Текст книги "Стервы"

Автор книги: Джиллиан Ларкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Никто не усомнился в том, что Лоррен была навеселе. Она слегка оттолкнула стоявшего в дверях Арчибальда и нетвердой походкой вошла в комнату, позвякивая и позванивая браслетами с фальшивыми бриллиантами и ожерельем из искусственного жемчуга, постукивая высокими каблучками остроносых красных туфель.

– Нет, вы только посмотрите, какая пава к нам притащилась, – еле слышно пробормотала Джинни.

– Моя мама ни за что не позволила бы мне выйти из дому в таком виде, – согласилась Бетти. – Да мне и самой, конечно, никогда бы в голову не пришло отколоть такую штуку.

– Над Лоррен всегда можно посмеяться, – фыркнула Хелен.

– Знаете же поговорку, – не промолчала и Дот, – смех – лучшее лекарство.

«Ой, только не это!» – мысленно вскричала Клара, увидев, что Лоррен направляется прямиком к ней. Все, что ей нужно было узнать о Лоррен, уже выяснилось в «Зеленой мельнице» минувшей ночью. Девушке, которая изо всех сил стремится стать центром внимания, нельзя верить ни на грош.

– Вот уж не ожидала встретить вас здесь, mes chéries[58]58
  Дорогие мои (фр.).


[Закрыть]! – Лоррен по очереди расцеловала каждую из девушек в обе щеки и остановилась, дойдя до Клары. – Насколько я поняла, вы все уже познакомились с нашим пополнением, прибывшим прямехонько с огородных грядок?

– Какая ты… шутница, Лоррен, – проговорила Клара.

– А где же почетная гостья? – вопросила Лоррен, оглядываясь вокруг.

– Я прямо перед тобой.

– Ха! Я говорю о Глории. О действительно почетной гостье.

– Я-то думала, ты нам это расскажешь, – сказала ей Клара, отхлебнув лимонаду. – Но теперь вижу, что знаешь ты ничуть не больше нашего.

– Я не сомневаюсь, что она появится, – ответила Лоррен, сузив глаза.

– Клара нам рассказывала о Пенсильвании, – сообщила Бетти.

– Ой, знаю! Ну, разве это не жуть? Вы только представьте: учиться в обычной школе, где сплошные немытые отпрыски фермеров да мастеровых! Да такое и представить себе невозможно! – Лоррен расхохоталась. – Как только она приехала, нам пришлось сразу вести ее по магазинам, бедняжку, чтобы она хоть одеться могла по-человечески.

– Тем более что Лоррен, несомненно, дока по этой части, – съязвила Клара, кивнув на шутовской наряд Лоррен.

– Видели бы вы ее прошлой ночью, – продолжала Лоррен, пропустив реплику мимо ушей.

– Ах, разве я не видела вас на танцах в загородном клубе? – воскликнула Дороти с набитым пирожным ртом.

– Нет, – хмыкнула Лоррен, – мы были в… ой, это такая тайна, никому нельзя рассказывать.

– Ну, расскажи нам! Пожалуйста! – хором взмолились девочки.

– Только поклянитесь не рассказывать ни единой живой душе, – потребовала Лоррен. Как понимала Клара, на самом деле это означало: разболтайте всем, кому только сможете, и поскорее. – Мы были в «Зеленой мельнице». Я, Глория, Маркус Истмен, – стала рассказывать Лоррен, ухватив с подноса проходившего мимо официанта стакан сельтерской с лимоном. – И Клара. Она тоже была с нами.

У слушательниц глаза вылезли из орбит. Они посмотрели на Клару совсем по-новому и сразу засыпали ее градом вопросов:

– А ты пила джин?

– Гангстеров крутых видела там?

– А этот ловелас Маркус Истмен пытался тебя соблазнить?

Клара не успела ответить: снова зазвенел голосок Лоррен.

– Видели бы вы только бедняжечку Клару! Ради чего люди идут в «тихий» бар? Чтобы напиться! А Клара даже притронуться к спиртному не смогла! Наверное, до сих пор не оправилась от того душевного потрясения, которое испытала, когда свиней на ферме забивала.

– Тебе, Рен, стоило бы последовать моему примеру, наверное, – особенно учитывая, что сказал о тебе Маркус, – заметила Клара.

Это мигом остановило поток красноречия Лоррен.

– Он что-то про меня говорил?

Клара не спеша отпила из своего бокала.

– Что-то вроде того, что если Лоррен, мол, нравится изображать из себя пьяную, то и все остальное у нее тоже, наверное, ненастоящее.

Девчонки захихикали.

У Лоррен же был такой вид, будто ее в самое сердце ранила пуля. Она открыла сумочку и вытащила серебристую фляжку.

– Лоррен! – хором вскричали Джинни, Бетти, Хелен и Дороти. Лоррен восприняла это в том смысле, что они глазам своим не верят; а то было предостережение: прямо у нее за спиной стояла миссис Кармоди.

– Да ну, – зло рассмеялась Лоррен. – Эта противная маленькая брюзга сама ни черта не понимает, что говорит.

Миссис Кармоди выхватила фляжку из рук Лоррен.

– Девушки, еще минутка, и обед будет подан. – Она вежливо улыбнулась всем, но не ослабила хватки на руке Лоррен. – Будь любезна побеседовать со мной. Выйдем?

У Лоррен хватило совести изобразить смущение.

– Ах, миссис Кармоди, я прошу прощения…

– Идем, Лоррен, – перебила миссис Кармоди. Фляжку она передала Кларе. – Милочка, выброси это, а? Так, чтобы никто не видел.

– Конечно, конечно, – ответила Клара. Схватила с ближайшего столика одну из разложенных там салфеток и обернула ею флягу.

– Но позвольте, миссис Кармоди, это же папина фляжка! – попробовала возмутиться Лоррен.

– Довольно, Лоррен, – сказала миссис Кармоди и повела ее прочь из комнаты.

– Не хотелось бы мне оказаться сейчас на ее месте, – заметила Джинни, когда Лоррен увели. – Миссис Кармоди совершенно не терпит, когда кто-то нарушает правила хорошего тона. В таких случаях она становится светской дамой с косой в руках.

А Хелен, казалось, до всего этого и дела не было. Она снова с любопытством уставилась на Клару.

– А Маркус Истмен на самом деле так сказал? Тебе? Мне понравилось!

Клара ушам своим не верила: для этих девчонок Маркус был вроде великого Чарли Чаплина. При одном упоминании его имени они растаяли, превратились в сопливых подростков.

– Он сегодня тоже должен прийти, только задерживается. Когда придет, я могу всех вас познакомить с ним, если хотите.

– Хотим! – воскликнули девочки хором.

В эту минуту толстый человечек в слишком тесном смокинге – Арчибальд, дворецкий миссис Кармоди, – вошел в гостиную и позвонил в серебряный колокольчик. Очень напыщенно.

– Обед, – провозгласил он, старательно имитируя британское произношение, – сию минуту будет подан. – И отвесил всем поклон.

Джинни и Бетти взяли Клару под руки и повели в столовую.

– Ах, мамочка! – воскликнула Джинни, отыскав глазами плотную даму, похожую на нее как две капли воды, разве что у дамы было бесчисленное множество подбородков. – Ты просто не можешь не познакомиться с кузиной Глории!

– Я могла бы поклясться, что вы старшая сестра Вирджинии! – заверила ее Клара, сделав реверанс.

Миссис Битмен просияла, перебирая пальцами жемчужное ожерелье.

– Какая вы славненькая, – проговорила она с сильным акцентом южанки.

– Мамочка, нужно непременно пригласить ее на мой прием, на следующей неделе, – попросила Джинни. Потом обратилась к Кларе: – Может быть, ты и Маркуса Истмена с собой приведешь?

– Ну, конечно. Он был бы так кстати на нашем приеме. – Миссис Битмен ласково улыбнулась Кларе. – Какая вы прелесть, если хотите привести его ради моей Джинни.

– Вы правы, миссис Битмен, – подхватила Клара. – Как раз вчера вечером Маркус мне говорил, что ему так хочется найти себе девушку из приличной семьи. А Джинни как раз и есть настоящая молодая аристократка, получившая подобающее воспитание.

– Спасибо, – сказала ей миссис Битмен. – Впрочем, похоже на то, что Пенсильвания и сама не забывает сеять в мире честность и красоту. – Она повернулась к ближайшей группке гостей. – Вы слышали? Мисс Ноулз постарается устроить брак между моей Джинни и Маркусом Истменом. Он из тех джентльменов, которых я бы одобрила как претендентов на руку моей дочери!

Стоявшие поблизости мамаши ответили ей громким «Да ну-у-у!», совсем как девчонки-школьницы.

– Мне очень приятно, – сказала Клара. Претендент на руку? Это она серьезно? Миссис Битмен что, на плантации выросла? Похоже на то.

Тем временем в коридоре миссис Кармоди снова направляла гостей по нужному руслу, только лицо у нее стало белым, как жемчужины в больших серьгах.

– Я так надеюсь, что вы посадите свою племянницу рядом с нами! – обратилась к ней Джинни. – Она такая замечательная!

– Да, настоящая лапушка! – подхватила Бетти.

Миссис Кармоди одарила Клару ласковым взглядом – впервые с тех пор, как девушка приехала в Чикаго.

– Садись, Клара, на место Лоррен, там ты будешь ближе к другим девушкам. Лоррен все равно ушла.

– С удовольствием! – ответила ей Клара и прошествовала рука об руку с новыми подругами в гостиную, наполненную гулом голосов. Клара, конечно, и раньше заходила в большую столовую – на первом этаже это была самая большая комната, – но пользовались ею Кармоди нечасто. Обычно там было безлюдно, пыльно, а в полутьме неясно вырисовывались силуэты массивных старинных буфетов, столов, стульев. Сегодня все было по-другому.

Распахнуты створки ставней (о существовании которых Клара даже не подозревала), массивная мебель вынесена, а на ее месте появились больше десятка круглых белых столов, и вокруг каждого – по девять белых стульев с изящными резными спинками. В центре каждого столика стояла ваза с режущими глаз яркими цветами: гладиолусами и тюльпанами, цинниями и гортензиями, флоксами, гвоздиками, розами… Нет, в небольшом количестве цветы были бы вполне уместны, но вот так, целыми грудами? Безвкусно. Клара отвела глаза.

Но куда бы она ни взглянула, порадовать глаз было нечем. Стены увешаны бесконечными полосами материи пастельных тонов, и на каждой стене – нарисованные углем портреты влюбленных: смеющихся, танцующих, развлекающихся вовсю. Причем на рисунках эта пара проделывала такое, о чем в реальной жизни и не подумала бы. А хуже всего то, что в самом центре столовой высилась громадная ледяная статуя – кого бы вы думали? Клара даже непроизвольно вздрогнула – ну да, изваянные из льда фигуры Глории и Бастиана Грея, водруженные на верх чего-то похожего на очень большую стеклянную коробку. Что это, небоскреб? Торт? Никто об этом, по-видимому, не задумался.

И сколько же денег выбросила миссис Кармоди на весь этот цирк уродцев? Неужели она даже не понимает, что от всей этой показухи так и несет пошлостью нуворишей?

Кларе чуть не стало дурно, и она извинилась перед новыми «подругами» – мол, выйдет на минутку в туалет и вернется. На самом деле ей было просто необходимо прийти в себя от всего увиденного.

Закрыла за собой дверь туалетной комнаты, привалилась к косяку и впервые за этот час вздохнула свободно.

Как удачно все повернулось, что Глория куда-то запропала, иначе Кларе мог и не выпасть шанс покорить это сборище. И с Лоррен тоже удачно получилось, Клара ей теперь даже обязана. Хотя, честно говоря, этой девушке хоть иногда надо думать головой!

А эти девчонки, такие оранжерейно-домашние, такие недалекие, бесили Клару и заставляли сильнее тосковать по оставшимся в Нью-Йорке подругам.

Она вышла из туалета и уже спускалась по ступенькам на первый этаж, когда ее окликнул Арчибальд.

– Принесли письмо, адресованное вам, мисс Ноулз.

Клара увидела почерк на конверте и вся буквально заледенела, как вылепленная из льда скульптура Глории в столовой.

– Кто вам это передал?

– Просто мальчишка-посыльный, мисс, – пожал плечами Арчибальд. – А одна из горничных расписалась в получении.

– Благодарю вас. – Она взяла конверт, ощущая, как внутри поднимается волна страха.

Призраки минувшего должны бы остаться в минувшем, а не тревожить ее теперь. У нее вертелся в голове лишь один вопрос: который из призраков прислал записку? И что ему от нее нужно?

Дрожащими пальцами она вытащила из сверкающего золотой фольгой конверта листок бумаги кремового цвета. Ей бросились в глаза слова, написанные черными чернилами:

Я пришел за тобой

9
Лоррен

Каждой бунтарке известна прописная истина: если изысканно-поздно являешься в гости, то и уходить надлежит тоже изысканно-поздно.

К сожалению, в данном случае уход не зависел от воли Лоррен. Да что с того? Меньше всего ей хотелось тратить свое драгоценное время на обмен притворными любезностями со всеми этими дурочками из школы. Она и на уроках едва их выносила: такие чопорные ханжи, им страшно нравятся книжки Джейн Остин[59]59
  Остин, Джейн (1775—1817) – выдающаяся английская писательница, блестящий стилист, мастер психологического анализа. Автор нескольких романов, в том числе «Разум и чувство» (1811), «Гордость и предубеждение» (1813), успешно экранизированных в 1990-е и 2000-е годы.


[Закрыть], в которых предложение руки и сердца (без малейшего намека на секс) мигом решает для девушки все жизненные проблемы, а потом все герои чинно пьют чай.

Лоррен терпеть не могла этой чинности.

В чем она вообще виновата, кроме того, что явилась в сказочном наряде, извлекла на свет божий фляжечку джина (можно подумать, никто из гостей раньше таких и в глаза не видывал!) и внесла немного живости в скучную беседу? За это миссис Кармоди должна бы ее благодарить, а вовсе не гнать прочь! Если бы мама Лоррен узнала об этом (и если это вообще интересовало бы ее), она была бы крайне возмущена! Может быть. А может быть, даже встала бы на сторону Лоррен.

А ведь всех неприятностей вполне можно было бы избежать, если бы Глория была на месте. Лоррен и сама не могла понять, что ее больше печалит: то, что Глория пропала неизвестно куда, или то, что она бросила Лоррен одну мучиться со всеми этими коровищами. Вообще-то очень непохоже на ту Глорию, которую она знала. У лучшей подруги снова появился секрет, которым она не стала делиться с нею, а Лоррен хорошо понимала: если личных секретов становится все больше и больше, то скоро начнутся и откровенные обманы.

Теперь сиди вот и жди на улице, пока приедет шофер.

Фу! Лоррен и сама села бы за руль их запасной машины, если бы не такой торжественный прием, куда полагается прибывать с помпой, на автомобиле с личным шофером. Ну, он не так скоро сюда доберется, а потому можно пока прогуляться. К дому с торца примыкал великолепный сад в английском стиле: расположенные кольцами и вытянутые в ряд клумбы, много фонтанов, а в самом конце вздымались стеной высокие кипарисы.

Здесь должен был царить покой, да вот в душе Лоррен бушевала буря.

Со стороны дома до нее доносились стук ножей и вилок по тарелкам, негромкий смех девочек. Лоррен просто представить не могла, чтобы хоть одна из них сказала что-нибудь смешное, разве что уже привыкшие к загородным клубам дебютантки отпускали ехидные реплики в адрес сельской мышки Клары. Но даже шутки над ней начали приедаться Лоррен.

Клара оказалась куда умнее, чем казалась поначалу. Ах да, она старается прикинуться такой миленькой, прямо рождественский тортик, да и только; хлопает ресницами, окаймляющими большие, как у лани, глаза, будто бы ее удивляет все, на что только она ни взглянет. А потом откроет ротик да и выдаст что-нибудь – без ножа режет. Умная она, эта Клара, хорошо соображает. И умеет быть обворожительной. За то короткое время, что Лоррен провела среди гостей (при воспоминании об этом она даже слегка содрогнулась), ей стало ясно, что Клара там всех околдовала. И – как скучная хорошая девочка – прочно попала в милость к миссис Кармоди.

В свое время и Лоррен была точно такой же. Не так уж много времени прошло с тех пор, когда именно Лоррен, а не кто другой, становилась любимицей всех гостей на любом приеме, именно Лоррен без всяких усилий очаровывала светских львиц, именно на Лоррен смотрели все мальчики и стремились с нею поговорить.

Что-то изменилось. И теперь даже такая неотесанная деревенщина, как Клара, может перещеголять Лоррен в остроумии, лучшая подруга ее бросает, и Лоррен остается в полном одиночестве.

Ей даже стало немного стыдно: ну, может быть, она и впрямь слишком экстравагантно нарядилась, может быть, не стоило выставлять напоказ фляжку с джином.

Из дома послышался взрыв аплодисментов.

Ну, что может поделать Лоррен, если ее так и тянет одеваться стильно? Если она не боится выглядеть вызывающе, тогда как остальные довольствуются, с одобрения мамаш, платьицами в оборочках. Есть женщины, которые смелы от природы, а свет платит им завистью и осуждением. Лоррен и есть такая смелая женщина. А вот миссис Кармоди и все это сборище – люди совсем другого склада. Но это их проблема, Лоррен здесь ни при чем.

Хорошо хоть вечер был таким теплым, ясным, а воздух – свежим. Лоррен сняла норковый палантин и побрела по дорожке сада. Ей показалось, что в дальнем конце мелькнул слабый мерцающий огонек светлячка. Подошла ближе и увидела, что то был вовсе не светлячок, а огонек горящей сигареты. А тот, кто курил эту сигарету, смутно напоминал ей…

– Ну-ка, ну-ка, вы только посмотрите, кто там идет!

Не узнать это безукоризненное произношение было невозможно. «Ах, Маркус, – подумала она, – ты здесь со своим непогрешимым умением рассчитать время».

– А я думала, у тебя сегодня мальчишник.

– Да, мы поиграли в карты, но Кристиан разохался, что ему все время карта не идет, поэтому закончили рано. – Сумерки набросили на Маркуса свой покров, под которым все же можно было разглядеть белую сорочку и темный костюм. Волосы слегка растрепались, что придавало ему сходство с каким-нибудь симпатичным шалопаем из фильма вроде «Шейха» с Рудольфом Валентино – казалось, он тоже украдкой покинул свой дворец, пока его гарем стенает от тоски.

– Похоже, мы оба сегодня оказались изгнанниками, – проговорила Лоррен, не спеша подходя ближе к нему.

– На данную минуту, – сказал Маркус, глубоко затянувшись сигаретой, и кивнул в сторону дома. – Не думаю, что мне удобно и дальше обходиться без общества этих светских дебютанток.

– Ты хочешь сказать, это они не могут обойтись без твоего общества?

– Ты о себе говоришь?

– Ну, я-то уже не дебютантка.

– Да, по твоему откровенному наряду это сразу видно, – заключил Маркус, бросил окурок в траву и затоптал.

– Да что вы, мистер Истмен! Я и не знала, что вам нравятся девушки, застегнутые до самого подбородка.

– Вы правы, мисс Дайер, они мне не нравятся. Я отдаю предпочтение таким полуодетым девицам легкого поведения, как вы.

Лоррен в ответ легонько шлепнула его по щеке.

Когда она хотела убрать руку, Маркус крепко сжал ее, и сетчатая сумочка Лоррен с громким стуком упала на землю. В такой позе они оба застыли. Лоррен готова была не один час простоять так, настойчиво сверля Маркуса взглядом, вдыхая аромат его одеколона, смешанный с ароматами осеннего сада.

Наконец, он наклонился, чтобы поднять ее сумочку, и Лоррен захотелось лягнуть его, повалить на влажную траву, потом хорошенько попрыгать на нем и втоптать в эту траву. Но тут она вспомнила, как Маркус отверг ее вчерашний неуклюжий поцелуй в «Зеленой мельнице».

Тогда она скрестила руки на груди, предоставляя Маркусу инициативу.

– Возможно, я одета не так, как добропорядочная леди, но все же обходиться со мной надо, как с леди.

– Ладно, я знаю, почему я здесь торчу, – сказал Маркус. – Но не потрудишься ли объяснить, отчего это ты до сих пор не сидишь за праздничным столом?

– Да мне нужно было поправить дело выпивкой, – объяснила Лоррен, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно, – я и вынула поправлялку, которую всегда ношу с собой.

– А я и не подозревал, что дебютантки носят с собой бутылки джина, – съехидничал Маркус.

– Ну да, миссис Кармоди этого тоже не ожидала, – выдавила Лоррен. – Хорошо еще, что у меня запас есть. – Она достала из кошелька вторую фляжечку, совсем крошечную. – Девушка в свете всегда должна быть готова и к лучшему, и к худшему варианту развития событий. Кажется, так написано в учебнике хороших манер.

– А какой вариант получился на самом деле? – поинтересовался он.

– Такой, что надо хлебнуть бурбона.

Протянула фляжечку Маркусу, но тот поднял руку.

– Без меня. Я сейчас пойду туда.

– А я как раз оттуда. Но ты-то понимаешь, что там собрались на бал дебютантки высшего света?

– Поверь, я бы лучше пошел куда-нибудь в другое место, – хмыкнул он. – Но долг надо исполнять – соблазнять Простушку Клару.

– Кстати, подожди – ты услышишь, как мисс Клара рассуждает там совсем не в стиле бунтарок.

– То есть? – спросил Маркус с искренним интересом.

– То есть в том духе, что выпивка – дело рук дьявола, а вот пирог с ягодами – это путь к спасению души. Ну, как обычно, и даже не моргнет. Что бы ни происходило. Давай не будем забывать, что с самого начала мы все это затеяли ради того, чтобы Клара не путалась под ногами у Глории. Кстати, о Глории – тебе интересно, где она пропадает сегодня? Может, на своем приеме? Который ее мама устроила в ее честь. Так Н.Е.Т. Нет.

– Рен, давай без патетики, – попросил Маркус.

– Я вполне серьезно, Маркус. С Глорией творится что-то не то. Обычно она мне рассказывает все…

– А тебе не приходило в голову, что она отдаляется не без причины? Ну, может быть, ты слишком навязчивая?

Навязчивая? Лоррен – женщина независимая. Если на то пошло, это Глория всегда липла к ней. Они лучшие подруги с самого раннего детства! Они все всегда делают вместе! Во всяком случае раньше делали.

– Если уж кто и прилипчивый, так это ты, – горячо возразила она. – Я знаю, как тебе неприятно видеть ее с другим мужчиной.

– Да ты же знаешь – Глория для меня все равно что сестра.

– В таком случае не пора ли тебе поступать, как положено старшему брату? Она стала исчезать из дому, шататься по «тихим» барам, и все это – вместе с гадюкой из сельских дебрей.

– Да будет тебе. Клара меньше всего похожа на гадюку.

– Она настоящая змея! Ставлю сто против одного, что она продаст Глорию в ту же минуту, когда узнает ее секреты. Если только ты не сдержишь своего слова до конца и не добьешься, чтобы скомпрометированная Клара была вынуждена убраться из Чикаго.

– Так для этого я сюда и пришел. – Маркус шутливо откозырял. – Я человек слова, и все это знают.

Значит, Маркус все-таки вскружит Кларе голову и выживет ее отсюда. Здорово, если так и выйдет: Клара перестанет быть ее соперницей. И Глория, и Маркус достанутся одной Лоррен.

Но она и сама уже понимала, что этого ей вряд ли удастся добиться.

Поэтому Лоррен втайне разработала для себя «план Б». Глория пока занимается какими-то своими тайными делами; Маркус непременно влюбит в себя Клару (кто сможет в него не влюбиться?), и тогда Кларе потребуется подруга, с которой можно делиться переживаниями, кто сможет утешить ее разбитое сердце. И к кому же она обратится за сочувствием?

К Лоррен, всегда готовой ее выслушать и посочувствовать. К Лоррен, на которую можно положиться, – к своей единственной подруге в этом враждебном мире. Если Лоррен сумеет завоевать полное доверие Клары, та станет делиться с нею всеми своими мыслями и чувствами. А как только мисс Простушка Клара выдаст ей один-другой свой секрет, Лоррен припрячет их в свою модную сетчатую сумочку от фирмы «Уайтинг и Дэвис»[60]60
  «Уайтинг и Дэвис» – американская компания, производитель фирменных аксессуаров, ювелирных изделий и бижутерии в форме разнообразных сеточек. Существует с 1876 г.


[Закрыть], и уж тогда она всем станет командовать.

Она сможет выбирать, кого ей погубить. Маркуса, который не разглядел, какая необыкновенная женщина стоит перед ним, готовая любить его до гроба. Клару, приторную, как бисквит со сливками, всезнайку, которая вторглась сюда незваной и вероломно захватила всеобщее внимание. Или Глорию, лучшую подругу, которая всю жизнь получает все готовенькое прямо на серебряном блюде, но остается жадиной: сбежала куда-то тайком от Лоррен и даже не соизволила предупредить ее.

Рен поправила Маркусу воротник сорочки, позволив себе слегка пробежаться пальчиками по пуговицам. При этом она вспомнила, как минувшим летом они отдыхали у Глории на даче, на берегу озера. Лоррен однажды застала Маркуса в ту минуту, когда он надевал купальный костюм. Как хотелось ей тогда погладить его загорелое мускулистое тело, пощупать крепкие мышцы, дотронуться до желобка, который вел от выступающей тазовой кости вниз, к его…

– Не хлопочи, – сказал Маркус, отводя ее руки.

«Только не торопись, Лоррен. Действуй шаг за шагом».

Да ладно, не важно. Скоро люди о ней заговорят. Скоро она появится во всем своем блеске.