Текст книги "Назовите как хотите"

Автор книги: Джеймс Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

9

Линкольн Дин не имел привычки залеживаться в постели. В одиночестве – само собой, а если верить Глории – вообще когда-либо. (Среди нескромностей, что Глория в изобилии нашептала на ухо Клайву за те долгие часы, что они провели в Линкольновой кровати, было и то, что ее благоверный – не особый любитель альковных, так сказать, утех.) Не то чтобы она жаловалась – отнюдь, сам понимаешь.

Однако на Стречи Линкольн произвел впечатление мартовского кота. Весь первый день он ее обхаживал – спровадить назойливого винодела ей удалось только поздно вечером, когда она заметила, что у него был трудный день и ему необходимо выспаться. Часов в шесть он и вправду начал клевать носом, и, решив, что в представлении пора сделать антракт, вскоре после этого завалился спать.

В семь часов утра он уже был на ногах – что здесь такого, спросите вы – ничего, но надо учесть, что на внутренних часах Линкольнова организма было где-то около полуночи. Однако он чувствовал себя вполне проснувшимся и готовым к приключениям. Мистер Дин принял освежающий душ и намыл шампунем лысину, и даже обильный английский завтрак не умерил его энтузиазма. Он запрыгнул в свой белый «родстер» и помчался в «Серп и мотыгу». Притормозив у темной дубовой двери, он тут же увидел Стречи – она сидела с чашкой кофе за столиком в углу, уткнувшись в блокнот; сейчас она больше всего походила на учительницу музыки где-нибудь в Швеции. И Линкольн приготовился быть самым примерным учеником в классе. Он встряхнулся, точно искупавшийся пес.

– Доброе утро, доброе утро, доброе утро, – промурлыкал он – на случай, чтобы она не подумала, что сейчас полночь.

Бармен, протиравший столики, заметил:

– Простите, сэр, но мы открываемся только в десять.

– В десять? Так в десять мы уже будем далеко! Как настроение, Стречи? – воскликнул Линкольн. – Как только освободитесь, принесите еще чашку кофе.

– Откроемся в десять, – упрямо повторил бармен.

Линкольн ухмыльнулся Стречи.

– Отдать этого парня под суд! Манориальный, разумеется. Запереть его в холодной, пока не одумается! Эй! – Он явно был в приподнятом настроении. – Вы знаете, кто я такой?

Бармен даже головы не поднял:

– А вы что, сами не помните?

Линкольн расхохотался.

– Я – новый лорд Эском.

– Ну и молодец.

– Если б вы принесли кофе, тоже были бы молодец. – Он повернулся к Стречи. – Ну, у вас тут и заведеньице. – Он выкатил глаза на манер Эдди Кантора. – Вы уже завтракали?

– Надеюсь, выпозавтракали.

– Не лучшего мнения о местной кухне? – Он придвинулся ближе. – Надеюсь, сегодня вы свободны?

Она вопросительно взглянула на него. Он поспешил удовлетворить ее любопытство:

– Я надеялся, что вы устроите мне экскурсию.

Почуяв отказ, он быстро добавил:

– На помочах меня водить совсем не надо. Просто солнышко светит, а за дверью нас ждет белый «родстер» с откидным верхом. А я просто заблудившийся мальчишка. Мне некуда идти, и пачка английских купюр так и жжет карман.

Он улыбнулся. Она спросила:

– И что вы предлагаете?

– А что, вы до сих порне поняли? – Линкольн рассмеялся. – Прокатимся, на местные красоты поглазеем, может, сходим куда-нибудь пообедать, – что здесь такого?

– Я сегодня очень занята.

– Да ладно, поехали. На солнышке вам в момент станет лучше. – Он просиял. – Славная у меня тачка, правда?

Ровно через пятнадцать минут дверь паба с треском распахнулась, точно врата ада в Судный день. Однако второй за это утро посетитель «Серпа и мотыги» отчего-то не желал заходить внутрь. С видимым омерзением он вдыхал пивную атмосферу.

– Мисс Джейн Стречи, – пророкотал он.

Бармен, занятый тем, что разливал пиво по бутылкам, выдохнул:

– Вам нужна она – или она с вами?

– Мне нужно поговорить с ней.

«Популярная личность», – шепнул про себя бармен.

– Передайте ей, что лорд поместья Эском здесь.

Как ни странно, эта новость не произвела на бармена никакого видимого впечатления.

– И что с ним?

–  Ялорд Эском, – пробасил посетитель. – И я желаю говорить с ней!

Бармен кивнул, не прерывая своего занятия. Деларм так и остался стоять напротив тяжелой дубовой двери, загораживая свет своим огромным телом.

– Так вы ее позовете?

– Еще бы знать, где она.

Деларм яростно воззрился на него:

– Когда она уехала?

– Минут десять-пятнадцать как.

Деларм вихрем повернулся и зашагал прочь. Он не слышал, как бармен добавил:

– Решила прокатиться с лордом Эском.

Понадобились все пресловутые пятнадцать минут, чтобы Линкольн понял, что по узеньким девонским дорогам вести машину одной рукой, в то время как другая небрежно покоится на спинке пассажирского сиденья, невозможно. Стречи молчала, борясь с позывами отвезти любимого ученика обратно.

Ей не надо было сверяться с блокнотом – она и так знала, что два лорда Эскома уже в Девоншире, а еще двое – Ниббетт и ди Стефано – уже едут сюда из Лондона. Из давешней партии не хватало только сноба Кантабуле, а если верить Клайву, обладателями титула стали еще семеро. Скольких еще ждать? А что, если они ужеприехали?

– Я хочу посмотреть замок, – сказал вдруг Линкольн.

Стречи улыбнулась.

– Ваша заветная мечта?

– Эта-то? – Линкольн простер обе руки. – Нет, скорее реальность – правда, несколько забавная. – И он снова вцепился в руль.

Запищал ее мобильный. Линкольн по привычке захлопал себя по карманам, полагая, что это его, и Стречи пожалела, что не отключила телефон. Нажав кнопку, она подалась в сторону от водителя, а когда услышала голос в трубке, то подвинулась еще.

Голос Деларма пробасил:

– Я заходил в ваш отель, но мне сказали, что вы уже уехали.

– Чем я могу вам помочь? – Она изо всей силы старалась не называть его по имени.

– Гнусный притон. Мне нужно встретиться с вами сегодня утром.

– Но это невозможно, – пропела она.

Тут вмешался Линкольн:

– Нет такого слова, «невозможно»!

– Кто там с вами? – отрезал Деларм.

– Друг.

Линкольн снова заговорил:

– Я расслышал, что он сказал. Спросил, кто я – так ведь?

Она кивнула, не преминув сказать Деларму:

– По-моему, что-то со связью.

– У меня со связью все в порядке.

– Помните Тэвисток? Там, в центре, торговые ряды? Как насчет встретиться в одиннадцать у главного входа в здание муниципалитета?

– Я не…

– Итак, в одиннадцать.

Она нажала отбой, и Линкольн рассмеялся:

– Ну же, колитесь – кто это звонил? Я и не думал, что у меня здесь есть соперник – признайтесь, ведь есть?

– Разве у васмогут быть соперники?

Линкольн помолчал.

– Так мы едем в Тэвисток?

– Угу-м. Только не спеша. Выберем самую живописную дорогу.

– Самую длинную! – уточнил тот.

– Можно и так, – засмеялась Стречи.

Стречи и Линкольн остановились у конторы агента по недвижимости и принялись обсуждать ее предложения с любопытно-равнодушным видом туристов, попавших в захолустный городок.

– Это просто дома, – ворчал Линкольн.

– А вам чего хотелось бы?

– Чего-то… другого. У меня ведь уже есть дом, и – поверьте, я не хочу никого обидеть, но английские дома не идут ни в какое сравнение с Калифорнией.

– Я виделаваш дом, Линкольн.

–  Верно.А в этих домах не то что бассейна – приличной ванной нету. А мне нужна история– понимаете?

– Вот сейчас и спросим.

Стречи сильно сомневалась, что в конторе найдется что-нибудь историческое,но не видела другого способа занять Линкольна, пока она будет управляться с остальными лордами.

Когда они открыли дверь, висевший на ней колокольчик тренькнул; но их уже и так заметили через стеклянную витрину. Джереми Бэррингтон Дауни поднялся со стула и вышел навстречу, приветственно протягивая руку:

– Мисс Джейн Стречи – и… я полагаю, мы встречались, сэр?

Линкольн криво ухмыльнулся:

– Мистер Недвижимость. Так вот где вы заседаете!

– Именно так.

Линкольн повернулся к Стречи:

– Полагаю, вы в доле?

Она округлила глаза. Линкольн добавил:

– Как гид – она всегда таскает туристов в те места, где с ней делятся. Да ладно, не беспокойтесь. Решили подзаработать – что тут такого?

Он ухмыльнулся, но было в этой ухмылке что-то недоброе. Стречи вежливо улыбнулась в ответ.

– Джереми, – торжественно объявила она, – позвольте вам представить нового лорда поместья Эском.

Когда вам приходится выкладывать козырного туза в середине партии, вы делаете это с неприятным чувством – лучшая карта разыграна и больше не вернется. Представив лысого калифорнийца бесспорным обладателем титула, она понимала, что Джереми тут же накинется на него, точно ворон на добычу. Да уж, у них на это нюх. Джереми будет только рад – теперь его ничто не остановит – и тут же примется показывать новоявленному аристократу самую лучшую недвижимость. Словом, избавит Стречи от Линкольна. Но оттого, что для Джереми новым лордом Эском является именно Линкольн Дин, оставшихся лордов необходимо держать от него подальше.

Один их коих уже поджидал ее у входа в здание муниципалитета. Деларм показался ей еще выше и страшнее, чем в прошлые разы. Даже брови его, кажется, стали гуще. Силуэт его зловеще чернел на фоне старого каменного портика.

– Почему меня не встречает сам лорд Лейн?

– Ему пришлось улететь в Америку. Иначе он бы не преминул присутствовать при столь эпохальном событии.

Он засопел. Стречи добродушно улыбнулась.

– Где ваша машина? – спросила она.

Едва они выехали из Тэвистока, как зазвонил ее мобильный. Перед тем как вырубить его, она взглянула на зловещую фигуру Деларма:

– Терпеть не могу эти штуки. А вы?

– Почему вы не стали отвечать?

– Разговаривать по телефону в обществе кого-то еще неприлично. Для таких случаев существует автоответчик.

– Теперь столько всякой новомодной ерунды.

Как только город скрылся из виду, Стречи расслабилась.

– Чем я могу вам сегодня помочь?

– Мне нужен список всех мест поклонения на территории моего поместья, с детальным описанием каждого.

– Я знаю местного священника.

И тут же закусила губу. Нечестно напускать на Тину ее кошмар. А лучше, чтобы она вообще ничего не знала.

Деларм ответил:

– Я тоже знаю одного местного так называемого священника – это женщина.

– Где один, там и все.

– Возможно, падшая англиканская церковь и принимает ее, но она не служит ни одной из нонконформистских церквей. Она – не лютеранка, не методист и не унитарий. Тем паче не раввин. Не брамин, не буддист, не магометанин и не сикх.

– В Эскоме не так много магометан и сикхов.

– Ну а в окрестностях – да мало ли кто постучит в нашу дверь? Вы должны понять – хотя вряд ли понимаете, – что в нынешнее время среди непосвященных душ существует жесткая конкуренция. Мы должны быть начеку. Должны быть готовы защищать…

Стречи пробормотала:

– А лучшая защита…

– Вот именно! Мне нужно знать имена всех священников в округе. Но должно быть, нам следует начать с вашей мисс Гам. – Деларм придвинулся поближе. – Она должна препоясать свои чресла. Должна быть настороже. Она может назвать имена.

После того как Деларм высадил ее у «Серпа и мотыги» – что ему не очень понравилось, но иного выхода у нее не было, – Стречи поспешила в сад и набрала номер Тины, чтобы предупредить ее.

Тина выдохнула:

– Скажите мне, что это сон.

– Боюсь, что нет.

– Лжепророк, вот вы кто. А что же случилось с Линкольном Дином – он что, цену не потянул?

– Все слишком сложно.

– Ужасно.

Стречи нажала отбой, да так и осталась стоять, мрачно разглядывая деревья. Тина не знает и половины всего этого. Для нее новый лорд – Деларм, тогда как для Джереми – Линкольн Дин. Сейчас Джереми, должно быть, таскает его новоиспеченную светлость от одного потенциального дворянского гнезда до другого. И ни один из них и понятия не имеет, что титул достался не только Линкольну. Что ж, подумалось Стречи, возле бунгало Тины никаких домов на продажу, кажется, нет, значит, при известном везении Линкольн и Деларм не встретятся – пока.А Тине и Джереми вроде как особо разговаривать-то и не о чем – Джереми не похож на прихожанина, а Тине не нужен новый дом.

Удастся ли ей, Стречи, сделать так, чтобы лорды не встречались?

На экране телефона высветилось сообщение: один пропущенный вызов. Тот самый, который она вынуждена была сбросить, когда ехала в автомобиле Деларма. Она набрала номер. Прислушалась к пению дроздов в гуще листвы.

– У вас одно сообщение. Получено в тринадцать часов тридцать шесть минут.

Стречи нажала клавишу.

– Привет, это Фрэнки ди Стефано – ну, лорд Эском и все такое прочее. Просто сообщить, что я прибыл и нахожусь в гостинице – знаете, «Холидей Инн»? Господи Иисусе, прикиньте – на постоялом дворе! [8]8
  Первоначальное значение слова «инн» – постоялый двор.


[Закрыть]Позже подыщем мне что-нибудь более подходящее. В любом случае, приезжайте сюда. Пока приму душ, поем… Скажем, часа в четыре – сойдет?

Стречи сбросила автоответчик.

Механический голос в трубке вещал:

– Для того чтобы прослушать сообщение еще раз, нажмите «один». Для того чтобы сохранить сообщение, нажмите «два»…

Стречи нажала «три» и подставила лицо полуденному солнцу.

Когда она повернулась, чтобы зайти в паб, то увидела бармена: он наблюдал за ней, прислонившись к двери. Значит, обеденная запарка пошла на убыль. Он кивнул и заговорщицки ухмыльнулся ей с таким видом, будто собирался спросить у нее, как они – он и она – смогут провести остаток дня. Что ж, злорадно подумала она, три минуты у него есть. Она подошла к двери, равнодушно его разглядывая.

Хитро прищурившись, он посмотрел на нее:

– Ну что, нашел вас лорд Эском?

Она вопросительно взглянула на него.

Он засопел.

– Да заходил тут один – вскоре после того, как вы укатили с тем, первым лордом. Они что – знакомы? – Он улыбнулся, но ответной улыбки не последовало. Он продолжал: – У первого лорда – классная тачка. С откидным верхом, все дела. Второй выглядит как шеф Дракулы. Так сколько среди ваших знакомых лордов Эскомов?

Она пожала плечами.

– Потому что там, внутри, сидит еще один. Этот приволок, похоже, все свое семейство. Я подал им «завтрак пахаря» [9]9
  «Завтрак пахаря» – хлеб с сыром, иногда с ветчиной, дежурное блюдо в пабе.


[Закрыть]и шампанское. Тачка, правда, у него не фонтан. На вашем месте я бы выбрал первого.

Он посторонился, пропуская ее.

За единственным занятым столиком расположились чета Ниббетт и еще четверо – стало быть, ее сестра Мертл и их друзья. Сияющие Ниббетты как один поднялись из-за стола.

– Леди Джейн, наконец-то! – воскликнула миссис Ниббетт. – Мы приехали, чтобы вступить во владение нашим поместьем.

– Пока же, – вступил ее супруг, – мы остановились в «Холидей Инн».

10

В своей непосредственности Ниббетты были совсем как дети. Стоило Стречи войти в паб, как ее окружила галдящая толпа; а когда все решили выйти на свежий воздух, мистер и миссис Ниббетт, их родственники и друзья нестройной группкой толклись в кильватере Стречи. Каждый был представлен по имени, и все имена были немедленно забыты. Так Стречи и стояла, точно воспитательница старшей группы, недоумевая, что же ей с ними делать-то; на лице ее застыла вежливая улыбка. И снова они, точно дошколята, принялись наперебой предлагать, куда им пойти, и что посмотреть, и кто на каком месте поедет (Ниббетты снова взяли напрокат микроавтобус). Они засыпали Стречи вопросами, и ей пришлось отбиваться, памятуя, что в четыре часа пополудни в «Холидей Инн» ей предстоит встреча с неким мистером ди Стефано.

Появился бармен и поинтересовался, не хочет ли кто еще выпить? Ниббетты, горячо поблагодарив его, отказались, и тот с невинным видом полюбопытствовал, кто из них будет новый лорд Эском. Уолтер широко улыбнулся.

– Просто интересно, – пояснил бармен. – Чтобы узнать вас в следующий раз. Лорды Эском всегда предпочитали наш паб. – Он зловеще улыбнулся Стречи и вернулся в паб.

Миссис Ниббетт заявила, что хочет еще раз посмотреть на старинное здание – ну, полуразрушенную мельницу на реке. Или, может быть, мисс Стречи будет так любезна проводить нас в то чудесное, зачарованное место, где под травяным ковром покоится древняя деревня?

Стречи взглянула на часы:

– Отличная идея! Может, завтра, когда у нас будет побольше времени?

Уолтер Ниббетт согласился, что старинные мельницы подождут.

Одна из женщин – кажется, Джули… или не Джули? – спросила, где здесь магазины.

– Что-то я ни одного приличного так и не встретила.

– В Тэвистоке, – ляпнула Стречи и тут же поправилась: – Нет, поезжайте в Плимут. Он гораздо больше. И магазины там лучше.

И далеко от прочих лордов поместья Эском.

– Плимут – это здорово, – объявил Уолтер. – Флот Ее Величества. Сэр Фрэнсис Дрейк и все такое.

– А что там за магазины? – заинтересовалась Джули.

– Тысяча чертей! – возопил Уолтер. – На Плимут!

Линкольн, щурясь, смотрел на очередной предлагаемый экземпляр – большой серый дом, потихоньку ветшавший под сенью печальных деревьев.

– Ради Бога, – взмолился он. – Еще одного я просто не выдержу.

– Прекрасный особняк времен короля Георга, – объявил неумолимый Джереми. – Интерьер впечатляет.

– Шли бы вы в задницу со своим интерьером, – пробормотал раздраженный Линкольн.

– Снаружи он, может, и запущен, но если мы заглянем внутрь… Прекрасные образчики литья, чудесные деревянные полы.

– А какими же им еще быть – пластиковыми, что ли?

– Вы бы предпочли что-нибудь другое?

– Ну да – с бассейном, двумя гаражами и больше чем одной ванной на каждом этаже.

– Посмотрим, – неуверенно сказал Джереми.

– Тут поблизости живет кто из знаменитостей?

– Несомненно.

– Никто из них, часом, не продает дома?

– На данный момент, увы…

– Жаль. Вот подсказка: как провести приятный денек, если ваша жена вас достает.

Джереми пропустил это мимо ушей. Линкольн между тем продолжал:

– Вам надо найти дом какой-нибудь знаменитости, а не эти развалины. Сходите туда, поговорите с обслугой, загляните в сервант, что ли… Если повезет, познакомитесь с какой-нибудь кинозвездой или, там… – сечете?

– Так вы собираетесь покупать или нет?

– Вы говорите так, будто деньги вас не интересуют – вот и не интересуете их.

Джереми обессиленно прислонился к воротам:

– Давайте начистоту. Выходит, вы не собираетесь ничего покупать – ведь так?

– Когда?

– Сегодня.

– Да ладно, не беспокойтесь. – Линкольн похлопал его по плечу. – Не сегодня, так в этом году точно. – Он рассмеялся. – Я расскажу вам о Калифорнии. Там здорово. В Лос-Анджелесе к этому привыкли. Правда, прежде, чем ты попадешь в гости к какой-нибудь голливудской звезде, тебя сто раз проверят – а вдруг ты из ЦРУ? Но там, где я живу, там…

Джереми решительным шагом направился к машине. Открыл дверь:

– Полагаю, на сегодня все?

– Не сердитесь, Джереми. Я серьезный клиент – конечно, если мне не предлагают какие-нибудь руины из черно-белого фильма ужасов. – Он поднял палец и ухмыльнулся: – Из английскогочерно-белого ужастика – что может быть страшнее?

Джереми прервал его:

– Я отвезу вас домой.

Линкольн пожал плечами.

– Вы, англичане, ничего толком продать не умеете. Никакого напора, когда каждая клеточка вашего тела жаждет заключить сделку. Вам бы посмотреть на даму, которая продавала мне мойдом. Извините, женщину.В Калифорнии нельзя называть их «дамами». Политкорректность, знаете ли.

Он снова ухмыльнулся и побрел к машине.

– Ну и ладно; так вот, эта дама – эй, вы меня слушаете? – вот что я вам скажу. Черт возьми, язнаю, что мне нравится. Свободный выбор. – Внезапно он возопил: – Эта дама!Не дама, а черт в юбке! Показывает мне дом, просекает, что он мне понравился, и пробует подловить меня на старый трюк, типа: «Вы решайте быстрее, а то у меня есть еще один покупатель, и он хоть завтра готов выложить деньги». Но и моя ведь контора веников не вяжет – понимаете, о чем я? «Прекрасно, – говорю я. – Я не у дел. Продавайте этому вашему покупателю». А сам слежу за выражением ее лица.

Джереми распахнул дверцу.

– Естественно, никакого другого покупателя у нее не было. Она назначает еще одну встречу. И тогда-то я понимаю, что она прекрасно запомнила, что я рассказывал ей о себе. Вы слышите, Джереми? Потому что в следующий раз, когда мы пришли смотреть дом – не помню, в какой день, неважно, – она вспомнила, что я люблю розы, потому что они скромнее всяких там бугенвиллей, какие обычно растут в Калифорнии. И что же она делает? Заказывает дюжину розовых кустов в горшках и расставляет их на дорожке, ведущей к дому. А вас бы не впечатлило?

– Да уж, – согласился Джереми, садясь в машину.

– Вот именно.Заходим мы в дом, а там нас ждет охлажденное шабли – ведь я винодел – понимаете?

– Угу-м.

Джереми повернул ключ зажигания. Линкольн, однако, не спешил садиться в машину.

– Потом мы идем к бассейну…

Джереми посмотрел на него и криво улыбнулся:

– А что, там у вас в Калифорнии в каждом доме бассейн?

– Ну да, если он стоит пару миллионов баксов.

Джереми оторопел:

– Пару… миллионов?

– Вообще-то сперва за него просили два с половиной, но мы ведь еще не начинали торговаться, верно? В любом случае, эта дама и я, с бокалами шабли в руках, – подходим мы к бассейну, и что вы думаете?

Джереми все еще был под впечатлением пары миллионов.

– Ч-что? – промямлил он.

– В бассейне плавают две блондинистые барышни – я ведь говорил ей, что люблю блондинок. Голые, разумеется.

– Натурально.

– Конечно, натуральныеблондинки.

– И прямо…

– Ну да. Я и опомниться не успеваю, как они давай звать: «Эй, Линкольн! Иди к нам!» И… как это… резвиться, вот.

– И вы..?

Линкольн усмехнулся.

– Стал ли я резвиться с ними в бассейне? Скидывать с себя шмотки, когда эта дама-агент по продаже недвижимости стоит рядом с тобой полностью одетая? Нет-нет, отнюдь.

– И что же тогда – вы переспали с ними и потом купили дом?

– Вы вообще хоть что-нибудь смыслите в коммерции, Джереми? Она показывает мне, как можетвыглядеть дом, если я решусь его купить. Дает разыграться моему воображению, значит. Вот в чем секрет: в первую нашу встречу эта дама разузнает побольше о моем образе жизни, а во вторую – показывает мне дом моей мечты. Вот что такое коммерция, Джереми.

Тот избегал на него смотреть.

– Выходит, вы не стали с ними спать? – небрежно спросил он.

– Господи, конечно нет. Я узналодну из них. Инструкторша по плаванию из «Блю Марина Клуб». Славная девушка. К тому же я с ней уже раз переспал. – Линкольн уселся в машину. – Ну, что вы можете этому противопоставить?

Стречи неплохо знала местные извилистые тропы, и знание это помогло ей добраться до «Холидей Инн» намного раньше Ниббеттов. Хотя до встречи с ди Стефано оставалось еще часа полтора, необходимо было вытащить его из гостиницы до их появления. Бросив машину у входа, она поспешила внутрь, чтобы позвонить ему в номер. Кто-то из неизменно услужливого (это же «Холидей Инн»!) персонала указал ей на телефоны-автоматы на стене и великодушно добавил, что звонки по городу бесплатные. Позвони ему сама.

– Мистер ди Стефано? Это Стречи. Мы с вами не встречались.

– А что – у меня часы остановились?

– Нет, сейчас половина четвертого, но я решила – может, начнем пораньше?

– Черт возьми, день начался ну очень рано.

– О, простите, вы, должно быть, устали. Просто мне не терпится с вами познакомиться, – солгала Стречи.

– Хотите прямо сейчас? Я в ванной.

Стречи зажмурилась:

– Я подожду. А сколько…

– Во мне – около пяти футов десяти дюймов. [10]10
  Около 170 см.


[Закрыть]А в вас?

Она представила, как он лежит в ванной, расслабившись и наслаждаясь беседой с невидимой женщиной, которая ждет его внизу.

– Я подожду, – сказала она и повесила трубку.

На столиках не было ни одного журнала, тем не менее она села и принялась перечитывать меню. Минут через пять перед ней вырос высоченный широкоплечий мужчина и спросил:

– Вы мисс Стречи?

Она так и подпрыгнула:

– Мистер ди Стефано, я думала…

– Я – не ди Стефано. – Акцент был явно лондонский. – Я его водитель, Рэй Паттерсон.

Она улыбнулась:

– В любом случае, здравствуйте. Он скоро появится?

Рэй Паттерсон пожал плечами:

– Я сам его сегодня в первый раз увидел.

Он принялся рассматривать Стречи – но она к этому привыкла.

– Вы – его друг? – Он ухмыльнулся. – Или деловая знакомая?

– Второе.

Паттерсон снова пожал плечами.

Стречи села за столик. Тот встал поодаль. Стречи вздохнула. Не может же она перечитывать меню еще десять минут; если же она так и будет сидеть, крутя ручки своей сумочки, тот, должно быть, решит, что выиграл. Она сказала:

– Вам не стоит ждать. Водитель нам не понадобится. У меня есть машина.

– Мистер ди Стефано никуда не поедет без меня.

– А я никуда не поеду без своей машины.

– Тогда придется взять и то и другое. – Он в очередной раз пожал плечами.

Паттерсон не очень-то подходил на роль водителя нового лорда Эскома.

– Вас прислали из агентства?

– Я присматриваю за ним.

Стречи уставилась в пустоту. На сей раз молчание доконало его.Он неохотно признался:

– У мистера ди Стефано – дела с моим боссом.

Она кивнула:

– Так он занимается бизнесом?

Рэй кисло улыбнулся:

– Вроде того.

И вновь она не спешила с ответом.

– Мне поручено присмотреть за ним.

Стречи поежилась:

– Вы – больше чем водитель, – предположила она.

– Больше.

– А кто еще?

Он испытующе посмотрел на нее:

– Я предпочитаю не задавать лишних вопросов.

Стречи надула щеки и со свистом выпустила воздух. Веселенькая компания, нечего сказать.

Наконец появился ди Стефано. Хотя до этого Стречи не разу с ним не встречалась, без сомнения, это был он. Даже не заметь она, как напрягся при его появлении Паттерсон, было что-то в манере, с которой Фрэнки появился в фойе, потому что она мигом поняла, кто перед ними. Вокруг было много мужчин ростом пять футов десять дюймов. Но только один из них носил ярко-голубой костюм до боли американского вида, кремовую рубашку с воротником-апаш и тонкую золотую цепочку, энергично топоча по полу своими «Джонсон-и-Мерфи».

Он подошел, пожал руку Стречи, одобрительно посмотрев на нее.

– Надеюсь, Паттерсон приглядывал за вами?

– Да, он был сама вежливость – насколько это возможно в его случае.

– Да ну? О'кей, Паттерсон, ты свободен.

– Мне велено вас отвезти.

Фрэнки ди Стефано обалдел:

– Иди-ка отсюда. Когда – если– ты мне понадобишься, я позову. Понял?

Паттерсон уставился на него. Он был вдвое больше ди Стефано, но через пару-тройку секунд сдался:

– Вы здесь босс.

– Вот и не забывай этого! – отрезал ди Стефано. – Ну что, Стречи, – пошли?

Деларму удалось застать Тину дома только потому, что он явился очень рано – когда она впопыхах заглатывала ленч. Допустим, второй шоколадный круассан – это уже слишком, но впереди был тяжелый день: ей предстояло колесить по своему обширному приходу, навещать престарелых леди с воображаемыми болезнями и читать вслух полуглухому вдовцу. Притом распределитель зажигания снова начал барахлить. Проклятая развалина стала такой же хлипкой и хрупкой, как и те самые престарелые леди, – даже хуже: тем было под восемьдесят – и ничего, бегали.

Деларм появился внезапно – его черный силуэт вдруг заслонил свет, исходивший от застекленной кухонной двери, – ни дать ни взять кадр из фильма Уэса Крейвена. [11]11
  Уэс Крейвен – американский режиссер и продюсер фильмов ужасов («Крик», «Кошмар на улице Вязов»).


[Закрыть]Он воззрился на Тину. Та подавилась вторым круассаном и закашлялась, выплевывая крошки на разобранный стол. У-у, богомерзкий фанатик! Не надо было есть второй круассан. Будьте уверены – ваши грехи найдут вас. Она собралась было открыть дверь, но к нёбу прилипла крошка, и ей пришлось быстро отхлебнуть кофе. Лицо ее покраснело, глаза заслезились: не в силах произнести ни слова, она махнула Деларму: мол, открыто. Он продолжал пялиться на нее через стекло.

Наконец она открыла ему дверь и пошла к раковине выпить стакан воды.

– Я хотел поговорить с вами, – пустился он в ненужные объяснения.

Она достаточно пришла в себя, чтобы спросить:

– Так вотзачем вы пришли!

Не дав ему и рта открыть, поспешно добавила:

– Мне надо уходить. Меня ждут прихожане.

– Я хотел встретиться с ними.

Его самонадеянность поразила ее. Он стоял перед ней, точно судья консисторского суда – как будто ее решение перекусить было тягчайшим из грехов. Возможно, онименно так и думал. Как-то не по-христиански с его стороны.

Она ответила:

– Но это невозможно.

– Я не могу встретиться со своимилюдьми?

– Не тогда, когда я проповедую им Господа. – Обычно она так не выражалась, но в егослучае это могло подействовать. Вообще-то она собиралась доставить старой миссис Хендерсон билет футбольного тотализатора, а также недельный запас продуктов (а в список покупок этой уважаемой леди неизменно входили три бутылки крепкого портера). Также в ее планах было посетить пожилого вдовца и прочесть ему пару библиотечных книг, с содержанием коих вряд ли стал бы мириться Эдгар Деларм. Ей и самой они казались не самыми высокоморальными – но, раз уж старик просил именно их, ее долг велел прочесть эти пикантные истории лично.

– Я буду присутствовать на вашей проповеди, – пробасил он. – А когда вы закончите, я попросил бы вас сделать объявление, дабы каждый прихожанин знал, что прибыл их новый лорд.

– Я им потом скажу.

– И еще мне надо поговорить с вами.

Тина принялась оглядывать кухню в поисках спасения:

– День у меня забит под завязку, а вечером – собрание Союза матерей.

– Я желаю на нем присутствовать.

– Но ведь вы – не мать.

– А что – мужчины туда не допускаются?

– До материнства или до посещения собраний Союза? Боюсь, появление мужчины может им не понравиться. Знаете – это женская доля – женская юдоль, – солгала она (на самом деле трое постоянных посетительниц этих собраний обрадовались бы появлению любогомужчины).

Деларм уставился в потолок.

– Тогда нам придется оповещать прихожан лично.

Отправились на двух машинах – ибо никому из них не улыбалась перспектива ехать в одной. Когда они пришли к миссис Хендерсон, Тина вбежала в дом с пакетом покупок, быстренько спрятала портер и, наконец, поспешила представить престарелой леди любопытного джентльмена, который возжелал ее видеть.

– А он правда из Америки? У меня там двоюродный брат жил.

– Вот емуи расскажете. Может, они даже знакомы.

– А он носит шляпу?

– Боюсь, что он – не ковбой. Зато у него есть борода.

Миссис Хендерсон нахмурилась:

– Не думаю, что американцы когда-либо носили бороды. Знаете, как японцы. У них ведь они не растут – представляете?

– У американцев-то?

– У японцев. Спенсер Трейси всегда ходил в шляпе. Конечно, он давно умер.

– Трейси?

– Мой брат. Умер в лифте. Знаете, у американцев лифты так смешно называются?

Тина медленно кивнула:

– Сейчас я его приглашу.

Будучи человеком религиозным, Деларм тем не менее никогда не полагался на случай. Входя в каждый дом, он настаивал, чтобы Тина ждала снаружи. Я только на минутку, заявил он – и, как ни странно, держал слово. Тина не знала – даже подумать боялась, – что он там наговорил своим новоиспеченным подданным, но он так быстро оборачивался, что вскоре ее осенило: он просто входил, сообщал, что хотел, и выходил обратно. Вряд ли он слушал, что говорили потрясенные подданные.

– Интересно, он вообще когда-нибудь кого-нибудь слушает? – бормотала преподобная, скрючившись над мотором и тщетно пытаясь справиться с капризным распределителем.

Когда ей удалось-таки выкрутить вторую свечу зажигания, появился он. С ужасом увидев ее манипуляции, он выдохнул: