Текст книги "Верь мне!"
Автор книги: Джин Реник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)
Элисон шла раскованно и резво, все интересовало ее. Луизита, которая держалась несколько позади, давала скупые пояснения. Элисон первой заметила площадку для ритуальной игры в мяч, заросшую легким кружевным папоротником. Она была размером с половину футбольного поля. Они внимательно осмотрели ее. Огромный центральный камень, казалось, был нетронут, и Зекери поймал себя на мысли, что примеривается к камню. Тот был, по всей вероятности, очень тяжелый. Да, но если под ним находится тайник с жертвоприношением, они имеют все шансы найти что-нибудь ценное. Как это было здорово, когда они с Ив нашли идола на раскопках! Но сейчас Зекери останавливало странное чувство, что он задумал святотатство, нельзя тревожить руины, этот заколдованный город… Зекери было неприятно воспоминание об Ив, и он отогнал его. Ив – это уже прошлое, прошлое, которое тем не менее навсегда останется с ним.
Он следил за лицом Элисон, знаменитой Элисон! – когда она сыпала, выказывая неожиданно богатые знания, факты о майяских поселениях и людях, которые могли здесь жить. Он заметил нетерпение Луизиты, – ей, наверное, было скучно слушать научные теории о жизни ее народа, к тому же ей хотелось побыстрее найти сестру. Зекери не винил ее за это. Но и он не каждый день имел возможность пощелкать на пленку фотомодель Галле! Ну, хорошо, скоро едем, – решил он.
После целой серии чудесных снимков поросшей мхом каменной стены, украшенной изысканной резьбой, Зекери и Элисон взобрались на вершину одной из самых высоких пирамид и уселись там, любуясь зелеными купами деревьев, растущих неподалеку. Через дорогу они заметили большое углубление в центре невысокой пирамиды. Сердце Зекери ликовало: он, полицейский Кросс из Майями, сидит теплым солнечным днем на вершине пирамиды в Гватемале, запросто болтая с женщиной, чье лицо знакомо миллионам его сограждан, и по фотопортрету которой он сам когда-то сходил с ума.
– Посмотри на отверстие там, на вершине пирамиды, оно похоже на окно, – сказала Элисон.
Он, очнувшись от своих мыслей, проследил за ее взглядом и увидел то, о чем она говорила.
– Это, наверное, все, что осталось от жилища жреца, как ты думаешь?
– Согласно последним научным данным они не жили здесь. Помещение на гребне пирамиды слишком тесное, чтобы служить постоянным обиталищем, резиденцией, – рассуждала она, довольная тем, что может, наконец, открыто встречать его взгляд и не прятать своих глаз. Она была уверена в себе и своих знаниях о цивилизации древних майя. И рада, что он с интересом слушает ее, а она может поделиться с ним своими познаниями в этом специфическом предмете.
– Жрецы обычно появлялись в этих помещениях, чтобы получить дань с членов общины, которым было разрешено присутствовать во время ритуала, стоя у подножия пирамиды. Жрец, по-видимому, олицетворял божество храма и получал дары, к нему возносили соответствующие молитвы. А затем он возвращался к себе домой – в жилую часть поселения, где-нибудь в центре…
– Это похоже на правду, – сказал он, мало интересуясь, впрочем, древними жрецами. Он пытался отвлечь свое внимание от ее ног и направить его на предмет разговора.
– Единственное, что я знаю о древних майя: они строили свои величественные поселения без колесного транспорта, и никто до сих пор не знает, почему они селились именно посреди джунглей.
– Они были очень умными людьми, создавали свою систему письменности, распространенную в обеих Америках. Они придумали цифру «О» для десятичной системы счета, это явствует из календарных записей. Как бы я хотела перенестись в прошлое, чтобы увидеть все это своими глазами…
За разговором Зекери израсходовал еще одну пленку, беспрерывно щелкая фотоаппаратом, уверенный, что не сделал ни одного плохого кадра за день. Он изредка вставлял слово в ее речь.
Взглянув на часы, Зекери с удивлением заметил, что прошел уже целый час. Было три часа дня. Внезапно его обдало ледяным душем: давно не видно было Луизиты. Очень давно.
Не пугая раньше времени Элисон, он поискал взглядом маленькую индианку. Но через несколько минут ему стало совершенно ясно: Луизита исчезла. Он перестал всматриваться в руины и постарался припомнить, когда в последний раз видел ее. Инстинкт, который спасал его на протяжении всей кошмарной войны в Лаосе, который выручал не раз полицейского Кросса в Майями, этот инстинкт подсказывал сейчас: стряслось что-то неладное.
Было слишком тихо – внезапно умолкли птицы, и слишком шумно – неожиданно с места сорвалась и полетела вспугнутая стайка попугаев. Зекери убрал камеру, собрал свои вещи и сказал первое, что ему пришло в голову:
– Пойдем взглянем на деревню!
Элисон уловила тревогу в тоне его голоса и, занервничав, стала оглядываться по сторонам в поисках Луизиты.
– Я не заметила, как Луизита ушла, – сказала она. – Давно ее нет?
– Я не знаю. Может быть, час, – ответил он. Они быстро спустились по тропинке к джипу. Он открыл машину.
– Ее чемодан исчез.
Расстроенная Элисон вздохнула.
– Он такой тяжелый. Как она его дотащит?
– Да-а, – протянул Зекери, чувствуя, как мурашки забегали у него по спине. Им надо срочно выбираться отсюда. – Может быть, она пошла назад на дорогу. Мы подберем ее по пути… Вероятно, Луизита все же поспешила к своей сестре и не захотела беспокоить нас.
От открыл дверцу переднего сиденья и положил на него свою камеру.
– Люди здесь не любят навязываться другим и расстраивать их планы из-за своей персоны, – он закрыл дверь и обошел машину, сильно нервничая. В жарком воздухе едко пахло бензином.
Элисон проверила вещи на заднем сиденье.
– Кажется, больше ничего не тронуто, насколько я могу судить. Я думала, что ты запер машину.
– Я запирал ее.
Он замолчал, чтобы не напугать ее еще больше, и рванул машину с места. Развернувшись, Зекери направил джип по своей же колее, оставленной колесами на траве. Их качало и подбрасывало на рытвинах и ухабах.
– Или она незаметно оставила открытой одну из дверц, прежде чем мы отошли от машины, или ей удалось как-то открыть дверцу позже, чтобы достать свой чемодан.
Машина была заперта, когда они вернулись. Зачем ей понадобилось снова запирать ее? Зекери казалось, что дорога назад намного короче, они быстро домчались до развилки.
– Ну куда теперь? – спросил он, предоставляя ей право выбора. – Деревня, должно быть, где-то там, а домой нам – вот по этой дороге.
Он ждал. Инстинкт говорил ему, что надо немедленно ехать домой, они теряли драгоценное время.
– А что если с Луизитой что-то случилось? – глаза Элисон стали огромными от неожиданной мысли, что с индианкой стряслась беда. – Мы не можем оставить ее тут посреди неизвестности.
На мгновение безотчетный ужас охватил Элисон, но она знала, что не сможет вот так повернуться и бросить одинокую женщину на произвол судьбы.
– Я думаю, что она сознательно покинула нас, – убеждал ее Зекери, все же сворачивая на дорогу, ведущую к деревне. – Она могла за это время пройти пешком одну-две мили, не больше… Мы нагоним ее и подбросим до деревни. Если же мы не встретим Луизиту на дороге, значит, она лучше нас ориентируется в здешних местах и доберется сама известными ей тропами. И баста.
Элисон кивнула, соглашаясь с ним.
10
Они с трудом преодолели четыре мили, мотор чихал и надрывно гудел и, наконец, заглох. Проехав немного по инерции, джип остановился. Зекери выключил и включил зажигание. Машина завелась, ее тряхнуло и тут двигатель окончательно заглох. Приехали.
– Что за черт! – Зекери проверил бак с бензином. Пустой. В багажнике не оказалось поставленной туда накануне полной канистры. Запасная канистра исчезла из запертого багажника. Бросив взгляд под машину, Зекери обнаружил, что бак с бензином пробит, в нем зияла дыра величиной с карандаш – или скорее с отвертку. Зекери был взбешен. Такой бессмысленный вандализм можно было объяснить только одним. Они оба находились в опасности.
С каждым новым неприятным открытием Элисон все больше и больше мрачнела. Она распахнула дверцу и начала вышвыривать вещи и припасы с заднего сиденья на землю.
– Что ты делаешь? – Зекери видел, что Элисон не в себе.
– Очевидно, мы пойдем дальше пешком, я выгружаю вещи из машины.
– Послушай, я не хочу перепугать тебя до смерти, но кто-то нарочно испортил нашу машину. То есть этот кто-то собирается нанести нам визит в ближайшее время. Но он, по-видимому, не рассчитывал, что мы сумеем так далеко отъехать.
– Ты действительно испугал меня до смерти. Если ты прав, мы… должны убраться отсюда побыстрее и подальше, – она хватала без разбору вещи и продукты, с трудом удерживая их в руках и пытаясь одновременно повесить на плечо лямку тяжелого рюкзака.
Зекери забрал все это у нее из рук и протянул взамен спальный мешок и фотоаппараты.
– Мы должны сойти с дороги. Кто знает, как далеко еще до деревни, а на дороге мы, как на ладони, нас видно за полмили.
– Сойти с дороги… – как эхо, повторила она. – Ты это серьезно? О чем ты говоришь!
Он приготовился выдержать ее истерику.
– Вполне возможно, что тот, кто испортил нашу машину, уже идет за нами по следу. Нас, по-видимому, хотят ограбить.
Тут Элисон действительно побледнела, как смерть, и Зекери опасался, что еще минута, и она набросится на него с кулаками. Ну что ж, набросится – так набросится. Он не хотел скрывать он нее опасности положения.
Зекери заставил себя все же говорить с ней поспокойнее.
– Послушай, у меня нет готового рецепта, что нам делать в этой ситуации. Мы на проселочной дороге в Гватемале, нас преследуют, а мы ничем не можем защитить себя… Ты поняла, солнышко? У нас только голые руки.
Он наблюдал, как она внимательно слушает его мрачные рассуждения, а затем с облегчением заметил, что Элисон собралась с откуда-то взявшимися силами, прекратила истерику и решила подчиниться его воле.
– Хорошо! – она чувствовала страшную сухость во рту так, что трудно было глотать. О Боже, что если он прав!
– Мы не должны оставлять никаких следов. Поэтому делай в точности то, что я скажу.
Она раскрыла широко глаза, но кивнула, сразу же сообразив, в чем дело. Он сорвал стебель сухой травы и указал им на дорогу.
– Иди только по гравию, стараясь не наследить.
Она старательно шла так, как он сказал, а Зекери следовал за ней и заметил некоторые нечаянно оставленные ею отпечатки.
Наконец, он выбрал скалистый склон и сбросил их снаряжение вниз в густой кустарник. Они углубились в лес, и Зекери взял оба рюкзака, оставив ей спальник.
– Что дальше? – спросила она, переводя дыхание.
– А дальше мы замрем, будем слушать звук приближающегося автомобиля и заодно подбирать место для ночлега.
– Что?!
– Послушай меня, – он шептал, продираясь сквозь густой подлесок, – сейчас почти четыре часа. Мы не можем двигаться в темноте, а через два часа стемнеет так, что не видно будет ни зги. И вообще, зачем ты тащила на себе спальный мешок?
Элисон была слишком занята своими мыслями, чтобы придавать значение его насмешкам.
– Мы найдем воду и возле нее расположимся на ночлег. Ты имеешь представление о том, как развести костер, разбить лагерь в условиях джунглей, правда?
Зекери было необходимо выяснить, сколько времени уже прошло, и кроме того он опять с тоской вспоминал о своем пистолете. На свой страх и риск Элисон покорно следовала за ним, пока путь им не преградила маленькая полноводная речушка 10–15 футов шириной, бурный поток которой омывал огромные валуны.
– Мы будем переправляться.
Она взглянула на него остановившимся от страха взором и отрицательно затрясла головой.
– Ты переправляйся, а я не умею плавать! Именно поэтому я здесь! – ее нервный смех граничил с истерикой.
Обдумывая, как лучше переправиться через быструю реку, Зекери исподволь наблюдал за ее странной реакцией. Это объясняло в какой-то степени панический ужас Элисон на лодке в открытом океане, когда они в первый раз плыли к отелю Пляжного Кита. Следующие 20 минут они поднимались берегом вверх по реке, пока Зекери не обнаружил подходящее место для переправы. Большие камни почти перегораживали бурный поток.
В нескольких сотнях футов от них за крутым изгибом речки Зекери увидел скалу, по которой низвергался водопад, а над водопадом была расположена большая сводчатая пещера, окруженная цветущим коноплянником. Поток, вырывавшийся из ниши пещеры и был истоком речки.
Переправившись на другой берег, они уже в сумерках добрались до водопада. Зекери внимательно осмотрел темнеющие окрестности каньона. Ему не совсем нравились в этой ситуации густая поросль деревьев вокруг и поток воды, падающий с шумом из пещеры у них над головой. Вода поступала, похоже, из подземной речной системы и могла неожиданно стать опасной, если где-то далеко в горах пройдут ливни. Да, он был не в восторге от места, но выбирать не приходилось, очень быстро смеркалось. Их же преимущество состояло в том, что находясь на возвышенности, они могли заметить любое приближение.
Пока он оценивал грозящую со стороны водопада опасность, Элисон нашла в своем рюкзаке маленький фонарик. И они, взобравшись по скале, обследовали большую пещеру, обнаружив в ней еще один выход – прямо на берег реки.
В пещере было холодно и сыро, но зато высокие своды достигали кое-где 50 футов, – Зекери оценил это по достоинству: пещера была достаточно просторной, чтобы его клаустрофобия не давала о себе знать. В январе в Белизе сезон дождей уже подходит к концу. Бросив взгляд на безоблачное небо, затянутое ночным мраком, Зекери окончательно решился.
– Ну хорошо, – сказал он, – это, конечно, не горный курорт, но тоже сойдет, – и бросил рюкзак на песчаный пол.
Услышав его слова, Элисон поискала что-то в маленьком кармашке своего рюкзака и вытащила, наконец, пластмассовую коробочку с таблетками. Ее руки дрожали.
– Элениум, – выдавила она.
Через несколько минут Элисон заметно успокоилась.
Непроглядная тьма опустилась на холмы и джунгли, настоящая экваториальная ночь; их шепот отдавался эхом в огромной пещере, когда они обсуждали сложившуюся ситуацию, глядя на колечко тусклого света, исходящего из маленького фонарика.
– Предположим, миссис Рейз не заметит нашего исчезновения до позднего вечера, пока не убедится, что мы не вернулись, – сказал он задумчиво.
– Она может решить, что сломалась машина или что мы по каким-то своим причинам заночевали на месте…
– Именно так она и подумает. К тому же вся наша группа уехала в двухдневную экскурсию на риф, а Райдер отправился в Белиз-Сити, – Зекери размышлял вслух. – Итак в лучшем случае они хватятся нас, когда вернутся в отель с прогулки на риф, и миссис Рейз сообщит им, что нас до сих пор нет.
– Это произойдет не раньше, чем через 36 часов…
Он ломал голову, пытаясь понять, в какую именно переделку они попали.
– Может быть, Луизита – наводчица, и ее дружки преследуют нас, чтобы ограбить? Господи, неужели в этой части света нет телефонов!
Элисон не согласилась с ним.
– Я не думаю, чтобы миссис Рейз рисковала своим бизнесом, вступив в сговор с преступницей. К тому же у нас не так много денег с собой, чтобы стоило нас грабить, подвергаясь опасности сесть за это в тюрьму.
Он не стал опровергать ее наивные доводы. На улицах Майями людей убивают и за сумму, гораздо меньшую, чем та мелочь, которая звенит сейчас у него в кармане. Причем ежедневно.
– И потом, я верю, что она действительно занята поисками сестры. При досмотре в аэропорте в ее чемодане я видела детские и женские вещи. И плюшевого медвежонка… – она говорила скороговоркой и, внезапно замедлив речь, задумчиво сказала, – я уверена, это тот самый медвежонок, который был сегодня у Меллы на пристани…
Зекери, по правде говоря, не обратил внимания на вещи Луизиты, но он хорошо запомнил, как она говорила офицеру иммиграционной службы, что собирается пробыть в Белизе несколько дней – срок действия ее визы истекал через две недели. Так какого черта ей понадобилось в Гватемале! На проселочной дороге, которая не контролируется местными властями? Мускулы на его спине напряглись…
– Только гватемальские крестьяне знают и пользуются этой дорогой, – сказала Элисон, как бы подслушав его мысли.
В памяти Зекери вспыхнуло воспоминание: серый седан следовал за ними всю дорогу к руинам! Что было на уме у его пассажиров? Импровизированное похищение с целью вымогательства? Таинственный седан не обогнал их, когда они остановились позавтракать. Зекери это не нравилось, очень не нравилось. Седан только следовал за ними, не желая обгонять… А затем их джип был испорчен. Какого черта они все-таки хотят? Почему эти люди не напали на них во время привала? Единственный ответ: с ними была Луизита. А сейчас их только двое. С другой стороны, все могло быть обыкновенным совпадением. Просто те, из седана, тоже остановились где-то перекусить.
Они снова вернулись к Луизите.
– Зачем она забрала такой тяжелый чемодан в глухом, отдаленном от деревни месте?
Зекери пытался вспомнить тот пакет, который Луизита везла из Майями. Нет, он не был особенно тяжелым… Может быть, детские вещи – только прикрытие?
– Зачем она испортила нашу машину и унесла канистру с бензином? Мы же собирались подбросить ее до деревни? – он не находил никакого смысла в ее поступках. Ни малейшего.
В конце концов, их тревоги уступили место чувству голода. Поев, Элисон и Зекери начали устраиваться на ночлег. Пока она, нервная и напряженная, светила фонариком, он развернул спальный мешок, а затем уселся рядом с ней. Он погладил ее по руке, и хотя Элисон даже не шелохнулась, Зекери ясно ощутил, как она внутренне вся съежилась и замерла от его прикосновения. Ее испуг чувствовался на расстоянии. Та общительная, доверчивая женщина, которую он фотографировал на руинах, та леди, с которой он только что обсуждал сложившуюся ситуацию, – моментально исчезла. Элисон была напряжена, как струна. «Похоже, ей снова пора принимать элениум», – подумал он.
Зекери зажег сигарету и увидел, что этим усугубил ее подавленное состояние. «Прошу прощения за оскорбление Вашего Некурящего Высочества, – подумал он, – но эта дерьмовая ситуация слишком нервирует меня…»
Очевидно, она боится оставаться ночью наедине с ним, но до сих пор он не давал ей ни малейшего повода сомневаться в его честности на этот счет. Поэтому Зекери не мог никак понять, в чем собственно дело. Конечно, она не знала его, иначе она не стала бы разворачивать в своем воображении жуткие сцены, где он, Зекери, наверное играет роль насильника, пытающегося воспользоваться ею, знаменитой фотомоделью Галле, здесь, посреди гватемальских джунглей да еще, быть может, в присутствии злодеев, притаившихся в ближайших кустах.
Он загасил окурок, но вскоре понял: что бы он ни делал, ее испуг только возрастает. Кто разберет этих женщин. Все шло прекрасно, пока не встал вопрос об устройстве на ночлег.
Раздосадованный, он порылся в своем рюкзаке и нашел фляжку. Усевшись по-турецки напротив тусклого огонька, он только собрался выпить пару глотков, как заметил: Элисон, бледная от ужаса, близка к истерическому припадку. Зекери быстро убрал фляжку в рюкзак. Дерьмо. Видела бы она, что творили на войне с женщинами в Лаосе… У него есть более важные проблемы, чем ее комплекс целомудрия.
Привлеченные запахом их разгоряченных тел, в пещеру слетелись москиты. Элисон схватила свой рюкзак и снова уселась с ним на спальник. Она теряла контроль над собой, несмотря на все уговоры и увещевания своего внутреннего голоса; пронзительный писк назойливых жаждущих крови насекомых над самым ухом был последней каплей! Копаясь в рюкзаке, она нашла, наконец, баллончик аэрозоли от комаров и начала беспорядочно разбрызгивать жидкость вокруг себя.
– Я ненавижу всех, у кого больше четырех ног, – неловко попыталась пошутить Элисон со слабой улыбкой на губах. – Кроме бабочек.
Когда в воздухе распространился едкий запах аэрозоли, она убрала баллончик и снова достала коробочку с элениумом. «Тебе это совершенно не нужно, – внушал ей внутренний голос. – Это от того, что стемнело. Он вовсе не собирается обидеть тебя. Ничего ведь не случилось и не случится… Если бы его не было с тобой, ты теперь стояла бы на дороге, с Бог знает какими проблемами. И посмотри, он тоже нервничает из-за твоего дикого поведения». Элисон убрала транквилизатор назад в рюкзак.
– Ты приняла таблетку?
Элисон вздрогнула. Определенно, он уверен, что у нее не все в порядке с головой.
– Не сейчас, – она нервно зевнула. – Я приму, если не смогу уснуть, попозже. Я недавно уже приняла одну, потому что действительно испугалась…
Он побрызгал свои руки аэрозолью.
– Побереги остальное. Эта штука уничтожает озоновый слой. Кроме того, она может нам понадобиться завтра, а теперь и так каждый москит в Гватемале знает, что это наша личная пещера, – пошутил он. – И почему я сам не додумался сделать это раньше?… Чего нам не хватает, так это костра, – и Зекери занялся устройством ямы в песчаном грунте пещеры.
Он исчез в темноте и вернулся через несколько минут с охапкой сушняка и веток. Скоро он уже бросал несколько зеленых листиков в кипящую речную воду, чтобы заварить «чай».
Свет и тепло костра, разведенного в пещере, помогли Элисон прийти в себя. Пока он ходил, она приняла всего лишь половину таблетки, а затем нащупала в рюкзаке индейский фимиам. Внутри одного из пакетиков Элисон обнаружила аккуратные круглые коричневато-золотистые лепешечки, липкие от смолы. Элисон разложила их вокруг на камнях и кусках скальной породы, освещенных теперь языками огня, играющих тенями на высоких сводах пещеры. Она зажгла одну за другой, прикасаясь горящей веточкой, все лепешки. Скоро они, накалившись докрасна, начали выделять прозрачный благоухающий дым, который действительно разогнал москитов.
Это произвело впечатление на Зекери.
– По-моему, нет такой вещи на свете, которую бы ты не носила в рюкзаке.
– А бензин? – она была теперь в полном порядке.
– Проклятие. Мы должны как-то выбраться отсюда.
Небольшой костер не согревал огромное пространство пещеры и не уменьшал сырости, но он разгонял пугающую непроглядную тьму, высвечивая стены, камни и своды. Лепешки медленно горели и пощелкивали, от их зеленовато-голубого пламени и слабо курящегося пахучего дымка слезились глаза. Элисон набросила на плечи куртку Джейка и через несколько минут, положив рюкзак под голову, устроилась в спальном мешке, постепенно согреваясь.
Она быстро выпила предложенный ей «чай» и вернула жестяную посудину с его долей назад.
Хорошо проверив и убедившись, что костер не видно снаружи, Зекери мог заняться теперь Элисон – ей надо было дать немного расслабиться. Он налил еще одну кружку горячего «чая». Вообще-то это был запрещенный прием… Но намного лучше элениума, детка, – подумал Зекери. – Незаконное, но эффективное средство.
– Я хотел тебя попросить, чтобы ты сняла свою тужурку! Кстати, она все еще пахнет виски?
Элисон приподнялась, чтобы стащить с себя кожаную куртку и улыбнулась. Элениум творил чудеса.
– Я думаю, что мы квиты с той самой ночи, когда я вылила весь свой ужин на твои кроссовки…
Удивительное чувство легкости овладело ею.
– Правда, запах виски сильнее запаха переваренного рома и колы…
Он согласился на ничью. И пока она не видела, Зекери снова заварил «чай», бросив оставшиеся листья в огонь и их запах смешался с легким ароматом смолистого фимиама. Несколько вспугнутых летучих мышей поднялись в воздух. Зекери взял две кружки «чая» и осторожно подошел к ней, тихо насвистывая приятную мелодию, но она в это время парила в пространстве, подобно той паре летучих мышей. После долгого молчания, когда он подумал уже, что Элисон заснула, он услышал хихиканье из глубины спального мешка и подполз узнать, в чем дело.
– Эй, – шепотом окликнул он ее. – Что тут смешного?
Определенно она хихикала.
– Что я сейчас видела! – прошептала она в ответ, давясь смехом. – Эти летучие мыши, оказывается, – супружеская пара!
Она уже не могла удержать свой смех, вылезла из спальника и показала на потолок пещеры.
Увиденная сцена его тоже позабавила.
– Этель… – и он начал розыгрыш, уперев руки в бока. – Этель, ты чувствуешь, дым идет коромыслом?
Дальше он не мог продолжать от смеха.
– Послушай, Мел, – подхватила она. – Это, наверное, горит у наших новых соседей.
Тут она тоже прыснула, и он снова вступил:
– Да я серьезно говорю!.. – и подавился смехом.
Закончили они в два голоса:
– Нет, это действительно что-то горит по соседству.
Так, веселясь, они разыграли сценку из шоу известного комика.
Элисон уже не сдерживалась, она смеялась громко и задорно, забыв свое внутреннее напряжение и дискомфорт. Когда приступ смеха окончился, она заснула.
Он рассматривал ее лицо, такое детское во сне, чувствуя свою вину: он втянул ее в незаконное употребление наркотиков. Так это называлось. Очевидно было, что она никогда не пробовала их раньше. В наше время и в ее возрасте это являлось чудом уже само по себе. Как двадцатилетняя девственница.
У него были лучшие травы там, в Лаосе. И там он научился у изможденного с померкшим взором сержанта никогда не терять контроль над собой, никогда. Дети, сами под сильным кайфом, продавали это зелье повсюду в Лаосе…
Он оставил костер догорать и постоял несколько минут у входа, прислушиваясь к ночным звукам, так, на всякий случай. Чертовски серьезное положение. Его часы показывали 2 часа 14 минут. Он вернулся к костру, подбросил в огонь трухлявое полено и, наконец, лег спать, прикорнув головой на краешек ее спального мешка.
Он был недоволен собой: проснуться так поздно, в 9 часов утра! Шум падающей воды, скудный утренний свет, скупо проникающий в закоулки сумрачной пещеры, – все это усиливало головную боль – последствие и расплату за вчерашний «чай». Зекери чувствовал, что его голова словно набита ватой. Он бы предпочел скорее тяжелое, но пронзительно-ясное похмелье после виски, с глухой болью в голове, которую так хорошо разгонял свежезаваренный кофе – пусть даже и растворимый, как в отеле Пляжного Кита. Тихо двигаясь, чтобы не разбудить Элисон, он вышел из пещеры и остановился на маленьком выступе попить кристально чистой холодной воды из речки. Умываясь и стараясь прийти в себя, Зекери решил наведаться к джипу и проверить, что с ним.
Когда он вернулся в пещеру, Элисон жадно пила из фляги, спальник был аккуратно свернут, рюкзак упакован. Он пересек пространство, разделявшее их, чувствуя на себе ее неотступный взгляд.
– Ты отсутствовал полчаса, – в ее голосе слышался вопрос.
– Как хорошо, что мы вчера не остались рядом с автомобилем, – перебил он ее, – его нет на месте.
Их надули! Он, конечно, не мог и предположить, что джип украдут. Крепкий задним умом, теперь-то он понимал, что за джипом надо было следить. И он так бы и сделал, если бы был один.
– Его нет на месте! – как эхо, повторила Элисон.
Он держал ключи зажигания в руке.
– Соединили провода напрямую. Это не трудно сделать в машине старой марки.
Он с досадой бросил ключи в открытый рюкзак. Сразу забыв про мучавшую ее жажду, Элисон застыла, пораженная этим известием. Автомобиль пропал! Сознание того, что они остались без транспорта, пронзило ее. Как бы плох ни был Белиз, но они-то сейчас в Гватемале!
– Я думаю, нам надо добраться до деревни, – сказала Элисон спокойно.
Довольный тем, что она вовсе не расклеилась при этом известии, Зекери кивнул, соглашаясь.
– Мы отправимся туда сегодня днем, – сказал он с энтузиазмом, от которого, впрочем, внутренне был далек. – Освободи один рюкзак от всего, кроме предметов первой необходимости. За остальным мы вернемся, когда раздобудем машину.
Если только им удастся ее раздобыть…
И если эта переделка так серьезна, как он предполагал, они вряд ли будут тратить время на возвращение сюда за какими-то вещами. Он опустил флягу в поток и наполнил ее водой, а Элисон в это время освободила рюкзак.
– У меня два таких пакета, – она держала в руках пакеты с растворимым супом. – Мы можем приготовить один сейчас, а один оставить на ланч. На всякий случай…
– Прекрасная идея. Но мы должны будем есть суп холодным. Нет времени кипятить воду. Уже поздно, скоро десять часов.
Они съели оставшееся сухое печенье и холодный суп, растворенный в сырой воде и плавающий в ней комками. Потом запили завтрак оставшимся яблочным соком. Теперь они могли отправляться в путь. Серьезность положения заботила и беспокоила обоих.
Зекери проверил рюкзаки. На удивление, она справилась с заданием отлично, даже догадалась не брать с собой фотоаппараты. В столь нищей стране они были слишком тяжелы, чтобы тащить их, и ничего не стоили, поскольку их невозможно было продать. Зекери вынул свои пленки и положил их вместе с медикаментами в рюкзак. Потом он закинул его за плечи, и Элисон встала, готовая отправиться в путь.
– Мы находимся в Гватемале нелегально, ты помнишь об этом? – мрачно спросила она.
Они вышли из своего надежного укрытия, спустились к берегу реки, переправились по камням на другую сторону, и только тогда Зекери ответил.
– Давай будем беспокоиться о статусе нашего пребывания, когда доберемся до деревни. Мы можем притвориться, что и не знали, что пересекли границу. Они скорее всего попросят нас убраться, ну и что? Для нас это не проблема…
Но это была проблема. Без транспорта это могло перерасти в огромную проблему.
Элисон старательно не замечала бушующего потока, перепрыгивая с камня на камень. Зекери видел явный прогресс в ее работе над собой.
– Ты захватила паспорт?
Ее нога соскользнула с мокрого поросшего мхом камня в воду у самого берега. Он подхватил ее и помог выбраться.
– Да, он в рюкзаке.
– Молодец! Я думаю, не понадобится вправлять им мозги, чтобы уладить это дело. Нам помогут только деньги и здравый смысл…
Итак, это уже кое-что. Его паспорт тоже был в рюкзаке, плюс удостоверение полицейского. Он помолчал.
– Сколько у тебя денег?
У него самого было около 25 долларов.
– Мало. Кажется, долларов пятьдесят. И моя кредитная карточка.
Элисон была уверена, конечно, что этой суммы ей вполне хватит для поездки на руины. Но сейчас все изменилось, и «50 долларов» звучало, по ее мнению, не более утешительно, чем «50 центов».
– Пятьдесят долларов! – воскликнул Зекери радостно. Кредитная карточка была совершенно бесполезна в этой глуши, а вот 50 долларов гарантировали им машину и водителя, а на его деньги они подкупят какого-нибудь корыстолюбивого чиновника, все будет в порядке!
– Прекрасно, Чикаго! – он прокладывал ей путь, а Элисон следовала за ним. Она слышала в его голосе подлинное доверие к себе, и оттого у нее было хорошо на душе. Продираясь за ним сквозь густые зеленые заросли, она вдруг издала глухой смешок.
– Я собиралась в этой поездке накупить сувениров… пережить массу приключений… послать открытки друзьям…
