Текст книги "Милли Брэди меняет профессию"
Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)
По крайней мере, в одном можно быть спокойной. Будь она даже самой бесстыжей потаскухой в мире, все это было бы бесполезно. Потому что Хью вполне ясно дал понять, что не имеет на нее никаких видов.
Милли хотелось наказать себя, поэтому она даже не позаимствовала его щетку для волос. И еще, по дороге вниз она не позволила себе заглянуть в спальни.
Ну, разве что, в одну. Тем более что дверь была открыта.
Это была комната, где спал Хью. Двуспальная кровать с сине-белым пуховым одеялом не застелена. На стуле висит одежда, из окна открывается захватывающий вид, разнообразные компьютерные журналы разбросаны на столике около кровати.
Еще там был будильник, лампа модного дизайна – без абажура и на сгибающейся ножке – и фотография Луизы в простой медной рамке.
А что она ожидала увидеть? Хлысты, ножные кандалы и большую коробку презервативов?
– Что такое? – спросил Хью у нее за спиной.
– О! – Милли обернулась; ее поймали с поличным. Как ужасно: теперь он подумает, что она везде сует свой нос.
Милли было стыдно: она понимала, что действительно подглядывала.
О боже, теперь Хью наверняка решит, что она какая-то психопатка-преследовательница. Святые небеса, что, если он подумает, будто она специально проследила его до супермаркета и подстроила эту встречу?
– Прости, прости, прости, – выпалила Милли. – Не могла удержаться и не заглянуть, но уверяю, я тебя не преследую.
Хью улыбнулся.
– Все в порядке. Человеку это свойственно.
– Что? – Милли была поражена. – Преследовать?
– Заглядывать в комнаты других людей. Смотреть, как они живут, больше узнавать о них. Ты когда-нибудь покупала журнал «Хелло!»?
– Нет!
– Но листала его в магазине?
– Конечно листала.
– Вот видишь, – сказал Хью.
Милли испытывала страстную благодарность, но ее все еще не отпускал стыд, и, прижимая к груди свой обезьяний костюм, она произнесла:
– Но в другие комнаты я не заглядывала, честное слово.
– Не волнуйся, мне нечего скрывать. Ни одной голой рабыни, прикованной на чердаке.
Он улыбался; он простил ее за то, что она так беззастенчиво подглядывала. Милли успокоилась.
– А рабы мужского пола?
– Ах да, рабы, конечно. Но кроме них, больше ничего такого.
Они спустились вниз, и Милли помогла ему разобрать пакеты и разложить еду. К своему большому облегчению, она одобрила почти все, что он купил, особенно литровую картонную коробку орехового мороженого «Рокомб-Фарм». Если не считать его явной страсти к маринованным корнишонам (фу – он что, беременный?), они поразительно совпадали во вкусах на продукты. Милли радостно засунула в холодильник несоленый «Лерпак», упаковку яиц, «Камбазолу» и свежий пармезан. Еще ей было приятно, что он выбрал «виноградные» помидоры, рулоны превосходной туалетной бумаги и две бутылки «Фиту». Определенно, этот мужчина был ей по сердцу.
Слава богу, никаких экономичных упаковок зеленого горошка.
Или ужасных полуфабрикатов из собачьего мяса, закамуфлированных под бифштекс и почки.
Или – самое худшее – хрустящий картофель с запахом креветок.
– Проклятые мужчины, – вздохнула Милли, шевеля голыми пальцами на ногах и восхищаясь тем, как стекло, подобно бриллианту, переливается на ярком солнце.
– Я откупорил бутылку водки и новую бутылку тоника, а меня вот так оскорбляют, – сказал Хью. – Большое спасибо.
Они сидели в садике за его домом, наслаждаясь теплым солнцем и споря о маринованных корнишонах, когда Милли вдруг вспомнила, как она здесь очутилась.
– Бедная женщина, – простонала она. – Я должна позвонить Лукасу и сообщить, что произошло. Ему придется сказать ей, что я приехала, а мужа вызвали на срочное совещание.
– Радуйся. – Было очевидно, что Хью находит это забавным. – Он ведь не твой муж.
– Да не в этом дело, – причитала Милли. – Я хочу сказать, она считает, что ее муж – мистер Совершенство, а он, вероятно, все последние двадцать пять лет ей врал! Как вообще можно быть уверенной, что из тебя не делают дуру? Это так страшно. – Она скорчила физиономию. – Завтра я встречу какого-нибудь красавца, влюблюсь в него без памяти, а вот смогу ли я когда-нибудь ему доверять?
Хью небрежно пожал плечами.
– Думаю, надо полагаться на интуицию. Это все, что тебе остается.
– Блестяще. Как эта самая жена того менеджера.
– Я куплю тебе на Рождество детектор лжи, – пообещал он с улыбкой.
– Боже, мне придется так долго ждать?
– Но я считал, что на лето ты отказалась от мужчин. Разве ты не объявила себя «свободной от секса зоной» или что-то в этом роде?
Милли закинула голову и сделала глоток. В нос ей уткнулся кубик льда и долька лимона. Ей надоел «обет безбрачия», но, вероятно, лучше не сообщать об этом Хью. Не нужно быть гением, чтобы понять, что, пока она была «свободной от секса зоной», он мог спокойно расслабиться в ее компании. Благодаря этому они и стали друзьями: ему незачем было беспокоиться, что она строит какие-то коварные козни. Что ей, например, хочется зубами сорвать с него одежду и...
Нет, нет, немедленно прекрати, даже не смей думать об этом!
Будет гораздо безопаснее, решила Милли, если она постарается, чтобы ее позорные планы остались нераскрытыми. Запертыми, под замком. Может, в сейфе. Или, еще лучше, в хранилище Швейцарского банка.
Согласно кивая, она принялась бессовестно врать:
– Никаких мужчин, никакого секса, никаких проблем. В самом деле, я не понимаю, почему большинство людей не поступают так же, это ведь единственно правильный образ жизни! Слушай, мне надо сообщить Лукасу, что случилось. Можно позвонить с твоего телефона?
– Конечно. Когда закончишь, пожалуйста, принеси мне еще одно пиво из холодильника. – Хью опять ей улыбался. – И себе, конечно.
– Мне нужно еще доехать до дома.
– Можешь остаться, вместе перекусим. У меня есть еда, – напомнил он ей. – Ты же помнишь, я был в супермаркете.
На кухне Милли мечтательно откупорила две бутылки «Бекса», размышляя, какое ощущение она бы испытала, если бы поцеловала Хью Эмерсона, если бы провела пальцами по его мягким, выжженным солнцем волосам, если бы его теплая кожа прижалась к ее коже.
Потом, чтобы окончательно не унестись в мечтах, она быстро похлопала по щекам, заставив себя вернуться на землю, взяла телефон и набрала номер Лукаса.
ГЛАВА 18
Выслушав, что произошло, Лукас, как и следовало ожидать, разразился смехом.
– Дорогуша, не стоит так нервничать! Все в порядке, – заверил он Милли. – Клиентка заплатила вперед.
Ради всего святого. Эти мужчины, может, их всех изничтожить?
– Я не из-за этого нервничаю, – выпалила Милли. – Паразит завел интрижку! Он законченный мерзавец! И ты не можешь оставить ее деньги – их нужно вернуть.
– Слушай, бизнес есть бизнес, – сказал Лукас. – Мы выполнили условия сделки. Не наша вина, что ее муж гуляет налево.
– Какой ты бессердечный! – выкрикнула Милли.
– Ну и слава богу. Лучше быть бессердечным, чем бесхребетным.
– Боже, я тебя ненавижу.
– Я знаю. Неважно, я ведь твой босс. Я привык, что в мое изображение втыкают иголки, – заверил Лукас.
Она была уверена, что он смеется.
– Ты на его стороне. – Милли жалела, что у нее нет под рукой его восковой фигуры. – Ты мужчина, поэтому тебе только смешно. Представь, как бы ты себя чувствовал, если бы изменяли тебе!
К этому моменту Лукас уже открыто хохотал над ней. Всем известно, что даже самое богатое воображение имеет предел. Ему никто никогда не изменял.
– Слушай, – добродушно проговорил он, – очень мило, что тебя это так беспокоит...
– Лукас. – Милли решилась на последнюю попытку. – Я всегда думала, что, возможно, в глубине души ты достойный человек.
– Значит, это не так. Насквозь бессердечный – вот я каков. Секс и деньги – только это заставляет мир вращаться. По крайней мере, – продолжил Лукас жизнерадостно, – жена этого парня не знает, что он ее обманывает, верно? Так кому от этого вред?
– Тебе должно быть стыдно. – Милли была полна негодования. – Это просто невообразимо.
– Боже, ты так прекрасна, когда злишься, – сказал Лукас и, смеясь, повесил трубку.
– Вот твое пиво, прости, что задержалась. Мой босс – настоящая свинья, и я собираюсь устроить ему... Ой, простите!
Милли притормозила, когда поняла, что Хью был уже не один. На подлокотнике деревянного садового кресла, обхватив колени, сидела девушка в розовом платье, ей еще не было двадцати лет, у нее были блестящие светло-каштановые волосы до плеч, рот, обильно накрашенный оранжевой помадой, и глаза, полные обожания.
Именно такое выражение часто появляется на лицах тех, кто приходит на концерты Клиффа Ричарда. Что-то оцепенелое и при этом липкое, как недожеванная жвачка. Девушка испуганно обернулась в сторону Милли и спросила:
– Хью, кто это?
В следующее мгновение в голове Милли начал разыгрываться совсем новый сценарий. Сейчас Хью засмеется и скажет: «Кто она? А, это Милли, я пригласил ее выпить с нами. Помнишь, дорогая, Милли-горилла, я тебе рассказывал. Милли, познакомься. Это Оранжевые Губы, моя подружка».
Или невеста.
Или новая жена.
Милли взяла себя в руки, ее сердце отбивало чечетку.
– Кейт, это Милли, моя знакомая. Милли, это Кейт, дочь Эдвины. – Быстро кивнув в сторону каменной стены, Хью объяснил: – Она живет по соседству.
Ух.
Ну, почти ух. Было бы гораздо легче, если бы соседка оказалась не такой хорошенькой.
– Мама заглядывала, чтобы напомнить тебе об обеде, – сообщила Кейт. – Она сказала, что у тебя кто-то в костюме гориллы.
Милли поняла, что он не шутил о званых обедах.
– Верно, – кивнул Хью, – Милли работает для агентства поцелуеграмм в Ньюки.
– Потрясающе. Вам не повезло! – Кейт ненадолго повернулась к Милли, а затем снова полностью переключилась на Хью. – Знаешь, мы ждем не дождемся, когда ты придешь, мама готовит седло барашка... а у меня так много всего произошло на работе, мне нужно тебе все рассказать...
– Кейт, подожди, твоя мама не приглашала меня на сегодняшний обед.
– Знаю, что не приглашала. Это я тебя попросила прийти, помнишь? В прошлые выходные.
Хью на мгновение закрыл глаза.
– Я помню, что ты упоминала об этом. – Он начинал сдаваться. – Но я не сказал «да».
Брови Кейт испуганно подпрыгнули вверх.
– Не сказал? Точно? А я была уверена. О боже, мама полдня надрывалась на кухне...
– Слушай, извини. – Было видно, что Хью чувствует себя неловко. – Но я пригласил Милли перекусить вместе со мной.
– Мама ужасно расстроится. – Лицо Кейт стало кукситься, как у семилетнего ребенка. – Мы так надеялись, что ты придешь.
– Слушайте, все в порядке, не стоит волноваться, мне все равно пора домой. – Милли поставила бутылки с пивом на деревянный стол, не желая больше участвовать в этой нелепой сцене.
– Правда? Отлично, приятно было познакомиться. – Мгновенно забыв о плохом – может, ей и правда было семь лет? – Кейт бросила взгляд на Милли, потом взяла запотевшую бутылку пива. – Вот, все улажено. – И со счастливым выражением она чокнулась своей полной бутылкой с почти пустой бутылкой Хью. – Мама будет в восторге.
О господи, подумала Милли, только не говори, что мама тоже от него без ума.
– Извини, что так вышло, – бормотал извинения Хью, провожая Милли до машины. – Она просто наказание. Когда переезжаешь, стараешься наладить отношения с соседями, но что можно сделать с такой, как Кейт?
Надеясь, что нос у нее не вырастет вдруг от вранья и не станет задевать дорожку под ногами, Милли произнесла:
– Она кажется довольно милой.
Слава богу, нос не вырос. Хью бросил на нее нетерпеливый взгляд.
– Милли, брось, не говори, что ты не заметила. Ведь Кейт влюблена в меня по уши.
О нет, конечно нет, как возмутительно, что такое с этой девчонкой? – немного истерично подумала Милли.
Вслух она сказала:
– Конечно заметила. Рыбак рыбака видит издалека.
– Так неудобно, – пожаловался Хью. – Я имею в виду она не скрывает своих чувств и настроена решительно. Я меньше всего хочу ее расстраивать, но она ничего не желает понимать. Прет как танк... Похоже, до нее не доходит, что мне это меньше всего надо.
Нет, подумала Милли, меньше всего тебе надо, чтобы две влюбленные в тебя девицы соревновались за твое внимание.
Вот это будет полное безобразие.
Путаясь в ключах, Милли старалась открыть дверцу. Через стекло машины ей был виден пакет с оранжевой юбкой и белой безрукавкой.
Я бесстыжая, абсолютно бесстыжая, и я заслужила наказание, подумала Милли.
– У нас продолжается история с одеждой. – Мягко улыбаясь, Хью дотронулся до завернутого рукава джинсовой рубашки.
– Не волнуйся, это больше не повторится, обещаю. Я все пришлю по почте. Ладно, поеду, наслаждайся обедом – седло барашка, м-м-м, как вкусно – всего хорошего, порадуй своих соседей! – Она сидела на водительском месте и, как Михаэль Шумахер, жала на педаль газа, заставляя двигатель набирать обороты.
– Милли...
– Ладно, увидимся, и спасибо за выпивку, – пропела Милли, и машина рванулась вперед. – Пока!
На следующее утро Милли отмокала в ванной, когда рядом на полу зазвонил телефон. Ура беспроводным аппаратам!
– У меня для тебя новый заказ. Или ты все еще меня ненавидишь?
– Знаешь, – ответила Милли, – если честно, я все еще тебя ненавижу. Но, с другой стороны, работа есть работа.
– Вот и умница, – охотно согласился Лукас. – В таком случае прощаю тебя за то, что обзывала меня нехорошими словами.
– Ха. – Кончиками пальцев Милли подтолкнула пластмассовых утят, качавшихся на холмах из мыльной пены. – Это еще что. Ты бы слышал, как я тебя называла, когда ты повесил трубку.
– Ладно, для такого неотразимого красавца, как я, это привычное дело. Кстати, – добавил Лукас, – ты уверена, что сама втайне в меня не влюблена?
– Черт, опять заболтались. Встретимся полтретьего на парковке в Гретна-Грин[6], – сказала Милли. – Я буду одета в белое платье с оборками и вуаль. – Она сделала паузу. – А интересно, ты всегда можешь определить, что девушка к тебе неравнодушна?
– Конечно могу. Это легко.
– Всегда?
– Всегда. Без проблем. – Она представляла, как он ухмыляется, отвечая ей. – Все девушки одинаковы, их чувства легко прочитать. Как если бы они держали большую сверкающую вывеску у себя над головой.
– Понятно, некоторые вещают об этом на каждом шагу, им все равно, что ты знаешь.
– Имеешь в виду свою подружку Эстер?
Боже всемогущий, он ведь только тридцать секунд поболтал с ней на ступеньках дома.
– Ну, возможно... – Милли была осторожна.
– Перестань. – Лукас ее подначивал. – Все ясно. У нее на лице это написано неоновыми буквами.
– А как насчет девушек, которые, ну, не желают, чтобы ты знал. Те, которые делают все возможное, чтобы скрыть. Ты даже тогда можешь определить?
– Слушай, есть же глаза, голос, язык тела... есть миллионы мельчайших сигналов, и никто не способен их скрыть. Поверь мне на слово, – сказал Лукас, – всегда можно определить.
Да-а, это было не то, что ей хотелось бы услышать. О, подумала Милли, жалея, что спросила.
Вообще-то не «о».
Черт, дерьмо и твою мать.
ГЛАВА 19
Орла, одетая в длинное пляжное платье фиолетового цвета, украшенное бахромой по зигзагообразному подолу, яростно курила, постоянно что-то записывала и все время вскакивала, чтобы отметить очередную важную деталь на одном из листочков, приколотых на стене ее кабинета. Тем временем Милли сидела в лиловом замшевом шезлонге и снабжала Орлу информацией о событиях прошедшей недели, всячески стараясь, чтобы рассказ звучал увлекательно, услужливо протягивая фломастеры разных цветов, чтобы Орла, проносясь мимо, могла схватить тот, который соответствовал нужному персонажу.
В общем, это был краткий обзор почти всех событий прошедшей недели. Но Милли решила, что не станет упоминать о Хью. И поэтому она чувствовала свою вину, спрашивая себя, можно ли так поступать. Ведь Орла платила большие деньги за подробный отчет о ее жизни, а между тем Милли не выполняла условий договора, умалчивая о мужчине, к которому была неравнодушна.
Но, конечно, Хью не имел понятия о ее чувствах.
Она искренне надеялась на это.
Милли бросало то в жар, то в холод. Это случалось каждый раз, как она проигрывала в уме въедливые слова Лукаса: «Поверь мне, это как неоновая вывеска. Всегда можно определить».
Единственное, что оставалось, – надеяться, что только у Лукаса есть дар определять такие вещи, как у других людей бывает музыкальный талант или склонность к языкам.
Как бы там ни было, она ничего не рассказала Орле. Конечно, не упоминать о ком-то не значит обманывать. Обман – это когда придумываешъ персонажи, изобретаешь сюжеты, делаешь вид, что произошли события, которых не было. Это действительно было бы коварством, тем более что Орле нужен был правдивый материал.
Так что все в порядке, заверила себя Милли. Не надо чувствовать себя виноватой, она может не упоминать о Хью.
У Орлы набрался уже огромный материал для романа. Милли с восхищением наблюдала, как та отмечала на стене кроваво-красным фломастером происшествие в супермаркете. Орла уже обработала информацию о том, что Адель поселилась у Ллойда и Джуди, что Эстер по-прежнему увлечена Лукасом... и что, как недавно выяснилось, Лукас не только знает об этом, но его это так же волнует, как вегетарианца – пироги со свининой.
– Мне все очень нравится, – объявила Орла, – это так реально и жизненно! Никакого блеска, никаких чар, никаких знаменитостей, только обычные люди, проживающие земную жизнь, в одежде с распродаж и в дешевой обуви... – Ее глаза сияли радостью, она махала свободной рукой качающейся в шезлонге Милли. – С деньгами или без денег, мы все ищем одно и то же, верно? Неважно, кто ты и сколько у тебя денег. Любовь и счастье – вот что нам нужно!
Обычные люди, проживающие земную жизнь. В дешевой обуви. Большое спасибо, подумала Милли.
– О боже, я не то хотела сказать! – торопливо стала оправдываться Орла, угадав мысли Милли по ее выражению лица. – Я имела в виду, что для меня все так ново, потому что я никогда раньше не писала об обычных людях! Я тебя оскорбила? Пожалуйста, не обижайся, я говорила это в хорошем смысле, правда!
Она искренне мучилась угрызениями совести.
– Все нормально, я знаю, что ты имела в виду. – Милли нужно было остановить Орлу, пока та окончательно не вышла из-под контроля и не сгорела от стыда прямо здесь, на персидском ковре. Романы Орлы Харт до сих пор отличались повышенной концентрацией миллионеров, знаменитостей и остроумных, ярких людей из высшего света с их необычайной, полной событий жизнью. Главная же особенность новой книги состояла в том, что она должна была стать совсем другой как по стилю, так и по содержанию.
Но в жизни происходило не слишком много событий, тем более что персонажи были бедные, скучные люди, ездящие на автобусе, и при этом настолько невзрачные, что неудивительно, что они редко занимались сексом.
Конечно, не считая Лукаса.
Милли мучилась вопросом, была ли эта идея удачной вообще. Возможно, ей стоило извиниться за то, что не оправдала надежд, признать поражение и вернуть Орле ее пять тысяч.
Впрочем, черт, она уже немного потратила.
Конечно, почти случайно. И только на самое необходимое – например, пришлось оплатить буксировку машины, внезапно забастовавшей среди дороги.
И купить шоколадного печенья.
И еще вино для холодильника. (Их холодильнику ужасно нравится вино.)
О да, еще новое бикини, состоящее из двух полосок... и немного другой одежды... и плеер с наушниками.
И обувь. Естественно, только дешевую.
– Мне очень нравится, – продолжала свою речь Орла, с энтузиазмом указывая на листочки, приколотые на всех стенах, – но, дорогая, нам нужно, чтобы у тебя была собственная любовная история или, по крайней мере, тот, кто может тебя заинтересовать.
Не красней, не красней.
– Ладно, я постараюсь, – произнесла Милли.– Просто у меня сейчас не слишком благоприятный момент. Это бывает, – добавила она, пожимая плечами, – в реальной жизни.
– Конечно бывает, – объявила Орла, загасив сигарету. – Но в романах это недопустимо. Ты прекрасна, дорогая, тебе двадцать пять лет! Нам просто необходимо, чтобы произошло нечто особенное... чтобы кто-то вскружил тебе голову, вернул твоим глазам огонь, заставил твое сердце биться чаще...
Милли, у которой сердце и так билось чаще некуда, сделала огромное усилие, чтобы выбросить Хью Эмерсона из головы. А вслух она бойко произнесла:
– Я знаю, кто это может сделать. Джеми Тикстон.
– Дорогая, жаль, но в этом романе не будет знаменитостей. Иначе, я бы устроила вашу встречу.
Милли сглотнула.
– Боже, правда?
– Нет. – Орла, озорно сверкая золотисто-зелеными глазами, бросила на стол уже ненужные фломастеры. Она провела пальцами по своим кудрявым рыже-золотым волосам, подошла к окну и выглянула наружу. – Но в мире полно возможностей.
– Обыкновенных возможностей.
Милли была разочарована из-за Джеми Тикстона.
– Когда ты встретишь Твоего Мужчину, он не покажется тебе обыкновенным, верно? Все в нем будет тебя восхищать, и именно так ты узнаешь, что это действительно Твой Мужчина!
– Ясно, – сказала Милли, – это просто. Нет проблем. Я сделаю это сегодня вечером, хорошо? Загляну в наш местный бар и кого-нибудь выберу, ладно?
– Конечно, можно и так, – живо подхватила Орла. – Все возможно, верно? В этом вся прелесть! Но бар – не единственное место, где можно встретить мужчину. Вот, например, подойди сюда и посмотри в окно...
Милли, заинтригованная сказанным, спустила ноги и сползла с шезлонга. Орла, сияя от удовольствия, отошла немного в сторону, положила руки Милли на плечи и указала в направлении кустарника, слева от пологой бархатной лужайки.
Там внизу какой-то загорелый, темноволосый, по пояс голый мужчина загружал камни в садовую тачку – Милли была уверенна, что никогда раньше его не видела.
– Кто это?
– Его зовут Ричард, – гордо объявила Орла. – Он наш новый садовник. Ну, что скажешь?
Милли не верила своим ушам. Заговор?
– Ты наняла его специально для меня?
– Дорогая, не говори глупости, конечно нет. У нас огромный сад. Джайлс ненавидит им заниматься, а мне и вовсе не до того. Все очень просто, нам нужен был садовник.
Милли повернулась и пристально посмотрела на нее.
– Ладно, отлично, вам нужен был садовник. И дальше что, вы раскрыли «Желтые страницы» на разделе «Садовники» и выбрали первого попавшегося... и он совершенно случайно оказался вот таким?
Орла усмехнулась и закурила новую сигарету.
– Ну, не совсем так.
– А как? Расскажи, – попросила Милли.
– Я обзвонила пять садовников и каждого из них пригласила на собеседование. Конечно, все они были ужасно милыми, – объясняла Орла, – и у каждого был ворох профессиональных рекомендаций...
– И?
– Ну, некоторые были старыми, другие страшными, а двое оказались... скажем, довольно привлекательными. – Орла загадочно затянулась сигаретой. – Тогда в разговоре я разузнала об их личной жизни, знаешь, о доме и тому подобном, и выяснилось, что один женат, у него трое детей и ротвейлер.
– Ясно, – сказала Милли.
– А другой был не женат! У него была подружка, но год назад они расстались. И он показался мне очень милым, и у него такие мышцы в районе живота, что ты не поверишь... о, и его любимый писатель – Салман Рушди, разве это не чудесно? Я подумала, тебе понравится мужчина, который умеет читать.
Салман Рушди? Это шутка?
– Это безобразие, – произнесла Милли.
– Нет, неправда, это человеческая природа, – радостно заверила ее Орла. – Зачем нанимать на работу кого-то невзрачного, если можно нанять привлекательного? Я тебе говорю: если у мужчины уродливая секретарша, значит, он до смерти боится своей жены.
– Но это сводничество.
– Конечно же нет! – Орла раскинула руки в стороны. – Дорогая, я просто... расширяю твои горизонты. Даю тебе возможность встретить больше людей.
– Больше мужчин.
– Почему бы нет? Что в этом ужасного?
– Это мошенничество, – возмутилась Милли.
– Совсем не мошенничество. Это называется максимально использовать ситуацию, создать условия, затем сесть и ждать, что произойдет. Может, сработает, может, нет, но что ты теряешь? – Орла энергично указала на окно. – Ты только взгляни на него! Знаешь, будь я на пятнадцать лет моложе, я бы уже оказалась там, чтобы поболтать с ним, и это произошло бы быстрее, чем ты произнесла бы слово «сенокосилка».
Милли проследила за ее взглядом.
– У него слишком короткие волосы.
– Волосы вырастут.
– Ни за что не поверю в эту историю с книгой. Как Салман Рушди может быть любимым писателем?
– Ладно, но Ричард все равно милый, – настаивала Орла. – Я тебя уверяю.
Милли опять посмотрела на мужчину, с которым Орла хотела ее соединить. Ей стало тревожно, как будто ее хотели заманить в брак по расчету. Любопытно, как Ричард Новый Садовник отреагировал бы, если бы узнал об этом.
Бедняга, он наверняка полагал, что получил эту работу только благодаря своим блестящим знаниям садовых культур.
– Ну? – нетерпеливо спрашивала ее Орла. – Ты здесь главное действующее лицо. Какое у тебя мнение?
Боже, что здесь можно сказать? У него красивое тело, подумала Милли, славная шея, и он определенно знает, как управляться с тачкой.
Но он не заставляет мое сердце трепетать.
– Не знаю, – неохотно сказала Милли.– Яне уверена...
– Конечно, ты не уверена! Боже, ведь ты еще не говорила с ним! Мы сейчас спустимся вниз, я приглашу его выпить вместе с нами на террасе и тогда представлю вас друг другу должным образом. И не надо так на меня смотреть, – заявила Орла, когда у нее на столе зазвонил телефон. – Я буду действовать деликатно. Да, алло?
Милли отошла от окна – ведь если садовник Ричард вдруг посмотрит в их сторону, он поймет, что за ним наблюдают.
Может решить, что ему строят глазки.
– Джей Ди, рада тебя слышать. – Подмигнув Милли, Орла присела на край стола и прошептала: – Мой издатель. – Затем, коварно улыбаясь, она протянула руку и нажала кнопку громкой связи. Голос Джей Ди мгновенно стал слышен в комнате.
Орла повела бровью, как бы говоря: «Послушай-ка вот это».
– Дорогая, ребята из финансового отдела рвут на себе волосы, нам действительно необходимо подписать новый контракт, я не могу заставлять их дольше ждать.
– Джей Ди, очень мило, что ты беспокоишься, но мне пока не хотелось бы подписывать новый контракт, – произнесла Орла. – Ведь у меня еще нет ни малейшего представления, когда я смогу представить рукопись новой книги.
– Это я тоже хотел обсудить – ты еще не сказала мне, о чем будет роман! Конечно, нам не нужен полный конспект, – умоляюще продолжал Джей Ди по громкой связи, – но хотя бы намекни.
Роман о бедной девице в дешевых туфлях, у которой нет приятеля и которая ведет самую обыденную жизнь, подумала Милли. О да, это вам понравится.
– Вот, ты опять за свое, – жизнерадостно отреагировала Орла. – Бум, бум, бум, опять ты на меня давишь. Очень жаль, Джей Ди, но мне пока нечего тебе показать, все еще на стадии черновых наметок. Тебе придется подождать.
Боже. Милли наблюдала за Орлой с восхищением. Она ничего не знала об издательских делах, но понимала, что нужно быть чрезвычайно успешным автором, чтобы позволить себе вот так разговаривать с издателем.
Джей Ди, очевидно, подумал о том же и начал быстро сдаваться:
– Дорогая, конечно, конечно, мы подождем столько, сколько потребуется.
– Какой врун, – ласково прошептала Орла.
Она по-прежнему сидела на краешке письменного стола, скрестив ноги, помахивая металлически-фиолетовой сандалией и выуживая новую сигарету из пачки. Сандалия упала на пол, и Милли увидела, что это «Маноло Бланик». И так было ясно, что Орла Харт не носила дешевую обувь. Каждая плетеная фиолетовая сандалия стоила, вероятно, больше, чем переносной цветной телевизор.
– Как там Корнуолл? – Решив поменять тему разговора, Джей Ди завел светскую беседу. – Хорошо устроились? Наверное, после жизни в Лондоне наслаждаешься покоем и тишиной? А какие потрясающие там виды! Знаешь, я тебе завидую. Помню, в детстве мои родители всегда возили нас в Корнуолл. Чудное место, но я не был там уже лет двадцать.
– Здесь все так же замечательно, – сказала Орла. – Вы с Мойрой обязательно должны приехать и погостить у нас, в доме много комнат... Кстати, как Колин? Я недавно услышала, что у него произошла размолвка с его подружкой.
– Это его сын, – объяснила она шепотом Милли.
– О, у них все кончено. Ничего не получилось. – Тон Джей Ди стал совсем несерьезным, как будто он пытался себя убедить, что все это совсем неважно. – Но мальчик не переживает. Уже все забыто. – Он подождал. – Конечно, Мойра расстроена, она мечтает, чтобы он остепенился. Особенно сейчас, когда ему исполнилось тридцать. Но что тут поделаешь?
Милли видела, что у Орлы родилась идея. Это было похоже на то, как Том придумывает отличный новый план, как поймать Джерри, и у него над головой зажигается лампочка. Орла напоминала персонаж из мультфильма, ее зеленые глаза радостно расширились, а рот начал неудержимо растягиваться в кошачью улыбку.
– Знаешь, Джей Ди, вы обязательно должны приехать к нам в гости! У нас будет вечеринка в следующую субботу, и нам бы хотелось, чтобы вы на ней были. Ты и Мойра, и Колин, конечно! Проведете здесь выходные, как тебе нравится такая идея?
Милли знала, как это нравится ей.Не нужно быть физиком-ядерщиком, чтобы догадаться, что задумала Орла. Понятно, что тридцатилетний холостой парень, которого бросила подружка, составит идеальную пару с заурядной двадцатипятилетней девицей, у которой нет приятеля и которая носит дешевые туфли.
Мы можем носить похожие куртки и вельветовые брюки, подумала Милли, живо представляя, как они идут вдвоем, скромно взявшись за руки. В ее воображении Колин угрожающе смахивал на Роя Кроппера из «Коронэйшн-стрит».
– ...О да, огромный, – продолжала тем временем Орла. – Это будет новоселье, на которое мы пригласим всех друзей, старых и новых. Ну как, мы договорились? Да? Колин тоже? Замечательно! Да, конечно, посадочную площадку для вертолета можно устроить в саду... хорошо, отлично, поговорим на следующей неделе.
– Ты сошла с ума! – затрясла головой Милли, когда Орла наконец повесила трубку.
– Дорогая, меня вдруг осенила эта идея! Нам всем нужна вечеринка, чтобы поднять настроение, – ни в коем случае не думай, что я делаю это из-за тебя.
Милли ни в коем случае не думала, что Орла говорила правду, поэтому она спросила:
– Кого еще ты пригласишь? Знакомых из Лондона? – и немного подозрительно добавила: – Ведь ты никого здесь не знаешь.
– Тем больше причин устроить вечеринку. – Орла была в восторге от своего плана. – Если хочешь завести новых друзей, что может быть лучше?
* * *
Внизу они нашли Джайлса, который только что вернулся после своей утренней игры в гольф. Джайлс был в хорошем настроении («За один раунд – семьдесят четыре очка, неплохо, а?»); он варил кофе, пока Милли исследовала содержимое жестяной банки с печеньем, а Орла сидела за кухонным столом и, возбужденно позвякивая своими многочисленными браслетами, составляла список гостей.
