Текст книги "Пожар Сиболы"

Автор книги: Джеймс С. А. Кори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

ГЛАВА 37
ЭЛВИ

Данные свалились беспорядочным комом: от аналитической системы «Израэля», от научных групп РЧЭ на Луне, на Земле и на Ганимеде. Никаких обобщений, никаких выводов, только мнения и соображения, да еще запросы на новые анализы – большую часть которых невозможно было провести на оставшемся оборудовании – и результаты анализов. На основе составленного Люсией описания первых случаев болезни и наблюдений Элви после потопа возникли тысячи гипотез, но основательных заключений не было. Между тем Элви возглавляла полевую рабочую группу, и никто, кроме нее, не имел прямого доступа к образцам и новой информации.

Со слизнями было сравнительно просто. Токсичным компонентом оказалось сложное углеродное кольцо с азотными вставками – оно отдаленно напоминало тетродоксин. Слизни, вероятно, использовали его не как защитное приспособление, а как составляющую системы передвижения. Как токсин проникал в кровь, пока оставалось тайной, однако полдюжины правохиральных элементов в организме слизней еще дожидались серьезного исследования. Оно могло дать многое, но все, что требовалось, Элви уже знала: нейротоксин, антидота не существует, постарайтесь их не касаться. И хватит.

С глазной флорой оказалось сложнее. Лаборатории на Луне и Ганимеде разрабатывали модели на основе инвазивных видов водорослей в пополняемых приливами прудах. Земляне доказывали, что фотосенситивные минеральные структуры точнее соответствуют образцу. Аналитическая система «Израэля» на основе немногочисленных медицинских фактов, собранных до шторма, предполагала, что слепота вызывается не столько внедренной в стекловидное тело биомассой, сколько своеобразным рассеянием света, обусловленным жизнедеятельностью организмов. Это была хорошая новость: она означала, что, убив организмы и разрушив оптически активные структуры, удастся быстро восстановить зрительную функцию. Тела останутся плавать в глазах мушками, но мушки в глазах случаются у многих, и мозг привыкнет их компенсировать.

Оставалось выяснить, как убивать флору, а время было на счету. В крови регистрировался рост лейкоцитов – клетки пытались бороться с инфекцией. И не справлялись.

У Элви симптомы начались с зуда под веками – не сильнее, чем при сезонной аллергии дома. За ним последовали белые вспышки в глазах и легкая головная боль. А потом, через несколько часов от появления первых симптомов, мир стал расплываться и принял зеленоватый оттенок. Тогда она точно поняла, что тоже слепнет.

Страх и практические соображения изменили лагерь беженцев в руинах. Поначалу люди разбредались по углам – теперь жались друг к другу. Потребность в просторе и уединении уступила место страху перед слизнями и непогодой, перед угрозой увечья. Элви отмечала плотность скопления по звуку. Голоса сливались, и под конец ей стало казаться, что она занимается опытами на вокзале. Временами этот гул ее успокаивал, временами раздражал. Большей частью она его не замечала.

– Вы как, доктор?

Элви отвела взгляд от химической установки. Кэрол Чивеве стояла под аркой, заменявшей здесь двери. Она выглядела усталой. И расплывчатой. И зеленоватой. Элви протерла глаза, хоть и знала, что не поможет. Дождь тихо стучал по пластику в окнах – Элви уже не обращала на него внимания.

– Хорошо, – сказала она. – Какой нынче счет?

– Сегодня отловили сорок одного поганца, – сказала Кэрол. – Изрядно, да? Я думаю, если кругом подсохнет, они начнут расползаться.

– А там подсыхает?

– Нет. Хотя дождь ослабел. Я просто надеюсь.

– Рано еще, – сказала Элви, вводя новые данные. Подсчет слизней входил в число дюжины исследований, которыми она сейчас жонглировала. – Есть тенденция к снижению, но через несколько дней может начаться новый цикл.

– Хоть бы оказалось, что они ночью спят. Правда, на это, боюсь, надежда слабая.

– Вряд ли, – подтвердила Элви. – Они всю жизнь проводят под землей, откуда бы у них взяться суточному ритму?

– У нас кончается еда, – не меняя тона, продолжала Кэрол.

– Продержимся на том, что сбрасывают, – утешила Элви.

– Они не смогут сбрасывать вечно. Должно же на планете быть что-то, что годилось бы нам в пищу.

– Нет, – сказала Элви.

Кэрол беззвучно выругалась – кажется, в отчаянии. И вздохнула.

– Ладно, через час увидимся.

– Спасибо.

За спиной у нее зевнул и потянулся Фаиз. Элви собиралась вздремнуть с ним за компанию, но не смогла отвлечься от работы. Она прищурилась на часы. Фаиз проспал три часа.

– Я что-нибудь упустил? – спросил он.

– Науку ты пропустил.

– Вот черт! Можно одолжить твой конспект?

– Нетушки, наймешь репетитора!

Он хихикнул.

– Ты поесть не забыла?

– Забыла.

– Наконец-то. Хоть в чем-то от меня польза. Подожди здесь – я вернусь с брикетом абстрактного пищевого продукта и капелькой фильтрованной воды.

«У нас кончается еда».

– Спасибо, – сказала она, – а заодно поищи Айму и Люсию. Они собирались заняться поголовной проверкой зрения.

– Слепой изучает слепого, – буркнул Фаиз. – Я будто в школу вернулся. Найду их. А тебе надо отдохнуть. Побереги глаза.

– Отдохну, – соврала Элви. Ее глазам – как и всем остальным – скоро придется долго отдыхать. Элви помнила слепую тетушку, которая отлично справлялась с жизнью. Но та жила в типовом аграрном поселке в Тренто, а сейчас вокруг простиралась чужая равнина без сельского хозяйства, с несъедобной экосистемой и отдельными видами, прикосновение к которым убивает на месте. Все зависит от контекста.

У Элви загудел ручной терминал. Пришел новый пакет докладов и писем с Ганимеда. Она со вздохом открыла входящие. Если читать все версии, ни на что другое времени не останется. Шрифт в программе приходилось устанавливать самый крупный, причем немного легче читался красный на черном фоне. «Если инвазирующие организмы следуют той же кривой роста, что и дрожжи…»

– Я молодец, – объявил Фаиз. – Я вернулся с пищей и с Люсией. А вот ты даже не притворяешься, что отдыхала.

– Точно, – кивнула Элви, принимая у него пайковую плитку, и повернулась к врачу.

– Какие новости?

– И хорошие, и плохие. Заражены почти сто процентов, – начала Люсия, опускаясь на пол. – У детей симптомы развиваются медленней, чем у взрослых, но ненамного.

– А РЧЭ сравнительно с Первой Посадкой?

– Я не видела всех собранных Аймой данных – с вашими людьми больше работала она. По моим впечатлениям – никакой разницы. В графе «плохое» – инфекция выглядит более агрессивной, чем при отдельных первых случаях.

Элви откусила от плитки. На вкус как фруктовый пирог без сахара, по запаху как земля из цветочного горшка и всю слюну изо рта впитывает как губка.

– Выше первичная плотность? – предположила она с набитым ртом. – Раньше, при сухой погоде, содержание организмов в воде наверняка было небольшим.

– Настолько небольшим, что наша иммунная система успевала распознать и вышибить чужаков, – согласилась Люсия.

– А это возможно? – заинтересовался Фаиз. – Я думал, у них совершенно иная биология. Наша иммунная система на них действует?

– Менее эффективно, – устало ответила Люсия. – А ливень принес их так много, что всю нашу оборону сшибло.

– И тогда, – заключила Элви, – заразились все.

– Да, – сказала Люсия, – хотя не совсем все.

Элви встрепенулась. Люси улыбалась.

– Я же говорю, новости есть и плохие, и хорошие. Один человек не заражен.

– Совсем?

– Даже если бы у него очень медленно развивалась симптоматика, я бы, зная, что искать, нашла признаки. А у него ничего.

– Может, он не подвергался…

– Подвергался.

В груди у Элви шариком каталась чистая радость. Все равно что нежданный подарок. Комнату на миг осветила молния, и Элви не сразу вспомнила, почему вспышка зеленая.

– Стало быть, у нас есть одноглазый король? – спросил Фаиз. – Я хочу сказать: это лучше, чем ничего, но далеко не достаточно.

– Вакцины и лечение для множества болезней находили, изучая людей с естественным иммунитетом, – сказала Элви. – Это уже зацепка.

– Ты права. – Фаиз потер глаза. – Я не в лучшей форме. Последние дни выдались несколько напряженными.

Элви улыбнулась шутке.

– А он согласится на обследование? – спросила она.

– А мы будем спрашивать? – сказал Фаиз.

– Я еще не успела у него поинтересоваться, – ответила Люсия. – Занималась первичной обработкой результатов.

– А в чем проблема? – спросила Элви. – Кто он такой?

Холден стоял в дверях большой комнаты. Его одежда, какого бы цвета она ни была прежде, теперь сделалась цвета грязи – как у всех: грязь, изнеможение, слезы и страх стали новой униформой, объединившей сотрудников РЧЭ и поселенцев Первой Посадки. Сальные волосы липли к голове, подбородок и шея заросли клочковатой, словно побитой молью бороденкой. Ослабевшее зрение Элви смягчило морщины возраста и усталости и наделило Холдена довольно приятной, но непримечательной наружностью. Она вспомнила, сколько раз изобретала предлоги, чтобы побыть с ним рядом, и не поверила, что мечтала об этом человеке.

Собравшись с духом, Элви прошла через комнату.

– Капитан Холден, можно вас на минутку?

– Я сейчас очень занят. Отложить нельзя?

– Нельзя, – сказала она.

Холден чуть заметно поморщился.

– Хорошо, чем я могу помочь?

Элви облизнула губы, соображая, как бы ему объяснить. Она не представляла, насколько он знаком с биологией, и потому решила начать с простого.

– Капитан, вы очень необычный, очень важный человек.

– Постойте!

– Нет-нет, я…

– Право, постойте. Послушайте, доктор Окойе. Элви. Я уже давно заметил между нами напряженность, только притворялся, что не вижу. Делал вид. И, наверное, был не прав. Я надеялся, что это пройдет само и ничего не придется объяснять, но на самом деле у меня есть очень серьезные, прочные отношения. И хотя не все мои родители были моногамными, но я как раз такой. Пока это не зашло слишком далеко, я прошу вас понять, что между нами ничего такого не будет. Дело не в вас. Вы прекрасная, умная женщина и…

– …насчет организмов, которые нас ослепили, – перебила она. – Вы к ним иммунны. Мне нужны образцы крови. И, пожалуй, тканей.

– …я сделаю все возможное, но вы должны понять, что…

– Вы необычны тем, что иммунны. Я об этом говорила.

Холден замер с приоткрытым ртом, выставив перед собой ладони в примирительном жесте. Три редких удара сердца длилось молчание. Потом:

– О… Ох! Я думал, вы…

– Проверка зрения, проведенная доктором Мертон…

– Я ведь подумал… ну, простите меня, я не понял.

– Все вы поняли. Напряженность, вы говорите? Была. Но больше нет, – сказала Элви. – Совсем.

– О’кей, – выговорил Холден и поглядел на нее, склонив голову к плечу. – Как же неловко вышло…

– Да.

– Нельзя ли об этом забыть?

– Думаю, вполне можно, – согласилась Элви. – Но нам нужно будет взять у вас кровь на анализ.

– Да, конечно, я сдам.

– И у меня отказывает зрение. Вам придется прочитать мне результаты.

– И это я сделаю.

– Спасибо.

– И вам спасибо, доктор Окойе.

Они покивали друг другу, не зная, как разойтись. В конце концов Элви развернулась на каблуках и пошла обратно, огибая людей, расположившихся на полу. Один из поселенцев плакал, раскачиваясь всем телом. Элви обошла его и побежала в лабораторию. Пока ее не было, вернулась Айма, и теперь они с Люсией, сидя по-турецки на полу, сравнивали статистику. Элви не замечала, насколько хуже стала видеть, пока не решилась заглянуть им через плечо. Экран терминала выглядел для нее белыми и голубыми пятнами, говорившими уму не больше, чем облако в небе.

– Он согласился? – жестким, как проволока, голосом спросила Айма.

– Да, – ответила Элви, подсаживаясь к установке. Надо было наполнить водой новый мешок. Очень скоро маленькая установка перестанет производить воду – ей придется заняться анализами. Но пока еще было время. Элви сменила мешок.

– Ты собрала анамнез? – спросила Люсия.

– Нет, я думала, ты этим займешься.

– Если хочешь. – Люсия встала. – Он еще в главном зале?

– Да, – сказала Элви, опускаясь на колени перед пультом установки. Табло было в грязи, но, протерев панель, она еще сумела различить буквы. – Я настрою аналитику на кровь.

– И слезную жидкость?

– Пожалуй, хорошая мысль, – согласилась Элви. – Поищем отклонения от нормы.

– Вот и хорошо. – Люсия направилась к двери. Походка ее стала чуточку замедленной, неуверенной. Элви задумалась, сколько еще продержится их врач. Тот же вопрос касался всех. Время иссякало.

– Что-нибудь новое в своих результатах нашли? – спросила она.

– Совпадение, – ответила Айма. – Эта дрянь не делает различий между нами и поселенцами.

– Ну, хоть кто-то не делает.

Элви не замечала, как идет время. Течение часов и минут забылось за работой над анализами, которую тормозила только нарастающая слепота. Передача результатов и возвращение их с интерпретацией из больших лабораторий требовали времени, и Элви использовала его на размышления над свойствами организмов и поиск аналогий среди известных растений, животных и грибов. Мысль, что время кончается, присутствовала в ее голове постоянно и, подобно навязчивому запаху, понемногу перестала осознаваться. На смену ей пришла простая радость работы в полную силу. Элви приняли на эту должность, потому что она разбиралась в биосистемах, увлекалась их сложными проблемами. В последние же месяцы вся ее работа сводилась к сбору данных. Видеть новый мир, наблюдать, как он открывает первые тайны, – это было замечательным, но в то же время слишком простым занятием. Со сбором образцов мог бы справиться любой аспирант.

А вот теперь началась сложная работа – и она досталась именно Элви. Страшно было подумать, что от нее зависит жизнь или смерть каждого человека на Новой Терре, но радости эта мысль не гасила.

– Тебе надо поесть, – сказал Фаиз.

– Я недавно ела, – ответила она, – ты же сам мне брикет принес.

– Десять часов назад, – мягко сказал он. – Поешь!

Элви со вздохом оторвалась от экрана. Чтобы прочитать числа, приходилось постоянно сгибаться. Ныла спина, нарастала головная боль. Фаиз ей что-то давал. Еще один пайковый брикет. Она протянула руку, и он задержал ее пальцы.

– Ты как?

– В порядке, – сказала Элви.

– Уверена?

– Ну, если не считать очевидного. А что?

– Ты выглядишь, будто ты где-то не здесь.

– Я работала.

– Конечно. Понятно, извини. Глупость сказал.

– Не поняла? – насторожилась Элви. – Разве я веду себя не как обычно?

– Как обычно… – Фаиз выпустил ее руку. – Я о том и говорю. После… после, понимаешь?..

– Секса?

Фаиз вздрогнул. Ей представилось, что он закрыл глаза. Чуть скривился. При ее теперешнем зрении все это были только догадки, но они вдруг привели Элви в восторг. Нежные чувства у Фаиза, кто бы мог подумать!

– После секса, – повторил он. – Я просто хотел убедиться, что у нас все нормально. Что между нами все хорошо.

– Ну, – начала Элви, – оргазм действительно высвободил много окситоцина, и ты мне теперь больше нравишься, чем раньше…

– А теперь ты дразнишься!

– Не без того, – признала она и еще откусила от брикета. Какая все-таки гадость!

– Я хотел уточнить, как у нас.

– Я, вообще-то, об этом не думала, – сказала Элви, кивнув на установку. – Занята была, понимаешь?

– Конечно, – сказал Фаиз, – понимаю.

– Как насчет поговорить об этом, когда перестанем ждать смерти? Согласен?

– Было бы неплохо.

– Вот и хорошо. Свидание назначено, – заключила Элви и повернулась к установке. Спина болела, особенно между лопатками. Она прошлась по шкале инструментов, подбирая другой масштаб, но возможности экрана были ограничены. Очень скоро ей потребуется помощь. В большой комнате кто-то громко вскрикнул, ему ответил хор жалобных голосов.

– Нет, ничего хорошего, – сказал Фаиз. – Послушай, Элви, ты самая умная женщина из всех, кого я знал, а я бывал в лучших университетах. Если есть хоть какой-то выход, ты его найдешь, а мне очень хочется стареть, дряхлеть и впадать в маразм в твоей компании. Так что, если ты сумеешь спасти меня и всех прочих, я буду очень благодарен.

«Как мило!» столкнулось у нее в голове с «Не дави на меня!» и «Я постараюсь». Где-то на краю руин кто-то закричал. Элви надеялась, что это не очередной слизень, не новая смерть. Не новая беда.

– Хорошо, – сказала она.

ГЛАВА 38
ХОЛДЕН

Холден в очередной раз обходил башню. Небо в полдень было чугунно-серым, дождь переключился на мелкую морось, которой, впрочем, хватало, чтобы промочить волосы и одежду и стекать струйками по спине. Каблуки на каждом шагу увязали в мокрой грязи, воздух пах илом и озоном. Несколько слизней тыкались в трещину у основания башни. Трещину заткнули комком ткани, но они ощупывали преграду тонкими носами, отыскивая проход. Холден занес лопату с длинной рукояткой, отрытую в затопленном руднике, и одним ударом расплющил всех, потом поддел и отбросил подальше скользкие трупы и подставил лопату под дождь, чтобы смыть яд.

Дальше ему попадались только отдельные особи под стеной. Их Холден соскребал и отшвыривал лопатой, как катапультой. Поначалу он развлекался, испытывая, далеко ли сумеет забросить, но теперь плечи и руки ныли от усталости, и броски становились все слабее.

Миллер иногда возникал рядом – молча. Просто бледное, грустное, как унылый бассет, напоминание, что есть дела поважнее.

Он пропал, когда Холден, выйдя из-за угла, наткнулся на маленькую бригаду работников, отдыхающих у недорытой канавы. Башню решили обвести хотя бы неглубоким рвом, но с имеющимися примитивными орудиями работа шла медленно.

Эта бригада состояла из трех женщин и двух мужчин с самодельными лопатками. Они потягивались и пили из мешков с водой из очистной установки. Одна женщина кивнула Холдену, остальные его проигнорировали.

На колене у одного из мужчин сидел слизень.

На штанах, прямо над правым коленом. На ткани вокруг не было слизистого следа. Никто из пятерых его не замечал. Холден понимал, что, если крикнуть, предупредить, землекоп машинально смахнет тварь рукой. Поэтому он спокойно приблизился к сидящему и сказал:

– Не двигайся.

Мужчина насупился.

– Ке?

Холден схватил его за плечи и завалил назад.

– Какого хрена? – вскинулся другой. Все раздвинулись, словно зрители начинающейся потасовки. Холден, прижимая человека к земле, повторил: «Не двигайся». Потом схватил штанины снизу и, одним сильным рывком сорвав с лежащего брюки, закинул их как можно дальше.

– Это что же такое? – спросила та женщина, что кивала ему. Холден узнал ее, одного из прорабов с рудника, только она постарела и осунулась. Наверное, командует бригадой землекопов.

– Что, никто не видел, что у него слизняк на колене?

– Бабоза мало? – пробормотал кто-то.

Холден протянул руку, помог ошарашенному мужчине подняться.

– У тебя слизень был на штанах. Ты прислонялся к стене?

– Нет. Не помню. Может, на секунду, – опешил тот.

– Я же говорил, – начал Холден и повернулся лицом к остальным. – Я же говорил не касаться стен! Слизни взбираются на них, спасаясь от воды.

Бригадир кивнула ему кулаком.

– Са-са.

– Вы его не видели, – сказал, а не спросил Холден. – Так плохо? Мало ке сус охос?

– Охос? – не понял мужчина.

– Не «охос»? А, орбас! С глазами.

– Не хорошо, – по-славянски ответил мужчина, махнув рукой.

– Ну, считай, ты расплатился штанами за то, что не сообщил начальству, когда перестал различать слизней.

– Са-са.

– А теперь иди внутрь, – Холден мягко подтолкнул его к входу в башню, – и поищи там, чем прикрыть срам.

– Простите, босс, – ответил мужчина и убежал.

– Еще такие есть? – обратился Холден к бригадиру. Она нахмурилась и пожала плечами.

– Не лучше. Мы все слепнем.

– Ладно. – Холден почесал в затылке, выжав впитавшуюся в волосы воду себе за шиворот. – Тогда уводите всех.

– А ров?

– Уже слишком опасно. Я закончу обход. Уводите людей внутрь.

– Хорошо, – ответила женщина и повела своих к входу.

Ручной терминал загудел. Достав его, Холден увидел, что кто-то уже не первый раз добивается связи. Он открыл канал, и через несколько секунд на экране появилась Элви.

– Джим, где вы? Вы мне нужны в лаборатории.

– Извините, – сказал Холден. – Я тут немножко занят.

– Анализ обработан, мне нужно, чтобы вы прочли результаты.

Экранчик анализатора оказался совсем крошечным. Разве в век хирургической коррекции зрения у кого-то бывают слабые глаза? Холден теперь нашел бы что возразить дизайнерам.

– Позвольте закончить обход, – попросил он.

– Это важно.

– Сохранить жизнь работающим вслепую идиотам – тоже.

– Тогда поскорее. Пожалуйста, – сказала она и отключилась.

Холден уже убирал терминал, когда тот снова звякнул. Короткий взгляд на экран сказал ему, что поступило предупреждение об очередном сбросе. Подняв терминал на вытянутой руке к горизонту, Холден засек координаты. Одновременно в небе раскрылся белый парашют. Слишком далеко. Груз продолжал сыпаться куда попало. За первыми порциями они посылали особые бригады, но скоро не останется людей, способных осилить такой опасный путь.

Кроме него.

Холден пошел за Амосом, который пытался справиться с проблемой. Механик устроил мастерскую в нескольких сотнях метров от башни, под треугольным навесом из старых пластиковых полотнищ. Под навесом было тесно от инструментов, найденных в руднике частей электрокартов и сварочных аппаратов.

– Как дела? – спросил Холден, заходя под навес и присаживаясь на пластмассовый ящик со всякой всячиной.

Амос, поджав под себя ноги, сидел на листе пластика в окружении аккумуляторных коробок в разной степени разобранное™.

– Ну, есть проблема, – ответил он, махнув на коробки толстой лапой.

– А именно?

– А именно они мне притащили пару картов, выловленных из каши у рудника, и я мог бы, если налечь всерьез, поставить их на колеса за несколько часов. Оказалось, что купание им не слишком во вред. Надо только счистить ил и прочую дрянь, но это не сложно.

– А батареи сели?

– Ага, в том-то и дело. – Амос поднял тонкую полоску металла, покрытую пятнами ржавчины. – Им во вред.

Холден взял у Амоса изъеденную ржавчиной полоску, несколько секунд поразглядывал и отбросил в кучу негодных частей.

– С корабля говорят, что точному сбросу мешают ветры в верхних слоях атмосферы, – сказал он. – Я сейчас собираюсь послать поисковую команду.

– Пока еще твои искатели не настолько ослепли, чтоб писать на собственные ботинки?

– Именно, пока. А потом я останусь единственным, кто сможет искать груз. И мне не справиться без колес.

– Понял, – кинул Амос. – В утешение тебе скажу, что, пожалуй, сумею собрать из обломков два-три рабочих аккумулятора. А вот зарядить, к сожалению, получится только один.

– Мне хватит и одного. С работающим картом, куда его можно вставить.

– Это я обеспечу, – сказал Амос. Медленно потянувшись наискосок от себя, он сцапал кислородно-ацетиленовую горелку и, выпустив из наконечника яркое голубое пламя, направил его на землю. Подползавший слизень зашипел и лопнул.

– Как у тебя с глазами? – словно невзначай осведомился Холден.

– Ничего пока что, – ответил механик. – Может, мы здесь не так долго пробыли. Но на краю зрения видны зеленые пятнышки, так что заразу я подхватил, как все.

– Тебе бы внутрь, к остальным.

– Не-а, – возразил Амос и стал разбирать на части неисправный аккумулятор. – В барахле, которое притаскивают люди Вэй, полно токсичной дряни, которая вам там ни к чему. И нечего людям лапать мои вещи.

– Ты понимаешь, о чем я. Твой навес обеспечил приманку – сухой участок. К ночи здесь будет полно слизняков.

– Возможно, – кивнул Амос, – но я подстелил пластик, чтоб не лезли из земли. А тех, кто наползает верхом, прижигаю горелкой. И тушки оставляю на месте – живые их вроде бы избегают. Так что все в норме.

Холден кивнул и несколько минут посидел, радуясь дружескому молчанию. Механик закончил разборку и стал раскладывать части в зависимости от степени повреждения. Кучка деталей, пригодных для сборки нового аккумулятора, понемногу росла. Холден понимал, что от его помощи никакого толку, но так приятно было спрятаться и от дождя, и от взглядов встревоженных колонистов, что уходить не хотелось.

– Знаешь, – заговорил он, – если с глазами у тебя станет сильно хуже, придется мне забрать тебя внутрь. Все равно, успеешь ты закончить или нет.

– Можешь попробовать, – усмехнулся Амос.

– Ты уж со мной не спорь, – попросил Холден. – Пожалуйста. Пусть хоть кто-то хоть в чем-то со мной согласится, а? Я не оставлю тебя здесь с ядовитыми тварями. И со слепым, наверное, смогу справиться.

– Забавно будет проверить, – снова засмеялся Амос. – Если кто и справится, так только ты. Но я не потому упрямлюсь, чтоб тебя доставать, кэп. Ты это, надеюсь, понимаешь.

– А почему же?

– Здесь у всех одни и те же проблемы. Еда кончается, слепота подступает, планета взрывается… – Говоря, Амос собирал отложенные детали. Его ловкие пальцы позволяли выполнять работу почти не глядя. – Знаешь, о чем они все говорят?

– Об этом?

– Ага. Ого-го, у меня нет жратвы, я слепой, здесь до черта слизней. Я не гожусь для групповой терапии. Пару минут послушаю ругань и нытье и примусь бить народ по головам, просто чтобы потише стало.

Холден ссутулился, обхватил мокрую голову руками.

– Понимаю. Мне-то приходится все это слушать. И потому я чуточку не в себе.

– Ты от усталости не в себе, – поправил Амос. – Ты опять завис на программе «я всех спасу» и пару суток не спал. А слушать, как люди ругаются, – это вроде как твоя работа. За это тебе большие деньги платят.

– Нам всем платят одинаково.

– Тогда ты, наверное, занимаешься этим ради славы.

– Я тебя ненавижу, – сообщил Холден.

– Первый карт будет готов к концу дня, – ответил Амос, вставляя деталь на место.

– Спасибо. – Холден с кряхтеньем поднялся на ноги и потащился обратно к башне.

– Всегда пожалуйста, – сказал ему в спину Амос.

Терминал у Холдена снова загудел.

– Джим, где вы? – спросила Элви, как только он ответил. – Мне нужны показания…

– Иду, – перебил он. – Я сейчас вроде как на все руки, но у вас буду через минуту.

Едва он отключил связь, из главного входа в башню показался Мартри и сделал из него обманщика.

– Капитан? – позвал он.

– Мистер Мартри? Как дела с вашей стороны? Амос нашел применение спасенным машинам.

– Он хороший механик, – сказал шеф службы безопасности. – Был еще один сброс.

– Я видел. Засек на терминал и нанес на карту. Давайте переброшу локацию вам, и посылайте команду.

Пока он пересылал данные, Мартри сообщил:

– Мы потеряли одного.

– Кого?

– Полсона. Это один из моих водителей. Слизень заполз ему в сапог, а никто не заметил.

– Мне очень жаль, – сказал Холден, соображая, кто такой был Полсон, и коря себя за то, что не может даже вспомнить лица погибшего.

– Глупая оплошность, – сказал Мартри и быстро отстучал команду на своем терминале. – И я не искал вашего сочувствия. Просто сообщил о сокращении наших сил.

– Понятно, – отозвался Холден, дивясь, что еще удивляется бесчувствию этого человека.

– С поиском груза справится Вэй.

– Как у нее со зрением? Как вы считаете, на сколько раз ее еще хватит?

– Она уже ушла, – с невеселой улыбкой ответил Мартри, – так что на один точно хватит.

– Прекрасно, – сказал Холден, – передайте ей мою благодарность.

– Передам, – игнорируя иронию, ответил Мартри. – Но мне от вас кое-что нужно.

– Вам или РЧЭ?

– Считайте, на данный момент это одно и то же. В составе груза должны быть стройматериалы. Мне нужна бригада строителей, чтобы собрать конструкцию, пока они еще что-то видят.

– Зачем? У нас полно другой работы, пока мы еще можем ее делать. А когда станет хуже, – Холден кивнул на возвышающуюся перед ним башню, – укрытие не будет первоочередной потребностью.

– Эти люди, – сказал Мартри, – едят мои продукты, пьют мою воду и принимают мои лекарства. Моя команда доставляет припасы и производит опасные спасательные работы, без которых ничего этого не было бы. И знаете – они могли бы поставить для меня несколько стенок.

– Так что вам нужно от меня?

– У них сложилось ошибочное впечатление, что вы здесь главный. Невежливо было бы указывать им на ошибку.

Холдену вдруг отчетливо представилось, как он затаскивает полуслепого Мартри подальше в пустыню и бросает посреди стаи слизней-убийц.

– Я вас насмешил? – удивился Мартри.

– Улыбаюсь своим мыслям, – объяснил Холден. – И в них – вы, само собой. Я скажу Кэрол, что вы ищете добровольцев.

И он ушел, не дав Мартри времени возразить.

Внутри башня гудела как улей: колонисты спешили закончить последние приготовления к наступающей долгой ночи. Люсия поставила несколько человек наполнять все емкости водой из очистной установки. Кэрол Чивеве возглавила команду, которая выискивала проникших внутрь слизней и затыкала оставшиеся дыры.

Холден поднялся по эстакаде, потом по ступеням из пустых ящиков на третий этаж башни. В каморке, которой они дали гордое название лаборатории, он нашел Элви, Фаиза и третью сотрудницу научной группы – кажется, ее звали Садьям.

– Кто там? – спросила Элви и дернула Фаиза за руку. – Это Джим?

Фаиз несколько секунд щурился на вошедшего, потом ответил:

– Наконец-то!

– Извините, что задержался, Мартри хотел…

– Мне нужно, чтобы вы это прочитали, – не дослушала его Элви. Она указывала на маленький экран химической установки. Холден подошел и уставился на бессмысленные для него значки и сокращения.

– Куда мне смотреть?

– Прежде всего «СВС – общий анализ», – сказала Элви, тыча в экран. Там не было никакого СВС.

– Понятно, – сказал Холден. – Должно быть написано «СВС»? Я такого не вижу.

Элви вздохнула и заговорила нарочито медленно:

– Наверху экрана есть надпись «Результаты»?

– Нет. Тут на самом верху – «Инструменты». Вы об этом?

– Не то меню. Пролистните обратно, – Элви ткнула в нужную кнопку, и Холден ее нажал.

– Вот, теперь вижу результаты.

– Откройте их. Должны быть СВС, RBC, WBC: гемоглобин, гематокриты и кровяные пластинки.

– Ага, – обрадовался Холден, – все вижу.

– Говорите, чего сколько.

Холден стал читать, а Элви переписывала показатели на свой терминал. Масштаб она увеличила так, что Холден прочел бы числа через всю комнату.

– Теперь возвращаемся и смотрим содержание газа в крови, – велела она, закончив. За час Холден прочел ей все нужные данные. Женщины решили взять у него еще немного крови, после чего отпустить.

Пока Элви заклеивала ему проколотый палец, Холден спросил:

– Хоть что-то есть?

– Все это не просто, – ответила она. – Даже с доступом к лучшим головам Солнечной системы и компьютеру «Израэля». Мы ищем иголку в сложном организме.

– Сколько у нас осталось времени?

Элви откинула голову, подставив зрачки свету. Холден уловил в них зеленоватый отлив.

– Почти не осталось, – сказала она. – А вам надо поспать. Вы совсем вымотались.

– Это вы по крови определили?

– Вы двое суток не спали, – рассмеялась она. – Простая арифметика.

– Обещаю при первой возможности упасть в койку, – солгал Холден.

Спустившись по самодельным ступеням, он прошагал по непривычно изогнутой чужой эстакаде и оказался в толпе людей на первом этаже. Люсия передала надзор за водоносами помощникам и сейчас светила фонариком в глаз какому-то малышу. Она устало улыбнулась проходившему мимо Холдену. Кто-то предостерегающе вскрикнул и пробежал через зал, таща на конце палки слизня. Когда тварь выбросили наружу, Холден вышел следом и затоптал ее.