Текст книги "Исповедимы пути господни (ЛП)"

Автор книги: Джон Моен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 37. Сэт Бекер и Нора Мартин.

Шайенн, штат Вайоминг.

Издалека город казался Сэту увеличенной версией детской игрушки; прищурив один глаз, и слегка склонив голову к плечу, он «нажимал» пальцем на высотки, которые казалось, тут же появляются на новом месте, становясь с каждым разом все меньше. Сэт Бекер никогда не выезжал за пределы Оклахома-Сити, и теперь, находясь более суток в пути от Денвера до Шайенна размышлял, как много упустил за эти годы. Путешествовала ли когда-нибудь его мать, или мир Нелли так же ограничивался старым домом, неверным мужем, и сыном, которому ей нечего было предложить?

Наутро, когда парень проснулся в багажнике машины после внезапной атаки мертвецов, лагерь оказался пуст. Ничего не оставалось, кроме как собрать то, что еще уцелело в рюкзак, и отправиться в путь. Тело Кила он не нашел, может быть ему все же удалось избежать печального конца? Хотелось бы верить в лучшее. В полуразрушенном кафе, куда Сэт забрел в поисках хоть какой-нибудь пищи, на столиках вместо скатертей лежали мультяшно разрисованные карты. Еды парень не нашел, зато обрел дальнейшую цель. Шайенн большой город, центр штата, где явно можно знатно поживиться, а там, тщательно подготовившись к долгому странствию, хорошо бы посетить Солт-Лейк-Сити, в котором Сэт мечтал побывать. Путешествия – это всегда прекрасно, мир прекрасен, особенно когда вокруг нет толп людей, несмотря на руины. Парню приходилось существовать и не в таком аду, так что нынешнее положение дел не слишком его тяготило.

И все же интересно, что послужило причиной появления стольких зомби? Неужели все случилось именно так, как показывают в фильмах? Загадочный вирус вышел из-под контроля, и распространился быстрее, чем его успели купировать. Кто-нибудь вообще собирается спасать этот гребаный мир, или так и останется до тех пор, пока крупицы выживших людей не умрут от голода или холода? Сэт был уверен, есть еще выжившие, ведь встретились же на пути Кил, Доминик, и прочие, значит, где-то существуют и другие странники. Ужасает лишь одно, когда им всем придет череда умирать, никто об этом даже не узнает. Мы приходим в мир одни, окруженные пока еще незнакомцами, а покинем его в полнейшем одиночестве, никому не нужные, чтобы стать очередными неизвестными телами, лежащими вдоль дороги.

Зеленые холмы распростерлись невдалеке города, разбавляя привычную серость, сухие пустынные дороги тянулись за чертой в разные стороны, позволяя путнику самому выбирать свой дальнейший путь. Высотки выглядывали из-за ряда деревьев, на которых щебетали назойливые птицы, будто особенно радовались катастрофе, наконец, становясь истинными хозяевами каменных руин. Сэт залюбовался настолько, что, кажется, на добрую минуту покинул реальность, не сразу заметив движение в одном из магазинчиков на углу.

На полусогнутых подходя ближе, и прячась за ближайшую машину, парень присматривался к тому, что видит, не веря собственным глазам. Из разбитого окна хозяйственного магазина резво выскочила белокурая девушка, беззвучно приземлившись на стопы, за которой тут же потянулась вереница мертвецов, жаждущих ее плоти. Инстинктивно схватившись за рукоять биты, просунутой за одну из лямок рюкзака, Сэт проводил незнакомку взглядом, пока она не скрылась за домом. Он не ошибся, выжившие, в самом деле, есть, возможно, если он пойдет следом, то девушка приведет его в лагерь, где можно будет осесть на время. Как бы парень не любил общество, но трудно спорить с утверждением о том, что вместе выживать куда легче, чем в одиночку.

Прячась, ступая осторожно по следам незнакомки, Сэт Бекер остановился у входа в небольшую коммуну без заборов и ограничителей. По правую руку находились поля, концы которых уходили к горизонту, а впереди виднелась спокойная река. Хорошее место для жизни, но не сейчас, когда всюду снуют живые мертвецы, а ты будто голый посреди пустыни, без малейшей защиты. Домик, где, по-видимому, спряталась девушка, парень нашел без труда, вокруг скопились зомби, рыча и стуча по запертой двери, на которой краской большими буквами написана мольба о помощи. Дом – наше убежище, никого нельзя лишать его.

Судя по всему, поселение пустое, не было видно или слышно ни души, возможно, что внутри еще есть люди, но разве они не вышли бы, чтобы зачистить зашедших на территорию зомби? Но что если, незнакомка, как и сам Сэт пытается выжить совсем одна? Так легко повернуть обратно, еще легче сделать вид, будто не заметил девушку, нуждающуюся в помощи. Пара шагов, и парень вернется в черту города, продолжив идти по намеченному плану, но отчего-то ноги словно пристыли к земле, отказываясь подчиняться.

Елозя языком по зубам Сэт размышлял, давая себе шанс передумать, но каре-зеленые глаза уже искали место, где можно укрыться и переждать, когда разойдется хотя бы большая часть мертвецов. Прошло, по меньшей мере, полчаса прежде, чем у дверей осталась небольшая группа, один из мертвецов умудрился снять с петель покосившуюся от времени и непогоды дверь, пробравшись внутрь, оставив снаружи разложившегося «брата» до такой степени, что тот упал на колени, без возможности подняться. Сэт воспользовавшись моментом, подобрался ближе, и что было сил, ударил по лысому черепу, отправив голову в ближайшие кусты, словно бейсбольный мяч на стадионе. Прислушиваясь к каждому шороху, он вошел в дом, и, найдя зомби в крохотной кухне, использовал биту во второй раз до того, как тот успел бы призвать криком остальных.

Переводя дыхание, Сэт шумно выпустил воздух изо рта, выдыхая облачка пара. Медленно переходя из комнаты в комнату в поисках девушки, он уже было решил, что незнакомка вышла через окно, как заметил дверь подвала. Может быть, там хотя бы сохранились какие-то припасы, иначе Сэту не хватит сил вернуться обратно в город. Борьба с зомби забрала те малые крупицы энергии, что еще оставались. Желудок свело от голода, вынуждая сложиться пополам. Когда он последний раз ел? В лагере Кила? По ощущениям, прошла целая вечность.

Закрыв за собой дверь, парень в кромешной темноте спустился по лестнице, ориентируясь по стене слева, плавно переходящей в перила. В подвале не было окон, поэтому недолго думая, Сэт вытащил из рюкзака фонарик, который не сразу подал признак жизни, только после третьего удара по ладони выпустил достаточно широкий луч света, позволив разглядеть бетонный пол с темным пятном у стены. Шорох, громко прозвучавший у самого уха, заставил парня мгновенно переместить свет фонарика к источнику его издавшему, и замер, пытаясь понять то, что видит.

Белокурая незнакомка сидела, поджав колени к груди, в клетке из тонких прутьев от пола до потолка, и уставилась на незваного гостя в страхе огромными голубыми глазами, словно увидев не мертвеца, но хуже, живого, как она сама человека. По правой щеке девушки струилась кровь, капая на одежду, порез казался серьезным, но она, будто бы вовсе не замечала боли. Сэт опустил немного свет фонарика, чтобы не слепить незнакомку, заправил биту за лямку, и поднял свободную ладонь, показывая, что не собирается применять к ней оружие.

– Тише-тише, успокойся. Я такой же, как ты, видишь?

Сэт немного подвигал ладонью в знак приветствия, попытавшись улыбнуться, голос его звучал низко и сипло из-за длительного молчания. Девушка не шевелилась, проследив взглядом за движением его руки, лишь слегка прищурила глаз под которым была рана, видимо, боль она все же чувствует.

– Я не причиню тебе вреда. У тебя довольно глубокая рана, надо бы обработать, иначе попадет инфекция, и ты можешь умереть. Понимаешь меня? – указав пальцем на собственную щеку, сказал парень, медленно присаживаясь рядом с клеткой. Почему она прячется в ней? Для чего или кого нужна была клетка ранее? Неужели девушку держали здесь до того, как случилась катастрофа?

Он чуть было не рассмеялся от того, насколько точно сравнил их жизни мгновение назад, вот только эта клетка была физической, от осознания на лицо Сэта легла маска печали, заставив глубокую морщинку поселиться между бровей. От мыслей парня отвлекла девушка, которая, не сводя с него глаз, подсела ближе, схватившись тонкими пальцами за прутья, но открывать не спешила. Встретившись взглядами, они замерли. Сэт смотрел в ее простодушные глаза и впервые понял, что вооружаться ему совсем не хочется.

Глава 38. Келли и Льюис Эртман, Руби Дарем.

Мандан, штат Северная Дакота.

– Поверить не могу, что мы вернулись за зомби! Я думала, там твоя мама! – распалялась Келли Эртман, рьяно жестикулируя, но, даже не оборачиваясь к той, кому предназначалась гневная тирада, намеренно игнорируя шедшую позади Руби.

– Так и есть! Кроме нее у меня никого больше нет, – последние слова девушки прозвучали тише, она чуть дернула веревку, которой связана Дайана, чтобы не отставать от остальных.

– Ты и раньше была странной, но чтобы настолько. Уму непостижимо.

Сказанное Келли выбило Руби из колеи, она вдруг остановилась, сверля взглядом затылок бывшей одноклассницы. Сердце в груди больно ударялось о ребра, пробуждая давно забытые чувства, будто старая рана раскрылась вновь, принявшись кровоточить. Никто никогда не понимал ее, не желал и пытался, с чего бы кому-то начинать сейчас, но это же была Келли, та самая Келли, оказавшая поддержку в нужный момент, защитившая от обидчицы собой. Руби Дарем каждый раз глядя на нее, думала, что она не такая, как все, куда лучше многих, видимо, напрасно.

– Давайте успокоимся, ладно? Мы уже сделали это, так что нет никакого смысла в ругани. Лучше обсудим, что нам делать дальше, – примирительно произнес Льюис, бросив многозначительный взгляд на сестру, а после через плечо, но, не заметив рядом попутчицу, остановился.

Им пришлось бросить машину достаточно далеко, чтобы вновь не привлечь нежелательное внимание мертвецов, и пешком вернуться к месту, где осталась Дайана. Повезло, что большая часть толпы бросилась догонять автомобиль, рассредоточившись, что упростило задачу Руби и Льюису войти в здание и найти маму девушки, бесцельно бродящую среди стеллажей. Увиденное шокировало брата и сестру, но лишь Келли не смогла сдержать эмоций. Льюис рисковал, пробираясь в здание, и то, ради чего он это делал, выходило за рамки ее понимания. Неужели Руби не видит, что ее матери больше нет внутри этого тела? Пустые глаза мертвеца, подернутые дымкой, смотрят в никуда, не узнают ничего и никого вокруг, серая, покрытая струпьями кожа не чувствует тепла или холода, ей абсолютно безразличен этот мир, безразлична судьба собственного ребенка. На какое-то время воцарилось молчание, девушки вели немой диалог, сцепившись взглядами, но когда Келли заметила на лице Руби борьбу, выражающуюся в плотно сжатых губах, нахмуренных бровях и глазах, в которых отражалась твердая решимость, сдалась первой.

– Ладно. Пускай. Я сожалею, ясно? Сожалею, что это случилось с твоей мамой вот так. Наверное, мне просто чертовски страшно. Я боюсь, что с нашими родителями произошло то же самое, а нас не было рядом, – Келли впервые за длительный промежуток времени ощутила облегчение от того, что смогла произнести правду вслух. С братом они это не обсуждали, каждый держался за собственные иллюзии, стараясь не разрушать чужих, но кто-то должен был сказать об истинном положении вещей. Черты Руби смягчились, и Келли отвернулась, ища поддержку в лице Льюиса, не в силах выдержать взгляд полный жалости, сочувствия и понимания схожей боли.

– Неподалеку есть трейлерный парк. Я ночевала там сегодня. Не весть что, но все лучше, чем просто слоняться вдоль дороги в ожидании чуда, – кивком головы Руби указала направление, снимая очки и вешая их на ворот футболки.

До парка дошли быстро, по ощущениям прошло минут пятнадцать прежде, чем на горизонте появились брошенные жителями низкие домики, обшитые металлическими листами, с ржавыми дверями и кондиционерами, унылыми грязными занавесками в маленьких окнах. Возле одного из трейлеров одиноко стоял мотоцикл со снятыми колесами, превращаясь под открытым небом в груду железа. Льюис Эртман тихо вздохнул, проведя кончиками пальцев по потрепанному кожаному сиденью, складывалось чувство, словно большая часть его жизни произошла не с ним, словно урывки воспоминаний лишь кадры кинопленки, просмотренной слишком давно, чтобы верить увиденному. От этого на душу мужчины знакомым полотном опустилась печаль. Он скучал по миру, по крепкому свежему пиву, по вечерним глупым шоу, счастливой Келли, забравшейся с ногами на диван, непременно рассыпавшей попкорн, тяжелой работе, и конечно, ужасно скучал по Френсис, и ее любви. Если раньше была хотя бы крошечная надежда на то, что девушка сбежала и начала новую жизнь, то теперь не осталось и этого.

Руби Дарем вошла внутрь голубого трейлера, чья краска облупилась и покрылась мелкими трещинами, доставая из-под столика у окна найденные ею немногочисленные припасы, все, что она успела добыть, находясь в Мандане. Провианта было недостаточно для длительного пути и троих человек, девушка собрала их из расчета лишь на себя одну, но ведь еще вчера никто не ожидал встречи. Как бы то ни было, теперь они идут вместе, а значит, смогут собрать втрое больше.

– Уверена, вы голодны, как и я, – с этими словами Руби водрузила на столик под тентом, натянутым между двумя трейлерами, пачку чипсов, орешков и снеков, одну банку консервированной фасоли, впервые за долгое время искренне улыбнувшись уголком губ.

– Льюис, чего застрял? Разведи костер, я мигом! – Келли как раз спускалась по ступеням домика напротив, увидев бывшую одноклассницу, и ей в голову пришла идея, как сделать их ужин сытнее. Она вернулась в трейлер, забрала из ящиков глубокую сковороду, банку с неизвестными травами, и прихватила маленький нож, оставленный прошлыми хозяевами на столешнице кухни.

Ветер стих, жар от костра заставлял щеки пылать огнем. В желудках друзей приятной тяжестью лежала сваренная с травами фасоль, в которой еще совсем недавно плавали иссохшие снеки. Льюис смотрел на языки пламени, облизывающие ломаные ветки, думая о чем-то своем, Келли развалилась на пластиковом стуле, расставив ноги, и вдруг решилась нарушить молчание.

– Как давно ты в Мандане? Дома совсем никого не осталось?

Руби сидела на земле, обнимая собственные колени, зачарованная костром, и только спустя миг подняла на девушку глаза. Одна из косичек закрывала ее лицо.

– Совсем недолго, и ни там, ни здесь не встретила, ни единой живой души, за исключением вас. Прости, мне бы очень хотелось сказать обратное. А как вы оказались тут? Насколько я слышала, вас давно не видели в Дакоте.

Келли закусила нижнюю губу, мгновенно провалившись на глубину собственных мыслей, и не услышала заданного вопроса, вместо сестры голос подал Льюис.

– Мы возвращаемся домой, хотим отыскать родителей, а дальше, кто знает, как сложится, и что сумеем там найти. Твоя мама умерла во время катастрофы? Прости, если лезу не в свое дело, не хочешь – не отвечай, – мужчина тепло улыбнулся, выражая подлинное сочувствие, – это все излишки профессии. У копов зачастую так, сначала любопытство, лишь потом такт.

– Нет, все в порядке, правда. У меня было время смириться, и все же, мне спокойнее, когда она рядом, – Руби вернула Льюису улыбку, но глаза ее оставались грустными. Выходит, они не пойдут вместе с ней, их пути вновь разойдутся, и она останется совсем одна, как прежде, – Мама умерла от рака до того, как все случилось. Не знаю, что это за эпидемия такая, но мертвые восстали по всему миру, даже те, кто давным-давно обрел покой. Больница, в которой я работала, не успела заняться исследованием, всех нас случившееся застало врасплох.

– Так значит, ты пошла по стопам матери и стала лечить людей? – произнесла Келли, вернувшаяся в реальность. Маленькие города – единый живой организм, доверху наполненный слухами, и ты либо становишься их частью, являясь очередной отправной точкой, либо этот монстр сожрет тебя заживо. На вопрос Руби Дарем медленно кивнула, не желая вдаваться в подробности.

– И куда направляешься теперь?

Молчание казалось, длилось целую вечность. Как объяснить другим людям, что идешь по призрачным следам из сновидения, мучавшего не один год, чтобы тебя не сочли сумасшедшей? Руби не нашла, что соврать, да и не хотела, ей никогда не было особого дела до мнения других. Что бы ты ни сказал и ни сделал, по мнению большинства, все равно остаешься в минусе, для чего в таком случае затрачивать лишние усилия на ложь самому себе?

– Это может прозвучать глупо, что ж, скорее всего, так оно и есть, но я иду на ферму. Она снилась мне год за годом, и только сейчас мне кажется, я знаю почему. Будто для меня там есть место. Я не жду, что вы поймете, просто отвечаю на вопрос, – Руби до боли закусила губу, чувствуя, как две пары глаз прожигают ее силуэт.

– Мы идем с тобой, – безапелляционно произнесла Келли, встав с места и решив подкинуть пару веток в догорающий костер, занять себя чем угодно, лишь бы никто по ее лицу не понял, как она напугана и возбуждена. Все это время девушка думала, что сходит с ума, что постоянно повторяющееся сновидение предвестник тяжелого психического заболевания, но Руби тоже его видела. Могло ли это быть совпадением? Нет, Келли чувствовала нутром, им необходимо попасть на ферму и узнать, в чем дело.

– Что?! – одновременно отозвались Руби и Льюис, поднимая головы и будто вытягиваясь по струнке.

– Я думал мы обусловились касательно дальнейших планов, – Льюис Эртман крепко сжал зубы, чтобы сдержать натиск чувств, вспыхнувших по щелчку пальцев. Он ненавидел, когда спонтанно меняются планы, и уж тем более мистицизм, который нельзя было трактовать согласно здравому смыслу. Он что, сходит с ума? Как возможно, что годами мужчина не мог нормально спать, видя один и тот же сон, а теперь оказывается, что какая-то девица из того же города, разделяла его с ним? Что все это могло значить? Всем ли в Дакоте являлся сон? Видела ли его Келли? Что это – дурацкая шутка или розыгрыш? Но как Руби могла прочесть глубоко спрятанные в сознании мысли и воспоминания? Невозможно.

– Льюис, взгляни мне прямо в глаза, и скажи честно, что, в самом деле, думаешь, что мы найдем маму и папу! Ну же! – Келли развела руками, держа в одной тонкий прутик. Брат сверлил ее взглядом, но хранил молчание, – Я так и думала. Не могу объяснить, но я знаю, нам нужно держаться вместе. В Северной Дакоте ждет только разочарование. Даже если родители выжили, они не идиоты, может быть, когда-нибудь наши пути еще пересекутся.

Признав поражение, Льюис Эртман кивнул, соглашаясь с новым планом. В конце концов, у него не нашлось иного выхода, мужчина был по большей части согласен с выводами сестры, и его чертовски сильно заинтриговала загадка, которой нет логического объяснения, разве что Руби какой-нибудь медиум. Но он знал, медиумов не существует, лишь шарлатаны, зарабатывающие деньги на чужих горестях и потаенных мечтах, и с этого момента Льюис особенно тщательно наблюдал за девушкой, словно в ее облике можно найти ответ. Потушив костер, и устроив баррикаду у трейлера, они расположились внутри, чтобы всем вместе разделить не только пищу и кров, но и странный сон о ферме, которую еще предстояло найти.

***

Спустя почти четыре дня пути, минуя Гладстон, Белфилд, Глендайв, и другие мелкие городишки, в которых они непременно останавливались, чтобы передохнуть и пополнить запасы еды и воды, друзья оказались вынуждены застрять в Майлз-сити, заметив на главной дороге орду зомби. Почему они бродят вместе, это явление становится более частым с выходом на основную трассу, что не может не пугать. Неужели даже после смерти у человека сохраняется социальный импульс, заставляющий инстинктивно желать общества других или дело в чем-то ином?

Майлз-сити можно было обойти за каких-то полдня, что они и сделали, расположившись на ночлег у берега реки Йеллоустон. Несмотря на сильный ветер, обдающий холодом близ воды, находиться рядом было несомненным плюсом, ведь зомби абсолютно точно не смогут перебраться на другую сторону. Келли стояла на обрушенном краю короткого мостика, с которого когда-то, целую вечность назад, дети в теплое время года прыгали в реку, озорно смеясь, а их родители вели банальные беседы на берегу, под треск костра. Девушка всматривалась в толщу воды, остро чувствуя энергию этого места, и только когда за спиной послышались шаги, вынырнула из, будто застрявших в кармане пространства и времени, чужих воспоминаний.

– Ты в порядке? Не жалеешь о решении? – произнесла Руби, кутаясь в теплую куртку, найденную на одной из вылазок. Труднее всего в подобных ситуациях заставить себя поверить, что все вещи, которые берешь – не украдены.

– Нет, на оба вопроса, но я справлюсь, правда, – кивнула Келли, выдавив вымученную улыбку. Они еще немного помолчали, разглядывая противоположный берег реки, чувствуя запах горящих поленьев. Льюис сумел поймать пару небольших рыбок, и теперь соорудив из палок и камней подставку, варил бульон в старой кастрюле.

– Ты уверена, что эта ферма существует? Как мы будем ее искать? – спросила Келли Эртман, переводя взгляд с девушки на брата.

– Разве можно сейчас быть хоть в чем-то уверенной? Еще до того, как все случилось, я искала в интернете хотя бы нечто похожее, и нашла несколько ферм, до них путь не близкий, но что мы теряем? Даже если не найдем ту самую, мы всегда можем остаться на любой другой ферме, и создать собственный быт. Можно выращивать еду, строить и шить из всего, что попадется под руку. В катастрофе радует одно, теперь совсем не нужны деньги, чтобы достать все, что угодно.

На последней фразе Келли прыснула от смеха, соглашаясь. В самом деле, перед ними целый мир, наполненный чужими историями и судьбами, вещами за которые порой люди были готовы убивать, а сейчас все это принадлежит только им, подойди и возьми, вот так запросто. Собственный запах пота вдруг ударил в ноздри, последний раз они с братом мылись еще будучи дома, а после удавалось лишь частично соблюдать гигиену, где придется и когда повезет.

– Что ты делаешь? – крикнул Льюис, заметив, что сестра быстрыми движениями снимает с себя одежду, и поспешил отвернуться до того, как показалась частичка обнаженной кожи девушки.

– Простите, не знаю как вы, а я так больше не могу.

Руби приставила ладонь к виску, чтобы не смущать Келли, она сама никогда бы не осмелилась сделать что-то подобное, но подруга будто бы не замечала их с Льюисом присутствие.

– Ты простудишься! Вода должно быть ледяная! Мы могли бы согреть немного... – но увещевания брата не были услышаны, полностью обнаженная Келли уже вошла в холодную воду, заставляющую казалось покрыться льдом даже изнутри, задыхаясь. Кожу покалывало иглами, зато тело и мозг, наконец, почувствовали себя лучше, отвлекаясь от дурных мыслей. Смыв в себя большую часть грязи, девушка наспех натянула вещи, теперь еще сильнее чувствуя вонь впитавшуюся в одежду. Пока они у берега реки, нужно воспользоваться этим, и постирать ее, добыв немного порошка и мыла.

Ночью Руби и Льюиса разбудил лихорадочный бред прижавшейся к их спинам Келли, она металась по земле, издавая странные звуки, трясясь от холода. Ее лоб горел огнем, тело покрылось испариной, но девушка дрожала, стараясь как можно теснее прижаться к брату и согреться. Чертыхнувшись, мужчина потряс сестру за плечи, желая привести ее в чувство, но тщетно, закатив глаза, Келли шептала что-то неразборчивое, непрестанно стуча зубами.

– Что будем делать? – спросила Руби, обеспокоенно глядя на подругу. Желваки под кожей Льюиса Эртмана ходили ходуном.

– Если бы она меня послушала...вот так всегда, черт возьми! – смесь гнева и страха обуяла мужчину, превращаясь в настоящую панику. Как ему жить дальше, если Келли умрет прямо здесь на берегу безликого города? Нет, этого нельзя допустить. – Ближайший аптечный пункт в нескольких часах ходьбы отсюда. Если ты скажешь, что нужно найти, я сделаю это.

На глаза Руби вдруг нахлынули слезы при виде мучавшейся от лихорадки Келли, ее бледное лицо, дрожащие губы, невольно вспомнились последние дни Дайаны, лежащей в своей постели, и умоляющей прекратить страдания.

– Руби, пожалуйста, ты же врач... – Льюис крепко сжал плечи девушки, поглаживая их большими пальцами, какие бы мысли сейчас не посещали ее голову, он понимал. Облизнув соленые капли с губ, Руби кивнула, называя необходимые компоненты, входящие в состав лекарств, неизвестно найдется ли хоть что-то в этом богом забытом месте, но нельзя терять надежду.

– Удачи, – сжав напоследок локти державшего ее Льюиса, девушка смотрела, как он снял с себя куртку, оставшись в толстом бежевом свитере, и накрыл сестру, а после, закинув на плечо рюкзак, ушел, его фигура стремительно удалилась с берега. Не долго думая, Руби сняла с себя тонкую рубашку под курткой, и намочив в воде Йеллоустона, приложила ко лбу Келли, принявшись повторять про себя молитву о скорейшем возвращении Льюиса.

Неизвестно сколько точно прошло времени, по ощущениям часа четыре, в небе занимался рассвет, редкие птицы проплывали мимо облаков. Келли наконец затихла, и погрузилась в беспокойный сон, Руби дремала рядом, держа на голове подруги еще влажную рубашку, когда услышала глухой стук подошвы о камни. Вздрогнув, девушка села на месте боясь, что это может быть случайно забредший зомби, но когда темный силуэт на фоне яркого солнца появился в видимости, Руби тотчас вскочила, и подбежала к измотанному и запыхавшемуся Льюису, чьи губы шелушились и потрескались от недостатка воды.

– Слава Опиль Ваобирану, не забрал. Ты нашел лекарство?

– Лучше, я нашел помощь.

***

Поистине чудом было встретить в такой глуши четверых незнакомцев, которые теперь стали никем иным, как проводниками, сопровождающими их в настоящий лагерь выживших в Форсайте. Казалось вполне разумным предположить, что люди из маленьких городов и сел более приспособлены к выживанию в адских условиях, с детства они вынуждены горбатить спины на тяжелой физической работе, вести хозяйство, заботиться о скоте и множестве детишек, ниспосланных богами, питаться тем, что взращено собственными руками, голодать, если придется. И все же думая об этом невольно зарождался вопрос, полный подавляемого восхищения – как, как маленькой группе людей удалось продержаться так долго?

Поначалу Руби решила, что Льюис бредит, в больнице она ни раз сталкивалась с подобным, стоило случайным образом коснуться рукавом ядовитой травинки или съесть дикую ягоду, чей сок мгновенно блокирует инстинкт самосохранения, вызывая яркие галлюцинации, но вскоре из-за спины мужчины показались четверо молодых парней, вооруженных до зубов винтовками и самодельными арбалетами. Руби Дарем только и смогла, что едва слышно охнуть, глядя, как незнакомцы без лишних слов расстелили около спящей Келли плотную ткань, положили на нее девушку, и словно в гамаке понесли прочь от берега.

– В Форсайте ей помогут. Все будет хорошо, вот увидишь, – тихо произнес Льюис, легонько похлопал Руби по плечу, одарив ее улыбкой, полной надежды. Девушка не сомневалась, он верил в то, что говорил, но отчего-то убежденности не разделила. Подумать только, они нашли выживших, таких же, как они сами, значит, мир не сложил голову окончательно, еще есть смысл бороться за пусть и призрачное, но будущее. Может, в Руби говорило не предчувствие, а банальная осторожность, трудно довериться кому-то еще, когда привык всю свою жизнь полагаться лишь на себя.

Веревка натянулась, когда Дайана вдруг остановилась, не желая идти вперед, будто и сама, подчиняясь еще сохранившимся инстинктам, чувствовала тревогу. Руби могла бы уйти прямо сейчас, когда никому до нее нет дела, бросить их и пойти своей дорогой, но в глубине души она знала, что не сможет этого сделать. Нужно убедиться, что с Келли все будет в порядке, а потом, если брат и сестра решат остаться, что ж, так тому и быть, придется вновь попрощаться.

Льюис сменил одного из парней, озабоченно поглядывая на простонавшую в бреду сестру, изредка перекидываясь короткими фразами с новыми знакомыми, Руби же, предпочла держаться поодаль, не сводя с чужаков настороженного взгляда. Имея большое количество разного, пусть и самодельного, оружия ощущать себя в безопасности гораздо проще, интересно, позволят ли ей забрать с собой хотя бы одну винтовку.

Лагерь в Форсайте оказался маленькой коммуной, состоящей из десятка домиков, судя по состоянию опустевших задолго до того, как случился конец света. Мужчины и женщины в простых добротных одеждах с серьезными лицами и оружием в руках непрестанно дежурили у ветхих ворот, являясь практически единственным источником, обеспечивающим безопасность этого места. Возможно, когда-то эти все они зарабатывали свой хлеб рыболовством и охотой, теперь же ничего не изменилось, за исключением того, что некогда кормящий их промысел больше не приносит денег и пищи, но необходим для выживания. Неудивительно, что улыбкам на их лицах не находилось места. Руби не позволили войти внутрь вместе с Дайаной, своим видом мертвая женщина напугала бы людей в лагере, поэтому пришлось привязать ее у забора, словно домашнюю лошадь к коновязи, и с тяжелым сердцем отправиться вслед за Льюисом.

Единственным, кому еще удавалось сохранить в Форсайте радушность, был местный священник, отец Ричард. Пастор встретил гостей с распростертыми объятиями, оказав сердечный прием, его большой рот казалось, не смыкался ни на минуту, он то отдавал распоряжения вернувшимся в лагерь, то отвечал на вопросы мимо проходящих жителей лагеря и одновременно успевал рассказывать новоприбывшим о положении дел, будто не сомневаясь, что те захотят остаться. Келли по указке отца Ричарда унесли в лазарет под опеку дородной старой женщины, являющейся по совместительству женой пастора, пообещав лекарства, еду и кров, достаточно воды, чтобы помыться до полного выздоровления девушки.

– Вы пришли вовремя, дети мои. Скоро подадут ужин, уверен, он придется вам по душе. После обязательная для посещения совместная проповедь, боюсь, без веры все мы не прожили бы столь длительное время. Все благодаря Отцу нашему Всевышнему. Во что верите вы, дети мои? – отец Ричард прищурил и без того маленькие глаза, словно пытаясь заранее предугадать ответ, заглянув гостям в порочные души.

– Я с уважением отношусь к любой вере, святой отец, но сам надеюсь на собственные силы, – разведя руками, ответил Льюис, добродушно улыбаясь. Пастор понимающе кивнул, и перевел взгляд на девушку, сверлящую его взглядом из-под угольно-черных бровей.

– У нас с вами разные боги, – ни один мускул не дрогнул на лице Руби, хотя сильнее всего хотелось рвануть с места и убежать как можно дальше, ей было некомфортно под тщательно скрываемой давящей властью пастора, проявляющейся в том, как он стоял, широко расставив ноги на ширине плеч, в заложенных за спину руках, в том, как падали и растекались по его лысому темени отблески заката, утопая в ореоле оставшихся волос. Отец Ричард слушал ответ Руби с приоткрытым ртом, на нижней губе подрагивал язык – мерзкий розовый червь, готовый в любой миг сорваться с места, плюнув ядом, но вместо этого тонкие губы мужчины медленно растянулись в снисходительной улыбке.