Текст книги "Милли Брэди меняет профессию"
Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)
Какое-то время Милли молчала, обдумывая сказанное.
– Но почему?
– Просто не могу.
Боже, какой упрямый.
– Приведи хотя бы один довод, – настаивала Милли.
– Ты не понимаешь, – Кон был категоричен. – Это убьет мою мать.
Издалека слышались голоса, вечеринка продолжалась без них. Здесь они были заключены в стеклянный пузырь – кабину вертолета, и интимность обстановки позволяла Милли высказаться.
– Слушай, это же не пройдет, верно? – Она говорила ласковым голосом – ведь для него это много значило. – И уверяю, это ее не убьет. Какое-то время она будет переживать и расстраиваться, но в конце концов смирится. Она твоя мать, она тебя любит, – продолжала Милли, – и если ты ей дорог, она примет тебя таким! Ты не можешь лгать всю жизнь.
В темноте четко вырисовывался его профиль. Милли понимала, что ведет очень странную беседу с почти незнакомым ей человеком. Но у нее было ощущение, что ей есть что сказать.
– Возможно, не смогу,– заметил Кон,– но впрочем, возможно, мне и не придется. – Он повернул голову и глядел прямо на Милли, выражение его глаз было сурово. – Возможно, мне нужно будет лгать до конца ее жизни.
Милли представила Мойру Деверо: худощавую, хорошо одетую женщину пятидесяти с лишним лет с живой улыбкой и очень пышными светлыми волосами.
– У моей матери злокачественная опухоль мозга, – продолжал Кон ровным голосом. – Она неоперабельна. Пробовали химиотерапию, но опухоль слишком распространилась. По мнению врачей, ей осталось жить от шести до восемнадцати месяцев.
– О боже. – Милли протянула руку и дотронулась до его побелевших сжатых пальцев. – Мне так жаль.
Теперь она поняла, почему несколько раз возвращалась взглядом к безукоризненной, аккуратной прическе Мойры. Потому что это был парик.
– Я знаю свою мать. Я люблю ее больше всего на свете. – На мгновение голос Кона дрогнул. – Почти так же, как она любит меня. Я собирался ей рассказать по причинам, которые ты уже упоминала. Но она заболела. Теперь я не могу. Это ее добьет, у нее не будет времени свыкнуться с мыслью. – Он умолк, в его глазах блестели слезы. – Поэтому она ничего не должна знать. Если ей суждено умереть, я хочу, чтобы она умерла счастливой.
Милли сжала ему руку. Неудивительно, что он так отреагировал на ее неосторожные слова.
– Мне жаль, – шепотом повторила она. – Ты прав. Абсолютно прав.
Кон изобразил слабую улыбку.
– Спасибо. Не говори Орле, ладно?
– Конечно не скажу.
Он обнял ее.
– Если бы я не был геем, я бы непременно влюбился в тебя.
Одновременно смеясь и плача, Милли тоже его обняла.
– Если бы моя мать сейчас нас видела, – пробормотал Кон, уткнувшись ей в волосы, – она была бы на седьмом небе.
Глотая слезы – не слишком привлекательное зрелище – Милли добавила:
– И Орла тоже.
– Ух ты, смотри. – Стоило им зайти за дом, Кейт стала восхищенно толкать Хью. – Видишь, какая прелесть? У них вертолет на заднем дворе, представляешь?
Хью смотрел на бирюзово-белый вертолет «Рейнджер». Он неоднократно бывал в этом доме, но вертолета здесь не видел.
– Не думаю, что он принадлежит Орле, – сказал он Кейт. – Вероятно, это кого-то из гостей.
– Здорово, – вздохнула Кейт, увлекая его дальше. Затем возбужденно прошептала: – О, там кто-то есть. Смотри, смотри, не могут оторваться друг от друга, заниматься этим в вертолете – это так дико.
Кейт тянула его за рукав рубашки. Хью не собирался смотреть, но не смог удержаться.
И он не мог не узнать девушку на переднем сиденье, страстно обнимавшуюся с каким-то мужчиной.
Возможно, раньше он не видел на ней этого платья, но безошибочно опознал ее по волнистым, серебристо-белокурыми волосам.
Хью почувствовал, как глубоко в желудке у него что-то заныло. В следующее мгновение мужчина, обнимавший Милли, поднял голову и заметил, что за ними наблюдают.
Хью видел, как тот улыбнулся и похлопал Милли по плечу, давая ей понять, что они уже не одни. Милли, смеясь, огляделась вокруг, а потом посмотрела через мутное стекло на слабо освещенный сад...
– Вот это да! – воскликнула Кейт, отскочив назад, потом в изумлении повернулась к Хью. – Ты знаешь, кто это? Как же ее зовут... ну эта... девушка-горилла...
– Милли, – произнес Хью.
– Черт! – Милли была так поражена, что чуть не свалилась с кресла.
– Ты не права. – Лицо Кона сохраняло серьезность. – Должен заметить, она совсем не похожа на черта.
– Проклятье! – выдохнула Милли, глядя на удаляющегося Хью.
– Полагаю, ты ее знаешь?
– Вроде того. – Милли гадала, что здесь делает Хью. Значит, он знает Орлу?
Кстати, подумала она, ощущая приступ ревности, почему он здесь со своей навязчиво-влюбленной малолетней соседкой?
– Значит, дело в нем, – сказал Кон, когда Хью и Кейт скрылись из виду. – Это он, да? Кто же? Твой парень?
Да уж, подумала Милли, это мечта. А вслух сказала:
– Конечно нет.
ГЛАВА 23
Лукаса нигде не было видно. И Трины тоже.
– Где она? – спросила Эстер у Джен.
– Без понятия. В туалете, наверное. – Джен выглядела рассеянной. – Ушла сто лет назад.
Блестяще, подумала Эстер, этого мне как раз и не хватало.
Она пошла назад и столкнулась с одним из барменов, который нес бутылки вина. Кстати, это была идея. Как раз то что нужно, решила Эстер.
Она выхватила откупоренную бутылку, пробормотав удивленному бармену:
– Срочный случай, – и удалилась.
Было уже темно, но китайские фонарики освещали деревья, придавая местности некую внесезонную схожесть с Риджент-стрит. Эстер кружила по саду в поисках Лукаса и Трины и пыталась придумать, что она им скажет, если застанет на месте преступления.
Если честно, что она может сказать? У нее нет на него прав. Ведь он не ее, верно?
Эстер брела дальше по обсаженной деревьями тропинке, которая вела в сторону от лужайки. Она услышала всплески и поняла, что там, должно быть, находится бассейн. Милли о нем упоминала.
И очевидно, кто-то уже обнаружил его местонахождение.
Прижимая к груди холодную запотевшую бутылку Эстер осторожно пробиралась по узкой тропинке, надеясь, что не застанет Лукаса и Трину, весело плещущихся в воде.
Она добралась до просвета между деревьями, увидела, что происходит в подсвеченном бассейне, и ее глаза наполнились слезами.
Слезами облегчения.
Лукас был не с Триной. Он был здесь один. Он плавал. В одиночестве. Слава тебе господи, спасибо. Эстер не могла сдерживаться – она сияла улыбкой. Хорошо, что в тот момент Лукас плыл под водой, иначе он мог бы услышать, как стучат ее колени.
Обойдя бассейн неуверенной походкой, Эстер приблизилась к грубо отесанной скамейке, на которую была брошена его одежда. Она дотронулась до мягкой белой хлопковой рубашки от Ральфа Лорена, любовно погладила... м-м-м... еще теплые кожаные брюки...
– Эстер! – Темная голова Лукаса по-тюленьи показалась над водой. Он улыбался. – Надеюсь, ты не собираешься убежать с моими брюками?
– Ха, ха, – весело произнесла Эстер – боже, какая идея. Разве можно здесь плавать?
– Я спросил Орлу. Она не возражает.
На нем были синие трусы-боксеры. Вода плескалась о бортик бассейна и манила не меньше, чем его тело.
Двигаясь в воде, Лукас поинтересовался:
– Что ты делаешь?
Глупый вопрос. Эстер расстегнула молнию и шагнула из платья.
– Иду к тебе.
Он лениво поплыл назад.
– Я собирался вылезать.
– Подожди. Останься, составь мне компанию, – сказала Эстер и нырнула.
Когда Эстер оказалась в воде, у нее соскочил бюстгальтер. Она вынырнула, а он, бледный и кружевной, плавал перед ее подбородком – бюстгальтер явно не был предназначен для ныряния.
К счастью. Эстер уже выпила несколько бокалов вина, поэтому ее это мало беспокоило. Ничего страшного, верно? В наши дни многие женщины загорают в одних трусиках.
– О, дорогая. – Лукас смеялся. – Твоя тушь.
Проклятье, она совсем забыла об этом. В отместку за смех Эстер плеснула в него водой.
Само собой, Лукас не боялся намокнуть, тем более что на его ресницах не было туши.
В ответ он тоже плеснул в нее водой. Притворно негодуя, Эстер направила на него огромную волну. О да, это было замечательно, точно как в фильме с Роком Хадсоном и Дорис Дэй, в котором Рок и Дорис все время ругались, но было понятно, что на самом деле они без ума друг от друга.
– Я тебя утоплю! – радостно выкрикнула Эстер, на что Лукас ответил ей самой озорной улыбкой.
– У меня в ушах вода – я не расслышал, ты сказала «утоплю» или?..
Эстер издала крик притворного возмущения и рванулась к нему. Хохоча, он схватил ее за руки. Эстер сразу перестала визжать и с вожделением уставилась на его рот. Его руки сжимали ее локти, а ее тело все трепетало. Закрыв глаза, она подплывала все ближе, пока не коснулась ртом его небритого подбородка...
– Теперь я вылезаю, – заявил Лукас.
Глаза Эстер были по-прежнему закрыты. Рок никогда не сказал бы этого Дорис.
– Не надо, – прошептала она, сердце ее колотилось, а грудь касалась его тела. – Еще рано вылезать.
Ты ведь еще ничего не сделал!
– Эстер, посмотри на меня. Это неправильно.
К черту правильное и неправильное, раздраженно думала Эстер. Такого не должно быть в сценарии. Помнишь, я – Дорис Дэй, а ты – Рок Хадсон...
– Ты прекрасная девушка, – ласково продолжал Лукас, – но ты уже несвободна. Милли мне рассказала о твоем приятеле. Она уверена, что вы идеально подходите друг другу.
Фантастика. Спасибо, Милли. Большое спасибо.
– Он в Шотландии, – пробормотала Эстер.
Да что же здесь происходит? Лукасу было незнакомо чувство вины; если бы даже угрызения совести бросились на него и стали душить, он бы не понял, что это.
– Все равно ты не должна ему изменять. Это было бы просто гадко.
– Но он бы ничего не узнал, – умоляла Эстер. – Кому от этого вред, если он никогда не узнает?
Лукас мягким движением убрал прядь мокрых волос с ее глаз.
– Нет гарантии, что не узнает. Не стоит так рисковать.
– Разве не я должна решать?
– Уверяю, я этого не стою. Пора. – Он подмигнул и поплыл. – Плыви к берегу. Нужно вернуться к остальным гостям. Милли будет беспокоиться, куда ты подевалась.
– Ты точно не против, что я тебя обнимаю?
– Пожалуйста, – добродушно разрешила Милли.
Одна рука Кона обнимала ее за плечи, а другая ласково прикасалась к запястью. Мойра Деверо находилась напротив, за танцевальной площадкой, она делала вид, что ничего не замечает, но сама сияла, как галогенная лампа.
– Мы доставили матери большую радость. Она выглядит такой счастливой.
– Отлично, – улыбнулась ему Милли. – Всегда рада подыграть.
– Милли Брэди, тебя на пять минут нельзя оставить одну, – прозвучал у нее за спиной веселый голос.
Это был Лукас, с мокрыми волосами и улыбкой от уха до уха.
– Лукас, ты весь мокрый.
– Я плавал.
– Ты видел Эстер?
– Мы поплавали вместе.
О боже, подумала Милли.
– Только поплавали, – Лукас ее поддразнивал. – Ужас, как ты испорчена. Она будет здесь через минуту – ей надо подправить макияж.
Мужчины – такие безнадежные оптимисты, решила Милли. Если Эстер плавала, она будет поправлять макияж не меньше часа.
– Значит, это твой босс, – заметил Кон, когда Лукас направился к танцевальной площадке. – Полагаю, его интересуют женщины?
– Еще как интересуют.
– Я так и подумал. Жаль.
– Мне тоже. – Милли с видом заговорщика толкнула его в бок. – Но это вряд ли порадовало бы твою мать.
– Я так рада, что вы понравились друг другу, – сказала Орла Милли, когда Кон пошел за выпивкой. И восторженно добавила: – Я знала, что вы поладите.
Эх, дай Орле палец, она и руку откусит. Вы не успеете сказать «конфетти», а она уже готова отправиться в местную церковь, пофлиртовать с викарием и договориться о брачном оглашении.
А Мойра, вероятно, начнет вязать чепчики и пинетки...
– Он замечательный, – согласилась Милли, – но не уверена, что у нас роман века.
– Нет? Жаль. Ладно, ничего. – Орла пожала плечами. – К счастью, у тебя есть из кого выбирать.
– Выбирать? – Милли заморгала. Поэтому Орла пригласила на вечеринку Хью? Но если это было так, что здесь делала Кейт и почему она приклеилась к его руке?
– Ричард, – напомнила Орла, кивая на другую сторону танцевальной площадки, где Ричард-садовник гоготал, вероятно, над какой-то уморительной шуткой.
Милли разочарованно кивнула.
– Ясно.
– И еще Майлз Картер-Бак из гольф-клуба. Ты с ним еще не знакома, он биржевой брокер. – И торопливо добавила: – Но честное слово, он очень милый.
И никакого упоминания о Хью. Милли нигде его не видела. И не могла спросить Орлу, что он здесь делает, потому что локаторы Орлы сразу бы среагировали и запеленговали ее. А потом уж Орлу не остановить.
Вместо этого Милли решила поменять тему и спросила:
– А что это за девушка разговаривает с Джайлсом?
А правда, кто это? Орла никогда ее раньше не видела. В животе у нее уже начали скручиваться знакомые узелки. Для подозрений не было особых причин, но в том-то и проблема с неверным мужем: если он сделал это однажды, он всегда может повторить. Если доверие утрачено, вы никогда не можете быть абсолютно спокойной. И прежде чем отправить его одежду в стиральную машину, вы не будете больше равнодушно проверять его карманы, теперь вы морально готовы к неприятной находке – любой клочок бумаги, счет или телефон заставит ваше сердце болезненно сжаться.
Однако этот путь вел лишь к бесконечной боли и страданию. Орла знала, что Джайлсу надо дать время стать самим собой и доказать, что он начинает все с чистого листа. А кроме всего прочего она прекрасно осознавала, что ее вечные подозрения и ревность могут разрушить их брак даже быстрее, чем его неверность.
Связь с Мартиной закончилась. Она должна, должна верить в это. И если он поступал так раньше, это совсем не означает, что он сделает это снова.
– Я не знаю, кто она. – Орла изобразила на лице широкую улыбку. – Но это же вечеринка, верно? Давай подойдем и выясним, ладно?
ГЛАВА 24
– Привет, дорогая. – Джайлс нежно обнял Орлу за талию. – Познакомься с Анной из гольф-клуба. Она живет в Перранспорте.
– Очень рада. – Орла тепло пожала руку девушки.
У Анны было сильное рукопожатие – что неудивительно для игрока в гольф, – ясные серые глаза и блестящие, ровно подстриженные волосы красноватого оттенка.
– Я тоже рада. – Анна улыбнулась. – Так мило, что ваш муж пригласил меня к вам сегодня. Я недавно сюда переехала, поэтому мало кого знаю. Устроить такой огромный прием – прекрасная идея. – И стеснительно добавила: – У вас чудесный дом.
– Обязательно как-нибудь заезжайте к нам на обед. – Орла говорила с присущим ей энтузиазмом. Она уже суеверно решила, что чем ласковее будет обращаться с девушкой, тем меньше вероятность, что Джайлс заведет с ней интрижку. Или вполне возможно, что девушка окажется с принципами и скажет ему: «О нет, я не могу, ваша жена очень милая. Я не могу причинить Орле такую боль».
– Анна сказала, что она парикмахер, – сообщил Джайлс.
– Это просто замечательно! В таком случае я обязательно должна заехать к вам, – воскликнула Орла. – Я с удовольствием стану одной из ваших клиенток; кстати, вашу красивую прическу вы сами сделали?
– Простите, – проговорила Милли, заметив в толпе Хью и Кейт. – Я скоро вернусь; хочу кое с кем поздороваться.
Две наглые, разбитные жены членов гольф-клуба вытащили Кона на танцевальную площадку. Покорно отплясывая с ними обеими, он подмигнул проходящей мимо Милли.
Что я скажу Хью? Что я могу ему сказать?
Милли не удалось найти ответ на эти вопросы. До Хью и Кейт оставалось всего несколько шагов, когда ее бесцеремонно атаковал Ричард-садовник; он широко улыбался, его рубашка была расстегнута, как у Тома Джонса, почти до пупа.
Пара бутылок пива – и Ричард преодолел скованность быстрее, чем можно свалить деревце.
– Милли-Милли-Милли, маленькая птичка мне напела, что ты не откажешься потанцевать со мной, – со счастливым видом заявил он, а его руки – естественно – тисками обхватили ее талию.
Спасибо, Орла.
– Может, попозже. – Милли не было нужды оглядываться, она и так знала, что Хью и Кейт наблюдают за ней.
– Не стоит откладывать, – пробасил Ричард и потащил ее на танцевальную площадку, как забуксовавшую тачку. – Давай, не стесняйся, я знаю, что нравлюсь тебе!
– Вообще-то...
«...ты мне не нравишься», – собиралась вежливо сказать Милли, но она слишком замешкалась. Активный рот Ричарда как магнит прилепился к ее губам, и все, что ей удалось, – это горловой протестующий звук.
О, как присосался...
– Ладно, а теперь послушай, – приказал Ричард, набрав в легкие свежего воздуха. – В общем, я знаю, я немного под мухой, иначе не набрался бы храбрости это сделать. Но я думаю, ты чертовски красивая, а когда Орла стала намекать... в общем, я понял, что мне дают понять, что я тоже тебе нравлюсь.
Милли поморщилась. В этом и была проблема – намеки Орлы были величиной с газонокосилку. Даже скорее с «роллс-ройс».
– Как насчет этого? – Ричард смотрел на нее с серьезным видом.
– Насчет чего?
– Ты и я! Мы вместе. Как считаешь, а?
О боже, ему явно недоставало техники обольщения. Понятно, почему он все еще один, подумала Милли. Может, ему стоить походить на вечерние курсы для начинающих.
– Ну...
– Милли, ты не видела Эстер? Ой. – Джен с трудом сдерживала улыбку. – Прости, что помешала целоваться, но Эстер собиралась с нами в город, а теперь ее нигде не видно.
Мысленно благодаря Джен, Милли высвободилась из объятий Ричарда. Надо сказать, довольно крепких объятий – как будто она была упрямым пнем, который ему надо было выкорчевать.
– Я помогу тебе ее искать.
Отойдя немного, Джен вытащила свой мобильный телефон и вызвала такси. Трина сказала:
– Мы хотим зарулить в пару клубов. Поехали с нами?
– Не могу. Надо отвезти маму. – Милли скорчила физиономию. – Слушайте, я поищу Эстер в доме, а вы проверьте в саду. Она где-то здесь.
В доме Эстер не оказалось. Когда Милли вернулась, Джен и Трины тоже не было. То ли они нашли Эстер и забрали ее с собой в такси, то ли, по методу исключения, она вернулась в шатер.
Нет, там ее тоже не было. Сомнений не оставалось, Эстер уехала. Кон Деверо, радостно приветствуя возвращение Милли, произнес:
– Дорогая, тебя так долго не было, какие-то ужасные визжащие тетки трепали меня, как старый половик, по всей танцевальной площадке... не представляешь, как мне тебя не хватало...
– Дай угадаю, – сказала Милли, игриво проводя указательным пальцем по его ключице, – твоя мать за нами наблюдает.
– Как ястреб. Вернее, как очень гордая и счастливая ястребиная мать. – Он улыбался Милли, его рука ласково поглаживала ее плечо. – Я должен представить тебя ей, иначе она взорвется.
– Ладно, но сначала мне нужно кое с кем переговорить. – Милли внимательно оглядывала шатер и наконец заметила Хью и Кейт. Они все еще были здесь, и она знала, что ей нужно с ними поговорить. – Через секунду вернусь.
Оркестр страшно старался, чтобы поднять всех на ноги; воздух вибрировал под звуки «Hi ho, Silver Lining» (неудивительно, что Джен и Трина поторопились сбежать), а танцевальная площадка была забита, как шоссе М25. Милли продиралась сквозь толпу машущих руками и стучащих каблуками сорокалетних гостей, когда увидела, что Хью и Кейт разговаривают с Орлой.
Не слишком хороший признак.
На несколько мгновений Милли замедлила свое продвижение вперед, дожидаясь, пока их разговор закончится, а тем временем танцующие кружились и топали вокруг нее.
Хью поцеловал Орлу. Кейт, хихикая и сияя глазами, тоже поцеловала Орлу. Затем Орла обняла и поцеловала их в ответ... теперь они все вместе смеялись...
Интересно, что там происходит? Можно подумать, они только что обручились.
Милли вдруг почувствовала себя плохо. Боже, о нет, конечно нет.
Когда ей удалось наконец приблизиться, Орла была одна, Хью и Кейт испарились.
– Привет. А куда отправились эти... э-э... люди? – Остановившись рядом, Милли всеми силами старалась имитировать вежливую беседу и обычный интерес к делам Орлы.
– Домой. – Орла махала кому-то из знакомых, подзывала кивком официанта и притоптывала в такт музыке. – Им завтра рано вставать.
Клик! – напомнило о себе сердце Милли, падая в туфли. У нее снова разыгралось больное воображение – «рано вставать» могло означать только одно.
Гретна-Грин, или брак без формальностей.
Ее удивил собственный голос, он был высокий и писклявый, как у Минни, подружки Микки-Мауса.
– А кто они?
Орла посмотрела на нее и начала смеяться.
– Ясно, ты спрашиваешь о том очень привлекательном мужчине, который был здесь? Тебе, наверное, интересно, не является ли он еще одним из вариантов, из которых я предлагаю тебе выбирать? Извини, милая, но он не подходит.
Милли была рада, что вращающиеся многоцветные огни на танцевальной площадке скрывали красноту ее щек.
– Я совсем не этим интересовалась. Я просто спросила, кто они.
– Хью Эмерсон. Крутой компьютерный консультант. Красив, – заметила Орла с игривой улыбкой, – но он не для тебя.
– О. – Сердце Милли почти замерло, когда она выдавила: – Его подружка кажется очень... молоденькой.
– Она не подружка, просто соседка. Хью устанавливал мне компьютер. Его жена умерла несколько месяцев назад. – Орле приходилось орать, чтобы перекричать музыку. – Трагический, трагический случай. Душераздирающая история. А тебе это совсем не нужно. Отношения, омраченные воспоминаниями. – Она театрально содрогнулась. – Ничего нет хуже. Это обречено на провал, дорогая, не стоит и пробовать!
Просто соседка! Не подружка, не невеста, восторженно думала Милли, просто соседка, ура!
– Нет, нет, лучше сосредоточься на милом Коне. – Орла ободряюще пожала ее руку. – Он замечательный и при этом свободен.
Да, подумала Милли, но женщины его не интересуют.
Нэт шел по улице, очень надеясь, что свет в доме Эстер и Милли будет гореть. Он прочесал почти все бары и ночные клубы, обнаружил несколько старых приятелей, но только не Эстер. Была уже полночь, и Нэт еле стоял на ногах; он проехал от Глазго пятьсот миль, и теперь это давало себя знать.
Света в доме не было, но Нэт все равно позвонил в дверь. Может, они уже спят.
Он снова позвонил, затем постучал в дверь костяшками пальцев.
Ничего, никакого ответа, все еще никого нет дома.
Эстер, где же ты?
Нэт присел на ступеньки, достал из кармана куртки ручку и написал записку на обороте листовки, рекламирующей специальные расценки на доставку пиццы:
«Эстер! Сюрприз! Видишь желтый «рено», припаркованный между белым фургоном и синим «ягуаром»? Теперь загляни внутрь...»
Улыбаясь, Нэт просунул записку в почтовый ящик. Затем, безудержно зевая, вернулся к машине. Хорошо, что ночь была теплой. Он поспит, пока Эстер не вернется домой и не обнаружит его. Он предполагал, что, как только закроет глаза, она уже будет здесь – расцелует его, визжа от восторга и разбудив всю улицу.
Эстер удивленно рассматривала навес из веток, которые раскинулись у нее над головой. Сквозь просветы среди листьев вишни она видела звезды, мерцающие на бархатном небе цвета индиго.
Если загадать на звезду... Мысли Эстер путались, она прижимала к груди пустую бутылку и понимала, что, очевидно, очень пьяна, раз ее не волнует, что к этому моменту пронырливые насекомые уже могли залезть в ее волосы и теперь, возможно, пробираются к ушам.
Ей даже было наплевать, что лежать на земле чрезвычайно неудобно, в горле пересохло, а глаза опухли от слез. По крайней мере, здесь было спокойно. Доносились лишь нежный плеск воды о кромку бассейна да приглушенные звуки вечеринки, продолжающейся в отдалении.
Недавно – когда? – она слышала, как Джен и Трина звали ее по имени. Затем перестали. Позже ее немного потревожила пара диких кроликов, прыгающих по траве, но они вскоре скрылись в норе.
Вместе.
Без сомнения, отправились трахаться. Счастливчики кролики.
Боже, сегодня вечером я выставила себя дурой, подумала Эстер, приподняв бутылку, чтобы проверить, не осталось ли чего. Когда об этом узнают, я стану всеобщим посмешищем.
И во всем виноват Нэт. Если бы он был здесь, ничего бы не произошло.
Ее глаза снова наполнились слезами, когда она осознала, что винить во всем Нэта несправедливо.
Это нехорошо, я ужасная-преужасная. Я не застуживаю такого чудного парня, в отчаянии решила Эстер.
Но все равно, если бы он был здесь, ничего бы не случилось.
Эстер закрыла глаза. Ой, теперь ее голова кружилась как... что-то кружащееся. Ладно, не обращай внимания, может, станет лучше, если повернуться на бок... о да, так намного лучше...
Через несколько секунд Эстер уже спала.
ГЛАВА 25
Издатель, настоящий литературный гигант. Это то, что надо!
Адель была в восторге от того, что беседовала с интеллектуалом, и всеми силами старалась произвести впечатление на Джей Ди – Джаспера Деверо, что за чудное имя, – блистая знаниями о великих поэтах.
Однако было бы неплохо, если бы он в ответ проявил побольше энтузиазма.
– Конечно, Сильвия – моя любимая поэтесса. – Говоря это, Адель ловко вытащила из сумки томик Сильвии Плат и помахала им, как козырной картой, перед его испуганным взором. – Но нельзя недооценивать и Кристину Россетти, у нее потрясающая сила и изящество...
Джей Ди не слишком жаловал поэзию; пара сонетов действовали на него лучше всякого снотворного. Если только впереди не было кульминации, до которой стоило добираться, чего-нибудь очень смешного, завершающего произведение. Пэм Эйре была Джей Ди больше по вкусу, чем «скучная, как дождливое воскресенье», Сильвия Плат.
А кто эта Кристина Россетти с ее «потрясающей силой и изяществом»? Похоже на гимнастку на Олимпиаде.
Джей Ди решил сделать героическую попытку и поменять тему беседы; он энергично закивал и заявил:
– Конечно, вы абсолютно правы. А скажите, вам уже удалось куда-нибудь съездить в этом году?
Боже, послушайте только, что я говорю, – как парикмахер какой-то.
Адель приготовилась уже процитировать нечто трогательное и чувствительное из Россетти, и вдруг ее так резко прервали. Отдых, отдых, что же сказать на эту тему, чтобы произвести впечатление на этого богатого, влиятельного и эрудированного человека?
– Я никуда не ездила, но собираюсь, – возбужденно сообщила Адель. – Монте-Карло и Сен-Тропе – мои любимые места. – Ее тон был доверительным. – А у вас?
– О, у нас вилла в Тоскане. Чудесная еда, отличное вино, место, где можно от всего отдохнуть, – Джей Ди говорил с энтузиазмом. Затем рассмеялся: – Радуешься, пока не осознаешь, что все твои знакомые тоже туда приехали, чтобы от всего отдохнуть!
Тоскана, Тоскана. Пока Адель наблюдала, как он смеется, она вдруг поняла две вещи. Тоскана то самое место, где проводят отпуск влиятельные люди – интеллектуальная, артистическая и литературная элита. Все избранные. Руководство Би-би-си. Актеры. Писатели. Оперные певцы. Боже, почему ей никогда раньше не приходило в голову, что Тоскана – это идеальное место для отдыха, где можно встретить блестящих, умных людей, настроенных на ту же волну, что и она?
А еще Адель поняла, что, хотя она читала бесконечное множество газетных статей о Тоскане и людях, которые проводят там отпуск... боже, даже Блэры... она не имела ни малейшего представления, где эта Тоскана находится.
Дайте ей карту Европы и булавку – и она попадет впросак. Испания? Франция? Италия? У нее было ощущение, что это середина чего-то, но чего? Любой из названных стран.
Ужасно стыдно. В Британии Тоскану называют еще «Кьянти-шир». Но если вы не большой любитель вина, это не слишком поможет. Кьянти – какое это вино? Испанское, или итальянское, или французское?
Адель мысленно поклялась, что завтра же выяснит все, что возможно, о Тоскане, каждую деталь и мелочь.
В том числе и в какой стране Тоскана находится. А вслух она оживленно заявила:
– Конечно, главное мое увлечение – опера. Я большая поклонница Андреа Бочелли.
Джей Ди больше нравилась Андреа Корр; он решил, что пора бежать. Дотронувшись до руки Адель, он радушно предложил:
– Давайте я схожу и принесу вам что-нибудь выпить.
Как и его жена Мойра, он очень хотел, чтобы его сын еще до смерти матери создал счастливую семью с подходящей девушкой, но он все же надеялся, что это будет не Милли.
Это означало бы навсегда заполучить Адель Брэди в качестве свояченицы, а такого он бы не вынес.
– У вас чудная дочь, – сказала Орла Ллойду Брэди, когда они прощались в конце вечера. Повернувшись к Джуди, которая держала розовую кашемировую шаль Адель и ждала, пока та закончит целовать Джей Ди и Мойру, Орла вполголоса добавила: – А у вас терпение как у святой.
– Правда, – весело кивнула Джуди. – Но на крайний случай я припасла немного цианида.
Мойра Деверо шепнула сыну на ухо:
– Знаешь, тебе не обязательно оставаться здесь с нами. Никто не будет возражать, если ты... на ночь исчезнешь...
Кон улыбнулся, наблюдая, как его мать, произнося это, повела своими нарисованными бровями в сторону Милли.
– Мама, не могу поверить, что ты это предлагаешь.
– Мы пробудем здесь еще денек. – Мойра похлопала по своим часам. – Дорогой, иногда нельзя медлить, ты должен действовать. – Ее выражение смягчилось, она продолжила ласковым голосом: – У нас с твоим отцом был скоротечный роман. Он меня сразу покорил и через неделю мы уже были обручены.
– Хочешь сказать, вы провели вместе первую ночь после знакомства и у вас все сложилось. – Казалось, Кон шокирован. – Мама, извини, но это неприлично. Я глубоко, глубоко потрясен.
Невозмутимая Мойра спокойно произнесла:
– Между нами вспыхнуло чувство. Когда есть чувство, им нельзя пренебрегать. А сегодня вечером, – она улыбнулась, глядя на Милли, – я видела это в ваших глазах.
– Ладно. – Кон поднял руки, показывая, что сдается. – Я уже сделал попытку. Сказал, что хотел бы провести эту ночь вместе, но она отказалась. Она сказала, что она не такая девушка.
Значит, у Милли есть моральные устои и принципы, здоровое уважение к своему телу. Мойра заявила со счастливым выражением:
– Теперь она мне нравится еще больше.
* * *
Было два часа ночи, когда Милли, доставив домой мать, отца и Джуди, вернулась к себе. Припарковав свою машину невдалеке от дома, она прошла мимо белого фургона, «рено» желтого цвета и пыльного синего «ягуара».
Дом был молчаливым и пустым. В ящике валялась очередная листовка, рекламирующая доставку пиццы; Милли отбросила бумажку в сторону и поднялась наверх по лестнице. Эстер еще не было. Впрочем, это неудивительно, если она уехала с Джен и Триной.
Милли чувствовала себя усталой; она стащила с себя сказочное замшевое платье от «Дольче и Габбана», не потрудилась снять макияж, упала на постель и через несколько секунд уже спала.
Что-то звенело. Все звонило и звонило, притом ужасно настойчиво. Милли застонала, перевернулась и накрыла голову подушкой. Если это Эстер забыла свои ключи, придется ее убить.
Нет, это не дверной звонок, сообразил наконец ее сонный мозг. Слишком ритмичный.
Это телефон.
Слушай, заткнись.
Все еще прячась под подушкой и не раскрывая глаз, Милли молилась, чтобы телефон замолчал. Кто бы это ни был, он настойчив; не похоже, что ему надоест.
