Текст книги "Пожар Сиболы"

Автор книги: Джеймс С. А. Кори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

– Алекс? – окликнул он.

Океан вокруг большого острова вздыбился, стал выпуклым на изгибе планеты – если это была волна цунами, то высотой в несколько миль. Однако не успел Бася оценить величие взволновавшей его силы, как все скрылось. Остров, гигантская волна и другие, поменьше, у архипелага, – все исчезло в колонне белого пламени и быстро вздымавшемся облаке.

Визор затемнился, словно нарочно усиливая драматический эффект. «Если бы не затемнение, – подумалось Басе, – вспышка снизу могла бы и ослепить». Впрочем, даже сквозь защитный щиток сварщика он различал встающий огненный столб и клубы белого дыма, который, вырвавшись из слоя атмосферы, разлетелся от гравитационного колодца ледяными кристаллами – словно град осколков от пробитого пулей стекла.

От огненного столба по океану бежала рябь – казалось, ветер шевелил траву на лугу. Умом Бася понимал, что эта рябь – тысячефутовые волны, вызванные взрывом, но рассудок быстро отступил перед визжащим дикарем, опорожнившим мочевой пузырь в мочеприемник скафандра.

Бася вырос в системе Юпитера. Он не раз видел видеосъемки Ио с близкого расстояния. Ио славилась самыми мощными из известных человечеству вулканов. Гигантские сернистые гейзеры вырывались со спутника, забрасывая частицы пара в плазму Юпитера и его тонкие кольца. Ио была чрезвычайно негостеприимным спутником. Но по сравнению с тем, что видел сейчас с орбиты Бася, ее выбросы казались карликами. Взрыв как будто снес целое полушарие.

Первое, что пришло ему голову: как хорошо, что Первая Посадка расположилась в другом полушарии. Второе: волна идет в их сторону и, даже обойдя половину планеты, не слишком затормозит.

– Господи Иисусе! – выкрикнул по рации Алекс. – Видал, что за хрень?

– Свяжись с планетой! – Вместо крика у Баси вырвался перепуганный визг. – Их надо предупредить!

– И что им посоветовать? – Кажется, Алекс тоже был не в себе.

Что делать, когда планета под тобой хочет тебя убить?

Этого Бася не знал.

ГЛАВА 29
ХОЛДЕН

Холден, стоя на пригорке над Первой Посадкой, пытался насладиться красотой Новой Терры, а в голове крутилось полдюжины вопросов. Ответов на них ждали от Холдена.

Недавний дождик прибил пыль, и поселок выглядел чистеньким, ухоженным. Мирным. В индиговой синеве неба едва виднелись пряди высоких облаков. Ручной терминал докладывал, что температура – плюс двадцать два по Цельсию, а ветер – северо-восточный, четыре узла. Лучше не бывает – разве что Наоми стояла бы рядом с ним или хотя бы благополучно вернулась на «Роси». Да, так было бы намного лучше.

– Я скучаю без планет, – сказал Холден, закрыв глаза и подставив лицо солнцу.

– А я нет, – ответил Амос. Все время прогулки он так упорно молчал, что Холден начал забывать о его присутствии.

– Тебе никогда не хочется почувствовать ветер? Солнце на лице? Тихий дождь?

– В моей памяти запечатлелись другие особенности жизни на планетах, – поморщился Амос.

– Хочешь об этом поговорить?

– Нет уж…

– Ну и ладно. – Холдена отказ механика не обидел. В прошлом у Амоса, как он сам говаривал, было много прошлого. Он не любил, когда в нем копались, и Холден не собирался совать нос, куда не просят. Он и так больше, чем ему бы хотелось, знал о мучительном земном детстве Амоса.

– Пожалуй, пора возвращаться, – заговорил Холден, еще немного подышав ветерком. – Вдруг от РЧЭ уже пришел ответ на мой запрос.

– Да, – фыркнул Амос, – мог прийти, если они ответили в ту же секунду, как получили.

– Твоя проза насчет медлительности света не убьет моего оптимизма.

– Да, он у тебя живучий.

Долгую минуту Холден молчал. Облизнул губы.

– Если они ответят отказом, – произнес наконец он, – если позволят Мартри ее удерживать, мне придется решать, что важнее: она или мир на планете.

– Угу.

– И я не слишком сомневаюсь, что выбрать.

– Угу.

– Кое-кто сочтет меня эгоистом.

– Верно, – сказал Амос. – И хрен с ними. Они – не мы.

– Вот это «они не мы» и есть корень всех здешних проблем, – начал Холден, но тут его прервал сигнал тревоги с ручного терминала. Сигнал, который сообщал об опасности, грозившей члену экипажа. «Наоми, – решил Холден. – С Наоми что-то случилось!»

Амос сделал шаг-другой к нему. Он набычился, сжал кулаки – видно, подумал о том же. Если что-то случилось с Наоми, никто не помешает Амосу убить Мартри. Холден вряд ли станет и пытаться.

– Холден слушает, – проговорил он, стараясь, чтобы не дрогнул голос.

– Кэп, у нас проблема. – Голос Алекса срывался от страха. Холден пережил с пилотом дюжину сражений, но даже среди исчертивших небо торпедных следов не слышал, чтобы тот паниковал. Дело плохо.

– Она ранена?

– Что? Нет. Ты о Наоми? С ней, насколько я знаю, все хорошо, – ответил Алекс. – А вот вы здорово влипли, капитан.

Холден оглянулся. В Первой Посадке было тихо. Очередная смена астеров грузилась в карт, чтобы ехать на рудник. Несколько человек шли куда-то по своим делам. Двое патрульных РЧЭ дружески болтали с местными, потягивая из термосов что-то горячее. Кроме ящерки-пересмешника, медленно затягивавшей в вывернутый желудок убитую птицу, никаких признаков насилия.

– Все хорошо? – переспросил Холден.

– На той стороне планеты что-то взорвалось. – Алекс спотыкался на словах, от тягучести речи и следа не осталось. – Снесло всю цепь островов. Как будто кто-то сбросил туда астероид. Из тех, что сгубили динозавров. Сейчас ударная волна движется по планете. У вас примерно часов шесть.

Угрюмая злоба Амоса сменилась неподдельным изумлением. Это несвойственное ему выражение придавало лицу что-то ребяческое.

– До чего шесть часов, Алекс? – спросил Холден. – Подробней, пожалуйста.

– Предполагаю ветры двести-триста километров в час, молнии, проливные дожди. Трехкилометровое цунами вас все-таки не достанет.

– Словом, гнев господень, только что без потопа, – подытожил Холден, пряча за шуткой подступающий страх. – Насколько точная информация?

– Что, капитан? Я только что видел, как разнесло вдребезги половину планеты. Это не предсказание. Это тысяча километров между тобой и апокалипсисом, и расстояние быстро сокращается.

– Видео прислать можешь?

– Ага, – сказал пилот. – Есть штаны на смену?

– Все равно, посылай. Может понадобиться, чтобы убедить местных. Холден, конец связи.

– Ну, кэп, – подал голос Амос, – что делать будем?

– Понятия не имею.

– Прогоните еще раз, – попросил Мартри, когда Холден прокрутил им видео апокалипсиса, снятое Алексом через телескоп «Росинанта». Они с Кэрол Чивеве сидели в городском совете. Холден подключил свой маленький терминал к настенному экрану.

Он покорно поставил запись по второму разу. Снова вспышка света скрыла большой остров, снова встал огненный столб. Снова остальные острова накрыла гигантская волна, а за ней – растущая туча пара и пепла. Снова ударная волна понеслась от эпицентра, гоня за собой огромные валы.

Пока шло видео, Мартри тихо говорил с кем-то через свой терминал. Кэрол чуть заметно качала головой, словно не хотела верить увиденному.

Досмотрев, Мартри заговорил:

– Это соответствует нашим данным. Геоинженерная группа считает, что прошла какая-то ядерная реакция на океанском дне.

Холден ощетинился на подозрение, что он мог солгать в столь серьезном деле, но придержал язык.

– Например, бомба? – предположила Кэрол.

– Или неполадки в технике чужаков, – добавил Мартри. – Трудно судить.

– Насколько быстро мы можем эвакуироваться? – Голос Кэрол звучал слишком твердо для женщины, только что увидевшей Армагеддон.

– Об этом и речь, – ответил Холден. – Как спасать колонию? Эвакуация – один из вариантов, но у нас на нее чуть больше пяти часов.

– Эвакуация не пройдет, – сказал Мартри. – По крайней мере, не с нашим челноком. Слишком узкое окно. Взлетать придется перед фронтом волны, турбулентность и ионизация атмосферы могут стряхнуть нас с неба. Лучше выжить внизу и не потерять челнок, который потом придет с помощью.

Холден хмуро кивнул:

– Не хотелось бы соглашаться, но приходится. Алекс говорит, что не успевает посадить и снова поднять «Роси». Кроме того, при попытке эвакуировать население мы можем столкнуться с бунтом. Как сказать человеку, что его детям не нашлось места в челноке?

– Бунт – не проблема. – От спокойного тона Мартри холод продирал по коже.

– Как спасти всех? Всю колонию? – спросил Холден, снова отказываясь поддаться на провокацию.

– Шахты, – предложил Амос. Он склонялся над Холденом, как озабоченный отец. Он всегда так держался при Мартри.

– Нет, – покачала головой Кэрол. – При сильных ливнях их наверняка затопит.

– Надо исходить из того, что если что-то плохое возможно, оно случится, – согласился Холден. – Значит, не шахты и не пещеры, которые легко заполняются водой. Я думаю о руинах.

Мартри откинулся назад. Нахмурился.

– С чего вы взяли, что они устоят перед ветром триста километров в час?

– Честно говоря, основательных доказательств у меня нет, – признал Холден, – но они уже давно стоят. Из этого я и исхожу. Надеюсь, что если они продержались так долго, то и теперь выдержат.

– Лучше тех халуп, в которых живут ваши ребята. – Амос пожал мясистыми плечами. – Их пинком сбить можно, как и любой домик в этом поселке.

Мартри еще сильнее откинулся на спинку стула, уставился в потолок и поцокал языком. Через несколько секунд сдался:

– Хорошо. Лучшего плана я предложить не могу. Главное – пережить первый удар волны. Потом будет плохо, но надежда выжить есть. Так что играем по-вашему. Я распоряжусь своими людьми. А вам советую оповестить своих.

– Кэрол, наберите побольше людей для оповещения, – сказал Холден. – Пусть каждый возьмет воды и пищи, сколько сможет унести, но больше ничего! На планете пожар, тут не до сувениров.

– Я ей помогу, – сказал Амос.

– Время тикает, – напомнил Холден, устанавливая сигнал будильника на своем терминале. – Чтоб все были в тех строениях через четыре часа и ни минутой позже.

– Постараемся, – обещала Кэрол.

Колонисты собирались дольше, чем хотелось бы Холдену. Каждый, услышав известия, должен был выразить свое недоверие и потрясение. Потом поговорить о том, как он удивлен. Потом обсудить, что брать с собой. Кое-кто упрямо хотел прихватить личные вещи в уверенности, что уж его-то случай особенный. Холдену, слушавшему такое, хотелось орать.

Небо было голубым, ветерок – тихим. Катастрофа казалась им нереальной. Какое там, если в небе ни облачка! Они слушались начальства: Холдена, Кэрол, Мартри. Без веских причин с начальством не спорят, но Холден видел недоверие в глазах, слышал его в каждом дурацком вопросе и требовании.

Напротив, через улицу, мужчина зажимал под мышкой узел одежды, а другой рукой тянул за собой пластиковый контейнер с водой. Амос, подойдя, с улыбкой бросил ему несколько слов. Мужчина замотал головой и попробовал пройти мимо. Амос вырвал у него узел и забросил тряпье на крышу ближайшей хижины, а потом поднял воду и сунул ее в руки беженцу. Тот заспорил было, но Амос остановил его легкой усмешкой. Наконец мужчина отвернулся и вслед за другими побрел к руинам.

– Капитан, – робко позвали сзади. Холден, обернувшись, встретил улыбку Элви Окойе, тащившей на плече большой мешок.

– Здравствуйте, – отозвался он. – Что там у вас?

– Одеяла. Мы с Фаизом и Садьям собрали все одеяла. Когда нас накроет туча, температура наверняка резко упадет. Ночь будет холодная.

– Хорошая мысль. Надо, пожалуй, и другим сказать, чтоб взяли одеяла.

– И еще, – проговорила она с той же нерешительной полуулыбкой, – я хотела попросить помощи для группы химиков.

– Помощи?

– Их аналитическая установка довольно тяжелая, трудно сдвинуть. С двумя помощниками было бы намного проще.

Холден рассмеялся, не веря своим ушам.

– Элви, мы там не наукой будем заниматься. Пусть бросают аппаратуру и берут воду и продукты.

– Она делает воду, – сказала Элви.

– Они могли бы донести… Что делает?

– Она стерилизует и дистиллирует воду, – объяснила она, кивая, чтобы до него быстрей дошло. – Нам это пригодится. Понимаете, когда бутылки опустеют.

– Да, – сказал Холден, чувствуя себя дураком.

– Да, – ободряюще улыбнулась Элви.

– Амос! – гаркнул Холден. Когда великан подошел, он кивнул на Элви и приказал: – Найди еще одного человека и идите с ней. Там нужно помочь с тяжелым оборудованием.

– С оборудованием? – нахмурился Амос. – А не лучше воду и…

– Она делает воду, – хором сказали Элви и Холден.

– Понял, – кивнул Амос и поспешно удалился.

Холден заметил, что небо слегка потемнело. Солнце стояло еще высоко, едва миновал полдень, но свет стал красноватым, и мир чуть потускнел. Словно ясный закат начался на пять часов раньше срока. Почему-то от этой перемены по спине прошла дрожь.

– Идите туда. – Холден легонько подтолкнул Элви к руинам. – Сейчас же. И своим скажите, чтоб торопились.

К чести Элви, та не стала спорить и тотчас побежала к научному городку РЧЭ. И колонисты кругом зашевелились быстрей, меньше спорили и временами бросали в небо боязливые взгляды.

Холден после осмотра места преступления ни разу не бывал в руинах чужаков. Здесь царила жуткая нечеловеческая эстетика, памятная ему сперва по Эросу, а позже – по «Станции колец», расположенной в центре сети врат. Углы и изгибы были чуть другими, но в них все же просматривалась странная красота. Холден попытался представить, как использовали эти строения хозяева протомолекулы. Безуспешно. Он не мог вообразить здесь ни механических фабрик, ни жилищ, заполненных мебелью и личными вещами. Проще было поверить, что именно пустота и служила неведомому назначению руин.

А еще здесь Бася Мертон и остальные прятали взрывчатку. И перебили группу безопасников. Самые кровавые преступления на планете случились там, где все они теперь собрались.

– Пересчитайте заново, – обратилась Кэрол Чивеве к своим помощникам. – Кого не хватает? Узнайте, кого у нас не хватает.

С самого ее прибытия – она пришла чуть ли не последней – колонистов пересчитывали по головам. Результат получался все время разный – подтягивались отставшие, люди перебирались с места на место. Задание было невыполнимым, но Холден уважал желание Кэрол убедиться, что никто не остался позади.

Научники РЧЭ сбились в закругленном углу центральной, самой большой комнаты здания. Элви была с ними. Несколько ученых возились с большой установкой – Холден надеялся, что ее настраивают на очистку значительных объемов воды. Люсия перешла комнату, чтобы перекинуться с Элви несколькими словами. Ее сын Яцек тащился следом. Холден перевел дыхание, убедившись, что оба на месте. Бася на «Росинанте», конечно, сходил с ума от беспокойства, и Холдену приятно было сообщить, что его семья, насколько это возможно, в безопасности.

– Эй, кэп, – из боковой комнаты вышел с несколькими колонистами Амос, – у нас проблема.

– Еще одна? Хуже надвигающегося катаклизма?

– Я бы сказал, родственная, – ответил Амос. – Мы пересчитали народ, и оказалось, что не хватает семьи Далке.

– Это точно?

– Скорее всего, – пожал плечами Амос.

Кэрол, услышав их, протолкалась сквозь толпу.

– На сто процентов, – заверила она. – Клэя Далке мы предупредили, когда он ремонтировал проводку. Он сразу пошел за женой и дочерью. У них дом на отшибе от поселка. Надо было послать с ним кого-нибудь, а я сглупила…

– У вас хватало других дел, – утешил Холден. – До их дома отсюда далеко?

– Три километра, – сказал Амос. – Я сейчас смотаюсь туда с этими ребятами, попробую их разыскать.

– Погоди минуту, – остановил его Холден. – Сомневаюсь, что вы за оставшееся нам время покроете шесть километров, не то что найдете кого-то.

– Не оставлять же там малышку, шеф, – ровно проговорил Амос, но Холден уловил в его тоне легчайший намек на угрозу.

– Хорошо, – уступил он, – только дай я свяжусь с «Роси», получу последние данные. Хоть это позволишь?

– Конечно, – покладисто согласился Амос. – Все равно кто-то уже ищет для малышки дождевик.

Холден вышел из главной комнаты и стал пробираться к выходу сквозь забитые людьми помещения поменьше. Здание чужаков представляло собой лабиринт комнат и коридоров. На ходу он вытащил ручной терминал.

– Алекс, это Холден, слышишь меня?

В терминале трещали помехи, вызванные сильной ионизацией атмосферы, но голос Алекса пробился сквозь них:

– Алекс слушает. Что скажешь?

– Дай последнюю сводку. Близко уже?

– А ты, босс, просто погляди на запад, – страх в голосе пилота проник даже сквозь помехи.

Холден вышел из главного входа в башню и посмотрел в сторону медленно опускающегося солнца.

Черная завеса скрыла горизонт, насколько мог видеть глаз. Она надвигалась так стремительно, что даже за десятки километров было заметно, как наваливается на них черная взбаламученная стена, пронизанная молниями. Земля под ногами вздрагивала и качалась: Холден вспомнил, что по твердой материи звук распространяется быстрее, чем по воздуху. Эта дрожь под ногами была звуком, заранее предупреждающим о ярости бури. Едва он успел так подумать, как на западе загрохотало.

– Ну как? – Амос вышел к дверям, натягивая на плечо лямку легкого рюкзака. На лицах стоявших за ним колонистов надежда мешалась со страхом.

– Поздно, парень. – Холден снова взглянул на запад и покачал головой. – Уже поздно.

Он не знал, относятся ли его слова к семье Далке или ко всем, кто здесь есть.

ГЛАВА 30
ЭЛВИ

Поначалу казалось, что шторм надвигается небыстро: багровочерная туча выше небоскребов едва шевелила теплый воздух перед собой и выглядела почти нереальной – а потом, между двумя вздохами, ударила во всю мощь. Вода, воздух, жидкая грязь хлестали в окна, в арочные проемы, во все дыры, словно струя из брандспойта. Рев бури буквально оглушал. Элви прижалась спиной к стене, скорчилась, обхватив руками колени, и стала терпеть. Стена за спиной дрожала под ударами шквала.

Сидевшая напротив Микаэла зажала ладонями уши, разевала рот в крике, но голоса Элви не слышала. Она ждала холодного дождя, но жижа, растекавшаяся по полу руин, была теплой и соленой – от этого почему-то становилось еще хуже. Элви сплела пальцы, стиснула их до белизны в костяшках. Мутные брызги наполнили воздух, мешали дышать. Кто-то нырнул под арку слева от нее, но разобрать, кто это был, казалось не проще, чем усилием воли прекратить катастрофу. Она не верила, что руины выстоят. Она ждала, что стены – древнее древнего – вот-вот треснут и выбросят ее и всех остальных под бурю, где их раздавит, или утопит, или раздавит, а потом утопит. Так все случилось в грузовом челноке: смятение, паника при падении, боль удара. Сейчас было так же, только продолжалось без конца, и она поймала себя на том, что ждет последнего удара. Тогда бы все кончилось. Элви знала, что на улице еще день, но вокруг стояла темень, только холодный свет аварийных лампочек и почти непрерывные вспышки молний выхватывали время от времени фигуры людей. Вот молодой человек с окаменевшим лицом – монумент страданию и терпению. Ребенок лет восьми, не старше, спрятал лицо на плече матери. Вэй и Мартри в форме, прижались тесно, как любовники, и кричат друг другу в уши в надежде, что их услышат. Лица у них багровые. Резкие перепады атмосферного давления не видны были глазу, но ощущались как тяжелая болезнь, неправильность во всем теле. Элви не понимала, дрожит ли стена от шторма, или началось землетрясение, или это ее саму трясет от перегрузки нервной системы.

С какого-то момента у нее сдвинулось восприятие времени. Она не знала, длится буря часы, дни или минуты. Так раненый в полубессознательном состоянии с обреченным терпением пережидает атаку, отдавшись на милость атакующих. Время от времени она всплывала к просвету в сознании и снова усилием воли загоняла себя в ступор. Шок. Наверное, она впала в шоковое состояние. Сознание вспыхивало и гасло. Она вцепилась в Фаиза, обеими руками обхватила его локоть, но не помнила, как добралась до него. Пол по щиколотку залило темной жижей, коричнево-зеленой. Элви была вся измазана ею. Жижа покрывала всех.

«Когда это кончится, пойду к себе в домик, отмоюсь как следует, а потом просплю неделю», – подумала она. Смешно! Устоять ее хижина не могла – как спичка не может гореть под водой, но Элви все равно мечтала о горячей ванне и наполовину верила своей мечте. Слепящая вспышка – и почти сразу звонкий раскат грома. Элви скрипнула зубами, закрыла глаза и стала терпеть.

Первым признаком перемены стал крик младенца. Ребенок плакал устало, обессиленно. Она шевельнулась. Насквозь промокшие, холодные штаны и рубашка липли к телу. Элви вытянула шею, поискала взглядом источник скрипучего звука. Мысль, заворочавшуюся в основании черепа, она ощутила раньше, чем осознала: между восприятием и работой разума был неестественный лаг. Она слышала детский плач. Она слышала нечто – хоть что-то, – кроме ярости шторма. Она хотела встать, но ноги подогнулись. Элви упала на колени, собралась, расправила плечи и попробовала еще раз. Дождь косо хлестал в окна – под углом не больше двадцати градусов. С черного неба все еще лило как из ведра. Ветер налетал шквалами, толкал в спину, завывал. В другой раз она назвала бы это ураганом. А здесь и сейчас это означало: худшее позади.

– Доктор Окойе?

Свет падал на лицо Мартри снизу, от аварийного фонарика, подвешенного на плечо. На лице застыла неизменная вежливая улыбка поверх трезвой сосредоточенности. Измученный рассудок Элви задумался, может ли что-то встряхнуть душу этого человека, и решил, что, пожалуй, нет. Такая предсказуемость в другом случае показалась бы успокаивающей, но телу было не до утешений. Пока еще.

– Вы как, доктор? – Мартри положил руку ей на плечо.

Элви кивнула и, когда он хотел отступить, ухватила его за локоть.

– Долго?

– Чуть больше шестнадцати часов от первого удара, – понял он.

– Спасибо.

Она отвернулась к окну, к дождю. Молнии еще плясали среди туч и вонзались в землю, но уже реже. Вспышки открывали перед Элви преобразившийся мир. Там, где вчера лежала ровная пустыня, текли реки. Цветы, или то, что она называла цветами, перемололо начисто. Ни прутика не осталось. Невозможно было вообразить, чтобы пересмешники это пережили. И похожие на птиц существа, которых она называла каменными воробьями. Элви собиралась пройтись к востоку от Первой Посадки, собрать там разросшийся в тени розовый лишайник. Теперь это уже было неактуально.

Чувство потери сдавило ей горло. Она успела бросить беглый взгляд на экосистему, которой никто прежде не видел, – на живое сообщество, развившееся вдали от всего, что она знала. Она и ее сотрудники были единственными людьми в этом саду. А теперь его больше не существовало.

– Обычное состояние природы – восстановление после очередной катастрофы, – вслух проговорила она. Это был экологический трюизм, и пробормотала она его, как верующий – молитву. Чтобы увидеть смысл в происходящем. Чтобы наделить мир подобием цели. Все виды развиваются в некой среде, а среде свойственно меняться. Это верно как на Земле, так и во всей вселенной.

Элви тихо плакала, слезы мешались с дождем.

– А вот этого я никак не ожидал, – сказал Холден. Элви обернулась к нему. В сумраке он стал монохромным. Джеймс Холден, гравюра в сепии. Волосы прилипли к голове и шее, рубашка – в потеках грязи.

Она слишком устала, чтобы притворяться. Взяла его за руки и вместе с ним уставилась в глубину руин. Ладони у него были надежные, теплые, – и Холден, пусть и напрягся немного в нерешительности, не выдернул их.

Кэрол Чивеве с четверкой своих людей пластиковой панелью вычерпывала грязь за окно – на сером пластике оставались зеленовато-бурые пятна. Дальше сбились в несколько кучек два-три десятка поселковых. Они жались друг к другу под одеялами. Безопасники РЧЭ разносили им бутылки с водой и упакованные в фольгу пайки. Фаиз с Люсией о чем-то горячо спорили. Слов Элви не разобрала.

– Не вижу, – сказала она. – Чего вы не ждали?

Он сжал ее пальцы и выпустил. Без него ладоням стало холодно.

– Ваши безопасники помогают астерам, – сказал он. – Наверное, катастрофа – лучшее средство помирить людей.

– Неправда, – сказала Элви. – Мы бы в любом случае помогали. Мы готовились помогать, еще когда летели сюда. Мы ничего плохого не сделали.

На последнем слове голос у нее сорвался, и она всерьез расплакалась. Странное дело: она смотрела на свою печаль как бы со стороны, снаружи, – а потом Холден погладил ее по плечу, и ей стало больно. На миг боль смыла все. Затопила. Три молнии подряд ударили совсем рядом, гром от них укатился вдаль.

– Извините, – сказала она, когда смогла говорить. – Просто… слишком много…

– Нет, извиняться должен я, – отозвался Холден. – Я не хотел причинять вам лишнюю боль. Просто…

– Понимаю. – Она снова потянулась к его руке. Пусть смеется. Пусть прогонит. Ей было уже все равно. Лишь бы коснуться его. Лишь бы обнял.

– Эй, кэп. – Из темноты вырос Амос. На плечах у него был прозрачный дождевик-пончо, капюшон туго обхватывал толстую шею. – Ты пока продержишься?

Холден шагнул назад, попятился от Элви. В ней вдруг вспыхнула злоба на некстати вмешавшегося великана. Она закусила губу, сверкнула на него глазами. Если Амос что и заметил, то не подал вида.

– Даже не знаю, что тебе ответить, – сказал Холден. – Не вижу причин умирать на месте. Лучшего и желать не приходится.

– Точно, другие варианты еще хуже, – согласился Амос. – Так вот, Далке с семьей сюда не добрались. Кому-то придется пойти поискать.

Холден помрачнел.

– Полагаешь, стоит? Там все еще неуютно. Думаю, столько воды эти места никогда не видели. Надо ждать селевых потоков, а помочь вам, если что, мы не сможем.

– У них маленькая девочка, – сказал Амос. Двое мужчин обменялись долгими взглядами, словно продолжая давний разговор. Элви почудилось, что при ней семейным шифром переговариваются родные друг другу люди.

– Осторожней там, – попросил Холден.

– Куда бы ни уплыл кораблик, я сделаю, что смогу…

К ним подошла Вэй. Она сняла тяжелое снаряжение, но пехотная винтовка висела за спиной. Женщина кивнула Амосу.

– Я нашла еще двоих, кто не прочь прогуляться.

– Я не против, если ты не против, – ответил Амос.

Вэй кивнула. Темнота в ее глазах как будто отражала взгляд Амоса.

За ее плечом Элви увидела полдюжины людей в таких же, как у Амоса, дождевиках. В полумраке трудно было отличить поселковых от сотрудников РЧЭ. Даже земляне с астерами сейчас выглядели практически одинаково. Элви не знала, действует ли так темнота или глубинные перемены в сознании изменили ее восприятие. Мозг иногда играет такие шутки.

Среди других она узнала Фаиза, и рот у нее наполнился меднистым вкусом страха.

– Постой! – Элви метнулась к нему. – Фаиз, постой, ты куда собрался?

– Помочь, – сказал он. – Заодно выберусь из этой банки сардин. Я привык иметь пару футов личного пространства, от такой тесноты у меня стресс.

– Тебе нельзя. Там опасно.

– Я знаю.

– Останься! – сказала Элви, пытаясь стянуть с него через голову дождевик-пончо. – Лучше я пойду.

– Элви, – сказал он. – Элви! Прекрати!

В кулаках у нее был зажат прозрачный пластик – уже мокрый.

– Пусть они идут, – говорила она. – Они профессионалы. Они справятся. А мы… такие, как мы…

– «Они и мы» остались позади. Мы просто люди в беде, – сказал Фаиз. И добавил: – Ты же знаешь, кто я такой, Элви.

– Нет. Нет, ты хороший человек, Фаиз!

Он склонил голову набок.

– Я имел в виду, что я геолог. Вряд ли им понадобится лекция о тектонике плит. А ты о чем?

– О… А… А я…

– Пошли, профессор. – Вэй потянула Фаиза за руку. – Прогуляемся.

– Могу ли я отказаться? – откликнулся он, ласково отнимая у Элви полу дождевика.

Она проводила взглядом направлявшихся к выходу шестерых. Амос, Фаиз, Вэй и еще трое поселковых – нет, двое поселковых и Садьям – с одноразовыми химическими фонарями в руках. Они ушли в бурю. Она стояла у окна, не замечая пробивавшегося дождя. Амос и Вэй шли первыми, склонив головы, дождевики колыхались у них за спинами. Остальные сбились в кучку позади, двигались тесно, как утята за матерью. Ночь была темной и бурной, они таяли в ливне, растворялись с каждой минутой, и вот их уже стало не видно. Элви еще постояла, без единой мысли в усталом мозгу.

Люсию и Яцека Элви нашла в одной из комнат побольше. Двое астеров пытались заслонить окно пластиковыми панелями. Теперь ветер уже не грозил разнести пластик вдребезги. Полдюжины других людей разгребали грязь, и не без успеха: Элви видела светлые полоски пола. Повсюду, прижавшись друг к другу, спали люди. Шум бури еще глушил их стоны. Большей частью.

Люсия заметила ее. Женщина постарела лет на десять, но заставляла себя улыбаться. Элви подсела к ней. Обе были покрыты слоем соленой грязи, которая уже начала пованивать. Гнилостные бактерии или что-то в этом роде. Все микроорганизмы из огромного океана планеты выброшены в небо и начинают умирать. У Элви при мысли о том, сколько смерти вокруг них, болело сердце – потому она об этом не думала.

– Я могу помочь? – спросила Люсия.

– Я как раз об этом и хотела спросить, – ответила Элви. – Скажите, чем я могу помочь?

Долгая страшная ночь продолжалась, дождь лишь немного ослабел. Сквозь тучи не проникал свет. Радуга не обещала конца потопу. Элви переходила от группы к группе, заговаривала с людьми, расспрашивала. Одни были из самозахватчиков, другие из РЧЭ. Все выглядели одинаково оглушенными, всё еще не верящими, что остались живы. Запах грязи становился гуще и острее – распадались органические структуры, содержавшиеся в иле. Элви страшно было представить, как провоняет мир, когда дождь перестанет и солнце согреет землю. Но эта проблема могла подождать.

Она не заметила, как уснула. Сидела у окна, с надеждой высматривала возвращающуюся поисковую партию. Помнится, очень ясно услышала за спиной голос Холдена и женский голос в ответ. Хотела обернуться, найти его, предложить помощь. Лишь бы что-то делать, лишь бы двигаться, еще час не думать и не чувствовать. А вместо этого – проснулась.

Минуту Элви не могла понять, куда попала. Пьяный от усталости мозг пытался превратить окружающее в каюту «Израэля», словно она еще летела к Новой Терре. Словно ничего еще не случилось. Потом настоящее вернулось к ней.

Она лежала в углу тесной клетушки. На влажной земле рядом растянулись еще восемь человек, подложив под головы руки вместо подушек. Кто-то храпел, прижавшись к ней всем телом. Вдали полыхнула зарница, и Элви узнала в лежащем Фаиза. Гром докатился, помедлив, – и негромко. Дождь стучал тихо. Элви тронула мужчину за плечо, ласково встряхнула.

Фаиз застонал и шевельнулся, под ним зашелестел не снятый дождевик.

– А, доброе утро, доктор Окойе, – проговорил он. – Подумать только, где встретились!

– Оно и вправду такое?

– Кто?

– Утро – доброе?

Он вздохнул в темноте.

– Честно говоря, я не знаю даже, утро или нет.