Текст книги "Назовите как хотите"

Автор книги: Джеймс Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

12

Она видела, что он идет к ней, – но как можно отказать плачущему мужчине – в особенности когда его сильная рука обхватила твою шею?

– Они бросили нас, Стречи, – ныл Линкольн. Будто он так уж сильно расстроился, подумалось ей.

Хотя кто знает – может, и расстроился. Еще бы не расстроиться, когда твоя ядреная блондинистая женушка, вдобавок десятью годами моложе, за пять тысяч миль от дома вдруг убегает из отеля с симпатичным англичанином – симпатичным? – о да, подумалось ей. Ох уж этот смазливый ублюдокКлайв – этот абсолютно ненадежный, неотразимый, аристократичный, учтивый засранец. ЛордКлайв… ну конечно, вот что сразило Глорию наповал. Один взгляд на его спокойное, небрежно-самоуверенное лицо – и блондиночка растаяла в свои свежевыстиранные трусики. Чертов Клайв! И чертова Глория!

–  Чертпобери, Стречи!

– Вот-вот.

– И что нам теперь делать?

«Нам»,отметила она про себя. Он неохотно поднял свою лысую голову, искавшую утешения на отнюдь не материнской груди Стречи, и устремил на нее острый взгляд своих голубых глаз.

– Боже, мы остались одни, как… как последние бутылки в погребе.

– Как сиротки в бурю?

– Вот-вот.

Стречи освободилась от его головы, но остальное тело продолжало оставаться чересчур близко. Она спросила:

– Она что – взяла с собой все вещи?

– Так их никто и не выгружал из машины.

– Значит, они сбежали вместе…

– На той самой машине.

– И я не думаю, что их встреча в аэропорту Сан-Франциско была такой уж… случайной.

– Черт подери, Стречи, – как может мужчина так поступать с вами?

Он пошатнулся, и она отступила. Посмотрев в сторону бара, она увидела, что Фрэнки и Джереми все еще бранятся, а Деларм размахивает руками, точно твой орел – крыльями. Ниббеттов не было видно – они ушли в свою комнату. Бармен вернулся к своим служебным обязанностям. Фрэнки как раз начал поносить англичан.

Стречи принялась было пятиться к выходу, но ей никак не удавалось избавиться от Линкольна. Придерживая ее локоть рукой, он плелся за ней и ныл. Ей почти удалось это, когда раздался вопль Фрэнки:

– Останови ее! Не дай чертовой девке уйти!

Стречи начала прикидывать: так, между ними где-то футов тридцать, а на ее пути – всего лишь пара столиков. Если она побежит, то до парковки как раз успеет. Теоретическиона успеет и забраться в машину. Впрочем, однажды она уже пыталась сбежать. И что из этого вышло? До этого Стречи никогда не приходилось спасаться бегством.

Но стоило ей встретить Клайва…

Она сделала еще шаг назад.

– Держи ее, Линкольн!

Линкольн заключил ее в объятья, и она улыбнулась:

– Взять, песик.

Она медленно побрела к собравшимся. Он неотступно следовал за ней.

Фрэнки сказал:

– Вы – шестерка Клайва – так ведь? Вы ведь вместе это придумали?

Паттерсон хохотнул из своего угла, откуда он все это время наблюдал за представлением:

– Эй, мистер ди Стефано, – вам следует подучиться кумекать побыстрей. Мы говорили об этом пару минут назад.

Фрэнки бросил на него взгляд, способный переломить ножку стола:

– Ты еще здесь? А ну за ним – выясни, куда они побежали.

–  Яне имею понятия, куда…

– Так выясни!

Паттерсон презрительно фыркнул, но, поймав взгляд Фрэнки, поправил воротник куртки, поднялся и вышел.

Но Фрэнки уже занимался Делармом:

– Вы – лицо духовное, так что предоставьте все мне.

– Мой гнев не утихнет…

– Ага, здорово. Но это не в вашей компетенции.

– На ней лежит печать греха.

– Ну, а кто из нас без греха? Послушайте, Стречи не собирается не перед кем отчитываться, так что я предлагаю…

– Я не перекладываю…

– Я слышу вас, мистер Деларм. Скажите – вы хотите получить результат или устроить спектакль? Я к тому, что пока мы тут стоим и пытаемся чего-то добиться от нее, может, мы и отводим душу – но толку с этого никакого, верно? С ней нужно говорить с глазу на глаз.

– Это сделаю я.

– А если она не согласится?

– Тогда придется обратиться в высший суд.

– Вы что же – прикончите ее и тем самым приведете на суд Божий?

– Я вызову полицию.

Фрэнки изумился:

– А эти-тотут зачем?

– Она преступила закон.

– Хм. – Это было что-то новенькое, но Фрэнки такая альтернатива не прельщала. – Видите ли, я знаю легавых – стоит им кого заграбастать, то с концами – нипочем не отдадут. А лично я справлюсь за пару часов. Так что вы предпочитаете?

– Простите?

– Вы хоть понимаете, что титул уплыл? Нету. Капут.И вообще я сильно подозреваю, что никакого титула и не было. Так что вернемся к компенсациям. Мы ведь живем в реальном мире, согласны?

– Этот мир погряз в грехе…

– Разумеется, всехденег вам никто не вернет. Хоть это сечете? Клайв прогорел. Даже если мы его поймаем – а мы это сделаем, если вы предоставите все мне, – выяснится, что приличный кусок наших денег уже растрачен. Такова жизнь.

– Это зло…

– Каковы ваши реальные ожидания, мистер Деларм, – половина ваших денег? Вас это устроит?

Фрэнки ловил кайф – еще бы, старая добрая игра в поддавки, но, как бы он ни был увлечен, он не мог не заметить, как перемещаются в сторону двери Линкольн и Стречи.

– Ку-уда это вы?

При этих словах Джереми словно ожил – он рванулся вперед и ухватил Линкольна за руку. Линкольн возмутился:

– Убери от меня руки! Ты что – не видишь, что я скорблю о своей жене?

– Она что – умерла?

– Она сбежала с… со Стречиным. – Линкольн обернулся к Стречи. – Вы замужем за Клайвом или..?

Фрэнки рявкнул:

– Так она замужем за Клайвом?

– Не знаю – у нее спросите.

Стречи пожала плечами – а то оназнает.

Фрэнки отрезал:

– Господи Иисусе! – и Деларм аж подпрыгнул.

– Он сбежал с моей женой! – простонал Линкольн. – Я потерял не абы кого!

– Эй! – Теперь Фрэнки ухмылялся – злой, отнюдь не дружеской, ухмылкой. – Чуете? Я вот чую целую кучу слоновьего дерьма. Мы тут все стоим, каждого из нас кинули на сотню тысяч долларов – и в тот момент, когда надо было хватать грязного мошенника, что он делает? Он подкидывает ананас, чтобы нас отвлечь, – увозит жену Линкольна! Дерьмо собачье, одним словом.

– Вы вроде говорили – слоновье, – вмешался Джереми.

– Да пошел ты со своими слонами! Дерьмо – оно и есть дерьмо, – огрызнулся Фрэнки.

Деларм переступил с ноги на ногу:

– Доброго дня вам… джентльмены. – И пошел прочь.

Фрэнки долго смотрел ему в спину.

– Еще об одном не думать. Вот кто мне вообще не понравился!

Линкольн прижался к Стречи и прошептал:

– Мы придумаем, как пережить это.

– Что?

– Наши любимые нас предали. Вас и меня.

И зачем только она это спросила?

Фрэнки покосился на Джереми:

– Вас это никоим образом не касается, так что незачем вам тут ошиваться.

Тот пропустил это мимо ушей и обернулся к Стречи:

– Вам нужен друг?

– На кой хрен ей друг! – возопил Фрэнки. – Вали отсюда!

Джереми два раза подмигнул. Сглотнул. Однако десять лет в частной школе для мальчиков не прошли для Джереми Бэррингтона Дауни даром: сдержанная манера выражаться полузадушенным голосом, столь характерная для представителей высших слоев британского общества, зарождалась в те дни, когда маленькие мальчики, глотая слезы, вынуждены были бороться со старшеклассниками. Им приходилось учиться сдержанности.

Он отчетливо произнес:

– Вам нужна моя помощь, Стречи?

– Вам лучше уйти.

Его лицо мгновенно приняло бесстрастное выражение.

– Позвоните, – сказал он и ушел.

Фрэнки оглянулся на него.

– Хорошо. Стречи, где Клайв?

– И Глория? – проблеял Линкольн.

– Да имел я твою Глорию… впрочем, ты тоже.

Фрэнки прекрасно знал, что это не смешно, тем не менее хрипло рассмеялся, и Стречи увидела свой шанс: с возмущенным видом она повернулась на каблуках и со словами: «Я не собираюсь слушать подобные выражения»! – поспешила прочь.

Но Фрэнки поймал ее на полпути к двери.

– Хорошая попытка, милочка. Но все равно не выйдет.

– Вы что – привяжете меня к стулу?

– А это мысль!

– Я ухожу.

Он вцепился в ее руку:

– Не стоит.

Они пожирали друг друга глазами. Наконец он заявил:

– Вот так-то. Все разошлись, остались только вы, я да Линкольн. Так что время заключить небольшую сделку.

Ее мозг был начисто свободен от мыслей. Она выдавила из себя:

– Я… я не знаю, где Клайв.

– Вы – его подружка, так?

– Была.

– И посему он наверняка свяжется с вами.

– Ага. По телефону.

Линкольн перебил ее:

– Глория может позвонить мне.

Фрэнки уставился на него:

– А что – она и раньше так делала?

– Нет. – Линкольн смотрел в пол. – Но мы женаты.

– Есть разница?

Линкольн кивнул:

– В финансовом отношении – да.

Фрэнки прищурился:

– Отличная мысль. Ты мне нравишься, Линкольн. Сколько нам ждать?

Линкольн поморщился:

–  Слишкомдолго.

Фрэнки и не думал отпускать руки Стречи.

Линкольн быстро сказал:

– Я могу заявить о ее исчезновении – полиция поможет.

– Т-твою…. Еще один собрался легавым звонить. И что ты им скажешь – что Клайв ее похитил?

Однако Линкольн, кажется, все серьезно обдумал.

– Дело вот в чем. Глория непременно станет пользоваться своими кредитками – моимикредитными карточками. А полиция может…

– Забей, Линкольн. Господи, ну позвоним мы легавым, так они же сами возьмутся за дело. Может, найдут, а может, и нет. Но вот что я вам скажу точно: из наших драгоценных денег мы не получим и ломаного гроша. Кроме этого… – Он больно пихнул Стречи.

– Вы все еще любите Клайва?

Она пожала плечами.

– Вижу, что да, – заявил он ей. – Сейчас-то, конечно, вы злитесь на него. Он обобрал меня. – Она почувствовала, как впиваются в мякоть ее руки его пальцы. – Я хочу поймать этого гада.

Окажись вы там, вы наверняка бы не поняли сцены: двое мужчин и привлекательная блондинка сидят на кровати в номере отеля в солнечный летний полдень. Во всяком случае, вы ни за что бы не подумали, что попали в тюремную камеру.

Фрэнки сидел на телефоне. Он не стал сообщать, кому звонит, – впрочем, ему было плевать, слушают его или нет.

– Ладно, – говорил он невидимому собеседнику. – То есть – вы хотите сказать, что Паттерсон – это все, на что я могу рассчитывать? – Он нахмурился в стену. – Я прошу вас об одолжении. Хоть это до вас доходит? – Он постучал пальцами по столу. – Вот если бы с вами случилась такая же история и вы очутились на моей стороне океана, я бы дал вам чертовски больше, чем Паттерсон. Именно так. Нет, дело нев бабках – скорее, типа, в чести.

Он нахмурился. Ему явно что-то говорили.

– Машину, которую он взял в прокат? Как это – «проследить»? Зачем это им? Он же за нее платил – похоже, единственный его честный поступок.

И снова на том конце трубки заговорили.

– Ах, это? Что ж, это может быть полезно. Я поговорю с Паттерсоном, когда он вернется.

Через полчаса верзила Паттерсон вернулся. С мрачным видом он сообщил, что не нашел никаких следов ни Клайва, ни Глории. К тому времени, когда его туша протиснулась-таки в комнату, воздух в ней стал спертый, будто бы там месяц не проветривали. Стречи и Линкольн сидели в креслах, точно престарелые супруги, а Фрэнки развалился на кровати. Он не поднялся, когда вошел Паттерсон.

Оба кресла и кровать были заняты, так что сидеть громиле было решительно негде – разве что на унитазе или на полу; и он решил устроиться возле батареи. Она обожгла его холодом, но ему было все равно. Сейчас бы сигаретку, подумалось ему, но, так как прочие не курили, пришлось воздержаться. Какие все стали нежные, брюзгливо подумал он – даже если бы он был один в комнате и вздумал закурить, то непременно сработала бы пожарная сигнализация. Ну и народ нынче стал – подымить нельзя. Все ж теперь такие чувствительные, мать их так. Чем больше он вот так размышлял, тем больше ему хотелось курить – но он даже не мог выйти из комнаты, ведь все ждали звонка! А он не имел права портить их драгоценный воздух! Пришлось в прямом смысле слова сосать палец.

Так он и сидел, точно шелудивый пес, и стоило ему поежиться, комната немедленно наполнялась запахом застарелого табачного дыма.

Через вечность зазвонил телефон. Фрэнки вскочил с кровати, снял трубку и назвался. Потом перевел взгляд на Паттерсона и бросил:

– Им нужен ты.

Паттерсон с трудом поднялся из своей неудобной позы – за ним потянулся почти видимыйшлейф табачной вони – и прижал трубку к уху. Отвечал он односложно, ничего не сообщая прочим. Все неотрывно смотрели на него.

Когда он закончил говорить, он нарочито аккуратно положил трубку и выдержал драматическую паузу. Никто не проронил ни слова. Да что там, даже не кашлянул. Но рано или поздно говорить ему все же пришлось бы, и вот что он сообщил:

– Ребята проверили прокатную контору. Ваш парень на своей машине объявился в бристольском аэропорту.

13

В вестибюле Стречи подкараулила миссис Ниббетт:

– Уолтер хочет с вами поговорить.

Она провела Стречи через бар; бармен улыбнулся ей, но та не ответила на его улыбку. Усталыми лодками вплыли они на асфальтированный задний дворик. Под сенью розовой беседки за белым пластиковым столиком восседали Уолтер Ниббетт и компания: золовка Мертл, ее супруг Конрад, суровый Хантер с благоверной Джули. На Уолтере был пиджак в мелкую клетку и рубашка с расстегнутым воротом. Уолтер сидел в пластиковом кресле с видом исполнительного директора какой-нибудь корпорации, собравшегося объявить о ее банкротстве. Он облизнул губы и сказал:

– Я – разумный человек…

Стречи кивнула. Милое начало.

– Я уважаю право на сомнение в пользу ответной стороны. Но ситуация, мягко скажем, та еще.

Мягко скажем…

Вмешалась миссис Ниббетт:

– Присаживайтесь, милочка. Вам вовсе не надо стоять навытяжку.

Стречи помедлила, потом присела на ближайший стул так осторожно, точно ожидала, что там окажется капкан. Однако тот оказался прочным и удобным. Женственным движением она закинула ногу за ногу и тут же почувствовала, как дрожат икры.

Уолтер продолжал:

– Поправьте меня, если что-то не так. Я купил титул – титул лорда Эском?

– Лорда поместьяЭском – да, именно.

Джули откашлялась:

– Вы этого не отрицаете?

Однако Стречи не сводила глаз с Уолтера:

– Вы приобрели титул у лорда Клайва Лейна.

– Нет, через компанию, на которую он работает, – «Лейн Эстейтс». По моим сведениям, вы – ее владелица, так?

«Скотина ты, Клайв», подумала Стречи и с улыбкой ответила:

– Именно.

– И может быть только один лорд?

– Лорд поместья Эском? Да, один.

Уолтер точно бланк заполнял:

– И я приобрел титул… еготитул?

– Я так понимаю.

Миссис Ниббетт торжествующе вздохнула.

– Вообще-то я человек простой, но в моем понимании это означает, что единственный лорд Эском теперь – я.

– Верное предположение, – согласилась Стречи.

– Тогда почему же все эти остальные думают, что это они купили титул, если я – единственный лорд?

– Абсолютно закономерный вопрос.

Вот только ответа на него Стречи не знала. Она чувствовала себя сорванцом, застигнутым в чужом саду с полными карманами яблок, когда кто-то взрослый и очень разумный загибает перед его носом пальцы, чтобы окончательно пристыдить его и заставить раскаяться в собственном недостойном поведении.

И что ей оставалось?

– Понимаю, ситуация вышла неприятная…

– Так вам неприятно? А мне-токаково?

В мозгу Стречи царила абсолютная пустота. Еще минута – и висевший на волоске топор обрушится на нее. Она попробовала сменить тему:

– Бумаги у вас?

– Разумеется. Вы что же подумали – я стану выписывать чек в обмен на… на честное слово, пусть даже английского джентльмена? Нет уж, сэр. У меня есть пергаменты.

«Собственно, как и у всех», подумалось Стречи.

– Да вы присаживайтесь, – нервно усмехнулась миссис Ниббетт. – Вас ведь не было в момент заключения сделки, и о том, что это мы купили титул, вы узнали только с наших слов.

– Я в них нисколько не сомневаюсь.

– Очень благородно с вашей стороны, леди Джейн.

– Я – не леди.

Миссис Ниббетт улыбнулась:

– Ах да – вы ведь не любите упоминать ваш титул. Вы замужем за Клайвом?

– Нет.

– Тем не менее вы – леди?

Стречи словно бы плавала в водах, не отмеченных на карте:

– Это к делу не относится.

– Как скромно, – вздохнула миссис Ниббетт. – Покажи ей пергаменты, Уолтер.

Тот полез в свой портфель.

Джули улыбнулась Стречи:

– Я всем говорила, что вы не можете быть замужем за этим жуликом! Как выяснилось, я была права.

Стречи загадочно улыбнулась (она искренне надеялась, что это у нее вышло именно загадочно,а не уныло).

Миссис Ниббетт коснулась ее руки:

– Я видела миссис Дин лишь однажды – и, сказать по правде, она мне не особо понравилась.

– А по мне – в самый раз, – хохотнул Уолтер.

В руках он держал те самые пергаменты. Стречи взглянула на них и кивнула:

– Эти, кажется, правильные.

Миссис Ниббетт хлопнула в ладоши:

– Я же говорила тебе, Уолтер! Видишь – у нас настоящиебумаги. Значит, титул – твой! А теперь задумайтесь, леди Джейн, – как вышло так, что все эти люди считают, что они купили титул, когда он наш?

Стречи покачала головой:

– Понятия не имею.

– А вы видели тех, остальных? – спросила Джули. – Да они даже не знали, какой сегодня день.Понимаете, к чему я?

Стречи мигом ухватилась за ее слова:

– Полагаю, что они настолько убедили себя в своей победе, что попросту не допускают и мыслио том, что титул достанется кому-то другому. Они протестуют. Я о том, что вот они слетали сюда пару недель назад, увидели эти края, влюбились в них и возомнилисебя лордами Эском, даже не купив титула. И вот, во время аукциона, они чего-то напутали и…

– Да уж, запутаться было нетрудно, – согласилась миссис Ниббетт.

– Черт подери, так оно и было, – ввернул Уолтер. – Вот что я вам скажу, Стречи, – эти люди, может, и думают, что выиграли торги, но был момент, когда мы думали, что их проиграем. Разве не так, дорогая?

Миссис Ниббетт согласилась. Ее супруг пояснил:

– Мы сказали нашу окончательную сумму, и тут – р-раз! – кто-то перебил нам цену, и тогда лорд Клайв спросил, не желаем ли мы поднять цену – ну, еще на чуток. Но мы уже не могли позволить себе этот «чуток»; и лорд Клайв сказал: все, торги окончены. Мы уж было подумали, что все, конец, и собрались предаться отчаянию, как лорд Клайв снова позвонил и сообщил, что тот, другой, не смог выплатить нужной суммы и, следовательно, что титул переходит к нам, если, разумеется, мы подтвердим наше предложение. Он назвал нас «вторыми по большинству» или кем-то в этом роде и заявил, что, как я уже сказала, если мы все еще готовы купить титул, наше предложение вступит в силу – ну и вот, мы, значит, решились на самую большую сумму, которую мы могли себе позволить, – пусть на чуточку больше, если честно, – но если мы подтвердим свое предложение, я мог бы стать лордом Эском. Ну, дальнейшее – уже история, так как мы заключили эту сделку. Вот так-то.

– Понимаю, – сказала Стречи – она-то слишком хорошопонимала, что это значило.

Джули фыркнула:

– Неудивительно, что все остальные запутались.

И злорадно рассмеялась, а за ней – и весь клан Ниббеттов.

Стречи улыбнулась Уолтеру.

– Ну, тогда за вас! – сказала она. – Я имела в виду – за нового лорда Эском!

Пребывание Эдгара Деларма лордом Эском было недолгим, зато содержательным. Последние деньки у врат рая, так сказать. Он слонялся по Кармели, заказал себе новое облачение, отправил напечатанные приглашения самым уважаемым прихожанам своей церкви, и некоторое время даже носился с идеей лететь в Великобританию первым классом. В те чудесные дни он вырос в собственных глазах – на целых несколько дюймов. И вот в одночасье все его надежды рухнули. Теперь он не только не сможет открыть в Девоншире евангелистскую миссию, искоренив новомодную ересь Тины и ее саму, – более того, теперь ему придется вернуться в Америку и признаться коллегам-проповедникам, что его – его! – надули. Все – суета сует и томление духа, злобно думал бородач. Он вышел из машины и, точно смерч, понесся в бристольский аэропорт – полы пальто хлопают, чемодан в руке качается – ни дать ни взять второй Мэтью Хопкинс. [18]18
  Мэтью Хопкинс – так называемый «генерал охотников за ведьмами» – сельский джентльмен из Эссекса, Англия, обнаруживший в себе способности «узнавать и изобличать ведьм». Его деятельность спровоцировала массовую «охоту на ведьм» в Англии XVII–XVIII вв.


[Закрыть]И вот к вышеописанным страданиям прибавились неизбежные неприятности маленьких аэропортов: неподвижная очередь на регистрацию, бесконечные вопросы:

– Вы сами паковали свой багаж?

– Есть ли в вашем багаже что-либо из этого списка?

– Почему на паспортной фотографии вы без бороды?

– Почему пищит рентген-контроль?

– Не затруднит ли вас показать содержимое ваших карманов?

– Не могли бы вы убрать распятие, потому что это на него реагирует рентген-контроль?

Он презрел соблазны дьюти-фри и принялся рыскать по комнате отдыха в поисках места, где ему не придется сидеть плечом к плечу с толпой язычников. Он должен побыть один, решил Деларм.

Но тут…

Под плакатиком, благодарившим пассажиров за отказ от курения, он углядел прильнувшую друг к другу парочку. Волосы у обоих были светлыми: у него – прямые, крашенные прядками и лихо зачесанные на бровь, как у старшеклассника, а у нее – словно хлопья медовой сахарной ваты.

Точно карающий ангел, предстал перед ними Деларм.

– Вы бежали от гнева людского…

Клайв пришел в замешательство. Он быстро взглянул на него, точно вспугнутый кролик. Глория же почти не видела Деларма в отеле и безразлично обозрела его, словно уборщика аэропорта.

Клайв спросил:

– Вы тоже на самолет?

Он всматривался через плечо Деларма, пытаясь разглядеть, есть ли кто с ним.

– Нечестивый бежит, когда никто не гонится за ним. [19]19
  Прит. 28:1.


[Закрыть]

– Верно, но верно и то – как это говорится? – пусть тот, кто без греха, первый бросит камень?

– Вы перефразируете – «кто из вас без греха, пусть первый бросит в неекамень».

– Эй! – воскликнула Глория. – А я-товам что сделала?

– Кто может найти добродетельную жену…

– Послушайте, – отрезала она. – Если вы – типа свидетеля Иеговы, валите отсюда на хрен.

Деларм побагровел:

– Я представляю церковь истинную…

– Да ну? Нам не нужно карманных Библий, спасибо.

Клайв примиряюще вскинул руку:

– Так мы летим одним рейсом, Деларм?

– Боюсь, что… нет, я надеюсьна это. Поверьте, лордКлайв – если вы действительнолорд, – уж теперь-то я от вас не отстану.

– Вот и хорошо.

– Хорошо?

– Именно, – ответил невозмутимый Клайв. – Потому что, если вы запамятовали, вы должны мне – э-э – сто пять тысяч долларов, так?

– Что?!

– Так он не заплатил? – взвизгнула Глория.

Клайв обернулся к ней (при этих словах Деларм густо покраснел):

– Он переоценил свои возможности. Видишь ли, во время аукциона он назвал сумму, которая впоследствии оказалась для него неподъемной – и я, по доброте душевной, позволил ему повременить с оплатой.

– Я заплатил! – взвыл Деларм.

– Первоначальный взнос, – промурлыкал Клайв. – И кажется, что-то говорили по поводу возвращения в Америку с тем, чтобы просить свою церковь собрать остаток денег?

Глаза Деларма так и вылезли из орбит.

– Я требую возврата моих денег!

– Вряд ли. Условия сделки предполагает полную выплату.

– Мы ничего вам не должны! Вы нас обманули!

Сидевшие поблизости пассажиры разом прекратили разговоры и навострили уши.

– Это я васобманул? – повторил Клайв. – Вы должны сто пять тысяч! Как это я мог вас обмануть?

Глория кивнула:

– И ты за это ответишь, браток, – попомни мои слова.

Клайв сделал вид, что шарит в сумке:

– Где-то тут у меня была ваша расписка – в получении двадцати пяти тысяч первоначального взноса; и там указано, что вам осталось выплатить сто пять тысяч.

Деларм взорвался:

– Думайте, что говорите, лордКлайв! Мы привлечем вас к суду за каждый цент из этих двадцати пяти тысяч – и выиграем дело!

Клайв покачал головой, притворяясь, что слова бородача его позабавили:

– Да ну? Даже с учетом того, что всех документов у вас – одно долговое обязательство на сто пять тысяч? И вообще, кто это – «мы»? Так себя именует только королева английская.

– Моя церковь поглотит вас заживо!

– Вот это по-христиански! – рассмеялась Глория.

– Мы подадим в суд!

– Только после того, как выплатите остаток, – мягко ответил Клайв. – Вы не можете потребовать свои деньги обратно, не заплатив их.

– Я платил!

– У нас есть ваша долговая расписка на сто пять тысяч!

– Мне это уже надоело, – встряла Глория. – Я не собираюсь сидеть десять часов в самолете и все десять слушать, как вы будете препираться. Послушайте! – Она оглянулась вокруг – сидевшие в радиусе нескольких рядов от них напряженно вслушивались.

– А вы что? На спектакль пришли? Нечего тут уши греть!

Сидевшая поблизости женщина в очках без оправы оказалась не из робких. Она устремила свои окуляры на Клайва и спросила:

– Э-э, простите, – вы и в самом делелорд?

– Господи Иисусе! – возопила Глория. – Никуда нельзя пойти, чтобы не наткнуться на американцев!

– Вообще-то, милочка, – спокойно ответила женщина, – этот самолет летит в Америку.

Глория процедила:

– Я приехала сюда, чтобы побыть подальше от американцев.

– Тогда вам лучше было купить билет до Дар-эс-Салама.

Глория вскочила на ноги, и женщина покосилась на нее сквозь стекла очков – она была вдвое крупнее Глории. Но той было не до нее – она схватила Клайва за руку:

– Пошли кофе выпьем.

– Я не прикасаюсь к стимуляторам, – заявил Деларм, но тем не менее поплелся за ними в бар аэропорта.

Деларм не стал брать даже минеральную воду, поскольку не особо верил в целебные свойства микроэлементов. Клайву досталась чашка чего-то, больше похожего на эспрессо, а Глория позволила себе какую-то розовую шипучку в бумажном стаканчике, украшенном зонтиком из гофрированной бумаги. Все трое теперь стояли – но говорили тихо.

Глория заявила:

– Эй, ребята! Хватит строить из себя мачо! Эдак вы ничего не добьетесь. Я вот что думаю… важно-то, в конце концов, вот что…

Широко раскрыв глаза, посмотрела Глория на Деларма, пытаясь убедить его, что она – беспристрастный, честный бизнесмен (хотя в его глазах она была блудница вавилонская).

– Я о том, чтовы хотите – титула или возврата денег?

– Ваш титул – пустышка!

– Как пустышка? – обалдело переспросила она.

Деларм обернулся к Клайву:

– Вы продали титул несколько раз!

– Не совсем, – ответил Клайв (который совсемне знал, что ответить). Но ему не стоило так беспокоиться: Глория была нынче в ударе. Она вдруг стукнула себя по лбу, будто ее осенило:

– Подождите-ка – вы ведь действительно хотите заполучить титул, мистер Деларм, – не так ли? То есть хотели бы, если бы точно знали, что он – ваш?

– Д-да, – промямлил Деларм.

– Все, что вам надо, – ликующе заключила она, – заплатить первым – всю сумму!

Он хмуро покосился на нее. Одним духом она выпалила:

– Я хочу сказать – вы ведь выплатили часть суммы, верно? Но не все. Так это не проблема, милый, – никто не выплатил всей суммы. То есть – они что, совсем чокнулись, чтобы сразу выкладывать денежки? А вы и подавно – вы ведь человек умный, и вели себя соответственно – так ведь?

– Н-ну…

– Так будьте первым! Тем более что у вас есть преимущество.

– П-преимущество?

– Ну да. Вы стоите тут, со мной и Клайви, прямо скажем, носом к носу. А он – тот, кто вам нужен. Так что пользуйтесь – пока никто другой не утащил титул у вас из-под задницы.

– Я вас правильно понял..?

Она рассмеялась замечательно грязным смехом:

– О, дорогой, вы прямо читаете мои мысли. – Она игриво толкнула его локтем. – Ловкий, стервец. Так, сколько вы должны – сто пять тысяч? Да это так – тьфу! Сколько времени вам нужно, чтобы наскрести эту сумму?

Деларм подозрительно сощурился:

– Я не уверен…

– Естественно, вам не так нужен титул, как некоторым. – Она пожала плечами. – Но я полагаю, вы едете в Америку за деньгами – верно?

– Вообще-то, я просто лечу домой.

– А-а, круто. Давайте. Пускай титул достается кому-то другому.

Глория изящно отпила своего розового пойла.

Клайв подался вперед и откашлялся:

– Ну, кто-то ведь должен стать обладателем титула, и, сказать по правде, я оченьнадеялся, что это будете вы. Это очень важный титул, Деларм. Нам нужен достойный соискатель. Однако…

Он подкупаюше улыбнулся.

Деларм погрузился в раздумья. Но не успел он ничего надумать, как из громкоговорителя прозвучало неожиданное: «Лорд Клайв Лейн – Клайв Лейн – пройдите к стойке компании „Вёрджин“. Срочный телефонный звонок для лорда Клайва Лейна».

Клайв так и застыл на месте. Он почувствовал себя котом Сильвестром из мультфильма – в тот самый момент, когда он срывается с гребня скалы. Он видит далеко впереди землю, а прямо под собой – глубокое ущелье. Секунда – и Сильвестр глупо ухмыльнется в камеру и замолотит ногами в воздухе в тщетной попытке остановить падение. И сорвется вниз. Клайв не хотел подходить к телефону. В особенности тогда, когда громкоговоритель вопил его имя на все здание, битком набитое незнакомцами. Никто ведь не знал, что он в аэропорту, – и все-таки кто-то его выследил. И если этот «кто-то» знает, что он здесь, и желаетговорить с ним, – вполне вероятно, что он затаился где-то здесь и выжидает. К телефону, говорите? Очень может быть.

Включился Деларм:

– Кажется, это вас.

– Разве?

– Я в этом уверен. Стойка компании «Вёрджин». Может, у вас проблемы с билетом?

Клайв позеленел. Он прекрасно знал, что не может больше вот так стоять и притворяться, что ничего не слышит. К тому же это всего лишь телефонный звонок. Ничего страшного.

– Стойка «Вёрджин», говорите?

– Мы можем пойти с вами, – предложил Деларм. – Мало ли что там.

– Вы останетесь с Глорией – с миссис Дин, – быстро поправился он. – Я скоро.

Это и вправду оказался телефонный звонок. Трубку Клайву вручила брюнетка, значок на груди которой сообщал, что она «Девственница». Клайв стал, опершись спиной о стойку, чувствуя себя на виду, точно бьющаяся в стекло ночная бабочка. Он неотрывно смотрел на толпу. Деларм и Глория, в свою очередь, не спускали глаз с его персоны.

– Привет, Клайв! Это я – Стречи.

– Милая!

– Нет, Клайв, – это Стречи. «Милая» – это Глория.

Он застонал – в то же время старался не отрывать глаз с толпившихся в вестибюле.

– Как ты узнала, что я в аэропорту?

– Все знают, что ты здесь, Клайв. Рэй Паттерсон выследил тебя через прокатную контору, где ты брал машину.

– Кто такой этот Паттерсон?

– Скоро ты с ним познакомишься, – зловеще ответила она. – Я пыталась дозвониться на твой мобильный, но…

– Батарейка села. А перезаряжать было некогда.

– Ага. Когда смываешься, домашние хлопоты всегда побоку.

– Стречи, Стречи – не надо так.

– Ты с Глорией? Ну конечно с ней. Спешу сообщить, что ее мужу тоже известно, где вы. И еще – помнишь Фрэнки ди Стефано? Ты еще сказал, что он похож на гангстера. Так вот – он и есть гангстер. И он тоже знает, где ты.

– А этот… Паттерсон?

– Работает на ди Стефано. Во сколько у тебя самолет?

– Ну…

– Я ведь могу это выяснить, Клайв. Я к чему – у тебя есть полтора часа, прежде чем Паттерсон и ди Стефано туда доберутся.

– Полтора часа? Да, этого, пожалуй, будет достаточно. Спасибо, Стречи.

– Пройди через паспортный контроль в зал ожидания. Там ты будешь в безопасности.

– Я уже там. Я люблютебя, Стречи. Правда-правда.

– А Линкольн любит Глорию.

– О! – сокрушенно воскликнул Клайв. – Ну да, ты, наверное, считаешь меня полным дерьмом. Послушай, Стречи, это дельце вообще слетело с катушек…

– Господи, Клайв! По крайней мере выражайсякак лорд.