Текст книги "Живой (ЛП)"
Автор книги: Джессика Уайлд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
– Дело не в этом, сынок.
– Тогда в чем?
– Дело в том, что ты сдался, даже не начав, – рявкнул он, заставив мня вздрогнуть на месте. – Это не обязательно должна быть Грэйс, хотя я скажу тебе прямо сейчас, что ты никогда не сравнишься с Грэйс Сэмюэлсон. Ты просто упрямо думаешь, что слишком разбит, что будешь обузой, когда ты, на самом деле, все еще ты. Просто немного надломившийся.
– Она заслуживает лучшего, папа. У меня есть проблемы, которые даже не начинали прекращаться. Я не могу даже спать по ночам, не ударив что-нибудь. Я злой. Я устал. Мне практически нечего дать.
Папа вздохнул, резко повернув. Грузовик подпрыгнул немного сильнее, чем обычно, и я выпрямился, каждый мускул в моем теле напрягся. В ожидании силы взрыва.
Его так и не последовало.
Грузовик повернулся, только чтобы остановиться, и папа заглушил мотор.
– Грэйс никогда не была той девушкой, о которой нужно беспокоиться так несерьезно, Меррик, – объяснил он. – Она видела глубже, чем кто-либо другой.
Я повернул голову и нахмурился.
– Что ты имеешь в виду?
– Когда вы двое были моложе, эта девушка ждала тебя. Чтобы увидеть тебя при любой возможности, – тихо засмеялся он. – Она видела тебя, Меррик. Не парня, который был популярен и занимался разными видами спорта или имел всех полностью в своей власти. Она видела парня, который чувствовал и которому было дело не только до себя. Она видела парня, который, в итоге, вступил в вооруженные силы, потому что хотел защищать свою страну.
«Она видела меня. А что делал я?»
– Она замечала тебя все время, а ты никогда не замечал ее, – добавил он, поворачивая нож немного глубже.
– Ты прав.
– Я всегда прав, мой мальчик, но я привык быть таким, как вы, дети. Когда я встретил вашу маму, я был в ужасе. Что я мог дать такой женщине, как она? Я был просто парнем с мечтами, которые, казалось, были слишком далеко от меня. Я еще учился в школе, и у меня не было планов. Но это было не мое решение.
Я ждал. Раньше он никогда не рассказывал мне ничего подобного. Казалось, мама и папа всегда разбирались со своими тараканами лучше, чем кто-либо другой. Мы все думали, что они просто понимали друг друга и все.
– Она выбрала меня каким-то чудом, зная, что я был просто... собой. После того, как мы поженились, я был простым банкиром. Я до сих пор банкир. Я даю другим людям деньги, что не значит, что у меня есть свои. Но она оставалась со мной, потому что это и есть любовь, – он сделал глубокий вдох и быстро выдохнул. Когда он снова заговорил, он улыбался. – Кода она смотрела на меня, она видела не совершенство или какую-то большую вымышленную историю любви. Она видела того, кто защитил бы ее и боролся бы за нее. Кого-то, кто любил бы ее, несмотря на недостатки, которые, по ее мнению, у нее были. Не имело значения, что было перед ней, потому что рядом с ней был я. Вот как она поняла, что я был тем самым.
– Папа...
– И знаешь, что? Ничто из этого не зависит от пары глаз, которые больше не видят. Так что, да, Меррик. Я прав. Ты не замечал ее раньше, но, возможно, теперь ты, наконец, замечаешь.
Мое сердце бешено заколотилось, и ладони начали потеть. Острый нож в груди начал отступать.
– Вопрос в том, – продолжал он устало. – Что ты собираешься с этим делать. Просто сидеть и смотреть, как жизнь проходит мимо тебя? Или возьмешь быка за рога, как ты всегда делал?
Не в моем характере было смеяться над словами моего отца, как бы неуместно они не звучали, но я все же возразил.
– Я изменился.
– Нет, не изменился. Ты стал сильнее, потому что ты должен был. Умнее из-за ошибок, которые ты совершил в прошлом. Грусть, которую ты знал, только помогает человеку стать счастливее, потому что он учится ценить то, что у него есть. Ты не изменился, просто ты стал мудрее, потому что ты узнал жизнь.
Его дверь застонала, когда он открыл ее с последними словами, обращенными ко мне.
– Используй это.
Глава 11
Грейс
Видеть Киру и Джоша вместе – это как видеть середину любого романтического фильма. Счастливые моменты, любовь, поцелуи, прикосновения... это всегда было именно так. Никогда раньше я не испытывала ничего, кроме счастья, глядя на них.
Сегодня вечером я ревновала. Я была одинока. Я просто хотела закрыть глаза и представить, что Кира и Джош это я и... кто-нибудь еще.
– Грейс, ты меня слышала?
Я подняла глаза и увидела, что они оба внимательно смотрят на меня пронзительными взглядами.
– А? Извини, я и правда не слушала.
Кира протянула руку через маленький стол и взяла мою руку, ее красивый бриллиант сверкнул в тусклом освещении ресторана. Они оба пригласили меня на обед в ресторан, и я немедленно согласилась. Всё, что угодно, чтобы быть подальше от Меррика. На самом деле, я была не в настроении, чтобы праздновать, но я не могла отказаться от приглашения Киры. Она так долго ждала этого, и я по-настоящему была счастлива за них.
– Ты в порядке, милая? Ты весь вечер была печальной.
Я покачала головой и посмотрела на мою тарелку с едой. Я едва прикоснулась к стейку, а моя картошка выглядела так, будто в тарелке произошел взрыв.
– Я просто устала.
Кира не спускала с меня пристального взгляда, она внимательно наблюдала за каждым моим движением. Я не смела поднять глаза от бойни на моей тарелке.
– Джош, малыш, окажешь мне услугу? – вдруг спросила она.
– Что тебе нужно? – спросил он.
– Позвони Кристи за меня, пожалуйста. Скажи ей, что сегодня вечером она и Джен нам нужны.
Я едва открыла рот, чтобы запротестовать, когда Кира остановила меня.
– Даже не думай об этом.
Улыбка Джоша была злодейской, когда он потирал руки, прямо как злодей перед тем, как поймать хорошего парня. Не то, чтобы Джош был злодеем, но он выглядел так, будто наслаждался моей беспомощностью.
– Значит ли это, что ты можешь приехать домой пьяной? – спросил он, резко поднимая бровь и глядя на моего лучшего друга.
Кира закатила глаза, но не могла помешать румянцу залить ее щеки.
– Возможно.
Джош набрал полную грудь воздуха и встал из-за стола, уже набирая номер.
– Кира, мне не нужно вмешательство, плюс, сегодняшний вечер – твой вечер.
Она выглядела обиженной.
– Ты знаешь меня лучше, Грейс. Если бы я хотела вмешаться, ты бы об этом не узнала. Это вечер для девочек. Тебе это нужно.
Я промолчала как всегда, потому что она была совершенно права. Мне нужно было провести немного времени с девочками. Мне нужно было отвлечься от Меррика и от того, какими сильными стали мои чувства к нему. Я едва могла находиться рядом с ним, не чувствуя, что вот-вот взорвусь.
Мне нужно было расстояние. Мне нужно было привести мысли в порядок, прежде чем я сделаю что-нибудь глупое, например, скажу ему, как сильно он мне нужен. Как одиночество исчезало, когда я была с ним.
– Они едут домой, – сообщил Джош, когда вернулся к столу. – Я только что позвонил, так что отправляюсь на вокзал.
Улыбка Киры погасла всего на мгновение, потом она снова вернула её на место. Она хотела гордиться Джошем за то, что он делал для работы, но это все еще пугало её. К тому же она не любила быть одна.
Мы заплатили за обед и сели в грузовик Джека. Дорога до станции заняла всего несколько минут, и Джош наклонился, чтобы поцеловать Киру, прежде чем попрощаться.
– Меня тошнит от вас двоих, вы знаете это?
Кира расхохоталась, скользнув на водительское место.
– Да, ну, тебе придется пройти через это.
Мы ехали с минуту, потом она сделала глубокий вдох.
– Не возражаешь, если я останусь с тобой сегодня вечером?
– Конечно, я не возражаю, Кира. Все хорошо?
– Да, я просто ненавижу спать в этом доме без него. Я не люблю быть одна.
– Это и делает вас двоих парой.
– По крайней мере, там у тебя есть родители. И Меррик. Он находится довольно близко, так что ты можешь крикнуть, и он будет прямо здесь.
Пришел ли бы он? Попытался ли бы он, по крайней мере?
Да, думаю, пришел бы.
Кира показала на диван в ту секунду, когда мы вошли в дом.
– Садись. Оставайся.
Я закатила глаза и упала на подушки, удобно устроившись, пока она бродила по кухне.
Голоса снаружи оповестили, что Кристи и Джен приехали, и прежде чем я смогла пошевелиться, входная дверь распахнулась, и эти двое появились с лучезарными улыбками на лицах.
– Я думаю, что нас вызвали, – ухмыльнулась Джен, скользнув в дом и направившись прямо на кухню.
Кристи закрыла дверь и, переваливаясь, подошла к дивану, и почти падая на свой зад, села.
– Именно сейчас мне это так нужно, – вздохнула она.
– Диван?
– Нет, девичник. Гэри сводит меня с ума.
– Правда?
Она повернула голову и подняла бровь, выражение ее лица говорило мне, что я получала удовольствие.
– Ты знала, что у них есть книга только для мужчин о том, чего ждать, когда твоя жена беременна?
Я покачала головой.
– Ну, у них есть. Кто этот придурок, который написал эту книгу? Им надо было назвать ее «Как разозлить свою жену, когда она беременна и у нее играют гормоны». Клянусь Богом, каждое слово в этой книге будет бесить Гэри.
Я зажала нижнюю губу между зубами в попытке сдержать смех.
Кристи устроила свой огромный живот и поудобнее устроилась сама. Затем она тяжело вздохнула.
– Он сказал, что у него болит челюсть, поэтому мы пошли к дантисту – мужчине-дантисту, не иначе, – и этот идиот сказал Гэри, что у него проблемы с челюстным суставом из-за стресса. И знаешь, что этот безмозглый дантист сказал потом?
Я снова покачала головой и сильнее закусила губу.
– Он сказал, что это...! Можешь в это поверить? У Гэри на почве отцовства, поэтому догадайся, что он делает? Он идет и покупает эту большую дурацкую книгу для пап и читает её за два дня.
– О, Боже, неужели она снова говорит о книге?
Я повернулась и увидела Джен, выходящую из кухни с двумя бокалами вина в руках. Два очень полных бокала вина. Она передала один мне и подмигнула.
– Я говорила Майку, что если он хотя бы подумает о чтении этой книги, я брошу его быстрее, чем шлюха покинет номер отеля.
– Да, ну, я не могу бросить Гэри, потому что у меня остался всего месяц, и я едва могу подтереть свою собственную задницу, – воскликнула Кристи.
Из кухни донесся взрыв хохота Киры, и я не могла сдержать смех. Я вцепилась в свой бокал вина, жидкость заплясала, когда я смеялась.
– Это правда! – закричала Кристи.
Мы успокоились, и Джен села на другую сторону, растянувшись. Мы втроем положили головы на спинку дивана и уставились на потолок. Никто из нас не шевелился, пока запах чего-то вкусного не ударил в нос, заставив меня резко вскинуть голову.
– Суши, – сообщила Джен, прежде чем сделать значительный глоток вина. – Это одна из тех ночей.
– О, даже не начинай про суши, – раздраженно сказала Кристи. – Гэри пытался сказать мне, что мне не следует есть это. Я могу съесть немного, но неееееет! – она плотоядно посмотрела на мой бокал вина и облизнула губы. – Я умею отказываться от некоторых вещей. Но не от этого. Я люблю этого мужчину, но если он пытается помешать мне снова есть суши, я ударю его в шницель по-венски.
Джен сделала еще один глоток вина, пока Кристи разглагольствовала, но оно не задержалось надолго у нее во рту. Вино разбрызгалось по всему журнальному столику, и момент веселья был таким безупречным, что мы все упали бы, если бы не диван.
Хохот Киры только усугубил все. Она фыркала, заставляя остальных фыркать, пока хохотать больше было невозможно. Всё свелось к борьбе за каждый вздох.
Несколько минут спустя Кира вытирала журнальный столик, ее продолжительный смех заставлял нас всех улыбаться.
– Я принесу еще вина, – пропела она и показала на Джен. – А ты тащи сюда суши.
Следующие два часа мы провели с большим количеством вина, суши было еще больше, за разговорами о первой брачной ночи, за слащавыми фильмами, которые заставили нашу четверку разреветься, и с напоминанием, что даже когда я была одна, я не была одна.
Были такие друзья, которые нужны девушке в ее жизни. Очень сильно. Такие друзья, которые дали по морде суке за то, что она сказала пару неприятных слов о других. Найти их не так-то просто.
Некоторое время я пялилась на растущий живот Кристи, чувствуя пинки и движения, пока Кристи пыталась взять под контроль свой мочевой пузырь. Я помню это чувство. Как будто кто-то сидел на моем пузыре. Ну, думаю, кто-то на самом деле там был.
Джен продолжала наливать больше вина, и я едва могла пошевелиться, пока не закончился фильм. Кира выпила только бокал или два и остановилась еще до того, как начался фильм, поэтому она могла подвезти нас к моим родителям.
До ночи было еще далеко, но Джен нужно было домой, к Майку, а Кристи – которая была готова потерять сознание – уже была на пути домой.
Мы попрощались, пообещав вскоре снова собраться вместе. Я прибиралась, пока Кира паковала сумку на ночь, и к тому времени, как мы добрались до моего дома, мы обе старались не уснуть.
Я украдкой взглянула на дом Меррика и увидела, что света не было. Не то, чтобы он включал его, но вряд ли он уже вернулся бы. Особенно когда Эмма собрала там всех своих детей.
– Меррик дома? – пропела Кира, толкая меня локтем.
Я покачала головой.
– Сегодня он со своей семьей. Могу поспорить, он проведет ночь там, на самом деле. Он особенно терпеть не может быть в дороге ночью.
Кира и я растянулись на моей кровати и вздохнули.
Я взглянула на часы и 9:30 вечера мигнули на меня яркими, неоновыми зелеными цифрами.
– О, мы отстой, – фыркнула я.
– Мы теперь взрослые. 9:30 это как полночь в худшие дни моей жизни, – пробормотала Кира в подушку.
– У тебя не бывает плохих дней, не так ли? – спросила я, пытаясь пробежать пальцами по узлам у меня в волосах.
– У всех есть плохие дни, Грейс. Это часть того, что ты человек. Черт, это часть того, что ты жив.
Легкость, которую я чувствовала весь вечер, начала угнетать. Она была все тяжелее и тяжелее, пока моя грудь не могла подниматься, и плечи не заболели от груза на них.
– А если плохих дней больше, чем хороших? Что тогда?
Кира повернулась на своем месте и бросила на меня взгляд своих всезнающих серых глаз. Выражение ее лица ничего не говорило, и прошло несколько секунд, прежде чем я наконец-то отвела взгляд.
– Плохое готовит нас к хорошему. Даже если не кажется, что это когда-нибудь пройдет. Мы просто должны продолжать идти через это.
– Как?
– Я не знаю, милая. Я только знаю, что Бог никогда не даст нам больше, чем мы можем вынести. Поэтому, какие бы трудности не стояли перед нами, мы просто должны помнить, что можем преодолеть их. Шаг за шагом.
Слезы полились из глаз, прежде чем я успела моргнуть, но Кира была рядом, чтобы вытереть их, когда я стала тяжело дышать. Чудовищность того, через что я прошла... это было слишком. Возможно, Бог неправильно понял меня, когда раздавал эту хрень. Возможно, он случайно дал мне слишком много и не понимал, что я пыталась пережить это, пока это не убило меня.
– Почему? – зарычала я, когда дыхание всколыхнуло гнев внутри меня. – Почему она? Зачем забирать ее у меня?
Глаза Киры расширились, когда они наполнились слезами.
– Я не знаю, Грейс, – прошептала она.
Скручивающая боль у меня в груди, наконец, ослабла, и вместе с этим накатили волны отчаяния, которое я чувствовала в больничной палате и в течение многих дней после. У меня перехватывало дыхание. Снова и снова, это ломало меня, разрывая меня на кусочки, которые, как я думала, собрала воедино.
– Разберись с этим, Грейс. Позволь мне взять на себя немного.
Я всхлипнула в подушку. Громкие противные всхлипывания, которые с треском сломали бы мои ребра, если бы они были еще сильнее. Все это вернулось, как наводнение, заполняющее пустые дороги в моей голове, принося с собой всё, что никто не хотел видеть.
– Я хотела ее, Кира. Я хотела ее больше, чем что-либо.
– Я знаю, Грейс. Я знаю, что хотела.
Ее пальцы нежно ерошили мои волосы, и она ждала. Она ждала, когда я вырву свое разбитое сердце из груди и покажу ей все трещины и недостающие кусочки, те, которые я так и не смогла собрать вместе. Те, которые умерли, когда я потеряла своего ребенка.
– Боль... это было, как будто мои внутренности кромсали. Я не чувствовала, как она шевелилась весь день, и внезапно показалось, что мне в спину вонзили нож.
Боль была невыносимой. Я четко ее помнила; она была ужасной.
– Джейсон не отвечал на телефон, поэтому я поехала в больницу сама.
Ее пальцы сжались, сдавливая мою голову, когда ею овладел гнев. Я знала, что она злилась, потому что злилась я.
– Каждая схватка была борьбой, как будто моим внутренностям больше не хватало места и все они пытались найти выход наружу. Я едва могла дышать и не могла вести машину. Я несколько раз чуть не попала в аварию, потому что схватки становились хуже, поэтому я вела машину медленно. Так чертовски медленно! Я испугалась того, что это значило, так испугалась, что подумала повернуть и поехать назад, домой, – призналась я. – Но я не знала, что случилось. Я просто думала, что она рано выходила, и единственное, о чем я хотела думать, это о том, что я, наконец, увижу ее. Подержу ее.
Я подняла глаза и увидела, что Кира плакала вместе со мной. Если бы она была там, если бы я не была такой ужасной подругой, она увезла бы меня в больницу. Она помогла бы мне дышать сквозь боль. Она доставила бы меня туда быстро и, может быть, – может быть – все было бы по-другому. Она держала бы меня за руку, когда доктор велел бы мне тужиться, и она плакала бы вместе со мной, когда...
– Я держала ее в своих руках, Кира. Она уже ушла, но я прижимала ее крошечное тело к груди, и она была прекрасна. Теплая и мягкая. И она ушла. Моя дочь, моя малышка. Она ушла, и все, что я могла, это плакать.
Кира обняла меня, и я зарылась лицом ей в плечо, глубоко втягивая воздух, потом выдыхая со слезами.
– Я просто плакала по ней. Я не знала, что еще сделать. Я была одна в холодной комнате, окруженная незнакомыми людьми. Они не сказали мне ни слова. Они просто смотрели, как я теряю ее.
– Грейс...
– Знаешь ли ты, каково это на самом деле – потерять частичку себя? – я отстранилась, мои щеки были мокрыми от горячих слез, которые я так долго сдерживала. Они как бы говорили, что пора отпустить ее. Они вырывали ее у меня из рук, вот и всё.
Я потеряла ее. Мучительные рыдания появились неожиданно, и страдания и одиночество прошедшего года сочились из каждой поры моей кожи. Тяжелая тьма, которую я оставила позади, преследовала меня на каждом шагу в ожидании этого момента. В ожидании того, чтобы снова меня окружить.
Я не помню, что случилось потом. Только то, что я устала, и что боль от воспоминаний того дня была сильнее, чем когда-либо. Но в этот раз со мной был кто-то. Кира была рядом со мной, пока я не уснула, и оставалась рядом, пока я не проснулась утром.
Мне ничего не снилось. Я не просыпалась ни разу в течение ночи. Мои мысли не позволяли мне вернуться к реальности, пока я не была готова.
И когда я проснулась на следующее утро и увидела, как светит солнце в мое открытое окно, я почувствовала себя по-другому. Я отпустила часть этого, и хотя я все еще тосковала по моему ребенку, груз стал немного легче.
Глава 12
Меррик
Грейс потеряла ребенка.
У меня это в голове не укладывалось.
Мне следовало беспокоиться о том, что я подслушал такой личный разговор. Было очевидно, что Грейс никогда по-настоящему не делилась тем, что ей пришлось пережить. Кира была ее лучшей подругой. Как она не знала о смятении в мыслях Грейс все это время?
А я вторгся в этот момент, когда она, наконец, немного избавилась от груза. Я и правда был придурком.
Я провел большую часть той ночи, пытаясь не думать о том, что, должно быть, она чувствовала, потеряв свою дочь. Я не спал. Потребность быть с ней там, утешить ее, была просто слишком сильной.
Теперь все это имело смысл.
Страдание, которое я чувствовал в Грейс, одиночество, которое она пыталась скрыть с кем-то еще. Возможно, она ослабила бы бдительность, потому что я был слепым, за которым она ухаживала, но я знал, что это была другая связь. Что-то, что предназначено для меня.
– Меррик? Я здесь.
Шаги Грейс быстро продвигались по коридору в кухню. Я остался сидеть за столом, сохраняя нейтральное выражение лица. Жалость было последним, что ей нужно было видеть.
– Доброе утро. Прости, я опоздала. Кира ночевала у меня, так как Джоша вызвали на работу, и я немного перебрала с вином.
Ее голос был веселым, явно ощущалась улыбка. Притворялась ли она, как у нее это хорошо получалось, или она на самом деле чувствовала себя лучше?
– Доброе утро, – пробормотал я, прочистив горло, когда резкость удивила даже меня. – Не беспокойся об этом.
– Ты выглядишь так, будто тебя избили. Во сколько ты вернулся домой вчера вечером от своих родителей?
Она села на стул напротив меня, и ее приятный аромат ударил в нос. Я сделал глубокий вдох, наслаждаясь им.
Не будь странным.
Потирая вспотевшие руки о бедра, я опять прочищаю горло. Какой был вопрос? Во сколько я приехал домой. Черт. Во сколько она разговаривала с Кирой?
– Эмм, не совсем. Поздно. Я почти сразу же завалился спать.
– Как все прошло?
В голове возникли слова отца. Используй это. То, что сказал мне мой отец, было как выключатель, который включил во мне что-то. Страх никогда не позволял руководить моими решениями. До последнего времени. Пора было брать быка за рога.
– Было на самом деле хорошо, – улыбнулся я.
– Ну, я надеюсь, ты готов сегодня. Я нашла несколько новых упражнений, которые я хочу, чтобы ты попробовал. Думаю, они помогут с этой неподвижностью в твоих бедрах.
Неподвижность. Боже, последнюю неделю я играл на этом и думал, что она решила отказаться от этого. В моих бедрах не было неподвижности, но это было единственное объяснение, почему я должен был физически спрятать то, как она на меня действовала.
Я только кивнул головой и изогнул губы в ухмылке.
– Звучит здорово.
Она целую минуту ничего не говорила, затем я услышал, как она вздохнула и встала.
– Ты уже ел?
– Нет, на самом деле, я не был голоден.
– Ну, я умираю от голода. Я сделаю блинчики и яичницу. О, и бекон.
Мой живот громко заурчал, заставив ее захихикать.
– Могу поспорить, теперь ты голоден, а?
Я слушал, как она ходила по кухне, точно угадывая, где она была каждый раз, когда она ходила. Это была игра, в которую мы начали играть пару недель назад. Чтобы помочь мне провести время и держать меня в курсе всего происходящего вокруг меня.
Я не понимал этого в то время, но игра помогала наказать меня больше, чем вернуть мне способность ходить. Это чувство беспомощности каждый день уменьшалось. Моя способность оставаться в состоянии боевой готовности к тому, что происходило вокруг меня, помогало с расшатанностью, через которую я прошел раньше. Я больше не чувствовал, будто я был заперт в темноте.
Грейс снова зашевелилась легкими шагами. Она сегодня напевала.
– Ты кажешься веселой, – обратил внимание я. – Плита.
– Верно, – подтвердила она и передвинула кастрюлю на другую конфорку. Эти звуки становились все более и более знакомыми для меня. – Впервые за долгое время я хорошо спала. Сегодня я чувствую себя гораздо веселее. Бодрее.
– Хорошо. Есть какая-то особенная причина?
Она снова задвигалась.
– На самом деле, нет.
– Раковина.
Вода включилась, и я мысленно сам себя шлепнул по спине. Это было трудно, так как она была так близко к плите.
– Правильно. Ты на самом деле в этом преуспел.
– Я научился слушать.
Во всех смыслах.
Прошло несколько минут, и она выключила воду и снова начала двигаться.
– Стол.
– С какой стороны?
Мои мысли пролетели через категории звука, которые я сохранил в голове. Расстояние, уровень громкости, звучало ли это, будто она была за столом у холодильника или перед ним, ближе к плите.
– У холодильника?
– Дзынь, дзынь, дзынь! У нас есть победитель.
Я улыбнулся и покачал головой.
– Ты сегодня в ударе. Должно быть, ты хорошо себя чувствуешь.
– Почему ты так беспокоишься о том, как я себя чувствую? – спросила она.
Я пожал плечами и постучал пальцами по столу, нервный тик, который у меня каким-то образом появлялся, когда я был рядом с ней.
– Да так…
– Ну, поскольку ты выглядишь обессиленным, пока оставим это.
Она пересекла кухню, и до моего слуха дошел звук брякающих стаканов.
– Островок.
– Правильно. Итак, скажи мне, почему ты выглядишь так, будто прошлой ночью не сомкнул глаз. Тебе снился кошмар?
Грейс пыталась вывести меня на разговор о моих снах. О тех, из-за которых я просыпался. Она слышала их. Черт, она почти испытывала их тем, насколько близки мы на самом деле были друг к другу, когда мы спали.
– На самом деле, я совсем немного спал.
– Я думала, что ты завалился спать, когда добрался до дома.
– Так и было.
– Тогда почему ты не спал?
– Я просто не спал, – ответил я немного более резко. У меня напряглась шея, когда я резко наклонил ее вперед. В этот момент вина, должно быть, отпечаталась на моем лице, но она не распознала ее.
Она начала двигаться, ее шаги немного приблизились.
– Где я сейчас, Меррик?
Я навострил уши, воспринимая каждое движение ее одежды и звук ее дыхания.
– За островом.
– Ммхммм, а сейчас?
Я сглотнул, мои пальцы барабанили по гладкой поверхности стола немного быстрее.
– Ближе.
Ее приятный ванильный запах все еще оставался с запахом бекона и блинов, которые она, должно быть, несла.
– А теперь?
Она была прямо рядом со мной. Тепло от ее тела распространилось на мои плечи и шею, и у меня внезапно замерзли пальцы. Не думая, я поднял руку и нашел ее руку, обвив пальцами ее тонкое запястье. Она поставила тарелки на стол и осталась там, не отошла, как я ожидал. Позволив мне прикоснуться к ней. Ее дыхание участилось, как и мое, и мне потребовалось все мое самообладание, чтобы резко не дернуть ее к себе.
Зная мою удачу, мы бы столкнулись лбами, и на этом момент полностью закончился бы.
– Я не спал, потому что думал о тебе.
– Обо мне? – вздрогнула она.
– Я думал о...
Я остановился, умолкнув, и, наконец, взял себя в руки. Кому какое дело, почему она сегодня чувствовала себя счастливой? У нее был хороший день. Я не собирался омрачать его, начав разговор о том, что я слышал через окно.
– Я думал о том, что, может быть, нам пойти сегодня куда-нибудь?
– Правда?
– Да, я хочу пойти куда-нибудь с тобой. Не важно, куда.
Я все еще держал ее запястье, обхватив его пальцами, и многозначительная пауза заставила меня отпустить ее.
– Ладно. Давай сделаем это.
Я не мог становить грязные мысли, которые лезли мне в голову. Улыбка растянула мои губы, и я изогнул бровь.
– Я имею в виду… черт. Почему это вообще происходит? – пробормотала она.
Я запрокинул голову назад и расхохотался. Тем глубоким смехом, который приводит в движение живот и поднимается вверх по груди. Смехом, который заставляет все твои тревоги исчезнуть.
Грейс ничего не могла скрыть от меня в последнее время. Я знал, без сомнения, что она не скрывала своих эмоций. Ее лицо рассказывает людям все.
Тогда как? Как никто не знал, через что она прошла?
Кошмары, о которых Грейс всегда так беспокоилась, даже в сравнение не шли с болью, которую она чувствовала.
Почему я не знал?
Потому что Грейс управляла жизнью с... ну, с достоинством. Она сочетала в себе силу и надежду, и даже с грузом потерь, таких недавних, на ее плечах, она находила способность нести свет человеку, которого вначале мало что заботило.
Человеку, который теперь без оглядки отдал бы ей что угодно.
– Куда мы пойдем? – спросила она, когда мы копались в нашем завтраке.
– Куда ты хочешь пойти?
– Ну, о чем бы я ни подумал, это слишком далеко.
– Почему?
– Тебе не нравится быть в машине, поэтому я не хочу заставлять тебя...
Я поднял перед собой руку и покачал головой.
– Нет. Куда захочешь. Сегодня я могу вынести это.
Я откусил еще кусочек, закрыв глаза и медленно жуя. Она действительно изумительно готовила. Я и не думал, что блинчики могут быть такими вкусными.
– Тогда пойдем на ланч. В Огдене есть отличный суши-ресторан. Мы можем взять еду на вынос, потом заехать в каньон. Я знаю место, где мы можем просто посидеть и расслабиться. Так как на улице становится вроде прохладно, нам понадобятся наши куртки.
Я никогда раньше не пробовал суши, и от мысли о сырой рыбе мой живот скрутило. Сырая рыба просто не для меня.
Но это меня не остановило.
Не сегодня.
– Звучит как план.
***
Я был напуган. В ужасе, на самом деле.
Что было в коробке передо мной... ну, если бы я мог увидеть это, я знаю, что это выглядело бы подозрительно.
– Не думаю, что ты выглядел бы более возмущенным, – смеясь, сказала Грейс.
– Я не уверен, что готов к этому. Обычно я не ем сырую рыбу.
– Ну, то, что там есть, не сырое. На самом деле, это хорошо прожаренное. Тебе понравится, обещаю.
– Как скажешь.
Я не хотел, чтобы она думала, что я делал это только ради нее, хотя это так и было. Никогда не думал, что буду есть рыбу, завернутую в рис и морские водоросли, сидя на скамейке на площадке для отдыха посреди каньона. Звук текущей речной воды создавал в целом... спокойную атмосферу.
Я медленно обхватил пальцами содержимое и понял, что кусочки были довольно большие, чтобы просто запихать одну целиком в рот.
Легко и просто, Меррик. Не будь плаксой.
Грейс наблюдала за мной. Я знал это из-за смеха, который она, несомненно, приглушала ладонью. Я слышал короткое фырканье, когда наклонился и понюхал еду.
– Думаешь, это смешно, Грейс, но ты не испытала того, что я испытал за границей. Некоторая еда... ну, она была сомнительной, – сообщил я ей.
– Я обещаю, то, что ты будешь есть, не только разбудит твои вкусовые рецепторы, но с этого дня ты будешь умолять меня покупать здесь суши каждый вечер. Либо так, либо ты будешь совершенно их ненавидеть. Среднего не дано.
Я сделал глубокий вдох, медленно выдыхая его, пока я поднимал маленький кусочек незнакомой еды к моим губам.
– Если я буду их ненавидеть, не слишком принимай это на свой счет.
Она снова засмеялась, только в этот раз она не сдерживалась.
Боже, ты красива.
Если бы ее смех звучал так умопомрачительно, я бы мог только представить. Запрокидывала ли она голову назад, поднимая лицо к небу, когда она смеялась? Сверкали ли ее глаза?
Я покачал головой и закинул кусочек суши себе в рот, сначала медленно жуя и ожидая сильное желание выплюнуть его.
– Чёрт возьми! – с трудом дыша, сказал я, почти давясь сочным рисом. – Это очень вкусно.
Запахи витали вокруг, каждый лучше предыдущего, и едва различимый привкус морских водорослей объединил это все в одно. Я потянулся за другим кусочком, продолжая жевать.
– Не торопись так, иначе они закончатся до того, как ты можешь насладиться ими, – сказала Грейс с явной улыбкой в голосе. – Поверь мне, я знаю.
– Тебе они так нравятся?
– Ммхмм, – ответила она, жуя свою еду и издав короткий стон, который заставил кровь отхлынуть из моей головы. – Ммм, это было вкусно, и да, я люблю их. Сначала это было просто особенное угощение время от времени, но с годами они стали единственной едой, которой я по-настоящему наслаждаюсь. Кира и я давно сходим с ума по ним, а у мамы талант заказывать сюрпризы, которых нет в меню.
