Текст книги "Поджигатель"

Автор книги: Джейн Кейси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Джейн Кейси
Поджигатель

Определенность смерти сопровождается неопределенностями во времени, характере и месте преступления.

Сэр Томас Браун. Погребальная урна

Трупы, извлеченные из огня, представляют такие же трудности для расследования, что и трупы, извлеченные из воды. В обоих случаях особенно важно объединить информацию, полученную в ходе осмотра места происшествия, с данными исследования тела и историей жизни покойного.

Деррик Дж. Паундер

«Зря осталась. Надо было ехать домой вместе с остальными…»

Келли Стейплз удивленно таращилась на свое отражение в треснутом грязном зеркале.

«Неужели это я?»

Тушь размазалась под глазами, оставив темные разводы и россыпь черных крапинок, которые не исчезали, сколько ни три. Остатки пудры спеклись вокруг носа и на лбу, в этих местах кожа казалась сухой. Лицо красное, на подбородке вскочил прыщ (когда она выходила из дома, его там точно не было). Губы мокрые и дряблые, а на майке… С огромным трудом Келли нагнула голову и осмотрела свой нарядный топик. Вино! Она смутно помнила, как пролила на себя бокал с красным вином и, истерически смеясь, оттягивала ткань и предлагала ее пососать – не пропадать же добру! – какому-то незнакомому мужику.

Потом Фей оттащила ее, сердитым шепотом призывая вести себя прилично. Но Келли заявила заплетающимся языком, что сегодня будет отрываться по полной и плевать на приличия. Они с девчонками разоделись в пух и прах и устроили вылазку в пабы Ричмонда. Пей, веселись! Семестр подходит к концу, и им всем нужно расслабиться. А особенно ей, ведь она три недели назад порвала со своим парнем. Точнее, он с ней порвал. Встречались целых два года, и вдруг на тебе – взял и ушел, польстился на эту жирную шлюху Ванессу Коббет! По щеке Келли покатилась слезинка, размывая остатки макияжа.

Они начали с белого вина – еще дома, до поездки. Келли выпила несколько рюмок, чтобы успокоить нервы и разогреться перед вечеринкой.

Туалетная комната за спиной плыла и качалась. Келли закрыла глаза и тяжело навалилась на раковину, пытаясь справиться с тошнотой. Ее уже вырвало – значит, скоро станет легче. За спиной стукнула дверца кабинки. Мимо прошла сухопарая женщина средних лет, бросила искоса недвусмысленный взгляд: «Такая молодая, и так набралась!»

«А ты вообще чего сюда приперлась, старая кляча?» – мысленно огрызнулась Келли, но не осмелилась произнести это вслух.

В тесном туалете, приткнутом в узком углу паба, было всего две кабинки и две раковины. Воняло дешевым освежителем воздуха и кисло-сладким вином, исторгнутым из желудка Келли. Судя по обстановке, последний раз здесь делали ремонт в восьмидесятых годах, если не раньше: сантехника из розового фарфора, розовато-коричневые занавески в цветочек болтаются на матовом окне.

В зале было не намного лучше, но тусклое освещение скрывало недостатки интерьера. «Веселый лодочник» знавал лучшие времена, как и многие его посетители, однако заведение ломилось от желающих выпить, как и все пабы у реки. Был вечер четверга, неофициальное начало уик-энда, народ гулял, в том числе Келли. Но ее отдых явно не задался. Сквозь пьяный туман в голове девушка вспомнила, что остальные ушли, велев ей взять такси, когда она соберется домой. Она танцевала с каким-то парнем. Фей попыталась ее увести, но Келли уперлась: хотела еще повеселиться. И они уехали без нее.

«Зачем я их отпустила?»

– Я пьяна в стельку, – пробормотала она, пытаясь заглянуть в глаза расплывчатой фигуре, маячащей в зеркале. – Мне надо домой.

Содержимое сумочки высыпалось в раковину. Чтобы все собрать, пришлось повозиться. Руки не слушались, а вещей было много: ручка, косметика, ключи, автобусный билетик, мелочь и три сигареты, которые выпали из пачки и слегка подмокли в раковине. От тюбика с губной помадой отлетел колпачок. Пока Келли неуклюже его поднимала, липкий красный стержень мазанул по розовому фарфору. Ей на мгновение почудилось, что это кровь.

Распахнув дверь туалета, она шагнула в оглушительно шумный жаркий зал и растерянно остановилась, пытаясь вспомнить, где выход. Кажется, дверь на улицу слева. Расправив плечи и вскинув голову, Келли начала продираться сквозь толпу, наивно полагая, что со стороны выглядит трезвой.

Возле двери народу было еще больше: курильщики то выходили на террасу, расположенную со стороны реки, то возвращались обратно.

– Простите, – пискнула Келли, тщетно пытаясь обойти коренастого мужчину, который, похоже, не слышал ее и даже не заметил, как она налетела на него сзади.

– Вас подвезти? – послышался чей-то голос прямо в ухе, и тут же чья-то рука обняла ее за талию. – Время позднее. Вам пора домой, юная барышня.

Она не дала согласия, но почувствовала, что продвигается к выходу. Мужчина умело и быстро вел ее сквозь толпу, и вскоре они очутились на улице. Вечер был ясным и безветренным, в воздухе чувствовался легкий морозец.

Келли обернулась, чтобы поблагодарить своего спасителя, и увидела незнакомца, ровесника ее отца или даже старше. Она пыталась сосредоточить взгляд, но лицо мужчины прыгало вверх-вниз. Очки без оправы, неестественно черные (явно крашеные) волосы, усы, улыбающиеся губы. Эти губы двигались, говоря:

– Где вы живете? Моя машина сразу за углом. Пойдемте, отвезу вас домой. Мне совсем не трудно. Это же недалеко, а мне все равно нечего делать. Дайте вашу сумочку. Вот умница. Это ваши ключи? Не волнуйтесь, я о вас позабочусь. Вы же не хотите добираться до дома одна, ночью, да еще в такое неспокойное время?

Келли послушно поплелась за мужчиной. Ей хотелось забрать у него сумочку и самостоятельно дойти до дома, но силы внезапно закончились. А еще жутко болели ноги. Модные сапоги на высокой платформе оказались чертовски неудобными. Они сдавливали пальцы и натирали пятки, а правое голенище сильно сжимало икру.

«Как я добреду до дома, ведь путь неблизкий? К тому же незнакомец прав: одной возвращаться опасно, – подумала Келли сквозь туман в голове. – Он такой милый! Учтивый, воспитанный, внимательный. Настоящий джентльмен. А все потому что пожилой».

Ее бывший никогда не подавал ей руки. И не распахивал перед ней дверцу автомобиля, дожидаясь, пока она сядет (по правде сказать, у нее получилось не слишком изящно, однако он, как истинно благородный мужчина, смотрел вдаль, а не на задравшуюся юбку). Обычно в такси она садилась на заднее сиденье, но он открыл переднюю пассажирскую дверцу, а ей не хотелось показаться невежливой.

Мужчина сел за руль и включил двигатель, потом помог ей пристегнуться и тронулся с места, неожиданно резко набрав скорость. Рев мотора отозвался эхом от зданий, стоящих по обе стороны дороги.

– Не возражаете, если я закурю? – спросила Келли, почти не надеясь на новую удачу.

К ее удивлению, он кивнул.

В машине пахло мятой и хвойным освежителем воздуха; сквозь эти два сильных аромата пробивалась легкая вонь бензина. Наверное, незнакомец пролил немного топлива себе на ботинки, когда в последний раз заправлял бензобак. Похоже, сам он не курит, но ей разрешил. Что ж, отлично!

В кармане осталась всего одна сухая сигарета – та, которую Келли перевернула фильтром вниз (она всегда так делала, открывая новую пачку). Теперь ее кончик горделиво белел на фоне светло-коричневых фильтров. Келли сунула сигарету в рот и прикрыла ладонями огонек зажигалки, машинально защищая его от несуществующего ветра. Она слишком высоко подняла зажигалку и чуть не спалила челку.

– Твою мать! – Ослепленная пламенем, Келли поморгала, потом виновато взглянула на незнакомца. – Простите, случайно вырвалось.

Он пожал плечами:

– Ничего страшного. Как вас зовут?

– Келли. – Опустив защитный козырек, она посмотрелась в зеркало и взбила пальцами челку. – А вас?

– Дэн, – ответил он после короткой паузы.

– Откуда вы, Дэн? Из Бирмингема?

Ей показалось, что у него акцент жителя центральных графств, но он покачал головой.

– Я местный.

– Вот как?

Он кивнул, не отрывая глаз от дороги. Келли тоже выглянула в окно и всмотрелась в магазины, которые они проезжали.

– Мы не туда едем, – пробормотала она, нахмурившись.

Незнакомец молчал.

– Мы не туда едем, – смущенно повторила Келли: ей не хотелось обижать человека, который пытался помочь. – Надо было свернуть налево, а вы поехали прямо.

– Эта дорога лучше.

– Вовсе нет, – возмутилась девушка. – Вы что, думаете, я не знаю, как проехать к собственному дому?

Вместо ответа он поменял передачу и прибавил скорость.

– Эй! – вскричала Келли, упершись ладонью в пыльный приборный щиток. – Нельзя ли потише?

Машина неслась и подпрыгивала на дороге.

Куда он так гонит? Девушка отчаянно заморгала, пытаясь сосредоточиться. Незнакомец за рулем, похоже, нервничал и часто облизывал потрескавшиеся губы. У Келли тоже пересохли губы, и она с трудом удержалась, чтобы не последовать его примеру. Ей вдруг стало холодно, и девушка мигом протрезвела. На смену пьяному дурману пришел страх.

«Что я наделала? Сколько раз мама предупреждала: „Не доверяй незнакомым людям!“ И вот пожалуйста: я в машине с мужчиной, которого вижу впервые в жизни! Он везет меня бог весть куда в темную ночь четверга!»

Келли недавно видела заголовок в папиной газете: «В городе орудует маньяк. Он убивает молодых женщин, выбрасывает и сжигает их трупы». Уже погибли четыре девушки – такие же как она. Полиция понятия не имеет, кто убийца и как его поймать. Он разгуливает на свободе и охотится на беззащитных женщин, которые одни ходят по ночам. Келли никогда особо не следила за новостями, но даже она слышала про Поджигателя… Еще не так поздно – на улицах есть люди, – но она чувствовала себя бесконечно одинокой.

– Послушайте, выпустите меня, а? Я лучше пойду пешком.

– Сидите спокойно.

Машина, тихо заурчав, остановилась на светофоре. Келли пошарила рукой по дверце в поисках ручки.

– Ручка сломана, – сообщил незнакомец, не поворачивая головы. – Дверца открывается только снаружи. И вообще, перестаньте возиться!

– Я хочу выйти! – истерически взвизгнула Келли.

Водитель поморщился.

– Успокойтесь, пожалуйста. Сейчас я остановлюсь и выпущу вас, если хотите. – Он свернул в узкий жилой переулок, по обеим сторонам которого стояли припаркованные автомобили. – Здесь некуда приткнуться. Посмотрим, что там дальше.

Дальше была парковая аллея – темный тупик. Сердце Келли колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Машина затормозила и встала.

– Что происходит? Почему вы остановились?

– Кажется, вы хотели выйти. Сейчас я вас выпущу.

Он выключил двигатель, потом погасил фары, и их поглотила ночная тьма. Келли видела только силуэт рядом с собой. До нее вновь долетел аромат мяты, смешанный со слабым запахом бензина. Она подумала про убитых девушек, представила их горящие тела, вспомнила газетные заголовки про Поджигателя… Келли услышала, как мужчина шевельнулся.

«О Боже, сейчас он меня схватит!»

В панике, почти машинально, она нагнулась и достала нож, которым снабдил ее младший брат (сам он брал его в школу на случай драки). Вот уже несколько часов подряд этот острый выкидной нож с узким лезвием впивался ей в лодыжку.

Держа оружие в левой руке и с трудом различая в темноте край лезвия, девушка замахнулась. Она целилась вниз – в мягкую часть под ребрами, прямо над брючным ремнем. Мужчина не успел среагировать. Нож проткнул ему живот, потом вышел наружу и вонзился снова. Когда Келли нанесла ему первый удар, незнакомец попытался выхватить у нее оружие. Нож стал темным и мокрым, а мужчина завыл от боли. Она почувствовала тошнотворный сладковатый запах крови – так пахнет в жаркий день в лавке мясника – и закричала, не слыша собственных слов из-за гулких ударов сердца.

Повторяя одну и ту же фразу, Келли кое-как переползла на заднее сиденье, нащупала в темноте дверную ручку и выскочила из машины. Ее окровавленные руки оставили густые следы на автомобильном крыле. Забыв про натертые ноги, она попыталась бежать в своих дурацких сапогах, но колени предательски подгибались. Келли ковыляла по переулку к домам, надеясь, что там ей помогут, и продолжала шептать. Воздух с хрипом вырывался из ее легких, точно их пилили ржавой пилой. Женщина, которая открыла дверь на ее стук, завизжала от ужаса и позвонила 999.

Всем: и женщине, и полицейским, а потом врачам и медсестрам в больнице – Келли твердила как заведенная:

– Нет, только не меня! Я не хочу быть следующей. Только не меня, не меня!

Это было единственное, в чем она не сомневалась. И что помогло ей выжить.

Глава 1

МЭЙВ

Когда затрезвонил телефон, я не сразу сообразила, где я и что делаю. Даже не дошло, что меня разбудил мобильник. Медленно вынырнув из глубокого сна, я открыла один глаз, пытаясь понять, что именно меня потревожило, в то же самое время в голове крутилась навязчивая мысль: как остановить проклятый шум. Между тем телефон мелко дребезжал, сердито вибрируя на прикроватном столике, и при этом издавал пронзительные звуки (угораздило же меня выбрать такой отвратительный рингтон!). Пошарив в темноте рукой по столику, я смахнула аппарат на пол. Он упал кнопками вниз, продолжая звонить, но уже не так громко: звук был слегка приглушен ковром. Теперь дотянуться до телефона стало труднее. Свесившись с кровати под опасным углом, я принялась прочесывать ковер пальцами.

– Мм-ф! – пробурчал Ян, уткнувшись в подушку, что, очевидно, означало «возьми же эту чертову трубку!».

Как будто я против! Интересно, который час? И какой идиот звонит?

Наконец я нашла мобильник, наугад потыкала кнопки и заставила его замолчать. Сонно прищурившись, прочла на экране: «ЛАНГТОН». Роб! А время? 03.27. В половине четвертого утра мне звонит констебль сыскной полиции Роб Лангтон! Я постепенно начала просыпаться, мозг со скрипом заработал, но язык еще не ворочался.

– Привет, – невнятно, как пьяная, пробормотала я, быстро подсчитав в уме, сколько времени удалось сегодня поспать. Три с половиной часа. Значит, всего шесть часов за последние двое суток… Я крепко зажмурилась. Эх, не надо было заниматься арифметикой! Странно, но цифры только ухудшили мое самочувствие.

– Я разбудил тебя, Керриган? – раздался до боли знакомый голос с гнусавым манчестерским выговором.

– Сам знаешь, что да. Чего хотел?

Я слышала, как он взволнован, и заранее знала ответ. Роб Лангтон мог позвонить мне среди ночи только по двум причинам: или обнаружен еще один труп, или поймали убийцу. В любом случае опять заснуть мне теперь доведется не скоро.

– Мы его взяли.

– Не может быть! – Я села в постели, включила свет, не обращая внимания на стон с соседней подушки, и прищурилась, пытаясь сосредоточиться. – Где? Как?

– Нам помогла одна симпатичная, но не очень трезвая девчушка с острым ножичком, которая не захотела пополнить список жертв Поджигателя.

– Он умер? – Мое сердце бешено колотилось.

Если убийца отправился на тот свет, значит, все пропало! Мы уже никогда не узнаем ответы на наши многочисленные вопросы. А он никогда не предстанет перед судом.

– Пока жив. Он в больнице. Сейчас его оперируют. Два ножевых ранения в живот. Она проткнула ему кишечник.

– Ого!

– Да, допрыгался, голубчик!

– Кто он такой? Мы его знаем? – Я потерла глаза ладонью, с трудом сдерживая зевоту.

– Нет. Никогда раньше не арестовывался и в данном расследовании не всплывал.

Я вздохнула. Это плохая новость. Значит, у нас почти не было шансов его поймать. Нам просто повезло. Впрочем, девчонке повезло еще больше.

Вообще-то мне не нравятся люди, которые разгуливают по улицам с ножами, но за последние несколько недель я достаточно насмотрелась на женские трупы и теперь считала, что оружие в кармане не такая уж плохая идея.

– Его зовут Вик Блэкстафф. Все документы были при нем – водительские права, служебное удостоверение. Сорок пять лет, работает по сменному графику в коллцентре Эпсома. Живет в Пекхаме. Домой возвращается ночью, после двенадцати, через юго-запад Лондона. Очень удобно!

– Он старше, чем мы думали, – заметила я. – Хотя сменная работа подходит. Где это случилось?

– В Ричмонде.

Я нахмурилась.

– Довольно далеко от его территории. До сих пор он орудовал в Кеннингтоне и Стокуэлле. Почему вдруг его занесло в Ричмонд?

– Там, где обычно орудовал преступник, полно полицейских. Вот он и сменил место охоты. По-моему, разумно, – уверенно возразил Роб, и я мысленно пожала плечами, сомневаясь, что мне дано понять логику серийного убийцы.

– Сейчас обыскивают его машину, – продолжал мой коллега, – а мы ждем в больнице.

– Кто это «мы»?

– Я и босс. К несчастью, с нами инспектор Джадд. Мы побеседуем с девушкой, как только врач разрешит. Ее еще обследуют.

– Как она?

Мне вдруг стало страшно. Сможет ли потерпевшая дать показания? Что, если она сильно избита… или обгорела? Как далеко он успел зайти?

– С ней все в порядке. Только легкий шок и никаких повреждений. Но нас к ней пока не пускают. Она говорит, что еще не готова.

Я рассердилась, уловив раздражение в голосе Роба. Девушку можно понять: она потрясена и хочет немного прийти в себя, прежде чем разговаривать с полицейскими. Ей нужен сочувствующий слушатель, и я как нельзя лучше подхожу на эту роль.

Мое тело наполнилось энергией. Адреналин загнал усталость в дальний угол (я поддамся ей после, когда будет время). Трех часов сна оказалось вполне достаточно, чтобы снова почувствовать бодрость. Я уже встала с кровати и поковыляла к двери: ноги были ватными и болели так, будто вчера я участвовала в марафонском забеге.

– Ну ладно, я скоро приеду. Возможно, мне разрешат с ней поговорить. – Будучи единственной женщиной в команде суперинтенданта Годли, я иногда имела некоторые привилегии.

– Так я и думал. Как всегда, рвешься в бой!

– Ведь ты для этого мне и позвонил. – Я уже была в ванной и размышляла: пописать во время телефонного разговора или потерпеть до конца связи? В конце концов решила не рисковать: Роб мог услышать.

– Я знал, что ты захочешь приехать.

Да, но дело не только в этом: им всем будет легче, если я приеду. Я слышала в трубке, как Роб усмехнулся. Иногда меня бесит его самодовольство, но сейчас я готова простить все. Мне действительно хотелось поговорить с потерпевшей, а если бы он не позвонил, я узнала бы о случившемся только из новостей.

– Какая больница?

– Кингстонская.

– Буду через полчаса, – ляпнула я, не подумав. От Примроуз-Хилл до Кингстона не ближний свет, а мне необходимо принять душ: волосы висят безобразными сальными прядями. Нет уж, больше ни за что не выйду из дома с грязной головой! – Хотя нет, через сорок минут, – поправилась я.

– Мы в отделении интенсивной терапии. Мобильные телефоны выключены, так что если мы понадобимся, звони в больницу.

– Ладно.

Прежде чем сходить в туалет, я включила воду, но она все равно осталась холодной. С опаской шагнув в выложенную плиткой душевую кабинку, я скривилась, когда водяные струи обрушились на мое бедное замерзшее тело. Душевая лейка размером с суповую тарелку извергала целый водопад. Жаль только, что вода чуть теплая. Стиль в ущерб качеству, как обычно! Но квартира не моя, так что приходится терпеть. Формально я живу здесь вместе с Яном, но чувствую себя скорее гостьей. Причем не всегда желанной.

Я сжала кулаки и сомкнула их под подбородком, пытаясь удержать руками тепло собственного тела. Когда вода более-менее нагрелась, я нехотя разомкнула пальцы и потянулась за шампунем. В спешке открутив колпачок, не удержала его в руке, и он поскакал по наклонной плитке к сливному отверстию.

«А, ладно, никуда не денется!» – подумала я и… через две минуты наступила на него. Острый край колпачка впился в свод ступни. Я вскрикнула, зажала рот сгибом локтя, и облегчила душу длинным смачным ругательством.

Потом яростно терла голову, а когда устали руки, принялась споласкивать волосы, закрыв глаза, чтобы в них не попала стекающая по лицу пена. Какое блаженство – я снова чистая! И расследование подходит к концу! Вот так бы стоять и стоять, не открывая глаз… Дико хочется спать… Но спать нельзя, надо ехать. Я заставила себя вылезти из душа, чувствуя, что немного проснулась, – за последние дни такое состояние стало для меня нормой.

В спальне я старалась не шуметь, но, доставая из шкафа костюм, нечаянно задела вешалки, и они загремели. За спиной послышался шорох – Ян заворочался в постели. От досады я закусила губу.

– Что происходит?

У меня есть правило: вставая среди ночи, уходить молча (я разговаривала с Яном, только если он начинал первый). Впрочем, едва ли он замечал, что я придерживаюсь каких-то правил на этот счет.

– Еду на встречу с убийцей.

Ян приоткрыл один глаз.

– Ты его поймала? Молодец!

– Спасибо, хотя это не только моя заслуга.

Он повернулся на спину и прикрыл рукой глаза от света. Ну вот, как всегда, занял середину кровати! Поборов желание отпихнуть Яна на его законную половину, я подтянула простыню повыше, тщательно подоткнув края. Смотри, милый, какая я внимательная, как о тебе забочусь!

– Ммм, – пробормотал он, засыпая.

Я сняла со своего костюма пластиковый пакет из химчистки, скомкала его и запихнула в корзину для мусора. Надо было сделать это раньше. От костюма противно воняло химикатами. Я поморщилась. Ничего не поделаешь, придется надевать! Обещали холодную погоду с дождем. Эх, сейчас бы заправить джинсы в сапоги, натянуть пушистый джемпер и обмотать шею длинным вязаным шарфом… Но я уже взрослая женщина и должна выглядеть солидно, черт побери!

Я села на край кровати и принялась надевать колготки на мокрые ноги. Только бы не порвать! С волос капало на плечи, холодная вода стекала по спине. Сушить голову некогда. Тут уж не до прически. Очень медленно я довела эластичную ткань до бедер и встала, чтобы натянуть колготки повыше. Это не самый изящный момент одевания, и мне хотелось завершить его тайно. Однако, обернувшись, я наткнулась на пристальный взгляд Яна.

– Так значит, все?

– Ты о чем?

Я набросила блузку, потом шагнула в юбку, быстро застегнула молнию и расправила ткань на бедрах. Так уже лучше. Более достойно. Юбка болталась в поясе и сразу сползла с талии, прикрыв подолом колени. Отлично, теперь я похожа на старомодное чучело! Надо больше есть… и чаще отдыхать.

– Я имею в виду твое расследование. Оно ведь закончилось? И теперь ты будешь больше времени проводить дома?

– Да, наверное. Правда, нам еще надо разобраться с бумагами и подготовить дело для уголовного суда, а потом все, я буду свободна.

«Если очередной серийный убийца не продолжит грязное дело Поджигателя, – подумала я. – Если все лондонские преступники возьмут тайм-аут и до Рождества в городе ничего не случится».

Я искала свои туфли – на среднем каблуке, не слишком модные, зато удобные. Я могла носить их целый день, не чувствуя дискомфорта. А при необходимости могла в них даже бегать. Одна туфля валялась в углу комнаты – там, где я ее скинула. Вторая в конце концов обнаружилась под кроватью. Мне пришлось неуклюже распластаться на полу, чтобы ее достать.

– Стоит им только свиснуть, и ты бежишь сломя голову. Мне это совсем не нравится! – сердито заявил Ян. Судя по голосу, он окончательно проснулся.

У меня упало сердце.

– Это моя работа.

– Ах, ну да, это твоя работа. Прости, не знал!

– Послушай, давай не сейчас. – Я сунула ноги в туфли и схватила полотенце. – Мне надо ехать. Это важно, ты же знаешь.

Ян привстал в постели, опершись на локоть. Его голубые глаза враждебно смотрели из-под густых бровей, а каштановые волосы были необычно всклокочены.

– Я знаю, что не видел тебя уже несколько недель. Знаю, что теперь мне придется звонить Камилле и говорить, что ты все-таки не придешь к ней на ужин. И извиняться, потому что она на тебя рассчитывала. А еще я знаю, что у тебя всегда на первом месте работа.

Я слушала молча, вытирая волосы полотенцем, а потом пытаясь их причесать. Сушить нет времени. Ничего, высохнут по пути в больницу! Вокруг лица уже закудрявилось несколько прядей более светлого каштанового оттенка, чем остальные.

– Камилла работает в художественной галерее и целыми днями бездельничает. Ничего страшного не случится, если она лишний раз перепишет план своей маленькой домашней вечеринки. Это будет ей развлечением.

Ян плюхнулся на спину и уставился в потолок.

– Ну вот, ты опять!

– Что – опять? – спросила я и тут же пожалела об этом.

– Насмехаешься над моими друзьями, потому что их работа, видите ли, не такая важная и полезная, как твоя.

– О Боже…

– Не все хотят спасать мир, Мэйв.

– Да, некоторые его украшают – это не менее важно, – огрызнулась я, хотя на самом деле ничего не имела против Камиллы.

Эта милая искренняя девушка с большими наивными глазами пробуждала инстинкт защитника в каждом, кто ее знал, в том числе во мне. Резкость моего тона объяснялась отчасти усталостью, отчасти чувством вины. Мне действительно не хотелось идти на званый ужин к Камилле. Не то что я не любила друзей Яна, просто мне надоели их идиотские вопросы: «Скажи, в последнее время были какие-нибудь интересные расследования? Почему вы до сих пор не поймали Поджигателя? Ты, наверное, навидалась на работе всякого. А что было самое страшное? Ты хочешь, чтобы опять ввели смертную казнь? Знаешь, мне на днях выписали штраф за превышение скорости. Ты не могла бы уладить этот вопрос?»

Все это скучно и предсказуемо. К тому же я чувствовала себя крайне неловко перед друзьями Яна, представляя в одном лице всю столичную полицию. А штрафы за нарушение правил дорожного движения не входят в мою компетенцию.

– Послушай, Ян…

– Ты, кажется, торопишься?

– Да. – Я взглянула на часы. – Поговорим позже, ладно?

– Буду ждать с нетерпением.

Я хотела заметить, что он первый начал ссориться, но промолчала, нагнулась над кроватью и чмокнула Яна в кончик подбородка – до него было легче всего дотянуться. Реакции не последовало. Вздохнув, я пошла на кухню, взяла банан, потом схватила сумочку, пальто и сбежала по лестнице. Входную дверь заперла ключом, чтобы не потревожить соседей. Впрочем, если они не проснулись от шума воды в ванной и нашей перебранки, то вряд ли их разбудит хлопнувшая дверь. Да и дома ли они вообще? Богатенькие соседи Яна вполне могли умотать в Нью-Йорк на рождественские распродажи или устроить себе зимний отдых на Багамах.

Я секунду постояла на пороге с опущенной головой, прислушиваясь к хороводу мыслей.

– Черт возьми, что я делаю? – неожиданно произнесла я вслух.

Речь не о работе. Работа меня устраивает. А вот мой бойфренд… Мы встречаемся с ним уже восемь месяцев, полгода живем вместе и ссоримся с той самой минуты, как я переехала в его квартиру. Меня подкупили в нем открытая улыбка, широкие плечи и работа, которая не имеет ничего общего с преступлениями. А он сказал, что ему понравилась энергичная деловая сыщица с длинными ногами и без каких бы то ни было скрытых мотивов: я пока не собиралась создавать семью и не зарилась на его деньги.

Наши отношения были легкими, ни к чему не обязывающими. Мы виделись в свободное время, развлекались в постели у меня дома либо у него, часто вместе ужинали, а когда настал срок продлевать мой договор об аренде, Ян внезапно разбогател на одной рискованной сделке и предложил вместе с ним переехать в его дорогую супермодную квартиру в Примроуз-Хилл.

Это стало началом катастрофы. После двух месяцев знакомства мы совсем не знали друг друга, разве только в библейском смысле. Еще не успели понять, есть ли у нас общие интересы и как мы будем коротать долгие зимние дни, когда не хочется выбираться из дома. В результате мы или валялись в постели, или ругались. Других вариантов не предусматривалось. Я начала задерживаться на работе, раньше уходить утром, в выходные забегать в полицейский участок, даже если не была на дежурстве. Оплата за сверхурочные служила мне единственным утешением.

Дрожа от ночного морозца, я торопливо шагала по улице. Мокрые волосы холодили шею. Хорошо, что Ян купил мне это пальто – длинное, карамельного цвета, из качественной шерсти. Вообще-то оно слишком дорогое, чтобы трепать его, мотаясь по местам преступлений, но он настоял. Ян щедрый, даже чересчур. Я не могу с ним в этом тягаться, даже со своими сверхурочными. Наверное, нельзя жить с человеком, который тебе неровня.

Вчера вечером я не нашла парковочного места возле дома, поэтому сейчас пришлось прогуляться. Подойдя к своей машине, я на мгновение остановилась и глубоко вдохнула морозный воздух, надеясь успокоить сознание и наполнить его тишиной. Где-то рядом взревел мотор – сосед отъехал со стоянки. Несмотря на столь ранний час, на дорогах уже шумел транспорт. Мне тоже пора в путь.

Прервав неудачную медитацию, я решительно села в машину.

Мои каблуки громко цокали по плиточному полу, и Роб увидел меня еще издали. Он сидел на стуле с прямой спинкой, вытянув ноги и заняв почти весь коридор перед отделением интенсивной терапии.

– Доброе утро.

– Разве уже утро? – удивленно спросил он, протягивая мне картонный стаканчик с пластиковой крышкой. – А я думал, еще вечер четверга.

– Нет. Сегодня пятница, двадцать седьмое ноября.

Он усмехнулся, глядя на меня снизу вверх. Темная щетина на лице уже начала превращаться в бородку. Уэльские предки наградили его черными волосами, голубыми глазами, бледной кожей и очаровательным румянцем, но ему надо было бриться два раза в день, чтобы не казаться заросшим. Роб никогда не уделял слишком большого внимания внешнему виду, но сейчас выглядел особенно помятым. Помнится, в этой рубашке он был вчера.

– Ты что, не заезжал домой?

– Нет.

– Так долго сидел в участке?

– Да.

– Почему?

– А это, – он погрозил мне пальцем, – отдельная история.

Я села на стул радом с ним, сняла крышку со стаканчика и вдохнула пахнущий горячим металлом пар от кофе, сваренного в кофемашине.

– Сколько таких стаканов ты уже выпил?

Вместо ответа Роб вытянул руку, и я увидела, что она мелко дрожит.

– О Боже! Все, больше никакого кофеина!

– Слушаюсь, мамочка.

Я отхлебнула кофе, улыбаясь поверх стаканчика. Роб прислонился к стене и зевнул.

– А ты молодец, быстро собралась. Я думал, появишься не раньше чем через час – пока встанешь с постели, пока раскачаешься…

Вообще-то я приехала так рано только потому, что гнала почти всю дорогу с превышением скорости, а потом бросила машину на больничной стоянке, не потрудившись выровнять ее в парковочном раду.

– Ты же меня знаешь. Я всегда в боевой готовности.

– Это точно. Как там Ян?

Я немного замялась с ответом. Не люблю делиться с коллегами подробностями домашних перипетий, но в данном случае притворяться нет смысла. Роб пару раз виделся с Яном и успел составить о нем мнение.

– Он пришел в восторг, проснувшись среди ночи.

– Прости меня за этот звонок. Но Ян наверняка понял, что дело срочное.

Я выразительно приподняла бровь и молча хлебнула кофе. Роб фыркнул.