Текст книги "Такие лжецы, как мы (ЛП)"
Автор книги: Джей Ти Джессинжер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
– Мы приобрели их несколько лет назад. Переплатили, если хочешь знать мое мнение, но Каллум настаивал, что это хорошее дополнение к портфолио. Все это должно было быть большим секретом по какой-то причине, которую я так и не смог разгадать. – Он смотрит на меня. – Сильно ли это повлияло на твой бизнес, когда по соседству находится такой крупный конкурент?
Я хочу ответить, но не могу. Мой рот не может вымолвить ни слова, потому что в голове пусто.
McCord Media владеет компанией ValUBooks.
Они приобрели компанию несколько лет назад.
Это должен был быть секрет.
Мой муж настоял, чтобы они купили ее.
Мой муж настоял, чтобы они купили ее.
Мой желудок переворачивается. Я уверена, что меня сейчас стошнит.
– Нет, – шепчу, чувствуя, как всё внутри меня начинает рушиться, словно неустойчивый край обрыва, который вот-вот обрушится и превратится в оползень. – Нет, на нас это никак не повлияло.
Как только за Коулом закрывается дверь, я бросаюсь в свой кабинет и сажусь за компьютер, набирая в поисковике ValUBooks и McCord Media, чтобы найти любую информацию.
Потребовалось несколько минут бешеного перехода по ссылкам и сканирования статей, прежде чем я наконец нашла ключ к разгадке. В глубине статьи о будущем книжных магазинов в цифровую эпоху есть упоминание о том, что четыре года назад ValUBooks приобрела компания Dolos Inc.
Это имя мне ничего не напоминает.
Когда запускаю поиск по публичным корпоративным записям, выясняется, что корпорация больше не работает. Я пытаюсь накопать дополнительную информацию, но, кроме корпоративного списка, ничего не могу найти. Ни веб-сайта, ни пресс-релизов, ни профилей в социальных сетях.
Как будто их вообще не существовало.
Я смотрю на экран компьютера, мои мысли несутся со скоростью света, пока я не понимаю, что Dolos Inc, должно быть, подставная корпорация. Организация, созданная исключительно для приобретения ValUBooks, чтобы имя МакКорда не фигурировало в сделке и не стало достоянием общественности.
Действительно, секрет.
Дрожащими руками поднимаю трубку стационарного телефона и звоню Дани.
– Алло?
– Дани, это я. Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала.
– Конечно. Ты в порядке?
– Я так не думаю.
– Что случилось?
– Мы поговорим об этом позже. Просто послушай. Мне нужно, чтобы ты позвонила Райану на работу и попросила его зайти в компьютер компании и посмотреть, сможет ли он найти что-нибудь о корпорации под названием Dolos.
Без лишних вопросов и споров она говорит: – Произнеси по буквам, детка.
Я люблю эту женщину.
После того как я диктую ей название, она спрашивает: – Что-нибудь конкретное, что он должен искать?
– Не знаю. Просто все, что он сможет найти. И перезвони мне, как только что-нибудь узнаешь. Я в магазине.
После того, как повесила трубку, я сижу и глубоко вдыхаю, вытирая пот с блузки и тупо уставившись в стену, поскольку когнитивный диссонанс испортил мое восприятие реальности до основания.
Когда телефон звонит снова, вскакиваю, пораженная до глубины души. Схватив трубку, произношу задыхающееся «алло».
– Детка, это я.
– Он что-нибудь нашел?
– Нет. В компьютере компании не было ничего о Dolos Inc.
Тяжело выдыхаю, чувствуя себя подавленной. Пока Дани не говорит: – Но на сайте оценщика имущества округа есть такая информация, – и мое сердцебиение взлетает как ракета.
– Расскажи мне.
– Значит, корпорации должны подавать ежегодные отчеты в округ, если у них там есть собственность, верно? Райан постоянно пользуется этим сайтом для исследований при проведении оценок. Твоя Dolos Inc. владела зданием – адрес совсем рядом с тобой, – но около трех с половиной лет назад они продали его какой-то другой корпорации за границей.
– Как называется другая корпорация?
– Дай-ка я посмотрю. Я записала.
Я с замиранием сердца жду, когда она снова ответит.
– Не уверена, что правильно произношу, но называется она Sassenach. Они базируются в Праге.
Мои глаза расширяются. Легкие задыхаются. Все мое тело холодеет.
Прага. Этого не может быть. Этого не может быть.
– Эм? Ты еще здесь?
– Я перезвоню. Спасибо, Дани.
Осторожно положив трубку обратно, я делаю несколько глубоких вдохов, пока снова не могу дышать. Затем я ищу в Интернете компанию Sassenach в Праге.
Как и у Dolos, у Sassenach нет профилей в социальных сетях. Нет ни одного пресс-релиза, ни корпоративного сайта, ни вообще какого-либо цифрового следа.
Единственным доказательством ее существования является запись в чешском реестре предприятий о компании с ограниченной ответственностью. В этом списке указано, что компания принадлежит человеку по имени Джеймс Фрейзер.
Так же зовут героя романа «Outlander», моего самого любимого романа.
А Sassenach, что на шотландском гэльском означает «иностранец» или «чужак», – так Джейми называет Клэр, свою любовь, путешествующую во времени, в книге.
Сердце колотится, а в животе завязываются узлы, я смотрю на постер на стене напротив моего стола, где изображен актер Сэм Хоган в роли Джейми Фрейзера в телевизионной драме по роману. Затем возвращаю свое внимание к компьютеру для последнего поиска.
На этот раз я не включаю слово «корпорация». Я набираю только «Dolos» и жду результатов.
Согласно Википедии, Dolos – греческий бог хитрости, вероломства и обмана.
У меня по спине пробегает холодок, я вспоминаю, как Каллум смотрел на меня в первый день нашего знакомства, когда он вошел в магазин, такой красивый и харизматичный, с загадочной внешностью и темными, горящими глазами.
Глаза, которые всегда кажутся покрытыми тайной.
Сильно дрожа, открываю ящик стола, достаю письмо от Дэвида Монтгомери, в котором сообщается, что на моем налоговом счете для бизнеса нулевой баланс, и набираю номер, указанный на бланке.
Когда сообщение попадает на голосовую почту, я открываю сайт CDTFA и звоню по указанному там номеру. Пять минут я продираюсь сквозь лабиринт подсказок, пока наконец мне не отвечает живой человек.
– Я хотела бы поговорить с Дэвидом Монтгомери, пожалуйста.
Женщина на другом конце линии говорит так, будто жует жвачку.
– У вас есть добавочный номер?
– Нет. У меня есть только его имя.
– Я найду его по фамилии. Дайте мне минутку, я проверю компьютер. – После небольшой паузы она говорит: – У нас нет никакого Дэвида Монтгомери.
Сглотнув желчь, поднимающуюся в горле, я спрашиваю: – Вы уверены?
– Я уверена. Если только это не другое слово с таким же написанием?
Она произносит Монтгомери, но я уже знаю, что в налоговой службе нет сотрудника с таким именем.
Его нет в списке, потому что он не существует.
Вешаю трубку и использую онлайн-поисковик, чтобы найти номер 800, указанный в полученном мной письме. Выясняется, что этот номер принадлежит не кому иному, как компании Dolos Incorporated. Должно быть, они оплатили телефонные счета на несколько лет вперед, прежде чем прекратить свое существование.
Что говорит о чрезвычайной тщательности планирования.
Пока сижу, застыв от шока, кажется, что вся моя жизнь проносится перед глазами. Череда воспоминаний образует калейдоскоп, проносящийся мимо с невероятной скоростью.
Торжественное открытие ValUBooks.
Хозяин квартиры звонит и требует удвоить арендную плату.
Банк, кредитный союз и Администрация малого бизнеса отклонили мои заявки на получение кредитов.
Ужин, на котором Дани сказала мне, что Райана уволили.
Налоговый штраф.
Иск.
Подписанный экземпляр «Outlander».
Коул ничего не знал о том, что его брат должен был жениться, чтобы сохранить наследство.
То, что Каллум никому из родных не сказал о своей свадьбе.
Обед, на котором Каллум улыбнулся красивой, загадочной улыбкой и сказал: – Привет, маленький ягненок. Добро пожаловать в логово льва.
И наконец, то, что сказал ему отец Каллума в разговоре, который я подслушала на кухне: – Не все такие меркантильные, как ты.
Если это то, о чём я думаю, то слово «меркантильный» даже близко не описывает ситуацию. Скорее, «макиавеллист».
Я делаю еще один телефонный звонок, пальцы дрожат, но я набираю номер. Когда хозяин дома отвечает, я говорю: – Привет, Билл. Это Эмери Иствуд. У меня к вам вопрос. Когда я сказала во время нашего последнего разговора, что у меня недавно появилась куча денег, почему вы не спросили, откуда?
Когда в ответ слышу гробовое молчание, понимаю, что получила ответ.
Бог обмана, действительно.
Сев обратно в кресло, я выдыхаю, закрываю глаза и собираюсь с силами.
– Хорошо. Давайте поговорим о вашей сделке с Каллумом МакКордом. Какую он дал вам взятку, чтобы вы удвоили мою арендную плату?
Билл бросает трубку.
Сукин сын.
Видимо, Каллум не проинструктировал его, как отвечать.
Медленно кладу трубку и сижу за столом, пока меня не перестаёт трясти и пока мои хаотичные мысли не приходят в порядок. Затем достаю из сумочки бэтфон, кладу его на пол и топчу так, что от него не останутся лишь кусочки разбитого металла.
Я нахожу главный номер McCord Media на их сайте и набираю его со стационарного телефона, попросив оператора соединить меня с генеральным директором.
– Передайте ему, что звонит его жена, – говорю я, и мой голос становится пустым. – Это срочно.
Каллум выходит на связь с убедительным озабоченным голосом.
– Эмери? Что случилось? Что за срочность?
– Нет, Каллум. Это я задаю вопросы. Первый: кого ты нанял, чтобы притвориться Дэвидом Монтгомери из налогового управления?
Когда его пауза затягивается, я предупреждаю: – Если ты когда-нибудь захочешь увидеть меня снова, ты скажешь мне правду.
На другом конце провода раздается какой-то звук. Шаги. Он начал расхаживать по кабинету. Когда он заговаривает, его голос напряжен.
– Это старый знакомый. Кое-кто, кто был у меня в долгу.
О, черт.
Адреналин захлестывает мое тело. Меня снова начинает трясти, и я не могу перевести дыхание.
До этого момента оставалась крошечная вероятность того, что все это было недоразумением. Какая-то ужасная, но объяснимая ошибка. Но с его признанием все стало мучительно, ужасающе реальным.
Мне приходится увлажнить губы, прежде чем снова смогу говорить. Отчаянно пытаясь унять дрожь в голосе, я произношу: – А фиктивный иск? Это был тот же самый знакомый?
– Послушай меня, Эмери. Позвольте мне объяснить.
– Ни слова больше от тебя, если это не ответ, – горячо говорю я, не в силах сдержать гнев, наполняющий мой голос. – Кто подал иск?
Когда Каллум говорит, это звучит как будто сквозь стиснутые челюсти.
– Его подал младший клерк в фирме Уильяма.
– От имени?
– Никого. Истца не существует. Я его выдумал.
Боже мой. Вероломство просто поражает.
Не в силах больше сидеть на месте, я встаю и тоже начинаю шагать, проходя столько, сколько позволяет шнур стационарного телефона, а затем разворачиваюсь и иду в другую сторону.
– А Райан? Ты ведь заставил его уволить с работы, не так ли? Знал, что я попрошу тебя взять его на работу в твою компанию, чтобы ты мог выглядеть великодушным, когда согласишься.
– Да.
В тот раз он даже не колеблется. Адреналин, бурлящий во мне, превращается в ярость. Руки трясутся так сильно, что я с трудом удерживаю телефон в руках.
– А как же снос моего многоквартирного дома? Ты это подстроил, чтобы влететь как супергерой и спасти положение?
– Нет, но я жалею, что не подумал об этом. Ты могла бы переехать ко мне раньше.
Его полное отсутствие стыда в этом признании заставляет меня остановиться на месте и уставиться на стену с открытым ртом. Придя в себя, я снова начинаю шагать.
– Твое наследство, – огрызаюсь я. – Давай поговорим об этом. О том, из-за чего все это дерьмовое шоу вообще началось. Твой отец никогда не ставил тебе ультиматум, что ты должен жениться или потерять все, не так ли?
– Нет. Он слишком благоразумен, чтобы лишить наследства своего старшего сына.
– Хорошо, Каллум. Последний вопрос. – Эту часть я прокричала. – Какого хрена?
– Ты не готова к ответу.
– Лучше бы тебе, черт возьми, все равно дать его мне!
– Мы должны поговорить об этом лично.
– Как ты, блядь, так спокоен? Ты признаешь, что саботировал всю мою жизнь, чтобы заставить меня выйти за тебя замуж, ты, мудак!
– Уверяю тебя, я не спокоен. Но крики ничего не изменят.
Моя грудь вздымается, а глаза наполняются слезами, и мне нужно время, чтобы перевести дыхание.
– Почему? Просто скажи мне, почему? Зачем, черт возьми, тебе понадобились все эти проблемы, если ты мог просто пригласить меня на свидание, как нормальный человек?
– Я пригласил тебя на свидание. Ты сказала мне, что скорее будешь вынуждена пройтись голой от стыда по людным улицам, пока зрители будут выкрикивать проклятия и бросать тебе в лицо гнилые помидоры, как Серсея Ланнистер в «Игре престолов», чем пойдешь на свидание с таким самодовольным богатым мудаком, как я.
Я обдумываю эту нелепую историю и то, как он так буднично её пересказал, и начинаю смеяться.
Это больной смех, безумный, но все равно смех.
– Ты путаешь меня с кем-то другим, миллиардер. Я никогда не видела тебя до того дня, когда ты вошел в мой магазин со своим безумным предложением.
– Да, это так. Это было на вечеринке в честь Хэллоуина на Голливудских холмах. Ты была одета как Женщина-кошка, а я – как Большой Плохой Волк.
Я стою с открытым ртом и бешено колотящимся сердцем.
Я помню ту вечеринку. Помню ее очень отчетливо. Мой наряд, туфли, что я пила, с кем я пошла, все.
И да, я помню Большого Плохого Волка. Как же иначе?
Он был совершенно незабываем.
Маска волка из черного меха закрывала большую часть его лица. Открытыми оставались только подбородок и глаза, которые смотрели из-за маски с диким голодом ночного хищника, выглядывающего из леса. Маска была покрыта золотой краской по скулам и переносице, как у какого-нибудь египетского фараона. Большие заостренные уши напоминали рога демона.
Волк был одет в обтягивающие черные джинсы, которые демонстрировали размер его мускулистых бедер. Он был без рубашки, его невероятная грудь и бицепсы были выставлены на всеобщее обозрение, чтобы все присутствующие женщины могли поглазеть. У него не было ни татуировок, ни каких-либо опознавательных знаков, кроме тех пронзительных ночных глаз, которые неотступно следили за мной.
Дом принадлежал другу друга друга друга, какому-то парню, которого Райан знал по работе. Не знаю, как мы получили приглашение, но я точно помню, что была впечатлена размерами дома и очевидным богатством его обитателей.
Пока хозяин дома не набросился на меня в пьяном виде и не назвал дешевым куском трейлерного мусора, когда я отказалась его поцеловать.
То, что я почувствовала, когда он так усмехнулся... Я никогда этого не забуду.
Он заставил меня почувствовать себя никчемной, как будто я не имела права на существование, потому что явно не соответствовала его социальному положению.
Если он был королем, то я была тараканом.
Думаю, меня выдали мои туфли.
Богатые люди не носят одежду с дизайнерскими логотипами, потому что считают это дурным вкусом, поэтому, не имея других более очевидных символов статуса, таких как машина или дом, они смотрят на часы, сумочку или обувь. На них тоже не будет очевидных логотипов, но, если вас воспитали так, что вы знаете разницу между Patek Phillipe и Vacheron Constantine, вы за милю отличите человека, находящегося в самой низкой налоговой группе.
Всего через несколько минут после этой унизительной встречи я наткнулась на Большого Плохого Волка. Буквально наткнулась, когда, обогнув угол, налетела на него и зацепилась ногой за один его огромный черный ботинок.
Большая рука схватила меня за плечо и удержала, прежде чем я успела упасть лицом вниз на глазах у всех.
Он смотрел на меня с идеальной мрачной сосредоточенностью, его глаза были прикованы к моим. Он не отпускал мою руку.
Первое, что Волк сказал мне низким хрипловатым голосом, от которого у меня по позвоночнику пробежала дрожь, было: – Кто ты?
Это прозвучало как обвинение. Как требование. Как будто он знал, что мне не место в этом доме с его роялем, коллекцией произведений искусства и раздвижными стеклянными стенами, из которых открывался потрясающий вид на Лос-Анджелес, сверкающий, как драгоценные камни, рассыпанные по черному бархату далеко внизу.
Даже если он не имел в виду ничего такого, я восприняла это именно так. После того как меня только что обозвали куском трейлерного мусора, я была очень вспыльчива.
Я выдернула руку из его хватки, уперлась руками в бедра и воинственно выпятила подбородок.
– Я та, о ком тебя предупреждала твоя мать, вот кто.
В его глазах вспыхнул жар. Он наклонился ближе.
– В таком случае мне нужно узнать тебя получше. Я приглашаю тебя на свидание.
Я помню, как высокомерно это выглядело. Не «Ты пойдешь со мной на свидание?», а «Я приглашаю тебя на свидание». Как будто у меня не было выбора. Как будто это уже предрешено.
И тогда я решила, что он еще один богатый засранец, который считает, что имеет право на то, чего не заслуживает. А именно – меня.
– Ни единого шанса в аду, – сказала я.
Затем сделала мелодраматическое заявление о Серсее Ланнистер из «Игры престолов» и ушла, как дива.
Мне было двадцать пять, когда я пришла на вечеринку в честь Хэллоуина с Дани и Райаном. Это было пять лет назад.
Пять лет.
– Теперь ты вспомнила? – спрашивает Каллум, его хрипловатый голос – эхо того, что я помню.
Я шепчу: – Да.
– Для меня это было началом.
– Началом чего?
– Моей одержимости тобой.
Я закрываю глаза, сглатываю и решаю, что, если хоть одна слезинка вытечет из моих глаз, я никогда себя не прощу.
– Похоже, тебе ни капельки не стыдно.
– Нет.
Я плачу: – Господи, Каллум. Что с тобой такое?
Его голос понижается на октаву.
– Ты. Ты – то, что со мной происходит. Ты была такой с тех пор, как я впервые увидел тебя, и каждый день с тех пор.
Пульс стучит в ушах, и я говорю: – Ты следил за мной.
– Да.
– Ты все это подстроил, чтобы мне пришлось выйти за тебя замуж?
– Да.
– Ты манипулировал мной! Лгал мне и манипулировал мной, и ты почему-то думаешь, что это нормально?
– Я бы убил за то, чтобы заполучить тебя, если бы дело дошло до этого.
– Боже мой! Ты вообще себя слышишь? Ты с ума сошел!
– Нет, я влюблен. Есть разница. И давай не будем слишком драматизировать. Сейчас ты в гораздо лучшем положении, чем несколько месяцев назад. И все твои друзья тоже. Благодаря мне.
– Мои друзья? – повторяю я, в моей голове звенят совершенно новые тревожные колокольчики. – А что с моими друзьями?
– Райан – очевидный пример. Дани тоже выиграла от повышения зарплаты, как и их дочь. А еще есть все твои сотрудники, которым ты так щедро повысила зарплату. Теперь Вивьен может съехать из своей ужасной квартиры, которую постоянно кто-то вандалит, Тейлор не придется ехать за матерью во Флориду, чтобы жить с бабушкой и дедушкой в Sunnyside Retirement Village, Харпер может позволить себе нанять хорошего адвоката, чтобы снова обратиться в суд за алиментами, а мистер Мерфи может позволить себе все те дорогие лекарства, которые он принимает.
Мое тело не может решить, хочет ли оно замерзнуть или облиться потом, поэтому оно делает и то, и другое.
Ошеломленная, почти потеряв дар речи, я сумела сказать: – Ты стоял за актами вандализма в квартире Вивьен?
– Не расстраивайся так. Ей ничего не угрожало. Это было всего лишь несколько разбитых окон.
Я шиплю: – И… и Тейлор? Развод ее родителей?
– Я мог немного подтолкнуть этого придурка, её отчима, к тому, чтобы он оставил жену и падчерицу в покое.
Голова кружится. Я едва могу стоять на ногах. Масштабы того, что Каллум сделал, поражают воображение. Мне приходит в голову еще кое-что, и я задыхаюсь.
– Бен.
Это все, что я могу сказать, но этого достаточно. Каллум прекрасно понимает, о чем я говорю.
В его тоне сквозит отвращение: – Да, твой никчемный бывший парень. Если говорить о кусках дерьма, то он – лучший. Он тебя не заслужил.
Находясь в истерике, я требую: – Что ты сделал? Ты угрожал ему? Причинил ему боль?
– Я показал ему фотографии его и девушки, которую он трахал за твоей спиной, и сказал, что, если он еще раз заговорит с тобой, я перережу ему горло. В тот момент я держал довольно большой нож у его яремной вены, так что он благоразумно решил мне поверить.
В уголках моего зрения вспыхивают звезды. Комната начинает вращаться.
– Боже мой. Боже мой. Ты... ты...
– Твой муж, – заканчивает он, и это звучит как смертный приговор.
– Я собиралась сказать «зло»!
Повисает пауза, а затем он снова начинает говорить, и его голос звучит именно так, как он есть: безжалостный, харизматичный лжец.
– Есть миллион оттенков серого между добром и злом, любимая. Я нахожусь на более темном конце спектра? Да. Я плохой человек, который делает хорошие вещи, или хороший человек, который делает плохие вещи? И то, и другое. Но ты сделала этого монстра своим рабом. Все, что во мне есть, хорошее и плохое, светлое и темное, принадлежит тебе.
Моему мозгу надоело пытаться разобраться с этим рационально, и он наконец позволяет моему темпераменту взять верх. Я кричу: – Вот это да! Я выиграла в лотерею психопатов!
Каллум усмехается.
– Может, у меня и неоднозначная мораль, но вряд ли я психопат. Во сколько ты будешь дома?
– Никогда!
В ярости я бросаю трубку. Затем вывожу на компьютер баланс трастового счета.
Все здесь. Двадцать миллионов минус то, что я заплатила за счета и текущие расходы с тех пор, как вышла замуж за своего дорогого мужа.
С пылающим лицом и разбитым в клочья сердцем я отправляю копию брачного контракта по факсу своему адвокату с запиской, в которой прошу его порекомендовать хорошего адвоката по разводам.
Выходя из офиса, я снимаю обручальное кольцо и выбрасываю его в мусорное ведро.
