Текст книги "Провальное дело мальчика-детектива"

Автор книги: Джо Мино

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

~~~

Как вы, наверное, знаете, в нашем городе одно время рождалось на удивление много сиамских близнецов. Это странное обстоятельство впоследствии нашло объяснение: данная аномалия возникла в результате многолетней неправильной утилизации медицинских отходов. В нашем городе обычное дело – встретить сразу двух или даже трех сиамских близнецов в ближайшей к дому бакалейной лавке. Необычно другое: стоя в очереди к кассе, вдруг заметить широкий красноватый шрам на голове человека, стоящего сразу за вами – рану, наводящую на мысли об ужасе принудительного разделения, об операции, которая почти никогда не бывает успешной. Большинство тех, кто рождается с таким увечьем, предпочитают прожить всю жизнь и умереть так, как они появились на свет: как единое существо. На всех городских кладбищах у нас есть специальные участки, выделенные для погребения этих несчастных: большие надгробные плиты, напоминания о странной двойной – или двойственной – жизни, о нераздельном товариществе, которое продолжается даже в смерти и дает нам сомнительный повод для зависти.

Десять

Снова в автобусе. Мальчик-детектив смотрит прямо перед собой, почти засыпает. Дождь так и идет. В автобусе снова полно народу. Люди снова стоят в проходе, говорят по мобильным, читают газеты. Билли опять видит барышню в розовом в дальнем конце салона. Она опять запускает руку в чужой карман.

Билли встает и медленно направляется к ней. Она поднимает глаза, видит Билли и понимает, что он идет к ней. Барышня в розовом краснеет, вцепляется в свою сумочку – тоже розовую – обеими руками и спешит к выходу. Билли выходит следом за ней и пускается вдогонку.

Она бежит под дождем. Он догоняет ее и хватает за руку. Она визжит и пытается вырваться.

– Пожалуйста… подождите… пожалуйста.

Барышня роняет свою розовую сумочку, и из нее высыпаются сотни карандашей, ручек, канцелярских скрепок, бумажных салфеток, тюбиков помады – сотни украденных вещей. Билли отпускает руку молодой женщины и принимается подбирать все, что выпало. Когда он поднимает голову, барышни в розовом уже нет. Она вновь исчезла. На мокром асфальте разбросаны ее вещи – вещи, украденные у других. Скрепки, листочки-липучки, ластики, яблоко, сэндвич, завернутый в вощеную бумагу, несколько дюжин заламинированных удостоверений личности и пропусков с фотографиями самых разных мужчин и женщин. Билли улыбается, находит еще несколько штук, все они выданы одной и той же компанией ELECTEC, а потом ему попадается удостоверение барышни в розовом. Под фотографией написано: «Пенни Мэйпл».

Сэндвич и яблоко дают основания предположить, что она, может быть, только сейчас едет на работу. Может быть, она уборщица? Может быть, ее розовое одеяние – это какая-то форма? Может быть, она прямо сейчас и идет на работу?

Билли взволнованно собирает все вещи обратно в сумку. Он уже знает, что будет делать: он найдет эту барышню, вернет ей сумку и попросит ее – пожалуйста – никогда больше не воровать.

Одиннадцать

Мальчик-детектив входит в офисный центр, маленькое серебристое здание. Проходит на цыпочках мимо дремлющего вахтера. Заходит в лифт. Лифт понимается на последний этаж. Двери открываются, и Билли слышит гул включенного пылесоса. Он идет на звук, медленно заворачивает за угол и видит барышню в розовом – теперь в розовом рабочем халате, – наклонившуюся над небольшим белым пылесосом. Она чистит ковер, танцует под песню в наушниках и подпевает во весь голос. Билли смотрит на нее и не может сдержать улыбку: она закрыла глаза и притоптывает ногой. Ее громкое пение заглушает шум пылесоса.

А потом она выключает пылесос и принимается танцевать с высокой серебряной вешалкой для пальто. Одинокий мужской пиджак, висящий на вешалке, покачивается в такт неслышной музыки. Барышня хватает стопку бумаги и подбрасывает ее в воздух. Потом падает в кресло и начинает вертеться. Задевает ногами за стол и обрушивает целый ворох шуршащих бумаг. Ее лицо раскраснелось. Дыхание сбивается.

Если бы в это мгновение силами магии или науки нам удалось бы сделать рентгеновский снимок замирающего сердца Билли, оно бы было похоже на ярко-красный воздушный шар в виде сердца – наподобие тех, которые дарят любимым девчонкам на День святого Валентина, – и этот шар раздувался бы у Билли в груди, наполняя его всего. Он бы сделался размером с комнату – и еще больше. А Билли смотрел бы и смотрел, не отрываясь, на девушку в розовом: как она танцует, встряхивая головой, и ее волосы рассыпаются по плечам. Может быть, его сердце на снимке выглядело бы вот так:

Билли улыбается, растроганный до глубины души. Забывшись, он хлопает в ладоши.

Девушка испуганно оборачивается и роняет наушники. Срывается с кресла и бежит к выходу. Билли – следом за ней.

– Нет, подождите, пожалуйста, подождите…

Девушка выбегает на лестницу. Билли отстает буквально на пару шагов, но когда он подбегает к лестнице, девушка в розовом снова исчезла – нет даже эха шагов, которое могло бы подсказать, в каком направлении она побежала. Где-то хлопает дверь. Билли кричит, перегнувшись через перила:

– Подождите! Пожалуйста, подождите!

Мальчик-детектив невесело улыбается, прижимая к груди розовую дамскую сумочку. Где-то хлопает еще одна дверь. Билли печально качает головой. Достает из сумочки удостоверение личности Пенни Мэйпл и оставляет его на ступеньках. Потом идет к лифтам, забрав с собой сумку.

В автобусе по дороге домой он держит сумочку на коленях и сам не может понять, почему он не оставил ее на лестнице вместе с удостоверением.

Двенадцать

Мальчик-детектив лежит на кровати и думает о том, как он целуется с Пенни Мэйпл.

ПенниМэйпл

о, Пенни Мэйпл

ПенниМэйпл

о, Пенни Мэйпл

Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Мэйпл

Он думает так: «Мы с ней целуемся, мы целуемся». Он представляет себе ее тонкие губы – такие маленькие и розовые, – как они прижимаются к его губам и на что это похоже. Он лежит на кровати у себя в комнате и представляет себе: ее тонкие голые лодыжки, мягкий запах ее волос под розовой шляпкой. Он прижимает к груди ее сумочку, и чувства переполняют его, ищут выхода, и он принимается целовать мягкую ткань. Он понимает, что это глупо, но просто не может остановиться. Вдыхает едва уловимый цветочный запах ее духов, находит в сумочке розовый шарф и целует его, целует… Целует все: ее шарф, ее сумочку, свою подушку. Он лежит под одеялом и тренируется в поцелуях – во всех поцелуях, которые знает.

Билли самостоятельно изобрел почти сорок способов как целоваться. Каждый способ – строго научный. У каждого – свое время и назначение. Сегодня вечером он отрабатывает первые десять в таком порядке:

1. Эскимо

2. С закрытыми глазами

3. Французский взасос

4. Медленное/учащенное дыхание

5. Кэри Грант

6. Легкий щипок

7. Венера Милосская

8. Рыбка

9. Верхняя губа

10. Нижняя губа

Мальчик-детектив открывает блокнот и пытается наметить примерную схему новых способов поцелуев – необузданных, диких и упоительных, восхитительных и небывалых. Ему вдруг становится страшно, что поцелуи так и останутся для него тайной – уже навсегда. Он садится на кровати, сбросив одеяло, и пытается представить, как Пенни Мэйпл нравится, чтобы ее целовали. Он шепчет вслух ее имя. Повторяет его вновь и вновь, словно песню:

 
Пенни Мэйпл
о, Пенни Мэйпл
Пенни Мэйпл
о, Пенни Мэйпл
Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Мэйпл
 
 
ПенниМэйпл
о, Пенни Мэйпл
 
 
ПенниМэйпл
о, Пенни Мэйпл
Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Мэйпл
ПенниМэйпл
да, Пенни Мэйпл
ты – Пенни Мэйпл
тебя зовут Пенни Мэйпл
Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Мэйпл
ПенниМэйпл
да, да, да, Пенни Мэйпл
Пенни Мэйпл?
о, да, Пенни Мэйпл
Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Мэйпл
Пенни Мэйпл
о, нет, Пенни Мэйпл
Пенни Мэйпл (Мэйпл, Мэйпл)
о, Пенни Мэйпл, да, да, да Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни
Пенни Пенни Пенни Мэйпл
ПенниМэйпл
приходи, Пенни Мэйпл
ПенниМэйпл
ты единственная Пенни Мэйпл
Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Мэйпл
ПенниМэйпл
посмотри на меня, Пенни Мэйпл
ПенниМэйпл
Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Мэйпл
Ты тоже меня напугала.
 

Тринадцать

Гас Мамфорд на уроке, пишет записку странному лысому мальчику, который сидит перед ним на первой парте. Пока мисс Гейл пишет на классной доске длинные математические уравнения, Гас Мамфорд собирается с духом, складывает листок пополам, и еще пополам, и еще, а потом – осторожно и бережно, насколько он это умеет, – бросает записку в розовую, странно беззащитную шею. О, нет– он все-таки не рассчитал и швырнул ее слишком сильно. Сложенный листок отскакивает от лысого затылка и падает на пол. Мальчик моргает и оборачивается. Хмурит светлые брови, которых как будто и нет. Его красные губы складываются в яркую рану печали. Гас Мамфорд не знает, что делать дальше, и сидит, склонив голову и притворяясь мертвым – от цинги, или импетиго, или даже чумы.

Мальчик наклоняется и поднимает записку. Медленно разворачивает листок и читает. Там, в записке, всего лишь четыре слова: «У ТЕБЯ КРАСИВЫЕ РЕСНИЦЫ».

Лысый мальчик опять оборачивается и улыбается Гасу Мамфорду. Но Гас Мамфорд, первый задира и хулиган во всей младшей школе, боится поднять глаза и посмотреть. Лысый мальчик вырывает листок из тетрадки и пишет ответ, потом сворачивает записку в аккуратный белый треугольник, ждет, когда мисс Гейл опять повернется к доске, к своим бесконечным уравнениям, оборачивается и быстро кладет записку на уголок парты Гаса. Гас, выглянув сквозь растопыренные пальцы, хватает записку, прячет ее под тетрадь, разворачивает и читает. У него слегка кружится голова. Записка тоже коротенькая и простая, но почерк очень красивый, мягкий и аккуратный: «У ТЕБЯ ТОЖЕ КРАСИВЫЕ РЕСНИЦЫ».

Кто бы мог подумать, что эти несколько слов так сильно подействуют на нашего друга Гаса Мамфорда. Он краснеет, лицо пышет жаром, но это приятный жар – теплый и мягкий. Гас прячет записку в карман. Ему вдруг становится страшно, что кто-то может узнать содержание этой тайной переписки. И что делать дальше? Ответить? Вот так оно все и бывает? Так начинается дружба? Гас Мамфорд не знает. Раньше он не писал никаких записок своим одноклассникам – никому, никогда. Он всех дубасил, подбрасывал им дохлых птиц, впечатывал рожами в школьную ограду или дубовый паркет спортзала – но никогда и ни с кем не дружил, никогда не сближался настолькос кем-то из своих ровесников. И прежде чем Гас успевает продумать план действий, лысый мальчик опять оборачивается к нему и кладет еще одну записку на уголок его парты. Сказать, что Гас Мамфорд удивился – это вообще ничего не сказать. Настроение падает. Может быть, он передумал, тот мальчик. Может, он понял, что его не волнует, какие у Гаса ресницы. Гас Мамфорд медленно разворачивает записку, мысленно приготовившись к самому худшему.

Разворачивает и читает: «Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ОЧЕНЬ УМНЫЙ».

Теперь Гасу становится по-настоящему страшно: это его самая страшная тайна, то, чего он стыдится и прячет от всех, а этот новенький мальчик так легко разгадал его – буквально за несколько дней. Щеки у Гаса пылают. Да, он очень умный – в сто раз умнее всех в классе, включая даже училку, – но в это почти невозможно поверить… нет, даже не так: это вообще невозможно представить, глядя на то, как Гас Мамфорд насильно кормит младших ребят дождевыми червями, выкопанными из земли на школьном дворе.

Гас Мамфорд смотрит на эти разоблачительные слова, написанные аккуратным красивым почерком, и тяжко вздыхает. Он уже знает, что теперь у него не получится подружиться с этим странным мальчиком – все надежды на крепкую дружбу рассеялись, потому что он, этот мальчик, знает самую страшную тайну Гаса. Гас сидит, уронив голову на руки. Мисс Гейл объясняет сложение и вычитание, звук ее нудного голоса расплывается в воздухе траурной музыкой. Если бы Гас умел плакать, он бы точно расплакался, но, как хулиган и задира, он не владеет таким умением, и поэтому просто сидит, шмыгает носом и злится на собственную неспособность по-настоящему огорчаться. Есть в этом что-то неправильное, что-то дефектное. И вдруг, к несказанному удивлению Гаса, лысый мальчик опять оборачивается к нему. Буквально на долю секунды. Гас Мамфорд приподнимает голову и видит на уголке своей парты очередную записку, третью и последнюю. Гас хватает записку и, уже не таясь, разворачивает и читает. Ему уже все равно, даже если мисс Гейл и заметит… Его щеки по-прежнему горят. Нос по-прежнему сморщен.

Он читает: «ТЫ НЕ САМЫЙ УБЕДИТЕЛЬНЫЙ ХУЛИГАН».

Четырнадцать

В «Тенистом доле» мальчик-детектив выходит из своей комнаты во время «часа бинго» – в этот час он обычно старается не выходить в коридор, – потому что он слышал, что прекрасная сестра Элоиза испекла огромный торт со сливочным кремом, его самый любимый. Торт в форме Эйфелевой башни. Посреди тоски и скуки общей гостиной, где стоит телевизор и стены отделаны белой плиткой, сестра Элоиза улыбается Билли и отрезает ему большой кусок торта.

– У меня есть хорошие новости, Билли. Я помирилась со своим парнем. Мы теперь снова вместе. А в следующем месяце мы едем в Париж. Он будет там выступать целый месяц со своей новой программой, и я подумала, что это надо отметить. Я знаю, ты любишь сливочный крем.

– Красивый торт.

– Но ты должен съесть его здесь, вместе с нами. Такое правило, – говорит сестра Элоиза.

Билли смотрит на других сумасшедших, которые угощаются тортом: мистер Плуто ест его прямо руками, отламывая большие куски и жадно запихивая их в рот; профессор фон Голум тыкает вилкой в шею еще одного обитателя «Тенистого дола», имени которого Билли не знает; мистер Лант спит за столом, бородой – в куске торта. Все это очень противно. Как будто они все специально стараются вызвать у Билли острый приступ омерзения. Билли улыбается и решает, что он не так уж и голоден.

Он возвращается к себе в комнату.

И буквально через пару секунд кто-то стучится в дверь. Билли идет открывать. На полу перед дверью стоит тарелка с большим куском торта, накрытая салфеткой, и стакан молока.

Это так хорошо, так красиво – Билли стоит, чуть не плачет. Он решает, что сестра Элоиза – самая лучшая в целом мире. Мальчик-детектив выпивает молоко и заворачивает кусок торта в салфетку: он съест его завтра, на работе, когда ему будет плохо. А ему обязательно будет плохо – он это знает наверняка.

Мальчик-детектив лежит на кровати. Он включает свет, и с потолка идет снег. Крошечные снежинки искрятся в воздухе и исчезают, касаясь пола, выложенного кафельной плиткой:

Билли смотрит на снег и видит, как посреди белого вихря возникает фигура профессора фон Голума, его заклятого врага на всю жизнь. Профессор сидит, скрючившись в три погибели, – прячется за спинкой кровати. Нет, лежит под кроватью. И хотя старик спит, у него в кулаке зажат кусок серебристой проволоки. Орудие убийства – поблизости, наготове.

– Профессор, а можно узнать, что вы здесь делаете?

– Жду, когда ты заснешь. Я собирался тебя задушить.

– Все понятно.

– Может быть, это был не особо удачный план. Но меня потянуло в сон. Здесь очень уютно.

– Вам помочь выбраться?

– Нет, спасибо. Я еще тут побуду, если ты не возражаешь.

Билли вздыхает и переворачивается на бок.

– Профессор?

– Да?

– Можно задать вам вопрос?

– Да, но ведь ты понимаешь, что это может быть последний вопрос в твоей жизни?

– Вы когда-нибудь любили, сэр?

– О, мой бедный мальчик. Мой бедный маленький детективчик. В твоем возрасте уже пора знать, что любви не существует. Ее придумали люди. Это просто красивая сказка, предназначенная для поддержания порядка. Представь, кем бы мы стали, если бы освободились от этого идиотизма! Это был бы прекрасный и удивительный мир! Мир абсолютных возможностей!

– Мне кажется, я, наверное, влюбился.

– А откуда ты знаешь, позволь спросить? У тебя есть доказательства? Ты же детектив, разве нет? Где доказательства, где улики? На каких основаниях ты пришел к столь дурацкому выводу?

– Я не знаю. У меня просто такое чувство… странное ощущение в ладонях и под коленками, сзади.

– А можно его поместить в чашку Петри? Можно его рассмотреть под микроскопом? Как может любовь – что-то настолько неосязаемое, невидимое и иллюзорное – существовать в течение хоть сколько-нибудь продолжительного периода времени?

– Я постоянно думаю о том, как мы с ней целуемся.

– Это обычная химия – или физиология – и не имеет вообще никакого касательства к сердечкам-цветочкам и прочей романтике. И не дай себя обмануть: мы все, так или иначе, одиноки – полностью и абсолютно. Если любовь – это что-то реальное, она есть полный и абсолютный провал интеллекта. Полное и абсолютное самоуничтожение. Сущий ад и обитель демонов.

– Да, сэр. Спасибо.

– Всегда пожалуйста, Билли.

Уже почти стемнело. Мальчик-детектив достает пузырек с ативаном и принимает одну таблетку. Он лежит, затаив дыхание – ему надо удостовериться, что злодей все-таки выбрался из-под кровати. Он глядит в потолок на мягкую дымку искристого снега.

Пятнадцать

Сейчас чуть за полночь. Мальчик-детектив опять наблюдает за детишками Мамфордами. Все тихо и сонно на крошечной улочке, ни в одном из домов не горит свет. Но Эффи Мамфорд у себя во дворе в своей неизменной белой с красным куртке снова стоит на коленях перед миниатюрной ракетой, на этот раз – тонкой и золотистой. Брат Эффи Гас – в пижаме и сонный – сидит на крыльце. Билли пишет в блокноте:

– 00:10: Объект, Эффи Мамфорд, готовится к испытанию второй ракеты. Как объект, так и ее брат Гас Мамфорд, оба одеты в пижамы.

– 00:11: Объект поджигает запал, запуская ракету.

– 00:12: Ракета не отрывается от земли: похоже, что-то не так с запалом.

– 00:13: Объект, Эффи Мамфорд, осматривает ракету. Проверяет пусковой механизм.

– 00:14: Объект пинает ракету ногой и сбивает носовой конус. Ракета плюется искрами и взрывается. Объект падает на землю.

– 00:15: Ракета взмывает к небу, оставляя за собой длинный хвост серебристых искр. Объект, Эффи Мамфорд, и ее брат, Гас Мамфорд, радостно хлопают в ладоши.

– 00:16: Ракета взрывается в ночном небе. Во вспышке синих и белых искр проступает надпись: «ТУТ ЕСТЬ КТО-НИБУДЬ?»

– 00:17: В окнах соседних домов зажигается свет. Миссис Мамфорд открывает парадную дверь и кричит. Дети вбегают в дом.

Шестнадцать

Мальчик-детектив лежит в темноте и листает дневник Кэролайн.

наверное, я совершила большую ошибку:

забыла, что я – никакой не детектив,

не настоящий детектив

забыла, что я – не брат Билли

что я – не гений

и вообще я не очень умная

и почти ничего не умею сама

и теперь я столкнулась с чем-то,

чего не могу ни понять, ни осмыслить;

без него все утратило смысл

даже хуже того:

без него мои дни тянутся бесконечно,

и я никак не могу разгадать эту тайну,

и, наверное, мне даже не стоит надеяться

ее разгадать; мне не стоит надеяться

вообще ни на что,

даже на временную передышку

смогу ли я снова войти в темноту – одна, без него?

я не знаю, хватит мне смелости или нет

не знаю, смогу ли я выйти одна против зла

я слышу лишь шепот своей близкой смерти

по ночам, когда я лежу в темноте,

она шелестит тихими голосами, которые наводят

на мысли

о неподвижном безмолвном спокойствии мертвых,

и окоченевшие руки призраков под зыбкой

толщей воды тянутся прямо ко мне

ты никогда не узнаешь ужаса сомнений, Билли

ты никогда не узнаешь, как это страшно – быть без тебя

Билли встает с постели, подходит к комоду, открывает нижний ящик, достает набор «Юный детектив», садится на кровать, смотрит на старую выцветшую коробку. Он не может заставить себя открыть крышку, даже при том, что где-то поблизости, совсем рядом – прямо сейчас, в это самое мгновение – притаилась какая-то тайна в ожидании, что кто-то ее разгадает. Билли засыпает, прижимая к груди дневник Кэролайн.

Ему снится сон. Там, во сне, Билли спускается в темную мшистую пещеру. Мимо стершихся указателей, обозначающих тропу. Освещая себе дорогу крошечным фонариком, он идет вглубь пещеры, откуда доносится чей-то плач. Луч фонарика разгоняет прохладный сумрак, и там, в самом дальнем углу пещеры, Билли видит сестру Кэролайн. Она по-прежнему девочка школьного возраста, она совершенно не повзрослела. На ней белое с желтым платье. Она плачет и говорит:

– Помоги мне, Билли.

Билли бросается к ней, но из сгущенного сумрака навстречу ему выбегает воющий демон с рогами, закрученными в спираль, и острыми длинными когтями.

Мальчик-детектив просыпается от громких криков. Это кричит мистер Лант. Билли сидит на кровати, весь в холодном поту, по-прежнему прижимая к груди дневник сестры. Слышно, как по коридору поспешно проходит сестра Элоиза – в ее мягких, почти что бесшумных рабочих туфлях.

– Это всего лишь сон, мистер Лант. Всего лишь сон.

– Призраки! Призраки! Я их видел! Они приходили! Они приходили за мной!

Билли снова ложится и прячет голову под подушку. Думает, что, может быть, стоит принять таблетки. И буквально через секунду звонит будильник – его старый будильник в виде совы.