Текст книги "Такие лжецы, как мы (ЛП)"

Автор книги: Джей Ти Джессинжер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Я нахожу Каллума наверху, в хозяйской спальне, где он сердито открывает и захлопывает ящики комода. Прислонившись к дверному косяку, я складываю руки на груди и некоторое время наблюдаю за ним.

– Если ты ищешь свое терпение, то, по-моему, ты потерял его лет тридцать назад.

– Сейчас не время умничать, жена.

Он еще несколько минут роется в ящиках комода, отбрасывая в сторону сложенную одежду и заглядывая под нее, а затем бормочет проклятия, не найдя того, что искал.

Понимая, что настроение у него черное и нужно подходить к нему, как к загнанному в угол волку, я сохраняю нейтральный тон.

– Значит, твой отец хороший.

За это замечание я получаю испепеляющий взгляд. Хотя это было бы разумнее, но я не отступаю. У меня в голове слишком много вопросов, требующих ответов.

– Однако мне интересно, почему он не был первым, кому ты рассказал о нашей ситуации.

Когда Каллум молчит, я спрашиваю: – Учитывая его ультиматум насчет твоего наследства?

– Я знаю, что ты имеешь в виду. Но это сложно.

– Похоже на то.

Чувствуя, что я жду большего, он добавляет: – Мы не всегда были близки. Есть... напряжение. История. Неразрешенное дерьмо между отцом и сыном.

– Да, я поняла. Чего я не понимаю, так это того, что ты делаешь такого, что он считает это таким опасным.

На долю секунды Каллум замирает, а затем смотрит на меня из-под опущенных бровей.

– Ты подслушивала наш разговор?

Моя улыбка теплая.

– Я знаю. Это грубо с моей стороны. Но я училась у мастера. – Пожимаю плечами, зная, что он поймет, что я имею в виду ужин с моими сотрудниками в Jameson’s, с которого все это началось.

Он с минуту смотрит на меня в каменном молчании, а потом огрызается: – Это просто бизнес. То, во что тебе не нужно вмешиваться.

Я смотрю на него, так явно расстроенного, но не желающего дать мне даже намека на причину, и решаю прыгнуть прямо в глубокий бассейн.

Не сводя с него сердитого взгляда, я мягко говорю: – Ты мне не противен.

Каллум кажется ошеломленным, но быстро приходит в себя.

– Ты вышла замуж за меня из-за моих денег.

– Да. Угадай, что, придурок? Ты тоже женился на мне из-за своих денег.

Выражение его лица меняется.

– Это не одно и то же.

– О, правда? Объясни, как.

Он сжимает челюсти.

– Почему ты всегда испытываешь меня? Для тебя это предмет гордости?

– Позволь мне воспользоваться твоим примером и сказать: – Не меняй тему.

Его взгляд становится злобным.

– Мне следовало жениться на ком-то менее умном.

– Поговорим об обратном комплименте. Молодец. Не меняй тему.

Наш зрительный контакт настолько интенсивен, что это практически физическое явление. Мы стоим в шести футах друг от друга, но по ощущениям могли бы бороться на полу.

Наконец, Каллум требует: – Назови хоть одну вещь, которая тебе во мне нравится.

Я поддразниваю: – Помимо твоего очаровательного темперамента, ты имеешь в виду?

Когда он не улыбается, я сдаюсь.

– Ладно, ворчун, мне нравится твое чувство юмора.

Он поднимает одну бровь в идеальную сардоническую дугу.

– Да, это правда. Когда ты не занят тем, что властвуешь и лаешь приказы, ты на самом деле довольно забавный. Не смотри на меня так. А еще мне нравится, что ты такой заботливый.

Каллум моргает, явно удивленный этим.

Мне нравится заставать его врасплох, поэтому я продолжаю.

– Ты также невероятно щедрый. Почему-то я всегда считала, что богатые люди скупы, но ты разбрасываешься деньгами, как конфетти. Посмотрим, что еще? О, мне нравится твой вкус в декоре интерьера. И в книгах. Коллекция первых изданий в шкафу просто охренительна. Честное слово, я должна зажечь ладан и свечу и сделать из нее святыню, настолько она хороша. А еще мне нравится твое лицо. Я понимаю, что это странно, но если бы ты знал меня лучше, то понял бы, что это комплимент. Иногда я смотрю на лицо человека, и что-то в нем так раздражает, что хочется бросить в него ботинком. Личная причуда.

– Тебе нравится мое лицо, – с сомнением повторяет он.

– Оно очень симметричное.

Его выражение сомнения сменяется выражением насмешки.

– Заткнись. Я еще не закончила свой список. Ты можешь придумывать остроумные ответы, пока я говорю. Мне нравится, что ты ходишь по миру так, будто он тебе принадлежит. Тебе комфортно в своей шкуре. Признаюсь, я немного завидую этому, потому что всегда чувствую себя инопланетянином, который приземлился на эту планету и должен понять, как влиться в нее, чтобы не попасть под обстрел, не подвергнуться экспериментам и не застрять в зоопарке. Ты уверен в себе, вот что я хочу сказать. Это очень привлекательное качество в человеке.

Каллум начинает выглядеть озадаченным. Это так приятно, что я поглубже погружаюсь в свои запасы мужества и продолжаю.

– Мне нравится, что ты слушаешь. Ты замечаешь вещи и следишь за всем.

– Например, – требует он.

– Когда я сказала Софи, что она заслуживает повышения, ты заставил ее босса дать ей его.

Он думает об этом, а затем поднимает плечо, как будто это пустяк.

– Это был очень щедрый поступок.

– Я сделал это не ради нее.

Как только это вырывается из его уст, Каллум выглядит так, будто хотел бы вернуть все назад. Он переминается с ноги на ногу и смотрит вдаль.

Я чувствую странное размягчение в центре груди, как будто твердый узел, который годами жил под моей грудной костью, медленно развязывается.

Я мягко говорю: – Тогда для кого ты это сделал?

Он оглядывается на меня, стиснув челюсти, с горящими глазами.

Узел ослабевает, и я делаю первый полный вдох за последние годы.

– Каллум, я знаю, что я тебя достала, но я искренне считаю тебя удивительным человеком. Спасибо тебе за все, что ты для меня сделал.

Он гримасничает, как будто я своими словами ударила его по кишкам.

– Судя по выражению твоего лица, я не очень хорошо выразила свою признательность. Прости меня за это.

Выражение его лица проходит через множество эмоций, начиная с шока и заканчивая разочарованием. Он хрипло говорит: – Не извиняйся. Никогда больше не извиняйся передо мной ни за что. Если бы ты знала...

Что бы он ещё ни собирался сказать, он замолкает, стиснув зубы.

– Если бы я знала что?

– Ничего. Мне нужно идти.

– Точно. Таинственный телефонный звонок. Ты опять уезжаешь в Прагу?

Он смотрит на меня в напряженном молчании, а затем приказывает: – Никому не повторяй этого. Я имею в виду никому, понятно?

Его манера поведения настолько странная и напряженная, что это заставляет меня нервничать. Сердце бьется быстрее, и я подхожу к нему ближе.

– Почему? Скажи мне, что с тобой происходит.

– Я не могу.

– Твой отец считает, что можешь.

– У моего отца вместо мозга – черствый сухарик.

– Правда? Человек, основавший многомиллиардную империю, – идиот? Как-то с трудом верится.

– Тебе трудно поверить во все, что я говорю.

– Не во все. Только в то, что звучит как бред.

Он закрывает глаза и бормочет: – Черт возьми, женщина.

– Эй, если тебе нужна была мышь в жены, надо было на ней жениться. Поговори со мной, Каллум. Пожалуйста, расскажи мне, что, черт возьми, происходит.

Он проводит рукой по лицу, запускает ее в волосы и тяжело вздыхает.

– Дело в том, что мне нужно уехать по работе. Я не знаю, когда вернусь. Это все, что я могу тебе сказать.

– Все, что ты хочешь мне рассказать, ты имеешь в виду.

Должно быть, моя обида отражается в моём голосе, потому что он смотрит на меня долгим напряжённым взглядом, прежде чем сократить расстояние между нами и взять моё лицо в свои ладони.

– Ты должна доверять мне, – говорит он настоятельно, заглядывая мне в глаза.

– Мое доверие заслуживают, а не выдают по первому требованию.

– Тогда хотя бы не мешай мне, пока не станешь мне доверять.

– Почему я должна это делать? Твой отец, очевидно, считает, что я в какой-то опасности, но ты отказываешься уступить мне хоть дюйм. И что это за парень, о котором он говорил? А беспорядок, в котором, по твоим словам, оказалась твоя семья? Что, черт возьми, происходит, Каллум?

Он опускает руки к бокам и впивается в меня своим самым злобным, мужским взглядом, возвышаясь надо мной, как Годзилла, собирающийся разграбить город.

Я говорю: – Да, ты очень страшный. Доволен?

– Нет.

– Какой шок!

Мы смотрим друг на друга в безвыходном положении целую вечность, пока он не решает, что с него хватит, и, обойдя меня, выходит из гардеробной, не оглянувшись назад.

Я поворачиваюсь и обращаюсь к нему: – Знаешь что? Я беру назад все то хорошее, что я о тебе сказала. Ты чудовище!

Через плечо он рычит: – Теперь ты поняла это, жена.

Каллум оставляет меня стоять в одиночестве в его гардеробной, и я не знаю, к какому из его костюмов мне сначала подойти с ножницами.

Этой ночью я не могу уснуть. Я лежу одна в постели, смотрю на тени, сменяющие друг друга на потолке, и перебираю в уме все, что происходит.

Семья МакКорд вовлечена в опасное дело.

Каллум никому не сказал, что женился.

Он сделал что-то, за что, по его мнению, я его возненавижу, если узнаю.

Меня насторожило то, как он отшатнулся, когда я поблагодарила его. То, как он приказал мне никогда не извиняться. Эти сдержанные слова после «Если бы ты только знала».

Он хранит от меня секреты.

Но почему?

А что это за таинственные телефонные звонки? Внезапные командировки? Человек, которому, по словам его отца, нельзя доверять?

И еще было что-то странное в том, как Каллум сказал, что у меня есть стимул выйти за него замуж, и в ответе Конрада. «Не все такие корыстные, как ты».

Я не могу понять смысл этого обмена, тем более что по-настоящему корыстный – человек, который заставил бы своего сына жениться, чтобы обеспечить себе наследство.

Мне кажется, что нечто важное находится совсем рядом. Как будто мне не хватает кусочка, который завершит головоломку, но я нигде не могу его найти.

Утром чувствую себя уставшей и напряжённой, меня преследуют мысли о Каллуме. Я иду на работу, но по мере того, как тянется день, моё беспокойство нарастает. Не могу избавиться от ощущения, что что-то не так, поэтому звоню Дани и спрашиваю, не может ли она встретиться со мной, чтобы выпить после закрытия.

– Не сегодня, детка. Райан позвонил и сказал, что задержится на работе, поэтому не сможет присмотреть за Мией.

– О Боже, какая же я дура. Я совсем забыла спросить тебя, как продвигается его новая работа.

Она смеется.

– Не то, чтобы в твоей жизни больше ничего не происходило.

– Я до сих пор чувствую себя ужасно из-за этого.

– Не надо. Ему нравится новая работа в McCord Media.

– Правда?

– Они дали ему огромный угловой кабинет с видом на город и удвоили зарплату. Что может не понравиться?

– Я так рада за него!

– Все благодаря тебе, девочка. Все благодаря тебе.

Я собираюсь ответить, но меня отвлекает вид мужчины, стоящего у входа в ValUBooks. Он прислонился спиной к стене и упирается в нее одной ногой, скрестив руки на широкой груди. Одет он в черную кожаную куртку, черные ковбойские сапоги и джинсы, и вид у него смутно знакомый.

Хотя зеркальные солнцезащитные очки затеняют его глаза, кажется, что он смотрит в сторону моего магазина.

–Эм? Ты еще здесь?

Страх пронзает меня, заставляя дрожать.

– Я здесь.

– Ты в порядке? У тебя вдруг странный голос.

– Давайте я тебе перезвоню.

Я вешаю трубку, прежде чем она успевает сказать что-то еще, и пристально смотрю на незнакомца в черном, мое сердце колотится, а адреналин бурлит в жилах.

Я знаю, что видела его раньше. Я знаю это. Но где? Когда?

Он следил за мной?

Словно услышав мои мысли, мужчина отталкивается от стены и исчезает через открытые стеклянные двери ValUBooks.

Вив поднимает взгляд от коробки с книгами, которую она распаковывает, и смотрит на меня.

– Что случилось? Ты белая, как простыня.

Я едва слышу ее, потому что вспоминаю, где уже видела человека в черном. Это было в день торжественного открытия ValUBooks. Он стоял почти на том же месте и смотрел в сторону моего магазина из-за зеркальных очков-авиаторов.

Повернувшись, чтобы посмотреть в окно, Вив спрашивает: – На что ты смотришь?

Я облизываю пересохшие губы и вытираю липкие ладони о переднюю часть рубашки.

– Там был мужчина... парень, который показался мне знакомым.

Она оборачивается и хмурится на меня.

– На парковке?

– Вон там, у входа в ValUBooks. Кажется, я видела его там раньше, он смотрел в ту сторону. В нем есть что-то странное.

– Как он выглядел?

– Высокий. Мускулистый. Одет в черное с зеркальными солнечными очками. Выглядит как ходячая проблема.

Через некоторое время она говорит: – Как тот парень на похоронах твоего отца.

Испугавшись, я смотрю на нее.

– Что?

– Ты как-то давно упоминала об этом. Мы читали список лучших сцен похорон в кино, составленный каким-то критиком, и Сабина сказала, что, когда ее будут хоронить, она хочет нанять кого-то, кто будет стоять отдельно от скорбящих под зонтом, глядя на них издалека, чтобы все подумали, что она причастна к чему-то таинственному, и ты сказала, что так было на похоронах твоего отца. Что там был таинственный незнакомец, наблюдавший за происходящим из-под фиолетового цветущего дерева. Я помню, потому что ты сказала, что у него были флюиды Джеймса Дина и Росомахи, и я совершенно точно представила его в своем воображении.

Джеймс Дин и Росомаха.

Все мое тело холодеет. Руки покрываются мурашками.

Сейчас я помню это в мельчайших подробностях, хотя до этого момента я все забыла. Тогда меня поразило то, что этот человек выглядел так непринужденно среди склепов и надгробий, словно проводил там большую часть своего времени.

Как будто он ходил среди мертвых, чтобы жить.

Как будто он сам был призраком.

И хотя это невозможно, я убеждена, что человек, которого я видела на улице, – это тот же человек, которого я видел на похоронах моего отца.

Похороны, которые состоялись четыре года назад.

Несмотря на то, что сердце колотится, а желудок сводит, я быстро иду к входной двери.

– Вив, присмотри за всем минутку. Я направляюсь к ValUBooks.

– Почему? Что ты делаешь?

– Отправляюсь на охоту за привидениями.

Как только вхожу в двери ValUBooks, я понимаю, почему они так успешны.

Это не тонкий аромат ванили и цветов апельсина, доносящийся через систему кондиционирования. Это не сверкающие белые травертиновые полы или элегантная современная мебель. Дело даже не в огромном кофе-баре, очаровательных цветочных витринах или привлекательном персонале в униформе, который выглядит так, будто его набрали по каталогу Ralph Lauren.

Это то, как все объединяется в одно плавное, элегантное целое, настолько прекрасное, что оно может заставить библиофила плакать от радости.

И книги. Милая родная Алабама, количество выставленных книг поражает воображение. Это место может дать фору Библиотеке Конгресса США.

Я стою на входе, ошарашенно оглядываясь по сторонам, пока мимо меня не проходит раздраженная покупательница, бормочущая себе под нос про идиотов, загораживающих дверные проемы.

Затем я стряхиваю с себя благоговение и начинаю охоту.

Бодро шагая, сначала обхожу магазин по периметру, заглядывая в проходы и выглядывая из-за витрин. Высокий мужчина в черном нигде не попадается мне на глаза, поэтому я продолжаю искать, поднимаясь на стеклянном лифте на второй этаж, чтобы просмотреть секции путешествий, истории и детской литературы. По-прежнему ничего.

Я не знаю, что скажу ему, если найду его, но я буду думать об этом, когда придет время.

Может, он вышел через черный ход?

Разволновавшись, я торопливо прохожу проход за проходом, пока не сворачиваю за угол и не натыкаюсь на неподвижный предмет, преграждающий мне путь. Это молодой парень в футболке и джинсах, читающий раскрытую книгу в руках.

– Вот черт! Мне так жаль!

Задыхаясь, я начинаю пятиться назад. Нахмурившись, парень поворачивается, чтобы посмотреть, кто так грубо врезался в него. Наши глаза встречаются, и мы оба застываем в шоке.

Это Бен, мой бывший.

Он выглядит точно так же, как и в последний раз, когда я его видела. Взъерошенные каштановые волосы, которые нужно подстричь. Джинсово-голубые глаза, окаймленные длинными ресницами. Мальчишеская внешность еще более очаровательна благодаря ямочкам на обеих щеках.

Мы смотрим друг на друга в течение одного долгого, застывшего мгновения, пока он не говорит грубовато: – Эй.

Эй?

Блядь, эй?

И это все, что он может сказать после того, как исчез без единого слова, разбил мне сердце и оставил меня с постоянной неуверенностью в себе?

Пульс бешено колотиться в венах, я отступаю на шаг назад, делаю прерывистой вздох и сглатываю камень в горле.

– Привет, Бен.

Неловкое молчание. Ах, как мучительно. С таким же успехом я могла бы прыгнуть в бассейн с голодными акулами. Мое сердце может просто истечь кровью по всему этому прекрасному блестящему травертиновому полу.

Для человека, который бросил меня так жестоко, выражение его лица удивительно мягкое. Он медленно оглядывает меня с ног до головы, его глаза одновременно теплые и тоскливые, как будто он вспоминает что-то, чем когда-то дорожил и что потерял.

Но он не потерял меня. Он выбросил меня как мусор.

Он бросил меня, бессердечный урод.

Жар обжигает щеки и уши. Сердце колотится под грудной клеткой. Ему повезло, что мы в книжном магазине, а не в хозяйственном, потому что я бы схватила молоток с ближайшей полки и от души приложилась бы к его яйцам.

Я должна уйти, но не могу. Я прикована к месту, как будто вросла здесь.

Он мягко спрашивает: – Как ты, Эм?

Ярость накатывает на меня горячей, неистовой волной. Я огрызаюсь: – О нет, ты не это имел в виду. Ты не просто спросил, как я себя чувствую.

Этот туманный, сентиментальный взгляд исчезает очень быстро. Бен хмурится и раздраженно качает головой.

– Подожди. Подожди секунду, прежде чем начать кричать на меня.

– Нет, я так не думаю. Я думаю, что начну громко кричать, чтобы все в очереди на кассу знали, какой ты придурок, по моему мнению. На самом деле, я думаю, что буду кричать изо всех сил...

Он хватает меня за руку и тащит за угол в проход, затем прижимает к полке с книгами и смотрит мне в лицо с выражением крайней сосредоточенности.

Он говорит: – Я не хотел этого делать, понимаешь? Я никогда не хотел оставлять тебя.

Застигнутая врасплох, я моргаю.

– Ты хочешь сказать, что я заставила тебя уйти? Я прогнала тебя, так что ли?

Разочарованный, он качает головой.

– Нет. Дело совсем не в этом. Послушай, я хотел позвонить тебе тысячу раз. Я никогда не переставал думать о тебе. И никогда не переставал заботиться о тебе, Эм.

Сбитая с толку, расстроенная и чувствуя тошноту, я закрываю рот рукой.

Бен переводит дыхание.

– Я хотел тебе все рассказать, и я должен был, я знаю, что должен был. Но…

Его глаза расширяются, а лицо приобретает цвет пепла.

Он смотрит на мою руку. Руку, которой я закрыла рот.

Рука с моим обручальным кольцом.

Он делает резкий шаг назад и тяжело сглатывает.

– Да, я вышла замуж. Неужели ты думал, что я буду всю жизнь ждать, когда ты мне позвонишь?

Его молчание бьет током. Я могу сказать, что он хочет что-то сказать, что он борется с собой по этому поводу, но что бы это ни было, Бен держит это при себе.

Он медленно ставит книгу, которую держит в руках, поверх остальных на полку рядом с моей головой, затем поворачивается спиной и уходит.

Я с недоверием смотрю ему вслед.

Перед тем как свернуть за угол прохода, он останавливается. Повесив голову, он на мгновение задумывается, а затем смотрит на меня через плечо.

Его глаза потемнели, а голос стал жестким: – Рад был повидаться с тобой, Эм. Береги себя.

Он оставляет меня стоять в одиночестве с ножом, который вонзил мне в грудь, и я жалею, что вообще пришла в это дурацкое место.

Остаток дня я провела, запершись в своем кабинете, в жутком раздрае. Я знаю, что не должна позволять себе этого, но столь неожиданная встреча с Беном стала для меня шоком. И я не только не получила ответов, которые помогли бы мне понять, что между нами произошло, но и получила еще больше вопросов, чем прежде.

Ничто в нашей встрече не имеет никакого смысла.

Я снова и снова прокручиваю это в голове, мечусь туда-сюда между обидой и гневом, пока, наконец, не исчерпываю свои эмоциональные резервы и не выхожу на другую сторону, чувствуя себя оцепеневшей.

Решив отвлечься от ситуации и погрузиться в работу, я звоню хозяину помещения и спрашиваю, не хочет ли он продать здание. Когда я дозваниваюсь до него, он говорит так, будто ему лучше сделать колоноскопию, чем разговаривать со мной.

– Привет, Эмери, – жестко говорит он. – Чем могу быть полезен?

– Привет, Билл. Я хотела поделиться с вами одной идеей, чтобы узнать ваше мнение.

После странной паузы он спрашивает: – Какой?

– Я хотела спросить, не собираетесь ли вы когда-нибудь продать здание.

– Продать? Кому?

– Мне.

Наступает еще одна странная пауза. Знаю, что мой чек за аренду оплачен в этом месяце, благодаря трастовому фонду Каллума, так что я понятия не имею, в чем его проблема.

Он осторожно говорит: – Я... должен подумать об этом.

Мой смех сух.

– Я не против наличных. Знаю, что вы, вероятно, не верите в это, учитывая мою историю платежей, но недавно у меня, можно сказать, изменились обстоятельства. Деньги больше не проблема.

– Простите, но я не могу сейчас говорить.

– О. Хорошо. А когда, по-вашему, вы сможете сказать мне, будете ли вы продавать? Потому что я собираюсь вложить деньги в модернизацию, но не хочу делать это, пока я арендую...

Он обрывает меня словами: – Я перезвоню вам, как только смогу, – и бросает трубку.

Я сижу за своим столом, смотрю на телефон, который держу в руке, и думаю, что за хрень происходит со всеми.

Или это все мое воображение? Я делаю горы из кротовых холмов? Я создаю драму там, где ее нет?

В конце концов, я – королева чрезмерных размышлений.

Может быть, Билл вовсе не вел себя странно. Может, он просто был занят. А может, тот загадочный мужчина, которого я видела у ValUBooks, был просто каким-то чуваком, ожидающим свою жену с покупками внутри. Может быть, мне просто хотелось, чтобы Бен при виде меня выглядел тоскливо и уныло, но на самом деле он выглядел смущенным.

Может быть, все эти «я никогда не хотел тебя бросать» были не более чем отговорками, которые он придумал на месте, чтобы избежать сцены.

И это было правильным решением, учитывая, что я как раз собиралась это сделать.

Озлобленная на всех и вся, включая саму себя, я роюсь в нижнем ящике стола, пока не нахожу бутылку виски. Сижу и делаю глотки из нее, пока Вив не стучит в дверь.

– Входи.

Она открывает дверь, видит меня, сидящую с бутылкой в руке, и вздыхает.

– Не суди меня.

– Ты всегда так говоришь, когда знаешь, что делаешь глупость.

– Виски – это не глупость. Это необходимая группа продуктов. Что это за конверт у тебя в руках?

Она подходит к моему столу и передает его мне.

– Курьер только что доставил его.

Судя по обратному адресу, это письмо от CDTFA.

Как раз то, что мне сегодня было нужно. Еще одна катастрофа. Налоговое управление, вероятно, удвоило мой штраф.

Но когда вскрываю конверт и достаю лист бумаги, то с изумлением обнаруживаю, что это письмо от Дэвида Монтгомери, в котором говорится, что на самом деле произошла ошибка с их стороны.

Долг на моем счете равен нулю.

– Все в порядке?

Улыбаясь, я смотрю на Вив.

– Не могу поверить, что говорю это, но да. Это стоит отпраздновать.

– Если ты ещё раз отхлебнёшь из этой бутылки, я ударю тебя по голове.

– Боже, ты слишком чопорна для такого молодого возраста.

Она наклоняется над столом, берет бутылку виски, затем поворачивается и идет к двери, говоря через плечо: – Утром ты будешь мне благодарна.

Я кричу ей вслед: – Ты никогда не узнаешь, потому что я никогда в этом не признаюсь.

Но, как оказалось, она права. Я рано ухожу с работы, рано ложусь спать и просыпаюсь с ясной головой и более светлыми перспективами, чем накануне. Решаю, что это хорошо, что я столкнулась с Беном, потому что теперь хотя бы знаю, что он такой же придурок, каким был, когда бросил меня все эти месяцы назад. Никаких объяснений, просто еще один резкий уход.

Мне повезло, что мы так и не обручились. Он бы, наверное, бросил меня у алтаря.

Я больше не буду тратить время на мысли о нем.

Я больше не буду тратить время на одержимость тем, что Каллум от меня скрывает. Пусть у угрюмого миллиардера будут свои секреты. У меня есть своя жизнь, о которой нужно беспокоиться.

Две ночи спустя я просыпаюсь от крепкого сна, когда Каллум поднимает меня с кровати в гостевой комнате и несёт по коридору в главную спальню.

– Ты вернулся. – Задыхаясь, я прислоняюсь головой к его плечу. Мои ноги свешиваются с его руки.

Он не отвечает. Я чувствую напряжение в его оцепеневших мышцах, ощущаю некий повышенный стресс в его настроении и думаю, не случилось ли чего.

– Ты в порядке?

– Нет. Но буду, как только окажусь внутри тебя.

Его голос – низкий гул потребности, который заставляет меня дрожать в предвкушении. Это также напоминает мне о том, что я забыла сказать ему раньше.

– Привет.

– Хм?

– Помнишь, я перечисляла все, что мне в тебе нравится?

– Нет, – лжет он с улыбкой в голосе.

– Неважно. В любом случае, я забыла упомянуть о твоем голосе.

– А что с ним?

– Это невероятно. Бархат, дым и мед, как в дорогом виски. Если твой миллиардерский контракт когда-нибудь иссякнет, ты сможешь зарабатывать на жизнь как рассказчик аудиокниг в пикантных романах.

– Ты залезла сегодня в винный шкаф, дорогая?

Я улыбаюсь, услышав свое прозвище, и прижимаюсь ближе к его груди.

– Хорошо, когда мы не ссоримся. Тебе следует чаще исчезать на несколько дней подряд.

Каллум прижимается губами к моему виску.

– Мой маленький болтливый ягненок. Черт, как же я скучаю по тебе, когда уезжаю.

Мой пульс сбивается с ритма, а тело пылает жаром. Странное сочетание надежды и нервозности заставляет меня спрятать лицо в воротнике его рубашки.

– Правда?

– Да.

Его твердый ответ дает мне смелость спросить: – Даже если ты женился на мне только для того, чтобы сохранить свое наследство?

Каллум теснее прижимает меня к своему телу. Он не отвечает, но то, как колотится его сердце о мою щеку, воспламеняет мою душу. Я шепчу: – Я тоже по тебе скучала. Этот большой старый замок становится одиноким без своего злобного зверя.

– Почему бы тебе не позвонить мне, когда меня не будет дома, если тебе станет одиноко?

– Потому что от просьбы этого дурацкого бэтфона позвонить папочке у меня начинается крапивница.

Усмехаясь, Каллум проходит в дверь своей спальни и направляется прямо к кровати.

– Откуда у тебя эта штука? Я никогда не видела ничего подобного.

– У меня есть друг, который приобретает все новейшие технические гаджеты.

– Как Джеймс Бонд.

– Ему понравится, что ты так говоришь. А теперь помолчи и приготовься раздвинуть ноги для своего хозяина.

Я вздыхаю.

– О нет. Только не снова эти мастер-классы.

– Ты хочешь, чтобы я заставил тебя кончить или нет?

Когда я раздраженно ворчу, он говорит: – Так я и думал, – и укладывает меня на кровать.

Я смотрю на него, пока он снимает с себя одежду. Лунный свет проникает в окна, освещая его волосы и кожу бледным, неземным сиянием. У меня замирает сердце от волнения, когда я смотрю на него.

Каллум прекрасен, этот таинственный незнакомец, за которого я вышла замуж. Прекрасная загадка, которая идёт по миру так, словно он принадлежит ей, и носит все свои секреты, как вторую кожу.

Не знаю, узнаю ли я его когда-нибудь по-настоящему, впустит ли он меня, чтобы узнать, что скрывается за этими великолепными глазами, но в этот момент это не имеет значения.

Все, что имеет значение, – это притяжение, которое мы разделяем, эта странная страсть, возникшая словно из ниоткуда и разгорающаяся все жарче, когда мы вместе, пронизывая меня до мозга костей.

– Мне нравится, как ты сейчас на меня смотришь, – бормочет он, глядя на меня сверху вниз.

– Как я на тебя смотрю?

– Как будто ты моя. – Даже сквозь тени блестит его опасная улыбка. – А теперь встань на колени, как хорошая девочка, и покажи мне, как сильно ты по мне соскучилась, своим красивым ротиком.

Я вздыхаю.

– Каллум?

– Да, детка?

– Ты ведь на самом деле не считаешь себя моим начальником, правда?

Его смех низкий и зловещий.

– Вот что я тебе скажу. Давай узнаем это.

Он переворачивает меня на живот, прижимает к себе за шею и смачно шлепает по попке, пока я не задыхаюсь и не визжу, а его томный смех звучит в моих ушах самой райской музыкой.