Текст книги "Халтура"

Автор книги: Джим Батчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

ВИНЬЕТКА
(Перевод К. Егоровой)

Действие происходит между событиями «Ликов смерти» и «Обряда на крови».

Это очень короткий рассказ, написанный по просьбе моего редактора, Дженнифер Хэддл, которой он понадобился для какой-то рекламной кампании – думаю, бесплатного буклета из тех, что иногда раздают на фантастических конвентах. В вихре событий я совсем забыл о данном обещании, а когда вспомнил, оказалось, что рассказ нужно подготовить к следующему утру.

Возможно, мне стоило бы вспомнить о нем в семь или восемь утра, а не в два часа ночи.

Я даже не уверен, что могу назвать себя автором данного эпоса, поскольку он практически целиком написан коалицией кофеиновых молекул и усталых мозговых конвульсий.

Я сидел на стуле в захламленной лаборатории под моей квартирой на цокольном этаже. Было прохладно, и я надел балахон, однако десяток горящих свечей придавал помещению уютный вид. Передо мной на столе лежал телефонный справочник.

Я смотрел на объявление в «Желтых страницах».

ГАРРИ ДРЕЗДЕН ЧАРОДЕЙ

Поиск, пропавших вещей.

Паранормальные расследования.

Консультации. Рекомендации.

Приемлемые цены.

Не обращаться за любовными зельями, вечными кошельками, организацией вечеринок и другими развлечениями.

Затем я поднял глаза на череп, устроившийся на полке над лабораторным столом, и сказал:

– Не понял.

– Плоско, Гарри, – ответил череп Боб. В его глазницах мерцали оранжевые огоньки. – Это плоско.

Я пролистал несколько страниц:

– Ну да. Они все такие. Не думаю, что у них есть рельефное тиснение.

Боб закатил свои огоньки:

– Не в прямом смысле, тупица. В эстетическом. Ни стиля, ни изюминки, ни пикантности.

– Чего?

Повернувшись, череп Боб начал биться лбом о тяжелый бронзовый подсвечник. Сделав несколько ударов, снова посмотрел на меня и сказал:

– Это скучно.

– А-а, – ответил я. Потер челюсть. – Думаешь, надо было заказать четырехцветное?

Секунду Боб разглядывал меня, затем произнес:

– Иногда мне снятся кошмары о том, что я очутился в аду, где нужно складывать числа в столбик и вести беседы с тебе подобными типами.

Я сердито посмотрел на череп и кивнул:

– Ладно, понял. Тебе не хватает драмы.

– Драма подойдет. Или сиськи.

Я вздохнул – мне было ясно, что у него на уме.

– Я не собираюсь нанимать длинноногую секретаршу, Боб. Смирись с этим.

– Я ни слова не сказал о ногах. Но раз уж об этом зашла речь…

Я отложил «Желтые страницы» и снова взялся за карандаш.

– Я тут провожу некоторые подсчеты, Боб.

–  Расчеты,о магический магистр, и если ты не отыщешь клиентов, эти новые заклинания тебе не понадобятся. Или ты работаешь над заклятием для кражи продуктов в магазине?

Я с силой стукнул карандашом об стол – кончик грифеля сломался – и раздраженно посмотрел на Боба.

– И что, по-твоему, следует написать в объявлении?

Глаза Боба ярко вспыхнули.

– Напиши о монстрах. Монстры – это круто.

– Все с тобой ясно.

– Я серьезно, Гарри! Убери консультации и поиск вещей и вставь что-нибудь вроде: «Дисквалификация дьяволов, мумифицирование монстров, войны с вампирами, демонтаж демонов».

– Ну конечно, – ответил я. – Разумеется, подобные аллитерации привлекут кучу клиентов.

– Да!

– Они привлекут психов, – возразил я. – Боб, не знаю, говорил тебе кто-нибудь или нет, но большинство людей не верят в монстров, дьяволов и прочую ерунду.

– Большинство людей также не верят в любовные зелья, однако о них ты упомянул.

Я сдержал раздражение.

– Смысл в том, – объяснил я черепу, – чтобы объявление выглядело цельным, профессиональным и надежным.

– Вот еще! Все рекламщики лгут, – заявил Боб.

– Эй!

– А ты, Гарри, лгать не умеешь. Ты простофиля. Поэтому доверь дело мне.

– Никаких монстров, – не сдавался я.

– Ладно, ладно, – согласился Боб. – Тогда давай сделаем упор на положительные моменты. Например: «Спасение дев, снятие заклятий, поимка злодеев, защита единорогов».

– Единорогов?

– Телки любят единорогов.

Я закатил глаза:

– Я рекламирую свои услуги сыщика, а не брачное агентство. Кроме того, единственный единорог, которого я видел в своей жизни, попытался проткнуть меня рогом.

– Ты снова забыл о том, что реклама должна лгать, Гарри.

– Никаких единорогов, – твердо сказал я. – Оставим все как есть.

– Никакого стиля! – пожаловался Боб.

– Тоже мне, поклонник высокого стиля.

– Ну хорошо, хорошо. Давай пошлем интеллект к чертям и напишем голую правду. «Убийца вампиров, уничтожитель призраков, победитель фей, гроза оборотней, полицейский консультант, борец с воинами ада».

Я с минуту подумал, затем взял чистый лист бумаги и записал все это. Посмотрел, что получилось.

– Ну? – спросил Боб. – Вот тебе крутое, привлекающее внимание объявление – и притом чистая правда. Что ты теряешь?

– Оплату за газ на эту неделю, – ответил я. – Слишком много букв. Кроме того, лейтенант Мёрфи оторвет мне голову, если я начну трубить на каждом углу о том, что помогаю копам.

– Ты безнадежен, – вздохнул Боб.

Я покачал головой:

– Нет. Я делаю это не ради денег.

– Тогда ради чего, Гарри? Твою мать, за последние пару лет тебя миллион раз чуть не прикончили. Почему ты это делаешь?

Я покосился на череп:

– Потому что кто-то должен.

– Безнадежен, – повторил Боб.

Улыбнувшись, я взял карандаш и вернулся к своим подсчетам, пардон, расчетам.

– Абсолютно.

Боб снова вздохнул и затих. Карандаш шуршал по чистой белой бумаге, свечи горели тепло и ровно.

ЧТО-ТО ВЗЯТОЕ ВЗАЙМЫ
(Перевод К. Егоровой)

Из антологии «Моя большая сверхъестественная свадьба» под редакцией П. Н. Элрод.

Действие происходит между событиями «Барабанов зомби» и «Доказательств вины».

Этот рассказ я написал для самой первой антологии, в которой мне предложили принять участие. Я встретил Пэт Элрод на конвенте, и она произвела на меня большое впечатление, поэтому ее предложение было принято мной с энтузиазмом.

Работая над этой историей, я думал, что уделяю мало внимания Альфам, поэтому решил воспользоваться случаем и рассказать об их жизни после колледжа, а именно – о свадьбе Билли и Джорджии.

Мысли вслух. Когда я писал первые три книги из цикла «Досье Дрездена», моя жена, Шеннон, по вечерам смотрела «Элли Макбил», часто под мой стук по клавишам. Сериал меня не особенно интересовал, и лишь через много лет я понял, что, сам того не осознавая, назвал Билли и Джорджию в честь его персонажей.

Кто бы мог подумать? ТВ действительно разлагает мозг!

Сталь пронзила мою ногу, и тело содрогнулось от боли, но я не мог позволить себе шевельнуться.

– Билли, – простонал я сквозь зубы, – убей его!

Оборотень Билли покосился на меня со своего стула и сказал:

– Мне кажется, это перебор.

– Это пытка! – возразил я.

– Ну же, Дрезден! – усмехнулся Билли. – Он всего лишь подгоняет смокинг.

Портной Яноф, приземистый коротышка, недавно переехавший в Чикаго из какой-то Тмутаракани, уставился на меня – во рту десяток булавок, в глазах – негодование. Мой рост превышает шесть с половиной футов. Вряд ли вы сами обрадовались бы, если бы вам велели подогнать смокинг для великана за несколько часов до свадьбы.

– На моем месте должен был быть Кирби, – сказал я.

– Ну да. Однако подогнать смокинг под гипс и все эти трубочки было бы еще сложнее.

– В который раз повторяю: парни, оборотни вы или нет, надо быть осторожней, – заявил я.

Обычно я не упоминаю способность Билли превращаться в волка в присутствии посторонних, однако Яноф не знал ни слова по-английски. Очевидно, его игольно-ниточное мастерство было столь велико, что особой надобности учить язык он не испытывал. Будучи чикагским чародеем, я несколько раз работал с Билли, и мы подружились.

Его вчерашняя холостяцкая вечеринка расцвела новыми красками, когда по дороге домой мы повстречали упыря, пристававшего к пожилой женщине на парковке.

Драка вышла так себе. По большей части из-за того, что мы перебрали с алкогольным желе, которым нас угощали стриптизерши.

Билли отделался синяками по всему телу. Они не могли испортить свадьбу. Алекс получил пару неприглядных порезов на горле, но их можно было выдать за страстные засосы. Митчелл сломал два зуба – кинувшись на упыря, он врезался в стену. До визита к стоматологу ему придется сидеть на обезболивающих.

Мне прошлый вечер запомнился исключительно ужасной головной болью, причиной которой стала вовсе не драка. Желе с водкой – крайне опасная штука.

А вот шаферу Билли, Кирби, не повезло. Упырь с такой силой швырнул его о кирпичную стену, что бедняга заработал перелом обеих ног и трещину в позвонке.

– Но мы его сделали, верно? – сказал Билли.

– Спроси у Кирби, – ответил я. – Не каждый день встретишь торчащий из земли обломанный металлический штырь. Это рок!

Глаза Билли потускнели, и он резко встал.

– Ну все, – решительно произнес он, – я по горло сыт твоими нотациями по поводу того, что мне следует делать, а чего не следует. Ты мне не отец, Гарри.

– Нет, – сказал я. – Но…

– По правде говоря, – продолжил Билли, – если мне не изменяет память, Альфы – и я в том числе – уже дважды спасали тебе жизнь.

– Да, – сказал я. – Но…

Его лицо покраснело от гнева. Билли не был высоким, однако телосложением напоминал бронетранспортер.

– Но что?Не хочешь делить славу с нами, жалкими простыми смертными? Не смейпреуменьшать заслуги Кирби и всех остальных!

Я профессиональный сыщик. Отточенные годами наблюдений инстинкты предупредили меня, что Билли действительно зол.

– Большую враждебность чувствую я в тебе, – торжественно произнес я.

Билли еще несколько секунд гневно смотрел на меня, затем покачал головой и отвернулся.

– Прости. Не следовало говорить с тобой таким тоном.

Яноф снова уколол меня, но я не обратил на него внимания.

– Ты не спал прошлой ночью.

Билли снова покачал головой.

– Это не оправдание. Но драка, и Кирби, и, – он неопределенно махнул рукой, – сегодняшний день… Я хочу сказать, сегодняшнийдень.

– А-а-а, – произнес я. – Волнуешься?

Билли сделал глубокий вдох.

– Ну, это большой шаг, верно? – Он потряс головой. – Через год многие Альфы окончат учебу. Найдут работу. – Он помолчал. – Разойдутся.

– И тут появляется Джорджия, – вставил я.

– Ага. – Он снова покачал головой. – Что, если у нас нет ничего общего? Бог мой, да ты видел дом ее родителей? А мне еще семь или восемь лет выплачивать студенческий заем. Как узнать, готов ли ты к женитьбе?

Яноф поднялся с колен, ткнул пальцем в мои брюки и произнес что-то вроде: «Хакла-а-лафала-крепата-кем».

– Сейчас я не на работе, – ответил я ему, снимая брюки. – Иначе давно бы пристрелил тебя, искусник.

Яноф фыркнул, пробормотал что-то и уковылял в глубину салона.

– Билли, – сказал я, – как ты считаешь, Джорджия вступила бы в схватку с той тварью прошлой ночью?

– Да, – ответил он не раздумывая.

– Она расстроится, что ты это сделал?

– Нет.

– Несмотря на то что кто-то пострадал?

Он моргнул.

– Нет.

– Откуда ты знаешь? – спросил я.

– Оттуда… – он тряхнул головой, – оттуда, что не расстроится. Я знаю ее. То есть травмы ее огорчат, но не драка. – Его тон изменился, он – возможно, неосознанно – заговорил голосом Джорджии: – В драках люди получают травмы. На то они и драки.

– Парень, ты достаточно хорошо знаешь Джорджию, чтобы отвечать за нее на серьезные вопросы, даже когда ее нет в комнате, – тихо сказал я. – Ты готов. Просто думай об этом. О вас как о паре.

Секунду он смотрел на меня, затем ответил:

– Мне казалось, ты скажешь что-нибудь о любви.

Я вздохнул:

– Билли, ты болван. Если бы ты не любил ее, тебя бы не беспокоила опасность потерять то, что у вас есть.

– Логично, – согласился он.

– Помни самое главное. Вы вместе.

Он глубоко вдохнул, выдохнул.

– Ага, – сказал он. – Мы с Джорджией. Остальное не имеет значения.

Я собирался добавить что-нибудь вдохновляющее, но тут дверь в примерочную распахнулась, и вошла сногсшибательная черноволосая красотка в дорогом шелковом костюме цвета лаванды. Приблизительно моего возраста, вся в золоте и бриллиантах, с белоснежными зубами и такими чертами лица и пропорциями тела, какие выходят только из-под ножа высококлассного хирурга. Ее туфли и сумочка, без сомнения, стоили больше моей машины.

– Итак, – решительно произнесла она, упираясь кулаком в бедро и одаривая нас с Билли убийственным взглядом. – Вижу, вы изо всех сил пытаетесь испортить церемонию.

– Ева, – произнес Билли монотонным вежливым голосом. – Э-э… Вы о чем?

– Для начала вот об этом! – Она махнула рукой в мою сторону, после чего одарила меня еще одним, на сей раз оценивающим взглядом.

Стоя перед ней в футболке с Человеком-Пауком и черных трусах, я попытался держаться непринужденно. Пресек порыв паники, не кинулся к джинсам, а повернулся и с достоинством начал их надевать.

– У вас дырявое нижнее белье, – сладко пропела Ева.

Покраснев, я рывком натянул джинсы. К черту достоинство.

– Мало того что ты настаиваешь, чтобы этот… мелкий преступник принял участие в церемонии на глазах у всего высшего общества. Яноф вне себя, – сообщила Ева Билли. – Он пригрозил, что уйдет.

– Вау, – вставил я. – Вы говорите на тмутараканском?

Она моргнула:

– Что?

– Яноф не говорит по-английски. Как же вы узнали, что он хочет уйти? – спросил я с милой улыбкой.

Ева одарила меня заносчиво-гневным взглядом и сделала вид, что ничего не слышала.

– Так теперь мы останемся еще и без подружки невесты. Не говоря о том, что когда онвстанет с одной стороны от тебя, а Джорджия – с другой, ты будешь выглядеть как лилипут. Нужно предупредить фотографа, и я понятия не имею, как успеть все это в последний момент.

Клянусь, я услышал, как Билли скрипит зубами.

– Гарри, – произнес он все тем же напряженным вежливым тоном, – это Ева Макалистер. Мачеха моей жены.

– Я уже неоднократно говорила, что мне не нравится это слово. Я твоя теща, – заявила она. – Или стану ею, когда закончится катастрофа, в которую благодаря тебе превращается приличная свадьба.

– Уверен, мы что-нибудь придумаем, – ответил Билли безжизненным голосом.

– Джорджия опаздывает, а на ее телефоне включен автоответчик – словно мне и без этого заняться нечем. – Ева покачала головой. – Полагаю, низшие классы общества, с которыми ты познакомил ее, вчера не давали ей уснуть допоздна. Так же как твой спутник – тебе.

– Эй, – вмешался я, пытаясь говорить как можно убедительнее и дружелюбнее, – у Билли выдалась тяжелая ночь. Не сомневаюсь, он поможет вам, если вы дадите ему шанс…

Она с отвращением фыркнула и прервала меня:

– Что из моих слов или поступков заставило вас решить, будто меня интересует ваше мнение, шарлатан? Низший класс. Я предупреждала ее о таких людях.

– Вы меня даже не знаете, мадам, – возразил я.

– Прекрасно знаю, – сообщила она. – Мне о вас все известно. Я видела вас у Ларри Фаулера.

Прищурившись, я посмотрел на Еву.

На лице Билли появилось паническое выражение, и он выставил ладони вперед, умоляюще глядя на меня. Но моя голова раскалывалась с похмелья, а жизнь слишком коротка, чтобы выслушивать оскорбления от мелких тиранов, которые смотрят скверные ток-шоу.

– Ну ладно, мачеха Билли, – начал я.

Ее глаза полыхнули.

– Не смейтетак называть меня!

– Не нравится, когда вас называют мачехой? – поинтересовался я.

– Нет!

– Хотя вы, очевидно, не являетесь матерью Джорджии. А как насчет трофейной жены? – предложил я.

Она моргнула, ее глаза расширились.

Билли закрыл лицо руками.

– Постельной грелки? – размышлял я. – Госпожи домохозяйки? Побочного продукта кризиса среднего возраста? – Я покачал головой. – Если сомневаешься, обратись к классике. – Наклонившись чуть ближе, я одарил ее крокодильей ухмылкой. – Авантюристка.

Кровь отлила от лица Евы, оставив некрасивые розовые пятна на скулах.

– Ты… ты…

Я помахал рукой:

– Нет, все в порядке, я могу подыскать и другие выражения. Я понимаю, что вам приходится нелегко. Должно быть, это чертовски трудно – хорошо выглядеть среди потомственной аристократии, когда все знают, что вы были простой секретаршей, или актриской, или моделью.

Ее челюсть отвисла.

– У всех нас выдался нелегкий денек, дорогуша. – Я снова махнул рукой. – Кыш.

Еще секунду она сверлила меня взглядом, затем произнесла слова, каких не ожидаешь услышать от дамы ее круга, развернулась на каблуке лодочки из итальянской кожи и вылетела из комнаты. До нас донеслось несколько звуковых сигналов, после чего она завизжала в мобильный телефон. Визг слышался еще секунд десять, пока Ева не вышла из салона.

Миссия выполнена. Меланхолию как рукой сняло. Дракониха бежала. Я был доволен собой.

Билли испустил тяжелый вздох:

– Тебе обязательно было так с ней разговаривать?

– Ага. – Я бросил гневный взгляд вослед ушедшей Еве. – Стоило мне открыть рот – и процесс стал неуправляемым.

– Проклятие, Гарри! – Билли снова вздохнул.

– Да ладно тебе, брось! Камни и трости, может, и переломают ей кости, но на умников вроде меня ей наплевать. Это мелочи.

– Для тебя. Тебе с этим не жить. А мне придется. И Джорджии.

Секунду я жевал нижнюю губу. В таком ключе я об этом не думал. Внезапно собственное поведение представилось мне ребячеством.

– А, – сказал я. – Гм. Может, следует извиниться?

Он страдальчески склонил голову и взялся пальцами за переносицу.

– О Боже, нет. Все и без того плохо.

Я нахмурился:

– Это действительно так важно для тебя? Церемония?

– Это важно для Джорджии.

Я поморщился:

– Уфф…

– Слушай, у нас есть еще несколько часов. Я останусь здесь и попробую уладить все с Евой, – сказал Билли. – Сделаешь мне одолжение?

– А зачем еще нужен шафер? Чтобы скрутить запаниковавшего жениха при попытке к бегству?

Он слабо улыбнулся:

– Для начала попробуй связаться с Джорджией. Может, у нее сломалась машина, или она проспала, или еще что. А может, забыла выключить телефон на ночь, и у него села батарейка.

– Конечно, – ответил я. – Предоставь это мне.

Я позвонил в квартиру Билли и Джорджии, но трубку никто не снял. Зная Джорджию, я подумал, что она в больнице, навещает Кирби. Возможно, Билли и являлся боевым лидером бесшабашной ватаги парней из колледжа, научившихся оборачиваться в настоящих волков, однако во всем, что не касалось драк, Джорджия была их менеджером, суррогатной матерью и мозгами.

Кирби накачали обезболивающим, и он плохо соображал, однако, по его словам, Джорджия в больнице не появлялась. Я побеседовал с дежурной сестрой, которая подтвердила, что хотя семья Кирби вылетела из Техаса, других посетителей после нашего с Билли ухода у него не было.

Странно.

Я подумал, не сообщить ли об этом Билли, но потом решил, что сообщать-то, собственно, пока нечего, а у него и так проблем хватает.

«Не психуй, Гарри, – сказал я себе. – Может, у нее тоже похмелье. Или она сбежала со стриптизером. – Я подождал, чтобы понять, верю ли в это сам, затем покачал головой. – А может, Джи-Эф-Кей [2]2
  Джон Фицджеральд Кеннеди.


[Закрыть]с Элвисом сожительствуют в каком-нибудь доме престарелых».

Я отправился в квартиру Билли и Джорджии.

Они жили рядом с кампусом Чикагского университета, в районе, которому до высокого звания злачного места не хватало буквально сотни ярдов. Здесь не стоило гулять по улицам в темноте. Ключа, чтобы попасть в дом, у меня не было, поэтому я звонил во все квартиры подряд, пока некая сердобольная душа не открыла дверь, после чего поднялся по лестнице.

Еще в коридоре я понял: что-то неладно. Я не заметил ничего подозрительного, магического или обычного, однако когда остановился перед квартирой, в моей душе зашевелилась смутная, но неотвязная убежденность: случилось нечто плохое.

Я постучал. Дверь дрогнула и слетела с нижней петли, приоткрывшись на пару дюймов и пьяно, скрипуче покачиваясь. На дереве проступили прежде незаметные трещины и царапины, а поврежденный засов глухо застучал в недрах замка.

Я замер, выжидая и прислушиваясь. Помимо жужжания вентилятора в дальнем конце коридора и легкой музыки, долетавшей с верхнего этажа, – ничего. На секунду я закрыл глаза и воспользовался своими способностями, прощупав воздух на предмет следов магии.

Снова ничего – только незначительный энергетический фон, какой окружает любое жилище, разновидность естественной защитной магии, которую называют порогом. Квартира Билли и Джорджии являлась номинальным штабом оборотней, приходивших и уходивших в любое время дня и ночи. Они не собирались жить здесь вечно, однако небольшое жилище активно использовалось, и его порог был сильнее обычного. Правой рукой я медленно толкнул дверь.

Квартиру разнесли в клочья.

Футон лежал на боку, металлическая рама была перекручена словно крендель. Домашний кинотеатр сорван со стены, техника разбита, CD, DVD и коллекционные фигурки персонажей «Звездных войн» рассыпаны по всей комнате. Деревянный стол разломан точно по центру. Из полудюжины стульев уцелел только один. Другие годились разве что на растопку. Микроволновка торчала из стены. Дверца холодильника снесла книжный шкаф, стоявший на противоположном конце комнаты. Все кухонные принадлежности были разбросаны и разбиты.

Я старался двигаться как можно тише – то есть очень-очень тихо. Мне часто приходилось шпионить. Ванная выглядела так, словно кто-то сначала поработал бензопилой, а затем использовал взрывчатку. Комната, в которой стояли компьютеры и прочая электроника, напоминала место крушения самолета.

Спальне Билли и Джорджии пришлось хуже всего.

Пол и одна из стен были забрызганы кровью.

Что бы здесь ни произошло, я это упустил. Проклятие! Мне хотелось убить кого-нибудь, хотелось заорать, а еще меня тошнило от страха за Джорджию.

И я знал, что все это бесполезно.

Я вернулся в гостиную. Телефон возле двери каким-то чудом уцелел. Я набрал номер.

– Лейтенант Мёрфи, особые расследования, – сообщил профессиональный вежливый голос.

– Это я, Мёрф, – ответил я.

Мёрфи меня знает. Ее голос мгновенно изменился.

– Боже мой, Гарри, что стряслось?

– Я в квартире Билли и Джорджии, – сказал я. – Ее разнесли к чертям. Здесь кровь.

– С тобой все в порядке?

– Да, – сказал я. – Джорджия пропала. – Помолчал и добавил: – Сегодня она выходит замуж, Мёрф.

– Пять минут, – тут же ответила Мёрфи.

– Мне нужно, чтобы по пути ты кое-что захватила.

Восемь минут спустя Мёрфи вошла в квартиру. Она возглавляла Отдел особых расследований полиции Чикаго. Копы под ее руководством занимались нападениями вампиров и загадочными случаями, а также более ординарными событиями вроде разграбления могил и действительно неприглядными вещами, с которыми не хотели связываться другие службы. ООР отвечает за аккуратное изложение всего этого в официальных отчетах и объяснение странностей логическими, рациональными причинами.

На последнее уходит куча времени. Мёрфи за время своей службы сочинила больше фантастики, чем многие писатели.

Мёрфи совсем не похожа на копа, тем более – на копа-монстра. Росточку в ней чуть больше пяти футов. У нее светлые волосы, голубые глаза и симпатичный носик, наряду с миллионом наград за стрельбу и полкой, забитой трофеями с состязаний по боевым искусствам. Однажды я видел, как она бензопилой прикончила гигантского растительного монстра-хищника. Сегодня на ней были джинсы, белая футболка, бейсболка и кроссовки, волосы завязаны в хвост. Пистолет размещался в наплечной кобуре, на шее висел жетон, на одно плечо был накинут рюкзак.

Она вошла в квартиру и остановилась. Минуту оглядывала комнату, затем спросила:

– Что это было?

Я кивнул на перекрученную раму футона.

– Что-то сильное.

– Жаль, что я не прославленный частный сыщик, как ты, могла бы и сама догадаться.

– Принесла? – поинтересовался я.

Она кинула мне рюкзак:

– Остальное в машине. Зачем тебе это?

Я открыл рюкзак, достал выбеленный временем человеческий череп и поместил его на кухонный стол.

– Боб, просыпайся.

Оранжевые огоньки зажглись и медленно разгорелись в темных глазницах. Челюсть шевельнулась и отпала в подобии широкого зевка. Раздался гулкий голос:

– В чем дело, босс?

– Иисус, Мария и Иосиф! – воскликнула Мёрфи. Отступила на шаг, споткнулась об останки домашнего кинотеатра и чуть не упала.

Огоньки в глазницах черепа Боба вспыхнули ярче.

– Эй, симпатичная блондиночка! Ты уже трахнул ее, Гарри? – Череп завращался, оглядывая разгромленную комнату. – Вау. Трахнул!Круто, чувак!

Чувствуя, что краснею, я рявкнул:

– Нет, Боб!

– А, – разочарованно вздохнул череп.

Мёрфи закрыла рот и, моргая, смотрела на череп.

– Э-э-э… Гарри?

– Это череп Боб, – сообщил я ей.

– Это череп, – сказала она. – Говорящий.

– На самом деле, Боб – обитающий внутри дух. А череп – всего лишь контейнер для него.

Она невыразительно посмотрела на меня, затем повторила:

– Это череп. Говорящий.

– Эй! – запротестовал Боб. – Я не это!Я мужчина!

– Боб – мой лаборант, – объяснил я.

Мёрфи снова перевела взгляд на Боба и покачала головой.

– А я было подумала, что страннее уже не будет.

– Боб, – попросил я, – осмотрись. Скажи, что здесь поработало.

Череп послушно завращался и быстро ответил:

– Что-то сильное.

Мёрфи покосилась на меня.

– Можешь не комментировать, – сказал я ей. – Боб, мне нужно знать, чувствуешь ли ты какую-либо остаточную магию.

– Повинуюсь, мастер, – ответил Боб. Сделал еще один оборот, на этот раз медленнее, и оранжевые огоньки в глазницах сузились.

– Остаточную магию? – спросила Мёрфи.

– Всякий раз, когда ты используешь магию, она оставляет что-то вроде следа. Обычно он такой слабый, что с рассветом исчезает. Я не всегда могу его ощутить.

– Но онможет? – поинтересовалась Мёрфи.

– Но он может! – согласился Боб. – Только не когда вы трещите у меня над ухом. Я тут, знаете ли, работаю.

Я покачал головой и снова взялся за телефон.

– Да, – ответил Билли. Сильный шум на заднем плане почти заглушал его торопливый голос.

– Я в твоей квартире, – сказал я. – Приехал сюда в поисках Джорджии.

– Что? – переспросил он.

– В твоей квартире, – громче повторил я.

– А, Гарри, – сказал Билли. – Прости, этот телефон доведет меня до припадка. Ева только что говорила с Джорджией. Она здесь, в отеле.

Я нахмурился:

– Что? С ней все в порядке?

– А что с ней может стрястись? – ответил Билли. На заднем плане кто-то начал визжать. – Вот дерьмо, батарейка садится. Проблема решена, приезжай. Я привез твой смокинг.

– Билли, подожди.

Он повесил трубку.

Я набрал номер еще раз, но услышал автоответчик.

– Ага! – воскликнул Боб. – Кто-то использовал в спальне волчье заклинание, которому голая цыпочка научила Билли и оборотней, – сообщил он. – А еще там были фейри.

Я нахмурился:

– Фейри? Ты уверен?

– На все сто, босс. Они пытались замести следы, но порог ослабил иллюзию.

Я выдохнул со свистом:

– Проклятие!

Затем прошел в спальню и, сев на корточки, начал копаться в обломках.

– Что ты делаешь? – спросила Мёрфи.

– Ищу Джорджию, – ответил я. Нашел пластмассовую щетку, забитую длинными волосами, судя по цвету, принадлежавшими Джорджии, и извлек несколько штук.

Мое поисковое заклятие, отточенное за годы использования, часто меня выручало. Я вышел в коридор и кусочком мела нарисовал вокруг себя на полу круг. Потом взял волосы Джорджии и прижал их ко лбу, сосредотачиваясь. Очертил форму нужной мне магии, сконцентрировался на волосах и выпустил энергию, пробормотав:

– Interessari, interressarium.

Магия хлынула из меня, пробежала по пучку волос и вернулась. Я нарушил круг ногой, и заклятие начало работать – я ощутил, как что-то слабо давит на затылок. Повернулся, и ощущение охватило мой череп, прошло через ухо и скулу, после чего застыло прямо между глаз.

– Она там, – сказал я. – О-о.

– О-о?

– Я стою лицом к югу, – объяснил я.

– И в чем проблема?

– Билли говорит, она на свадьбе. В двадцати милях к северу отсюда.

Глаза Мёрфи расширились.

– Ее место заняла фейри.

– Ага.

– Почему? Они хотят внедрить шпиона?

– Нет, – тихо ответил я. – Злой умысел. Возможно, потому, что Билли и прочие поддержали меня в битве, в которой погиб последний Летний Рыцарь.

– Это было много лет назад.

– Фейри терпеливы и ничего не забывают. Билли грозит опасность.

– Я бы сказала, что опасность грозит Джорджии, – заметила Мёрфи.

– Я хотел сказать, Билли тоже в опасности.

– Почему?

– То, что подмена произошла в день их свадьбы – вовсе не случайность. Фейри хотят использовать обряд против них.

Мёрфи нахмурилась:

– Что?

– Свадьба – это не просто церемония, – объяснил я. – В ней есть сила. Посвящение одного другому, слияние энергий. Она пропитана магией.

– Как скажешь, – сухо отозвалась Мёрфи. – И что будет, если он женится на фейри?

– Консерваторы расстроятся, – рассеянно ответил я. – Точно не знаю, в магическом смысле. Боб?

– Ну, – сказал Боб. – Э-э-э… Ну, если предположить, что это одна из Зимних Сидов, ему повезет, если он переживет медовый месяц. А если переживет, она сможет оказывать на него всяческое влияние. Он будет привязан к ней так же, как Зимние Рыцари привязаны к Зимним Королевам. Она сможет внушать ему свою волю. Изменять его взгляд на мир и образ мыслей.

Я стиснул зубы:

– И в какой-то момент эти перемены сведут его с ума.

– Типа того, – ответил Боб. Затем его голос повеселел. – Но не тревожься, босс, скорее всего он не доживет и до следующего рассвета. А может, даже умрет счастливым.

– Этого не будет, – заявил я. Прикинул время. – Церемония начнется через три часа. Джорджия нуждается в помощи немедленно. – Я кинул взгляд на Мёрфи. – С собой?

– Два при мне. Остальные в машине.

– А эта девчонка знает толк в вечеринках! – заметил Боб.

Я затолкал череп обратно в рюкзак – приложив, откровенно говоря, больше силы, чем требовалось, – и застегнул молнию.

– Хочешь спасти влюбленных?

Ее глаза блеснули, но она ответила скучным тоном:

– В выходной? Хватит с меня работы.

Мы вместе вышли из квартиры.

– Я отблагодарю тебя пончиками.

– Дрезден, ты свинья. Не все копы любят пончики.

– Пончиками с розовой сахарной пудрой, – предложил я.

– Профессиональные предрассудки ничуть не лучше расовых.

– Точно, – кивнул я. – Но ты ведь любишь розовую сахарную пудру.

– Дело не в этом, – надменно ответила она, и мы забрались в ее машину.

Когда мы пристегнули ремни, я тихо сказал:

– Тебе вовсе не обязательно ехать со мной, Кэррин.

– Нет, – ответила она. – Обязательно.

Я кивнул и, повернув голову к югу, сосредоточился на поисковом заклятии.

– Туда.

Самое неприятное в работе чародея – предрассудки. Ожидания. Почти все считают меня мошенником, поскольку каждому известно, что магии не существует. Те же, кто знает, как обстоят дела на самом деле, думают, что мне достаточно просто щелкнуть пальцами – и желаемое свершится. Грязная посуда? Щелк– и она вымоет себя сама, как в «Ученике чародея». Надо поговорить с другом? Пуф– и он уже сидит перед тобой, ведь магия сама знает, где его искать.

Магия вовсе не такая. Иначе я бы не ездил на старом «фольксвагене».

Да, она могущественна, и необходима, и крайне полезна, но если предельно конкретизировать, то магия – это искусство, наука, мастерство, инструмент. Она не действует сама по себе. Не создает нечто из ничего. Чтобы владеть ею, нужны талант, дисциплина, практика и большая работа, и за все это приходится платить.