Текст книги "Шампанское"
Автор книги: Джейсон Томас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА 38
Глубоко вздохнув, Мелинда Потейт вошла в кафе. Она надеялась, что тщательный грим, большой парик, солнцезащитные очки и широкополая шляпа обманут преступника и заставят его поверить в то, что к нему на встречу явилась сама знаменитая принцесса фон Арпсбург. Войдя в кафе, Мелинда профессиональным глазом окинула всех посетителей бара. Их было всего шесть, не считая самого бармена (тоже переодетого полицейского). Большинство посетителей этого кафе предпочли для ленча открытую веранду. Мелинда видела через стекло, что все столики на веранде заняты.
Один из посетителей бара, довольно пожилой мужчина, походил на актера. Его длинные вьющиеся седые волосы резко контрастировали с темно-синим двубортным блейзером с медными пуговицами. За столиком у окна сидели две женщины, тщательно избегавшие прямого солнечного света. Очевидно, обе недавно сделали пластические операции. В самом дальнем углу за чахлой пальмой в кадке пытались спрятаться двое влюбленных, но у них это плохо получалось.
Кондиционер работал на полную мощность, и это было очень кстати, поскольку Мелинда почти задыхалась под толстым слоем грима и огромным париком. Поставив сумку с деньгами на пол рядом с собой, она уселась на высокий стул возле стойки бара. С этого места Мелинда без труда держала в поле зрения всех посетителей и входную дверь.
– Вам как обычно, принцесса фон Арпсбург? – громко спросил у нее бармен, и несколько посетителей повернулись, чтобы поглазеть на знаменитость.
– Да, немного шампанского «Кристаль»! – ответила Мелинда, которую Баффи накануне успела просветить насчет своих привычек. Психолог из полицейского управления составил предполагаемый психологический портрет преступника. Выходило, что он хорошо знаком с привычками принцессы фон Арпсбург. Мелинда медленно обводила взглядом все углы бара, все столики на открытой веранде, все подходы к кафе со стороны улицы. Преступник мог оказаться где угодно.
В конце концов она сосредоточила внимание на старике с седой гривой. На его лице Мелинда заметила театральный грим, довольно часто применяемый старыми актерами. Однако она вспомнила, что, по мнению следователей, похититель ребенка молодой и сильный человек спортивного сложения. И все же этот странноватый старик вполне мог оказаться его сообщником.
Старик заметил ее взгляд и, воспользовавшись возможностью, завязал разговор.
– На днях видел по телевизору ваше шоу, – начал он. – Вообще-то я редко смотрю телевизор, но если выдается свободный вечерок и я не слишком устаю от дневных съемок, бывает забавно поглядеть на голубой экран.
«Что за вздор он мелет! – пронеслось в голове у Мелинды. – Наверное, хочет попытать счастья. Вдруг ему перепадет хоть какая-нибудь работа, если телезвезда замолвит за него словечко…»
Она молча кивнула, чтобы не показывать, что у нее нет техасского акцента.
– Я заметил, что вашими партнерами довольно часто бывают характерные актеры, – продолжал седовласый старик. – Я тоже могу быть характерным актером, хотя мое настоящее амплуа – герой. Если хотите, я пришлю вам свой послужной список. Я только что уволил своего агента, поэтому теперь делаю все сам.
«Скорее всего у тебя никогда не было никакого агента», – подумала Мелинда.
– Так я пошлю вам резюме, договорились? Старик встал, застегнул запонки и направился к двери.
– Вы работаете на студии «Бербанк», не так ли? – спросил он уже у выхода.
Мелинда снова кивнула.
Старик ушел.
– Ну что ты обо всем этом думаешь? – шепотом спросил у нее бармен-полицейский.
– Не знаю. Старик не подходит под предполагаемый психологический портрет преступника.
Мелинда осторожно оглядела почти опустевший бар.
На стойке бара зазвонил телефон.
Бармен снял трубку, и хриплый голос попросил к телефону «женщину в большой шляпе, сидящую у бара». Полицейский нажал на кнопку отслеживающего устройства и попытался затянуть разговор.
– Тут несколько женщин в шляпах, не могли бы вы дать более точное описание нужной вам особы?
– Кончай молоть чепуху, легавый, – оборвал его хриплый голос. – Как видишь, мне известно, что ты из полиции, и я не собираюсь болтать с тобой долго, иначе ты выследишь меня. Так что передай-ка трубку этой подсадной утке, так называемой принцессе фон Арпсбург.
Полицейский передал трубку Мелинде и тихо сказал ей:
– Он нас обоих раскусил.
– Черт! – вырвалось у нее.
– Попытайся потянуть время.
Сделав глубокий вздох, Мелинда поднесла трубку к уху:
– Чем могу быть полезна?
– Можешь снять с себя свой шутовской наряд, детка, – прохрипела трубка. – Я предупреждал эту сучку, чтобы не звонила в полицию! Я ее честно предупреждал!
– Они не хотели вызывать полицию, но в доме был труп, – спокойно и уверенно прервала его Мелинда. – Даже принц фон Арпсбург не в состоянии долго хранить в тайне совершенное в его доме убийство.
– Скоро совершится еще одно убийство! Они получат по почте то, что останется от их щенка!
– Я принесла деньги. Разве вы не хотите их получить? – проговорила Мелинда, стараясь не провоцировать психопатическую реакцию. – Принцесса чувствовала себя ужасно, поэтому мне пришлось вместо нее привезти выкуп.
– Вранье! – завопил голос.
В этот момент бармен дал Мелинде знак, что определен телефон, с которого звонил преступник. Через несколько секунд по указанному адресу помчатся полицейские машины. Необходимо было задержать преступника у телефона еще хоть на несколько секунд.
В трубке раздался сигнал отбоя.
Бармен и Мелинда стали ждать повторного звонка.
– Должно быть, это все-таки тот старик, – сказал бармен. – Нам следовало задержать его.
– Но если он был не один, ты спугнул бы настоящего похитителя, – возразила Мелинда. – Мы все сделали правильно.
– И сели в лужу!
Наконец телефон снова зазвонил.
Бармен тут же схватил трубку. На другом конце провода кто-то долго что-то рассказывал, и Мелинда слышала только междометия и подталкивания своего напарника. Наконец трубка снова вернулась на место.
– Ему удалось уйти. Он звонил из телефона-автомата в районе Западного Голливуда. Они пытаются снять отпечатки пальцев, но эксперты считают, что на серьезные результаты надеяться не стоит.
Бармен налил себе порцию бурбона и единым махом опрокинул ее в рот.
– Ненавижу этих выродков, способных причинить боль ребенку, – пробормотал он.
– Я тоже, – сказала Мелинда. – Что будем теперь делать?
– Возвращайся в дом и жди. Нелегко сообщить родителям, что преступник был у нас на крючке, но мы его упустили. Меня просто тошнит от этого!
– Знаешь, мне нравится мать этого ребенка, – задумчиво проговорила Мелинда. Ей вовсе не хотелось возвращаться во дворец четы фон Арпсбургов с плохой вестью. – Сначала я думала, что это самовлюбленная потаскушка, какой ее описывают во всех популярных журналах, но она по-настоящему любит своего ребенка и страшно переживает из-за него.
– А как тебе нравится принц? – с любопытством спросил напарник.
– Он человек невероятного самообладания. Кажется, принц и его жена очень близки. Порой у меня возникает такое ощущение, словно я работаю не в полиции, а лично у него.
Мелинда пригубила ставшее теплым шампанское. Не каждый день ей удавалось попробовать «Кристаль». Зарплата не позволяла подобную роскошь.
– И все же есть тут что-то не совсем понятное, – пробормотала она.
– Что ты имеешь в виду?
– В тот вечер, когда из дома в Малибу похитили ребенка, с принцессой был ее первый муж. Похоже, между ними до сих пор что-то происходит.
– Говорят, принц гомосексуалист. Может, его жене захотелось нормального секса.
– Вполне вероятно, Бэнкрофт не исключает возможности того, что ее бывший муж имеет какое-то отношение к похищению ребенка.
– А ты как считаешь?
– Он очень симпатичный парень, но не ее типа. То есть он ей не пара. Понимаешь меня? Это он оставил ворота открытыми. Бэнкрофт сказал, что он не должен в ближайшее время уезжать из города, поэтому ему приходится жить в доме принца.
– Так это же очень удобно, верно? – ухмыльнулся полицейский, передавая фартук настоящему бармену. – Тебя подвезти?
– У меня «роллс-ройс», – улыбнулась Мелинда.
Лимузин ожидал ее рядом с кафе. Подойдя к машине, она не без удовольствия услышала слова служащего автостоянки:
– Рад был увидеть вас, принцесса фон Арпсбург!
По дороге к дому принца Мелинда размышляла над тем, что ее маскировка ввела в заблуждение служащего автостоянки, но не преступника, который, вполне возможно, находился рядом с ней в баре. А что, если он заранее узнал о подмене? Тогда получалось, что преступник каким-то образом вхож в дом фон Арпсбургов. Возможно, он неплохо разбирался в театральном гриме и поэтому разгадал под маской другое лицо? Оба варианта казались вполне правдоподобными, и Мелинда сделала в своем блокноте несколько записей. Потом проверила сумку с деньгами. Ей казалось, что такое количество мелких купюр должно иметь значительный вес, на самом же деле сумка весила самое большое тридцать фунтов. Эти два миллиона долларов принц фон Арпсбург сумел достать меньше чем за час, да еще посреди ночи. Интересно, каково быть таким богатым и могущественным человеком, способным заставить президентов банка суетиться ночью! Когда Мелинда брала кредит для покупки подержанного БМВ, банку понадобилось почти две недели, чтобы оформить все необходимые бумаги и выдать деньги.
Размышляя об этом, сержант Потейт приводила в порядок свои мысли и догадки относительно недавнего похищения ребенка четы фон Арпсбургов. Профессиональное чутье подсказывало ей, что преступник – новичок в этом деле, ибо похищение не до конца продумано, а значит, есть все шансы раскрыть это преступление и спасти ребенка. Если только он еще жив…
ГЛАВА 39
Прошло еще два дня. От похитителя не было ни слуху ни духу. Мелинда Потейт уже не таясь каждый день сопровождала Баффи на работу в студию. Баффи изо всех сил старалась выдержать обычный график, как этого требовал преступник. Она постоянно находилась под страшным психологическим давлением, и это начинало сказываться. В студии Баффи была раздражительной и вспыльчивой. Когда кто-то из гримеров в шутку заметил, что ему надоело затушевывать ее воспаленные веки и излишнюю резкость бровей, Баффи вспылила:
– Если эта работа для вас слишком трудна, поищите себе другую! – Она швырнула поднос с гримировальными принадлежностями в зеркало и, заливаясь слезами, заперлась в своей гардеробной. Когда взволнованная ассистентка режиссера постучала в дверь и сказала Баффи, что пора выходить на съемочную площадку, в ответ она услышала горькие всхлипывания актрисы:
– Я не помню ни одного слова из сценария! Я хочу домой!
Мелинда обняла Баффи за плечи, пытаясь успокоить ее.
– Вы должны делать так, как требовал похититель. Я знаю, это очень трудно, но вам следует работать, как ни в чем не бывало.
Она прижала к себе измученную Баффи, размышляя о том, удалось ли бы ей самой выдержать характер, если бы ее собственный ребенок оказался в руках преступника.
Вся съемочная группа тем временем решила, что Баффи в силу какого-то каприза хочет провести весь рабочий день в своей гардеробной. Многочисленные ассистенты по очереди, набравшись – храбрости, деликатно стучались в ее дверь и пытались выманить раскапризничавшуюся актрису на съемочную площадку. Все прочие тихо радовались тому, что съемки придется перенести на другой день, что означало для них прибавку к гонорару. И все удивлялись бесконечному терпению высшей администрации, не подозревая о том, что она ознакомлена с трагическим фактом похищения сына Баффи. Полиция установила на все телефоны студии специальные прослушивающие устройства.
– Нет! Только не это! – отчаянно воскликнула Баффи, глядя на сигнальный экземпляр таблоида, принесенный ей студийным журналистом. Под двусмысленным заголовком красовалась картинка, изображавшая зарезанную Лю Чин. – Боже мой! Какой ужас!
– Этот таблоид еще не расклеили по стенам, – сказал журналист. – Можно попробовать нейтрализовать его.
– Плевать мне на все эти таблоиды! Меня сейчас волнует только одно – где мой ребенок и что сделает с ним преступник, когда прочтет это!
В верхней части таблоида крупным шрифтом были набраны сенсационные строчки:
«Сверхсексуальная суперзвезда-принцесса развлекается с бывшим любовником, в то время как убийца похищает ее сына!»
Дальше шел текст:
«Бывшая супермодель, потом суперзвезда, а теперь принцесса Баффи фон Арпсбург продолжает свою деятельность, несмотря на то что ее единственный ребенок, принц Коуди, возможно, лежит в луже собственной по-королевски голубой крови.
Три дня назад, пока принцесса развлекалась со своим бывшим мужем, фотографом из Нью-Йорка по имени Закери Джонс, в роскошном доме в Малибу, преступник перерезал горло ее служанке, китаянке Лю Чин, и несчастная захлебнулась собственной кровью.
Исчезновение ребенка из его кроватки было замечено лишь поздно ночью, когда ее высочество наконец насытилось мускулистым телом мистера Джонса. Об этом нам стало известно из достоверных источников в городском полицейском управлении Лос-Анджелеса.
Похищение ребенка совсем не отразилось на работоспособности принцессы Баффи, а также не уменьшило ее гурманские замашки. На следующий день после трагического происшествия она с очевидным наслаждением угощалась дорогим шампанским в баре кафе «Родео», где ее видели многочисленные посетители.
На съемочной площадке принцесса работает с прежним рвением. Хотя члены съемочной группы отмечают, что ладить с ней стало труднее, чем обычно. Возможно, она наконец заметила, что ее единственный ребенок попал в лапы убийцы?
Принц Тэйлон фон Арпсбург отказался комментировать похищение ребенка, а также и то, что его жена возобновила интимные отношения со своим бывшим буйволоподобным мужем. Кстати, фотограф Джонс поселился в огромном дворце фон Арпсбургов в Беверли-Хиллз.
До сих пор сказочному принцу и его принцессе удавалось поддерживать иллюзию счастливой семейной жизни.
Полиция и слуги фон Арпсбургов отказываются давать комментарии по поводу похищения ребенка и выкупа, требуемого за него. Однако, поскольку принц фон Арпсбург считается одним из самых богатых людей в мире, можно с уверенностью предположить, что эта сумма исчисляется многими миллионами долларов».
Ниже был помещен сделанный с вертолета фотоснимок виллы в Малибу. На нем стрелочками было указано расположение спальни и детской комнаты, а также то место, где лежало тело несчастной китаянки.
Рядом была помещена старая фотография Баффи и Зака: они распивали шампанское в постели, в спальне роскошного пентхауза в Нью-Йорке. С этой фотографии умело изъяли все детали, свидетельствовавшие о том, что Баффи и Зак находятся именно в Нью-Йорке. Таким образом нарочно создавалось впечатление, будто снимок сделан на вилле в Малибу как раз в тот момент, когда в другой комнате происходило сначала убийство служанки, а потом похищение ребенка.
Еще ниже была помещена фотография опечаленного Тэйлона. Но больше всего подействовал на Баффи карандашный рисунок младенца, из груди которого торчал огромный нож. Подпись гласила: «Жив или мертв? Неужели матери это безразлично?»
Пока Баффи несколько раз с ужасом перечитывала статью, потрясенные Мелинда и журналист молчали.
– Как они могли? – лихорадочно пробормотала Баффи. – Как же они посмели написать такое?
Мелинда подошла к телефону и набрала номер лейтенанта Бэнкрофта. Баффи внимательно наблюдала за ней, пытаясь понять, о чем они говорят. Положив трубку, Мелинда сокрушенно сказала:
– Этот репортер не вступал в общение ни с полицейским управлением, ни с вашим мужем, Баффи. Мы уже допросили его, и он признался, что статья была прислана кем-то со студии «Бербанк», а кое-какие подробности сообщил по телефону некий аноним, назвавший себя близким другом семьи.
– Кто это был?
– Полагаю, звонил сам преступник. Полиция держала в строгом секрете способ убийства жертвы и место совершения этого преступления. О подробностях знали только вы, ваш муж, мистер Джонс, бригада экспертов, судмедэксперт и я. Лейтенант Бэнкрофт заверил меня, что утечка информации произошла не из полицейского управления. Мы неизменно и строго придерживаемся правила никогда не давать газетчикам никакой предварительной информации о преступлениях.
– Но зачем он это сделал? – Баффи в недоумении потерла лоб, стараясь осознать смысл происшедшего.
– Наш психолог уверен, что преступник питает к вам неукротимую ненависть. Все его действия направлены на то, чтобы причинить вам боль, уничтожить вас. Возможно, это ваш тайный поклонник, на которого вы, по несчастью, не обратили никакого внимания, или же человек, довольно хорошо вам известный. Пока можно сказать наверняка только одно – он наслаждается каждой минутой ваших страданий, и его психическое состояние весьма нестабильно. Он не хочет никакой огласки, но сам делает сообщения бульварной прессе.
Мелинда разговаривала с принцессой фон Арпсбург совершенно откровенно, надеясь, что тем самым не совершает ошибку. Человеческому терпению и выдержке есть предел. Где этот предел у принцессы?
Однако внешне Баффи казалась вполне спокойной.
Ей хотелось уехать домой. К чему теперь притворяться, будто на съемочной площадке идет обычный рабочий день?
Пока ассистентка искала шофера, Баффи смотрела на стены своей гримерной, увешанные десятками фотографий маленького Коуди. Неужели кто-то всерьез предполагал, что ее не волнует судьба любимого ребенка? Ведь именно он был для нее смыслом всей жизни!
Мелинда дала Баффи легкий просторный жакет с капюшоном, чтобы она хоть на время укрылась от любопытных взглядов.
Баффи вытерла слезы. Она так много и долго плакала, что слезы стерли весь грим. Баффи подошла к двери и распахнула ее.
Снаружи в скорбном оцепенении стояла вся съемочная группа. Все сейчас стыдились того, что лишь несколько минут назад сердились на слишком темпераментную актрису. Внезапно кто-то из светотехников, забравшись почти под самую крышу съемочного павильона, начал громко аплодировать, и один за другим все члены съемочной группы присоединились к нему, воздавая тем самым дань восхищения мужественной женщине, достойной глубокого сочувствия и уважения.
Собравшиеся расступились, когда Баффи медленно направлялась к выходу. Она не плакала. У нее не было больше слез.
ГЛАВА 40
Лейтенант Бэнкрофт сообщил Заку, что в создавшейся обстановке ему лучше вернуться в Нью-Йорк. Звонок преступника в редакцию таблоида убедил его в невиновности Зака. Лейтенант провел с бывшим мужем принцессы несколько дней и за это время проникся к нему симпатией. Собственно говоря, Бэнкрофту были симпатичны все участники этой трагедии, что с ним случалось очень редко. Он полагал, что Баффи – богатая, избалованная потаскушка, случайно выскочившая замуж за аристократа, а Тэйлон – высокомерный, одуревший от денег и власти гомосексуалист. Теперь, познакомившись с супругами поближе, Бэнкрофт восхищался обоими. Он повидал на своем веку немало людей, попавших в серьезную беду, и должен был признать, что чета фон Арпсбургов держалась с большим достоинством и завидной выдержкой.
Когда Баффи в сопровождении Мелинды вернулась со съемок, Бэнкрофт разговаривал с Заком, стоя внизу, в огромном вестибюле. В левой руке Зак держал небольшую дорожную сумку, с его плеча свешивался тяжелый кофр с фотопринадлежностями. Он пожал огромную руку Бэнкрофта.
Увидев Баффи, Зак смутился, растерялся и сбивчиво заговорил:
– По словам лейтенанта, мне лучше вернуться в Нью-Йорк из-за всей этой шумихи в газетах…
– Думаю, он прав, – хрипло прошептала Баффи и внимательно уставилась на Зака.
Когда-то этих людей связывала постель, теперь же они смотрели в глаза друг другу, пытаясь отыскать хоть малейшую надежду на то, что им удастся заново построить отношения.
– Все кончено? – дрогнувшим голосом спросил Зак.
– Да, – отвернулась Баффи.
– Да…
– Ты уверена?
– Да.
Зак не стал ждать дальнейших объяснений. Выйдя через массивные двойные двери красного дерева, он решительно направился к ожидавшему его лимузину. Сейчас его увезут в аэропорт, и он навсегда исчезнет из жизни Баффи.
Она проводила его взглядом. В ее глазах не было слез. Слишком много пролила их Баффи за последние три дня.
Тэйлон первым нарушил молчание.
– Не перестаю удивляться и восхищаться тобой. Как только у тебя хватает сил выдержать все это? – обнял он жену за плечи. – За такое короткое время на твою голову свалилось столько событий… Ты очень сильный человек. Никто даже не подозревает, как ты сильна.
Баффи уже давно поняла, что только сама отвечает за свою судьбу. Раньше она очень зависела от мнения отца и других мужчин, включая и Зака, своего первого мужа, которому хотелось обладать ею, как красивой вещью. Тэйлон в чем-то походил на Зака, но вместе с тем отличался от него. Ему нужен был ее ребенок, но он, и Баффи в этом не сомневалась, по-своему любил ее, хотя и платонической любовью. Баффи, прежде считавшая самой важной частью жизни хороший секс, теперь очень высоко ценила дружбу со своим вторым мужем. Впрочем, многие не понимали природы взаимоотношений между секс-бомбой и гомосексуальным аристократом. Баффи сама только-только начала это понимать.
– Я хочу попросить тебя кое о чем, – наконец прервал молчание Тэйлон. – Сегодня днем звонил Барри Йокам и спрашивал, не согласишься ли ты вечером снова появиться в его ночной программе.
– О Боже, я не могу…
– Возможно, таким способом нам удастся установить контакт с похитителем. Так или иначе, это позволит тебе призвать на помощь широкую публику и развеять нелепые домыслы в печати. – Голос Тэйлона звучал твердо. – Люди услышат от тебя правду раньше, чем успеют прочесть грязные сплетни в газетах.
Баффи понимала, что он прав.
– Я прошу тебя заранее решить, о чем будешь говорить, и продиктовать свою речь одному из моих секретарей. После этого я отошлю ее Барри Йокаму для заправки в телесуфлер. Очень важно, чтобы во время передачи ты сказала именно то, что хотела сказать, и ничего лишнего. В твоем распоряжении почти два часа. – Тэйлон знаком подозвал своего секретаря. – Я охотно помог бы тебе составить речь, но слова должны быть только твоими.
Баффи кивнула.
На ней был белый костюм из тонкого шелка. Узкая юбка плотно облегала бедра, довольно глубокий вырез обрамляли пышные оборки, отделанные тонким кружевом. Баффи сомневалась, подходит ли такой откровенный стиль для передачи Барри Йокама, но ей хотелось появиться именно в белом.
Она приехала в студию на целый час раньше назначенного времени. В руках у нее был аккуратно отпечатанный текст публичного заявления. Преувеличенно услужливая ассистентка взяла его, чтобы заправить в телесуфлер.
– Хотите что-нибудь выпить? – предложила Мелинда, неотступно сопровождавшая Баффи повсюду.
Несмотря на то что Йокам предусмотрительно загрузил холодильник несколькими бутылками «Кристаль», Баффи отказалась от спиртного.
Через минуту в комнату для гостей влетел взволнованный Йокам со сбившимся набок галстуком-бабочкой.
– Баффи! – воскликнул он, простирая к ней руки. – Я все знаю! Как это ужасно!
Он отечески обнял Баффи, мысленно отметив, что ее тело такое же гибкое и упругое, как много месяцев назад, когда он занимался с ней любовью на берегу океана. Тяжелые переживания почти не повлияли на внешний вид этой женщины.
Помолчав несколько секунд, Барри отвел Баффи в сторону от Мелинды.
– Мне бы хотелось поговорить с тобой наедине, – начал он, – потому что меня давно беспокоит один вопрос… Возможно ли, что этот малыш мой сын?
– Нет, – ответила Баффи. – Коуди – сын Тэйлона.
И это было не совсем ложью. В определенном смысле Коуди действительно принадлежал Тэйлону больше, чем кому-либо другому.
– Я рад, – с облегчением вздохнул Йокам, опасавшийся, что каким-то боком будет втянут в скандал с похищением младенца.
– Я хочу поблагодарить тебя за приглашение на сегодняшнюю ночную программу, – сказала Баффи. – Мы с Тэйлоном надеемся, что это поможет нам вернуть ребенка.
Барри Йокам и сам радовался тому, что в его шоу снова появится принцесса фон Арпсбург. С ее помощью он надеялся набрать рекордно высокий рейтинг ночных программ. Однако идея пригласить Баффи принадлежала не ему, а одному из гостей программы. Тот еще днем позвонил ему и, рассказав сенсационную историю о похищении младенца Коуди, предложил пригласить Баффи на ближайший телеэфир.
– Это была моя идея.
– Твоя? – удивленно переспросила Баффи, глядя на Рики Дьябло.
– Ага, – пожал тот плечами. – В сегодняшней программе будет короткий эпизод обо мне, поэтому они прислали моему менеджеру краткое содержание этого эпизода. Увидев его, я сразу позвонил Барри.
Дьябло улыбнулся, демонстрируя белоснежные зубы, доведенные стоматологом до совершенства. На нем была обтягивающая черная тенниска, светло-серые полотняные брюки, никаких носков, мягкие кожаные мокасины и бежевый твидовый пиджак, небрежно накинутый на одно плечо. Выдержав нужную паузу, Рики продолжил:
– Знаю, тебе это кажется странным после того, что произошло между нами, но…
– А что между вами произошло? – поинтересовался Йокам, бесцеремонно вмешиваясь в разговор. – Послушай! – Он повернулся к Баффи. – Если этот парень тебя хоть немного смущает, я вычеркну его из числа сегодняшних гостей студии.
Дьябло был ошарашен таким поворотом событий. Он уже много месяцев не появлялся в обществе и совсем не желал терять возможность хоть на несколько минут показаться на телеэкране в программе Барри Йокама. Рики крайне нуждался в работе, а чтобы получить ее, он считал просто необходимым появиться на телеэкране перед бессонной аудиторией Голливуда. Последняя пассия Дьябло, стареющая бывшая жена крупного автомобильного дельца, уже начинала проявлять недовольство, взамен за секс-услуги оплачивая его бесчисленные счета.
– Итак?.. – Йокам вопросительно посмотрел на Баффи.
– Я не возражаю против того, чтобы он появился вместе со мной в твоем шоу. То, что между нами когда-то произошло, осталось в далеком прошлом, и я сожалею об этом.
Баффи говорила правду. Красавчик Рики Дьябло и вправду был частью ее прежней беззаботно-счастливой жизни, казавшейся теперь Баффи бесконечно далекой. Она помнила, как Дьябло, обеими руками держась за раскаленный пенис, выбежал в костюме Адама на сцену, и свидетелями этого небывалого происшествия стали семьдесят миллионов телезрителей. Теперь Баффи искренне сожалела о своей жестокой шутке, которая, должно быть, дорого стоила несчастному Дьябло.
– То, что случилось, произошло по моей вине, и теперь я искренне сожалею об этом, – сказала она.
Дьябло удивленно вздрогнул, услышав эти слова.
– Все в порядке, – чуть хрипло сказал он, протягивая ей руку. – Полагаю, то, что случилось в тот вечер, сделает меня бессмертным в истории Голливуда.
Ему стало как-то не по себе от такой откровенности Баффи, но вместе с тем он радовался тому, что его оставили участником самой популярной программы сезона. Предполагалось, что Баффи фон Арпсбург сделает личное заявление во время шоу. По мнению Дьябло, это заняло бы не больше десяти минут прямого эфира. Значит, все оставшееся время он сможет убеждать зрителей в том, что они хотят видеть в новых фильмах именно его, неотразимого красавца и гениального актера Рики Дьябло. Ему смертельно хотелось вырваться из объятий богатой стареющей любовницы и вновь вернуться в шезлонги Беверли-Хиллз, где он чувствовал себя как рыба в воде.
– Послушайте, мне нужно закончить гримироваться, – сказал Йокам своим гостям и снова пожал руку Баффи. – Знай, принцесса, я очень волнуюсь за тебя и надеюсь помочь, если это только в моих силах, – он сделал патетическую паузу, – ведь у меня тоже есть дети.
С этими словами Йокам вышел из комнаты, пытаясь припомнить, где же сейчас его дети. Потом его мысли занял Рики Дьябло и ходившие повсюду забавные сплетни о том, как он опозорился во время церемонии вручения наград молодым талантам. Йокам решил поручить своим ассистентам найти кадры хроники, запечатлевшие этот эпизод. Возможно, удастся использовать эти кадры в качестве связующего звена между Баффи, суперзвездой, и этим самодовольным актеришкой, вернее, прощелыгой.
Зайдя в кабинет режиссера, Йокам сказал непререкаемо твердым тоном:
– Первой в нашей программе должна выступить принцесса фон Арпсбург, иначе все будет выглядеть некрасиво. Люди думают, будто мы заставляем бедную женщину ждать, чтобы тем самым удержать внимание аудитории, чего, собственно говоря, я действительно хочу добиться. Мне придется сократить свой собственный монолог, но вместо этого произнести что-то в высшей степени высоконравственное и гуманное. Пусть сценаристы немедленно примутся за работу. У них есть письменный текст предполагаемого заявления принцессы, так что пусть придумают логическую связку. Нужно увеличить первую рекламную паузу. Если нам повезет, мы сумеем сделать так, что принцесса останется в прямом эфире и после полуночи. Тогда мне удастся кое-что выжать из истории о ее прежних отношениях с этим Дьябло и удержать зрительский рейтинг во второй половине часа. – Барри всплеснул руками. – Возможно, она расплачется или сделает еще что-нибудь в том же духе, и это возбудит еще больший зрительский интерес. Сейчас, когда пришла пора посчитать средний рейтинг программы, это для нас очень важно!
Йокам многозначительно улыбнулся своему режиссеру. Оба понимали, что повысившийся рейтинг обернется в ближайшие полгода увеличением дохода от коммерческой рекламы. Да, для Барри Йокама настали горячие деньки.
