом, в то же время позади послышался голос Брендана, то ли недовольный, то ли напуганный, разбираться не хотелось, так что парень бросил простое «угу» вслед, прежде чем раздался хлопок двери в комнате. Убедившись, что отец вышел, парень вернул наушники на место, и бросил взгляд в пустые окна-глазницы соседнего дома. С того самого дня, когда большой черный мужчина рухнул с лестницы сломав ногу, Эдвин больше не встречал Лоуренса, но он не мог бы сказать точно, кто их них лучше спрятался от внешнего мира, возможно, они оба решили быть честными с самими собой. Ведь внутри стен собственного дома, разочароваться практически невозможно, не ты сам, ни реальность не причинят тебе вреда, если не выходить наружу.

По внутренним ощущениям прошло около пятнадцати минут с момента выхода Брендана Кларка из комнаты сына, прежде чем звуки из игры в наушниках перебил грохот, будто отец спонтанно решил устроить ремонт в гостиной, чего никак не могло случиться. Может он об этом и предупреждал? Но с чего бы вдруг? На миг Эдвин прислушался, шум прекратился так же внезапно, как начался. Стул под парнем жалобно скрипнул, когда он прошел к двери комнаты, положив ладонь на круглую бронзовую ручку. Кто-то с другой стороны двери сделал то же самое, и теперь молча ожидал, что его впустят. Едва слышный протяжный вой зомби через наушники прорвался в тишину комнаты, Эдвин понял, к его персонажу слишком близко подобрался Гниляк*, еще немного и ядовитые газы мертвеца проникнут в поры, стремительно лишая здоровья. Зачем отец стоит там и пугает его?

Сглотнув, Эдвин сильнее сжал ручку, намереваясь открыть ее, но тут вдруг прозвучал очередной стон живого мертвеца, громче предыдущего, и парень уже не был уверен, что звук доносился из наушников.

State of Decay (рус. Загнивающий штат или Стадия разложения), известная под кодовым названием Class3, – компьютерная игра в жанре survival horror с открытым миром, разработанная студией Undead Labs.

Тип уникального зомби в игре State of Decay. Ходячая химическая угроза.

Глава 28. Лоуренс Рейнольдс.

Маунтин-Хом, штат Айдахо.

Какой сегодня день? Понедельник? Воскресенье? Вот, черт. А впрочем, есть ли разница, если каждый последующий день напоминает заевшую пластинку на стареньком виниловом проигрывателе, но ты не в силах не только сменить ее, но и не видишь смысла. Лоуренс с трудом разлепил веки после недолгого, рваного сна, казалось забравшего последние силы, устало сел на потрепанном диване, проведя ладонью по лицу. Кошмары ему давно не снятся, а лучше бы явились, тогда мужчина, наконец, почувствовал бы себя живым, и если повезет, вновь увидел свою семью.

В первые годы после аварии, Лоуренс часами не мог сомкнуть глаз, прокручивая раз за разом все то, что сказал Кэрри в их последний разговор, вытаскивая из памяти болезненные воспоминания образов супруги и сына. Было ли им больно? Страдали ли они, или все произошло мгновенно? Мужчина молился, чтобы все случилось быстро. Когда глаза Лоуренса под тяжестью горя и усталости все же слипались, он видел страшные картины, где вновь и вновь теряет любимых людей, без возможности протянуть им руку помощи. Неизменно Кэрри и Робин падали в пропасть, но перед тем, как дверь за ними окончательно захлопывалась, голос супруги шептал: «ничего страшного, родной, в следующий раз обязательно получится». Можно подумать, что не существует ничего ужаснее, но нет, пустота, которую они оставили после себя гораздо хуже. Словно заблудившиеся фантомы с выцветших фотографий Кэрри и Робби Рейнольдсы блуждали в памяти Лоуренса, в их любимом доме, без возможности вернуться или окончательно уйти.

Мужчина подтянул к себе слабую конечность, так и не оправившуюся после падения, поддерживая ее под коленом, и смачно выругался, испытав резкую вспышку боли в коленной чашечке. Врачи сделали все возможное, чтобы помочь Лоуренсу восстановиться, но всегда остается то, что невозможно исправить. Нащупав на полу бутылку из-под пива, на дне которой еще немного осталось, он приложился губами к горлышку, шумно высасывая кислые остатки отвратительного позавчерашнего поила. Или то было вчера? Облизнув мясистые, покрывшиеся сухой белой коркой, губы, Лоуренс осмотрелся вокруг в поисках трости, но кроме мусора и грязных вещей ничего не обнаружил. Дерьмо.

Кое-как поднявшись с дивана, мужчина побрел к холодильнику за добавкой, заметно хромая. Тишину дома разрезал внезапный звонок, стационарный телефон пронзительно разрывался, отчего Лоуренс Рейнольдс дернулся, пролив на одежду напиток из новой банки. Хрень.

– Эй! Перезвони позже, ясно? Я сейчас не в настроении. Кем бы ты ни был, пошел нахер.

Его «сейчас» длилось достаточно долго, чтобы порвать отношения с некогда близкими людьми, родственниками жены и друзьями, посвятив все свободное время скорби, жалости к себе, без траты сил, которых и без того не было, на фальшивые улыбки и ложь о том, что Лоуренс готов двигаться дальше. Отсалютовав телефону бутылкой, мужчина рассмеялся собственным словам, и тяжело опустился на насиженное место, давно принявшее форму его пятой точки. Благодаря пенсии за службу в морской пехоте, и выплатам по инвалидности, мужчина мог себе позволить не выходить из дома вовсе. Все необходимое можно заказать, оплатив онлайн, а социальные работники или почтальон оставляют посылки прямо у входной двери.

Лоуренс отыскал пульт, и уже было нажал на красную кнопку, как во входную дверь кто-то принялся нещадно барабанить, громко и невнятно крича. Вздрогнув от резкого шума, мужчина в очередной раз ругнулся, но открывать не спешил. Кто бы там ни пришел, ему здесь были не рады. Телефон снова зазвонил, и это стало последней каплей. Лоуренс подошел к двери, пальцем отодвинув край занавески; неизвестная молодая женщина с ног до головы покрытая грязью и потом, била кулаками, постоянно оборачиваясь и моля о помощи.

– Какого черта тебе здесь надо? Проваливай отсюда! У меня здесь не приют, денег тоже нет. Пошла прочь от моей двери!

– Пожалуйста, помогите! Они убьют меня, убьют!!

Не унималась незнакомка, но мужчина вернул шторку на место, чувствуя, как злость клокочет у него в груди. Мошенники сошли с ума, каждый день изобретают изощренные способы обдурить стариков, и обобрать их до нитки, но в этот раз схема не сработает. Лоуренс Рейнольдс снял трубку телефона, но было уже поздно, тогда он решил набрать номер полиции, и сообщить о случившемся вопиющем преступлении, который чуть было, не произошел в его доме. Линия оказалась занята, мужчина все еще держал трубку у уха, как заметил боковым зрением в единственном не завешенном до конца окне странное движение у дома соседей. Неловкая борьба, отец мальчика, кажется Бренди, или может быть Бобби, явно проигрывал. Двое незнакомцев повалили хозяина дома на землю, и, склонившись над ним, похоже принялись его обнюхивать? Что это, очередное молодежное движение? Если так, то этого не случиться, не прямо под носом у бывшего морпеха.

Лоуренс вновь набрал номер полиции, но, не услышав желаемого голоса офицера, позвонил в 911. Брендан Кларк в это время обмяк окончательно, с такого расстояния трудно было сказать, жив ли он, но Лоуренс, по крайней мере, надеялся на это. После нескольких минут ожидания, показавшихся бесконечными, трубку сняли, но вместо оператора звонившего поприветствовал механизированный голос робота-автоответчика.

– Здравствуйте, чем я могу помочь вам?

– А, э, да, здравствуй. Не мог бы ты пригласить к телефону живого человека, ладно? Мне не по себе разговаривать с тем, у кого даже рта нет.

Пробурчал Лоуренс, прищурившись, в попытке разглядеть, что именно делают незнакомцы. Для чего склоняться так низко? Если хотели обокрасть, то рядом стоит дом, в котором помимо оглушенного отца лишь беспомощный хилый парнишка. Бери, что хочешь и давай деру.

– Простите, но операторов нет на месте. Я могу вам помочь. Что у вас случилось?

– Черт. Послушай, возле соседнего дома двое каких-то ребят избили моего соседа. Направь поскорее машину. Боюсь, он может не дожить до больницы.

С каждым словом, речь Лоуренса становилась тише, будто он боялся, что его услышат прямо из собственной гостиной.

– Простите, но все машины сейчас заняты. Как только один из докторов освободится, я передам вызов. Могу я помочь чем-то еще?

В это время вдалеке прозвучала сирена, незнакомцы резко поднялись с места, замерев, а отец Эдвина Кларка медленно поднялся, как ни в чем не бывало, и, пошатываясь, направился к входной двери.

– О, уже не надо, все в порядке. Кажется, он жив, и идет домой.

Лоуренс бросил трубку; что-то во всем произошедшем его смущало, но он не мог облачить свои чувства в плотные мысли, которые могли бы стать призывом к действию. Следуя за соседом из окна в окно первого этажа, мужчина вслух охнул, когда заметил, что помимо грязи одежду отца Эдвина покрывала свежая кровь, слишком много крови. Брендан шел, не разбирая дороги, запинался о вещи, уронив и разбив стоящие на комоде в гостиной выстроенные в ряд вазы, падал, но ведомый известной лишь ему целью, поднимался, продолжая идти. На миг Лоуренс подумал, будто отец ищет своего сына, возможно, Брендан слишком сильно ударился головой, и ожидал помощи от Эдвина. Крутя в голове ворох мыслей, Лоуренс не сразу заметил, что в узком пространстве, между домами Рейнольдса и Кларка, стоял еще один незнакомец, и не сводил с него взгляда налитых кровью глаз.

Чертыхнувшись, мужчина резким движением закрыл шторку, но ничего не произошло. Человек не кинулся к окну, или входной двери, чтобы уничтожить очевидца, замести следы. Тогда Лоуренс снова аккуратно выглянул, наблюдая, как раскачивается, стоя на месте, неизвестный мужчина. Лишь спустя несколько минут, когда мозг Лоуренса Рейнольдса обработал увиденное, он осознал, что то, что стоит перед ним никак не может назваться живым. Едва ли возможно вообще стоять, при отсутствии у тебя большей части головы.

Брендан Кларк поднял голову к началу лестницы на второй этаж, Лоуренс сделал то же самое, проследив за его взглядом. Какая бы чертовщина сейчас не происходила, она не сулила ничего хорошего. Если отца Эдвина покусали те же твари, что стояла между их домами, словно акула, ожидая возможности напасть, то для мальчика все может кончиться плохо. С другой стороны, какое Лоуренсу дело до чужого ребенка? Может за время самовольного заключения в стенах дома, без свежего воздуха и каждодневных попоек, у него мозг повредился? В это легче поверить, чем в то, что видят собственные глаза. Осторожно ступая по ступеням, придерживаясь за перила, Лоуренс поднялся наверх, но из окна их с Кэрри общей спальни, было плохо видно, что делает Эдвин. Из-за ноги Лоуренс поселился в гостиной на диване с того рокового дня, оставив постель заправленной, как прежде, даже не сменив постельного белья; воспоминания в каждой комнате дома мучили одинаково, потому не было необходимости перенапрягать больную конечность. Приставив ладони к стеклу, мужчина обнаружил, что отец мальчика пропал из виду, вероятно уже направляется к комнате сына.

Единственным решением стало бы войти в детскую, окна которой ровнялись с комнатой Эдвина Кларка, и оттуда решить, что делать дальше. Однако комната Робби не просто так заперта все это время. Тяжелее всего находится именно в ней. Родители не должны хоронить своих детей, не таким образом. Лоуренс приложил к белой деревянной двери ладонь, и судорожно выдохнул. Он знал, что найдет за ней; разбросанные вещи сына, рисунки, сделанные с особой тщательностью маленькой рукой, еще собранный школьный рюкзак, незаконченный проект, крупицы несбывшихся детских грез, застрявших в воздухе посреди пыли. Никакое сердце, даже самое жестокое, не устояло бы.

Время не ждет, и выбор все-таки сделать предстоит. Может спуститься вниз, и снова позвонить в полицейский участок, или вовсе притвориться, что ничего не видел? По части притворства, Лоуренс, что называется, съел собаку. Годы выдались не сладкими, и все, что мужчина делал – прикидывался дураком, не замечающим очевидных фактов. Его жизнь превратилась в клоаку, а он вместо того, чтобы попытаться выплыть, пускай пришлось бы грести вилками, опускался на дно, и что самое ужасное, оттолкнул от себя близких людей, способных подарить ему крылья. Стоит ли сожалеть об этом сейчас? Почему подобные дурные мысли нахлынули теперь, когда соседскому мальчику грозит явная опасность? Перед глазами встал образ Эдвина, с неизменно взлохмаченными волосами, блюдцами глаз, всегда смотрящих в сторону, и никогда на тебя. Уже взрослый, но такой ребенок.

Изрядно выругавшись, Лоуренс мерил шагами коридор перед детской комнатой, проводя рукой по вспотевшей лысой голове, браня себя за все не сделанное ранее, за упущенное время, за трусость и за то, что никак не мог решиться и стать, наконец, смелее, сделав первый шаг в верном направлении. Ну же, давай, черт тебя дери! С рычанием, бывший морпех, раньше мало чего боявшийся в жизни, резким движением отворил дверь, не давая себе больше времени на размышления и возможности взглянуть на вещи Робби, поднял створку, впуская в затхлую душную комнату свежий воздух. Эдвин стоял, схватившись за ручку двери, то ли не решаясь открыть, то ли удерживая от чего-то. Окно его комнаты было наполовину открыто, но кричать или стучать по стеклу, чтобы привлечь внимание мальчика было рискованно.

Лоуренс так быстро, как только смог, добрался до кладовки, вытащив трехметровую складную лестницу, и с трудом удерживая, протянул от своей рамы до окна Эдвина Кларка. Раздался легкий стук металла о пластиковую поверхность, отчего мальчик вздрогнул, посмотрев на источник звука. Сняв наушники с шеи, и аккуратно положив их рядом с дверью, Эдвин выглянул в окно, приподнимая створку. Глаза мальчика были полны страха, кажется, он догадывался, что случилось нечто дурное, оставалось надеяться, что дверь в его комнату закрыта достаточно плотно, чтобы успеть выбраться. Будет лучше Эдвину не видеть то, во что превратился его отец.

Мужчина, натянув улыбку, жестами показал парню дальнейшие действия, и то, что он будет крепко держать лестницу, не дав тому упасть. С опаской дотронувшись до металлического импровизированного моста между домами, Эдвин заглянул между узких прутьев вниз, и будто стал еще на тон белее. Видимо, тот мертвец по-прежнему оставался на месте. Кивнув Лоуренсу, мальчик залез на лестницу, медленно двигаясь вперед, методично переставляя ноги и руки, стараясь не смотреть вниз. Улыбка мужчины померкла, когда за спиной парня с грохотом о стену отворилась дверь, и разъяренный Брендан Кларк завыл, словно сумасшедший.

Эдвин собрался обернуться, но Лоуренс покачал головой, показывая, что необходимо двигаться быстрее. Он и сам уже, кажется, не дышал добрых пару минут, и ощущал, как одежда плотно прилипла к телу. Брендан, заметив движение за окном, подошел ближе и зарычал, брызгая слюной, чем изрядно напугал еще оставшихся в живых мужчину и мальчика до обморока. Конечности Эдвина ощутимо затряслись, вызывая вибрацию на лестнице; Лоуренс не знал, сохраняют ли уровень интеллекта ходячие мертвецы, но если ответ положительный, то быть беде. Откуда они вообще взялись Маунтин-Хом, неужели власти создали неподконтрольный вирус, достигший даже отдаленных точек родной земли, надо было чаще смотреть новости, а не крутить день за днем опостылевшие военные сериалы.

Отец Эдвина странно поворачивая голову смотрел на приспособление между домами, и словно пытался напрячь еще работающие серые клетки мозга, пока наконец не двинулся следом за сыном, раскачивая и без того шаткую конструкцию. Видимо, ужас отразился на лице Лоуренса, Эдвин все же обернулся, увидев нечто, столь сильно напоминающее Брендана, но им не являющееся, и закричал, ускорив движение. Когда до соседнего дома оставалось сделать лишь пару шагов, Лоуренс подхватил парня подмышки, и затащил внутрь, сбрасывая лестницу с рамы. Брендан Кларк полетел вниз с середины лестницы, оглушительно ревя, пока не затих, коснувшись земли.

Лоуренс еще какое-то время смотрел на изувеченное тело соседа, пытаясь отдышаться, но в реальность его вернули всхлипы, перерастающие в плач Эдвина, сидевшего на полу, и уткнувшегося в собственные ноги. Сжав зубы от досады и боли в колене, мужчина опустился рядом с мальчиком, коснувшись затылком холодной стены. Лоуренс Рейнольдс ничем не мог помочь разбитому сердцу парня, у него самого не было ничего, чем можно поделиться, кроме острых осколков, взросших в нутро, он мог лишь оставаться рядом, пока ядовитые слезы не выйдут, не опустошат Эдвина полностью, даруя звенящую пустоту, и тот не погрузится в беспокойный желанный сон.