Текст книги "Пожар Сиболы"

Автор книги: Джеймс С. А. Кори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

– Насколько могу судить, нет. Новых дыр в корпусе не замечено.

– Тогда в чем дело?

– Реактор заглох, – сказал Марвик, – и не запускается.

ГЛАВА 33
БАСЯ

Как это? – не понял Бася.

– Ну, – сказал Алекс, – попросту говоря, маленькие капсулы с топливом вводятся в магнитную ловушку, где горит пучок лазерных лучей. Они запускают слияние атомов горючего, и тогда высвобождается много энергии…

– Ты надо мной смеешься?

– Нет, – заверил Алекс, – разве что самую малость. А ты о чем спрашивал?

– Если наш реактор отключился, мы разобьемся? Корабль развалится? И только ли наш? И как это вышло?

– Не гони лошадей, – попросил Алекс. Он сидел в кресле пилота и колдовал над пультом управления. – Да, – наконец отозвался он, растянув слово до протяжного вздоха. – На «Барбапикколе» и «Израэле» реакторы отключены. И для них это много хуже, чем для нас.

– Фелисия… моя дочь на «Барбапикколе». Она в опасности?

Алекс опять занялся пультом, отбивая команды так быстро, что Бася не мог уследить за его пальцами. Щелчки вместо ответа – Басе хотелось с воплем придушить неразговорчивого пилота.

– Ну-у, – протянул тот, ввел последнюю команду, и на экране загорелась графическая схема орбит. – Да, орбита «Барб» сужается…

– Корабль разобьется? – вскрикнул Бася.

– Не сказал бы, что разобьется, но все мы висели довольно низко: доставка руды и прочего… Обычно хватало чуть-чуть добавить скорости, чтобы выровняться, но…

– Надо ее забрать!

– Спокойно, дай договорить! – гаркнул в ответ Алекс, похлопывая по воздуху отеческим жестом, от которого Басю охватило желание хорошенько врезать пилоту. – Орбиты сужаются постоянно, и в течение нескольких дней это вполне безопасно. Может, и дольше, зависит от того, насколько удачно они используют маневровые на питании от батарей. Прямо сейчас Фелисии ничего не грозит.

– Давай ее заберем, – попросил Бася, переводя дыхание, чтобы голос прозвучал спокойно и ровно. – Это реально? Можно добраться до ее корабля без реактора?

– Конечно. «Роси» – военный корабль, у него солидный резерв энергии. Мы при нужде сможем долго маневрировать. Но при отключенном реакторе восстановить заряд батарей не получится. Истратим слишком много – окажемся в той же позиции, что они. Так что не будем его тратить, пока не составим план. Остынь, не то я запру тебя в каюте.

Бася кивнул. Заговорить он не смел – боялся, что прорвется копившаяся в груди паника. Дочь на космическом корабле, падающем с неба. Наверное, ему уже никогда не бывать спокойным.

– И еще, – продолжал Алекс, – что, по-твоему, остальные на «Барб» так нас и отпустят? А на всех у нас места не хватит. Стыковка с полным перепуганных людей кораблем явно не лучший вариант.

Бася покивал.

– Но если других вариантов не будет…

Алекс перестал улыбаться.

– Вытащим мы твою девочку. Если дойдет до того, что придется нам падать, твоя дочь будет падать на этом корабле. Как и Наоми.

Панику и ярость сменил стыд, в горле встал ком.

– Спасибо, – выдавил Бася.

– Семья есть семья. – Алекс скорее оскалился, чем улыбнулся. – Семью не бросают.

Бася призраком скитался по «Росинанту».

Алекс возился с реактором, пытался понять, чем вызвана неполадка. От предложенной помощи он отказался. Бася не винил пилота. Он был полным и совершенным профаном в ядерной энергетике и корабельной механике. «Вряд ли реактор можно исправить, просто капнув горячего припоя», – думал он.

А если можно, Алекс его позовет.

Пока же Бася метался по кораблю, старался отвлечься от мысли о медленном падении на планету и огненной могиле впереди. И о том, что Фелисия тоже падает. Он заплыл на камбуз, сделал себе сэндвич и не съел его. Отправился в гальюн, отмылся влажной губкой со скрабом. Ободрал кожу до ссадин, но не стер тревоги.

Впервые он чувствовал себя на «Росинанте» пленником.

Алекс вывел на мониторы в рубке вид на два других корабля. Бася мог сколько угодно проверять, как там «Барбапиккола». Кажется, пилот решил, что, увидев, сколько сотен часов осталось «Барб» до перехода на опасный уровень, Бася успокоится. Ничего он не понимал. Не важно, сколько времени в запасе, важно, что отсчет идет вниз. Каждый раз Бася видел число меньшее, чем раньше. Когда смотришь на счетчик, отсчитывающий часы жизни твоего ребенка, сами числа уже ничего не значат.

Он старался не смотреть.

Вернулся на камбуз, прибрал беспорядок, оставшийся после приготовления сэндвича. Выбросил в машину использованные губки и полотенца и даже запустил цикл стирки. Посмотрел детские мультфильмы и один из нуарных фильмов Алекса, тут же забыл, что смотрел. Набрал письмо Яцеку и стер его. Записал видео с извинениями для Люсии. Просмотрев его, убедился, что похож на безумца: волосы топорщатся во все стороны, глаза запали, взгляд загнанный. Эту запись Бася стер.

Он вернулся в рубку – сказал себе, что проверит только, нет ли изменений. Продолжают ли тикать часы, отсчитывающие срок смерти его дочери. Посмотрел на иконку с изображением светящегося следа «Барбапикколы» вокруг Илоса – с каждым кругом путь становился чуть короче, корабль неуловимо приближался к убийственной атмосфере.

Это были просто цифры. Никаких изменений. Просто цифры. Тик, тик, тик.

– Алекс, говорит Холден, – прогудел голос с панели связи. Бася подплыл к ней, включил микрофон.

– Алло, это Бася Мертон. – Он сам удивился, как спокойно звучит его голос. Холден вызывает! Холден, который работает на Землю и АВП! Он знает, что делать.

– О, привет. Алекс оставил мне сообщение, но со связью беда. Он, гм… рядом?

Бася невольно рассмеялся.

– Я постараюсь его найти.

– Прекрасно, я…

– Алло, капитан. – Алекс, кажется, запыхался. – Извини, не сразу добрался к панели. Руки были по локоть в потрохах «Роси».

Бася хотел отключить динамик, дать им поговорить спокойно, но удержал палец в миллиметре от пульта. На связи был Джеймс Холден. Он, наверное, станет обсуждать с Алексом проблемы с реактором. Чувствуя себя Любопытным Томом[26]26
  Любопытный Том – согласно легенде, единственный житель Ковентри, который осмелился взглянуть на обнаженную леди Годиву, проезжавшую по улицам города, в результате чего тут же ослеп.


[Закрыть], Бася стал слушать.

– Проблемы? – спрашивал Холден.

– Да, слияние отказало, – с подчеркнутой растяжкой отвечал Алекс.

– Если это шутка, до меня не доходит.

– Не шутка. Я разобрал реактор по винтикам. Инжектор работает, подача топлива в порядке, лазер и магнитная ловушка стабильны. Все части, необходимые для работы реактора, в отличном состоянии. Только атомы, видишь ли, не сливаются.

– Черт побери, – выругался Холден. Даже Бася, почти не знавший этого человека, расслышал злость в его голосе. – И больше ничего?

– Ничего, – сказал Алекс. – Мы все тут летаем на батарейках.

– Долго продержитесь?

– Ну, «Роси» даже на батареях позволит нам умереть от старости на орбите, или я могу подкатить на нем к планете и там припарковаться. Но у «Израэля», наверное, есть дней десять – зависит от того, сколько они запасли. И на нем уйма людей, сосущих воздух, так что они будут жечь батареи, чтобы дать тепло и атмосферу. С «Барб» еще хуже. Те же проблемы, а лоханка старая.

От такого небрежного упоминания о грозящей дочери опасности у Баси все сжалось внутри, но он промолчал.

– По словам нашего кошмарного дружка, там была оборонительная система, – сказал Холден. – Когда у них взорвалась электростанция, старую защиту перемкнуло.

– Да, не любят они мощных источников энергии под боком, – заметил Алекс. Бася чувствовал, что они намекают на какое-то давнее событие, но не знал, о чем речь.

– И челнок с припасами, как мы слышали, сбит, – продолжал Холден. – Так что у нас здесь несколько сотен человек, наверху еще больше, и все они умрут, потому что оборона планеты не дает нам друг другу помочь.

– У «Роси» хватит сока на посадку, если мы вам нужны, – предложил Алекс.

Бася чуть не завизжал: «Нельзя нам садиться, пока здесь моя дочь!»

– Они сбили челнок, – напомнил Холден. – Не рискуй моим кораблем.

– Если вам не доставить припасов, мы с Наоми скоро получим его по наследству.

– Пока не получили, делай, что я сказал, – отрезал Холден. Слова были резкими, но за ними стояла любовь.

– Понял, – ответил Алекс. Он не обиделся.

– Знаешь, у нас вроде как инженерная проблема. А лучший техник в Солнечной системе заперт на чужом корабле. Ты не хочешь с ними связаться и намекнуть?

– Сделаю, – обещал Алекс.

– А я попробую помочь со своей стороны.

– Миллер, – сказал Алекс. Бася понятия не имел, что это значит.

– Угу, – отозвался Холден.

– Берегите себя там, внизу.

– Непременно. А ты береги мой корабль. Холден, конец связи.

– Слушайте, – Алекс только что не орал, – я вам все расчеты перегнал. Вы падаете. У вас, если повезет, две недели, а потом корабль проскребет по атмосфере и загорится.

– Я расслышал вас с первого раза, – ответили с другого конца. Говорящего звали Хэвлок. Алекс вызвал его после разговора с Холденом. По пути от машинного зала он заглянул к себе в каюту, переоделся, причесался и выглядел сейчас очень официально. На Хэвлока, судя по всему, это не произвело впечатления.

– Так хватит тянуть кота за яйца, освободите Нагату, пусть поможет нам выбраться из этого дерьма, – сказал Алекс.

– А вот здесь я с вами не соглашусь, – с натужной улыбкой проговорил Хэвлок – крепко сбитый светлокожий мужчина с короткой армейской стрижкой. Он всем существом излучал самоуверенность и компетентность, как это свойственно солдатам и профессионалам-охранникам. Басе – астеру, жившему под гнетом двух правительств с внутренних планет, – Хэвлок без слов говорил: «Я любого сумею забить. Не заставляй меня это доказывать».

– Не понимаю, почему… – начал Алекс.

– Да, – перебил его Хэвлок, – если реактор не заработает, мы все разобьемся. Согласен. Но не вижу, чем поможет освобождение арестованной.

– А тем, – явно проглатывая отдельные словечки, ответил Алекс, – что старший помощник Нагата – лучший на свете инженер. Если кто решит проблему и вытащит наши задницы, то, скорее всего, она. Так что хватит держать потенциальное решение проблемы в клетке… – Улыбнувшись в камеру, он заглушил микрофон и только тогда закончил: – Тупица со свиными мозгами!

– Может быть, вы недооцениваете наших техников, – возразил Хэвлок с той же самодовольной улыбкой. – Но я вас выслушал. Подумаю, что можно сделать.

– Да, уж пожалуйста, подумайте. – Каким-то чудом Алексу удалось высказать это с искренней благодарностью. Потом он отключил связь. – Боров тупой, башка дырявая!

– И что нам теперь делать? – спросил Бася.

– Самое трудное. Ждать.

Бася плавал над амортизатором в рубке, то уходя в чуткую дремоту, то снова просыпаясь. Через пару постов от него работал, бормоча себе под нос, Алекс.

В полусне Бася то оказывался на «Росинанте», где мысли о заглохшем реакторе донимали его, как зубная боль, то без перехода переносился в ледяные коридоры Ганимеда. Иногда это были знакомые туннели и купола, в которых он прожил с семьей много лет. А иногда они наполнялись обломками и телами, как в тот раз, когда Бася бежал со станции.

Потом вспомнился адский перелет на «Барбапикколе». Бесконечные дни в одноместной каюте, куда забились две семьи. Нарастающее отчаяние, когда порт за портом отказывали им в приеме. Первая война всех против всех охватила Солнечную систему, и никому не нужны были хлопоты с беженцами. И в этих снах Бася тоже присутствовал призраком. Он думал, что спасает семью, когда доставал им место на корабле. Но позади остался умирающий сын, а другие члены семьи попали в ловушку на старом дырявом грузовике, которому некуда было податься.

Когда капитан собрал пассажиров и рассказал про кольца и про миры по ту сторону, все испытали облегчение. Никто не возразил против предложения взять один из этих миров себе, попробовать сделать его своим домом. Само слово «дом» решало все споры. И они пролетели сквозь врата, сквозь сутолоку кораблей вокруг кольца и в ступице и вышли по ту сторону, в системе Илоса. Они отыскали мир с водой и кислородом – сине-коричневый комочек грязи, если смотреть с орбиты, но показавшийся настолько прекрасным после посадки, что люди ложились на землю и плакали.

Потом потянулись жестокие месяцы. Болезненные уколы и изнурительные упражнения, приспосабливавшие тела к высокой гравитации. Отчаянные попытки вырастить что-то – хоть что-нибудь – на клочках почвы, доставленной с «Барб». Открытие богатых жил лития и осознание, что у них теперь есть товар на продажу, есть возможность прокормить себя, – и вслед за тем работа на износ в карьере, добыча руды самыми примитивными орудиями. Но все это делалось не зря.

Ради дома.

ИНТЕРЛЮДИЯ
СЫЩИК

Тянется, тянется, тянется, тянется…

Сто тринадцать раз в секунду оно тянется, и достает все дальше. Если бы пришло подтверждение, сигнал – оно могло бы остановиться, и оно не останавливается. Оно тянется и находит всё новые способы. Оно импровизирует, оно изучает. Оно не сознает, что делает. Активированная им система расширяет его. Теперь оно тянется способами, которых раньше не имело. Оно не сознает, не обладает памятью, не чувствует радости. Его мыслящие части мечтают и страдают, как прежде. Оно их не сознает.

Оно тянется и находит новые силы. Кое-что удается. Многое отказывает. Нечто, бывшее когда-то женщиной, кричит в безмолвном ужасе. Нечто, бывшее когда-то мужчиной, молится и называет происходящее Армагеддоном. Оно тянется. Вытягиваясь, оно почти не сужается. А пустота в его центре обретает определенность. Узоры начинают сходиться, упрощаясь до низкоэнергетических структур. Сыщику они представляются решениями. В него встроена модель планеты и окружающих ее спутников. Места, которые для него вовсе несопоставимы, обретают определенность. Абстрактная архитектура связей коррелирует с абстрактной географической моделью.

Оно выстраивает сыщика, и сыщик смотрит, но не знает. Оно убивает сыщика. Оно снова выстраивает сыщика, и сыщик смотрит, но не знает, и оно не убивает сыщика. Оно не сознает перемен, нарушения порядка. Их сознает сыщик, и удивляется, и, удивляясь, ищет, в поисках выходя за граничные условия. Оно убивает сыщика.

Оно выстраивает сыщика.

Нечто знает.

Сыщик медлит. Порядок нарушился, а оно не сознает нарушения порядка, но его часть – сознает. Часть подмечает перемену и говорит о ней сыщику. И сыщик останавливается. Мысли его осторожны, как шаги человека по минному полю. Сыщик медлит, сознавая нарушение порядка. И нарушает его еще немного. Мертвое место приобретает большую определенность. Оно тянется, и оно не убивает сыщика. Сыщик нарушает граничные условия, и оно не убивает сыщика. Сыщик размышляет над мертвым местом, над структурой, над стремлением тянуться, тянуться, тянуться.

Сыщик облизывает губы; у него нет рта. Он поправляет шляпу; у него нет головы. Он смутно мечтает выпить пивка; у него нет тела и нет желаний. Он обращает внимание на мертвое место, на планету и ищет способ разрешить неразрешимую проблему. Найти то, чего нет. И гадает, что будет, если это удастся.

ГЛАВА 34
ХОЛДЕН

Непременно. А ты береги мой корабль. Холден, конец связи.

Холден закончил разговор с «Росинантом» и со вздохом прислонился спиной к башне чужаков. Лучше бы не прислонялся. С самого взрыва не переставал дождь, и, хотя в последний день он перешел в морось, вода все еще стекала по стенам. Стекала за шиворот и в штаны.

– Плохие новости? – спросил Амос. Он стоял рядом, придерживая накидку, чтобы укрыть от дождя лицо.

– Если бы не плохие новости, – ответил Холден, – мы бы вовсе остались без новостей.

– Которая последняя?

– Челнок с продовольствием сбит планетарной обороной, – сообщил Холден. – Которую, по-видимому, активировал взрыв на планете. Они гоняют все ту же программу: «высокая энергия равно угроза».

– Как в медленной зоне, когда «Медина» еще была боевым кораблем?

– Хочешь сказать, как в старые добрые времена? – с горечью уточнил Холден. – Да, именно так.

– И опять всем придется глушить реакторы?

– Кажется, оборонительная система выучила новый фокус. От этой заботы нас избавили – просто остановили слияние атомов.

– Хреновая шутка. – Амос выдавил похожий на лай смешок. – Они и это умеют?

– Одно хорошо: если мы не придумаем, как доставить помощь с орбиты, я умру от голода куда раньше, чем меня доконает рак.

– Да, – покивал Амос, – это плюс.

– А на орбите и голодной смерти не дождутся. По расчетам Алекса, «Израэль» и «Барб» упадут через десять дней. К тому времени мы настолько проголодаемся, что не сумеем оценить иронии судьбы, когда все продовольствие в этой солнечной системе свалится нам на головы в огненном сиянии.

– И еще, – пожал плечами Амос, – на тех кораблях наши друзья.

– Да, и это тоже. – Холден крепко зажмурился и сильно ущипнул себя за переносицу в надежде, что боль прочистит мозги. Не помогло. Он ни о чем не мог думать – все представлял Наоми в огненном нисхождении «Эдварда Израэля».

Они с Амосом молча постояли перед чужой башней. Тихий дождь омывал их плечи. Холден много лет не бывал под дождем. Если бы мир вокруг не разбился вдребезги, он бы сейчас наслаждался. Амос стянул дождевик на шее и стирал капли с колючей от щетины макушки.

– Ладно, – наконец заговорил Холден, – обойду башню с той стороны.

– Туда никто не заходит, – заметил Амос, зажмурился и умыл лицо двумя пригоршнями воды.

– Миллер зайдет.

– Да, и тебе не будет одиноко. – Амос покачал головой, по-собачьи встряхнулся и рысцой направился к дверному проему. Холден, старательно обходя смертоносных слизней, свернул в другую сторону.

– Привет, – поздоровался Миллер, возникнув рядом в голубом сиянии.

– Надо поговорить, – отозвался Холден, откровенно нарушая очередность реплик, и отбросил слизня, подобравшегося слишком близко к его сапогу. Еще одно животное подползло к ноге Миллера, но детектив его проигнорировал. – Включилась планетарная оборона. Она сбила челнок и создала на орбите какое-то поле, предотвращающее слияние ядер.

– Уверен, что только на орбите? – поднял бровь Миллер.

– Ну, солнце пока не погасло. Или это еще впереди? Миллер, солнце погаснет?

– Вероятно, нет, – ответил Миллер, по-астерски пожимая ладонью, а не плечами.

– Хорошо, допустим, звезды останутся, но у нас все равно хватает проблем. Корабли не могут сбросить нам помощь, а сами, без реакторов, в скором будущем станут падать с орбит.

– Ясно, – сказал Миллер.

– Исправь, – потребовал Холден, агрессивно наступая на него.

Миллер только рассмеялся.

– Если не о нас, так хоть о себе позаботься, – настаивал Холден. – Тебя со мной связывает капелька вирусной культуры, налипшая на «Роси». Она сгорит вместе с ним. Если тебе нужна причина, пусть будет эта. Мне все равно, главное – исправь.

Миллер снял шляпу и стал смотреть в небо, мыча себе под нос незнакомый Холдену мотив. Дождь лил ему на голову, собирался каплями, стекал по лицу. Некоторые капли проходили его насквозь. От такого зрелища мозг прострелила острая боль, и Холден отвел глаза.

– Что я могу, по-твоему? – спросил Миллер. Это был вопрос, а не отказ.

– Ты снял блокаду в медленной зоне.

– Малыш, сколько раз тебе говорить: я – гаечный ключ. Чисто случайно совпало, что оборонительная система в ступице колец оказалась шестигранной гайкой. Я здесь не хозяин. Что я могу? Тем более что вся эта система разваливается. Взрыв на полпланеты, вероятно, еще не конец.

– Что-то еще взорвется? Что там осталось?

– Ты меня спрашиваешь? – снова рассмеялся Миллер.

– Но ты – его часть. Этого дерьма, оставленного хозяевами протомолекулы. Если ты не хозяин, кто хозяин?

– На этот вопрос есть ответ, но он тебе не понравится.

– Никто, – догадался Холден. – Твой ответ – никто.

– Кто запустил все эти штуковины? Они просто действуют. Если «Росинант» включил запуск торпед, много ли шансов, что гаечный ключ из его мастерской сумеет их вернуть? Вот с кем ты сейчас разговариваешь.

– Черт побери, Миллер… – начал Холден и не договорил, устал. Не очень-то весело быть избранным пророком, когда боги жестоки и капризны, а их глашатай безумен и бессилен. Вода, проникшая под дождевик, понемногу согревалась, но оставляла на коже ощущение чего-то склизкого.

Детектив хмуро смотрел себе под ноги. Думал.

– Может, вам удастся мимо них проскользнуть, – заговорил он.

– Как?

– Ну, оборона реагирует на угрозу. Так вы ей не угрожайте. Сам знаешь, сеть дергается от источников высокой энергии.

– Нет у нас источников, – ответил Холден. – Ах да, реакторы челнока. Не такая уж у него высокая энергия.

– И помедленнее. Не ручаюсь, что система настроена на кинетическую энергию, но лучше перестраховаться.

– О’кей, – с мимолетным чувством облегчения и надежды проговорил Холден. – О’кей, это уже дело. Продовольствие, фильтры, медикаменты мы сумеем доставить, не растревожив систему. Медленный спуск, на аэродинамике и парашютах. Это они с орбиты сумеют устроить.

– Во всяком случае, попробовать стоит, – без особого энтузиазма согласился Миллер. – И еще насчет того мертвого места на севере, куда мне надо было. Это тебе тоже не понравится, но есть способ…

Он пропал.

– Кэп, – позвал Амос, выйдя из-за угла башни, – извини, что перебил, но тебя ищет ученая куколка.

Холден не сразу сообразил.

– Биолог?

– Ну, геолог у них тоже ничего, но не в моем вкусе.

– Что ей нужно?

– Еще разок посмотреть на тебя собачьими глазами? – предположил Амос. – Мне-то откуда знать?

– Не язви.

– А ты пойди сам узнай.

– Хорошо, – сказал Холден. – Но прежде мне нужен Мартри. Видел его?

– Видел, когда он регулировал движение у передней двери, – ответил Амос. – Я тебе понадоблюсь?

Холден заметил, как рука Амоса при этом вопросе легла на рукоять пистолета.

– А другие дела у тебя есть?

– Гонять слизней.

– Вот этим и займись, а я поболтаю с Мартри.

Амос насмешливо отсалютовал и побежал ко входу в башню. Холден, достав ручной терминал, сообщил Алексу новый план снабжения.

Мартри, как и говорил Амос, нашелся у дверей. С ним было еще несколько безопасников.

– Мы нашли заваленные фундаменты, – докладывала Вэй, через плечо махнув в сторону места, где прежде стояла Первая Посадка, – но если у них не было каменных подвалов, там ничего не осталось.

– А рудник? – спросил Мартри.

– Что не забито грязью, то под водой, – ответила Вэй.

– Так… – Мартри, склонив голову набок, безрадостно улыбнулся. – У нас есть люди, которые умеют задерживать дыхание?

– Да, сэр.

– Пусть поныряют, проверят, не осталось ли под водой чего-нибудь полезного, солдат.

– Есть, сэр! – Вэй четко отсалютовала и убежала вместе с двумя спутниками, оставив Холдена наедине с Мартри.

– Капитан Холден, – приветствовал тот с обычной пустой улыбкой.

– Мистер Мартри.

– Чем сегодня могу быть полезен?

– Кажется, я нашел решение проблемы со снабжением, – заявил Холден. – Если вы согласитесь оказать помощь.

Мартри улыбнулся чуть свободнее.

– Я считаю это своим первейшим долгом. Рассказывайте.

Холден изложил краткое резюме: гипотезу, что система чужаков выслеживает источники высокой энергии, и возможность медленного спуска. Он ссылался на опыт, пережитый в медленной зоне, когда человечество впервые прошло сквозь кольцо, а Миллера оставил за скобками. Мартри выслушал его, ни разу не шевельнувшись и не изменившись в лице. Дослушав, коротко кивнул.

– Я свяжусь с «Израэлем» и прикажу собрать груз.

Холден с облегчением выдохнул.

– Признаться, я был готов к жаркому спору.

– Почему же? Я не какое-то чудовище, капитан. При необходимости, если того требует долг службы, я убиваю, но ваш мистер Бартон поступает так же. Смерть оставшихся на планете людей ничем не послужит моей цели. Я готов вывозить сквоттеров, как только мы решим проблему с реакторами.

– Прекрасно, – сказал Холден и после паузы добавил: – Вам, в сущности, нет до них дела, верно? Сначала вы с ними дрались, теперь готовы помочь, но это только чтобы они поскорее убрались. Вас бы не меньше устроило, если бы все погибли.

– Да, это тоже решило бы проблему.

– Просто хотел, чтобы вы знали, что я знаю, – сказал Холден, проглотив просившегося на язык «мерзавца».

Амоса он нашел в группе местных, организовавших антислизняковый патруль. Они забивали смятыми в комок дождевиками и кусками от пластиковых канистр мелкие отверстия, затягивали окна, используя для маленьких обрывки штанов и рубах, а перед большими проемами рыли канавы. Заполненных мутной водой канавок слизняки избегали.

Холден молча присоединился к землекопам. Работа была не из приятных, дождь и грязь проникали под одежду и натирали кожу при каждом движении. Лопаты, склепанные из палаточных шестов и кусков пластика, то и дело разваливались, и их приходилось чинить. В каменистой и тяжелой от влаги почве попадались мертвые слизни. Именно такая изнурительная работа помогала Холдену гнать из головы лишние мысли. Работая, он не думал ни о голодной смерти, ни о Наоми, запертой в тюремной камере корабля, который медленно сползает к огненной смерти, ни о своем бессилии восстановить на планете безопасность и здравый смысл.

Это было именно то, что надо.

Кэрол Чивеве попросила его поискать за башней потерявшийся кусок брезента, и Миллер, объявившийся, едва Холден шагнул за угол, покончил с блаженным безмыслием.

– …проникнуть в материальную трансферную сеть, – продолжил он с того места, где прервался, словно и не было паузы. – Думаю, ее можно использовать, чтобы попасть в нужное место на севере или хотя бы подобраться поближе.

– Черт тебя побери, Миллер, я почти сумел о тебе забыть!

Миллер критически осмотрел промокшего, покрытого грязью Холдена.

– Ты плохо выглядишь, малыш.

– Видишь, на что я готов ради минуты покоя?

– Впечатляет. Так когда выходим?

– Ты все не уймешься, – сказал Холден и зашагал по грязи к искомому куску брезента. Полотнище было засыпано мертвыми слизнями. Холден подцепил его за угол и стал поднимать, старясь стряхнуть трупы подальше от себя. Миллер, засунув руки в карманы, наблюдал за его работой.

– С этим осторожнее, – подсказал он, ткнув пальцем в слизня у самой руки Холдена.

– Вижу.

– От мертвого Холдена мне никакого прока.

– Сказал же, вижу!

– Так как насчет поездки на север? – продолжал Миллер. – Не знаю, в рабочем ли состоянии материальная трансферная сеть, и в любом случае дорога будет непростой. Надо отправляться как можно скорее.

– Материальная трансферная сеть?

– Подземные транспортные пути. Так быстрее, чем пешком. Едешь?

Слизняк подобрался ближе к пальцам, и Холден, выругавшись, отбросил брезент.

– Миллер, – сказал он, резко обернувшись, – мне на твои нужды так далеко плевать, что отсюда не увидишь.

Старый сыщик из жалости принял огорченный вид и тут же устало пожал плечами:

– Может оказаться полезной.

– Что? – спросил Холден.

– Поездка на север. Похоже, то, что там есть, выпало из сети. Мы могли бы с его помощью отключить оборону и снять блокаду ваших кораблей.

– Если ты мне врешь, чтобы добиться своего, честное слово, прикажу Алексу разобрать «Роси» по молекулам, отыскать ту дрянь, к которой ты прилепился, и выжечь ее огнем.

Призрак поморщился, но не отступил:

– Я не вру, потому что ничего не утверждаю. Мертвое место – оно такое и есть: мертвое. Все остальное – догадки. Но у тебя пока и догадок нет, так ведь? Помоги мне, и я, если есть способ, помогу тебе. По-другому никак.

Холден ногой сбил животное с уголка брезента и подождал, пока дождь смоет слизистый след, после чего занялся остальными.

– Если бы я и хотел помочь, пока не могу, – сказал он. – Прежде всего я должен быть уверен, что колонисты здесь не погибнут. Подожди, пусть сбросят продовольствие, найдут приличное укрытие от слизняков, тогда и поговорим.

– По рукам, – сказал Миллер и рассыпался облачком голубых светляков. Из-за угла показался колонист – высокий тощий астер, темнокожий и с потрясающей белой шевелюрой.

– Чем вы заняты? Кеннед бабоза мало?[27]27
  Видите злых улиток?


[Закрыть]

– Извините. – Холден встряхнул брезент, избавляясь от последних слизняков. Затем они вдвоем с астером сложили полотнище.

«Не пора ли перестать называть их астерами? – подумал он. – Эти люди живут на планете за целую галактику от Солнца. Пояс астероидов уже не имеет к ним никакого отношения. Сейчас они называют себя колонистами. А если сумеют остаться на Илосе и обжить его, кем они будут? Илосянами?»

– Медико бускарте[28]28
  Вас врач искал.


[Закрыть], – сказал илосянин.

– Люсия?

– Лаа-лаа, пута [29]29
  Шлюха.


[Закрыть] из РЧЭ.

– Хорошо. Амос мне говорил, – кивнул Холден. – Пойду узнаю, что ей надо.

Астер-илосянин снова буркнул про себя: «Пута» – и сплюнул в сторону.

Холден шел под противным теплым дождем мимо рвов с водой и мертвых слизней, мимо облепленных пластиком стен и забитых тряпьем трещин. Перепрыгнув через канаву перед входом, он счистил с сапог грязь и по коридору направился в центральное, самое просторное помещение. Там Люсия вместе с группой химиков работала над очисткой воды. Она встретила его вымученной улыбкой, и Холден двинулся к ней – просто потому, что только она, кажется, ему обрадовалась.

– Холден. То есть Джим… – Элви заступила ему дорогу. – У нас проблема.

– Не одна, – заметил Холден.

– Нет, новая проблема. Примерно через четыре дня вся колония ослепнет.