Текст книги "Провальное дело мальчика-детектива"

Автор книги: Джо Мино

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Двадцать четыре

Мальчик-детектив неожиданно осознает, что профессор фон Голум сидит прямо напротив него в автобусе. Уже поздно, и пожилому профессору, в силу преклонного возраста, давно пора спать, но он почему-то не спит. Мало того: он встает, достает из кармана своего белого больничного халата серебристый лучевой пистолет и угрожающе целится в Билли.

– Вот так все просто, – бормочет профессор. – Ты встретишь смерть от моего обездвиживающего луча.

Сердце Билли холодеет в груди.

– Хочешь сказать что-нибудь напоследок, детектив? – усмехается злодей. Билли задумывается. Городские огни, проплывающие за окнами ночного автобуса, ложатся бледными отсветами на его лицо. Потом мальчик-детектив кивает, открывает рот, но вместо того, чтобы заговорить, резко бросается вперед и выбивает оружие из скрюченных старческих рук.

– О Господи, ты сломал мне запястье, – стонет профессор, прижимая к груди искалеченную конечность. – Господи, кажется, правда сломал.

Водитель автобуса, не подозревающий о происходящем конфликте, жмет на тормоз, и противники падают друг на друга. Билли хватает лучевой пистолет и пулей выскакивает из автобуса. Сердце бешено бьется в груди, руку саднит, на покрасневшем лице написано убийственное смущение.

Двадцать пять

Мальчик-детектив крадется по темному заброшенному луна-парку. Он очень старался не думать о загадочном исчезновении Эрика Квимби, молодого сотрудника из отдела дамских париков; он очень старался не придавать значения гнусным угрозам таинственных женщин в масках, скрывшихся с места предполагаемого преступления в сером микроавтобусе с поблекшей надписью «Собственность Готэмского луна-парка», но детектив в нем оказался сильнее. Билли проходит мимо темного чертова колеса, мимо американских горок «Веселый Роджер» – от них остался теперь лишь искореженный железный каркас, похожий на гигантскую конструкцию из перекрученной проволоки; вагончики в виде пиратских шхун свалены в кучу рядом с испорченным автоматом для изготовления мороженого, – мимо большой карусели с лошадками-единорогами с отломанными рогами и ногами, мимо «Мертвой петли» – вглубь парка, где звучит тихая музыка. Билли замирает на месте, прислушивается. Он узнает этот странный высокий голос:

–  Вечные сумерки для влюбленных… Вечные сумерки для любви…

Голос доносится из «Сумеречного тоннеля любви», мрачного сооружения в виде горы, заросшей искусственным плющом и камелиями. Огромное сердце над входом по-прежнему светится красным искрящимся светом.

Билли бесшумно перебирается через цепочку, перекрывающую вход в пещеру «Тоннеля любви», и садится в вагончик в виде красивого белого лебедя. Аттракцион, как ни странно, работает: то ли в силу какого-то загадочного волшебства, то ли в силу чьего-то недоброго умысла. Голос, поющий про вечные сумерки, становится громче. Лебедь дергается, срывается с места и, передвигаясь судорожными рывками, увозит Билли в непроглядную тьму.

Возникшая словно из ниоткуда, едва различимая в неверном свете, проникающем сквозь узкий высокий вход, прямо в голову Билли летит серебристая стрела Амура. Билли успевает пригнуться, и острый наконечник стрелы только чудом не вонзается ему в шею. Вагончик-лебедь везет его дальше, мимо маленького розового водопада, мимо огромных механических губ, которые приоткрываются и закрываются, словно пытаются что-то сказать, – вглубь темной пещеры. Билли выпрыгивает из вагончика и, осмотревшись, находит неподалеку от рельсов маленький и неприметный проход, освещенный редкими тусклыми лампочками. Оттуда доносятся звуки: шелест шагов, тихие щелчки клавиш, телефонные звонки, приглушенный гул разговоров – шумовой фон, знакомый любому работнику крупной компании, так что Билли нисколечко не удивляется, когда, пройдя по коротенькому коридору, выходит в большой офисный зал, который практически не отличается от того офиса, где работает он сам. Те же серые перегородки, тот же бледно-зеленый ковер на полу – вот только сотрудники этой компании выглядят странно. Здесь работают одни женщины. Все одеты со вкусом и весьма элегантно: кто-то – в стильных деловых костюмах, кто-то – в роскошных вечерних платьях. И все как одна – в черных масках. Билли прячется за матовой перегородкой у крайнего ряда пустых столов и наблюдает за странными женщинами. Эхо песни о вечных сумерках для любви продолжает звучать где-то вверху, едва различимое среди деловитого шепота, телефонных звонков, скрипа ручек и карандашей, щелчков клавиш под быстрыми тонкими пальцами.

Билли делает вывод, что это действительно офис какой-то компании и эти женщины в масках торгуют услугами весьма зловещего свойства: выполняют работы по ликвидации одушевленных и неодушевленных объектов. Стопки бумаг на столе, за которым прячется Билли, подтверждают его догадку: эта контора занимается исчезновением людей – исчезновением как насильственным процессом. Мимо Билли проходят две красивые стройные женщины в масках, стук их высоких каблуков разносится по помещению дробным эхом. Билли ползет по проходу вдоль ряда пустых столов и замирает на месте, наткнувшись взглядом на пару лакированных черных туфель модели «Мэри Джейн». Он поднимает глаза и видит женщину в маске и элегантном синем костюме. Женщина истошно кричит. Мальчик-детектив вдруг понимает, что держит в руке лучевой пистолет, отобранный у профессора фон Голума. Он поднимается на ноги и прижимает ствол пистолета к шее испуганной женщины.

– Кто здесь главный? – спрашивает детектив.

– Наверное, Маргарет, – шепчет женщина в маске. – Но она на собрании.

Не говоря больше ни слова, мальчик-детектив тащит заложницу к выходу из офиса, через маленький вестибюль – к дверям конференц-зала. Рывком распахнув дверь, он прямо с порога целится в высокую женщину в маске, сидящую на председательском месте во главе стола.

– Что вы тут замышляете? – спрашивает Билли. – Очередное злодейство?

Женщина в маске, Маргарет, смеется, запрокинув голову.

– Какое злодейство?! – Она поднимается на ноги, резко отодвинув стул. – Мы выполняем профессиональную работу. По заказу клиентов, которые платят за определенного рода услуги.

– Я не понимаю, – говорит мальчик-детектив.

– Мы распыляем людей.

–  Распыляетелюдей?

– Используя строго научный подход, мы создаем мир, свободный от несостоятельных личных отношений, смущающих разум и вызывающих пустое томление духа; мир, где не будет разбитых сердец и жестоких и грубых слов. Допустим, кто-то обидел тебя, причинил тебе боль, и если ты хочешь, мы сделаем так, чтобы он просто исчез. Таким образом, непостижимая, странная и приводящая нас в замешательство природа любви станет вполне предсказуемой, сдержанной, умеренной и приятной.

– Все понятно.

– Быть может, впервые в истории найдено очень простое решение сложной проблемы человеческих переживаний. Теперь мы знаем, как положить конец убийственным страхам любви без взаимности, мукам неразделенного желания, возбуждению и беспокойству – всем этим трепетным бабочкам и прочим вульгарным метафорам.

– А я люблю бабочек, – шепчет Билли.

– Прошу прощения?

– Я люблюбабочек.

– Мир должен прийти к пониманию, что любовь – это хаос. Мы нашли очень простую разгадку тайны, которая на протяжении стольких веков была настоящей погибелью для человечества.

– По-моему, вы ошибаетесь, – Билли качает головой. Все погружается в тишину. Билли поправляет очки, хмурится и говорит: – То, что вы делаете… по-моему, это ужасно.

– Сразу видно, что ты слабак. И к тому же дурак. От такого не жалко избавиться. И никто о тебе не вспомнит, – шипит Маргарет, как змея. Потом обращается к двум женщинам в масках, рассерженно указав пальцем на мальчика-детектива: – Дорис, Вероника, будьте любезны, покажите нашему гостю, как быстро мы избавляемся от докучливых недоумков, которые мешают нам делать дело.

Комната вдруг начинает кружиться. Мальчика-детектива бьет мелкая дрожь. Дорис, самая высокая из всех женщин, присутствующих в конференц-зале, – ее имя вышито белыми буквами на сером платье – степенно кивает, встает, кладет руку на искусственный красный цветок, приколотый к груди, и целится прямо в лицо Билли. Вероника, черноволосая женщина в светло-коричневом строгом костюме, с именем, вышитым на лацкане пиджака, тоже встает, подчиняясь приказу, а потом вдруг замирает и нервно сжимает и разжимает пальцы.

– Маргарет, – шепчет она, – я тут подумала…

– Да?

– По-моему, это неправильно. Так нельзя.

– Прошу прощения?

– По-моему, это неправильно: просто так распылять людей, безо всякой причины. Я хотела сказать, мы тут с девочками поговорили, и мы считаем… мы считаем… то, что мы делаем – это не очень правильно.

– Я что-то не понимаю… – хмурится Маргарет.

– Мы считаем, что, может быть, мы совершили ошибку, – шепчет еще одна женщина в маске, в бежевом платье с вышитым на груди именем Гейл. – Причем не одну. Например, в прошлом месяце. Тот бородатый мужчина…

Почти все женщины, присутствующие в конференц-зале, согласно кивают.

– И та женщина с длинными рыжими волосами, – говорит Вероника.

– Я не помню этот конкретный заказ, – Маргарет явно рассержена. – И не помню, чтобы мы совершали ошибки.

– А та собачка? Это точно был наш просчет, – говорит Гейл.

Маргарет сжимает кулаки.

– Нам все это очень не нравится, уже давно. Мы просто не знали, как сказать это тебе, – говорит Вероника. – Мы считаем, что дальше так продолжаться не может.

Мальчик-детектив кивает и медленно опускает пистолет.

– Вам это не нравится? – шепчет Маргарет. – Вы считаете, что все, что мы делали, было ошибкой?

Женщины в масках согласно кивают.

– Вы просто слабые, глупые дуры, – Маргарет презрительно щурится. – Бесхребетные дуры. Я не жалею о том, что сделала. Мир – сплошной хаос, и я не хочу жить в таком мире. – Она открывает сумочку и достает белый пластмассовый цветок, светящийся ярким серебристым светом.

– Не надо, пожалуйста, – говорит Билли. – Положите его на место.

– Нет.

Не слушая крики протеста, Маргарет направляет цветок на себя, выпускает невидимые чернила, вызывающие мгновенное и необратимое исчезновение объекта, себе прямо в грудь – и исчезает, рассеявшись облачком серого дыма. Женщины в масках потрясенно молчат. Билли не знает, что делать и что говорить. После этого в зале становится очень тихо. Так тихо, что даже немножко жутко.

Двадцать шесть

Мальчик-детектив сидит на крыльце дома Мамфордов вместе с Эффи и Гасом и ждет, глядя на синее вечернее небо, на котором уже проступают мерцающие точки света. Уже очень поздно, но они все равно ждут, все вместе, втроем, смотрят на небо и ждут, ждут и смотрят на небо, Билли рассказывает о своих удивительных приключениях, о загадках и тайнах, которые он разгадал и раскрыл, о своих самых любимых расследованиях: дело о призраке на кондитерской фабрике, дело о маяке с привидениями, о поющем бриллианте, о защищенном от взлома сейфе. Когда он завершает последнюю историю, они опять смотрят на небо – теперь оно черное, в искрящейся россыпи серебряных звезд. Миссис Мамфорд выносит им на крыльцо горячее какао и спрашивает, не принести ли им пледы, и все кричат: «Да!» Миссис Мамфорд присаживается рядом с Билли и говорит ему, как она рада, что он присматривает за детьми. Он смущенно краснеет, но на улице темно, и этого никто не видит. Миссис Мамфорд сидит на крыльце, со своими детьми и Билли. Они сидят вчетвером, все вместе, укрывшись одним пледом, и смотрят на небо – в ожидании ответа.

В тот вечер, когда детишки Мамфорды и их мама, мисс Мамфорд, засыпают прямо на крыльце, небо взрывается вспышкой света. Билли сидит, затаив дыхание. Свет осыпается бело-синими искрами, которые складываются в одно короткое слово: «ДА». Билли резко поднимается на ноги, лихорадочно шарит по карманам, находит лучевой пистолет профессора фон Голума – пистолет с функцией мгновенного обездвиживания объекта, – и стреляет в ночное небо. И как раз, когда контуры искрящихся букв уже начинают бледнеть, странный луч омывает их ярким слепящим сиянием, и они остаются на небе: закрепленные, застывшие, временно зафиксированные на месте. Билли кивает и, убедившись, что с детьми и миссис Мамфорд все в порядке, возвращается к себе в «Тенистый дол».

Двадцать семь

Мальчик-детектив проходит по коридору «Тенистого дола», мимо профессора фон Голума и мистера Плуто, которые оба одеты в его одежду. Профессор напялил Биллин синий свитер, а мистер Плуто – его оранжевый галстук с совой. Оба лыбятся, страшно довольные собой. У обоих – серые кривые зубы.

Профессор фон Голум свистит и подмигивает Билли.

– Посмотри, мистер Плуто. Это кто тут у нас? Подлинный образец человеческой низости: настоящий мерзавец и трус во плоти. Посмотри, что он сделал с моей рукой! – завывает профессор, демонстрируя перебинтованную левую руку.

Билли молча проходит мимо.

– Ну, давай, детектив. Ответь что-нибудь остроумное. Давай, удиви меня, Билли. Что ты молчишь?! Ну, скажи что-нибудь.

Билли делает вид, что не слышит. Он идет к себе в комнату. Дверь закрыта, но не заперта. А ведь он запирал ее перед уходом. В комнате все перевернуто вверх дном. Билли вздыхает, глядя на распахнутый шкаф. Вполне очевидно, что у него больше нет никакой одежды. Только та, что на нем. В это мгновение ему очень хочется покончить с собой, и его останавливает лишь одно: мысль о том, как ему будет плохо, если он попытается и у него опять ничего не получится.

Двадцать восемь

Вот что делает мальчик-детектив: ходит туда-сюда по своей маленькой пыльной комнате, прижимая к груди розовую дамскую сумочку. Когда она у него в руках, ему кажется, что все не так плохо. Он улыбается, вспоминая лицо девушки в розовом, когда она танцевала, и решает, что завтра он непременно ее разыщет – и на этот раз все будет хорошо. У него все получится: он разыщет ее и отдаст ей сумочку, и, может быть, даже попросит побыть с ним и поговорить. Он спросит, что она делает сегодня вечером, и если у нее нет других планов, тогда, может быть… если она захочет… Он не знает, какими словами он все это скажет, но он обязательно скажет ей… он попросит ее о чем-то, и он очень надеется, что она улыбнется в ответ.

Перед сном мальчик-детектив шепчет молитву и желает спокойной ночи своему будильнику в виде совы. Он делает так каждый вечер – искренне и от души. Он говорит: «Спокойной ночи, папа. Спокойной ночи, мама. Спокойной ночи, спальня. Спокойной ночи, мистер Будильник Сова». Как будто это фамилия и имя. Потом он включает свет, и с потока идет снег. Комната переполняется искрящейся белой дымкой, и Билли засыпает с мыслями о девушке в розовом.

Он просыпается посреди ночи, разбуженный криками мистера Ланта – как это случается каждую ночь.

Однако на этот раз он встает, выходит в коридор и бежит в комнату мистера Ланта – до того, как появится сестра Элоиза. Распахнув дверь, он включает свет и видит профессора фон Голума и мистера Плуто, которые стоят над кроватью мистера Ланта и издают тихие стоны, изображая привидения в белых простынях. Профессор фон Голум рычит и пытается сбежать из комнаты, проскользнув мимо Билли. Билли хватает его за простыню, и простыня остается у него в руках. Профессор скрывается в своей комнате. Мистер Плуто стоит, где стоял, и рассеянно улыбается. Мистер Лант, испуганный старик с обвисшими седыми усами и в мятой белой пижаме, осторожно выглядывает из-под одеяла, которым укрылся с головой. Он весь дрожит – ему страшно.

– О боже! Я думал, что это мой давний напарник, дрянь человечишка, совершенно никчемное существо, пришел донимать меня из могилы, чтобы узнать, где я спрятал сокровища из склепа, который мы с ним грабанули в тысяча девятьсот девятом году!

Билли сердито качает головой, выключает свет, бросает простыню на пол и возвращается к себе в комнату.

И буквально через секунду звонит будильник – мистер Будильник Сова.

Двадцать девять

Мальчик-детектив сидит на работе и никак не может сосредоточиться.

– Бла, бла, бла-бла-бла-бла, бла-бла-бла.

– Бла, бла, бла-бла-бла-бла, бла-бла-бла.

– Бла, бла, бла-бла-бла-бла, бла-бла-бла.

– Бла, бла, бла-бла-бла-бла, бла-бла-бла.

Мысли разбредаются, и единственное, о чем он еще может думать: о девушке в розовом. Он вспоминает ее лицо, ее очки, ее маленькие руки и повторяет про себя ее имя. Вновь и вновь: Пенни, Пенни, Пенни.

В туалете, подмигнув своему отражению в зеркале, он говорит:

– Привет, Пенни. Пенни, меня зовут Билли. Рад с тобой познакомиться, Пенни.

А потом в туалет входит Ларри, подозрительно смотрит на Билли и интересуется, чем он тут занимается.

Тридцать

Вот неожиданность: мальчик-детектив снова едет в автобусе. Как всегда, идет дождь, но это так – мелочи жизни. Мальчик-детектив смотрит во все глаза: ищет девушку в розовом. Но в автобусе ее нет. Он выходит на следующей остановке и ждет следующего автобуса. Но ее нет и в этом автобусе. Билли снова выходит на следующей остановке и ждет под дождем.

Весь вечер мальчик-детектив садится в автобусы, выходит, и снова садится, и снова выходит и ждет: заходит, смотрит, нет ли там Пенни, выходит под дождь и ждет следующего автобуса. С каждым разом он все печальнее, все взъерошеннее. Галстук с совой смялся и сморщился и болтается на шее мокрой петлей. Он уже сдался – галстук. Он уже ни на что не надеется.

И вот наконец Билли заходит в автобус и видит Пенни. Она сидит у окошка одна и грустно смотрит на дождь. Приятное глазу розовое пятно на холсте серого дождливого вечера. Билли подходит и молча протягивает ей сумочку. Она берет сумочку – нервно, с опаской. Встает, готовясь сбежать, но Билли не дает ей уйти.

– Пожалуйста, подождите… Я никому не скажу. Никому. Мне можно доверять.

Пенни кивает. Билли садится рядом и молчит. Очень долго молчит. А потом Пенни шепчет:

– Вы… вы меня напугали.

Сразу видно, что ей хочется закричать, но ее голос звучит еле слышно:

– Вы меня напугали.

– Извините, я не хотел.

– Вы очень сильно меня напугали. Нельзя так бросаться и хватать людей за руки. Даже если они делают что-то не то, у них может быть уважительная причина.

– Извините меня.

– Я могла бы обратиться в полицию насчет вас! Вот так хватать людей за руки! Могла бы, да. Я бы могла. Но это ведь не мое дело, что вы там себе думаете. Я не лезу в чужие дела. Да, не лезу. И я думаю, вы должны извиниться. Да, вы должны извиниться.

– Я извиняюсь.

Девушка кивает. Билли опять умолкает и молчит очень долго. Просто сидит рядом с ней. А потом она шепчет, указав взглядом на сумочку.

– Спасибо, что вернули мне сумочку. Извините, что я на вас накричала.

– А вы разве кричали?

– Извините, что я повысила на вас голос. Просто я очень ее люблю, эту сумку.

– Она… симпатичная.

– Я… я ношу только эти цвета. А розовую сумку найти непросто.

– Прошу прощения?

– Я ношу только эти цвета. У меня нет другой одежды.

– Кроме розовой?

– Розовой и светло-коричневой. Это мои любимые цвета.

– Да, они… симпатичные.

– Почему вы меня преследуете?

– Я… я не знаю. Я увидел вас, и… вы такая… такая… Меня зовут Билли.

– Очень приятно. А меня – Пенни.

– Очень приятно.

Они снова молчат. А потом Пенни чешет нос и говорит:

– Я… я молчала на этой неделе четыре дня. Вообще ни с кем не разговаривала. Мой рекорд – тридцать один. Тридцать один день – ни единого слова, ни с кем.

– Тридцать один день? Но это же страшно долго.

– Я не люблю разговаривать с людьми. Никогда не знаешь, о чем они думают.

– У нас много общего, – говорит Билли.

– Не знаю. Наверное. Может быть. Вы любите собирать пазлы?

– Люблю.

– И я тоже. Ха.

Когда смеется красивая девушка, это так очаровательно.

Билли кивает и улыбается:

– Может быть… может быть, сходим куда-нибудь вместе? Посидим, поговорим. Даже не нужно ничего говорить. Просто где-нибудь посидим. В ресторанчике или в кафе. Можно я вас приглашу?

– Моя сестра ходит с мужчинами по ночным клубам. Иногда она красит губы черной помадой.

– Если хотите, мы можем пойти в ночной клуб. Хотя, наверное, сейчас уже поздно идти в ночной клуб.

– Я… я бы лучше сходила в такое место, где есть окна.

– Окна? Ну ладно. Я, кажется, знаю такое место.

Мальчик-детектив и Пенни сидят за маленьким желтым столиком в маленьком желтом кафе, молча глядя в свои чашки с кофе. На улице ясно и солнечно. Люди спешат на работу. Билли и Пенни вполголоса делятся друг с другом своими странными тайнами:

– Моя сестра – пианистка. У нее есть собака. И она назвала ее в честь меня.

– У меня тоже была сестра, – шепчет Билли. – Она… она умерла. Уже очень давно.

– Она была красивая? Мне кажется, она должна была быть настоящей красавицей.

– Да, очень красивая. И очень умная. Она тоже любила животных. Она умерла десять с лишним лет назад.

– Да, я тоже люблю животных. Но у меня аллергия почти на всех. У меня была кошка, но она убежала.

Только теперь мальчик-детектив замечает, что Пенни носит обручальное кольцо.

– А ты… ты замужем?

Пенни, в полном расстройстве, выбегает из кафе. Билли встает и растерянно смотрит ей вслед. Она снова оставила сумку. И пальто, и шарф. Билли стоит в нерешительности, глядя на ее вещи, – озадаченный, ошеломленный, он не знает, что делать. Пенни возвращается, медленно подходит к столу и садится. Поправляет очки и говорит, глядя в свою чашку с кофе:

– Прости, пожалуйста. Просто мой муж… он попал в страшную автоаварию. Он… он погиб… уже очень давно. Но мне по-прежнему больно.

– Прости, я не знал.

– Хорошо.

– Хорошо, – повторяет мальчик-детектив.

– Да. Ну… да.

– Может, мне лучше…

– Хочешь, скажу, почему я крала эти ручки?

– Скажи.

– Я не знаю. Честное слово, не знаю. Со мной явно что-то не так.

– С тобой все в порядке.

– Нет, не в порядке. Можно задать тебе один вопрос?

– Задавай.

– Как ты думаешь, есть какой-нибудь способ заставить себя не делать того, что нельзя? То, что плохо?

– Я… я не знаю.

– Потому что я думаю, что его нет.

– Даже не знаю, что на это сказать.

– Мне уже надо домой.

– Хочешь, мы будем встречаться? Ну, так. Иногда.

– Я не знаю.

– Ну, может быть, встретимся здесь же? Как-нибудь вечером?

– Хорошо. Только ты больше меня не пугай. Мне это очень не нравится.

– Хорошо.

– Билли?

– Да?

– Ты не расскажешь полиции о том, что я сделала?

– Нет.

– Спасибо, Билли.

Билли и Пенни сидят за столиком в кафе и молча глядят друг на друга.

– Можно тебя проводить до автобусной остановки? – спрашивает он. – Мы можем пройтись по парку.

– Хорошо. Если хочешь, – она нервно смеется. – Только веди себя хорошо и не пытайся меня поцеловать.