Текст книги "Назовите как хотите"

Автор книги: Джеймс Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

26

Оставшимся в аэропорту потребовалось двадцать минут, чтобы замять скандал. Фрэнки и Линкольну сделали предупреждение, Паттерсона пришлось уложить на каталку (которая оказалась шестью дюймами короче, чем требовалось), Микки и Стречи сочли случайными прохожими и тотчас же отпустили. Их выпустили из кабинета, где допрашивали остальных, и они дожидались их у выхода.

– Нет смысла бежать, – пояснила Стречи. – Теперь, когда Клайв смылся, мы снова вернулись к тому же самому.

Микки нерешительно переминался с ноги на ногу.

– А смысл торчать тут – есть?

– Я несу ответственность за деньги. Юридически.

– Ерунда. Когда-нибудь эти придурки поймают-таки Клайва, и тебе вряд ли захочется быть рядом, когда они это сделают.

– Я не могу вот так убежать и оставить его одного.

Микки сокрушенно покачал головой:

– И зачем ты только связалась с этим ублюдком?

– У тебя у самого есть парочка подозрительных друзей.

– Вот только я с ними не сплю.

Она положила голову ему на плечо:

– Просто мне не везет на мужчин.

На это он промолчал.

Они молча стояли, всматриваясь в потоки машин. Она заговорила первой:

– Думаю, я оттого западаю на мужчин вроде Клайва, что они разительно отличаются от тех надежных, уютных и таких скучныхпарней, среди которых я выросла. Он не подчиняется правилам – даже не веритв них.

Микки ответил – внезапно осипшим голосом:

– Он – мошенник.

– Нет…

– А я вот вырос среди мошенников, и полжизни пытаюсь избавиться от прошлого.

– Клайв – не мошенник, он… он – аферист, наверное, – но это здорово!

– Чего ж тут здорового?

С минуту она думала.

– Ну, это так… захватывающе, что ли.

И снова они уставились на переполненную парковку.

– А ведь ты могла заниматься чем угодно, – пробормотал он.

– Того, что дает мне Клайв, нельзя купить. Можно, конечно, – но тогда это будет искусственный адреналин – всякая чушь вроде серфинга или горных лыж, – мне же нужен настоящий. – Она избегала смотреть на него. – С Клайвом я его получаю. Сполна.

– Он бросит тебя.

– Все бросают. А если не бросают, я ухожу сама.

Фрэнки вещал:

– На сей раз это будет легче. Нам придется искать не Клайва у черта на куличках, а Клайва, Глорию и проповедника. А уж эта троица тянет на парад извращенцев – прости, Линк, – и если они в таком составе будут шататься по окрестностям… а народ тут такой, что мигом заметит подобное чудо в перьях, тем паче что и не одно.Более того – тут не так уж много мест, куда наши субчики могут направиться. Во-первых, «Холидей Инн»: Микки и Стречи, вы направляетесь туда, – во-вторых – гостиница, где остановился Деларм, – ее берем на себя мы с Линком. После чего все собираемся в конторе придурка торговца недвижимостью – ну, того самого, который неровно дышит к тебе, Стречи, и решаем, что нам делать дальше. Готовы? Отлично. А-а, Паттерсон, – вы и вправду хотите знать, что с ним? Лежит на каталке и истекает кровью, что твой кошерный цыпленок. Некоторые пойдут на что угодно, лишь бы не работать.

То, что произошло потом, подтвердило все подозрения Деларма относительно женщин-священников: суют нос не в свое дело, им нельзя доверять, им даже веритьнельзя! Среди мужчин, облаченных в рясу священника, существовало некое братство – закрытый кружок, члены которого готовы отринуть все светские различия, чтобы стать единым целым. Так и в каждой профессии – есть свои тайные сообщества и ритуалы, – но женщины недостаточно дисциплинированны, чтобы подчиняться правилам. Ни о каких союзах не могло быть и речи, когда замешаны женщины.

Тина Гам скрыла от него то, что знала. Оказывается, все то время, что лорд Клайв продавал и перепродавал фальшивые титулы доверчивым покупателям, вручая бесполезные бумажки, она – духовный пастырь Эскомского стада – хранила у себя подлинные пергаменты. И пусть Клайв защищает порочную женщину, уверяя, что она не ведала, что он творил, когда раздавал лже-лордам фальшивые документы. Пусть твердит, что она не имеет никакого отношения к его предательству, – он-то, Деларм, прекрасно знает, что женщина была сотворена грешной. И что же теперь делает Клайв – он приглашает его в дом Тины, где ему наконец вручат подлинные документы – и гарантом их сделки выступит падшая женщина!

Деларм вел машину в гневном молчании. Клайв и Глория на заднем сиденье тоже помалкивали. Когда Клайв наконец открыл правду, Деларм услышал, как его размалеванная шлюха попыталась было возразить, что нечестно признавать Деларма абсолютным победителем и стоит, мол, дать еще один шанс ее покинутому супругу, – конечно, его, Деларма, на таком не проведешь. Женщины испокон века были обманщицами. Они должны были подчиняться мужчинам, их затем и создали – чтобы быть помощницами мужчин. Он с удовлетворением заметил, как лорд Клайв указал блуднице ее место, заявив, что это емурешать будущее титула, что он устал от всей этой суеты, им вызванной, и что именно сегодня свершится наконец окончательная сделка.

Лорд Клайв понимал место женщины. Хотя то, каким образом Клайв умудрился связаться с этой,было выше Делармова понимания, он знал, что у женщин есть свои уловки: они отравляют чувствительных мужчин ядом особого рода – он ослепляет их разум и заставляет совершать поступки, недостойные мужчины. Клайв, скорее всего, еще не успел прийти к этому печальному заключению – так что вполне возможно, что он еще не так безнадежен. Возможно, когда они заключат-таки сделку, Деларм поможет ему избавиться от влияния той женщины. Лорд Эском поможет лорду Лоуэр Марш обрести душевный покой.

Когда Стречи узнала, что в «Холидей Инн» Клайва нет, ее это ничуть не удивило. Она собиралась было развернуться и уйти, как вдруг вмешался Микки. Пара улыбок девушкам-администраторам, небрежно сунутая десятифунтовая бумажка – в обмен на обещание, что они позвонят Микки на мобильный, если Клайв или Глория появятся в отеле. Причем одна из девушек явно вознамерилась позвонить Микки в любом случае.

Стречи уже двинулась к выходу, как вдруг услышала, как кто-то позвал ее по имени. Почти тотчас же вестибюль заполонили Ниббетты и иже с ними. Все в сборе, и с чемоданами в руках. Они казались в превосходнейшем настроении, но Стречи быстро сообразила, что с Ниббеттами вопроса о подлинности титула поднимать не стоит. Уолтера Ниббетта тут же вытолкали вперед – пожать руки Стречи и быть представленным здоровяку, которого вся компания дружно сочла ее шофером. Мистер Ниббетт так и сиял, безмерно довольный жизнью, и все рассыпался в незаслуженных благодарностях леди Джейн.

– Я – не леди, – снова возразила было она.

– Да ну! – сказала миссис Ниббетт. – Вы необыкновенная – это точно.

Уолтер пригласил всех в бар – выпить шампанского.

– Моим высочайшим повелением! – воскликнул он, и в его голубых глазах вспыхнули искорки. – Прощальная вечеринка. Сегодня мы улетаем домой.

– Уже? – Стречи с трудом сдержала облегчение. – Надеюсь, вы довольны вашим визитом?

– Первым визитом!

Его супруга тотчас же с ним согласилась:

– Теперь, когда Уолтер стал лордом поместья, мы будем навешать его по нескольку раз в год. Ну же, пойдем – выпьете с нами.

Стречи быстро взглянула на Микки; тот пожал плечами: почему нет? Стречи позволила Ниббеттам сопроводить их в тускло освещенный бар отеля, как обычно пустой, – они вплыли в него, точно стайка золотых рыбок. Однако Уолтер Ниббетт на все сто выглядел старым добрым лордом, и никакая обстановка не могла этому воспрепятствовать. Миссис Ниббетт носилась вокруг, точно только что изобрела лекарство от старости, в то время как ее сестра Мертл и ее супруг Конрад ощутили себя приближенными особами. Даже смурной муж Джули, Хантер, разволновался и с благодарностью принял очередную порцию шампанского. А уж о бармене и говорить нечего – в это время в баре шаром покати, а тут – на тебе – целая компания; доставая бутылку с шампанским, он весь сиял.

Хлопнула пробка, и Джули сказала:

– Вот и сказочке конец!

Стречи немедленно загрустила.

– Чувствую себя последней скотиной, – шепнула она Микки. – Я должна им признаться.

– Только не сейчас! – прошептал он в ответ. – Ты не можешь…

Миссис Ниббетт воскликнула:

– О чем это вы там шепчетесь? – В ее глазах заплясали лукавые огоньки. – У-у, какие мышцы, – игриво рассмеялась она, кивнув на Микки.

Подали бокалы.

Джули заявила:

– Терпеть не могу ругать земляков-американцев…

– Раньше тебя это не останавливало! – воскликнула миссис Ниббетт.

– Но как хорошо, что остальныхтут нет!

Уолтер возразил:

– Мистер Дин был неплохим парнем. В вине он, во всяком случае, разбирался неплохо. Но вот что я вам скажу: вино он делать умеет – а вот женщину свою удержать не сумел!

Миссис Ниббетт расхохоталась:

– Ты несносен. Особенно теперь. Но, мисс Стречи, я чувствую, что должна вас предостеречь относительно мистера ди Стефано…

– Да, тот еще тип, – не могла не согласиться та.

– Хуже! У меня в посольстве сестра двоюродная…

– Еще капельку? – вопросил Уолтер, держа в руке бутыль.

– Так вот, моя сестра утверждает…

– Мне немножко, – сказала Джули.

– А мне – больше всех! – воскликнул Уолтер.

– Так вот, моя сестра работает в посольстве…

– Кому еще?

– Моя сестра мне сказала…

– Мисс Стречи, осилите еще одну?

– Мистер ди Стефано, – сказала она, – личность в Нью-Йорке очень известная…

– А вы, сэр?

– Я за рулем.

– Оказывается, он – гангстер!

– А тебе, дорогая, – может, еще немножко?

– Уолтер, я разговариваю!

– Но я – лорд, дорогая!

– Зато я – твоя жена. А дамам надо уступать, так ведь? Вы меня слышали, мисс Стречи? Мистер ди Стефано, как выяснилось, – известный преступник. Говорят даже, что он убивал людей!

– Вон оно как. – Бутыль в руке Уолтера опустела. – А еще ходят слухи, что он решил податься в политику. Далеко пойдет.

Все рассмеялись.

– Чем дальше, тем лучше! – ввернула Джули.

И все снова рассмеялись.

Фрэнки и Линкольну повезло – если считать везением известие о том, что комната мистера Деларма в его отеле все еще остается за ним, в то время как кое-кому повезло больше – они угощались шампанским в теплой компании. Фрэнки решительно зашагал к своему автомобилю, имея Линкольна в кильватере.

– Я не собираюсь торчать здесь и ждать, пока появится этот придурок.

– А ничего так местечко, – с надеждой вздохнул Линкольн. – Можно было тут и пообедать. А там, глядишь, он и вернется.

– Лучше проверим прочие места, где он мог появиться.

Двери дома священника должны быть открыты для всех, но никогда еще в бунгало Тины Гам не собиралась столь неподходящая компания. Хотя облик Деларма, пожалуй, соответствовал-таки дому священника – только какому-нибудь эдакому, в готическом стиле, с позеленевшим от времени склепом и покосившейся часовней. Глория же представляла тот тип, присутствия коего в своем доме потерпел бы редкий священник. А Клайв – Клайв ее предал.

Она пристально смотрела на него, все еще сомневаясь в искренности его последних слов:

– Вы… вы уверены, что вам нужны документы на титул – титул лорда поместья Эском? Настоящие документы?

– Абсолютно.

Тина старалась не смотреть в сторону Деларма. Как мог Клайв навязать ей этого монстра? Только вчера ей сообщили, что новым лордом стал Уолтер Ниббетт, а теперь сам Клайв утверждает, мол, титул достался Деларму, который теперь меряет шагами ее гостиную – будто бы уже затевает ее перепланировку!

– С тем чтобы передать эти бумаги, – она сглотнула, – мистеру Деларму?

– Бумаги принадлежатлорду поместья Эском.

Деларм хищно улыбнулся, точно голодный тигр, кружащий вокруг отбившегося от стада козленка:

– «…и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее». [23]23
  Матф.16:18.


[Закрыть]

– Да, да – я тоже неплохо цитирую Библию – но мне этого и на работе хватает.

– Вам не хватает твердости. Вы действительно облачены в духовный сан?

– Вы имели в виду – не тонка ли у меня кишка для такой работы?

Глаза его гневно блеснули.

– Тот, кто не со мной, – тот против меня.

– Как вы меня достали, – сердито буркнула Тина. – Хорошо, вот вам: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей шкуре, а сами суть волки хищные». [24]24
  Матф.7:15.


[Закрыть]Но сказать по правде, не вижу смысла в соревновании цитат.

– А мне нравится, – заворковала Глория. – Я люблю Шекспира. Правда-правда.

Тина вздохнула. Клайв изучал потолок. Наконец Тина решилась:

– Пойду принесу документы.

Деларм вдруг поднял руку, как школьник, и промямлил:

– Могу я спросить, где здесь комната… для мальчиков? – Он подхватил с пола свой чемодан.

Тина ответила:

– И для девочек тоже – вон туда.

Она открыла ему дверь гостиной. Когда Деларм вышел, закрыла ее и вернулась в комнату.

– Вы предали меня, Клайв.

Глория вздрогнула, но Тина продолжала несмотря ни на что:

– Это был худший из вариантов – и надо же было навлечь на Эском именно его!

– Он не так плох…

– Он ненормальный! Скоро он взбесит все окрестное население, и тогда не избежать повторения крестьянского бунта. Он станет засыпать епископа требованиями лишить меня облачения священника.

– Снять с тебя платье? Не позволяй ему прикасаться к тебе, милая, – сказала Глория.

– А никого другого нельзя?

Клайв пожал плечами.

– Он выиграл аукцион. Вы что – хотите, чтобы я кого-то обманул?

– Вам разве впервой? Ведь вся сделка – не обман, Клайв?

Глория так и подскочила:

– Что известно этой женщине?

– Обман? – Клайв расхохотался. – Мистер Деларм приобрел старинный документ, удостоверяющий право владения подлинным (пусть и бесполезным) титулом без всяких ощутимых привилегий. Недельку-другую он уж вам понадоедает, а потом уберется восвояси.

– А Эском-то что с этого будет иметь?

На это Клайв ответа не знал. Посему улыбнулся своей очаровательной – но такой бессмысленной – улыбкой.

Тина не отступалась:

– Я согласилась сохранить документы и заверить передачу титула, но я и подумать не могла, что он достанется столь неподходящему владельцу. Только не Деларм – я вас умоляю!

– Слишком поздно, – прошептал он. Судя по виду, ему было не по себе – но по виду Клайва никогда нельзя было понять, что он чувствует на самом деле.

Она продолжала:

– А все остальные – славные, щедрые американцы?

– Не все они оказались такими уж щедрыми, – возразила Глория.

– Неужели никого нельзя попросить хоть немного поднять ставку?

У Клайва сделался беспомощный вид – а уж Тина ощущала себя беспомощной как никогда. Сокрушенно покачав головой, она подошла к книжному шкафу и извлекла оттуда большой и на редкость потрепанный том. Когда она его открыла, то выяснилось, что книга скрывала в себе подобие тайника, в котором хранился чистый конверт из желто-коричневой манильской бумаги. Поставив талмуд на место, она вернулась к Клайву, похлопывая ладонью по конверту. Он принялся осторожно его рассматривать.

Внезапно их прервало появление Деларма.

Возможно, в глубине души они и ожидали чего-то подобного – все ведь видели, как он уходил с чемоданом в руке. Деларм явился к ним при полном облачении, что сшил для него ловкий американский портной. На нем, пристегнутая пятью золотыми пуговицами, болталась темно-пурпурная хламида с отделкой золотом. На голове бородача красовался пресловутый церемониальный головной убор с белой меховой опушкой. В руках он держал белые перчатки и какой-то металлический предмет непонятного предназначения, внешне смахивавший на складной скипетр.

– Ну прямо Версаче, – съехидничала Глория.

Тина резко заявила:

– Я этого не потерплю! Над нами же смеяться будут!

Деларм протянул руку:

– Это и есть мои бумаги?

– Они принадлежат Клайву, – решительно заявила Тина, вручая их ошарашенному англичанину. – И насколько я понимаю, он все еще является их владельцем.

Клайв взял конверт и тихо сказал:

– Я ведь еще пока не обналичивал твоего чека, старик.

Физиономия у Деларма сделалась цвета его облачения.

– Опять уловки?

Вмешалась Тина:

– Я – честный делец, засим я придержу документы до тех пор, пока чек не будет обналичен. Он ведь не былобналичен, верно, Клайв? Прошу, скажите, что не был!

– В любой день, – ответил Клайв.

– В любой день? – провыл Деларм.

– В любой час,я хотел сказать. А может, и был.

– О вероломный англичанин! – возопил Деларм.

– Я позвоню в банк, – заявил Клайв. – Это и вправду слишком затянулось. Где у вас телефон?

– В прихожей, – ответила Тина.

Деларм злобно воззрился на нее:

– Никогда не думал, что настанет день…

– Я тоже – мне такого и в кошмарах не снилось.

Как только Клайв вышел, Деларм обрушился на нее:

– Вы – позор свой профессии! Вы были партнершей этого злодея!

– А вот этого ей делать не стоило, – отозвалась Глория и вышла вслед за Клайвом.

– Это все вы, женщины! Вы с самого начала препятствовали моему обладанию титулом! Вы никогда не хотели, чтобы я стал лордом!

– А вот это да, – весело согласилась Тина. – Я и мысли об этом не допускала – как представлю, что вы приметесь разгуливать по Эскому в этих дурацких тряпках и втирать моим прихожанам свою ортодоксальную чушь!

– Что-что? Да вы Антихрист!

Тина выдохнула:

– Даже не знаю, зачем я все это терплю. Вы – просто злая шутка, Деларм.

– Неужели нет конца вашему падению? Вы хоть знаете, кто я?

– Вы – никто! Ничтожество, которое хочет стать кем-то.

– Что-о? – Отдайте мне мой титул!

– Я не подам вам и куска хлеба!

– Я требую свои документы!

– Убирайтесь из моего дома!

– Это Божийдом.

– Ах, теперь вы возомнили себя Богом?

С мгновенье царила тишина. Она заявила:

– Хорошо. Спросите их с Клайва. Скольковы за них заплатили, интересно бы знать?

– Отдайте мои документы.

– Они у Клайва. Он пошел звонить.

Тина и Деларм переглянулись. Разом посмотрели на дверь.

И услышали рев мотора отъезжавшей машины. Той самой, которую взял напрокат Деларм.

27

Микки вел машину по девонширским дорогам – на той быстрой, но нетряской скорости, которую могут дать лишь пузырьки шампанского в голове. Он открыл свое окно, и в салон врывался свежий ветерок, трепавший им волосы. На ярко-голубом небе светило солнце.

На затененном, с высокими откосами участке дороги они снизили скорость – им навстречу неслась машина. Притормозив, они увидели, что это Фрэнки ди Стефано и Линкольн Дин. Фрэнки окликнул их. Микки проехал было, но Стречи сказала:

– Он хочет с нами поговорить.

– Он хочет, чтобы я преподал ему урок вождения. Смотри – он едва в нас не въехал.

– Американцы всегда придерживаются правой стороны.

– Тем не менее.

Микки остановил машину. Все вылезли наружу. Микки бросил взгляд на часы:

– Мы перегородили дорогу. Скоро, скоро по ней поедет бронированный фургон с грузом золотых слитков.

Фрэнки купился на шутку:

– Серьезно?

– Или какой-нибудь фермерский фургон с грузом молодых бычков.

Лицо Фрэнки окаменело. Но в голове Микки все еще лопались пузырьки шампанского.

– Постой на солнышке, Фрэнки, – авось растаешь.

– Очень смешно. Так Клайв был в отеле?

Стречи отрицательно покачала головой:

– Боюсь, никаких следов. Ни его, ни Глории.

– Значит, они все еще вместе, – горько заметил Линкольн. – Просто прекрасно, ничего не скажешь. В первый раз женщина бросает меня на глазах у всех моих друзей.

– У вас есть друзья? – удивился Микки.

Стречи примиряюще коснулась его руки:

– Пожалуй, дальше машину поведу я. Конечно, у вас здесь есть друзья, Линкольн. Я– ваш друг. Мне очень жаль, что все так случилось.

Обнадеженный Линкольн улыбнулся ей:

– Что ж – в этой ситуации есть и свой плюс: теперь я свободен.

Фрэнки резко осадил его:

– У нас тут что – брачная контора? Мы ищем парня, который должен нам сто штук каждому. Вы что – забыли?

– Добродетельная женщина стоит дороже рубинов, – хмыкнул Микки.

– А у тебя много рубинов?

– У меня голова кругом от шампанского.

– Если не заткнешься, она у тебя закружится совсем от другого. Итак, что мы имеем: Клайва нет ни в одном из отелей, мы также позвонили этому Бэррингтону как-бишь-его – тоже ни в зуб ногой. Ну что – у кого будет следующая блестящая идея?

– Я пас, – быстро сказал Микки.

Стречи предложила:

– А как насчет преподобной Тины Гам?

К тому времени Клайв и Глория уже были в аэропорту. Клайв бросил машину на парковке и вошел в здание с таким видом, будто был его владельцем, а не тем, кто утром того же дня убегал оттуда со всех ног. Пара слов с сотрудником аэропорта – и вот Клайв и Глория поднимаются по лестнице к маленьким комнаткам для встреч, которые можно было арендовать за небольшую плату. На Глорию это произвело неизгладимое впечатление – бедняжка и не подозревала, что вряд ли кому взбредет в голову выбрать в качестве места встречи аэропорт, – но, как объяснил ей Клайв, занятые бизнесмены все время так и делают.

– А Линкольн так не делает, – вслух подумала она. – Наверное, он недостаточно занятой.

– Это для тех, кто занят карьерой, – пояснил Клайв. – Они так спешат все успеть, что больше времени проводят в дороге, чем сидя у себя в офисе. Соответственно, самое удобное для них место встречи – аэропорт на пересечении их путей.

– С ума сойти, как живут некоторые, – фыркнула Глория.

Лестничная площадка была пуста. Клайв остановился: у него были кое-какие соображения насчет своей спутницы:

– Как бы тебе помягче сказать… В общем, лучше будет, если я пойду один.

– Эй!

– Мы ведь не хотим, чтобы они узнали, что ты – американка.

Это было лучшее, что он смог придумать, но ее это не остановило.

– А я буду говорить с шотландским акцентом.

– Спускайся вниз и закажи себе кофе. Там и встретимся.

– Ты меня бросаешь?

– Так скоро? – улыбнулся он ей. – Нет, просто кое-какие дела. Я быстро.

Она покосилась на закрытую дверь:

– У тебя там не шлюшка, часом, сидит?

– Я же не ненасытный, Глория, милая, – просто нам нужно немножко больше денег.

– Ты ведь уже заработал миллион.

– Минус расходы – и то не миллион, ничего подобного. В этих делах ведь как – иной раз приходится отдавать все деньги, буквально выжимать их, – так что придется привыкать к долгой засухе впоследствии.

– Засуха? Это как в пустыне Сан-Бенито? Я там однажды была.

Он уже увлекал ее подальше от комнат:

– Классная аналогия. Сходи-ка…

– Кто сказал, что у меня аллергия?

– Десять минут, милая, – не больше.

Клайв влетел в комнату для встреч, точно актер, играющий главную роль, – на еженедельную репетицию.

– Прошу прощения за опоздание, – небрежно бросил он. – Проблемы с лошадью.

– Вы что – прискакали верхом?

– Нет же – на конюшне. В поместье.

Двое мужчин обалдело уставились на него.

– В нашем загородном поместье, – пояснил Клайв. – Ладно, забудьте. В аристократической среде такое случается! – воскликнул он, прекрасно зная, что его предыдущие объяснения пропали втуне. Он перенервничал больше, чем ожидал, и посему оставил шутливый тон:

– Ну что, джентльмены, – как перелет?

– По крайней мере, прибыли вовремя, – это был адвокат-американец.

Клайв обернулся к тому, из-за кого он, собственно, и пришел сюда, – к нью-йоркскому бизнесмену мистеру Кантабуле:

– Что ж – принимайте поздравления.

У самого Кантабуле вид был усталый:

– Лорд Клайв, у нас много дел.

На нем был дорогой темно-синий костюм, почти не измятый, и галстук, ослабленный узел коего привлекал внимание к слегка засаленному воротничку белой хлопчатобумажной рубашки. Он покрутил запонки – нетерпеливый жест усталого покупателя:

– Полагаю, вы уже обналичили мой чек?

Клайв кивнул. Если клиенты не в настроении шутить, будем играть в молчанку и улыбаться неизменной вежливой улыбкой. Можно улыбаться все время – от этого не становятся меньшими негодяями.

Наманикюренные пальцы адвоката легли на стопку официального вида бумаг.

– Полагаю, у вас не возникло проблем с этим?

– О нет, – поспешил заверить Клайв (который просмотрел их сто лет назад и сунул подальше).

Адвокат поинтересовался:

– Вы один?

– Вы хотите спросить – почему я не привел с собой своегоадвоката? Здесь, в Англии, лучшая гарантия – слово джентльмена. – Клайв улыбнулся поистине королевской улыбкой. – Через какие-то пару минут мистер Кантабуле станет лордом поместья Эском – иными словами, весьма высокородным джентльменом. И у меня нет абсолютно никаких оснований не доверять его слову.

Кантабуле облизнул губы – скорее от жажды, чем от нетерпения.

– Моя компания полагает, что это – стоящее вложение. Наряду с британской родословной оно придаст нам веса на внутреннем рынке. Однако я не желаю, чтобы вы подумали, что я покупаю титул для удовлетворения личных амбиций. Я – человек скромный,лорд Клайв.

– О, вам есть от чего быть скромным. Итак, милорд, – люди Эскома с нетерпением ждут прибытия своего нового лорда. Когда они будут иметь удовольствие вас видеть?

Кантабуле взглянул на свой «ролекс».

– Сегодня я, увы, не смогу, но через недельку у меня может образоваться «окно», тогда и…

Его адвокат, кажется, тоже куда-то спешил:

– Бумаги при вас, лорд Клайв?

– Разумеется. – Он похлопал себя по карману пиджака.

Вид у адвоката был такой, точно он ожидал увидеть пергаменты в шкатулке, инкрустированной драгоценными камнями.

– Что ж, если вы удовлетворены условиями контракта, прошу вас поставить свою подпись вот здесь.

Он протянул Клайву свой «монблан», но тот извлек из кармана «уотермен» двадцатых годов (купленный по случаю на барахолке в прошлом году); нагнувшись над документом, Клайв поставил размашистую, с завитушками, подпись там, где указал пальцем адвокат.

Этот последний сообщил:

– Вашу копию мы уже подписали.

– Я заметил.

Тот принялся постукивать пальцами. Клайв наслаждался паузой. Оба – Кантабуле и адвокат – ждали, когда он достанет пергаменты, он же вместо этого сунул в нагрудный карман свой «уотермен». Пальцы его коснулись конверта, который дала ему Тина Гам. Это будет первый раз, когда он вручит покупателю титула подлинные документы. Передача пергаментов придавала моменту дополнительную торжественность. Аристократическим прищуром обозрел он физиономии своих американских клиентов, решая, какие документы им таки вручить – настоящие или поддельные? У него сохранилась копия для такого случая. Пятьдесят на пятьдесят. Эта афера перешла все временные рамки – сказать по правде, в последнее время она принесла ему столько проблем, что он твердо решил: пора. Окончательно и бесповоротно.

Клайв выудил из кармана фальшивку.

Так вот с любым решением – только приняв его, ты поймешь, верным оно было или нет. Клайв почувствовал, что эторешение было верным. Врожденная смекалка подсказала ему оставить подлинные пергаменты себе, а неприязнь к пресыщенным дельцам окончательно убедила подсунуть им фальшивку. На подписанные бумаги ему было плевать: подпись-то все равно не его.Он вполне мог прикарманить денежки и смыться. Его не станут долго разыскивать. Как только до них дойдет, как легко их кинули, они предпочтут зализывать корпоративные раны втихомолку, не высовываясь. Уязвленная гордость не любит огласки.

Он сказал:

– Джентльмены, мне искренне жаль, что вам надо спешить на самолет, – иметь дело с вами было истинным удовольствием. Лорд Эском, позвольте мне первым поздравить вас со вступлением в круги британской аристократии. Искренне рад, уверяю вас. Но теперь я вынужден с вами попрощаться.

Это был весьма деликатный момент – правда, они об этом не подозревали. Оба ньюйоркца сидели за столом и перебирали полученные бумаги, в то время как пальцы лорда Клайва уже сжимали дверную ручку. Стекла на двери не было, а в подобные моменты Клайв предпочитал видеть, что ждет его впереди. Или, как в данном случае, – задверью. Сделка будет завершена тогда, когда он явится с чеком в банк. У них были бумаги, у него – чек. Если они и собирались что-то подстроить, то только сейчас. Но зачем им что-то подстраивать? Очередные одураченные простаки. Они ничего не знают – пока. И никто не знает, что Клайв в аэропорту. А значит, никто не поджидает его за дверью. Он – свободен! И лорд Лейн открыл дверь и вышел.

Прыгая по ступенькам, Клайв задавался вопросом: стоит ли присоединяться к Глории, которая ждала его в кафетерии, или нет. Она, бесспорно, роскошная женщина – но в мире полным-полно роскошных женщин; правда, если она разведется-таки с Линкольном, у нее будет приличная сумма денег. Вот только не сразу. Делает ли это Глорию стоящим вложением? Клайв усмехнулся про себя. Бизнес – это бизнес, а удовольствие – это удовольствие. Не стоит их совмещать.

Не обращая внимания на толпы пассажиров, шел Клайв по главному вестибюлю аэропорта, все гадая: возвращаться к Глории – или все-таки не стоит? Само то, что он задает себе этот вопрос, делало ответ на него очевидным. Тут кто-то назвал его по имени, и чья-то рука похлопала по его груди:

– Лорд Клайв! Подождите-ка минутку!

Его окружило с полдюжины Ниббеттов. Но тотчас же он понял, что они искренне рады его видеть. Ниббетты и присные принялись наперебой сыпать приветствиями, шутками и описаниями особенностей трансатлантического перелета, и Клайв сообразил: до них пока не дошло, что он их обманул. «Лорд Уолтер» крепко стиснул его ладонь, «леди Эском» взяла под руку, а неуемная Мертл щелкнула фотоаппаратам. Фотоаппарат! Интересно, что явят миру эти снимки?

Да разве это важно…

Устоять перед радушием их приветствия было просто невозможно. Сперва он улыбался с толпой окруживших его весельчаков, а потом и вовсе стал смеяться вместе с ними. Изумленно оборачивались прохожие – точь-в-точь как в прошлый раз, – но сейчас лишь для того, чтобы улыбнуться. Ниббетты были такие славные, такие безыскусно-естественные, что их доброта делала самого Клайва чистым и честным. Повинуясь непреодолимому импульсу, он извлек из кармана подлинные пергаменты и вручил изумленному лорду Уолтеру.

– Я так рад, что застал вас, – небрежно сказал он, – как раз собирался вручить вам подлинные документы.

Миссис Ниббетт начала было:

– Но ведь у нас уже…

– Это был только pro tem– неокончательный вариант. Вы же знаете этих бюрократов! Теперь же, мой дорогой лорд Уолтер, если кто и усомнится в подлинности вашего титула – чего, разумеется, не случится! – вы сможете предъявить ему подлинные документы. Преподобная Гам сможет подтвердить их аутентичность, что она сделает с превеликим удовольствием – я убежден в этом. Но не позволяйте мне вас задерживать – у вас самолет. А мне пора лететь! Бай-бай!

– Пора лететь! – рассмеялась Мертл.

Уолтер горячо затряс руку Клайва:

– Спасибо вам, Клайв. Неужели вы проделали весь этот путь ради нас?

– С превеликим удовольствием, милорд!

Клайв поклонился, выбежал из здания аэропорта и исчез в лучах солнца.

Считается, что в дом Христов грешникам путь не заказан – хотя, если почитать Писание, весьма сомнительно, что у Христа когда-либо был дом. В книгах говорится по большей части о том, как он путешествовал по городам и весям, останавливаясь где придется – извечный удел святых странников. Хотя Библию порой не стоит понимать буквально – от этого уже и так было достаточно шума, и Тина была готова принимать грешников в своем доме в любое время дня и ночи.