Текст книги "Милли Брэди меняет профессию"

Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

А вдруг это действительно что-то срочное, подумала Милли и поплелась вниз к телефону.

Эстер мечтает вернуться домой, но так надралась, что забыла, где живет. Ха, такое уже бывало.

Или Адель испугалась, потому что не может найти свой драгоценный томик Сильвии Плат и хочет выяснить, не оставила ли его в машине.

Или же Кон Деверо желает сообщить, что не может уснуть, потому что все время думает о Лукасе в его обтягивающих кожаных брюках, и умоляет дать его номер телефона...

Хм, а может, и нет.

Милли добралась до гостиной и сняла трубку.

– Алло?

– Ты одна?

– Что?

– Он там с тобой?

В голове у нее была путаница, а мозг еще окончательно не проснулся, поэтому Милли было трудно опознать голос в телефонной трубке. Впрочем, это было не совсем верно, она считала, что могла бы опознать голос, потому что он был очень похож на голос Хью Эмерсона, но логическая, здравая часть ее сознания настаивала на том, что это не может быть Хью.

– Кто «он»?

– Не знаю. Любой из них, сама выбирай. Скажи «да» или «нет».

Боже, теперь он еще больше похож на голос Хью. Окончательно проснувшись, Милли удивленно сказала:

– Здесь никого больше нет. Я одна. А что?

Пауза. Потом вздох. Облегчения?

– Мне нужно было выяснить.

Сердце Милли мчалось, как гончая; она прошептала:

– Зачем?

– Перестань. – На этот раз тон был резкий. – Думаю, ты знаешь.

Милли не могла говорить. Гончая в ее груди все быстрее мчалась по треку. В изумлении она взглянула на часы на каминной полке и увидела, что уже полчетвертого.

Половина четвертого ночи...

– Милли? Ты слышишь меня?

– Кажется, да.

– Отдерни занавеску.

– Что?

– Давай...

Это происходит на самом деле? Или она все еще наверху в постели с подушкой, прижатой к ушам?

Ладно, если это сон, не будет особого вреда, если она посмотрит его дальше?

Господи, подумала Милли, еще немного и он станет самым лучшим сном за всю ее жизнь.

Она подошла к окну и раздвинула занавески.

Хью был там, на мостовой, в оранжевом свете уличного фонаря. Он переоделся в белую хлопковую рубашку и джинсы.

Он говорил по мобильному телефону:

– Мне нужно было тебя увидеть.

Святые небеса.

Вот так просто?

Милли пожалела, что на ней мешковатая фиолетовая футболка «Харри Энфилд»: изображение подростка Кевина на груди было не слишком соблазнительным. А еще Милли жалела – совсем нелогично, – что, прежде чем спуститься по лестнице и ответить на звонок, она не сообразила причесать волосы.

– Тебе нужно было меня увидеть? Зачем?

– Мне было нужно.

Делая слабую попытку пошутить, Милли сказала:

– Наверное, теперь считаешь, что зря побеспокоился.

– Нет. – Помедлив, Хью добавил: – Мне всегда нравились футболки «Харри Энфилд».

Пауза. Милли не могла говорить.

– Ладно, – произнес Хью. – Мы до конца ночи будем продолжать в том же духе или, может, ты все же откроешь дверь?

– Две минуты, – сказала Милли дрожащим голосом. – Я вернусь через две минуты.

– Куда ты? – Он почти улыбался. – Наверх, чтобы выкинуть из своей кровати какого-нибудь парня и, как зубную пасту из тюбика, выдавить его из заднего окна?

– Удивительно, но ты почти угадал, – сказала Милли. – Действительно наверх, почистить зубы.

ГЛАВА 26

Через две минуты Милли открыла дверь и призналась:

– Такого я не ожидала.

– Я тоже. – Хью нежно отвел ее обратно в гостиную; его темные глаза с непонятным выражением смотрели на нее сверху вниз. – Тот парень, с которым я тебя видел... тот, в вертолете... вы с ним?..

– Нет. – Милли дрожала. – Нет.

– А как насчет другого? В шатре?

– Он садовник Орлы. Только что слез с дерева.

– Ну, это многое объясняет. – Хью подождал. – И наверняка с боссом у тебя тоже ничего нет?

Лукас!

– Конечно, ничего нет, – прошептала Милли. – Абсолютно ничего.

– Ясно. Что ж, хорошо. – Хью отбросил со лба прядь выжженных солнцем волос, и Милли заметила, что его рука слегка подрагивает. – Знаешь, я не мог уснуть, – продолжал он. – Не мог смириться с мыслью о всех этих мужчинах, увивающихся вокруг тебя. Благодаря этому я понял... Боже, я многое понял.

– И?

– Я должен был приехать и увидеть тебя.

Милли неожиданно осмелела – хорошо, какого черта, может, это все еще сон – и, приподняв бровь, переспросила:

– Увидеть меня?

Он протянул руку, дотронулся до ее лица, провел теплыми пальцами по ее бледным губам.

– Ладно. Поцеловать тебя.

Слишком медленно, слишком медленно. К этому моменту ожидание уже стало невыносимым. Милли обвила руками его шею, прижалась к нему всеми клеточками своего организма и прошептала:

– Хорошо, тогда лучше поскорее это делай.

Он поцеловал ее, и весь мир вокруг безудержно закружился. Милли чувствовала, что вся пылает, и нисколько бы не удивилась, если бы ночнушка с изображением подростка Кевина вдруг загорелась. Через ее тело прошло достаточно электричества, чтобы зажечь рождественскую елку на Трафальгарской площади. Трудно было поверить, что один рот, пара губ и один язык были способны произвести такое поразительное действие на... на весь ее организм.

Никогда раньше Милли так не целовали; ощущение было таким острым, что она не могла удержаться на ногах. Ее колени подкосились, и ей пришлось открыть глаза, чтобы немного прийти в себя. Оцепенело мигая, она поняла, что, пока одна ее часть наслаждалась головокружительным прикосновением губ Хью к ее губам, ее бесстыжие пальцы занимались тем, что вытаскивали его рубашку из джинсов, ловко расстегивали его пуговицы, а потом безудержно сновали по его груди...

Конечно, это было мало похоже на соблюдение правил: не показывать своего волнения, заставлять его теряться в догадках, сохранять загадочный вид...

– Ой! – вскрикнул Хью. – А это за что?

– О боже, извини, извини. Я должна была убедиться, что не сплю. – Милли энергично потерла красную отметину на тыльной стороне его ладони. – Я щипала себя. И неудивительно, что ничего не почувствовала, – оправдывалась она. – Я ущипнула не ту руку.

Он держал в ладонях ее лицо, а его рот был соблазнительно близко – всего в полудюйме от ее губ.

– Я мечтал об этом несколько недель. Не переставал думать о тебе. Поклялся себе, что ничего не произойдет, но сегодня не выдержал. Это было выше моих сил.

Милли была так счастлива, что ее глаза наполнились слезами.

– Я рада. Я хочу сказать, со мной было то же самое. Я все время о тебе думала, мне хотелось, чтобы что-нибудь произошло. – Ее опьянило возбуждение, и поэтому ей было трудно составлять осмысленные фразы; одного только чудного запаха его тела было достаточно, чтобы совсем превратить ее речь в полную тарабарщину. – Я так ревновала, когда увидела тебя с Кейт. Я думала, ты собираешься бежать с ней в Гретна-Грин. А теперь ты здесь, ты приехал, чтобы меня увидеть, вернее, поцеловать... честно, ты потрясающе целуешься, кстати, не представляю, как у тебя это так здорово получается, но если тебе когда-нибудь понадобится дополнительный заработок, уверена, Лукас не раздумывая возьмет тебя на работу...

– Милли, ты заговариваешься.

– Боже, правда? Конечно нет, уверяю тебя, когда нервничаю, я никогда не заговариваюсь.

– А ты нервничаешь? – Хью улыбался, глядя на нее. – Почему?

Почему? Почему? Он что – сумасшедший?

– Потому что ты приехал, чтобы меня поцеловать, а теперь ты меня уже поцеловал, но все еще здесь, – выпалила Милли, – и возможно, я не самая яркая ракушка на пляже, но даже я могу догадаться, что произойдет дальше.

Пока она произносила свою сбивчивую речь, Хью по-прежнему держал ее голову в своих ладонях, нежно поглаживая сверхчувствительные мочки ее ушей. Теперь он опустил руки и стал застегивать пуговицы на своей рубашке.

– Я приехал не для того, чтобы заставлять тебя делать что-то против твоей воли. Если я тебя нервирую, мне лучше уйти.

– Не-е-ет! – Возмущенно закричав, Милли схватила его, чтобы не дать ему исчезнуть. – Я не это имела в виду. Я больше всего на свете хочу, чтобы ты остался. Просто я боюсь, что могу тебя разочаровать. Вдруг ты решишь, что в постели я ни на что не годна.

Было заметно, что Хью с трудом сдерживает смех.

– Но почему я должен так решить?

У Милли не было четкого ответа. Просто ей вдруг пришло в голову, что такая ужасная возможность не исключена.

– Ну, это как с Ричардом-садовником на вечеринке. – Качая головой, она старалась объяснить: – Он меня поцеловал, и это было ужасно, просто кошмар, как будто ко мне присосался пылесос. Но он не имеет представления, что так плохо целуется, понимаешь? Вероятно, воображает, что он превосходен. Тогда откуда я могу знать, что не так же плоха в... ну, знаешь, в этом деле... может, я не лучше его?

Уголки рта у Хью стали подергиваться.

– Уверяю тебя, твои поцелуи не имеют ничего общего с пылесосом. И потом, на мой счет тоже нет гарантий. Возможно, я ни на что не годен в постели.

– Ты серьезно?

– Нет. Конечно, я неподражаем.

– Теперь ты точно надо мной насмехаешься.

Он снова ее обнял, и Милли почувствовала, что его плечи трясутся от смеха.

– Я не насмехаюсь. Я считаю, мы должны рискнуть, вот и все. Если хочешь, поставишь мне потом оценку по десятибалльной системе.

Милли улыбнулась. Она начала чуть-чуть успокаиваться. Она была почти уверена, что в постели она – не безнадежный случай.

О боже, это произойдет, с трепетом думала она, это действительно произойдет.

Как здорово, что Эстер, по-видимому, отключилась у Джен и Трины и не доехала до дома.

Я могу заняться этим делом с Хью, а она ничего не узнает! Ура, мне не придется платить ей двести фунтов!

Не успела она подумать еще что-нибудь, как Хью снова стал ее целовать. Невероятно, но на этот раз фейерверк был даже более ослепительным. Еще более удивительно, что ее пальцы – по собственной инициативе – теперь были увлечены расстегиванием молнии на его джинсах.

– Занавески не задернуты, – вполголоса напомнил Хью.

– Лучше пойдем наверх, – прошептала в ответ Милли, дрожа от эротического наслаждения – его губы дотрагивались до ее уха.

– Ты уверена?

– Уверена. А ты?

– Глупый вопрос. Я приехал к тебе полчетвертого ночи, верно?

Милли глубоко вздохнула. Ей не хотелось задавать следующий вопрос, но это нужно было сделать.

– А как насчет... ну, ты знаешь... твоей жены? – Пауза. – Луизы.

Она сразу пожалела, что добавила последнее слово. Как будто он мог забыть имя своей жены.

– Я ведь здесь, – повторил Хью, убирая с ее щеки упавшую прядь волос. – Я не хочу говорить о Луизе.

Хорошо, подумала Милли, я тоже не хочу.

– Но ты в этом уверен?

Хью поднял ее на руки – ой, трусов-то нет! – и легко понес к лестнице. Его позабавили ее тщетные попытки одернуть рубашку и выглядеть прилично – по крайней мере ближайшие девяносто секунд, – и он произнес:

– Уверен.

Это было сказочно. Милли лежала с закрытыми глазами, ее руки и ноги уютно переплелись с конечностями Хью, она не могла подобрать другого слова, кроме «сказочно».

Может, волшебно.

– А теперь, пожалуйста, судейские оценки, – объявил Хью. – Сначала оценки за удовлетворение по десятибальной системе.

– Ну, это легко. – Ее ресницы затрепетали и она пропищала. – Два.

– Стиль.

– Один.

– Качество исполнения.

– Полтора.

Хью покачал головой и оценил качество судейства.

– Надо же, британская судья слишком строга. Интересно, осознает ли она, чем это для нее чревато?..

– А-а-а, нет! – завизжала Милли, когда он начал щекотать ее; через секунду она превратилась в нечто вопящее и барахтающееся, безнадежно запутавшееся в простынях. – Десять, я хотела сказать десять! Безусловно десять из десяти возможных... идеально!

– В какой категории?

– Во всех! – выдохнула Милли.

– Даже качество исполнения?

– Шестнадцать из десяти за качество исполнения.

– Превосходно. – Удовлетворенно кивнув, Хью перестал нападать. – Леди и джентльмены, британская судья благоразумно пересмотрела баллы, выставленные ранее, и, должен признать, новые оценки больше соответствуют истине. – Сделав паузу, он продолжил: – Следует также отметить, что сама британская судья очень неплохо выступала. Она весьма достойно участвовала в происходящем.

Затем наступил тот самый «голливудский момент», от которого у Милли в горле перехватило дыхание. Несколько секунд они с Хью смотрели друг на друга, ничего не говоря, но каждый про себя понимал, что произошло то, что должно было произойти.

Наконец Хью наклонил голову и стал целовать вокруг ее рта.

– Спасибо.

– Пожалуйста. Не стоит благодарности, – полушутливо произнесла Милли. – Тебе спасибо.

– Я серьезно. – Выражение темных глаз Хью смягчилось. – Ты удивительная. Я не мог не думать о тебе. Решил, начались галлюцинации, когда увидел тебя на приеме у Орлы. Впрочем, – с сожалением добавил он, – если бы это была моя галлюцинация, ты бы не целовала кого-то другого в вертолете.

– Я не целовала. Просто обнимала. Он был очень расстроен, – сказала Милли. – Но ведь ты был там с соседкой. – Она поудобнее устроила свою голову на плече Хью и нежно прижала ногу к его ноге. – Все еще не могу поверить, что ты тоже знаешь Орлу.

– Я создал вебсайт для «Фогарти и Фелпс», – объяснил Хью. – Люди заказывают продукцию из их магазина, и они рассылают ее по всему миру... благодаря этому их бизнес вырос на триста процентов. В общем, Орла нашла в их конторе брошюру с этой информацией, начала расспрашивать – как она обычно делает – и заявила, что ей просто необходим такой человек, чтобы установить новый комплект программного обеспечения. Я обычно этим не занимаюсь, но ты знаешь, как Орла умеет убеждать. Она позвонила, умоляла помочь... в итоге я не смог ей отказать. – Он улыбнулся. – А откуда ты ее знаешь?

– Через турагентство. Мы с ней быстро поладили, – сообщила Милли почти правдивую версию. – Но все же я не могу понять, почему ты был там со своей соседкой.

Хью повернулся на бок, взъерошил волосы и приподнялся, опираясь на локоть.

– Я не собирался ехать. Я не хожу на вечеринки с тех пор, как умерла Луиза. Но ко мне зашла Кейт, чтобы одолжить молока...

– Молока? – Милли недоверчиво подняла брови. – Разве она не могла заехать за молоком в магазин на углу? Ну, тот магазин в конце дороги, меньше чем в пятидесяти ярдах от твоей двери?

– Очевидно, не могла, – слегка раздраженно ответил Хью. – Почти каждый день она находит повод, чтобы зайти.

– Шлюха. – Милли негодовала.

– Короче, она увидела приглашение на кухонном столе и практически разрыдалась от восторга. Она не могла поверить, что я не хочу идти. Кейт большая поклонница творчества Орлы, а в приглашении было сказано, что можно прийти со спутницей. После этого ее было не остановить, и мне пришлось сдаться. У меня не хватило смелости ее разочаровывать.

– Ты такой отзывчивый, – объявила Милли. – Такой мягкий и сладкий, как зефир. А она просто шлюха, – добавила она, покрывая поцелуями его крепкую, вкусно-загорелую грудь. – Ты разве не понимаешь, что и глазом не успеешь моргнуть, как она прыгнет к тебе в постель? Если честно, хотя это и неприлично, я на ее месте так и сделала бы.

– Забудь об этом. – Улыбаясь, Хью провел пальцами по изгибу ее бедра. – Знаешь, меня не привлекает перспектива оказаться с ней в постели. К твоему сведению, сегодня вечером я вел себя как истинный джентльмен. Взял ее с собой на прием, отвез обратно домой, сделал вид, что не заметил, как она ждет прощального поцелуя...

– Так ей и надо! – воскликнула Милли. – Потаскуха!

– Правда, – продолжал Хью, – я ни о ком, кроме тебя, не мог думать. Меня так мучила ревность, что я просто не мог уснуть. Все спрашивал себя, что у тебя с этим парнем в вертолете, боялся, думая, на что ты можешь решиться, представлял, как он увозит тебя в Лондон...

– Нет, – прошептала Милли, а ее глаза во второй раз за ночь наполнились слезами счастья. – Нет, нет. Ничего, кроме этого, я не хочу. И никого, кроме тебя. А раз это уже произошло...

– Что? – Хью привлек ее к себе.

– Я хочу, чтобы это произошло снова.

Он усмехнулся:

– Отличная идея. Давай, если ты не слишком устала.

К черту усталость!

– За кого ты меня принимаешь, за неженку? – Разгневанная подобным предположением, Милли перевернула Хью на спину и пригвоздила его руки к постели. – Предупреждаю, этой ночью ни один из нас не уснет.

Дзинь, дзинь, дз-з-з-з-инь!

Мгновенно проснувшись, Милли села и потянулась через постель, чтобы выключить будильник. Но вместо свободного пространства наткнулась на теплое тело. Через долю секунды она вспомнила изумительные события последних нескольких часов.

Мигая и протирая глаза, Хью сказал:

– Это не будильник.

О. Нет, и правда это не будильник. Часы не издавали ни звука, стрелки показывали шесть тридцать. Милли подсчитала, что им удалось поспать целых сорок пять минут.

Но откуда этот пронзительный звон?

– Звонок в дверь, – пробормотал Хью. – Поторопись, Золушка. Твой вертолет тебя ждет.

– Не насмехайся. – Милли сделала серьезную физиономию. – Может, это твоя соседка, пришла на рассвете вызвать меня на дуэль.

Ее футболка-ночнушка «Харри Энфилд» висела на зеркале туалетного столика, куда она нетерпеливо забросила ее прошлой ночью. Милли накинула белый махровый халат и, сражаясь с поясом, направилась к лестнице. Она давно не разминала свои мускулы, и теперь они напоминали о себе – ура, ночью мы занимались сексом! – каждая ступенька отдавалась болью и воспоминанием об удовольствии.

Дверь в спальню Эстер все еще была открыта, постель пустовала. Должно быть, это Эстер, счастливая и усталая, вернулась домой после бурной ночи и теперь звонит в дверь.

Счастливая и усталая, а скоро станет еще счастливее, когда обнаружит наверху Хью, поняла Милли. Ладно, Эстер выиграет пари и станет на двести фунтов богаче.

Ну и черт с ними. Сердце Милли парило над землей, губы растянулись в неконтролируемую, самодовольную улыбку; она решила, что некоторые пари стоит проигрывать. Иногда даже потеря денег может стать выгодной сделкой.

ГЛАВА 27

– О боже!

У Милли кровь ударила в голову, когда она увидела, кто стоит на пороге. Нэт? Нэт!

– Извини. – Нэт выдавил покаянную улыбку. – По закону подлости всегда поднимаешь с постели не того человека. Я тебя разбудил?

– Сейчас полседьмого утра. Воскресенье, – беспомощно пробормотала Милли. – Конечно ты меня разбудил! Нэт. я не верю своим глазам, что ты здесь делаешь?

– Приехал вчера вечером, хотел сделать сюрприз Эстер. Но ее не оказалось дома, поэтому я решил подождать в машине. Потом уснул. Она должна была меня разбудить, когда вернется, я бросил записку в почтовый ящик... – Пока Нэт говорил, его взгляд скользил вниз по телу Милли и дошел до ее голых ног. Там, на полу, прижатая ее левой пяткой, лежала листовка, рекламирующая доставку гшпды, на обороте которой была нацарапана записка.

– О. – Чувствуя свою вину, Милли нагнулась и отлепила записку от пятки. – Извини.

– Я сам виноват. Как бы там ни было, я здесь. – Нэт выглядел довольно помятым после ночи, проведенной в машине, но голос его звучал жизнерадостно. – Я поднимусь наверх, ладно? Удивлю ее.

О боже. Есть много аргументов в пользу клонирования, подумала Милли. Если бы она могла обмануть Нэта, предоставив ему искуственное воспроизведение Эстер – и если бы ей это сошло с рук, – она бы это сделала без тени сомнения.

В какой-то момент у нее даже родилась безумная идея: утверждать, что Эстер рано встала и уже ушла. Возможно, у нее оздоровительная пробежка или поход в спортзал на рассвете.

Но это все равно бы не сработало, поэтому она сделала глубокий вдох и сказала:

– Дело в том, что мы с Эстер были вчера на вечеринке, и две наши знакомые уговорили ее поехать с ними в бар, а потом она осталась ночевать у них, поэтому ее нет дома, она, вероятно, все еще у Джен и Трины, сладко спит и похрапывает, как сенбернар, ты знаешь, какой бывает Эстер после ночи за... э-э, ночи без сна.

Не загула, конечно, не загула. Но она могла сказать и «после загула», хуже бы не было, лицо Нэта и так приняло соответствующее выражение.

Она даже могла бы сказать: «После ночи любви в постели другого мужчины». К тому времени Нэт уже совсем побледнел.

Самое странное было то, что, хотя старания Милли были напрасными, все эти слова вполне могли оказаться правдой.

И все же Милли не оставляла мысль, что каким-то образом, так или иначе, это не соответствовало действительности. Она подозревала, что после вечеринки Эстер встретила Лукаса и в этот самый момент они лежали обнявшись в его постели.

– Я звонил Эстер вчера вечером, – сказал Нэт. – Она сказала, что никуда не собирается.

Милли беспомощно пожала плечами:

– Она передумала.

– Но мне можно войти?

– Э-э... ладно...

Нэт посмотрел на нее.

– Она здесь, да? Наверху, с другим парнем.

– Конечно нет! Нэт, я тебе клянусь, она у Джен и Трины... если бы я знала их номер, я бы сейчас же им позвонила и доказала, что она там! – Произнося это, Милли про себя надеялась, что у Нэта нет их телефона.

– Я был таким идиотом. – Нэт потряс головой.

– Можешь зайти и обыскать дом.– Милли благородно отступила в сторону. – Честное слово, здесь больше никого нет. Я угощу тебя чаем, – добавила она, жалея его. – И если хочешь, завтраком. Могу сделать сандвич с беконом.

Бедный Нэт. И ради этого он приехал из Глазго в Ньюки.

– Нет, спасибо. – Он рассеянно провел рукой по своим черным волосам и взъерошил «ежик». – Лучше ты еще поспи.

– Нэт! Ты же не можешь вот так уехать. – Милли попыталась затащить его внутрь, но он вырвал свою руку.

– Увидишь, я так и поступлю. Прости, что разбудил. Когда Эстер вернется... – Из-за переживаний его челюсти крепко свело. – ...скажи ей, что я позвоню.

– Кто это был?

– Парень Эстер, Нэт. Он проехал пятьсот миль, чтобы увидеть ее, а ее не оказалось дома, и теперь он возвращается обратно! Что ты делаешь? – Милли с удивлением осознала, что Хью был уже в джинсах.

Теперь он надевал рубашку и застегивал пуговицы, которые она недавно так весело расстегнула. – Тебе не обязательно одеваться.

– Извини, у меня есть работа.

Хью не смотрел на нее. Он быстро засунул рубашку в джинсы, пальцами пригладил волосы и стал искать ботинки.

– Работа? – Милли повторила это слово, и что-то скрутило ей желудок. – В воскресенье, без десяти семь утра?

– Слушай, спасибо за ночь. Но мне правда нужно ехать.

Она смотрела на Хью, не веря своим ушам. Он выглядел невероятно красивым и невероятно далеким. А казалось, все шло так хорошо. Это не должно было случиться.

– А я считала, ты не можешь не думать обо мне.

О боже, боже, это совсем не то, что советуют эксперты в своих книжках типа «Пятьдесят советов как удержать вашего мужчину». Но Милли не могла остановиться, она должна была, по крайней мере, спросить.

– Это было так, потому что я хотел переспать с тобой. – Хью хлопал по карманам в поисках ключей. – Теперь это произошло, и все будет в порядке. – Он пожал плечами. – Все придет в норму.

– Я не понимаю.

Милли чувствовала себя униженной. От неожиданности ее голос повысился на несколько октав. Отлично, теперь он походил на звук, который издают игрушечные резиновые собачки, когда им нажимают на живот. Потом чувство новизны проходит, и их безжалостно выбрасывают.

– Да, конечно. – У него был отстраненный тон. – Потому что это мужская логика. Мы часто так поступаем.

– Но...

– Милли, мы занимались сексом. Вот и все. – Он остановился в дверях, его лицо смягчилось. – И это было прекрасно, правда. Но это больше не повторится. Это не может повториться. Я тебе уже говорил, верно? Мне не нужны постоянные отношения.

Милли мысленно признала, что это правда. Но она-то ведь решила, что он передумал. Доверчивая дура.

Не стоило это объяснять. Легковерность – это женское качество.

Хорошо еще, что она не принялась бурно рыдать, хватать Хью за ноги и умолять его остаться; вместо этого она быстро кивнула.

– Ладно, хорошо, я понимаю.

Было заметно, что Хью успокоился.

– Ты в этом уверена?

– О да, абсолютно. Меня это устраивает.

(Негодяй, я думала, ты меня любишь!)

– Хорошо. Пожалуй, я поеду.

Милли залезла обратно в постель и до подбородка натянула измятое одеяло.

– Ты найдешь выход?

– Наверное, да. Не помню, где я оставил мои...

– Ключи? На кофейном столике. Вместе с твоим телефоном.

По которому ты звонил мне прошлой ночью, когда приехал сюда и стоял у меня под окном.

– Ясно. Спасибо еще раз.

– Не за что. Рада помочь.

Это было намного, намного хуже, чем когда говорят, что на тебе дешевая одежда. Засунув край одеяла в рот, Милли прислушивалась к удаляющимся шагам Хыо. Затем послышалось позвякивание ключей, входная дверь открылась, а потом захлопнулась.

Может, это розыгрыш. Может, Хью только притворился, что ушел. В этот самый момент он мог крадучись подниматься вверх по лестнице, чтобы с широкой улыбкой на лице ворваться в комнату и торжествующе выкрикнуть: «Ха! Это же шутка! Ты ведь не поверила, правда?»

Но есть предел даже для бесконечного запаса глупости. На самом деле Милли лежала, совсем не ожидая, что такое произойдет.

И правильно делала, потому что ничего такого и не произошло. Вместо этого она услышала, как снаружи завели мотор, а потом машина выехала на дорогу.

Если во всем искать положительное, то хорошо, что Эстер не было дома и она не сможет потребовать свой выигрыш.

Как выяснилось, ночь, проведенная с Хью, не стоила потери двухсот фунтов.

В девять часов Джайлс принес Орле чашку чая в постель.

– Ну как? – Он кивнул на книгу, которую она листала, – это был тот самый сигнальный экземпляр романа Кристи Карсона.

Орла вздохнула и неохотно произнесла:

– Очень по-ирландски. Изысканно и в то же время довольно глубоко. Однако мне трудно быть объективной, – призналась она, – когда только и думаешь, как бы хотелось воткнуть раскаленную булавку в человека, который это написал.

– Ты разнесешь его в пух и прах?

Орла с умилением наблюдала, как Джайлс помешал чай, прежде чем передать ей чашку. Она любила, когда Джайлс так делал, он мог быть нежным и заботливым, когда хотел.

– Я бы с удовольствием так и поступила, – решительно заявила она. – Но Джей Ди считает, что я должна выразить ему горячее одобрение. Ха, если швырнуть книгу в огонь, точно будет горячо. – Она бросила книгу на постель, потянулась, раскинув руки. – Но тебе не обязательно быть уже на ногах. Ложись обратно в постель.

Джайлс стоял у окна, спиной к ней. В следующее мгновение его плечи поднялись от удивления.

– Что за?..

– Что? – спросила Орла, приподнимаясь. – Что там такое?

– НБО. – Джайлс начал трястись от смеха. – Движется в нашу сторону.

Орла выглядела озадаченной:

– НБО?

– Неопознанный Бредущий Объект. Боже, ха, ха, ей повезет, если она преодолеет лужайку.

Орла вскочила, желая немедленно получить ответ на загадку; ее взгляд проследил за его указательным пальцем.

Из-за деревьев, из дальней части сада нетвердой походкой двигалась Эстер, в одной руке она несла пустую бутылку вина, в другой – пару серебряных шлепанцев.

Она вся перемазалась и была явно в разобранном состоянии.

– Привет. Знаете, э-э, извините меня. – Пытаясь справиться с непослушным языком, Эстер с некоторым опозданием поняла, что вся покрыта веточками и травой. – Я уснула у вас в саду. Около бассейна. Можно я схожу в ваш туалет?

Боже, вот что значит опозориться. У нее было такое ощущение, что ее мозг стал в два раза больше и не помещается с черепной коробке, все тело болело из-за того, что она всю ночь пролежала на твердокаменной земле, а мочевой пузырь готов был вот-вот лопнуть. Ко всем несчастьям, входную дверь кухни ей открыл Джайлс, который был одет в канареечно-желтый кашемировый свитер и брюки для гольфа «Руперт Бер»; в руках он держал галлон «Куроса». Прибавьте к этому ухмылку гигантского размера.

– Так вот где ты была! Милли вчера везде тебя разыскивала! – Орла в бирюзовом шелковом халате устремилась вперед и энергично обняла Эстер. – Бедняжка, ты ужасно выглядишь. Но что с тобой приключилось?

Меньше всего Эстер было нужно, чтобы ее обнимали; малейшее давление в районе талии – и она не выдержит.

– Ничего. Просто перепила и отключилась. – Она умоляюще произнесла: – Где у вас туалет?

– Наверх по лестнице, повернуть налево, четвертая дверь справа. Чай или кофе? – Орла начала наполнять чайник над раковиной.

Представляя в ярких красках, как она сейчас выглядит в помятом платье, с мутными глазами и несвежим лицом, Эстер устремилась к лестнице.

– Э-э... чай, пожалуйста.

На огромной скорости ворвавшись в туалетную комнату, Эстер уже добежала до унитаза и начала спускать резинку своих золотых люрексовых трусов, когда до нее вдруг дошло, что она не одна.

Голый, весь в каплях Кон Деверо вышел из душевой кабины.

– А-а-а! – Эстер так быстро натянула обратно трусы, что почти травмировала себя.

– Что ты, я не такой уж страшный, – смеясь, запротестовал Кон и взял зелено-белое полосатое полотенце. – Прости, мне казалось, я ее запер. – Он кивнул в сторону двери. – Со мной все время так. Дело в том, что у меня дома какой-то нелепый замок на двери в ванную, щеколда двигается в противоположную сторону, поэтому я...

– Вон, ВОН! – заорала Эстер.

Такое выступление могло бы лишить работы всех исполнительниц роли леди Макбет. Отчаяние заставило ее действовать грубо – она только потом поняла, что вытолкала Кона Деверо из комнаты, не дав ему даже обмотать полотенце вокруг талии.

О, какая роскошь, какое блаженство – наконец-то пописать в полное свое удовольствие. Ее тело, наконец расслабилось, Эстер тихо застонала и стала наслаждаться моментом, не обращая внимания на то, что Кон Деверо мог все еще находиться у дверей ванной и слышать все, что происходило внутри.

Так оно и было. Эстер поплескала воды себе на лицо, кое-как попыталась пальцами придать какую-то форму волосам, потом открыла дверь и увидела, что Кон стоит прислонясь к противоположной стене и скрестив на груди руки.

Естественно, он улыбался как Чеширский кот.

– Теперь лучше?

– Прости меня. Я не могла терпеть.

– Это не шутки. Это ты меня извини за то, что напугал. – Его улыбка стала еще шире. – Я не понял, что ты здесь ночевала.

У нее в волосах, вероятно, все еще оставался садовый мусор, и Эстер оценила его любезность. Она откровенно призналась:

– Я тоже не поняла, что здесь ночевала. Я уснула в саду.

ГЛАВА 28

– Хватит извиняться, – проговорила Орла, вложив кружку чая и две таблетки «Нурофена» в дрожащие руки Эстер. – Вечеринка – не вечеринка, если гости не отключаются в самых неожиданных местах. А теперь выпей это, проглоти это и посмотрим, сможешь ли ты позавтракать. А Милли не будет о тебе беспокоиться? Давай позвоним ей и сообщим, где ты.

«Нурофен» сделал свое дело. С удовольствием глотая горячий чай, Эстер затрясла головой.

– Она еще спит. Не стоит ее будить. Если можно, я позвоню и вызову такси.

– Дорогая, тебе не нужно этого делать. Джайлс может отвезти тебя домой!

Джайлс взглянул на часы, состроил физиономию и сказал:

– Меня поджимает время, ровно в десять у нас игра.