Текст книги "Шампанское"
Автор книги: Джейсон Томас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА 31
Баффи быстро добралась на такси до съемочной площадки. Войдя в свой фургон, служивший ей гримуборной, она начала готовиться к съемкам, но, взглянув в зеркало, на миг задумалась и спросила себя:
– Чего же ты все-таки хочешь?
Между тем на площадке уже воцарилась обычная суета. Осветители возились со своей громоздкой аппаратурой, помощник режиссера повторял инструкции новым актерам, занятым в съемках сложной сцены с участием Баффи. Взглянув на сценарную распечатку, Баффи с ужасом поняла, что ей следовало выучить целых восемь страниц текста, не считая многочисленных необычных мизансцен.
– Черт возьми! – пробормотала она. – Вот чем надо было заниматься вчера ночью!
Но как только Баффи вспомнила, чем занималась с Заком, по всему ее телу снова пробежала волна сладкой дрожи.
Несмотря на ранний час – было только семь утра, – у полицейских заслонов вокруг съемочной площадки уже собралась группа поклонников Баффи и случайных прохожих. Двое конных полицейских завтракали блинчиками и оживленно болтали друг с другом. Их рослые и крупные лошади загораживали фургон Баффи от слишком назойливых взглядов толпившихся неподалеку зевак.
Именно в этой толпе Баффи впервые заметила лицо Зака. Когда она вышла из фургона, поклонники издали восторженный вопль. Помахав им рукой, Баффи увидела серьезные страдальческие глаза Зака и улыбнулась ему, но он не ответил на ее улыбку. В этот момент внимание Баффи отвлек помощник режиссера, сообщивший ей о внесенных в сценарий поправках. Когда она снова взглянула туда, где только что видела Зака, его уже не было. Баффи поискала его глазами, но в такой толпе и суете найти Зака оказалось совершенно невозможно, к тому же съемки должны были вот-вот начаться.
В то утро произошло невозможное. Хотя все ждали уже привычных часов простоя, случавшихся из-за нестыковок или несогласованности, но с самого начала все заработало совершенно безукоризненно, и через несколько секунд помощник режиссера позвал Баффи на площадку. Через три часа были отсняты эпизоды почти шести страниц сценария, и Баффи, слегка пошатываясь от напряжения и усталости, направилась к своему фургону, чтобы немного передохнуть.
На ступеньках запертого фургона сидел Зак.
– Надеюсь, ты не очень огорчена, что видишь меня, – грустно улыбнулся он. – Я воспользовался моим удостоверением прессы. – Он слегка понизил голос. – Знаешь, никто не признал во мне твоего мужа, то есть бывшего мужа, – совсем печально добавил он.
– Это потому, что ты ужасно выглядишь, – заметила Баффи. – С каких пор ты перестал регулярно бриться?
– С тех пор, как проснулся утром и обнаружил, что моя любимая исчезла, и мне пришлось сломя голову броситься на ее поиски, – кисло пробормотал Зак. – Мне и в голову не пришло, прежде чем искать тебя, принять душ и побриться.
– Не обижайся на меня, – мягко сказала Баффи. – Женщине, побывавшей на самом верху блаженства, пришлось утром отправиться на работу, и она из жалости не разбудила мужчину, который разделил это блаженство с ней, вот и все!
Это было правдой лишь наполовину. В действительности же Баффи вовсе не хотела утром разговаривать с ним, поскольку сама не могла еще разобраться в своих желаниях и чувствах и была совершенно не готова к окончательным выводам.
– Что случилось? – тихо спросил Зак, и в его голосе она услышала страдальческие нотки. – Я думал, теперь между нами все по-прежнему и…
– Нет, не по-прежнему, – перебила его Баффи. – Я люблю тебя, и какая-то часть моего сердца всегда будет любить тебя, но это не значит, что я буду жить с тобой.
– Прошлой ночью… – смущенно пробормотал Зак.
– Прошлой ночью ты был нужен мне. Я хотела быть с тобой, заниматься с тобой любовью, – твердо сказала Баффи и поразилась тому, насколько холодно и расчетливо прозвучали ее слова. Немного помолчав, она продолжила: – Знаешь, Зак, ведь именно так обычно поступают мужчины. Почему-то считается, что секс ради секса нужен только им, но не женщинам.
Зак ничего не ответил, однако Баффи видела, что его глубоко обидели ее слова.
– Я не хотела делать тебе больно, – продолжала она. – Ты единственный мужчина, которого я когда-либо любила. Мне, наверное, уже никогда не испытать такой любви ни к кому другому.
– Ты не любишь Тэйлона?
– Нет, конечно! – засмеялась Баффи. – Во всяком случае, не в том смысле, о котором я говорю. Но он дорог мне… Тэйлон прекрасный человек и замечательный отец для Коуди.
– Никакой он ему не отец! – отрезал Зак. – Это я отец Коуди!
– Почему ты в этом так уверен?
– Едва взглянув на мальчика, я сразу понял, что он мой сын. И не могу смириться с тем, что другой называет себя мужем моей любимой жены и отцом моего ребенка!
Баффи промолчала.
– Послушай, Баффи, – продолжал Зак. – Я, конечно, не принц или какая-нибудь иная важная персона. Я всего лишь простой парень из небольшого городка в штате Огайо, полюбивший прекрасную женщину и решивший создать с ней семью. Но все пошло наперекосяк…
– У тебя были все возможности сохранить эту женщину и семью, – холодно и бесстрастно возразила Баффи. – Именно этого хотела и я – быть твоей женой и рожать тебе детей. Но ты желал чего-то большего…
– Я знаю, что совершил ужасную ошибку, – удрученно проговорил Зак. – Ты даже представить себе не можешь, как я казню себя за это. Но неужели эта казнь будет длиться вечно, всю мою жизнь?
– Мы оба совершили ужасную ошибку, из-за которой погиб наш первенец, – тихо сказала Баффи и отвернулась к зеркалу, не в силах смотреть в страдальческие глаза Зака. – Он погиб из-за твоего честолюбия и моей глупости… Но теперь все изменилось, я стала совсем другим человеком.
– Я люблю тебя, – едва слышно промолвил Зак.
Баффи промолчала.
– Неужели ты совсем не любишь меня?
– Да, я люблю тебя, и никогда не переставала любить, но наши отношения бесповоротно изменились, и я больше не могу оставаться с тобой… Просто я уже совсем не та, что прежде. Теперь я совсем другая.
– Но ведь ты до сих пор любишь меня! – схватился за соломинку Зак.
– Да, люблю, – подтвердила Баффи, все еще глядя в зеркало и словно пытаясь отыскать в нем ответ на сложные вопросы, поставленные перед ней самой жизнью.
– Тогда у меня есть надежда вернуть тебя и сына, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы это случилось. – Подойдя к Баффи, он положил ей на плечи свои сильные руки. – Или ты хочешь, чтобы я не предпринимал никаких попыток вернуть семью?
Она молчала.
– Хочешь? – громче повторил он, сжимая пальцами ее податливые плечи. – Хочешь или нет?
– Нет, – прошептала она. – Что значит «нет»?
– Нет, – едва слышно прошептала она, – я не хочу, чтобы ты забыл обо мне и Коуди и не пытался вернуть нас…
ГЛАВА 32
Детектив, нанятый Тэйлоном фон Арпсбургом, сообщил принцу, что его молодая жена провела ночь в квартире своего бывшего мужа. На следующее утро Закери Джонс пришел в грим-уборную принцессы фон Арпсбург, и оба некоторое время находились наедине в запертом изнутри помещении.
Тэйлон дважды прослушал записи разговоров, и на его лице не дрогнул ни один мускул. Он не мог винить свою жену за то, что она пошла к другому мужчине, желая получить от него то, чего не мог дать ей сам Тэйлон, и все же ему было не по себе от этого. Он тоже испытывал острую потребность в удовлетворении своего либидо, с трудом заставлял себя не глядеть на привлекательных молодых мужчин и все же ни разу не позволил себе вступить в интимные отношения, что называется, на стороне. Впрочем, Тэйлон, отлично понимая потребности своей жены, не слишком страдал бы от того, что жена возобновила сексуальные отношения с бывшим мужем, если бы не самый конец пленки. Тэйлон слышал своими ушами, как Зак недвусмысленно заявил, что будет бороться за возвращение жены и ребенка, а ведь теперь Коуди – сын Тэйлона! У принца едва заметно дрожали руки, когда он снова и снова прослушивал ответ Баффи: «Нет, я не хочу, чтобы ты забыл обо мне и Коуди и не пытался вернуть нас…»
Перед Тэйлоном замаячила перспектива потерять все – и жену, единственную женщину, действительно что-то значившую для него, и ребенка, который стал для него центром вселенной и в котором он души не чаял… Впервые в жизни Тэйлон фон Арпсбург горько пожалел о том, что гомосексуален по своей природе. Будь принц обычным гетеросексуалом, он с лихвой утолил бы любовную жажду своей темпераментной жены. Сейчас Тэйлон ненавидел Закери Джонса за то, что тот с такой легкостью мог подарить его жене, его прекрасной принцессе, ночь страстной любви. Честно говоря, в прежние времена Зак с его сильным мускулистым телом, загорелой кожей и невинными голубыми глазами привлек бы к себе пристальное внимание Тэйлона. Красавец Зак нравился не только Баффи, но и ее новому мужу, принцу Тэйлону.
Не теряя времени, Тэйлон стал думать о том, как выйти из создавшегося положения. Прежде всего, конечно, следует сохранить семью, жену и ребенка, которыми так гордились его многочисленные родственники. И то сказать, Баффи и Коуди вернули принцу дома Арпсбургов репутацию настоящего мужчины!
Тэйлон приехал в Беверли-Хиллз за три дня до предполагаемого возвращения Баффи из Нью-Йорка. В день ее приезда весь дом был украшен роскошными букетами цветов, расставленными не только во всех комнатах, но и на лестницах. Тэйлон купил в самом модном ювелирном магазине браслет, инкрустированный изумрудами и бриллиантами. В холодильнике бара специально для этого случая были заготовлены полдюжины бутылок шампанского «Кристаль».
В десятом часу вечера Тэйлон услышал мягкий шорох подъехавшего к дому лимузина. Потом в передней послышались приглушенные голоса шофера и принцессы. Во всем доме был притушен свет, и лишь в библиотеке, где Тэйлон ждал Баффи, горели свечи.
Он внимательно прислушался. Баффи отдавала последние приказания няньке, которая несла сладко спавшего Коуди в детскую. Потом, через несколько часов, Тэйлон тайно проберется в детскую и будет долго стоять над спящим сыном, любуясь его безмятежным личиком.
В библиотеку легким шагом вошла Баффи.
– Что это? – удивилась она, глядя на роскошные цветы, зажженные свечи и приготовленные для шампанского высокие хрустальные бокалы. – Сегодня какой-то особенный праздник?
– Просто я ужасно соскучился по своей любимой жене и решил устроить ей торжественную встречу, – сказал Тэйлон, наливая в бокалы шампанское.
– Ты шутишь? – Баффи лукаво улыбнулась, уселась в кресле и пригубила шампанское. – А теперь, мой дорогой супруг, расскажи мне, что ты затеял.
– Я решил, что был несправедлив к тебе, – ответил Тэйлон. – Я имею в виду наш уговор.
– Да? – насторожилась Баффи.
– Ты женщина страстного темперамента, а я, твой муж, не исполняю свой супружеский долг в постели, – без тени улыбки продолжал Тэйлон.
– Так ты намерен заставить себя исполнять этот самый супружеский долг? – засмеялась Баффи, но тут же пожалела об этом, увидев, что лицо Тэйлона исказилось от боли. – Прости! – Она подошла к нему и взяла за руку. – Ты это серьезно?
– Мы должны жить как муж и жена, – твердо проговорил он.
– Но ты гомосексуалист! Мне и в голову не приходило, что я способна заинтересовать тебя как женщина, как сексуальный партнер!
– Ты интересуешь меня именно как женщина, – еще тверже сказал Тэйлон.
Баффи замолчала.
Она смотрела на красивого мужчину, который был ее законным мужем, и думала о том, как сильно отличается его аристократическое красивое тело от мускулистого и грубоватого тела Зака. Что и говорить, Тэйлон очень привлекателен. К тому же она – его законная жена.
– Что ж, – тихо ответила Баффи, – я твоя жена, а ты мой муж.
Тэйлон нежно провел рукой по ее бархатистым щекам и медленно поцеловал в губы.
– Видишь, моя дорогая, я тоже умею целовать женщину, – пробормотал он, расстегивая ее блузку, под которой не оказалось лифчика. Тэйлон слегка отстранился, чтобы увидеть тугие полушария грудей. Достойные кисти художника, они могли бы свести с ума любого мужчину. Настоящего мужчину.
Он целовал и ласкал ее соски до тех пор, пока они не набухли и не затвердели от возбуждения. Потом его руки медленно опустились к выпуклому холмику внизу живота Баффи.
Она инстинктивно прильнула всем телом к Тэйлону. В этот момент Баффи испытывала не столько возбуждение, сколько любопытство. Откуда ему известна столь изощренная любовная техника? Постепенно умелые ласки его тонких пальцев сделали свое дело, и Баффи почувствовала, как в ней разгорается желание близости с этим человеком, желание испытать с ним сексуальное удовлетворение. Вспомнив ночь, проведенную с Заком, она закрыла глаза и представила себе, что это его руки так дерзко ласкают ее, его губы целуют соски, его тело нависает над ней, его пенис с силой входит в нее… Баффи полностью погрузилась в свои фантазии, а Тэйлон старался доставить ей максимальное удовольствие.
Он понимал, что действует именно так, как нужно Баффи. Тэйлон помнил за всю свою жизнь лишь несколько эпизодов, когда он пытался заняться любовью с женщиной, но все это было давно, в юном возрасте. Однако принц отлично знал, чего хочет женщина от мужчины в постели. Поскольку женщине нужно довольно много времени, чтобы достичь оргазма, ей необходима долгая любовная прелюдия. Тэйлон мог ждать сколько угодно.
Баффи, наслаждаясь ласками Тэйлона, перенеслась в свой фантастический мир. Она была замужем за Заком, но жила с ним именно такой жизнью, как с Тэйлоном. Ее ребенок мирно спал в детской, рядом с ней стоял бокал шампанского, а сама Баффи наслаждалась чудесным, восхитительным сексом, отвечавшим самым высоким стандартам. Она не открывала глаза, потому что так проще было представить себе лицо и тело Зака.
Прелюдия слишком затянулась, но у Тэйлона не было эрекции. Тогда он тоже закрыл глаза и попытался вызвать в памяти образ, способный помочь ему возбудиться по-настоящему. В голове замелькали лица и тела его сексуальных партнеров. Наконец Тэйлон остановился на одном из них. Сначала образ казался расплывчатым, но по мере того, как он становился отчетливее, пенис Тэйлона оживал. Перед мысленным взором принца все ярче вырисовывалось смуглое лицо с ясными голубыми глазами, обрамленное густыми вьющимися темными волосами… Это было лицо Закери Джонса! Тяжело дыша от возбуждения, Тэйлон с силой вонзил затвердевшую плоть во влажный жар тела Баффи.
Погруженный каждый в свои фантазии, они долго и ритмично извивались в любовном танце. Наконец измученный до предела Тэйлон отодвинулся в сторону и бессильно опустился рядом с Баффи, положив руку ей на грудь.
Она заговорила первой.
– Для новичка в этом деле ты необычайно хорош! – сказала Баффи. – Убеждена, у тебя большое будущее в мире гетеросексуалов.
– Весьма польщен, – улыбнулся Тэйлон. И это было правдой. Его «итальянская половина» была действительно довольна тем, что он сумел доставить женщине полное сексуальное удовлетворение. – Значит, тебе было хорошо со мной?
Баффи невольно рассмеялась, услышав из уст своего утонченного принца точно такой же вопрос, какой задавал каждый побывавший в ее постели мужчина. Повернувшись к нему, она похлопала его по руке.
– Ты молодец! Действительно молодец!
– Значит, мы сможем теперь жить как муж и жена, – радостно проговорил Тэйлон. – Ведь ты этого хотела?
– Тэйлон, скажи мне правду, почему ты вдруг решил лечь со мной в постель?
– Я не хочу потерять тебя и Коуди.
– Значит, тебе известно, что произошло со мной в Нью-Йорке? Ты знаешь, что я провела ночь с Заком?
– Да.
– Значит, за мной следили по твоему приказу?
– Это не совсем то, что ты думаешь. Я нанял дополнительных телохранителей, чтобы они постоянно, круглосуточно находились рядом с тобой. Не забывай, мы очень богаты, и я боюсь, что тебя могут похитить ради выкупа. Это вовсе не означает недоверия к тебе, я только хотел защитить тебя. Ты имеешь полное право видеться с кем угодно и когда угодно.
– Вот именно, – сухо сказала Баффи.
– И тут я понял, что был к тебе несправедлив. Ты женщина бурного темперамента, тебе необходим полноценный секс, которого я тебе не мог дать. Но я люблю тебя. Я понял это, когда осознал возможность потерять тебя и ребенка навсегда.
– Насколько я понимаю, ты любишь не столько меня, сколько Коуди.
– Разве это плохо? Да, я действительно люблю нашего мальчика. Он – мое будущее и будущее всего дома фон Арпсбургов.
– Он внук шофера-дальнобойщика из штата Огайо. Он американец, и в его жилах течет не голубая, королевская, а красная, обычная кровь.
– Я принял решение сделать его своим сыном, значит, теперь в его жилах течет моя кровь! – холодно возразил Тэйлон.
– Похоже, мать ребенка нужна тебе только для того, чтобы сохранить его в своей семье, – сухо заметила Баффи, наливая себе бокал шампанского.
– Ты мне далеко не безразлична! – воскликнул Тэйлон.
– Честно говоря, я сама никак не могу разобраться в своих чувствах, – призналась Баффи; направляясь к большому окну, выходившему в сад. – Двое мужчин в моей жизни, и такие разные…
– В твоей жизни трое мужчин, – напомнил ей Тэйлон.
– Это точно, Коуди тоже мой. Не твой, не Зака, а мой и только мой! Как знать, может, нам с ним лучше обойтись без вас обоих…
– Я буду бороться за ребенка. – В голосе Тэйлона прозвучала решительность. – Я готов даже прибегнуть к помощи закона. Я не хочу потерять тебя, но что касается Коуди, за него буду драться до последнего.
– Тогда тебе придется драться со мной! – жестко бросила Баффи, поворачиваясь лицом к Тэйлону и сурово глядя ему в глаза. – Значит, тебе нужен только мой ребенок?
– Мне нужны вы оба, и я не намерен вас терять, – настойчиво повторил Тэйлон. – По-моему, для тебя пришло время окончательного выбора.
С этими словами он встал и направился к телефонному аппарату.
– Что ты затеял? – встревожилась Баффи.
– То, что заставит тебя сделать выбор.
ГЛАВА 33
Лимузин, на заднем сиденье которого расположился Тэйлон фон Арпсбург, быстро мчался по скоростному шоссе в сторону международного аэропорта Лос-Анджелеса.
Бросив взгляд на небольшой бар, в котором поблескивали хрустальные графинчики с бренди, бурбоном, водкой и виски, Тэйлон все же решил не пить, чтобы сохранить голову совершенно трезвой во время предстоящей встречи. Над шоссе пролетел огромный пассажирский лайнер, заходивший на посадку.
Тэйлон нажал на кнопку внутренней связи, и в кабине водителя, отгороженной от салона толстой стеклянной перегородкой, раздался приглушенный звонок.
– Остановите машину у выхода рейсов компании «Америкэн эрлайнз», – сказал Тэйлон и отключил связь, не дожидаясь ответа шофера.
Осторожно пробираясь между десятками других автомобилей и микроавтобусов, водитель опустил боковое стекло, и в салон ворвались звуки жаркого калифорнийского дня, насыщенного суетой аэропорта.
Лимузин подъехал к свободному от машин пространству перед компанией «Америкэн эрлайнз», и водитель лишь улыбнулся при виде двинувшегося к машине полицейского. В этом месте остановка машин была запрещена, и блюститель закона решил навести порядок.
Заметив дипломатические номера, он остановился как вкопанный, потом сделал по-военному четкий разворот на сто восемьдесят градусов и отправился штрафовать кого-нибудь попроще.
Тэйлон бросил взгляд на часы, вделанные в панель розового дерева рядом с телевизором, телефоном и стереосистемой. Он приехал на три минуты раньше и теперь надеялся, что самолет приземлится точно по расписанию. Тэйлон скрасил вынужденное ожидание, разглядывая лица любопытствовавших прохожих, которые заглядывали сквозь тонированные зеркальные стекла лимузина и даже не подозревали о том, что из салона на них с таким же интересом взирает именитый пассажир.
Тэйлон пристально всматривался во всех выходивших пассажиров рейса «Америкэн эйрлайнз», а его шофер тем временем отправился к багажному отделению, держа перед собой табличку с надписью «Мистер 3. Джонс».
Когда к нему подошел одетый в голубой джинсовый костюм стройный молодой мужчина с густыми темными волосами, ровным загаром и ясными голубыми глазами, шофер оглядел его весьма равнодушно. На плече незнакомца висел большой кофр профессионального фотографа. Судя по всему, этот человек не принадлежал к миру знаменитостей и к числу влиятельных представителей мира бизнеса. В прежние времена, когда принц Тэйлон еще не был женат, этот молодой симпатичный незнакомец вполне мог оказаться его очередной пассией, но после женитьбы за принцем таких дел больше не водилось.
– Я Зак Джонс, – представился молодой мужчина.
– Прошу следовать за мной, сэр, – с холодной вежливостью сказал шофер. – Принц ожидает вас в машине.
– Совсем в духе Макиавелли, – пробормотал Зак.
– Простите, что вы сказали, сэр? – не расслышал шофер.
– Ничего. Ничего особенного.
– Давайте я возьму ваш багаж, – предложил шофер.
– У меня только одна сумка, – пожал плечами Зак, передавая багажную квитанцию услужливому шоферу.
– Машина стоит вон там, – сказал тот, показывая на длинный светло-серый «кадиллак».
Калифорнийские лимузины всегда производили большое впечатление на Зака. Вернее, не столько машины, сколько их безупречное состояние. В Нью-Йорке тоже было немало лимузинов, но в этом огромном, кишащем людьми и транспортом городе они имели весьма потрепанный вид. В Калифорнии же лимузины казались самим совершенством. Ни одной вмятинки, ни одной царапинки, словно над ними, как и над людьми, колдовали пластические хирурги.
Шофер распахнул дверь, и Зак увидел, что в салоне только один пассажир – Тэйлон. Стараясь сохранять невозмутимость, Зак уселся в лимузин и поставил на пол свой фотографический кофр.
– Сейчас я принесу ваш багаж, сэр, – сказал шофер и захлопнул дверь. Послышался тяжелый, клацающий звук, характерный для дорогого автомобиля.
Несколько секунд мужчины молчали, потом Зак сказал:
– Я думал, Баффи приедет встречать меня.
– Я пока не сообщил ей о вашем приезде, – сдержанно ответил Тэйлон. – Мне кажется, прежде всего нам с вами следует кое-что обсудить, а потом уже втягивать в это Баффи.
– Но я приехал вовсе не к вам, – резко оборвал его Зак.
– Очевидно, мне следовало с самого начала объяснить вам, что это по моей инициативе вы получили приглашение приехать в Лос-Анджелес, и мне бы очень хотелось воспользоваться возможностью и обсудить с вами сложившуюся ситуацию.
– Да что тут обсуждать? – выпалил Зак. – Моя жена у вас! Хотя я и не представляю, зачем она вам. С вашей-то репутацией…
– Позвольте поправить вас, – тоже повысил голос Тэйлон. – Это моя жена, – он сделал ударение на слове «моя», – женщина, которая когда-то была замужем за вами, но потом получила развод.
– Она до сих пор любит меня!
– Весьма возможно.
– Я хочу вернуть ее, – твердо заявил Зак, глядя прямо в глаза принцу.
– Вы ее не стоите, – Тэйлон ответил ему таким же прямым твердым взглядом, – и никогда не стоили. Она из тех женщин, которые любят лишь мужчин, способных всецело посвятить себя любви.
– Я именно такой мужчина.
– Вы когда-то были им, – жестко возразил принц. – Однако позвольте мне продолжить. Вам выпал шанс стать хорошим мужем для моей принцессы, но вы оказались недостойны ее любви и самоотверженной преданности.
Принц сделал паузу, и Зак отвел глаза.
– Она все еще любит меня, – упрямо повторил он тоном провинившегося мальчика, получившего нагоняй от взрослого.
– Именно поэтому я и пригласил вас сюда, – кивнул Тэйлон. – Мы втроем должны обо всем как следует поговорить и прийти к определенному решению.
– Это звучит так, словно вы пригласили меня на деловые переговоры, принц, – ядовито заметил Зак.
– Не совсем так…
Их разговор был прерван возвращением шофера. Уложив сумку Зака в багажник лимузина, он занял свое место за рулем и теперь терпеливо ждал приказаний принца по внутренней связи.
– Домой, в Беверли-Хиллз, – велел ему Тэйлон, и его приказание удивило шофера, почти уверенного в том, что теперь они отправятся на виллу в Малибу.
Подчиняясь приказу хозяина, шофер молча тронул лимузин в обратный путь. Принц и его гость хранили молчание.
Лимузин бесшумно мчался мимо шикарных фасадов банков и дорогих магазинов, мимо длинных кварталов богатых особняков вверх, к дворцам супербогачей. Принц был доволен тем, что его шофер выбрал именно этот живописный маршрут, красноречиво свидетельствующий о власти и влиянии богатства. Тэйлон хотел, чтобы сидевший рядом с ним молодой мужчина почувствовал себя бессильной песчинкой среди роскошных дворцов Беверли-Хиллз.
Двадцатифунтовые железные ворота с выполненным в серебре и золоте гербом фон Арпсбургов бесшумно раскрылись, подчиняясь хитроумной электронике, и лимузин двинулся вперед по длинной въездной аллее, обсаженной с двух сторон стройными высокими кипарисами. Впереди высился мраморный дворец с большим фонтаном перед парадным входом. Струя воды била вверх почти на шестьдесят футов, разбрасывая вокруг мириады мельчайших водяных капель. Стоимость этого дворца составляла многие миллионы долларов. Вокруг него в свободном порядке располагались теннисные корты и разной величины плавательные бассейны. Бывшие поля для игры в гольф были превращены в парки и сады, но парк для крокета сохранился в первозданном виде, хотя им никто не пользовался. Известный дизайнер Филлис Моррис придал интерьеру дворца европейскую аристократическую элегантность, а вместе с тем и голливудскую роскошь. Стоимость меблировки и прочих предметов внутреннего убранства, превышающая стоимость самого дворца, составила более четырнадцати миллионов долларов.
Лимузин остановился, и шофер почтительно открыл дверь салона.
– Надеюсь, здесь вам понравится, – жестко проговорил Тэйлон.
– Ну, если мне не понравится здесь, то не понравится нигде, – усмехнулся Зак, но тут же пожалел о своих словах. Он отлично знал, что единственное место, которое по-настоящему нравится ему, это его чердак, но при том условии, что там его ждала бы с работы любимая Баффи.
В вестибюле принца и его гостя приветствовал величественный мажордом. За огромной дверью красного дерева располагался просторный холл с длинной мраморной лестницей на второй этаж. С высокого потолка свисала массивная хрустальная люстра, отражавшая ослепительный свет яркого калифорнийского солнца.
Зак остановился. В какой-то момент профессиональный инстинкт чуть не заставил его вынуть из сумки видеокассету или фотоаппарат, чтобы запечатлеть великолепие частных владений супербогатого принца фон Арпсбурга. Но Зак не стал этого делать. Фотоаппарат он привез совсем для другой цели, чтобы сфотографировать свою жену и своего ребенка.
– Проводите гостя в восточные апартаменты, – приказал мажордому Тэйлон.
– Слушаюсь, ваше высочество. – Мажордом медленно склонил голову.
Коротко извинившись, Тэйлон ушел в библиотеку, где его ожидала группа бизнесменов, а Зак покорно последовал за мажордомом. Поднимаясь по нескончаемой мраморной лестнице, он вдруг осознал, какой могущественный и влиятельный человек второй муж Баффи. Заку хотелось верить, что его соперник всего лишь богатый педераст, который ему и в подметки не годится. Однако на самом деле все оказалось иначе. Зак увидел в Тэйлоне умного и сильного человека, отлично умевшего держать ситуацию под своим жестким контролем.
Распахнув несколько двойных дверей, мажордом сказал с выраженным британским акцентом:
– Вот ваша гостиная, сэр. Налево – ванная комната, спальня – за этой дверью. Тут есть еще две небольшие спальни и несколько комнат для слуг. Если вы привезли с собой лакеев или телохранителей, их можно разместить в этих комнатах, но вообще-то в этом доме принято, чтобы слуги гостей временно размещались в специальном крыле, где находится кухня.
– У меня нет никаких слуг, – ответил Зак.
– Я так и думал, сэр. – Едва заметная улыбка тронула тонкие губы мажордома. – Поэтому я взял на себя смелость приставить к вам одного из здешних лакеев, Харви.
– Так обычно зовут кроликов, – усмехнулся Зак.
– Простите, сэр? – переспросил мажордом, притворившись, что не расслышал последних слов гостя.
– Все в порядке, дружище, – махнул рукой Зак, не имея настроения вступать в разговор с мажордомом. – Пусть этот Харви делает то, что ему положено.
– Тогда я скажу ему, чтобы он распаковал ваш багаж, сэр.
– Это займет у него секунд тридцать, не больше, – усмехнулся Зак. – Ладно, если этот парень должен болтаться у меня под ногами, я потерплю, хотя мне вовсе не нужен слуга.
– Как скажете, сэр, – с холодной учтивостью поклонился ему мажордом.
– Вы могли бы оказать мне любезность? – нерешительно начал Зак внезапно охрипшим голосом. – Когда приедет моя жена, скажите ей, что я здесь и очень хочу ее видеть.
– Я и не подозревал, сэр, что должна приехать еще и ваша жена, – удивился мажордом.
– Она обязательно приедет, – улыбнулся Зак, глядя на смущенного таким неожиданным сообщением мажордома. – Она живет в этом доме.
– Простите, сэр?
– Два года назад я был женат на нынешней принцессе фон Арпсбург. – Зак опустил голову. – Так вы не забудете передать ей, что я здесь?
– Конечно, сэр, – попятился изумленный мажордом. – Разумеется, сэр…
