Текст книги "Живой (ЛП)"

Автор книги: Джессика Уайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Она не особо изменилась с тех пор, как я видела ее в последний раз. Если бы я не знала наверняка, я могла бы поклясться, что она и Меррик были близнецами. Ее голубые глаза выделялись на ее загорелом и безупречном лице. Волосы всегда были темными, но иногда она осмеливалась мелировать их в фиолетовый, синий или розовый цвет. Она любила рисковать, была красивой, и, судя по ее взгляду, это тоже не изменилось.

– Меррик как раз говорил мне, что собирался уходить, – сказала я, улыбаясь, как идиотка. – Рада снова тебя видеть, Мэри.

– Взаимно, Грэйс. В последнее время я о тебе много слышала.

– Правда?

Ее рот изогнулся в другую игривую улыбку.

– Много.

Шагнув к Меррику, она обвила руками его шею. Он наклонился, чтобы обнять ее в ответ, выглядя при этом неловко.

– Рада видеть тебя, братик. У меня только сегодняшний вечер, потом у меня несколько дней полета, – она сделала шаг назад и осмотрела его, тщательно изучая, скривив при этом губы. – Мой Бог, сегодня ты выглядишь прекрасно.

– Я довольно неплохо могу привести себя в порядок, – ответил Меррик, голос у него был весёлым, но выражение лица несколько настороженное.

– Хочешь пойти с нами, Грэйс? – спросила Мэри. – Мы собираемся немного поужинать и поболтать. Мне очень хочется услышать, чем вы занимались все эти годы?

– О, – я из всех сил старалась сказать что-нибудь, в уме перебирая варианты, как отказаться от предложения и не показать отчаянное желание сбежать. – Я, ммм, нет, спасибо. Вы двое идите и хорошо проведите время. У меня есть пара дел, которые мне нужно сделать сегодня вечером.

Позвонить Кире и для начала спросить ее, какого черта происходило со мной.

Меррик повернулся ко мне, нахмурив брови и поджав губы, но Мэри спасла меня.

– Тогда в другой раз, конечно.

– Да, конечно. Спасибо, – улыбнулась я.

Мэри минуту наблюдала за мной, ее взгляд был любопытным, если не совершенно озадаченным. Но ни к чему другому она меня не подталкивала. Мне нужно было отвести их внимание с меня на нее, прежде чем молнией вылечу из дома и побегу со всех ног.

– Прости, мне просто любопытно. Ты сказала, что у тебя несколько дней на полет. Что это значит?

– О, я стюардесса. У меня пара дней выходных подряд, и я возвращаюсь завтра.

– Звучит захватывающе.

– Не совсем, – тихо засмеялась она. – В основном это скучно, но с некоторыми людьми, с которыми я работаю, это может быть весело. Также я могу видеть много клёвых мест.

– Не позволяй ей дурить тебя, Грэйс, – вмешался Меррик. – Ей нравится каждая минута ее работы.

Мэри засмеялась и шлепнула брата по груди.

– Только потому, что я могу встречаться с богатыми бизнесменами, которые немного распускают руки.

– А что Сэм об этом думает?

– Он это ненавидит, но он видел, что они из себя представляют. Старые и отвратительные. Плюс, он знает, что я никогда не уйду от него к другому. Он слишком хорош для меня.

– Да, ну, лучше ему таким и оставаться, иначе мне придется снова надрать ему задницу.

Мэри закатила глаза и снова повернулась ко мне.

– Так как долго ты еще будешь заботиться об этом лузере? Кажется, он просто отлично передвигается.

– Ну, думаю, это зависит от него, – ответила я, бросив взгляд на Меррика. – Ему все еще предстоит пройти через довольно продолжительное лечение, но все равно большую часть он будет проходить самостоятельно.

Меррик расправил плечи, еще одна глубокая морщина потянулась вниз.

– Я думал, ты должна помочь мне с ногой.

– Я помогу, но ты и вправду хорошо передвигаешься, так что круглосуточный уход тебе не понадобится. Нет причин платить за то, что тебе не нужно, правильно?

Он опустил голову и оперся ею о костыль.

– Наверное.

Мэри поднялась на стойку, ее совершенно выщипанные брови изогнулись от любопытства.

– Интересно.

– Что? – спросил Меррик.

– Ничего, – ее улыбка была злой, но дразнила больше, чем что-либо еще. Она повернулась, чтобы обратиться ко мне, и за ее последующими словами не было неприязни или скрытого мотива. Лишь чистое любопытство. – Последнее, что я слышала, что ты была с Джейсоном Ридом. Вы двое все еще встречаетесь?

Я была так занята, испытывая шок, внезапно услышав имя Джейсона из уст Мэри, что совершенно не заметила, как Меррик вздрогнул всем телом.

– Джейсон Рид? Это тот Джейсон, о котором ты мне рассказывала? – спросил он, в его голосе послышалось рычание. Всего за одну секунду его легкое беспокойство превратилось в гнев.

– Хм, мы больше не вместе. Давно расстались, – сказала я Мэри, игнорируя Меррика.

– О, хорошо. Он придурок. Если бы вы двое до сих пор были бы вместе, я бы сказала тебе бросить эту задницу и пойти сюда к моему брату, – сказала она, еще раз подмигнув, затем хлопнула Меррика по плечу. – Может быть, он тоже бывает засранцем, но, на самом деле, он сожалеет по этому поводу.

Я тихо засмеялась вместе с ней, потом увидела посуровевшее выражение лица Меррика. Трудно было сказать, был ли он зол на меня, или это было что-то другое. В любом случае, мне не хотелось бы быть рядом с ним, когда он, в конце концов, начинал грубить. Я устала, эмоционально и физически. И, честно говоря, весь этот разговор опустошил меня.

Трус, прошипел я про себя.

– Успокойся, Меррик, – вздохнула Мэри.

На этом я схватила сумочку со стойки и попрощалась с Мэри.

– Я приду в понедельник, Меррик. Доброй ночи.

Я не ждала ответа. Это был первый раз, когда я убежала от него так быстро.

Когда я добралась до входной двери, я услышала, как Мэри, наконец, сказала.

– Забудь, Меррик.

Чем бы это ни было, это не могло быть хорошим.

Глава 10

Меррик

Я разрывался между желанием снова прятаться ото всех и потребностью выбраться из этой ямы, в которой оказался.

Ужин с Мэри состоял из ее постоянных вопросов о том, как я себя чувствую, как мне помогает Грэйс и когда я перестану быть «большим ребенком». Она не снизила темп, пока я не заговорил, что заняло гораздо больше времени, чем она планировала.

Я ее не винил. Я вел себя как ребенок с тех пор, как вернулся, относился к ней и ко всем остальным как к обузе. Точно так же я относился к маме – с раздражением.

– Я над этим работаю, – сообщил я Мэри.

– Я это вижу, – сказала она со вздохом. – Вопрос: почему?

– Это имеет значение?

– Наверное, нет. Но, может быть, если бы ты знал причину, это помогло бы тебе понять способ немного лучше.

Она была права. Я знал одну из причин, но она пугала меня до чертиков. Лишь одна мысль о последних нескольких неделях с Грэйс заставляла меня вздыхать и съёживаться в одно и то же время.

Я терпеть не мог, когда все делают за меня. Служба в войсках научила меня самому заботиться о себе, быть самостоятельным. Я провел лучшую часть последних двенадцати лет, обучаясь выживанию, оказываясь в ситуациях на грани жизни и смерти, и всегда должен был быть готовым бежать навстречу опасности.

Сейчас, казалось, что все это было игрой.

– Я справлюсь с этим. Это все, что я могу, так?

К тому времени, как Мэри привезла меня домой, я уже наговорился и решил, что мысли о причинах будут только мешать способам. Мэри не знала, о чем она говорила.

– Я знаю, ничего не изменилось, Мер, но мы все надеемся, что ты пройдешь через это, – сказала моя сестра подавленным голосом. Затем она ушла, вернувшись к жизни, которая ей нравилась.

Но все изменилось.

Боль уменьшалась, к ней стало легче привыкнуть. В конце тоннеля наконец-то появился свет, и злым или нет, я приближался к этому концу. Я работал над тем, чтобы вернуться к прежнему Меррику, которого хотела Грэйс.

Потому что я хотел Грэйс.

Я хотел ее больше, чем хотел не чувствовать боли. Почти больше, чем хотел снова видеть.

Симпатия между нами была настолько сильной, что сосредоточиться на чем-то еще было совершенно бессмысленно. Она помогала мне с моим лечением, с готовкой, со всем. И хотя я это терпеть не мог, я рад, что это была она.

Она была здесь, когда я был не в настроении, успокаивала меня и достигла той части меня, которая однажды была наполнена мужеством. Той части меня, которая, как я думал, была все еще в той жуткой пустыне. Она напоминала мне, что то, что казалось невозможным, на самом деле было возможно. Мне просто нужно было хотеть этого больше, чем я хотел это ненавидеть.

Я очень ненавидел эти дни, и я устал. Устал от гнева и безнадежности. Все это опустошало меня каждый божий день.

Были и другие перемены.

Следующие пару недель Грэйс была спокойна. Конечно, мы разговаривали столько, сколько и всегда, временами споря, но только потому, что я ее провоцировал. Она была такой чертовски сексуальной, когда спорила со мной. Ее голос становился хриплым, и от этого у меня сжималось в груди. Энергия, которую она излучала, заставляла каждый нерв в моем теле оживать. Я обещал перестать дразнить ее, но это было обещание, которое я вряд ли смог сдержать надолго.

Кроме того, я уверен на все сто, что ей нравилось это так же, как и мне.

Грэйс спросила о Мэри и ее муже, Сэме. Она спрашивала о Митче и по моей просьбе мы даже ездили навестить его однажды на неделе. Мне совсем не нравилось уезжать из дома, но мой брат был гораздо важнее. Суд по делу об аварии приближался, из-за этого вся семья была на грани, так как Митч все еще восстанавливался. Даже своим молчанием Грэйс не позволяла мне терять связь с реальностью, что помогало маме держать свои страхи при себе. Им не нужно было, чтобы я набрасывался на них или запирался в одиночестве, когда это все еще было так свежо.

Кира и Джош тоже порядочно вплывали в разговоре. Подготовка к свадьбе была таким важным событием для женщин, но веселья в этом я не видел. Только много беспокойства по поводу того, что было в наличии и где это произойдет. Не должно иметь значения, где это произойдет, только что это произойдет. Правильно?

Мы даже поспорили по этому поводу. Та же дразнящая и флиртующая, как обычно, но это просто было не то же самое.

С каждым днем Грэйс все больше отдалялась, и неважно, что я пытался сделать, чтобы вернуть ее, она просто не была той Грэйс, какой была до этого. Были моменты, когда я говорил себе, что это было только у меня в голове. Как когда она смеялась над моими отстойными шутками или когда она продолжала подбадривать меня усерднее стараться с моей реабилитацией.

В такие моменты она была той Грэйс, на которую я запал.

Затем наступили периоды затишья, когда она, казалось, полностью была в другом месте. Ее голос становился застенчивым, улыбка исчезала из ее слов. Она переставала напевать, переставала петь.

Она страдала.

От чего? Я понятия не имел. Но я знаю, что такое боль. Я знаю, что такое страдание, лучше, чем многие люди. От моего внимания не ускользнуло также то, что страдания были просто одним из связующих звеньев, которыми Грэйс и я делились.

– О чем ты думаешь, Меррик?

Я сел, с трудом дыша из-за боли в ноге, которая возникала каждый раз, когда мы заканчивали делать упражнения. Конец наступал быстро. Я хотел этого. Я хотел двигаться дальше. Но что произойдет потом? Грэйс больше не будет находиться здесь, и меня так и подмывало снова сломать себе ногу, просто чтобы удержать ее.

«Ты – безнадёжный дурак».

– Я думаю о том, что будет дальше, – сказал я, слегка пожав плечами. – Когда моя нога будет готова ходить, что будешь делать ты?

Она вздохнула, напевая, пока обдумывала ответ. Покалывание от этого тихого звука прошло сквозь грудь и спустилось вниз по позвоночнику. «Как у нее получается так на меня действовать?»

– Ну, я найду другого сварливого парня, чтобы заботиться о нём. Того, кому будет нравиться ругаться и разбрасываться вещами.

Она пыталась поднять мне настроение, но я оставался серьезным. «Если бы она не была здесь, со мной, с кем, в конечном счете, она оказалась бы?»

– Если бы я попросил тебя остаться немного подольше...

Ее рука легла мне на плечо, пальцы осторожно сжали.

– Ты справишься с этим, Меррик.

– Я не это имел в виду.

– Я знаю, что ты имел в виду. Это не меняет того факта, что, на самом деле, тебе не нужна я или твоя мама, чтобы помочь тебе справиться. Вот увидишь.

Возможно, так и было, потому что я хотел это услышать, но она казалась разочарованной. Конечно, она неправильно поняла, что я пытался сказать.

– Грэйс...

Пронзительный звонок моего сотового разнесся по всей комнате, и снова от меня ускользнула возможность откровенно поговорить с ней.

Ее рука исчезла с моего плеча, и она ответила на звонок. Я был готов сломать каждый телефон в этом доме, если бы понадобилось, только так я мог вставить хоть слово, прежде чем я струсил бы, чтобы что-нибудь сказать.

– Алло? О, привет, Эмма. У меня все прекрасно. Да, он как раз здесь, одну минуту.

Прикосновение ее руки к моей заставило меня глубоко втянуть воздух, вместе с тем вдохнуть сладкий, притягательный аромат Грэйс. Если бы я мог видеть, скучал бы я по этому? По скольким другим вещам я скучал бы, если бы зрение вернулось?

Она вложила телефон мне в руку, но вместо того, чтобы отойти, задержала прикосновение на минуту дольше. Не достаточно долго, чтобы порадовать меня, но достаточно долго, чтобы убедить меня продолжать пытаться. Продолжать работать над тем, чтобы быть человеком, которого она хотела. Человеком, в котором она нуждалась.

Пока.

Знание о том, кто был ее бывшим, насильно лезло мне в голову, и она приняла напряжение моего тела за дискомфорт. Джейсон Рид никогда не заслуживал Грэйс, и от мысли, как он, должно быть, к ней относился, я злился лишь сильнее.

Грэйс прочистила горло и отошла.

– Я буду в гостиной, если понадоблюсь тебе.

И я снова вернулся к тому, с чего начал. Ничего хорошего больше гнев не приносил. Не здесь.

– Меррик? Алло?

Подняв телефон к уху, я воспротивился сильному желанию последовать за Грэйс.

– Мам. Я здесь.

– Привет, сынок. Как ты сегодня?

– Хорошо.

Глубокий вдох.

– Ладно, хорошо. Ну, твой отец и я хотели бы знать, хотел бы ты прийти на ужин. Митч немного передвигается, и мы подумали, это было бы хорошей идеей – собраться сегодня вечером всем вместе. Что думаешь?

Я закрыл глаза и сделал еще один глубокий вздох.

– Звучит здорово.

– Ты уверен?

Я передернул плечами, чтобы снять напряжение, пульсирующее в шее и спине.

– Да, мам. Прошло много времени с тех пор, как мы собирались вместе.

– Да, – ответила она, не сумев скрыть волнение в голосе.

Она хотела собрать всю семью в одной комнате, в полном составе и счастливую. После того, как я вел себя в последнее время, я не собирался мешать ей получить то, что она хотела.

– Во сколько?

– Через пару часов. Ты можешь пригласить Грэйс, если хочешь.

И вот он. Легкий, многообещающий толчок. Мне следовало бы воспользоваться предложением привести Грэйс с собой и дать ей посмотреть, что на самом деле я не все время такой придурок.

– Я поговорю с ней об этом.

– Хорошо. Тогда увидимся примерно в пять.

– Ок.

Попрощавшись, я бросил телефон на кровать и снова лег. Я устал. Устал от работы, которую я должен был делать, чтобы вернуться к нормальной жизни. Устал не быть собой.

Просто устал.

Это было жалко. «Когда я стал таким неженкой?» Я привык быть сильным и умным. Не таким нытиком, который не мог понять, какого черта ему нужно.

Звук шагов снаружи моей комнаты заставил меня напрячься. Мой пульс бешено стучал, и я не мог больше глубоко дышать. Я почти мог ощущать этот сладкий ванильный запах ее кожи. «Что бы я отдал, чтобы прижаться носом к ее шее и сидеть так часами?»

Практически всё.

– Не возражаешь, если сегодня я уйду пораньше, Меррик?

Боже, от этого все становилось только хуже. «Она хотела быть подальше, а я хотел... чего, черт возьми, хотел я?»

Я долгое время ни с кем не был. Даже не знал, как это быть с кем-то. С Грэйс, это было бы несложно. Так легко просто избавиться от всех мрачных воспоминаний, которые преследовали меня. Найти в ней утешение было бы так безболезненно.

– Меррик?

Я сел и наклонил голову вперед. Я открыл рот, чтобы сказать, как сильно она была мне нужна, но вместо этого я выдавил другие слова.

– Если тебе нужно уйти раньше, хорошо. Я все равно собираюсь к родителям.

– О, хорошо. У меня планы с Кирой и Джошем. Что-то вроде маленького празднования помолвки, наверное. Я просто хотела удостовериться, что ты поужинал.

Всегда беспокоится обо мне.

– Как я говорил раньше, Грэйс, ты не моя прислуга.

Она молчала, и я не слышал ее движений. В некотором роде это был тупик. Кто нарушит это ужасное неловкое молчание первым?

– Наверное, тогда я буду здесь завтра, – пробормотала она.

Черт, я хотел ее даже больше каждый раз, когда она это делала. Никогда «Увидимся завтра» или «Увидимся на следующей неделе». Это всегда означало «Я буду здесь».

Кто так делает? Кто настолько знает человека, что они по-другому прощаются? Что-то так прочно укоренившееся в их разуме, просто чтобы сделать этого человека довольнее.

– До свидания, Меррик.

Я кивнул.

И все.

Простой кивок в знак согласия. Это все, что я мог сделать.

Несколько минут спустя входная дверь закрылась с легким стуком, и Грэйс ушла.

– Отпусти ее, Меррик. Просто отпусти ее.

***

– Как ты себя чувствуешь, дорогой?

Руки мамы крепко сжали мою руку, когда мама вела меня к дивану. Здесь не было счета шагов и, наткнувшись на журнальный столик, было очевидно, что я ударюсь, прежде чем найду, куда сесть. Как всегда, мама пришла на помощь.

– Я в порядке, мама. С каждым днем становлюсь все сильнее.

– Это замечательно, сынок. Грэйс сказала, что ты делаешь успехи. Но я хочу знать, как ты себя чувствуешь?

Я помедлил. «Как, черт возьми, я должен был ответить на этот вопрос?» Я ощущаю себя мешком гнилой картошки. Я ощущаю острую нужду в женщине, которая почти каждый день остается со мной и дразнит меня своим голосом и прикосновениями. Я чувствую, как будто у моего будущего нет надежды, и, черт возьми, я ничего не могу с этим сделать.

Если я скажу что-нибудь из этого, маму это огорчит, либо она возьмет мою жизнь в свои собственные руки и станет сильнее давить.

Я мог бы сказать ей, что единственное, что не давало мне помнить все это дерьмо, это то, что я хотел Грэйс. Что она достучалась до меня так, как никто другой не смог.

– Я чувствую себя хорошо, мам. Немного устал, но я в порядке.

Я устроился на диванных подушках и поставил костыли в стороне, ожидая дальнейшего давления с ее стороны. Она удивила меня, лишь вздохнув и похлопав меня по плечу.

– Ужин будет готов через минуту.

– Спасибо, мама.

Она поцеловала меня в щеку и встала с подушки, которая лежала рядом со мной. Я закрыл глаза и откинулся назад, положив голову на спинку дивана. Это был тот же диван, который был в гостиной нашего старого дома. Он был таким же на ощупь и пах так же, но я не мог разобраться, как он на самом деле выглядел.

Несколько секунд спустя кто-то еще плюхнулся на диван, от чего я подпрыгнул на подушке на целый дюйм.

– Похоже, ты почти вернулся в норму. Сколько уже на костылях?

Мика.

– Без понятия. На самом деле, мне плевать. Я просто проживаю с этим день за днем.

– Ммхмм, не сомневаюсь.

Я не мог не клюнуть на приманку.

– Что, черт возьми, это должно означать?

Он колебался. Я почти мог слышать, как вращаются колесики в его голове, выбирая, что сказать, что вывело бы меня из себя, но не привел бы меня в ярость.

– Уже приударил за Грэйс?

Было бы на самом деле здорово ударить его по затылку прямо сейчас.

– Не хочу этого слышать, Мика.

– Почему нет?

– Потому что.

– Потому что почему?

– Прекрати, – потребовал я. – Мы больше не дети, парень. Я не собираюсь спорить с тобой.

Еще одна пауза, когда единственным звуком были голоса, доносившиеся из кухни.

– Наверно, ты на самом деле живешь с этим день за днем. Приятно видеть, что ты больше не так переполнен яростью, – он переместил свой вес так, что был теперь рядом со мной. Он прочистил горло и хлопнул меня по плечу. – Митч тоже ненавидит костыли, если тебе будет легче.

– Не легче.

– Ты ходишь на них лучше, чем он. Бедный парень постоянно теряет один костыль и все равно никому не позволит ему помочь. Как ты понял это сам со своей твердолобостью?

– Грэйс помогла. Она подогнала их так, что я легко могу передвигаться.

– Это правда?

Я запрокинул голову назад и закрыл глаза. Он не собирался сдаваться.

– Ты хочешь ее, так? – спросил он как-то чересчур спокойно.

– Неважно.

– Ничего плохого в этом нет, Меррик. Ты можешь кого-то хотеть. Ты даже можешь двигаться вперед и иметь кого-то. Остепениться с семьей, найти работу, занимаясь тем, чем хочешь. Черт, ты даже мог бы заняться вязанием всего, что нам нужно. Но это возможно.

Воздух больше не проходил свободно, в носу жгло от тяжелого дыхания, которое я втягивал и выталкивал. Если бы я открыл рот, я бы сказал что-нибудь по-настоящему глупое.

– Ты с ней разговаривал?

– С чего ты взял, что это тебя касается? – огрызнулся я. – С чего ты взял, что это то, чего я хочу?

Рука Мики опустилась мне на плечо и оставалась там до тех пор, пока я не смог восстановить дыхание.

– Потому что этого ты хотел раньше, парень, и это не делает тебя слабым.

Нет. Хотеть будущего – не означает быть слабым, но это означает быть эгоистичным, когда не можешь дать это будущее.

– Мика...

– Я видел тебя, когда она рядом. Я вижу, как меняется твое лицо, когда кто-то упоминает ее имя. Как будто внутри тебя включили свет, и все мрачные вещи, о которых ты отказывался нам рассказывать, они просто исчезли.

Я задержал дыхание, продолжая стискивать напряженную челюсть и, взяв себя в руки, насколько это было возможно, просто чтобы промолчать.

– Все хорошо, Меррик. Она тоже это увидит.

Все, что я мог, это сидеть там, рядом с младшим братом, моргая, как дурак.

– Извини?

Мика сел ближе, тяжело дыша.

– Я иногда вижу ее в больнице, когда она отмечается. Я говорил с ней пару раз. Знаешь, Грэйс и я обычно могли говорить о многом. Когда мы были моложе, я все время случайно встречал ее. Но теперь все, на чем она, кажется, сосредоточена, это ты.

Я не в первый раз это слышал. По словам моей семьи, Грэйс Сэмюэлсон было хорошо известно обо мне и, возможно, она даже была в меня влюблена, когда мы были моложе. Это, на самом деле, удивляло меня. Как? Когда я даже не обращал внимания на нее, как она оставалась заинтересованной?

– Она сказала, что время от времени видит в тебе перемену. Видит тот свет в твоих глазах. Тот самый, который был когда-то, давно.

– Что еще она говорит обо мне?

Я знал, что он сейчас улыбается, от этого было только труднее сопротивляться желанию шлепнуть его по голове.

– Ну, в этом-то и проблема. Сейчас она – как ты. Все держит в себе. Но она не может это скрыть. Правда.

– Мальчики. Ужин готов, – позвала мама.

Мы оба встали, и я поставил костыли под руки, при этом задев журнальный столик. Мика снова положил руку мне на плечо, но вместо того, чтобы пойти, мы стояли там в тишине. Пока я, наконец, не обрел смелость сказать это.

– Что в те времена со мной было не так, Мика? Как получилось, что я ее не видел?

Он безрадостно рассмеялся.

– Ты видел только то, что хотел видеть, то, что было прямо перед тобой. Мы все так делали, так что не расстраивайся, – он шлепнул меня по плечу и заявил: – Может быть, теперь у тебя есть шанс посмотреть на мир по-другому.

Я тяжело вздохнул.

– Я не вижу.

– Правда, что ли? Ты не можешь, но это не значит, что ты не можешь попытаться.

Мама снова позвала нас, на этот раз немного нетерпеливо. Слова Мики на самом деле не задевали меня до недавнего времени, но когда задевали, я понимал, что мой брат был одним из самых умных людей, которых я когда-либо знал.

Мы направились в столовую, и моя семья ждала, пока я устраивался в своем кресле. Сэм, муж Мэри, поприветствовал меня коротким объятием. Я не помнил точно, как он выглядел, но всегда считал его братом. Он заботился о моей сестре, вот что имело значение.

Митч потрепал меня по плечу и обругал создателя костылей. Мы поговорили несколько минут, пока мама и Мэри приносили еду на стол.

– Хорошо выглядишь, братишка, – сказал Митч. – Извини, что так много жаловался на тебя, когда ты жаловался. Я не понимал, насколько все это должно быть было болезненно. До сих пор.

Митч был в течение всего этого испытания стойким. С тех пор, как произошла авария, он казался спокойнее, немного терпеливее со всеми. Тогда, когда я мог общаться с ним, мы на самом деле стали немного ближе. Еще одна связь посредством страдания.

– Здорово быть вместе, – сказал папа, сидевший во главе стола. – Я не знаю, как давно это было, но приятно видеть все ваши лица здесь сегодня вечером.

Мама зашмыгала носом, а папа прошептал ей что-то, что никто из нас не услышал, даже я. Хорошо было быть вместе, даже если некоторые из нас были немного сломлены.

***

– Куда вы двое направляетесь?

Папа только проинформировал всех нас, что он и мама уезжают из города на следующий день. Я был единственный, кому, казалось, было до этого дело.

– О, просто небольшое путешествие на пару дней, – ответил папа. – Подумал, что мы могли бы посмотреть Большой Каньон или что-то вроде того.

«Или что-то вроде того?»

Странно. Мама и папа никогда не ездили в отпуск на неделе. И они точно никогда не ездили без четкого плана. Это было очень подозрительно, но, с другой стороны, не мое дело, как они проводили свое свободное время. Я пожал плечами и сосредоточился на еде. Они могли ехать, куда хотели. В любом случае, маме нужна была передышка.

– У тебя прием, когда мы вернемся. Рано утром в воскресенье у доктора Сэмюэлсона, – напомнила мне мама.

Я совершенно забыл о приеме. Я терпеть не мог ходить к доктору, особенно когда дело касалось моих глаз. Это объясняло, почему я не был у него с тех пор, как вернулся.

– Это необходимо? – спросил я.

– Да, необходимо. Тебе нужны регулярные осмотры, Меррик. Ты слишком много их пропустил, и я не позволю тебе пропустить и этот.

Я почему-то избегал последние несколько месяцев осмотра глаз у доктора. Отец Грэйс не был рад этому, но он старался понять. Вместо этого много было о чем беспокоиться. Сейчас больше, чем когда-либо, я не хотел, чтобы он осматривал мои глаза.

– Я слепой, мам. Постоянные осмотры этого не изменят.

Мама начала было спорить, но папа ее остановил. Они оба стали тихо разговаривать, пока остальные делали вид, что не слушали.

Мэри громко настойчивым голосом сказала.

– Меррик, просто сходи на этот чертов прием. Этот час значит больше, чем весь твой день.

Сэм начал ее успокаивать.

– Дай ему время, малыш.

– Ему больше не нужно время. Пора сделать шаг вперед.

Моя старшая сестра в последнее время становился более терпимой, но хотя Митч и Мика начали спорить с ней в мою защиту, она была права. Сходить на прием мне абсолютно ничего не стоило. Я знал, чего ожидать, и это ничего не изменит.

И отец Грэйс рассчитывал на то, что я уступлю. Это было самое малое, что я мог сделать.

– Я пойду, – сказал я, заставив стихнуть их повышенные голоса. – Я схожу, мама. Джефф приложил много усилий, чтобы позаботиться обо мне. Я не хочу подвести его.

Молчание.

Митч пытался подавить смешок, так как он сидел рядом со мной, я слышал его очень ясно. Я ткнул его локтем в бок, только еще больше его рассмешив.

– Прием будет рано утром. До прихода Грэйс, – сказала мама. – Он назначил пораньше только для нас.

Хорошо.

– Ты будешь в порядке, пока нас не будет?

– Да, мам. Грэйс будет здесь.

Я не понял, что сказал, пока за столом все снова не замолчали, и я почувствовал, как к щекам прилил жар. Мог бы я быть еще более прозрачным? То, что я легко признал, что мне нужна чья-то помощь, определенно, удивило мою семью, но больше всего это удивило меня.

Улыбка в голосе Митча была очевидна.

– Грэйс хорошо о нем позаботится, мама. Не волнуйся.

Я махнул рукой в сторону и почувствовал, как толкнул своей рукой Митча в бок.

– Уф! Эй, зачем, черт возьми, ты это сделал?

– Следи за языком, – закричал отец.

На этот раз я старался скрыть смешок. Мика даже не старался. Из-за его громкого смеха мне самому невозможно было сдержаться.

– Могу поклясться, вы, мальчики, никогда не изменитесь, – вмешалась Мэри, тоже рассмеявшись.

– Я просто указал на очевидное, – добавил Митч. – Он, очевидно, влюб... Оу! Черт побери!

– Митчел, я не буду повторять дважды, – сказал отец, немного менее властно. Он тоже еле сдерживал смех.

– Вы же все это видите, разве нет? – продолжал Митч. – Он изменился с тех пор, как Грэйс появилась.

– Замолчи, Митч. Оставь парня в покое, – к моему удивлению, приказал Мика.

В течение нескольких минут был слышен только стук серебряных столовых приборов по тарелкам. Я никогда не хотел сбежать так, как хотел этого прямо сейчас. Любопытство мамы было почти очевидным. Мне не нужно было видеть ее, чтобы знать, что, скорее всего, ее трясло от этого.

– Она – удивительная девушка, Меррик.

– Да.

– Ты думал о...

– Нет.

– Почему нет?

Это было не только самое худшее время, чтобы поднять этот вопрос, думал ли я снова об отношениях или нет, но это просто не могло произойти.

– Это просто невозможно, мама.

– Я не понимаю, – сказала она. – Ты имеешь столько же прав, как и любой другой, на...

– Я сказал – нет. Просто... пожалуйста. Я не хочу об этом говорить.

– Ладно, сынок, – пробормотала она.

Я бросил вилку на тарелку и начал вставать. Костыли с грохотом упали на пол, когда я отодвинул стул, и я пытался найти их. К тому времени, как они оказались у меня под руками, я был готов взорваться.

– Я устал. Может кто-нибудь, пожалуйста, отвезти меня домой?

Я медленно вышел из столовой, по пути налетев на стену. Чудо еще, что я не нанес еще больше ущерба. Я ни на чем не мог сосредоточиться, кроме как на том, чтобы убраться оттуда к чертям, лишь бы избежать разговора, который, насколько я знал, в конце концов, произойдет.

Пять минут спустя я сидел на пассажирском сиденье грузовика моего отца, с каждым ухабом на дороге чувствуя, как по спине вверх и вниз пробегает дрожь.

Я иногда ненавидел быть в дороге. Гораздо хуже было знать, что за окном было темно и при этом ни черта не видеть. Я схватился за ручку двери и контролировал дыхание, стараясь дышать ровно и медленно. Еще одна вещь, которой меня научила Грэйс.

– Твоя мама просто хочет, чтобы ты был счастлив, сынок.

Я положил голову на спинку сиденья и вздохнул, слегка расслабив руку так, чтобы слышимое потрескивание двери прекратилось.

– Я знаю, пап. Она просто не понимает.

– Что тут понимать?

– Я не могу сделать Грэйс счастливой.

– Кто, черт возьми, тебе сказал, что это тебе решать?

Я сосредоточился на разговоре, и это помогало мне не думать о том, что было на дороге. Я продолжал говорить себе, что я в Моргане, штат Юта. Там не было бомб, поджидающих нас на каждом углу. Не было мертвых животных, лежащих на дороге с взрывчатыми веществами внутри них.

– Кто говорит, что она вообще хочет меня таким? Она моя сиделка. Она просто выполняет свою работу, – заявил я.