Текст книги "Милли Брэди меняет профессию"
Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)
– Ух, на какое-то мгновение мне показалось, что я сказала что-то не то. – Орла облегченно обмахивалась рукой. – Ты поступаешь правильно. Но она не такая девушка, с которой ты в дальнейшем хотел бы связать свою жизнь! – Понизив голос, она добавила: – Меня только одно немного смущает: она сама это понимает?
Хью осторожно оторвал кусок от французского батона. Не слишком ли Орла сурова – то поет Милли дифирамбы, то критикует ее?
Обижаясь за Милли – бог знает почему, после того, как она его использовала, – он снова пожал плечами:
– Никогда не говори никогда. Такие вещи нельзя планировать. В это же время в следующем году, возможно, мы уже будем женаты с... ну, все может случиться.
– Женаты и с ребенком? – Орла, как пантера, бросилась на непроизнесенные слова, а ее брови взлетели вверх. – Ты это хотел сказать, верно?
Хью пожал плечами. На самом деле удивительно, что она не положила на стол между ними диктофон, чтобы не упустить ни одной детали.
– Я только говорю, что все может случиться. – Он сохранял невозмутимое выражение лица; нет сомнения, что весь разговор будет передан Милли еще до полуночи.
– Хью, теперь послушай меня, может, я не лучший в мире эксперт по счастливым бракам, но я тебя уверяю, это будет катастрофа. – Серьги Орлы дрожали от возбуждения. – Ты должен мне пообещать, что не сделаешь этого! Ладно, она довольно милая девушка, но взглянем правде в глаза, она просто тебе не пара!
– Как ты можешь такое говорить?
– Потому что у меня есть глаза. – Орла ожесточенно ткнула пальцами себе в глаза. – Я видела, как она на тебя смотрит. И как ты на нее смотришь. Ради всего святого, ты можешь заполучить любую, стоит тебе захотеть.
– Может, я нашел именно ту, которую хочу.
– Мне жаль, но ты ошибаешься. – Орла теперь действительно возбудилась, еда на тарелке была забыта. – Она недостаточно хороша для тебя. Красивое личико – еще не все, понимаешь? Помимо этого должно быть еще что-то. И давай взглянем правде в глаза, она еще такая незрелая.
Хью холодно уточнил:
– В каком смысле, позволь спросить?
– О боже, теперь ты действительно на меня рассердился. Я не имела в виду «умственно недоразвитая». – Орла всплеснула руками, желая его успокоить. Я только говорю, что она намного тебя моложе. Скажи, сколько ей? Шестнадцать? Семнадцать?
Клик, клик, клик – все встало на свои места. Орла имела в виду не Милли. До Хью с опозданием дошло, что все беспокойство Орлы и весь этот разговор были связаны с его соседкой, Кейт. Как ни странно, он испытал огромное облегчение.
– Шестнадцать, – сказал Хью, отодвигая тарелку.
– А теперь ты меня ненавидишь. – Орла смотрела на него с решимостью и сожалением. – Дорогой, мне жаль, но кто-то должен это сказать, и я не возьму свои слова назад.
– У тебя свое мнение. – Тон Хью смягчился. – Нам просто остается подождать и посмотреть, что случится, верно?
Или прочесть один из твоих романов.
Клик, клик, клик...
– В чем дело? – Встревоженная его рассеянным видом, она спросила: – Мы по-прежнему друзья, да? – Вскочив на ноги, она воскликнула: – А на десерт – лимонный торт!
Хью нахмурился, глубоко задумавшись.
– И гранатовое мороженое!
Он встряхнул головой.
– Дело не в этом. Я размышлял о твоем накопителе на жестком диске.
– Что? – Резкая перемена темы окончательно сбила Орлу с толку.
– Я говорю о твоем компьютере. Мне только что пришло в голову. Ты сказала, что очень много работаешь, а если так, могут возникнуть проблемы.
– О.
Разговор о компьютерах был для Орлы полной абракадаброй. Технология не являлась ее сильной стороной.
– Ну и? – спросил Хью.– Проблемы возникают? У Орлы не было ответа; она не имела об этом ни малейшего представления. Черт, она даже не поняла вопроса. Это то же, как если бы ее попросили встать и объяснить внутреннее устройство карбюратора.
– Я не знаю.
– Требуется много времени, чтобы соединиться с провайдером?
Не зная ответа, Орла пожала плечами.
– Очень плохо перегружать систему. Вероятно, жесткий диск нуждается в чистке, – ласково добавил Хью, – Хочешь, взгляну, раз уж я здесь? Наведу порядок, пока не?..
Он не договорил, но намек был ясен. Пока компьютер не вышел из строя. И вся рукопись не погибла вместе с ним.
– Господи, правда? – Ноги Орлы приплясывали от нетерпения. – Я понятия не имела, что это может случиться.
– Я упоминал об этом, когда его устанавливал, – сказал Хью.
– Я не слушала! Я никогда не слушаю такие вещи!
– Неважно. Я же здесь.
О, эти обнадеживающие слова, как будто Бэтмен прилетел на помощь.
– Как хорошо, что я столкнулась с тобой сегодня! – воскликнула Орла. – Это так мило с твоей стороны.
Хью улыбнулся и отодвинул стул.
– Я знаю.
ГЛАВА 44
Наверху, в кабинете, Орла, сидя у окна, наблюдала с безопасного расстояния за Хью с таким благоговейным страхом, с каким обычно смотрят на саперов, которые обезвреживают неразорвавшиеся бомбы.
Хью работал в тишине, разбираясь с жестким диском; он явно не сердился на нее.
Через десять минут Орла достала свои сигареты. Не глядя на нее, Хью произнес:
– Не стоит курить рядом с компьютерами. Им это вредно.
Она сделала серьезное лицо: точно, он ей уже говорил. Но это не значит, что она последовала его совету.
– Не знаю, куда катится наш мир, правда не знаю. – Орла вздохнула и вместо сигареты взяла в руки свое ожерелье. – Нельзя курить при детях, при беременных и при компьютерах. Если бы я снова стала писать от руки, меня бы порицали за жестокое обращение с фломастерами.
– Смотри. – Хью указал на экран. – Сорок мегабайт памяти. Все занято, нужно оно или не нужно. Материал занимает слишком много места, как плохо сложенная одежда в ящиках комода. Ты должна избавиться от ненужного, а остальное организовать в определенном порядке.
Орла закатила глаза, как подросток, которого заставляют убирать комнату.
– И тебе нужна поддержка в виде зип-диска.
– Что мне нужно, так это сигарета. – Орла дерзко вытащила сигарету из пачки «Мальборо». – Дорогой, не смотри на меня так. Ты можешь устроить все эти дела с зип-диском, а? Я пойду в сад, подышу свежим воздухом.
Хью подождал немного, пока она отойдет подальше и начал изучать карточки, развешанные на стенах кабинета. На этот раз Орла не знала заранее, что он придет, и не успела убрать некоторые карточки.
Те, на которых его имя.
Компьютер деловито кликнул и заурчал у него за спиной, а Хью принялся одну за другой изучать карточки.
Его имени там не было. Нигде.
Он почувствовал невероятное облегчение. Оказывается, Орла не врала. Милли его не использовала. Она ни слова не проронила об их совместной ночи.
Но впрочем, возможно, дело вовсе не в том, что она решила пощадить его чувства: может, ей просто было стыдно признаться Орле, что она переспала с мужчиной, который потом сбежал от нее без всякого разумного объяснения.
Ведь он даже не попытался что-то придумать.
Хью запустил пальцы в волосы и посмотрел в окно. Да, он отвратительно обошелся с Милли и совершенно незаслуженно.
Надо бы извиниться.
Но впрочем, разве это что-то исправит? Хью задумчиво крутил пуговицу на манжете белой хлопковой рубашки и быстро проигрывал в уме возможный диалог. О, Милли, прости, что я держался от тебя на расстоянии, но мне надо было во всем разобраться. Во-первых, после той ночи я впал в панику. Я чувствовал себя виноватым, все очень просто. Мне казалось, что я предал Луизу... Вернее, я действительно ее предал... В общем, это выбило меня из колеи. А потом возникло еще одно обстоятельство: я думал, ты сообщаешь все детали наших отношений Орле, чтобы сюжет ее книги бурно развивался. Но теперь я узнал, что ты ничего не рассказывала ей о нас. Вот, я закончил!
Черт, пуговица оторвалась. Хью тихо выругался. Извинения – это очень хорошо, но что он будет делать потом? Правильнее спросить, что после этого сделает Милли? Потому что, если она, рыдая, бросится ему на шею со словами: «Слава богу, я знала, что ты меня действительно любишь», – ему сразу придется как-то выкручиваться и объяснять, что нет, что она неправильно поняла его слова, что это было извинение, не более того. Это не значит, что он хочет, чтобы они были вместе. На самом деле это последнее, что он мог пожелать. Ей не следует делать такие поспешные выводы.
Хью содрогнулся от одной мысли об этом. Конечно, он знал, что не сможет произнести таких слов.
Вот такая складывалась ситуация. Если Милли расстроилась, когда он сбежал (это в том случае, если он на самом деле ей очень нравится), тогда снова обнадежить ее, а потом разбить ее надежды было бы жестоко. Не говоря уже о том, что это трудновыполнимо.
А впрочем, может, он обольщается. Возможно, она больше о нем и не вспоминает. И для нее это была всего лишь связь на одну ночь без всяких обязательств.
В таком случае не стоит даже поднимать этот вопрос. Она уже почти забыла обо всем, считает, что все в прошлом, и пустилась в новые приключения.
С кем-нибудь вроде Кона Деверо.
Когда, выкурив одну за другой несколько сигарет, вернулась Орла, он закончил разбираться с ее файлами и чистить жесткий диск. Из карточек, хаотически развешанных по всему кабинету, он выяснил, что Кон Деверо находится в Нью-Йорке, что Нэт, парень Эстер, вернулся из Глазго и что Эстер к настоящему моменту переспала с Лукасом и обнаружила, что он поразительно несостоятелен в постели.
Хью посчитал, что последняя информация вызывает сомнения, но в то же время, как ни странно, действует успокаивающе.
– Все готово? – Чуть охрипшая от курения, Орла одарила его лучезарной улыбкой.
– Все готово. – Хью выключил компьютер, потом небрежно кивнул на карточки на стене. – Это имеет отношение к новой книге?
– Да! Я полностью меняю направление, это мой новый роман в форме документального репортажа, отражающего реальную жизнь. – Орла улыбалась, не менее счастливая, чем новоиспеченная мать.
Хью кивнул:
– И как он продвигается?
– Очень хорошо. Я получаю огромное удовольствие от того, что пишу. Это будет настоящий роман, а не какая-то пустая, киселеобразная масса, на написание которой я потратила столько лет. Правда, в нем должно быть много секса, взаимоотношений между мужчинами и женщинами, а моя главная героиня в этом смысле абсолютно безнадежна и ведет жизнь пугливой монахини. – Орла состроила физиономию и засмеялась. – Но мы скоро сдвинем дело с мертвой точки. Я говорю о моей подруге Милли, – объяснила она с некоторым опозданием. – Она была тогда на вечеринке, но я почти уверена, что не знакомила вас.
Хью честно признался:
– Нет, не знакомила.
– Тем не менее я выступила в роли свахи и дела немного пошли на лад. – Зеленые глаза Орлы засверкали озорными искорками. – В общем, завтра вечером у нее свидание с замечательным парнем, и я знаю, что у них все получится.
У Хью свело скулы, он попытался скрыть это под слабой улыбкой.
– Правда?
– О да. Вот, посмотри. – Орла встала коленями на стул у окна, энергично подзывая его. – Вот он, вон там!
Мужчина, подравнивавший края лужайки, по пояс голый, с широкими загорелыми плечами, явно знал свое дело. Хью сразу узнал в нем того пьяного парня с вечеринки Орлы, который тогда схватил Милли и – по ее собственным словам – поцеловал, как пылесос.
– Твой садовник. – Хью почувствовал, как его скулы расслабились.
– Он очень хорошо образован, – с гордостью объявила Орла. – Его любимый автор Салман Рушди.
Отходя от окна, чтобы она не заметила выражения его лица, Хью произнес между прочим:
– А как ты можешь быть уверена, что эта девушка... – Он притворился, что вспоминает имя. – ...Милли... говорит тебе обо всем, что с ней происходит?
Орла рассмеялась:
– Честное слово, это чисто мужской вопрос! Я же сказала, Милли моя подруга. Я ей доверяю.
– Откуда ты знаешь, что можешь ей доверять? – Хью получал удовольствие от разговора.
Орла бросила на него полный жалости взгляд.
– Потому что, мистер Фома Неверующий, я ее знаю. Она ни за что не станет мне врать. Милли Брэди так же честна, как ясен день.
Возможно, речь идет о зимнем дне в полярной Гренландии, подумал Хью.
– Как бы там ни было, скрестим пальцы за их удачу. – И она скрестила свои сверкающие бриллиантами пальцы и весело помахала ими у него перед носом.
– Говорю тебе, у меня очень большие надежды на завтрашнюю ночь.
– Перестань, развеселись, ты совсем не страшная. Милли без всякого энтузиазма посмотрела на свое отражение в зеркале над камином и сказала:
– Я не хочу.
– Ну и не надо, – пожала плечами Эстер, как будто все было так просто.
– Я должна. Мне его жаль. Нельзя обижать человека, у которого только что умер отец.
– Ладно. Я так. Придется тебе сходить на свидание с Ричардом-садовником, «у которого только что умер отец». Постарайся не слишком веселиться, ладно? Мы же не хотим, чтобы ты от восторга лишилась чувств!
В счастливом состоянии Эстер была так же невыносима, как и на пороге самоубийства, думала Милли. В этот миг входная дверь распахнулась, возвещая о возвращении Нэта. Пока новый ресторан Лукаса не был отремонтирован и открыт для публики, Нэт работал в мексиканском баре на набережной. Радостно визжа, Эстер бросилась к нему и покрыла его лицо поцелуями. В зеркале Милли увидела, что Нэт улыбнулся и прошептал Эстер на ухо что-то фривольное. Потом он перехватил взгляд Милли и постарался вести себя сдержаннее. Он покашлял, прочищая горло, и толкнул Эстер в бок. Потому что такой вот этот Нэт, подумала Милли. Умный. Добрый и понимающий. Не хочет, чтобы она чувствовала себя неуютно.
Отступив на несколько шагов, Милли осмотрела в зеркале свой наряд. Ничего броского, только светло-зеленое платье на лямках и подходящий по цвету пушистый кардиган из ангоры на случай, если станет прохладно. Немного скучновато, если говорить честно, но вполне подходяще для обеда с профессионалом-садовником.
Терпеливо подождав, пока Эстер закончит любезничать с Нэтом, Милли спросила:
– Как я выгляжу?
Эстер, никогда особо не блиставшая деликатностью и вниманием к чувствам других людей, улыбнулась:
– Похожа на крыжовник.
Ричард, как и предполагала Милли, появился в точно назначенное время и выглядел как идеальный зять – мечта каждой матери. Мускулистый, но не слишком. Славный и красивый, но без перебора. На нем была темно-синяя рубашка поло, наглаженные бежевые хлопковые брюки и – самое главное – пара начищенных до блеска рыжевато-коричневых ботинок. Еще от него пахло лосьоном после бритья, но не чрезмерно. Короткие, чистые ногти. И одна из тех милых, честных, с морщинками вокруг глаз, улыбок, которые обожают будущие тещи всего мира.
Сердце Милли рухнуло в ее розовые сандалии. Это был именно тот тип мужчины, с которым ей следовало создавать свой дом, – преданный, работящий, он будет обращаться с ней как с принцессой и приносить завтрак в постель.
И он ей совсем не нравился.
Это было так несправедливо.
– Ты фантастически выглядишь. – Щеки Ричарда зарделись, и это было естественно и славно.
– Спасибо. Э, ты тоже.
Ох!
– Ты готова?
Милли храбро улыбнулась и взяла сумку:
– Готова! – Обернувшись, она крикнула: – Эстер! Мы уходим. До скорого.
Эстер появилась наверху у лестницы, в руках она сжимала пустую бутылку из-под минеральной воды.
– Я разлила воду по всему ковру в моей спальне, – сказала она, невинно поднимая брови. – Ничего, если я воспользуюсь твоим пылесосом?
Через двадцать семь часов, оставив Милли одну за столиком, Ричард отправился в мужской туалет. На самом деле прошло не двадцать семь, а только два часа, но казалось, что двадцать семь.
Он привез ее в «Винченцо», популярный итальянский ресторан в бухте, где на каждом столике горели свечи, настоящие рыболовные сети свисали с потолка и постоянно звучал «корнетто» – чувственная музыка, льющаяся из колонок, установленных над баром. Никто не смог бы упрекнуть хозяина ресторана, что он не старается создать интимную атмосферу, столь необходимую для потенциальных влюбленных.
Бедный старый Винченцо, думала Милли, конечно, не его вина, что их свидание не отличается особым пылом.
Проблема была в Ричарде, у которого было не больше харизмы, чем у некоторых политиков, выступающих по телевидению от имени разных партий. Сначала она опасалась, что он без остановки будет говорить о своем отце, но эти страхи не оправдались. Вместо этого он все болтал и болтал кое о чем гораздо худшем.
О садоводстве.
Для некоторого разнообразия время от времени он упоминал Салмана Рушди.
Считая себя ужасно злой, но не в состоянии удержаться от дурных мыслей, Милли фантазировала, что дверь кабинки может заклинить и это вынудит Ричарда провести в мужском туалете остаток вечера. Ей было очень, очень, очень скучно. Не говоря уже о том, что она была до ужаса трезвой.
Боясь повторить свое выступление на приеме у Орлы, Ричард решительно пил только минеральную воду. Вначале он спросил Милли, желает ли она выпить вина, и она охотно закивала, рассчитывая, что он закажет бутылку. В ответ Ричард улыбнулся официанту открытой улыбкой, собравшей морщинки вокруг глаз, и объявил с гордостью:
– И маленький бокал белого вина для леди.
Правда, через пятьдесят пять минут он заказал еще один бокал. Через сорок пять минут после того, как она прикончила первый.
Чувствуя себя хулиганкой – но почему, почему? – Милли решила воспользоваться его отсутствием. Взяв свой пустой бокал, она героически пыталась привлечь внимание официанта. Тот промчался мимо, не обращая внимания на отчаянное движение ее бровей. Черт, тонких намеков здесь не понимают. Нэт всегда ей говорил, что щелкать пальцами, привлекая внимание, чрезвычайно грубо, но тому толстому парню у окна это помогло. Может, если она встанет на стул, выпрямится и завопит: «Эй, вы!», такое сработает.
Плечи Милли уже были готовы покорно опуститься, когда чей-то голос прошептал ей в ухо:
– Я просто ненавижу, когда барышня попадает в беду.
ГЛАВА 45
Столики в ресторане «Винченцо» стояли вплотную друг к другу – как предполагала Милли, для создания более интимной атмосферы. С крайним удивлением она наблюдала, как мужчина за соседним столиком выхватил у нее бокал и до краев наполнил его красным вином. Потом, балансируя на одних задних ножках стула, он широким жестом вернул ей бокал со словами:
– Пожалуйста, похоже, вам это сейчас необходимо.
Милли решила, что ему около тридцати и что он над ней смеется. Но вполне доброжелательно. И он определенно совершил добрый поступок, даже если счел ее алкоголичкой.
– Спасибо, но я не барышня в беде.
– Ха, нас не проведешь, – улыбнулся ей его приятель.
– Правда, все в порядке! – Хотя она не соглашалась с их определением, она не забывала прихлебывать вино.
– Милая девочка, вы нас не обманете. Последние сорок минут мы сидели здесь и подслушивали. Вы сегодня не слишком счастливы, – произнес первый торжественно. – Более того, как доктора, мы пришли к единому мнению. Наш диагноз – крайняя форма уныния. – Говоря это, он снова наполнил ее бокал. – Замучены сильнейшей скукой и разговорами о рододендронах.
– И о саженцах лиственных культур, – монотонно добавил его друг.
– И об альпийских горках, настурциях и необходимости покрывать газон перегноем после стрижки.
– Однако, если честно, рассказ о перекрестном опылении мы даже сочли почти интересным.
– Но только потому, что от него можно было бы перейти к теме секса, – вторил второй. Обращаясь к Милли, он горестно качал головой.
– Мы ведь правы, да? У вас адски нудное свидание, и вас надо спасать.
Надо, надо!
– Он славный человек, – слабо возразила Милли.
– Очень простое лечение. Немедленно отсюда смыться. Кстати, я Джед. – Он подмигнул и кивнул в сторону распахнутой входной двери.
– Я не могу. У него только что умер отец.
– Наверное, от скуки, потому что приходилось сидеть и слушать сына, бесконечно вещающего о герметизации компоста, устройстве дренажной системы и важности отсекания лишних веток...
– Он возвращается! – вскрикнула Милли, завидев Ричарда, пробирающегося между сдвинутыми вплотную столиками.
Сев за стол, Ричард произнес с энтузиазмом:
– Извини, я задержался. В мужском туалете на подоконнике засыхает герань в горшке! Я объяснял владельцу ресторана, что ее необходимо регулярно поливать и прищипывать свежие побеги, тогда она даже зацветет.
– Правда? – Краем глаза Милли видела, как трясутся плечи Джеда. Держа свой бокал так, чтобы Ричард не заметил остатков красной жидкости, Милли смело сказала: – Мне бы хотелось еще выпить.
Через десять минут Джед и его друг закончили есть и попросили счет. Когда они расплатились Джед встал и объявил:
– Так, мы уходим. Но сначала мне нужно в туалет. Я тебя догоню.
Уходя, он посмотрел через плечо, на долю секунды перехватив взгляд Милли. Подождав, пока он исчезнет за дверями, она взяла сумку и отодвину ла свой стул.
– Извини, я на минуту.
Джед ждал ее в узком коридоре, ведущем к туалетам.
– Я не мог уйти, не проверив, как там герань, – сказал он Милли. – Я так за нее волнуюсь.
– Я тоже, – заверила Милли. – Надеюсь, Винченцо не забудет прищипывать побеги.
– Я был уверен, что откуда-то вас знаю. Но не сразу сообразил. – Он улыбался. – Вы гориллограмма.
– Наконец-то ко мне пришла слава! – Милли была в восторге. – Где вы меня видели?
– В больнице. Вы были потрясающей. Тем больше причин вас спасать, – объявил он. – В конце концов, гориллы – вымирающий вид.
– Я же не могу просто вылезти из окна в туалете. – Милли покачала головой. – Его...
– ...отец только что умер. Я не забыл. – Достав из кармана куртки мобильный телефон, Джед засунул его в ее раскрытую сумку. – Знаете, я не совсем бесчувственный.
– Извините.
Он сверкнул хитрой улыбкой.
– Может, вы ему объясните, что это естественный способ отсекания лишних веток с древа жизни.
В следующее мгновение он исчез, совсем как Супермен.
С той лишь разницей, что он не носил трусы поверх брюк.
Чтобы оттянуть время, Милли пошла в туалет и подправила помаду на губах. Она заметила, что в любом случае окна были слишком маленькие, чтобы в них протиснуться. Ее попа не прошла бы, и она застряла бы там, как волкодав, пробирающийся в дом через кошачий ход.
Через пять минут ее сумка начала звенеть, прервав глубокомысленную лекцию Ричарда об особенностях поливки на самом захватывающем месте.
– Мне очень жаль. Извини меня. – Милли достала телефон и крепко прилгала его к уху. – Да, алло?
– Мы на улице.
– Что значит, где я? Я обедаю с другом, – возмущенно ответила Милли.
– В грязной, обшарпанной «тойоте», с помятым передним крылом.
– Но я не должна сегодня работать! О боже! – воскликнула Милли с ужасом в глазах. – Я совсем забыла!
– Дорогая, больше достоверности, – подначивал Джед.
– Ты сказал им, что я уже еду? Ладно, ладно. Я в «Винченцо». Лукас, извини меня... Ты где? Прямо за углом? И мой костюм у тебя в машине? Это замечательно! Хорошо, я буду через тридцать секунд. Слушай, я теперь твоя должница.
– Рад помочь, – весело заметил Джед, прежде чем отключиться.
– Что случилось? – спросил Ричард. Даже пятилетний ребенок мог бы уже догадаться.
– Не могу поверить. – Милли ударила себя ладонью по лбу. – Я должна была выступать сегодня на свадьбе в Труро. Я записала все подробности на бумажке, а в ежедневник перенести забыла. Мать невесты позвонила Лукасу, чтобы выяснить, почему я не явилась. Боже, я такая идиотка. А Лукас уже едет сюда, чтобы отвезти меня... Слушай, очень жаль, но мне придется уйти. – Качая головой, Милли достала кошелек и вынула двадцатифунтовую банкноту.
– Что ты, не надо. – Казалось, Ричард удивлен.
Надо, надо, потому что я от тебя убегаю!
– Пожалуйста. Позволь мне это сделать. – Она поспешно сунула деньги ему в руку. – Лучше я заплачу половину, иначе буду ужасно себя чувствовать. Наверное, Лукас уже здесь, я побегу! Пока!
Как только Милли вышла из ресторана, с другой стороны улицы раздался пронзительный свист.
– Это как грабить банк! – воскликнул Джед, когда Милли подбежала к грязной серебристой «тойоте». – Всегда хотел быть водителем при побеге. Давай запрыгивай!
Милли сомневалась.
– Я не должна прыгать в машины к незнакомым мужчинам.
– Отлично, и это говорит девушка, зарабатывающая на жизнь выступлениями в роли гориллы. И потом, мы не незнакомцы, мы хирурги. – Говоря это, Джед помахал своим больничным удостоверением. – Более того, мы только что спасли тебя от садовника, с которым так же весело, как с удобрением. И у тебя все еще мой телефон, – напомнил он ей. – Но тебе решать. Мы едем в «Мандрагора-клуб». Если хочешь присоединиться, будем очень рады. Но должен предупредить на случай, если ты уже без ума от меня, я никогда не сплю с незнакомыми девушками в первую же ночь.
Милли взглянула на ярко освещенный вход «Винченцо». Затем проверила, сколько времени. Пятнадцать минут одиннадцатого. Если она сейчас вернется домой, ей придется остаток вечера сидеть в кресле, пока Эстер и Нэт будут обниматься на диване.
Запрыгнув на заднее сиденье машины – и приземлившись на стетоскоп, – Милли сказала:
– «Мандрагора» звучит заманчиво.
Клуб был заполнен людьми, и на танцполе не было ни дюйма свободного пространства, но это не помешало Джеду и Уоррену, его соучастнику, вытащить Милли на середину. Они отплясывали с энтузиазмом возбужденных лабрадоров, пока жажда и усталость не заставили их направиться в бар. Прикончив по пинте легкого пива, они вернулись обратно на танцпол, чтобы отдавить побольше ног. Милли, как фрисби, летала от одного к другому. Это было напряженно, но весело. Джед и Уоррен были здесь не для того, чтобы произвести на кого-то впечатление – как многие другие, – они просто веселились от души, максимально используя свое драгоценное свободное время этой ночью. Ни один из них не позволил ей заплатить за выпивку. И – самое главное – никто даже не упомянул о садоводстве.
Это больше похоже на веселье, думала Милли, тяжело дыша и перелетая от Уоренна к Джеду и обратно – теперь уже не как фрисби, а как граната. Ходить в такие заведения и развлекаться – вот что нужно, чтобы не думать о...
Ну, о другом.
О других людях.
О других людях, которые останутся безымянными и которые, без сомнения, не тратят свое бесценное время на размышления о ней.
Как же его звали? Боже, разве не странно, она не может вспомнить.
– Меняемся! – прокричал Уоррен ей в ухо. – Скажи Джеду, что его очередь!
Ух ты! Милли пронеслась по танцполу и налетела на широкую грудь Джеда.
– Уоррен говорит, что твоя очередь, – проорала она, стараясь перекричать музыку.
Джед поднял ее и покрутил как волчок. Когда он опустил ее на пол, Милли пришлось схватить его за руки, чтобы сохранить равновесие. Прижав ее к себе, он улыбнулся и направился с ней в сторону бара.
– Готова к еще одной пинте? Ты отстаешь. Тот слабак, кто последним прикончит кружку.
Мочевой пузырь Милли и так чуть не лопался. Сначала несколько бокалов вина, а за последний час три пинты легкого пива давали о себе знать.
– Мне половину, – взмолилась Милли.
– Половину? – Брови Джеда возмущенно подскочили. – Ты что, какая-то девчонка?
– И моя фамилия Слабак. – В виде извинения она сжала его руку. – Что я могу сказать? Я представительница слабого пола, мне не угнаться за вами.
Когда музыка на мгновение замолкла, в ее сумке снова зазвонил телефон. Милли совсем забыла, что он остался у нее, и стала оглядываться, стараясь понять, откуда исходит звук.
Засмеявшись, Джед ловко провел рукой вокруг ее талии и вытащил телефон из ее сумки.
– Да? Привет, вы где? Нет, мы в «Мандрагоре», – он перекрикивал возобновившийся водопад музыки. – Едете сюда? Отлично! Увидимся. – Он выключил телефон и улыбнулся Милли. – Последняя смена закончила работу. Они направляются сюда.
– Хорошо. – Милли скрестила ноги.
– Слушай, можно тебя спросить? Но это личный вопрос.
– Спрашивай. Только побыстрее, – очень романтично заявила Милли, – потому что я страшно хочу писать.
Джед колебался. Он и так весь взмок и раскраснелся после недавних упражнений на танцполе, а теперь стал и вовсе пунцовым.
– Скажи, я тебе нравлюсь?
Милли была потрясена:
– Конечно нравишься! Ты меня спас, верно? Я была барышня в беде, а ты героическим рыцарем! А потом ты платил за всю мою выпивку, а это тоже неплохо...
– Я имел в виду, – прервал Джед ее бормотание, – ты в меня не влюбилась?
Милли онемела.
– Не влюбилась, верно? – Он был нетерпелив.
– Э... в общем, нет.
– Блестяще. – Джед облегченно вздохнул и неуклюже похлопал ее по плечу. – Ух. То есть я так и предполагал, но решил проверить.
К этому времени его уши были уже интенсивно-красными. Улыбаясь, потому что и так все было очевидно, Милли спросила:
– Почему ты спрашиваешь?
Джед пожал плечами и, казалось, застеснялся; теперь он больше походил на скромного молодого фермера, чем на опытного хирурга.
– Есть одна медсестра, которая мне очень нравится, она одна из тех, кто сейчас едет сюда из больницы. Я просто хотел удостовериться, что ты не расстроишься, если я ...
– ...переключишься на нее? – вмешался Уоррен, присоединившись к ним в баре. – Речь идет о Дженни, да? Он уже несколько недель зациклен на ней, – пояснил он.
– Ты точно не возражаешь? – Джед проигнорировал своего друга. – Мы же затащили тебя сюда. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя...
– Дурачок, конечно я не возражаю! – Милли засмеялась над выражением его лица. – Давай дерзай.
Он с облегчением запечатлел влажный поцелуй на ее лбу.
– Отлично, когда они приедут, я тебя познакомлю со всей командой. Кто знает, может, кто-нибудь придется тебе по душе, – добавил он, подмигивая. – Например, Рауль, ортопед, он во всех отношениях неплохая добыча.
– Спасибо, но я правда не ищу... ну, знаешь...
– Эй, – нетерпеливо прервал их Уоррен. – Мы не пьем и теряем драгоценное время. – Он пнул Джеда в бок. – Ты заказываешь или нет? Я готов.
К тому моменту ноги Милли уже перекрутились до самых щиколоток и она произнесла:
– А мне надо в туалет. Вернусь через секунду.
ГЛАВА 46
Воздух в женском туалете был насыщен сигаретным дымом, лаком для волос, духами и слухами. В ожидании своей очереди Милли прислонилась к прохладным плиткам стены, закрыла глаза и сосредоточилась на обрывках разговоров, жужжащих вокруг. В основном потому, что это было лучше, чем думать о том, как хочется писать.
– ...Говорю же тебе, это как целовать верблюда.
– .. .Черт, вставка из бюстгальтера куда-то делась... выпала, наверное, на танцполе.
– ...Как она может ему нравиться? Это же ходячий мешок целлюлита.
– ...Говорю тебе, он красавчик.
– ...Надо ее найти, они же сорок фунтов в «Ла Сензе» стоят!
– ...Но я его люблю, и он сказал, что л-любит меня, а теперь он вьется вокруг этой толстой коровы, и я не знаю, что мне де-е-елать...
– ...Представляешь застрял в кольце, вставленном в ее пупок. Пришлось вызывать «скорую», и их вместе унесли на носилках.
