Текст книги "Назовите как хотите"

Автор книги: Джеймс Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

– Просто я здесь ни разу…

– Ну конечно, вы переправлялись через поток! Заходите, обсушитесь.

Как только она вошла, хозяйка нахмурилась:

– Вашей юбке пора в стирку. Вы сюда надолго? – И она закрыла дверь.

– Пока не знаю. А… а священник дома?

– Так я и есть преподобная Т. Гам. – Она улыбнулась, прекрасно зная, какой эффект произвело ее заявление. – У нас тут народ продвинутый. – И преподобная рассмеялась. – А вот ванная. Вымойтесь хорошенько и снимите же наконец юбку. У меня найдется что надеть. – Она открыла еще какую-то дверь. – Конечно, у нас с вами явно не один размер, но ведь мы же больше никого не ждем, правда?

Преподобная Гам была ниже ростом, чем Стречи, и ее юбка смотрелась на гостье как мини. Правда, мини и придумали для таких, как Стречи. Они сидели в гостиной и потягивали горячий шоколад. На вид преподобной Тине Гам было чуть больше тридцати: роста она была среднего, и, несмотря на темные волосы, ее лицо было усыпано веснушками. Стречи никак не могла взять в толк: Клайв просил ее найти приходского священника: само собой, Стречи подумала, что это мужчина. Конечно, неплохо, что «он» оказался женщиной, ее интересовало другое: почему Клайв ничего об этом не сказал? Она еще раз украдкой осмотрела Тину Гам. Славная женщина, но не сногсшибательная красавица. Выходит, не поэтому…

– Стречи… Забавное имя.

– Вообще-то, мое настоящее имя – Джейн, но все зовут меня Стречи.

– И вам так больше нравится? – удивилась преподобная. – Забавно. Но не простушка Джейн, скорее наоборот. Вам повезло – в приходских книгах записана лишь часть того, что нам надо. Фактически поместье Эском прекратило свое существование лет триста назад. – Она снова улыбнулась. – Э-э, простите за нескромное любопытство: вы и есть наша… новая леди?

– Простите?

– Леди Джейн Эском?

В ответ Стречи широко улыбнулась:

– Боюсь, что нет.

– А жаль. С вами было бы интересно. Но ведь вы за этим приехали?

– Значит, вы встречались с Клайвом.

– С лордомКлайвом? Славный парень.

Их глаза встретились. Стречи с улыбкой спросила:

– Значит, местному населению не терпится познакомиться с новыми лордом и леди?

– Господи, что за мысль. Нет, конечно. Большинство об этом даже не слышали – правда, в местной газетке об этом что-то такое было – кажется, какое-то письмо, – но не в передовице, конечно. Так, значит, это не вы – наша леди?

– Нет.

– И вы… не жена лорда Клайва?

Хозяйка пристально посмотрела на нее.

– Нет, просто деловая знакомая. Понимаю, что это прозвучит слишком помпезно, но я представляю интересынового лорда Эскома.

Тина не смогла удержаться от улыбки:

– Ну и ну. А фанфары вы с собой, случаем, не прихватили?… Погодите, вы сказали – новоголорда? А я думала, лорд Клайв…

Стречи мягко возразила:

– Боюсь, он продал титул.

– Так он ведь его только купил!

– Мне очень жаль.

Судя по выражению лица Тины, ей тоже было очень жаль. Тихим – совсем не пасторским – голосом она произнесла:

– Мог бы и мне сказать. Нет, я бы не стала его отговаривать, не подумайте. Просто… Боже. Такой славный человек – он был бы добр к моему скромному приходу.

Стречи ободряюще улыбнулась:

– Полагаю, новый лорд будет даже лучше. Разрешите задать вам пару вопросов.

Тина воскликнула:

– Ого! Вы прямо как полиция… Простите, Джейн, – то есть Стречи, так что вам хотелось узнать?

– Про поместье. Что оно собой представляет, и вообще, гдеоно находится? На карте его нет.

– Сколько лет этой вашей карте?

– Раз я купила ее в аэропорту, значит…

– А-а, мне следовало догадаться. Практически на всех картах, выпущенных после 1650 года, Эском отсутствует. Даже на тех, что изданы раньше, его границы весьма расплывчаты. – Она ухмыльнулась. – Ну да не все еще потеряно. На самом деле я неплохо знаю историю этих мест.

– Мне говорили.

– Вообще-то, безобидное развлечение. По крайней мере, лучше, чем убивать ни в чем не повинных бабочек и пришпиливать их хрупкие тельца к картонке – обычное хобби сельских священников викторианской поры. Я, конечно, не более чем любитель, но любитель увлеченный. По крайней мере, я начала заниматься исследованием истории поместья Эском гораздо раньше, чем в эти места явился лорд Клайв и стал обо всем расспрашивать. И приходские книги хранятся у меня.

Стречи кивнула:

– Эскомского прихода?

– Можно и так, хотя сам Эском уже давно не существует. Нет, я курирую несколько приходов – в провинции нынче слишком жирно держать священника для каждого прихода. Итак, у меня есть несколько приходов – а у несчастных прихожан только я. По воскресеньям, вместо обычных четырех служб в однойцеркви мне приходится проводить по однойв четырехразных. Это самый мой трудный день. Наверное, в старые добрые времена, когда священники жили рядом с церковью, было здорово. Встал себе утречком, отслужил мессу, сходил домой позавтракал, потом обратно к заутрене; пообедал, прилег вздремнуть, и опять на работу – и так далее. О, могу себе представить. Я же весь день мотаюсь туда-сюда на машине, жуя сэндвичи на ходу.

Она довольно ухмыльнулась.

– Так вот, у меня четыре прихода – здешний, Св. Агаты, – настоящее золотое дно, целых четыре фунта в год плюс этот дом, что не менее важно; затем Св. Андрея, Св. Винифрид и Св. Бида. Номинально часть каждого из них находится в поместье Эском: так, Св. Агги полностью расположена на его территории, также западная оконечность Св. Бида и кусочек Св. Винифрид. Земли-то много, но народ в основном деревенский. Ну же, расскажите о нашем новом лорде. Он богат?

Стречи пожала плечами:

– Американец.

– Гм. Что ж, неудивительно. Но вам не кажется, что это не совсем детальноеописание?

Стречи рассмеялась.

– А детального-то пока и нет. Сказать по правде, я его еще ни разу не видела. Я здесь по поручению лорда Клайва.

Тина пристально посмотрела на нее.

– Честно говоря, мне не терпится увидеть нового лорда. Он планирует нас посетить?

– Уверена, что да.

– И… и принимать активное участие в жизни своего… кхм, поместья?

– Почему нет? Полагаю, что вкупе с титулом он получит и кое-какие права?

– Ах, да – лорд Клайв тоже очень интересовался этими правами, но я полагаю, что титул лорда – нечто иное, это прежде всего ответственность, а уж потом привилегии. Да, нынче модно покупать титулы. Хотя некоторые новоявленные лорды, надо признать, принимают весьма активное участие в общественной жизни своих владений – ну, там, деньжат на нужды сельского клуба подкинут или внесут кругленькую сумму на новые церковные колокола. Кстати, надо бы и здесь ввести что-нибудь подобное – как вы считаете?

Тина смотрела на нее, надеясь на ответ. Стречи спросила:

– Полагаю, от поместья не осталось – ну, там, особняка или чего-то в этом роде?

– О, ничего такого, о чем стоит упоминать, разве что деревня…

Стречи мигом насторожилась, но Тина тут же сказала:

– Не стоит обольщаться.

– По пути сюда я проезжала мимо какой-то эскомской мельницы.

Тина кивнула.

– Вы поступили мудро, что проехали мимо.Построили ее в 1814-м, в 1820-м добавили пристройку, а в 1836-м она в первый раз обанкротилась. Позже дела мельницы шли ни шатко ни валко, и в 1931 году она и вовсе прекратила функционировать. С тех пор там кто только не жил. Как вы, должно быть, заметили, уже никто и не живет.

– Так она принадлежит поместью?

Тина сочувственно посмотрела на нее:

– Поместью не принадлежит ничего.Там и сям можно встретить название «Эском», но, боюсь, это не более чем имя.

– Вы сказали про какую-то деревню?

– Ну да, старинное владение лордов Эском. Полагаю, вы желаете взглянуть?

Поехали в машине Стречи. С облегчением она заметила, что путь их пролегал по другой дороге, а не той, по которой приехала она, – по единственной вернойдороге, и всего через пару миль Тина попросила ее притормозить. Перед ними пролегала узенькая тропинка, ведущая, как заметила Стречи, в неглубокое ущелье. По дну его бежал ручей, через который вел каменный мостик; края ущелья густо поросли темными деревьями.

Тина сказала:

– Отсюда нам придется идти пешком.

– А что, здесь нет дороги?

– Как видите.

Пока Стречи закрывала машину, Тина ждала рядом. Стречи осторожно спросила:

– А… а эта деревня – она точно существует?

– С тринадцатого века. А может, и раньше. Это жалованные земли, я видела соответствующие документы. В любом случае, глядите – чем вам не тропинка?

От мостика к купам деревьев и вправду пролегала узенькая полоска проторенного пути. Стречи снова открыла машину:

– Я взяла с собой галоши.

– А я-то думала, вы – городская барышня.

На Тине уже были удобные спортивные туфли. Она обернулась к Стречи:

– Раз уж вы открыли машину, спрячьте-ка радиоприемник.

– Так тут никого на мили вокруг!

– Тем удобнее для воришек. Здесь такое не редкость – по вашей машине сразу поймут: приезжие. Моя-то поцарапанная и грязная – к тому же на лобовом стекле висит распятие.

Стречи натягивала галоши:

– Святое покровительство?

– Тогда все поймут, чья это машина. Да у меня и красть-то нечего, к тому же местные парни, должно быть, считают, что я способна наложить проклятие. – Она растопырила пальцы и зашипела.

Стречи расхохоталась:

– Ага! Проклятие Дракулы!

– Гораздо хуже – женщины-священника.

Поначалу тропинка петляла между деревьями, потом вывела к извилистой речушке; наконец, она повернула к холму, и лес начал редеть. Оба потока сливались воедино, пересекая поросший кустарником луг. Тина указала ей на полусгнившие деревянные мостки:

– Вот мы и пришли.

Стречи нисколько не удивилась:

– Это и есть деревня?

Тина кивнула:

– Взгляните на дно лощины.

Луг был неровным, кочковатым, покрытым густо разросшимся кустарником; но склоны холма образовывали как бы чашу, защищенную со всех сторон. В жаркий летний день здесь, должно быть, жутко романтично, но месяцев восемь в году в этом болотистом месте было сыро и неуютно.

– Как видите, вода тут есть, – продолжала Тина, – так что на этом месте вполне можно было разбить лагерь.

– Зимой здесь, наверное, все затоплено?

– Сыровато, но не настолько. Но вы правы – это не лучшее место для аккуратных современных коттеджей со всеми удобствами. «Лорну Дун» читали? Война семей, соперничающие шайки, контрабандисты? Вот примерно здесь это и происходило.

– Не совсем; насколько я помню, семейство Дун проживало в Эксмуре.

– Не придирайтесь. Я имею в виду атмосферу.

Легко было представить, как в скрытой для глаз лощине прячется шайка разбойников – а кто еще захочет жить в этих неприветливых местах?

Тина уверенно шагнула на мост. Несмотря на эту уверенность, ступала она очень осторожно.

– Эском кажется скрытым для глаз только потому, что мы свернули с современнойдороги и пошли пешком. Однако несколько столетий назад дорога проходила именно через лощину. На нынешнем месте не было даже узенькой тропинки. Мы сейчас стоим на старой дороге.

Стречи перешла мостик вслед за Тиной, и теперь с сомнением смотрела на сырой кочковатый луг.

– Это она и есть?

– Да, здесь когда-то была главная дорога. Машин ведь не было – людям нужна была лишь проторенная тропа. Дороги как таковые появились в Британии только в начале девятнадцатого века, а к тому времени поместье Эском существовало уже добрых четыре столетия. Деревенька-то была крошечная, а с тех пор и от иных городковмало что осталось. Если приглядитесь, можете увидеть следы раскопок.

– Археологи?

– Скорее кладоискатели. Всякие чудаки с металлодетекторами в руках. Никто из них покуда ничего не находил – тут и искать-то нечего. Здешние жители наверняка были беднее церковной мыши вроде меня. – Тина поклонилась. – Деревня вымерла – места-то здесь нездоровые, чума да пневмония. Ну, местные фермеры со временем порастащили всякие полезные в хозяйстве камни и железяки; правда, самые первые дома были построены из смеси глины, гравия и соломы, и то, что от них осталось, давно стало землей. Тем не менее под этими холмами можно еще найти остатки древних строений. Средневековье, между прочим.

– То есть – это все, что осталось от поместья Эском?

– Нет-нет, тут только деревня. Быладеревня то есть. Само поместье гораздо больше – я же вам рассказывала.

– Оно… в него входят и ваши церкви?

– Св. Агги и Св. Винифрид? В каком-то смысле так и есть, но – они не принадлежат поместью. Они принадлежат Ассоциации церквей. Ваш лорд Эском, правда, получит какие-нибудь забавные старинные привилегии – насколько я знаю, так оно и будет. К примеру, в день своего рождения он может заказать поздравительный перезвон на колокольне Св. Винифрид.

Стречи скривилась, а Тина спросила:

– Интересно, сколько это будет стоить по рыночной цене?

5

Стречи поселилась в мотеле при местном пабе. Когда она спустилась к первой за этот долгий день нормальной трапезе, зазвонил ее сотовый… Нет, переноснойтелефон – раз уж она в Англии. Это был Клайв:

– Помнишь Линкольна Дина? Я сейчас у него в гостях.

– Да ну тебя!

– Серьезно. Еще не купил титул, но подбирается.

– К чему?

– К Англии. И не один…

– И как еезовут?

– Его. Кстати, миссис Дин тоже существует, так что наш приятель Линкольн точно не гей. Так вот, этот его друг – Максвелл Хоумфорт – утверждает, что едет за компанию. Но лично ядумаю, что Максвелл хочет разнюхать про поместье.

– Он что – детектив? Или тоже потенциальный покупатель?

– Скорее второе. Но сам в жизни не признается – ведь тогда они с Линкольном будут конкурентами.

– А я-то что должна делать?

– Рекламу. Трубить всем, какая конфетка это поместье. Кстати, как тебе Эском?

– Его ведь не существует, верно?

– Я бы так не сказал.

– Ты должен был знать, когда его покупал.

– Тогда я совершенно потерял голову. В особенности когда прочел, что титул лорда Уимблдона ушел за четверть миллиона долларов, – это предложение показалось мне особенно заманчивым.

– Так Эском – не Уимблдон. Никаких тебе теннисных кортов.

– И клубники со сливками?

– И клубники тоже. Там, правда, некогда была деревня – теперь это просто заброшенный участок земли да ручей у черта на куличках, – но ничего осязаемого. А чего ты хотел за пять с половиной тысяч?

– О, немного. Я покупал то, что называется красивым и малопонятным термином «наследуемое вещное право на нематериальный объект», а не фактические земли поместья. Но Линкольну и его приятелю об этом лучше не знать.

Джереми Бэррингтон Дауни заранее знал, что день будет скучным. Оживление в его агентстве обычно наблюдалось в начале и в конце недели: по понедельникам появлялись потенциальные продавцы жилья – владельцы домов, которые, посовещавшись за уик-энд, решались выставить их на продажу; а покупатели – по субботам: разводящиеся пары, беспокойные отцы семейств, не успевшие разочароваться в совместной жизни женихи и невесты и овдовевшие супруги. В середине же недели была скука смертная.

Блондинка, впорхнувшая в контору ровно в половине десятого, была вовсе не скучной. С такой внешностью пристальное внимание Джереми ей было гарантировано, вне зависимости от того, пришла она продавать или покупать. Господи, только бы не за бесплатной картой.

– Я ищу дом, – сказала она.

Ур-ра!

Он вскочил, вцепившись пальцами в крышку стола, чтобы вконец не оторваться от реальности:

– Тогда вам точно сюда.

Она молчала. Он спросил:

– Что именно вас интересует?

Он-то знал, что егоинтересует.

Посетительница ответила:

– Что-нибудь подороже.

–  Подороже?

– Получше то есть, простите.

– Нет-нет, это явас не понял. Ну да, конечно, подороже. – Он откашлялся. – Итак…

Он сделал движение, будто собирался выйти из-за стола, но решил пока с этим повременить.

– А в пределах какой суммы?

– Зависит от дома.

– Ну да, конечно.

Тут он осознал, что на лице его застыла идиотская улыбка, и немедленно уткнулся в папку, лежавшую на столе.

– Спальни? – пискнул он.

– Желательно.

Он поднял глаза. Она улыбнулась. «Ну да, конечно», – пробормотал он и, немного осмелев, сказал:

– Ну что ж, начнем?

И снова откашлялся.

– Еще раз, как ваша фамилия?

– Стречи.

– Ст-рей-чи. – Он принялся записывать. – МиссисСтречи?

– Мисс.

Контору точно солнцем осияло. Он выдавил:

– Имя?

– Зовите меня Стречи. – Их взгляды встретились.

Он кивнул:

– Мисс. Значит, просто «мисс Стречи». Без имени.

– Даже не «мисс». Просто Стречи. Мы ведь с вами пока не на «ты», верно? – Она улыбнулась. – Вот вы даже не представились.

Он судорожно сглотнул:

– Зовите меня Джереми.

– Так вы – не мистер Дауни? Я просто заметила табличку с именем.

– Это я и есть.

– Всегда предпочитала иметь дело со специалистом. – При этих словах у Джереми точно искра пробежала пониже спины. – Что ж, поговорим об имеющихся… домах подороже.

Послеобеденные звонки Клайва вызывали у нее странное чувство – в это время он только-только вставал с постели, в то время как она восемь часов подряд смотрела дома и участки под застройку и выслушивала неминуемую чушь по поводу красоты пейзажа. Это только подчеркивало разницу – он там нежится на калифорнийском солнышке, а она здесь носится по холмам и долам туманного Альбиона.

– У нас есть подвижки, – гордо сообщил он. – Как только я объявил дату торгов, еще трое клиентов купили билет до Лондона.

–  Ещетрое! Надеюсь, не все вместе?

– С интервалом в пару дней. С этим проблем не будет, милая.

Стречи нахмурилась. Обычно Клайв не имел привычки называть ее «милой».

– Пусть себе друг на друга понатыкаются. На данном этапе чем острей конкуренция, тем лучше.

– Кто еще сюда собирается?

– Некие мистер Кантабуле, мистер и миссис Ниббетт и наш общий друг Эдгар Деларм. И это еще не всё. Ты где остановилась?

– В мотеле при пабе – а что, я могу позволить что-то получше?

– А здесь естьчто-то получше?

– В том-то и дело. Кстати, паб симпатичный – «Серп и мотыга». А где поселятся они?

– Понятия не имею. Мне бы не хотелось, чтобы они знали, что ты живешь в пабе.

– Дай им номер моего сотового. Постараюсь не распространяться.

– Они могут попросить еще и адрес.

– Пусть пишут в дом викария Св. Агаты, для передачи мне.

– Звучит более убедительно. А тамты поселиться не можешь?

– Только если останусь на улице и без гроша в кармане. Американцы могут поселиться в «Копторне» или «Моут-Хаусе», в Плимуте.

– Так то побережье, милая. А нам нужно, чтобы они жили в глуши.

– Это единственные четырехзвездочные отели в радиусе ста миль. Есть еще маленькие гостиницы сети «Кантри-Хаус», но тоже не очень близко.

– Почему это ваша Англия – такая дыра?

– Да уж, гостиницы – наше слабое место.

– Милая, не надо так все усложнять.

– Не называй меня «милой».

Точно в назначенное время прибыли Линкольн Дин и его приятель Максвелл Хоумфорт. Ровно на полчаса раньше их появились мистер и миссис Уолтер Ниббетт – небольшого росточка муж и жена; Стречи смутно помнила эту чету из Нантуке по первым дням знакомства с Клайвом. В качестве нейтрального «места встречи» ею было выбрано Баклендское аббатство – впечатляюще красивая местная достопримечательность (собственность Национального треста по охране исторических памятников) неподалеку от поместья Эском – в отличие от последнего, добираться туда было не особенно удобно – зато оно значилось на всех картах. Опять же в отличие от последнего. Ко времени прибытия Линкольна и Максвелла чета Ниббетт уже вполне освоилась в Бакленде. Эта очаровательная чудаковатая парочка относилась к поездке как к забавному приключению, и с восторгом восприняла предложение осмотреть средневековую деревушку, пусть даже с полудюжиной других клиентов, зато в кондиционированном автобусе. Линкольн и Максвелл выглядели экипированными, что называется, до зубов, точно бейсбольная команда на выезде.

– Ну что, еще что-нибудь? – непрестанно спрашивал остальных Уолтер Ниббетт, а его благоверная тем временем отвела Линкольна и Максвелла Хоумфорта в сторону и принялась убеждать, что не имеет абсолютно ничего против гомосексуалистов, ибо перед Господом все равны. Также она сочла, что Линкольну очень идет лысина.

К счастью, Ниббетты взяли напрокат огромный восьмиместный полноприводный микроавтобус «тойота» с холодильником – и вызвались вести машину по очереди. Очарованные красотами аббатства, они принялись уговаривать Линкольна и Макси (как окрестила его миссис Ниббетт) прокатиться и осмотреть его. Линкольн согласился, но Максвелл пробормотал, что это, скорее всего, уловка, чтобы задержать их. Он нашел Англию холодной, сырой и перенаселенной.

– А говорили, что это крошечный остров, – ворчал он. – И чего ради мы перлись сюда целых шесть часов?

Линкольн пожал плечами:

– Это я виноват. Думал, по пути заедем в Эском, но не нашел его. Эй! – Он обернулся к Стречи. – Держу пари, что уж вы-тознаете его как свои пять пальцев.

– Мистер Кантабуле вот-вот появится. Почему бы нам не выпить кофе?

Максвелл заявил, что наслышан об английском кофе и прекрасно обойдется без него.

Стречи спросила:

– Вы когда-нибудь бывали в старинном английском замке?

Подскочила миссис Ниббетт:

– Ну да, это самое – Баклендское аббатство – это ведь замок? Там жили настоящие лорды. Мы с Уолтером уже там были. Макси, вы непременно должны посмотреть, как они живут.

– Вы там были? – нахмурился Максвелл. – То есть вы платили за вход?

– О, не так дорого.

– Надо думать, – отрезал Максвелл. – Но лично яехал сюда не для того, чтобы смотреть на каких-то придурков в национальных костюмах.

Линкольн заколебался:

– То есть там живут настоящие аристократы? И их можно увидеть?

– Я их уже видела, – гордо объявила миссис Ниббетт. – У них такой славный магазинчик.

– Магазинчик, как же, – передразнил Максвелл.

– Ну да, – Уолтер потряс пластиковым пакетом, – там продаются настоящие ценности. Полагаю, что это древности, хотя они чистенькие и упакованы в коробки. Вот, смотрите. – Он выудил из пакета кубок с эмблемой Национального треста. – Тут даже гравировка есть – наверное, герб.

Максвелл презрительно засопел, но Линкольн заинтересованно подался вперед.

– И правда, герб. Интересно, старинный?

– А я купила мыло, – вмешалась миссис Ниббетт.

– Гербовый кубок для вина, – выдохнул Линкольн. – Я тоже заведу себе такие.

Уолтер продолжал:

– А вот и английскоевино. Верите – у них оно тоже было!

Линкольн ушам своим не поверил:

– Английское, говорите? Я заинтригован. Уж его-то,милые мои, я должен попробовать.

Мистер Кантабуле не успел к вечернему чаю Национального треста – точнее, егоне успели. Он прибыл в Бакленд, когда остальные уже доедали знаменитый девонширский варенец. (Линкольн, воспользовавшись тем, что ему не надо было садиться за руль, попробовал-таки английского вина.) При обычных обстоятельствах для вновь прибывшего непременно бы нашлась чашечка «Твайнингз» и кусочек рулета с финиками и грецкими орехами, но против него были два весьма веских аргумента: во-первых, он был потенциальным конкурентом, а во-вторых, опаздывать к чаю недостойно истинного английскогоджентльмена. Посреди чаепития вошла ошеломленная сотрудница Треста – тощая дама лет пятидесяти, позвонила в медный колокольчик (который, кстати, вы можете найти в сувенирной лавке за девятнадцать фунтов девяносто пять шиллингов) – и запинающимся голосом спросила: «Кто здесь мистер и миссис Стречи?»

Появление Кантабуле обстановки отнюдь не разрядило. Он оказался худощавым мужчиной сорока двух лет, специалистом по оптовым закупкам; одет вновь прибывший был в подчеркнуто молодежном стиле; у него были темные, редеющие на макушке волосы и пронзительный взгляд. Профессиональный байер. Секунд двадцать он расспрашивал Линкольна и Максвелла, Ниббеттов попросту не заметил, и весь остаток чаепития пялился на Стречи. Линкольн попытался разговорить его, принявшись рассуждать о перспективах винного бизнеса, но у него ничего не вышло. Когда вся компания двинулась к «тойоте», Кантабуле направился прямиком к переднему сиденью – месту миссис Ниббетт – и уселся, рассматривая остальных с таким видом, будто это ониопоздали. Максвелл тут же заявил, что он занял место Стречи, а так как она указывает дорогу, ему придется пересесть. Состоялся небольшой поединок, где противники пытались задавить друг друга силой воли. Выиграл Максвелл. А когда Стречи уступила место миссис Ниббетт, заявив, что прекрасно сможет показывать дорогу и с сиденья у окна, улыбка Максвелла стала еще шире. Когда усаживались остальные, они с Линкольном зашли, что называется, с флангов и уселись по обе стороны от Кантабуле, в результате чего тот оказался втиснутым между калифорнийцами. Глаза Максвелла довольно блеснули. Стречи преспокойно устроилась одна на заднем ряду.

«Тойота» катила по долам Девоншира. Заметив обшарпанный каменный фермерский дом, по-видимому старинный, Стречи заметила:

– Древнее любого дома в Америке.

Потом она принялась показывать церкви. При этом Стречи не преминула сообщить, что Св. Агата, Св. Винифрид и Св. Бид – приходские церкви эскомского поместья, позволив слушателям толковать это сообщение как угодно вольно. Кантабуле все тщательно записывал – точно опись делал; при каждой возможности Максвелл не упускал случая толкнуть его локтем.

Потом Стречи показала им местное кладбище, хотя лишь на немногих надгробиях значились даты раньше девятнадцатого века. Они заходили внутрь церквей – что называется, почувствовать атмосферу – и читали буклеты об истории каждой. Одна из них была построена аж во времена норманнского завоевания. Каменные стены ее повидали не один десяток столетий, и даже спертый воздух внутри, казалось, тоже остался от норманнских времен. Кантабуле придирчиво ощупал алтарный покров и теперь внимательно изучал начищенные медные его украшения. Внезапно он обернулся и пожаловался на холод.

– Проняло? – усмехнулся Максвелл.

– Прохладно.

– А как вам задержка рейса и полдня езды из Хитроу?

– Вы ехали из Хитроу на машине? – презрительно спросил Кантабуле.

– Ну не на поезде же!

– Но почему из Хитроу-то? Вы могли долететь прямо до Бристоля. Оттуда всего два часа пути.

Вообще-то почти три, но по выражению ужаса на лице Максвелла он с удовольствием понял, что тот все никак не может забыть ту поездку. Он приободрился: вот как я его, деревенщину…

Сперва Стречи показала приезжим церкви Св. Винифрид и Св. Бида, с тем чтобы поторопить их, когда настанет черед Св. Агаты. Ей не хотелось, чтобы ее спутники попались на глаза Тине Гам – да и вообще кому-либо: вряд ли народ обрадуется, когда все узнают, что недавно обретенный титул снова продают с аукциона. И хотя нельзя утверждать, что все церкви похожи друг на друга, но, если вы посетите две церкви подряд, долго рассматривать третью вам точно не захочется. Так что Стречи без труда смогла отвести своих экскурсантов на безопасное расстояние от дома викария. Близился вечер, и последствия ночного трансконтинентального полета все настойчивее давали о себе знать. Так что никого не пришлось долго уговаривать вернуться, и постепенно потенциальные лорды разъехались по своим отелям.

Ни одна поездка в Англию не обходится без встречи с настоящим англичанином, причем желательно, чтобы внешность и имя у него были тоже типично британские – вроде Джереми Бэррингтона Дауни. И еще – чтобы эта встреча произошла в каком-нибудь красивом месте. Контора Джереми Стречи не впечатлила, так что на следующее утро она попросила его встретить всю компанию в Котеле – еще одном памятнике Национального треста, расположенном немного подальше, чем Бакленд, зато гораздо более впечатляющих размеров. Чете Ниббетт Котеле показался настоящим дворцом, и миссис Ниббетт готова была потратить целых два часа, чтобы посмотреть его хорошенько. Котеле произвел впечатление на всех – иначе и быть не могло, – но у всехбыли дела. В качестве альтернативы Джереми предложил выпить где-нибудь чаю.

Стречи не стала распространяться, какое отношение к ней имеют все эти богатые американцы, – ведь для Джереми она была, по сути, тем самым дареным конем, в зубы которому он надеялся посмотреть впоследствии. Имже хотелось посмотреть дома. В самом начале беседы этот последний, которому впервые в жизни довелось увидеть такую толпу разношерстных заокеанских гостей, ляпнул какую-то несуразность, и последующие минут пять ему пришлось восстанавливать свое доброе имя. Это ему удалось, причем ключевым фактором послужило то, что он оказался единственнымагентом по продаже недвижимости в округе. Американцы между тем просматривали рекламные проспекты лучших его домов, расспрашивали об «удобствах» и даже выказывали желание посмотреть их. Мистер Кантабуле поинтересовался, почему он не захватил с собой видеокассет. Миссис Ниббетт спросила, не продается ли «этот славный Котеле», но почти сразу же, хихикая, призналась, что пошутила. Не дура же она, в самом деле. Оба – и она, и ее супруг – нашли это оченьзабавным.

Кантабуле участия в беседе не принимал – все это время он сидел, уткнувшись в путеводитель. Вдруг он шлепнул буклетом по столу и воскликнул:

– Вы только послушайте, что они тут пишут! Вот: «Количество посетителей, желающих осмотреть этот маленький, хрупкий домик, приходится ограничивать до восьмидесяти за один раз. В комнатах нет электрического освещения, так что желающим посетить его рекомендуется не делать этого в пасмурные дни.» Нету электричества?!

Стречи поспешно вмешалась:

– Раньше все так жили.

Дауни поддержал ее, заверив гостей, что во всехдомах, которые предлагал он, электричество есть.

– Неужели нету электричества? – переспросил Линкольн. Он счел это забавным.

На что Максвелл ответил:

– Мой дедушка во время войны служил в Англии. Он бы тебе порассказал.

Джереми резонно заметил, что в это время дня света бы все равно не стали включать – и так все прекрасно видно. Внешне он был спокоен, но уже начинал чувствовать, что трудновато будет управиться со всей этой разношерстной компанией. В голове его постоянно крутилось сравнение с мартышками в клетке.

Девонширский обед: толстые ломти чудесного белого хлеба, сыр, чатни, [4]4
  Чатни – кисло-сладкая приправа из овощей и фруктов.


[Закрыть]маринованный лук, салат, пиво в пинтовых кружках. В тени деревьев на террасе паба расставлены деревянные столики. Пятеро мужчин и две женщины нежатся на солнышке. За соседними столиками – веселые компании отдыхающих. То и дело раздается гул проезжающих автомобилей, слышатся обрывки разговоров, взрывы смеха. Американцы пялятся в буклеты. Джереми гадает, серьезно ли они. Злобно сверлят друг друга взглядом конкуренты. Джейн Стречи наблюдает, как остальные проникаются очарованием английского полудня. Миссис Ниббетт спрашивает, что такое «чиполата». Мистер Ниббетт смеется.

А тем временем где-то далеко несся на автомобиле одинокий путник, не спуская глаз с дороги, а впереди у него оставалась не одна сотня миль. Он предпочел свернуть с шоссе М4, рассекающего страну с востока на запад, и выбрал другой маршрут – по историческим, так сказать, местам: Эндовер, Эймсбери, равнина Солсбери, Уинкэнтон и Ильчестер (при упоминании о последнем его глаза мрачно блеснули). Наш путешественник благоразумно заехал в этот старинный, покрытый грязью минувших столетий городок, чтобы перекусить сэндвичем с сыром и стаканом молока. Усталость ночного перелета все настойчивей давала о себе знать. Потом прошелся по узким улочкам, чтобы размять отекшие ноги, и, как раз в то время, когда Джереми собирал свои рекламные проспекты и провожал американских покупателей до «тойоты», Эдгар Деларм (ибо это был он) вернулся к своей машине и покатил дальше на запад: сперва до Илминстера, потом в Хонитон – при выезде из оного его поджидал столб, указующий путь к заманчивому Эксминстеру и причудливому Оттери Сент-Мери. Наш путник остался равнодушен к этим искушениям и поехал дальше. Вот и Девоншир. Миновав Эксетер, он обогнул Дартмур с севера и добрался до Оукхэмптона, где повернул на юг. На карте Девоншир ничтожно мал, но в действительности кажется, что он побольше иных американских штатов. Теперь дорога нашего путника пролегала к западу от Дартмура. Он смертельно устал, но ехать осталось так мало, что останавливаться было бы неразумно. На пути его тем временем лежал старинный торговый городок Тэвисток, но и к его красотам он остался равнодушен. А остановиться бы не мешало, ведь в глаза будто кто песку насыпал. Вдобавок теперь придется свернуть со сносного шоссе – дальнейшая дорога путника лежала по узким девонским тропам.