Текст книги "Блэкторн (ЛП)"
Автор книги: Джей Ти Джессинжер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
У Блэкторнов рождаются только дочери. Или выживают только дочери.
Чувствуя легкую тошноту, я ищу другое объяснение. Но, как бы ужасна ни была эта мысль, она более вероятна, чем то, что за последние триста с лишним лет все потомки были женского пола.
Шансы на это астрономически малы.
Взволнованная и сбитая с толку, я выхожу из раздела «Рождение» и перехожу в раздел «Браки».
Для фамилии Блэкторн нет результатов. Ни одного, начиная с основания города.
Я вытираю вспотевшие руки о юбку и сглатываю кислый привкус желчи, поднимающийся к горлу. Я уже собираюсь встать и уйти, как вдруг звонит мой мобильный. Я достаю его из кармана и смотрю на экран. Это незнакомый мне номер.
– Алло?
– Это Ронан. Не клади трубку.
От звука его голоса у меня учащается пульс.
– Как ты узнал этот номер?
– Ты была у меня дома.
– И что?
– У меня на компьютере есть программа, которая находит и идентифицирует устройства поблизости.
Я слишком ошеломлена, чтобы злиться.
– Это законно?
– Конечно.
– Не говори так, будто ты выше закона ради достижения своих целей.
– Это не так, но в данном случае мне не пришлось этого делать. Технологии – это нечто потрясающее. Я звоню, чтобы узнать, как ты относишься к тому поцелую. – Его голос понижается. – Потому что я умираю от желания сделать это снова. Прямо сейчас, черт возьми. Возвращайся.
– Нет.
– Хорошо, я приеду к тебе. Где ты?
Я закрываю глаза рукой и склоняюсь над столом, подавленная происходящим.
– Ты ничего не говоришь. Ты еще здесь?
– Я все еще здесь. Не спрашивай меня почему. И не делай каких-нибудь умных замечаний.
– Ладно. – Ронан делает паузу. – Значит, мы просто помолчим. Я могу это сделать.
– Чушь. Ты не можешь молчать больше десяти секунд.
– Только с тобой. Со всеми остальными я молчу и веду себя загадочно.
– Пожалуйста. Ты забываешь, что я знала тебя, когда ты был подростком и самым общительным парнем в любой компании. Ты – экстраверт на стероидах.
Он на мгновение замолкает. А когда снова заговаривает, его голос звучит грубо.
– Люди могут меняться.
– Нет, не могут. Они просто учатся лучше притворяться. И перестань пытаться меня разжалобить. Я тебе ни капли не доверяю и никогда не буду доверять.
– Когда ты успела стать такой циничной?
– Боже, дай-ка подумать. Может, это было на той же неделе, когда умерла моя мать, я узнала, что беременна, а мудак, с которым я встречалась, сказал мне избавиться от ребенка и отвернулся от меня. Может, тогда. Просто дикое предположение.
Ронан так долго молчит, что я думаю, будто связь оборвалась. Но потом он вздыхает, и я понимаю, что Ронан все еще на линии.
Мне грустно, что я рада, что он все еще здесь.
– Я был неправ. Я был глуп, напуган и совершенно, черт возьми, неправ. Теперь я это знаю. То, что я с тобой сделал… то, что сказал… это непростительно. Мне нет оправдания, кроме того, что я был молод и глуп. Есть вещи, которые я должен был тебе сказать, причины, по которым я…
После напряженной паузы он продолжает: – Если бы мне пришлось все повторить, я бы поступил лучше. Ты заслуживаешь лучшего, чем то, как я с тобой обошелся. Ты заслуживала лучшего тогда и заслуживаешь сейчас.
Я закрываю глаза, делаю медленный вдох и сосредотачиваюсь на том, чтобы избавиться от боли в животе.
– Что ж. Спасибо тебе за это. Я не знаю, что еще сказать. Мне нужно идти. Я сейчас не в лучшей ситуации.
– Что за ситуация?
– Семейная ситуация.
Его тон становится резче. С каждым предложением голос Ронана звучит все громче, пока он не начинает почти кричать. – Это связано с твоей бабушкой? Ты что-то узнала? Что происходит? Расскажи мне.
– Боже, расслабься. Ты как собака с костью.
Я удивляюсь, когда он резко меняет тон и начинает смеяться.
– Что смешного?
– Ты. Давай поговорим о поцелуе. Тебе было так же хорошо, как и мне? Потому что мой член до сих пор стоит колом.
От воспоминания о его эрекции, гордо торчащей из-под расстегнутой молнии, я краснею.
– Я же говорила, что у меня есть жених.
Тон Ронана становится вызывающим.
– Значит, ты изменила ему, поцеловав меня.
Черт.
– Эм. Да…
– Черт возьми, Мэйвен. Ты худший лжец в истории человечества.
Я выхожу из себя.
– Прости, но у меня нет времени обсуждать наш трагический, но закончившийся роман…
– Он не закончился.
– …потому что я занята своей нелепой жизнью…
– Она не была бы нелепой, если бы ты позволила мне вернуться в нее.
– …и я пробуду в Солстисе всего несколько дней…
– Нет, если я буду иметь хоть какое-то право голоса в этом вопросе.
– …так что прошу меня извинить, я заканчиваю разговор. И у тебя нет права голоса в этом вопросе.
– Я закрою вокзал, чтобы ты не смогла уехать.
Я открываю рот, но тут же закрываю его, потому что Ронан лишил меня дара речи.
– Если понадобится, я перекрою все дороги, – продолжает он.
– Пожалуйста, скажи, что ты шутишь.
– Это ты мне скажи, раз уж ты, кажется, меня раскусила. Думаешь, я шучу?
– Ты не можешь держать меня в этом городе против моей воли, – решительно заявляю я.
Его тон становится задумчивым.
– Забавно, но это так. Я действительно могу. Хочешь знать почему?
– Не говори этого.
– Я Ронан Крофт, вот почему.
Я киплю от злости, но какая-то бредовая часть меня тоже впечатлена этой демонстрацией уверенности в себе. Я бы назвала это высокомерием, но это не так. Это простой факт: он знает, что может сделать то, о чем говорит.
К сожалению, я тоже это знаю.
– Я пойду через лес.
– С Беа? Почему-то я в этом сомневаюсь.
– Удивительно, как ты можешь считать себя не злодеем. Это типичное поведение злодея!
– Это не я притворяюсь, что мой ребенок принадлежит кому-то другому, – протягивает Ронан. – Это довольно подло, тебе не кажется?
Я молча злюсь, пока не проходит желание закричать.
– Я отзываю свою просьбу о помощи с бабушкой. И больше не хочу тебя видеть и разговаривать с тобой.
– Я бы поверил, если бы ты не стонала мне в рот и не терлась об меня с таким отчаянием всего полчаса назад.
Мои щеки пылают.
– Прошу прощения. Я не терлась об тебя.
Его голос понижается до тихого рычания.
– Детка, тебя уже много лет никто не трахал как следует, и мы оба это знаем. А теперь перестань упрямиться и возвращайся сюда. Нам нужно разобраться с кучей незавершенных дел.
Когда Ронан сбрасывает звонок, я блокирую его номер. Затем сижу с закрытыми глазами, глубоко дыша и мечтая никогда больше не возвращаться домой. Прошлое – темное и опасное место, полное дьяволов, которые принимают облик друзей.
Глава восемнадцатая
ВОСЕМНАДЦАТЬ
МЭЙВЕН
На обратном пути к дому я останавливаюсь у кладбища.
Не знаю, что заставляет меня это делать, но я прохожу под арочными железными воротами, мимо невысоких каменных стен у входа и спускаюсь по узкой мощеной дороге, которая делит кладбище пополам. Большую часть года это красивое место, но сейчас, когда деревья голые, а трава пожухла, здесь царит меланхолия.
Я прохожу мимо рядов гранитных надгробий разных размеров и форм, некоторые из которых настолько древние, что имена на них стерлись под воздействием погодных условий.
Наконец я добираюсь до дальнего угла кладбища, где за ржавыми железными воротами находится семейный участок Блэкторнов.
В отличие от остальной части кладбища, эти могилы утопают в цветах.
Цветущие алые лозы обвивают надгробия. Фиолетовые астры в форме звезд покачиваются на ветру. Оранжевая бальзамина буйно разрастается, возвышаясь над поддерживающей ее оградой, а большой куст белладонны окружает основание соседнего тиса. Это заросший сад, прекрасный и дикий. Во многих местах проросли дикие грибы.
Я срываю несколько полевых цветов, нахожу могилу матери и кладу этот яркий букетик к подножию белого гранитного надгробия с ее именем и датами рождения и смерти.
Затем сажусь на неосвященную землю и закрываю лицо руками.
– Я скучаю по тебе, мама. Я люблю тебя. Без тебя все не так. Прости, что так долго не навещала тебя.
Я сижу там, пока не замерзаю и не начинаю дрожать. Затем встаю, вытираю лицо, отряхиваю юбку и поворачиваюсь к главному входу.
Увидев рыже-черную лису, лежащую рядом со свежевырытой ямой, в которой должен был находиться гроб моей бабушки, я замираю.
Лиса смело смотрит на меня, как будто я нарушила ее границы.
Меня медленно охватывает жуткое ощущение, что за мной наблюдают. Лиса смотрит на меня, но мне кажется, что еще сотня пар невидимых глаз тоже смотрят на меня со всех сторон.
Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что я одна, но все равно не могу избавиться от этого ощущения. Либо мой разум играет со мной злую шутку, либо я чувствую невидимую энергию.
Здесь присутствует что-то потустороннее.
Испугавшись, я оглядываюсь на лису. Она встает на лапы и смотрит прямо на меня. В ее пронзительных золотых глазах я вижу блеск, это почти как узнавание.
По всему моему телу бегут мурашки. По нервам пробегает дрожь. Затем, взмахнув пушистым хвостом, лиса убегает в заросли сорняка и исчезает.
Я застываю на месте, мысли путаются, пульс учащается. Вдалеке каркает ворон, его хриплый крик звучит как предупреждение. Холодный ветер шелестит в ветвях тиса. Затем позади меня раздается ровный голос, произносящий мое имя.
Я втягиваю воздух и резко оборачиваюсь.
Там никого нет. Кладбище пусто.
Той ночью Ронан стоит у главных ворот, курит и смотрит на дом.
Он делает то же самое и на следующую ночь.
На третью ночь, убедившись, что все спят, я выхожу к воротам, чтобы встретиться с ним. Остановившись в нескольких метрах от Ронана, я скрещиваю руки на груди.
– Что ты делаешь?
– А на что это похоже?
Я оглядываю его с ног до головы с лицом, которое, как я надеюсь, выражает презрение.
– Куришь сигарету и замышляешь чье-то убийство?
– Я не замышляю убийство. Я имел в виду кое-что гораздо более приятное.
Его многозначительная улыбка приводит меня в ярость. Я подхожу ближе, опускаю руки и сжимаю кулаки.
– Уходи, Ронан.
– Сколько раз мы будем играть в эту нелепую игру? Я знаю, ты не хочешь, чтобы я уходил.
– Ты прав. На самом деле я хочу привязать тебя к дереву, выпотрошить голыми руками, скормить твои кишки волкам и отрубить тебе голову, чтобы утром насадить ее на кол и пронести по городской площади в знак победы.
Он ухмыляется.
– Красноречиво. Продолжай в том же духе, и я подумаю, что ты в меня влюблена.
После долгой паузы я отвожу взгляд и смотрю в темноту. Потом снова скрещиваю руки на груди и тяжело вздыхаю.
Ронан пользуется моим молчанием, чтобы спросить: – Есть новости о бабушке?
– Нет. А у тебя?
– Нет. Ничего.
Я не могу сказать, правда это или нет. Я бы не удивилась, если бы он начал разбрасывать информацию, как хлебные крошки, заманивая меня все глубже и глубже в ловушку, пока я не пойму, что он ее для меня расставил.
– Как ты держишься?
Вопрос застает меня врасплох, как и кажущаяся искренней забота в его голосе.
– Я… в порядке.
– Конечно, в порядке. Ты всегда в порядке. Кроме тех случаев, когда нет.
– Я же сказала, что со мной все в порядке, и это правда.
Зная, что это меня раздражает, Ронан пускает мне в лицо кольца дыма.
– Удивительно, что ты до сих пор думаешь, будто я ничего о тебе не знаю. Что я не могу читать между строк. Я знаю тебя, Мэйвен. Может быть, даже лучше, чем ты сама себя знаешь.
Я взмахиваю рукой, чтобы разогнать дым.
– Спорим, ты не знаешь, как долго я буду танцевать на твоих похоронах.
– Ты не хочешь моей смерти.
– Конечно, хочу. Я тебя ненавижу.
– Любовь и ненависть не так уж сильно отличаются. Просто ненависть сложнее.
– Я не понимаю, чего ты от меня хочешь, – разозлившись говорю я. – Неужели так тяжело оставить меня в покое. Я же говорила, что помолвлена. И неоднократно говорила, что испытываю к тебе отвращение.
Ронан смеется в ответ. Это злит меня еще больше. Я подхожу ближе и указываю ему на грудь.
– Слушай меня внимательно. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Я хочу сделать вид, что между нами ничего не было. И самое главное, мне хочется, чтобы ты наконец понял, что между нами ничего нет сейчас.
Он делает затяжку, выпускает дым и бросает окурок на землю.
– Все это очень интересно. Хочешь знать, чего хочу я?
– Определенно нет.
Ронан протягивает руку через решетку, хватает меня за шиворот и притягивает к себе. Глядя мне в глаза, он рычит: – Я хочу то, что принадлежит мне.
Затем впивается в меня поцелуем.
На который я с постыдным облегчением отвечаю, не уступая ему в страсти. Мы растворяемся друг в друге, разделенные несколькими тонкими железными прутьями и веками предрассудков, пока я не отталкиваю его и не отступаю, тяжело дыша.
Ронан хватается за прутья решетки, прижимаясь к ним грудью. Его тяжелое дыхание клубится белым облаком в холодном ночном воздухе.
Хриплым голосом он говорит: – Не убегай.
Я могла бы сделать так, как он просит, но поскольку это была команда, а не просьба, я обязана отказать.
Я не проявлю неуважение к поколениям женщин из рода Блэкторнов, которые были до меня, подчинившись воле требовательного мужчины.
Я иду обратно к дому, обхватив себя руками, и чувствую на своей спине его взгляд. Зайдя в спальню, задергиваю шторы, чтобы не видеть, как он стоит у ворот. Я забираюсь под одеяло и натягиваю его на голову.
Лежа на спине, я стараюсь не думать о Ронане и вместо этого считаю в обратном порядке от ста, чтобы заснуть.
Досчитав до двадцати пяти, я останавливаюсь и прислушиваюсь к темноте.
Все звуки стихли. За окном не шелестят ветви деревьев, не тикают часы, не скрипят половицы.
Полная тишина. Пока не слышится шепот.
Глава девятнадцатая
ДЕВЯТНАДЦАТЬ
МЭЙВЕН
Сначала я слышу тихий, едва различимый голос, доносящийся сквозь стены. Нахмурившись, я откидываю одеяло и прислушиваюсь, но не могу разобрать ни слов, ни интонации – голос низкий и монотонный.
Меня начинает охватывать чувство страха и клаустрофобии, как будто стены и потолок смыкаются надо мной. Воздух кажется густым и наполненным зловещими намерениями.
Я снова натягиваю одеяло на голову и пытаюсь заглушить неразборчивое бормотание, но страх быстро сменяется раздражением.
Я сбрасываю с себя одеяло и встаю. Подойдя к двери, я распахиваю ее и выхожу в коридор. Шепот резко обрывается.
В коридоре темно и тихо. Из-под дверей не пробивается свет, никакие звуки не нарушают глубокую, неестественную тишину. Я слышу только биение собственного сердца.
На мою босую ногу падает капля теплой жидкости. Что-то щекочет мне верхнюю губу.
Вернувшись в комнату, я иду в ванную и включаю свет. На моем отражении в зеркале видны красные полосы, стекающие по подбородку.
Черт. Опять это.
Я смачиваю полотенце под струей холодной воды и вытираю кровь с лица и верхней части стопы. Затем зажимаю нос и сижу на унитазе, пока кровотечение не прекращается.
Шепот не возобновляется. В темных коридорах поместья Блэкторн царит гнетущая тишина. Я чувствую себя неуравновешенной и встревоженной, меня слегка лихорадит.
Несмотря на то, что свет включен, стены словно поглощают его, и в комнате становится темно. Внезапно я чувствую себя в ловушке.
Мне нужно выбраться из этого дома.
Я быстро одеваюсь, натягиваю джинсы и ботинки и закутываюсь в тяжелое шерстяное пальто. Бесшумно пробираясь по темному коридору, я спускаюсь вниз, чтобы найти источник шепота, но все спят.
Я выхожу из дома через заднюю дверь, намереваясь прогуляться по лесу, чтобы привести мысли в порядок, но через несколько шагов понимаю, что иду в противоположном направлении, вокруг заднего двора, к главным воротам.
Десять минут спустя я стою на пороге дома Ронана.
Я долго стою там, споря сама с собой и в целом ругая себя. Но в конце концов решаю, что есть только один способ избавиться от зуда. Почесать.
Я уже собираюсь постучать, как вдруг Ронан открывает дверь.
На нем только белое махровое полотенце, обмотанное вокруг талии. Его волосы мокрые. Ноги босые. Он явно только что вышел из душа.
Этот бессердечный ублюдок великолепен.
Я говорю с горечью: – Ты сказал, что сожалеешь о том, как со мной обошелся.
Ронан смотрит на меня такими яростными глазами, что они светятся.
– Да.
Его голос звучит хрипло. Он явно не в восторге от того, что я появилась на его пороге посреди ночи. Также очевидно, что он сдерживается, чтобы не схватить меня и не затащить внутрь.
То, что я застала его врасплох, позволяет мне вздохнуть с облегчением. Мне так редко удается одержать верх.
– Ты сказал, что я заслуживаю лучшего.
– Да.
– Ты сказал, что был неправ.
– Да.
Я тяжело вздыхаю.
– Ну ладно, тогда.
Ронан смотрит на меня во всей своей полуобнаженной красе, и на его челюсти дергается мышца.
– Что это значит? Ты согласна быть друзьями?
– Лучше бы меня сбил автобус. Но я не против секса из ненависти, если ты готов.
Его глаза вспыхивают. Облизывая губы, Ронан рычит: – А как же твой жених?
Я пронзаю его убийственным взглядом.
– Ты же знаешь, что Блэкторны не обручаются. Но у меня были отношения. Я разорвала их до того, как приехала сюда. Есть еще какие-нибудь умные вопросы, которые ты хотел бы мне задать, пока я не передумала?
Он хватает меня и затаскивает внутрь, а затем жадно целует. Я отстраняюсь, чтобы отчитать его.
– Завтра мы снова будем врагами. Это просто разовая акция. Понял?
Не обращая на это внимания, Ронан срывает с себя полотенце и отбрасывает его в сторону, дьявольски ухмыляясь, когда я смотрю на его эрекцию.
Он поднимает меня, захлопывает дверь ногой и направляется по коридору в свою спальню.
Глава двадцатая
ДВАДЦАТЬ
МЭЙВЕН
Меня переполняет сожаление еще до того, как мы проходим половину коридора. Победная ухмылка на его лице непристойна.
– Пожалуйста, перестань злорадствовать. У меня от этого несварение.
– Ты забудешь о своем несварении через несколько минут. Тебе все еще нравится, когда тебе кусают соски?
Я краснею и потею, прикусывая щеку изнутри.
– Я приму это за согласие. Но тебе придется быть более разговорчивой, детка. Это не игра в угадайку. Я хочу знать точно, что тебе нравится.
– Не называй меня деткой.
– Почему нет?
– Я не детка. Я выросла, если ты не заметил.
– О, заметил. У меня уже руки болят.
Когда я бросаю на него сердитый взгляд, его ослепительная улыбка становится еще шире.
– Черт, мне нравится, когда ты злишься.
– Я бы сказала, что мне нравится, когда ты молчишь, но такого раньше никогда не было…
Мы заходим в спальню. Она такая же просторная и пустая, как и весь остальной дом, в ней преобладают бежевые и черные тона.
– Я бы спросила, нет ли у тебя аллергии на цвета, но мне все равно.
– Пора перестать метать ножи и быть со мной милой.
Ронан бросает меня на кровать, а сам стоит и смотрит на меня сверху вниз с огнем в глазах. От учащенного дыхания и жуткого смущения я закрываю лицо руками и смотрю на него сквозь пальцы.
Его тело просто восхитительно.
У него золотистая кожа, рельефные мышцы и идеальные пропорции мощных конечностей. Несколько темных волосков подчеркивают ширину его груди и тонкой линией спускаются к плоскому животу.
На теле есть татуировки, которых раньше не было: толстые полосы, опоясывающие обе лодыжки и запястья. Они необычны по своему дизайну: неевклидовы узоры и символы, которые, кажется, слегка смещаются при его движении.
Его эрекция отвлекает меня от всего остального. Толстый, с выступающими венами, член торчит у него между ног, словно гордится собой. Так и должно быть. Если бы проводился конкурс на лучший член, он бы победил.
С научной точки зрения Ронан – идеальный образец человеческой анатомии.
Если бы только его характер не был таким отвратительным.
Он подползает ко мне на четвереньках и пристально смотрит мне в лицо.
– Убери руки.
– Я не могу.
– Почему?
– Я прячусь.
– У меня есть повязка на глаза, если хочешь.
Я развожу руками и сердито смотрю на него.
– Только попробуй надеть ее на меня, и ты истечешь кровью на этом дурацком однотонном ковре.
Ухмыляясь, он смеется: – Я так и думал.
Закрывая глаза, я стону.
– Я знала, что это плохая идея.
Ронан наклоняется и шепчет мне на ухо: – Нет, маленькая ведьма. Это лучшая идея, которая когда-либо приходила тебе в голову.
Когда я чувствую его теплые губы на своей шее, то вздрагиваю и подавляю стон. Он кусает меня за кожу, затем начинает посасывать, и стон вырывается наружу.
Опираясь на локти, Ронан обхватывает мою голову руками и целует меня в шею, спускаясь к ложбинке между ключицами. Он касается ее языком и усмехается, когда я снова вздрагиваю.
– Заткнись.
– Да, мэм.
Его насмешливый тон говорит о том, что мы оба знаем, кто здесь главный, и это не я.
Я запускаю руки в его волосы и поворачиваю его голову так, чтобы я могла его поцеловать. Ронан издает низкий стон удовольствия и прижимается ко мне своим телом. Он наваливается на меня всем весом, и его эрекция упирается мне между раздвинутых ног. Мы целуемся до тех пор, пока у меня не начинает кружиться голова и я не начинаю извиваться под ним.
Он отрывается от моих губ и кусает меня за твердый сосок прямо через футболку.
– Без лифчика, – довольно рычит Ронан. – Трусики?
Когда я всхлипываю, он снова прикусывает мой сосок, достаточно сильно, чтобы было больно. От удовольствия я выгибаюсь и вздрагиваю.
– Проверь сам, – задыхаясь, говорю я, чувствуя, как пульс отдается во всем теле.
Он принимает мой вызов. Задрав мою футболку, Ронан прокладывает дорожку из поцелуев от моего живота к пуговице на джинсах и зарывается носом в область под поясом. Затем расстегивает пуговицу и зубами тянет вниз молнию.
Наклонив голову, он глубоко вдыхает мой запах.
Ронан издает звук, похожий на рычание животного, – низкий гул, эхом отдающийся в его груди и моем тазу. По моей коже бегут мурашки. Соски покалывает. Становится трудно дышать. Когда он стягивает мои джинсы с бедер, я ахаю от неожиданности. У меня нет ни секунды, чтобы прийти в себя, прежде чем он засовывает лицо мне между ног и начинает меня лизать.
Скорее, пожирать. Жадно, как будто я его последний ужин.
Сжимая руками мои ягодицы, Ронан ласкает языком мой набухший клитор, пока я не начинаю стонать и извиваться, двигая бедрами навстречу его лицу. Он вводит в меня палец, и я зарываюсь руками в его густые мягкие волосы. Затем добавляется еще один палец, и я беспомощно вскрикиваю от удовольствия.
– Я никогда раньше этого не делал, – рычит Ронан, вводя и выводя свои толстые пальцы. – Мой рот на твоей сладкой киске. Я мечтал об этом много лет.
У меня перехватывает дыхание. В груди разливается боль. Я шире раздвигаю ноги и быстрее двигаю бедрами, прижимаясь к его губам и борясь с волной эмоций, захлестывающей меня.
Он посасывает мой клитор и тянется вверх, чтобы ущипнуть меня за упругий сосок. Я вздрагиваю и содрогаюсь всем телом, выкрикивая его имя. Ронан что-то бормочет, подбадривая меня, и тянет мой сосок, одновременно кружа свой ловким языком, снова и снова.
Я кончаю ему в рот, впиваюсь ногтями в его затылок и кричу.
Снаружи по небу прокатывается раскат грома, от которого дребезжат окна. Комнату на мгновение освещает вспышка молнии. Затем начинается дождь, который барабанит по стеклам, словно град пуль.
Я извиваюсь и дергаюсь на матрасе, а Ронан продолжает сладкую пытку своими губами и языком, пока я не превращаюсь в дрожащее месиво из содрогающихся конечностей. Я прерывисто дышу, отчаянно пытаясь смахнуть слезы, скапливающиеся в уголках глаз.
Все должно было быть не так.
Я не должна была ничего чувствовать. Это должно было лишь унять зуд, от которого я не могла избавиться, не более того.
Но, видимо, у моего семнадцатилетнего сердца долгая и крепкая память, потому что я чувствую то, чего не чувствовала уже много лет.
Уязвимость.
Смятение.
Страх.
Ронан садится и снимает с меня ботинки. Отбросив их в сторону, он стягивает с меня джинсы. Они тоже летят на пол, а затем он срывает с меня остальную одежду, и я остаюсь обнаженной.
Устроившись между моих бедер, он страстно целует меня. Его кожа гладкая и обжигающе горячая. Вес его тела восхитителен. Волоски на его груди щекочут мои соски. Я обнимаю его за спину и вздыхаю.
– Если тебе нужно сказать, что ты безумно в меня влюблена, то я не против, – говорит Ронан мне на ухо.
– Тебе повезет, если ты выйдешь из этой комнаты живым.
Сдерживая смех, он прижимается губами к моей шее, запускает руку между ног, обхватывает свой член и вводит его между моих бедер.
– Готова?
– Боже правый. К тому времени, как мы закончим, мне будет сто лет. Просто сделай это уже!
Мощным толчком он входит в меня.
Выгибая спину и задыхаясь от удовольствия, я впиваюсь ногтями в его спину. Его смех звучит как сигнал к эйфории.
Ронан трахает меня короткими, жесткими толчками, пока я не начинаю бессвязно стонать и умолять его не останавливаться. Он, конечно же, так не делает, потому что поступать вопреки моим словам – это его конек. Ронан переворачивается на спину, обхватывает мои бедра руками и смотрит на меня сияющими глазами, его грудь быстро поднимается и опускается.
– Распусти свои волосы из этой чертовой косы.
Его голос звучит хрипло. Ноздри раздуваются. Он облизывает губы, как животное, собирающееся проглотить свой ужин.
Тяжело дыша, я улыбаюсь, потому что он беспомощен.
– Только потому, что ты так мило попросил.
Ронан с нескрываемым интересом наблюдает за тем, как я стягиваю резинку с конца косы. Я не тороплюсь распускать волосы, потому что вижу, что ожидание сводит его с ума. Когда я наконец освобождаю волосы, то провожу по ним руками и встряхиваю головой, позволяя волосам рассыпаться по плечам и спине.
Он молча смотрит на меня, его взгляд медленно скользит по моему телу, задерживаясь на груди, а затем опускается к животу. Он снова сжимает мои бедра, придавливая меня к себе.
– Ты такая красивая, – хрипло шепчет Ронан. – Черт возьми, Мэйвен. Посмотри на себя.
От обожания в его голосе у меня сжимается сердце. Я сглатываю и качаю головой, прикладывая палец к его губам, чтобы он замолчал. Если он продолжит в том же духе, я могу сделать что-то непростительное. Я скорее брошусь в океан и буду съедена акулами заживо, чем заплачу перед своим злейшим врагом.
Вот только «враги» – это уже не совсем подходящее слово для нас. А может никогда им и не было. Возможно, я просто хотела, чтобы это было так, чтобы я могла чувствовать, что защищаю себя, хотя на самом деле никакой защиты от него не было.
Он всегда был тем самым змеем с яблоком, а я всегда была Евой.
У нашей истории нет счастливого конца. Его и не может быть. Наша судьба была предначертана звездами задолго до нашего рождения.
– Перестань думать, – приказывает Ронан и входит в меня, отчего моя грудь подпрыгивает.
Я кладу руку ему на плечо и надавливаю.
– Хватит командовать мной. Ты потерял контроль, когда открыл дверь.
Прежде чем он успевает возразить, я начинаю жестко скакать на нем, подпрыгивая на его члене, пока мы оба не начинаем стонать и потеть. Я запрокидываю голову и закрываю глаза, чтобы не видеть, какой он красивый: его челюсть расслаблена, глаза полузакрыты, а все мышцы живота напряжены.
Когда я издаю гортанный стон и вздрагиваю, Ронан резко садится и обнимает меня.
– Ты снова собираешься кончить для меня?
– Нет, если ты будешь отвлекать меня своей болтовней.
Тяжело дыша, он шепчет мне на ухо: – Ты такая чертовски мокрая.
– Надо было взять кляп.
– Ты можешь заткнуть мне рот кляпом, если позволишь мне связать тебя.
– Только в твоих мечтах, красавчик.
– Именно.
Ронан опускает голову и с силой втягивает мой сосок. Я обнимаю его за плечи и широко раздвигаю ноги, обхватив его бедра. Мы двигаемся в унисон, пока изголовье кровати не начинает биться о стену, а комната наполняется неприкрытыми звуками удовольствия.
Когда он прикусывает мой сосок, мой оргазм накрывает меня, как взрыв.
– О, черт, да, детка, – ликуя, рычит Ронан. – Произнеси мое имя.
Я делаю это снова и снова, всхлипывая, выгибаясь и крича в потолок. Я без ума от удовольствия, насаженная на его член и утопающая в его запахе, не в силах остановить огромную волну эмоций, захлестывающую меня.
Пока я продолжаю содрогаться, он укладывает меня на спину, переворачивает на живот, поднимает на колени и снова входит в меня сзади, сжимая мои бедра и постанывая.
Я закрываю глаза и зарываюсь лицом в одеяло. Ронан кончает с криком и содрогается всем телом, впиваясь пальцами в мою кожу, а затем прерывисто стонет.
Наконец он наклоняется и упирается разгоряченным лбом мне между лопаток.
Мы долго лежим так, тяжело дыша и дрожа, слушая, как ветер шумит в кронах деревьев за окном. Через некоторое время он приподнимается и нежно целует меня в спину. Затем переворачивается и обнимает меня, прижимая к себе так, что мы лежим на боку, в объятиях друг к другу. Ронан натягивает на нас одеяло и укутывает меня.
Я рада, что лежу к нему спиной, потому что от нежных поцелуев, которыми он покрывает мое плечо и шею, у меня щемит сердце.
Его теплое дыхание шевелит волосы у меня на затылке, когда он говорит.
– Ты в порядке?
Тяжело выдохнув, я закрываю глаза.
– Ты продержался тридцать секунд, не издав ни звука. Это точно твой личный рекорд.
Его грудь сотрясается от беззвучного смеха. Затем его губы снова находят мою кожу, исследуя чувствительное местечко под ухом.
– Я просто хотел убедиться, что ты не тянешься за ножом для колки льда, который спрятала в волосах.
– Так и было. Я просто дала тебе секунду, чтобы ты отдышался, прежде чем я тебя им пырну.
– Хотела, чтобы я полностью восстановился, прежде чем ты меня убьешь, да?
– Да. Я хочу, чтобы тебе было больно. – Через мгновение я становлюсь серьезной. – Это не должно повториться. Ты ведь это понимаешь, верно?
Проходит много времени, прежде чем Ронан что-то говорит. Он лежит позади меня напряженный и молчаливый, его тело пульсирует от энергии.
– Я ничего не обещаю, но точно знаю, я рад, что ты здесь. Давай оставим всю эту ерунду на завтра. Мы можем провести этот вечер, не пытаясь понять, что все это значит прямо сейчас.
Я закрываю глаза и позволяю ему обнимать меня, пока его дыхание не становится ровным и глубоким, а руки не расслабляются.
Затем я осторожно встаю и одеваюсь, лишь раз оглянувшись, чтобы запечатлеть в памяти его спящее лицо, прежде чем молча выйти за дверь.
Глава двадцать первая
ДВАДЦАТЬ ОДИН
МЭЙВЕН
К пятнице мы так и не приблизились к разгадке того, что случилось с телом бабушки, поэтому я снова звоню на работу и говорю, что мне нужна еще одна неделя отпуска. Осенние каникулы у Беа закончились, поэтому я прошу ее учительницу прислать мне план занятий на следующую неделю, сославшись на семейные обстоятельства.
Я не знаю, что буду делать, если к тому времени мы не найдем тело, но я точно не хочу пока уезжать из Солстиса.
Меня мучает слишком много вопросов, на которые нет ответов. Слишком много странных событий, которые кажутся подозрительными.
Кроме того, посреди одной бессонной ночи я поняла, что у всех странных происшествий, в которые попадали мои предки, может быть очень простое объяснение.
