Текст книги "Шампанское"
Автор книги: Джейсон Томас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА 28
Первый год жизни принца Коуди фон Арпсбурга оказался гораздо более деятельным, чем у других младенцев, но сам он этого не осознавал. Его жизнь подчинялась весьма насыщенному расписанию с того самого дня, когда он удивительно легко и безболезненно появился на свет.
Джейк Голден провел немало бессонных ночей и чуть не облысел от волнения. Его снедал страх, что Сарасота Джон, став принцессой Баффи, уже не захочет участвовать в телевизионных съемках еженедельного комедийного шоу. Однако его опасения оказались совершенно напрасными. Баффи по-прежнему горела желанием сниматься в телешоу. Когда Тэйлон попытался отговорить жену от этой затеи, она напомнила ему, что он твердо обещал не вмешиваться в ее дела, за исключением случаев, непосредственно касающихся Коуди.
Итак, Баффи стала первой принцессой, снимающейся в еженедельном утонченном комедийном шоу.
Каждый день лимузин с телохранителями отвозил ее, маленького Коуди, няньку и гувернантку к воротам студии. Артистическая уборная Баффи включала небольшую спальню и игровую комнату для Коуди, который вместе с матерью дважды участвовал в съемках. Однако после того, как инспектор по делам несовершеннолетних строго потребовал от студии соблюдения всех правил использования в кадре младенцев, Баффи предпочла вернуть Коуди в манеж, где он мог играть в свое удовольствие с любимым плюшевым кроликом.
Популярность шоу Баффи постепенно росла, хотя сюжетная линия не отличалась замысловатостью. Героиня Баффи, сексуально активная кинозвезда, непрерывно путешествовала во время киносъемок по всевозможным экзотическим местам и встречалась-с самыми разными людьми. Прибыли продюсерской компании, шестьдесят процентов которой принадлежали Баффи, быстро увеличивались. При условии сохранения темпов прироста через два года Баффи располагала бы суммой около ста миллионов долларов.
Принц Коуди фон Арпсбург тоже подрастал. Глядя на своего маленького сына, Баффи узнавала в нем черты настоящего отца, Зака Джонса. Она опасалась, что его юридический отец, светловолосый и белокожий, встревожится, заметив столь радикальное несходство между собой и своим приемным сыном. Однако Тэйлон приписывал темные волосы и синие глаза Коуди смешению прусских и итальянских кровей своих знатных предков. Он испытывал особое удовольствие, находя в своем наследнике черты несомненного сходства с портретами его предков.
Тэйлон изо всех сил старался быть хорошим отцом.
В течение первого года их совместной жизни Баффи не раз подозревала Тэйлона в интимной связи с другими мужчинами.
Целый день Баффи и Тэйлон занимались своими делами и встречались лишь вечером за столом, на котором был сервирован поздний обед. После трапезы Тэйлон всегда подолгу играл с Коуди. За все это время Баффи и ее муж ни разу не спали вместе.
Лишь однажды у них состоялся непродолжительный разговор о личной жизни каждого из них.
– Дорогая моя, – начал Тэйлон, – я отлично пойму тебя, если тебе захочется… поискать любви на стороне…
– Я знаю, – спокойно ответила Баффи, – но сейчас мне это совсем не нужно. Ребенок забирает всю мою любовь. Надеюсь, это не испортит мальчика?
Баффи всерьез опасалась, что чрезмерная материнская любовь может сделать сына слишком изнеженным.
– Я испытываю к нему точно такие же чувства, – признался Тэйлон. – Теперь вся моя жизнь сосредоточилась на Коуди, и я не ищу ничего другого. Я твердо решил никогда не совершать ничего такого, что впоследствии причинит ему страдания. Он будет гордиться своим отцом и уважать его.
На этом разговор закончился.
Тэйлон и Баффи встревожились, когда выяснилось, что для съёмок очередных трех серий придется выехать в Нью-Йорк.
– Почему бы тебе не поехать вместе с нами? – спросила мужа за поздним ужином Баффи. На столе стояли хрустальные вазочки с хрустящими ломтиками поджаренного картофеля, намазанными черной икрой, и бутылка шампанского «Кристаль».
– Не могу, дорогая моя, – сказал Тэйлон. – Через несколько дней я должен вернуться в Рим по неотложным делам. Самое большее, что я готов обещать в такой ситуации, так это поскорее постараться закончить все дела и приехать к тебе и Коуди в Нью-Йорк.
– Это было бы чудесно! – обрадовалась Баффи. – Я буду ждать твоего приезда. Мы покажем маленькому Коуди статую Свободы и небоскреб Эмпайр-Стейт.
– А до моего приезда ему придется довольствоваться походами по дорогим магазинам, – засмеялся Тэйлон. – Как жаль, что у нас нет дочерей! Вот уж кому ты могла бы передать свое искусство делать шикарные покупки.
– Да ты, оказывается, шовинист! – засмеялась Баффи и, почти сразу посерьезнев, добавила: – А насчет дочерей надо подумать…
– Я знал, что тебе захочется иметь и других детей, – в тон ей откликнулся Тэйлон.
– Ты прав, мне действительно хочется еще детей. – Баффи задумчиво уставилась на толстый восточный ковер на полу. – Меня останавливает только то, каким способом ты собираешься их… зачать.
– Я не могу переспать с тобой, – сказал Тэйлон. – С моей стороны это было бы насквозь фальшивым и бесчестным поступком. Единственное, что есть между нами, – это взаимная честность. Я очень одобрительно отношусь к идее искусственного оплодотворения.
– Но я же не сказала «нет», – тихо возразила Баффи.
– Но ты не сказала «да», – опечалился Тэйлон, но вскоре снова обрел прежнее хорошее расположение духа. – Я понимаю тебя, моя красавица. Конечно, моя просьба кажется тебе слишком странной. Ты должна принять окончательное решение совершенно самостоятельно, без всякого давления с моей стороны.
Через несколько дней Баффи улетела в Нью-Йорк. Все пять часов полета она думала над словами Тэйлона. Баффи очень изменилась за последнее время. Женщина, откровенно коллекционировавшая мужчин и считавшая хороший секс чем-то вроде непременной чашки утреннего кофе, внезапно начала всерьез размышлять о том, чтобы родить ребенка от мужа, которого она никогда не знала физически. Да, ее жизнь стала значительно сложнее…
Баффи поселилась в отеле «Пьер», потому что там была самая надежная система охраны. После рождения Коуди она весьма серьезно относилась к охране и считала необходимым иметь ее. Для Тэйлона же это была больная тема, поскольку в свое время нескольких членов его семьи похитили с целью получения выкупа, а родного дядюшку даже убили.
Именно по этой причине, когда позвонила Марселла Тодд и пригласила Баффи на вечеринку в редакции «Шика» в честь ее прибытия в Нью-Йорк, та решила сама устроить маленький прием в отеле «Пьер».
– Ну и ну! – воскликнула Марселла. – Слыханное ли дело! Я приглашаю тебя на дружескую вечеринку, а разговор заканчивается тем, что ты выражаешь согласие устроить прием в свою же честь! Ну что ж, придется согласиться.
Все темы, в сущности, были исчерпаны, но Марселла чувствовала, что Баффи чего-то недоговаривает. Решив проверить свою догадку, она спросила:
– Баффи, хочешь, чтобы я пригласила Зака?
– Не знаю, – с трудом ответила та. – С одной стороны, мне очень хочется увидеть его, но с другой…
– Тебе решать, – коротко сказала Марселла.
– Тогда пригласи Зака.
ГЛАВА 29
Лишь вернувшись на оживленные, переполненные транспортом и людьми улицы Манхэттена, Баффи осознала разницу между стилем жизни в Нью-Йорке и Беверли-Хиллз. В Лос-Анджелесе легко можно найти место для парковки, большинство улиц чистые и довольно просторные. В Нью-Йорке все иначе. Богатые и бедные одинаково копошились на ограниченном пространстве бетона и асфальта. Уединение в этом городе было практически невозможно и стоило чрезвычайно дорого. Нью-Йорк олицетворял собой давление и бесконечную суету жизни, Лос-Анджелес – ее простоту и удобство. Принцесса фон Арпсбург, как выяснилось, привыкла к простоте и удобству Лос-Анджелеса.
Баффи чувствовала себя крайне неуютно во время съемок на оживленных улицах Нью-Йорка. Даже когда полиция на время перекрыла людям и транспорту доступ в один из кварталов, где велась телевизионная съемка, вдоль линий оцепления собрались сотни зевак. Баффи приходилось искать убежище в большом артистическом автофургоне, который вызывал у нее в памяти яркие картинки из прошлого.
Казалось, все это было так давно! На самом же деле прошло всего два года. И снова Манхэттен, снова автофургон… но уже совершенно другая жизнь.
Съемочное время Баффи грозило сильно затянуться в тот вечер, когда она собиралась устроить дружескую вечеринку для своих бывших коллег из журнала «Шик». Профсоюз водителей грузового транспорта требовал от богатой продюсерской компании оплату за сверхурочные в тройном размере. После горячих и продолжительных препирательств стороны наконец пришли к компромиссу, и на съемочной площадке появился долгожданный грузовик с осветительным оборудованием.
Когда Джейк Голден зашел в автофургон и сообщил Баффи о том, что съемочная группа вышла из графика и съемки задерживаются на четыре часа, он увидел, что актриса крайне раздражена.
– Придется свернуть съемки и закончить вовремя, – рявкнула она.
– Как прикажете, ваше высочество, – саркастически склонился перед ней Голден.
– Слушай, ты, придурок, – процедила она, удивляясь тому, что снова заговорила на том грубом языке, который, как ей казалось, напрочь забыла после рождения Коуди. – Ты должен был все это предвидеть и заранее позаботиться о том, чтобы не возникало проблем со вспомогательными службами.
– Согласен, это мой небольшой прокол, – небрежно пожал плечами Голден.
– Это твой огромный промах! Я терпеливо сносила все твои дурацкие выходки и участвовала во всех нелепых затеях! А теперь, когда у меня есть на вечер свои личные планы, у нас снова возникла очередная нестыковка по твоей вине!
– Хорошо, что я должен делать?
Голден поднял вверх руки в знак полной капитуляции перед гневом ее высочества.
– Заплати всем: водителям, полиции, санитарной инспекции, мэру, наконец! Дай им столько, сколько они хотят, и вовремя закончи сегодняшний съемочный день!
Голден молча ушел выполнять распоряжения Баффи, а она позвонила к себе в отель.
После первого же сигнала в трубке раздался приятный женский голос с явственным французским акцентом:
– Алло?
– Это принцесса фон Арпсбург, – властно произнесла Баффи. – Мисс Тодд уже приехала? То есть миссис Ранз.
Она забыла, что Марселла Тодд недавно вышла замуж за издателя журнала «Шик».
– Да, мадам, – любезно ответил голос.
– Попросите ее, пожалуйста, к телефону.
Через несколько секунд Баффи услышала звонкий голос Марселлы.
– Баффи, организованная тобой вечеринка просто чудесна! Но всем чего-то не хватает. Где ты? Почему до сих пор не приехала к нам?
– Извини, Марселла, – сказала Баффи, – у нас тут возникли проблемы, мне придется опоздать. Пожалуйста, попроси всех не расходиться, пока я не приду, хорошо?
– Да их силой не разгонишь! – засмеялась Марселла. – Все хотят непременно увидеть тебя!
– Все? – многозначительно переспросила Баффи.
– Он еще не пришел, – сразу поняла ее Марселла.
– Но собирался прийти?
– Не знаю. Я сказала ему, что ты пригласила всех на вечеринку, но он так ничего и не ответил. Просто молча выслушал меня.
Баффи положила трубку, даже не попрощавшись. С чего она так разволновалась? Почему ей так хочется, чтобы Зак пришел?
– Баффи, пора на площадку! – крикнул в дверь помощник режиссера.
– Слава Богу! – пробормотала Баффи и, накинув жакет, вышла на улицу.
Множество осветительных приборов, расставленных вокруг съемочной площадки, на мгновение ослепили. Баффи ярким светом, но тут же десятки рук протянулись навстречу ей, чтобы помочь добраться до нужного места, где должен был начаться эпизод.
Сам по себе довольно простой, этот эпизод требовал правильного распределения времени. Баффи полагалось следовать за партнером по сцене, затем взять у случайного прохожего коробку с тортом, открыть ее, похлопать партнера по плечу и, когда тот обернется, изо всех сил залепить ему в лицо тортом.
Баффи заметно нервничала. Посмотрев на полдюжины одинаковых тортов, аккуратно расставленных на столе для реквизита, она поняла, что съемочная группа приготовилась снимать по меньшей мере шесть дублей.
Баффи превзошла себя, безукоризненно выполнив все действия за один-единственный дубль.
Она приехала в отель «Пьер» в облегающем фигуру черном платье с тонкой кружевной отделкой. Поспешно направляясь к лифтовому холлу, Баффи мельком взглянула на свое отражение в больших позолоченных зеркалах, висевших вдоль стен вестибюля. Сценический грим показался ей чрезмерным, но времени что-то изменить уже не было.
Когда Баффи вошла в комнату, все собравшиеся дружно издали вопль восторга и радости. К ее удивлению, среди сотрудников журнала появилось довольно много новых, незнакомых. Не было лишь одного, хорошо знакомого ей лица…
Поздоровавшись с гостями и перебросившись парой слов почти с каждым из них, Баффи нашла Марселлу и отвела ее в сторонку.
– Он пришел?
– Один раз мне показалось, что я заметила его здесь, но, должно быть, ошиблась. – Марселла взяла Баффи за руку. – Прости, но, по-моему, это только к лучшему. Что бы ты стала делать, если бы он все-таки пришел?
– Не знаю, – прошептала Баффи. – Просто не знаю…
А про себя подумала, что действительно было бы лучше, если бы Зак так и не воспользовался возможностью вновь появиться в ее жизни.
– Мне нужно привести себя в порядок, – сказала она и, извинившись, направилась в спальню. – Я скоро вернусь.
Свет в спальне был притушен, и Баффи слышала ровное дыхание спавшего в своей кроватке Коуди. Она подошла к ребенку, посмотрела на его маленькие, но уже сильные ручки, на густые темные кудряшки и почувствовала, как с нее спадает напряжение тяжелого дня. Потом Баффи почудилось какое-то движение за оконной портьерой. Может, окно случайно раскрылось? Портьера снова едва заметно шевельнулась.
Баффи инстинктивно придвинулась ближе к ребенку, лихорадочно вспоминая расположение тайных кнопок вызова охранников и быстро соображая, остаться ли рядом со спящим Коуди в комнате или, схватив его на руки, бежать в соседние.
В этот момент из-за портьеры вышел… Зак. Он взглянул на Баффи, и в его глазах она увидела боль и отчаяние. Баффи поняла, о чем он думал в этот момент.
Зак медленно подошел к кроватке и нежно взял ребенка на руки. Потом повернул Коуди лицом к Баффи и, прижавшись к его тугой прохладной щечке, молча повернулся вместе с ним к огромному, от пола до потолка, зеркалу. Сходство отца и сына было поразительным.
Прижав малыша к груди и поддерживая ладонью его головку, Зак снова повернулся к Баффи.
– Как ты могла? – хрипло выговорил он. – Как ты могла так поступить со мной?
ГЛАВА 30
Баффи и Зак некоторое время молча смотрели друг на друга. Потом она сделала шаг к бывшему мужу и бережно взяла спящего ребенка у него из рук. От Зака сильно пахло спиртным.
– Ты пьешь? – задала она риторический вопрос, укладывая так и не проснувшегося Коуди в кроватку.
– Пью, и помногу, – ответил Зак. – Возможно, я уже стал алкоголиком.
– Но выглядишь по-прежнему хорошо, – сказала Баффи, и это было правдой.
Он был все таким же стройным и широкоплечим. Непричесанная шевелюра делала его еще привлекательнее. И лишь едва заметная припухлость вокруг слегка покрасневших глаз выдавала небезвредное увлечение спиртным. Уже более года Зак Джонс почти ежедневно пил по нескольку бутылок вина и виски. Для человека, который прежде вел жизнь чуть ли не трезвенника, это было слишком много. Пристрастие к выпивке начинало сказываться на работе. Марселле уже несколько раз приходилось говорить с ним по этому поводу, но Зак лишь молчал и снова возвращался к бутылке. В последнее время он стал пить только водку.
– Ты тоже хорошо выглядишь, – хрипло пробормотал Зак.
Баффи отошла к окну и стала смотреть на сиявшие огни ночного города, который, казалось, никогда не засыпал.
– Как давно все это было… как давно, – едва слышно прошептала она.
– Я до сих пор люблю тебя! – с жаром воскликнул Зак. – И всегда буду тебя любить! – Он неожиданно разрыдался. – Прости меня за все горе, которое я тебе причинил… Ты даже представить себе не можешь, как я раскаиваюсь…
Протянув руку, Зак осторожно коснулся указательным пальцем ее губ, потом щеки…
– Боже! – горестно прошептал он. – Я так тоскую по тебе. Ты мне так нужна… Я хочу тебя.
Баффи молчала.
– Неужели ты ничего ко мне не чувствуешь? – с отчаянием спросил он, пытаясь отыскать в ее глазах хоть малейшую надежду. – Неужели в твоем сердце не осталось ничего от прежней любви ко мне?
– Да, я тоже хочу тебя, – с трудом выговорила Баффи, чувствуя, что дрожит всем телом. – И всегда хотела тебя…
– Так давай займемся любовью, – шепотом взмолился Зак.
– Нет!
– Но я люблю тебя! Я единственный мужчина, который любит тебя по-настоящему. Да, я совершил ужасную ошибку. Бог свидетель, я глубоко раскаиваюсь в том, что натворил. Но неужели мы не можем хотя бы попытаться начать все сначала? Неужели ты уже никогда не сможешь любить меня, как прежде?
– Я замужем за другим, – бесстрастно сказала Баффи.
– Это не брак! Он не может любить тебя так, как я! Я все знаю о твоем… муже. Он вообще не способен любить женщин! Не понимаю, зачем ты вышла за него замуж!
– Это все из-за тебя! – горестно воскликнула Баффи. – Я вышла за него замуж, не желая, чтобы ты стал отцом моего ребенка. Ты не стоишь того, чтобы иметь такого ребенка! После того как ты…
– Не надо! – взмолился Зак, словно она собиралась ударить его ножом. – Прошу тебя, не надо! Неужели ты не понимаешь, как меня мучают воспоминания об утрате нашего первенца? Да, во всем виноват только я, но я и так уже страшно наказан за это: Я потерял единственную женщину, которую по-настоящему любил, и уже никогда не буду отцом своего единственного ребенка. Неужели наказание должно длиться вечно?
Взглянув в глаза Баффи, он схватил ее в свои объятия и стал осыпать горячими поцелуями лицо и шею. Раздираемая противоречивыми чувствами, Баффи все же ответила на его поцелуи. Их взаимные ласки становились все более страстными и дерзкими, но внезапно Баффи отстранилась от Зака.
– Нет, нельзя, – тихо сказала она, покачав головой, хотя все ее женское естество тянулось к прежнему возлюбленному.
– Но почему? Разве мы оба не хотим любви?
– Я знаю, что ты прав. Но здесь, в этой комнате, где спит мой ребенок…
– Наш ребенок, – поправил ее Зак.
– Нет, именно мой ребенок, – настойчиво повторила Баффи. – Я всегда старалась быть для него образцовой матерью, и Тэйлон со своей стороны тоже прикладывал все усилия, чтобы стать для малыша безупречным отцом… Эта комната – часть моей новой жизни с Тэйлоном, поэтому нам с тобой нельзя здесь заниматься любовью…
– Хорошо, но ведь есть другое место – наша бывшая квартира, наш шикарный пентхауз, мой старый чердак…
– Да, знаю, – коротко выдохнула Баффи.
Она и Зак одновременно подумали об одном и том же. На этом «чердаке» они были невероятно счастливы в те короткие несколько месяцев… И теперь принцессе фон Арпсбург, бывшей миссис Джонс, нестерпимо захотелось вернуть хоть пару часов того безмятежного счастья и забыть на время все печали.
Рядом за стенкой веселились гости, а Зак и Баффи неотрывно глядели друг другу в глаза. Зак мечтал увидеть в ее глазах хотя бы намек на прежнюю любовь, а Баффи хотелось снова увидеть единственного мужчину, которого она когда-то полюбила со всей страстью никогда не любившей по-настоящему души. Ах, как изменилась ее жизнь! И за столь короткое время…
Пентхауз…
Одним из преимуществ отеля «Пьер» было наличие запасного выхода через кухню. Именно через этот выход Зак незаметно выскользнул из апартаментов Баффи и тут же уехал домой, чтобы там ждать ее приезда.
Выйдя к гостям, она, улыбнувшись, извинилась за усталый вид.
– Я очень рада, что вы пришли повидаться со мной, но у меня ужасно много работы на этих чертовых съемках. Весь день с самого раннего утра мне приходится вкалывать на съемочной площадке до седьмого пота. О Боже, я так устаю! – Баффи закатила глаза и продолжала с преувеличенно техасским акцентом: – Меня просто ноги не держат. Я отправлюсь прямиком в постельку! Совершенно одна…
– Мы сейчас уйдем, – поспешно заверила ее Марселла.
– Нет, я вовсе не к тому! – возразила Баффи. – Веселитесь, дорогие гости! Вас никто не выгоняет! Эти апартаменты так велики, что если в одном конце идет дружеская пирушка, то в другом преспокойно может спать усталая девочка из Техаса. Не уходите, повеселитесь и за меня!
Послав гостям воздушный поцелуй, Баффи ринулась к запасному выходу. Спустившись на служебном лифте, она вышла из боковой двери, где ее уже поджидало такси.
Назвав нужный адрес, Баффи почувствовала, как ее сердце учащенно забилось от воспоминаний.
Она постучала в дверь. Раньше ей этого никогда не приходилось делать, потому что у нее всегда были ключи от входной двери. Зак тотчас открыл ей и молча пропустил в квартиру.
Вздрогнув, Баффи остановилась.
– Здесь все по-прежнему! Ты ничего не изменил за все это время!
На журнальном столике лежал все тот же экземпляр «Шика», на обложке которого красовалась ее первая, ставшая широко известной фотография. С нее все и началось…
– У меня не было ни малейшего желания что-либо менять, – тихо сказал Зак, и в его голосе прозвучала мольба. – Мне всегда нравилось жить так, как мы с тобой тогда жили…
Баффи медленно обошла квартиру. В камине горел недавно разожженный огонь. Вазочка для печенья, хотя и пустая, оказалась на своем месте в кухне. Заглянув в холодильник, она улыбнулась.
– В нем все так же пусто, как в то время, когда я занималась стряпней?
И тут же глаза наполнились слезами. На одной из стеклянных полок холодильника лежала бутылка шампанского «Кристаль».
– Я сберег последнюю бутылку. У меня не было без тебя причины откупорить ее. – Зак вынул бутылку из холодильника, открыл ее и достал хрустальные бокалы. Перед мысленным взором Баффи проносились десятки картин прошлого.
– За нас. – Зак протянул ей бокал шампанского.
Баффи медленно выпила прохладный живительный напиток. Зак обнял ее и поцеловал. От этих жарких поцелуев по всему телу Баффи пробежала волна сладкой дрожи. Ах, как хорошо она помнила эти горячие дерзкие губы! Баффи неудержимо тянуло к Заку, он был все так же физически притягателен для нее, она с прежней силой желала близости с мужчиной, который всего два года назад был ее любимым мужем. Уронив пустой бокал, она всем телом прижалась к Заку, и оба упали на толстый мягкий ковер перед камином.
Она услышала, как затрещала по швам ее одежда. Страсть, охватившая их обоих, оказалась сильнее привычки к любовной прелюдии. Баффи лихорадочно сорвала с Зака рубашку, чтобы увидеть наконец сильное мускулистое мужское тело, которое она до сих пор любила, как никакое другое на свете.
Они осыпали друг друга жадными поцелуями. Баффи чувствовала его горячие губы на всем своем теле. Закрыв глаза, она погрузилась в волны экстаза и физического блаженства. Изнемогая под яростным напором его сильного тела, словно спаянного с ней в любовной борьбе, Баффи вдруг почувствовала, как исчезает напряжение последних месяцев. «Боже, сделай так, чтобы это блаженство длилось вечно!» – молила она про себя…
На рассвете Баффи проснулась в ослабевших объятиях сладко спавшего рядом с ней Зака. На его губах застыла блаженная улыбка. Осторожно поднявшись, Баффи пошла в кухню выпить чаю или кофе, хоть что-нибудь с небольшим содержанием кофеина и наконец избавиться от сонливости. Вернувшись, она увидела, что ее вчерашний наряд безнадежно испорчен. Но нельзя же вернуться в отель «Пьер» в этих жалких лохмотьях! Вспомнив о своем гардеробе, когда-то битком набитом модными нарядами, Баффи отправилась в спальню. Открыв гардероб, она увидела, что все ее вещи по-прежнему там. Зак до сих пор не избавился от них. Выбрав удобное нижнее белье и темно-зеленый полотняный костюм, Баффи оделась с быстротой и ловкостью профессиональной фотомодели.
Уже уходя из квартиры, она в последний раз взглянула на безмятежно спавшего мужчину, которого она когда-то сильно любила и, возможно, любит до сих пор. Мысли Баффи были в полном смятении, и ее раздирали самые противоречивые чувства. Она твердо понимала одно: ей необходимо время, чтобы разобраться во всем и сделать определенные выводы.
Баффи стояла над спавшим Заком, в глубине души надеясь, что он проснется, и вместе с тем опасаясь его пробуждения.
– Прощай, мой дорогой, – едва слышно прошептала она, посылая ему воздушный поцелуй.
Повернувшись, Баффи решительно направилась к стальной двери внушительных размеров, бесшумно открыла ее и выскользнула на площадку, где ее ждал большой лифт.
Выйдя на улицу, она почувствовала себя так, словно заново родилась, проведя ночь пылкой любви с мужчиной, по-прежнему возбуждавшим ее, как никто другой…
В этот ранний час на улицах почти не было машин, и Баффи, ускорив шаг, пошла к ближайшей стоянке такси. Она испытывала прилив сил, воодушевление, возбуждение. Ей был просто необходим вчерашний секс, но…
Баффи замедлила шаг. Что значила для нее эта ночь? Какие чувства на самом деле она питала к Заку? Да, ей предстояло как следует поразмыслить о случившемся, но это потом, а сейчас Баффи хотела только наслаждаться неожиданной легкостью и безмятежным блаженством. Проходя по улице, она с наслаждением вдыхала утренний воздух Манхэттена.
Баффи, конечно, не знала, что следом за ней на безопасном расстоянии двигался небольшой автомобиль темного цвета, всю ночь простоявший у дома Зака.
