Текст книги "Назовите как хотите"

Автор книги: Джеймс Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

– Ни с места! Не двигаться!

Клайв хлопнул дверцей машины.

– Стоять! – завопил Фрэнки.

Но они не видели его. У Фрэнки не оставалось выбора, и он выстрелил. Звук выстрела в озерном тумане произвел не больше шума, чем выхлопная труба автомобиля, – но всех точно парализовало. Они застыли под проливным дождем точно статуи. Тут раздался голос Линкольна:

– Эй! Осторожней там, Фрэнки!

– Линк, милый! – завопила Глория.

– Ты в порядке, детка?

– Я промокла!

– Никто не пострадал. – Из пелены дождя вынырнул наконец Фрэнки. – Но в следующий раз точно пострадает.

Следом за Фрэнки появился и Линкольн. Он держал над головой пиджак, тогда как Фрэнки сжимал свой пистолет, точно это спасало его от дождя. Он буркнул:

– О'кей, Клайв, – иди-ка сюда.

Клайв застыл в нерешительности, позвякивая ключами.

– Иди же! – рявкнул Фрэнки.

Клайв швырнул ключи Глории.

Фрэнки пальнул в воздух.

– Не пытайся надурить меня, умник! Давай, топай!

Клайв медленно двинулся к нему; сутулясь, точно дождь вдавливал его в землю.

Глория сунула ключи в дверь.

– Отойди, Глория! Думаешь, я не убиваю женщин?

На сей раз дуло пистолета Фрэнки целило не в воздух, а прямиком в ее декольте.

– Брось ключи.

Она дернула головой:

– Он застрял в двери!

– Бросай, мать твою..!

– Я промокла!

–  Вытащи ключ!

Она потянулась к двери и повернула ключ. Дверь распахнулась. Она пригнулась.

Когда раздался выстрел, пуля растворилась в темноте – и не оттого, что Фрэнки промазал. Его толкнули – Микки Старр. Услышав предупредительный выстрел, он спрятался за машинами и незаметно подкрался к нему сзади. Оба грохнулись на мокрый асфальт – Микки сверху. Борьбы не последовало. Пистолет со звоном упал наземь.

Линкольн кинулся вперед. Но только он попытался помочь своей супруге, она завизжала:

– Что ты делаешь здесь, ублюдок? Убери от меня свои грязные руки!

– Но, детка… – начал было Линкольн, когда она пробегала мимо него.

Фрэнки попытался встать, но тут на него накинулась Глория. Носок ее туфли съездил ему по физиономии.

– По машинам! – завопила она.

Она навалилась на Фрэнки и принялась молотить его кулачками по голове. В рукопашной Фрэнки никогда не тушевался, а уж перед женщиной – тем паче, будь она трижды разъяренной фурией. Вот только теперь Микки схватил его за шкирку и оттащил прочь.

– Спасибо, приятель, – пробурчала Глория, потом: – Ты вместе с этим подонком, Линк?

– Что ты!

– Тогда убирайся отсюда к чертям собачьим!

Взревел мотор. Вспыхнули фары. Линкольн вздрогнул и бросился к машине. Кроме света этих фар, на стоянке не было видно ни зги. Складывалось впечатление, что дождь подпитывался водой прямиком из озера. Глория обернулась, чтобы удостовериться, что Микки больше не нужна помощь. Да она ему была бы и не нужна, вот только…

– Сзади! – взвизгнула она.

Он почти обернулся, когда подоспевший Паттерсон запустил в него гаечным ключом, целясь в голову. Полуоборота было достаточно. Микки и Паттерсон стояли, освещенные фарами. Ключ угодил Микки в предплечье, рука бессильно повисла, – но кулак здоровой руки впечатался Паттерсону в солнечное сплетение. Громила согнулся пополам. Он потянулся было за ключом, но Микки двинул его вторично, ударив всем корпусом, увлекая громилу на землю. Гаечный ключ, звякнув, упал на асфальт. Оба оказались на асфальте. Фрэнки остался без присмотра. Рука его скользнула за пистолетом, но Глория была ближе. Она нагнулась, но не смогла его достать. Он навалился на нее, и оба покатились по скользкой грязи, точно одно тело. Докатившись до сверкающего оружия, она вытянула руку и оттолкнула его. Фрэнки пополз было за ним, но она вцепилась ему в уязвимое для любого мужчины место. Тот завопил и откатился обратно.

Раздался выстрел.

Пуля срикошетила от асфальта и шваркнулась о машину. Лежавшие на асфальте Фрэнки и Глория осторожно подняли головы. Над ними возвышалась Стречи, целясь из пистолета в голову Фрэнки. С нее тоже ручьями стекала дождевая вода.

– Руки за голову! – возопила она. – Повернись! Лицом на асфальт!

Фрэнки злобно посмотрел на нее:

– Я не собираюсь…

– Считаю до трех! – отрезала она. – Раз! Два…

Фрэнки перевернулся и лег лицом вниз.

– Я сказала – руки за голову!

– Господи Иисусе!

– Бесполезно! У Боженьки сегодня отгул.

Рядом с ней замаячил Микки Старр.

– Где Линкольн?

– В машине. Что Паттерсон?

– В отрубе.

– Так, Фрэнки, – сказала она. – Ползком, налево от машины – туда, где Паттерсон. Присоединишься к нему.

– Что-о?

Он попытался подняться. Она взвела курок.

Фрэнки медленно пополз в сторону Паттерсона.

Они последовали за ним. Увидев, что Паттерсон лежит неподвижно, Стречи обернулась к Микки:

– Может, ты и Фрэнки вот так же? Чтобы не связывать?

– Ага. Давай в машину. Я с ними разберусь.

Глаза ее сузились.

– В смысле?

– Где Линкольн?

– Здесь. – В голосе звенело мрачное торжество. Вышеупомянутый субъект держал Клайва за руку. Роскошные блондинистые пряди последнего беспомощно налипли ему на лицо, а вот лысина Линкольна нисколько не изменилась. Ну, разве что влажно заблестела.

– Может, Клайва к этим двум?

Микки быстро ответил:

– Я бы предпочел, чтобы к этой парочке присоединился ты.Клайв едет с нами.

Челюсть Линкольна отвисла – но не успел он ничего сказать, как заговорила Глория:

– Линк не с ними, Микки.

– Он с ними приехал.

Стречи поддержала ее:

– Мы не можем оставить Линкольна с этими подонками. Он на нашейстороне.

–  И оникогда-то были на нашей стороне.

– Да тут десять сторон, Микки! Но Линкольн – честный человек. Присмотри пока за этими двумя, а мы уж тут сами…

Микки сердито пожал плечами и вместо Линкольна наподдал Фрэнки:

– Неприятностей хочешь?

Стречи отвела Линкольна и Глорию в сторону и сказала:

– Возьмете машину Фрэнки.

– Ничего подобного! – фыркнула Глория. – Я тебя, конечно, люблю, Линк, милый, – но с тобой я не поеду.

Он сиял, точно фонтанный херувимчик:

– Ну же, детка, – дай мне передышку, а?

– Я знаю, что ты собираешься мне сказать, Линк, милый, исколько это продлится. Возьми машину Фрэнки. Я остаюсь с Клайвом.

Вмешалась Стречи:

– Клайв едет со мной. А вы с мужем добирайтесь как хотите.

– Еще чего! Мне что – автобуса ждать?

– Вас подвезет Микки. Мне очень жаль, Линкольн, – но вам лучше уехать одному.

– К-куда?

– Обратно в аэропорт… Не знаю. Во всяком случае, подальше от ди Стефано.

Моргая, он посмотрел на женщин, безжалостно взиравших на него сквозь струи дождя, и поплелся прочь.

Подошел Микки. Стречи обратилась к нему:

– Линкольн поедет на ихмашине. Так что мы берем остальные, а эта парочка пусть остается – может, потонут?

– Где встречаемся?

– Не стоит договариваться при них– если, конечно, они в сознании.

– Один – точно в сознании.

Стречи кивнула в сторону Глории:

– У нихв отеле. Пошли, Клайв, – будешь указывать дорогу.

Он захлюпал к ней. Заговорила Глория:

– Микки, ключи у меня. Слушай, ты доверишь мне подогнать машину?

– Почему нет?

– Просто спрашиваю.

И Глория пошлепала по лужам к автомобилю, оставив Микки наедине с двумя распростертыми на земле промокшими телами. Он ухмыльнулся:

– А теперь плывите домой.

Фрэнки процедил:

– Попадись мне еще раз…

– Не искушайте меня!

Одна из машин, развернувшись, выехала с парковки, чавкая колесами по грязи. Раздался рев мотора – это завелась вторая. Эта последняя двинулась в их сторону. Фрэнки с трудом поднялся на колени. Микки прицелился в него:

– Не двигаться!

С секунду Фрэнки неподвижно смотрел перед собой, ожидая, что произойдет. Микки пожал плечами.

– Сам напросился, – вздохнул он и взвел курок.

– Нет! – закричал Фрэнки и послушно опустился в лужу.

Глория тем временем подогнала машину. Микки открыл дверцу, пнул напоследок лежащих – мол, добро пожаловать в Шотландию! – и забрался внутрь.

Они сразу же включили обогреватель – но тот только нагрел мокрую одежду, ни на йоту не высушив ее. Та вода, что все же выпарилась, осела туманом на стеклах, и ее пришлось вытирать рукавами. Из-за дождя видимость составляла не больше десяти ярдов. Дальше царила непроглядная темень. Мимо пронеслись два одиноких дома – их бледные огни слабо мерцали во мраке. Они пробирались по залитой дождем дороге, пролегавшей вдоль озера. Самого озера не было видно. Собственно, ничего не было видно.

Микки спросил:

– Далеко нам ехать?

Глория, сощурившись, посмотрела сквозь лобовое стекло:

– Да пока не знаю.

– Ты такая же мокрая, как я?

– Насквозь. Хорошее было платье. Только сегодня купила. Как твоя рука – ну, та, куда тебя тот тип ключом ударил?

– Как будто ревматизм.

– Ты был молодцом.

– Ты тоже.

С секунду она смотрела на него, потом ей пришлось сконцентрироваться на дороге.

– Прости, что спрашиваю, – ты со Стречи или как?

– Было дело.

– В ресторане? Мы ведь были далеко не откровенны друг с другом, правда?

– Серьезно?

Она усмехнулась:

– Ты когда-нибудь играл в покер? Ну, сидит компания друзей за одним столом, болтают, пьют и смеются – на лицах у всех улыбки, и в то же самое время каждый старается подсидеть другого.

– Неужели мы и вправду так выглядели?

– Да ладно. Ты злился на Клайва, потому что он – плохой парень. Она злилась на меня, потому что я увела у нее мужика. Ты ведь знал, что они были вместе, Микки?

–  Были.

Глория подалась вперед, чтобы лучше видеть дорогу:

– Так, значит, ты – просто друг?

– Угу.

Она ничего не ответила, так что он спросил:

– А что?

– Я просто… я подумала, что она тебе нравится.

На это он отвечать не собирался.

– Сколько еще осталось?

– Я что-то ничего не узнаю.

– Замечательно. Мы вообщеправильно едем?

– Сама не знаю. Видишь ли, машину всегда вел Клайв. Когда сидишь на пассажирском сиденье, мало что замечаешь.

– Тебе вообще знакомы окрестности?

– Какие окрестности? Кроме асфальта, я ничего не вижу.

– Как называется эта местность?

– Понятия не имею.

– Глория!

– У тебя голос совсем как у Клайва. Наверное, акцент такой же. – С этими словами она положила ладонь ему на колено. – Только низкий.

– Если ты не будешь смотреть на дорогу, он станет еще и сердитым. Выходит, ты не имеешь понятия, куда мы едем, так?

Глория, деланным британским акцентом:

– Неужели у тебя нет охоты к приключениям?

– С меня хватитприключений. Я хочу одного – обсушиться и лечь в постель.

– Я тоже.

– Тогда держи руль обеими руками.

Она убрала ладошку:

– Никакой тяги к приключениям.

Он принялся пялиться в стекло. За которым не было видно ни зги.

– Полагаю, эта дорога ведет в Джон О'Гроутс.

– А там есть мотель?

Он с шумом выдохнул:

– Думаю, Клайв-то знает, где этот мотель. Позвоню-ка Стречи.

– Они, должно быть, полумилей впереди нас.

Но тут зазвонил его собственный телефон.

– Что за… – Он поднес его к уху.

– Алло?

Телефон же продолжал звонить. Он отнял его от уха и злобно уставился на него. Потом сунул руку в карман и извлек… второй телефон – который, собственно, и звонил.

– Ч-черт. Я утащил телефон Стречи.

Глория захихикала:

– Вы что – одевались в спешке?

Он выругался и нажал отбой.

– Зашибись. Я позвонил самому себе.

– Ну, у нее ведь есть твой номер? И свой собственный тоже.

– Но нет мобильника.

– У вас тут что – таксофонов нет?

– В городах – есть. А мы – черт-те где. Ты видела хоть одну телефонную будку?

– Она может позвонить из отеля.

– Господи Иисусе.

– О, какой мрачный зайчонок. – Ее рука вновь коснулась его ноги – и на сей раз значительно выше колена. – Ой, извини – нельзя.

– Лучше нам развернуться.

– Зачем? Я же говорила – они опережают нас. Сейчас они могут быть в полумиле отсюда.

– Хотелось бы так.

– Если мы вернемся, первым долгом мы доедем до того самого ресторана. Спросим у Фрэнки, куда они поехали. Заодно подвезем его.

– Не смешно.

– Ему-то точно не до смеха. Впереди какие-то огни. – Она сбавила скорость. – Место вроде незнакомое.

– Удиви меня.

Она остановила машину:

– Дай мне шанс. Я очень постараюсь.

Теперь, когда они остановились, стал слышен приглушенный шум дождя по металлической крыше. Странный, шуршащий звук – так скользит по кровати пуховое покрывало.

Она сказала:

– А я ведь не в первый раз так – ночью в машине с парнем. И тут автомобиль странным образом ломается. Правда, за рулем обычно не я.

– Но мы ведь не сломались.

– А можем притвориться, что сломались.

– Послушай, что ты предлагаешь – мотаться по дороге, пока не найдем какое-нибудь место, которое ты узнаешь?

– Пока не объедем вокруг озера? Я, блин, вся промокла. Разве вон на той вывеске не написано: «Номера с завтраком»?

– Как называется отель, в котором остановился Клайв?

– Это не он.

– Да я уже догадался.

– Не сердись, милый. Мы можем заехать туда и обсушиться.

Тут зазвонил его мобильный. Это могла быть только Стречи. Она могла спросить только:

– Вы где?

– Бог его знает. Вы куда повернули от парковки?

– Налево.

– Просто замечательно.

– А вы – направо?

– Как ты догадалась?

– Да мне стало интересно, почему я не вижу ваших фар в зеркале заднего вида. Как у вас погодка?

– Типично шотландская.

– Ты все еще в той же одежде?

– Ну, с Глорией я меняться не стану.

Стречи рассмеялась:

– Как далеко вы зашли… вернее, заехали?

– Не так и далеко. Плетемся сквозь дождь, как пьяная утка.

– Но ведь все это время вы ехали на машине? Если вы сейчас же повернете и доедете до ресторана… Черт, это вам еще час переться!

– Если не больше.

– Твоя одежда хоть подсохла?

– Издеваешься?

– Ой, прости, Микки. Тут тоже льет как из ведра.

– Замечательно. А твоя одежда как?

– Ну, я… – Она замялась. – Я одолжила кое-что из вещей Глории.

Она не стала говорить ему, что это был купальный халат. А купальный халат Глории являлся отнюдь не теплой фланелькой, предназначенной для холодных шотландских вечеров; но бледно-розовым двухслойным шифоном с обилием всяческих рюшечек и оборочек. Словом, абсолютно не во вкусе Стречи.

Но Клайв заявил:

– Ты потрясающе выглядишь.

На нем самом был халат цвета бургундского вина, который необыкновенно ему шел. Так, что она не удержалась:

– Да и ты неплохо.

Он просиял:

– И как только я мог отпустить тебя, Стречи?

Улыбка мигом слетела с ее губ.

– Чертовски запросто. Ты не просто отпустил меня – ты меня бросил. Прямиком в девонширскую грязь.

– Мне очень жаль…

– Ничуть тебе не жаль. Ты ушел от меня.

– Любовь моя! – Он решительно подался вперед. – Да, я скотина – но мы все еще вместе– во всех смыслах этого слова.

– Вместе, как же!

Он стоял близко – совсем близко, и обнять ее ему ничего не стоило.

– Мне нужна только ты.

Она сопротивлялась – но никогда в жизни она не сопротивлялась так вяло. Чем большей сволочью он был, тем меньше у нее оставалось сил, чтобы его оттолкнуть. Ей не следовало оставаться с ним наедине. Не следовало приходить в его комнату. Не следовало принимать ванну, и уж тем паче не следовало напяливать чертов сексапильный халатик этой Глории. Все это было ясно, как Божий день. Но она растаяла в его объятьях.

– Убери от меня руки, – пробормотала она, но он воспринял эти слова с точностью до наоборот.

Его пальцы в ее волосах. Его губы – на ее веках. Его дыхание – на ее щеке…

Она сказала:

– Сволочь ты, Клайв.

Его пальцы – на ее подбородке. Его губы – на ее шее. Его дыхание – на ее плече…

Она подняла лицо и поцеловала его в губы.

Он развязал поясок пресловутого халатика. Тот скользнул к ее ногам.

Хозяйка отельчика «Байд-Эвей» с ужасом обозрела их промокшую одежду.

– Вы что – решили искупаться в Лох-Ломонде? – ошарашенно спросила она.

Сделав замечание, что уже очень поздно, она тут же поправилась, что в такую ужасную ночь она просто не имеет права никому отказать. У нее есть славная теплая спаленка, а там, снаружи, так сыро, что она, как добрая христианка, даст им чашечку супа с кусочком питательного черного хлеба – заметьте, с маслом, а не с маргарином, – а в спаленке есть обогреватель; правда, она вынуждена попросить их не вешать на него мокрую одежду, дабы не испачкать ее обои. И вообще, если они разложат ее где-либо помимо диванчика, намокнет ковер, так что лучше всего бедной уставшей паре будет сложить одежду в кучку, которую она за скромную плату может положить в сушилку. Кстати, есть ли при них багаж? Нет, конечно, ничего страшного нет, но в этомслучае ей придется выписать счет заранее – они ведь понимают?

Клайв лежал в полумраке комнаты, пялясь в потолок. Несмотря на хмурую погоду, сквозь шторы проникал тусклый оранжевый свет уличного фонаря. Там и сям в комнате мерцали красные огоньки – пульт от телевизора, подставка для чайника, выключатель на стене, электронные часы, пожарная сигнализация на потолке возле двери. Слышался какой-то слабый звук – но то был не дождь, а всего-навсего жужжание кондиционера. Дверь была заперта снаружи.

Рядом с ним на кровати мирно спала Стречи – рука ее лежала на его груди, а волосы спадали на его лицо. От этого было щекотно и свербило в носу. Он попытался отодвинуть ее голову, а когда ему это не удалось, стал с величайшей осторожностью отодвигаться от нее. Она пошевелилась, пробормотала что-то во сне – ему пришлось на пару секунд замереть в одном положении, чтобы она успокоилась. Потом он снова пошевелился. Она засопела. С необыкновенной нежностью он приподнял ее голову, легонько поцеловал ее и уложил на подушку.

Рука ее продолжала покоиться на его груди, и пальцы этой руки легонько сжались – точно она не хотела отпускать его. Тогда он осторожно разжал ее пальчики своими. Откатился в сторону и пристроил ее руку на теплой простыне, где только что лежало его тело.

Теперь он был свободен. Он прислушался, и вскоре дыхание Стречи стало ровным и мерным. Клайв Лейн любил одиночество. Он обожал возвышаться над бушующим миром, точно цапля на обрывистом речном берегу, когда она неподвижно смотрит на быстротечные воды, выжидая момента, в который можно будет нырнуть и ухватить серебристую рыбку. В последнее время ему так редко удавалось побыть в одиночестве. В течение трех месяцев в Америке цапля по имени Клайв Лейн то и дело совершала дерзкие рыболовные вылазки, чтобы затем вернуться в уютное гнездышко – съемную комнатку, где ждала его верная Стречи. Славная девушка, она очень нравилась ему – но больше того он любил свободу. Стречи не виновата – да и никто не виноват. Вот и Глория – она тоже ни в чем не повинна, просто в тот момент Стречи с ним не было. Он искренне надеялся, что она – такая же цапля, как и он: ухватит рыбку и – общий привет! – возвращается в родимое гнездо. Но она пожелала остаться с ним. Впрочем, как и все остальные.

Он лежал на прохладной, несмятой части кровати. Стречи спала – он же так и не сомкнул глаз. Где-то к северу отсюда, подумалось ему, сейчас находятся Глория и Микки Старр – почти наверняка в одной кровати. Уже спят, должно быть. Или – кто знает? – может, кто из них, вот так же, как он сейчас, тихонько лежит рядом со спящим телом и задумчиво смотрит в потолок.

Гадая, что делать дальше.

22

Когда Стречи вошла в столовую, первым, кого она увидела, был Клайв – он сидел за столиком у окна. Он улыбнулся – нейтральной улыбкой делового человека. Ей подумалось, что в мыслях своих он уже давно не здесь – а может, и не с ней?

Она сообщила ему, что звонила Микки.

Пока он отрезал себе бекона, на лице его нельзя было прочесть ни единой эмоции – таким бывает лицо управляющего на собрании акционеров.

Она добавила:

– Они тоже завтракают.

Стречи намеренно не стала предупреждать его, что хочет позвонить Микки, – хотя должно быть, он догадался, что она станет. Просто ей не хотелось, чтобы он попытался внести свои коррективы в то, что она собиралась ему сказать.

– На твоем месте я бы не брал яичницу, – пробормотал Клайв.

– Я, пожалуй, возьму только тост.

По разговору не похоже, что мы – любовники, которые снова вместе, подумалось Стречи.

– Погода вроде наладилась.

Взглянув в окно за его спиной, она увидела, как сушит камни строений утреннее солнышко. И не удержалась, чтобы не задать вопроса, которого старательно избегала там, в спальне:

– Что ты скажешь Глории?

– А почему я должен что-то ей говорить? А вот, кстати, и официантка.

Пока та записывала заказ, они продолжали разговаривать – если это можно было назвать разговором. Первой начала Стречи:

– Глория подумает, что она может вернуться.

Клайв цыкнул зубом.

– Ты что же – сказала им, чтобы ехали сюда? Зря, зря.

– А что мне еще оставалось?

– Мы могли бы встретиться в аэропорту. На нейтральной территории – так проще избегнуть откровенных вопросов.

– У меня сложилось впечатление, что Глория задает откровенные вопросы везде, где ей вздумается. Так почему в аэропорту-то?

– Там мы закончили.

– Мы много чего незакончили.

– О, это вполне решаемо.

– Как?

Клайв положил свои вилку и нож и взял ее ладони в свои:

– Доверься мне.

Когда появились Микки и Глория, Клайв провел их в вестибюль и устроил за столиком. Заказав им кофе, он побежал «позвонить», оставив Стречи «разбираться со всем». У нее, однако, сложилось впечатление, что больше никтоне собирался ни в чем разбираться. Никто не спрашивал, как и с кем кто провел сегодняшнюю ночь. Никто не заикнулся о возврате денег. Да и Линкольн был упомянут лишь вскользь – когда речь зашла о том, как добрались до дома Фрэнки и Паттерсон.

А в это время в одной из телефонных будок отеля Клайв беседовал с местным агентом по продаже недвижимости.

– Господи Боже мой! – воскликнул этот последний. – Не успел я преступить порог своего кабинета, как на меня посыпались звонки. Два джентльмена – в разное время, правда, – очень желали связаться с вами. Как же их, вот тут я… да, некие мистер ди Стефано и мистер Линкольн Дин. Надеюсь, ничего страшного, что я дал им адрес вашего отеля?